Очнулся Х. у себя дома в холодном мокром поту посреди ночи, включил торшер и огляделся. Комната была пуста, но что странно он был раздет, хотя явно помнил, что заснул в одежде, на столике возле кровати была записка, написанная красивым ровным подчерком, явно женским:
- Сын, я сварила борщ и закупила продуктов, дня на два на три хватит, через недельку, может, снова зайду. Целую, Мама. И, пожалуйста, не пей больше.
Слезы потекли по лицу.
- Ох, мама, мама. Если бы только знала, если бы только смогла понять, но лучше я буду жить один, нежели ты будешь считать меня психом, я слишком сильно люблю тебя чтобы все рассказать.
Он положил листок обратно на стол и встал. Дошел до ванны и посмотрелся в зеркало.
- Лицо - мое, глаза - ух, мои. Вроде бы я, вроде бы дома.
Умылся, оделся в свою рабочую одежду: черную рубашку, которую, по-видимому, погладила мама вместе с брюками, брюки тоже одел, пиджак пока не стал одевать, боясь, что испачкается во время еды, так учила мама, видимо приелось. Пошел на кухню, самую обыкновенную кухню холостяка: слева от входа стоял шкаф с кастрюлями, тарелками, чашками, сковородками и остальными приборами, за ним была раковина, прямо перед ним стоял стол с одной (гостей он никогда не ждал) табуреткой, на нем была сахарница и перечница, он был плотно прислонен к стене, за ним на небольшом расстоянии стоял холодильник, у противоположной стены стоял кухонный стол вместе с плитой, на столе была микроволновка и хлебница. Вся кухня была вычищена, так что можно было увидеть собственное отражение даже на полу, и снова волна обиды подкатила к горлу: "Надо было убраться до ее прихода" - залез в холодильник, достал сваренный на днях мамой борщ, перелил ровно на одну порцию в тарелку и положил обратно в полупустой холодильник, помимо борща в нем появились еще апельсины, два десятка яиц, кусок ветчины, и кусок масла. Тарелку поставил в микроволновку на пять минут, на плиту поставил чайник, белизна плиты тоже не осталась незамеченной: "На этой неделе заскачу, обязательно заскачу"- поев, надел пиджак, кожаную куртку, черные туфли, взял зонт и вышел на улицу. На улице слегка моросило, завывал ветер, а так был обыкновенный будний день, почти не было машин, иногда попадались гуляющие пары, где-то недалеко выла собака. Х. немного продрог. Добравшись до места, дверь открыл сторож, седовласый дедок лет под шестьдесят, с очень миловидным лицом, морщины около губ говорили о том, что он часто смеялся, одет был не очень богато, но и не бедно, спортивные штаны и куртка, может не очень теплые, но очень удобные и из прочного на вид материала, цвет оставлял желать лучшего (дедку он явно не шел, парню еще может быть), на шее висел свисток, из кармана торчала антенна рации (связь с другими охранниками), на руках виднелись вздутые вены, то ли старость сказывалась, то ли раньше он очень много работал. Он пожал протянутую руку:
- Вечер добрый!
- И тебе, Роман, вечер добрый. Как твое ничего? Не простыл тут на посту то стоять, холодно ведь?
- Да нет. Я ж все время в будке своей сижу, кофеек гