Аннотация: ФИНАЛИСТ КОНКУРСА НЕО-НУАР 2015. Тема: поцелуй вдовы.
Я парализован. Изломан. Разбит.
Из вспоротого брюха торчат кишки-провода. Сердце давно остыло, а вены пусты. Носовые прожектора - два гигантских фасетчатых глаза - лопнули, и я почти ослеп. Но титановое тело моё не знает коррозии, а по микросхемам, словно блуждающий болотный огонёк, до сих пор скользит крошечный, едва ощутимый импульс. И я живу. А точнее - существую. Никчемная груда металлолома на холодных камнях безлюдной планеты. А ведь когда-то, давным-давно, одно лишь имя моё заставляло врагов трепетать.
Widowmaker называли меня. Властелин скорби...
Я появился на свет в годы Великой войны, когда две огромные державы не поделили мир и столкнулись, словно грозовые тучи. На землю хлынули кровавые ливни, а люди создавали всё новые и новые машины для истребления друг друга.
О! Как воевали мы - я и моя команда! Мы делали женщин вдовами, детей - сиротами, а от городов после нас оставались обугленные руины. А теперь я сам превратился в развалину. Бесполезную и унылую, как вся эта планета.
Когда система навигации отказала, я боком протаранил скалу, и часть обшивки фюзеляжа отлетела. От гордой, вселяющей страх надписи Widowmaker, осталась только первая часть. Теперь я - Widow. Вдова... Какая ирония, не находите? Я бы мог оценить столь тонкую насмешку судьбы, но, увы - у меня нет чувства юмора, ведь я всего лишь машина.
До аварии, правда, я умел разговаривать. Мой приятный баритон сообщал команде всю необходимую информацию: уровень давления, температуру, скорость полета, возможные угрозы.
- Так держать! - всегда отвечал капитан, ухмыляясь в пышные каштановые усы.
- Спасибо, чувак! - молоденький второй пилот панибратски хлопал меня по штурвалу.
- Молодец, дружище, - рычал басом старый седой штурман.
- Столкновение неизбежно, - последнее, что я сказал им. То был единственный раз, когда никто из ребят не поблагодарил меня.
Система связи, сверхсовременная и ультранадежная (как утверждали разработчики), отказала сразу, как только мы врезались в плотную атмосферу зловещей планеты.
Но вовсе не кошмарная авария стала причиной гибели моих друзей. Их растерзали местные аборигены. Жуткие твари, скажу я вам. Вы когда-нибудь видели мухоловку? Такую мерзкую членистоногую гадость с кучей лапок? А теперь представьте, что она размером с многотонную фуру. А еще комары... Трехметровые, жуткие, с прозрачными тельцами, непомерно длинными тонкими ногами и острыми, как зазубренные пилумы, хоботками. Брррр! До сих пор слышу жужжание где-то вдалеке. Эти гнусы испоганили мне весь корпус, прежде чем добрались до команды.
Команда... Я любил их. Вернее - мог бы, будь у меня то, чем любят.
А теперь они мертвы. Я бережно храню на борту их желтые кости уже много лет и мне грустно. Точнее, было бы грустно, умей я грустить.
Но я просто бесполезный, забытый всеми хлам. Космический мусор. Вдова. И целую острые скалы ущелья, как покойника мужа.
Мой самописец слышал много молитв. Я знаю, что есть рай и ад. Ад, в котором подлецы, негодяи и убийцы обречены страдать вечно. Может быть, эта планета - мой личный ад? Отвратительное место, где нет ни дня, ни ночи. Здесь царит вечный серый сумрак, а из глубоких оврагов поднимается седой туман. Достойная тюрьма для грешника, не так ли? Хотя... Что я могу знать о мучениях, ведь у меня нет души.
Я заприметил его сразу, как только он показался на вершине далекой черной горы. Человек. Окровавленный, в изодранной одежде, он приближался ко мне. Сначала бежал. Потом шел. Теперь - еле плелся, подволакивая распухшую от укуса ногу. В руке человек сжимал бластер... Имей я губы - улыбнулся бы. И не просто, а с иронией: бластер против местной фауны, всё равно, что рогатка против белой акулы.
За беглецом следовал гул. Пока - только гул. Но я знал, что скоро из густого тумана выплывет стая ужасающих гигантских комаров. И тогда настанет конец. Для человека. Не для меня. Эх, жаль парня. Точнее... Ну вы поняли.
Но упрямец всё-таки добрался до меня. Влез в кабину пилота и громко захлопнул люк. Трясущимися руками он принялся беспорядочно нажимать кнопки и дергать рычаги. Смешно. С таким же успехом бедолага мог бы щекотать парализованную ногу. Я ничего не чувствовал. Ни-че-го. На что рассчитывал этот дуралей? Мои жилы забыли даже запах топлива. Хотя... Погодите... Искра жизни всё еще теплилась где-то там, в микросхемах. "Что от нее толку?" - спросите вы. Но не всё так просто. Единственное, что функционировало вне зависимости от моего состояния - система самоуничтожения.
Я собрал волю в невидимый кулак, стиснул несуществующие зубы и послал весь свой остаточный ресурс к заветной красной кнопке под надтреснутым стеклянным куполом. Знали бы вы, как я мечтал нажать её все эти годы! Но у меня нет рук. Красный пластик слабо замерцал. И израненный человек, слава Богу, сразу заметил это...
Раздался треск, глухие удары, препротивнейшее жужжание. Мой корпус качнулся. Насекомые. Им не терпелось разделаться с жертвой, накачать её ядом и насладиться вкусом размякшей плоти. Не удивительно: люди здесь редкий деликатес.
"Ну же, глупыш, что ты тянешь? - хотелось крикнуть. - Давай. Жми! Я даю тебе шанс!"
Каким-то образом, не знаю как, но он услышал. Разбил рукоятью бластера стеклянную защиту и вдарил кулаком по красной кнопке...
Я вновь обрел голос. Загудел сиреной. Замигал предупреждающими огнями. Не ярко, но всё же. Человек уселся на место пилота. Я не возражал. Мы вместе встретили последнюю минуту жизни и первое мгновение смерти.
Мощнейший взрыв разорвал на куски наши тела, превратил ущелье в дымящуюся воронку, а врагов - в плевки омерзительной слизи. Я подарил неприютной планете свой прощальный, горячий поцелуй.
