Аннотация: Что бы не делал, о чём бы не думал, всё одно мысли к пожарке возвращаются...
Махать стволом, поливая во все стороны, много ума не надо. И лишний раз мы подтверждаем это, когда, особенно на сельской, из за банальной не хватки личного состава, привлекаем к тушению людей, даже не спросив у них справки о состоянии здоровья. И это не для красного словца. Я не забуду рассказ Корнея, командира из первой смены, о том как однажды на пожаре им вызвался помогать доброволец из местных. На парня нарадоваться не могли, и рукава таскал, и со стволом стоял, а уж когда дело до разборки дошло - тут вообще ему равных не было, один пол дома развалил. Но радость не долгой была, подошли соседи, и объяснили, что у человека, мягко говоря, не всё в порядке с головой. И когда у него следующий приступ будет, одному богу только и известно.
- А я и смотрю, говорит Игорь, у парня зрачки уже на все глазные яблоки, ноздри словно бык колхозный Яшка раздувает, дырки как две тарелки. На лбу жила надулась, сквозь истончённую кожу видно как эритроциты с тромбоцитами по венам туда сюда бегают. Разве что пену не пустил.
В общем всем отделением они багор у мужика отбирали. Тушили наверно меньше. Помолчав, Лёва затянулся сигаретой :
- Не, теперь ствол, тут он выпустил струю горького дыма, прищурил глаз (ему всегда удавались театральные паузы) - только через диспансеризацию !
В принципе любой пожар рано или поздно тушится. Как говорится, было бы воды побольше, что кстати и является основным условием ликвидации крупных и развившихся пожаров. Хотя, если честно, крупняки мне ни разу не в радость. Нет, ну сразу когда прибываешь - адреналин, огонь до неба, ооооооо, так сказать - зацени масштаб трагедии. Пока разведка, боевое развёртывание, подача первых стволов, ещё терпимо, но потом тупо чёрная пахота. Ворочаешь лафеты с места на место, таскаешь резиновые "кишки", наращиваешь, переподключаешь линии. Упёршись в спину товарища что держит ствол "А" перекуриваешь потиху в рукав. Встречаешь прибывший по повышенному номеру вызова пожарный тандем, АР (автомобиль рукавный) и работающий с ним в паре ПНС (пожарно насосная станция), конец огню, гроза пожару. Помогаешь устанавливать его на водоисточник, всё ПТВ там сделано явно в расчёте на баскетбольную команду. В том смысле, что идёт баскетболист по рынку, останавливается и спрашивает продавщицу:
- А почём у вас персики ?
А та ему в ответ:
- Молодой человек, нагнитесь ниже, это дыни !
Освободившиеся автомобили сворачиваешь, и катаешься с ними по периметру, словно без тебя передислокация не возможна. В общем занимаюсь всем чем угодно, что бы хоть не много разнообразить стояние столбом на позициях, неизменных порой по два три часа. Хотя пожары себе конечно не выбираешь но не моё это, выражаясь армейским языком " масштабное наступление по всему фронту " Мне больше по душе локальные "спец операции " Там где успех зависит от моей быстроты, моих навыков и умений, моей способности принять верное решение и дать нужную команду, где я, чего греха таить, гордыня братцы, чувствую себя хозяином положения. И пусть ты работаешь на пределе, иногда даже перешагивая за грани возможностей, но твои занятия и тренировки до седьмого пота на службе и дома приносят реальную и ощутимую пользу. И ты понимаешь, что всё это было не зря, и лишь благодаря этому ты успел, спас, отстоял, не допустил, не залил в конце концов всё с пятого по первый. И тогда, как пел В. Высоцкий :" Весь мир на ладони. ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, другим, у которых вершина ещё впереди."
Хотя удивляться не чему такой натуре, есть в кого пойти. Мой дед, Бабовоз Василий Кириллович, был командиром разведывательно-диверсионного взвода. Действуя в тылу врага, их задания постоянно корректировались в связи с меняющейся обстановкой, будь то подрыв литерного поезда с конкретным грузом, или казнь местечкового полицая, который вдруг решил, что это неплохая идея - сдать немцам бабу с тремя ребятишками, сестру командира одного из партизанских отрядов, за карман сраных дойчмарок, или зачистка прохода разведке, когда любой лишний шум может поставить под удар всю группу, и рассчитывать приходилось лишь на свои силы, на руки, ноги, а бывало и зубы. Нет, Кириллович не был прирождённым спецназовцем, который появляясь на свет уже готов задушить любого своей пуповиной. И подготовку ниндзи он не проходил. Отнюдь, простой белорусский учитель, в последствии директор школы, самый замечательный дедушка в мире. Просто одному народу не сиделось на месте, кололо в жопу шило надуманного превосходства, захотелось человечеством порулить, стерев по дороге пару наций, не соответствующих "высоким заявленным требованиям генофонда" . И ему пришлось стать тем, кем , я уверен, он не только не хотел быть, но и даже видеть себя во снах. В тех страшных снах, в которых он и через сорок лет после войны вновь и вновь поднимался в атаку, вновь и вновь терял боевых товарищей, вновь видел то, после чего наверное, нужно бы выколоть себе глаза, что бы не дай бог увидеть снова. И когда он начинал кричать, бабушка Маруся будила его : " Василь, Василь проснись, ты дома Василь." Наверное потому и награды он не носил, раздавал внукам, слишком дорого они ему обошлись. Достойный был человек. О таких стоит рассказывать друзьям, и говорить собеседникам.
Нас пожарных много, все мы разные, каждый пришёл в П.О. своей дорогой и со своими мыслями. Относимся к пожарам и тушим соответственно по разному. Вспоминаю Фомичёнка, в одной руке сигарета, в другой ствол, стоя за спинами зевак, он через их головы поливает горящий детский сад. И чёрные от гнева глаза Металла : " Не позорь сука ! Отдай ствол !" И хотя его только что сменили с другой позиции, он снова тащит рукав к пылающему зданию. Это его амбразура. Вспоминаю Карбонария, оставил звено в подвале и вышел один. " А чего мне там делать, они и вдвоём справляются ". И, мы стоим с Бокой обнявшись на узкой технологической площадке, между нами рукав и ствол направлен вертикально в верх. Мы тушим пролившееся горящее масло на работающей трёхсотмегаваттной турбине ТЭЦ. Мог бы ведь уйти, оставить одного, ни кто ведь не приказывал. Но нет, стоит, под ливнем масляного дерьма, что льётся нам на головы, боясь даже думать, что какой то из кабелей мог перегореть, и тогда, и тогда утешением служит лишь то, что спёкшийся в уголёк мозг ни чего не успеет почувствовать. Я, сука, по гроб жизни этих парней не забуду!!!!!
Вы наверное не раз слышали такое выражение " огонь коварен ", может быть даже представляли себе эдакого огненного колобка с кривой ухмылкой на губах, или " огонь пощадил", как будто речь идёт о ком то живом. Мы живём в 21 веке, веке науки и технологий, и прекрасно знаем, что огонь - это всего навсего физико химический процесс. Но когда в очередной раз видишь, как стоящий в трёх метрах от очага пожара дом не схватился огнём, а строение метров за пятьдесят вспыхнуло, как будто подпалили бочку с бензином, когда случайно оборачиваешься, и видишь как у тебя за спиной огонь по забору,словно по бикфордовому шнуру летит к соседней хате, хотя ты готов поклясться, что минуту назад здесь даже искринки не было, про пустоты и воздушную вентиляцию я вообще промолчу, ни один профессор физики не возьмётся предсказать, где выскочит огненный язык, хотя бы на каком этаже, слишком много случайных условий, ты начинаешь, подобно нашим далёким предкам одушевлять эту неукротимую стихию. И верить, что тебе противостоит не слепая ярость природы, а нечто большее, гораздо более высокоорганизованная и тонкая материя, чем ты думал раньше.
После этого твои отношения с огнём переходят на другой уровень. Ты перестаёшь его безбашенно не бояться. Появляется уважение к его мощи, начинаешь остерегаться его лихих проделок. Уже не бросаешься сломя голову на любой костёр, который он подбрасывает тебе по дороге, многие попадались на эту не хитрую уловку, отвлекаясь от поиска людей, а ведь от дыма пострадало больше чем от открытого огня, можете мне поверить. Башка твоя крутится на 360 градусов, пытаясь словить картинку пожара, приметить где и как он сможет тебя обойти, предугадать на уровне инстинктов пути его развития, потому что пожар до прибытия и после, не всегда одно и то же. Открытые двери, окна, люки дымоудаления добавляют огню извращённой фантазии. Стараешься не выпустить из виду смежные помещения, соседние квартиры и строения, ведь конвекцию, излучение и теплопроводность никто не отменял. Запоминаешь дорогу которой идёшь, хотя не факт, что именно ей тебе придётся возвращаться. А когда попадаешь в очаг, самое сердце пожара, где огонь, нет, не струится по потолку и стенам, это баловство для начинающих, где он скручиваясь в пылающий факел, звериным оком следит за тобой, пытаясь понять кто перед ним, где языки пламени почти касаются тебя, высушивая твоё дыхание и обдавая жаром доменной печи, ты не кажи ему виду , что твоим завязанным морским узлом кишкам мешает выскочить лишь стучащее в горле сердце, огонь просекает это сразу, может заставить утереться кровавыми соплями. И лишь поняв, что всё сошлось, что ты готов на все сто, прочувствовав момент истины - покажи ему кто на самом деле главный на этом поле битвы. Воткни ему в пасть ствол по самое разветвление, забей глотку пенящимися струями воды, щеми этот подарок Прометея по углам, не давай вырваться! Но не расслабляйся, смотри в оба, он ещё на многое способен исподтишка, не дай себя обмануть кажущейся безобидностью оставшихся мелких очагов, помни - на этой войне мы пленных не берём!
Вот только наверное ни кто мне не объяснит, почему покидая место пожара, я чувствую себя опустошённым, как будто частица меня навсегда осталась там, под золой и пеплом. Словно великая огненная стихия из этой борьбы тоже ушла не без трофея.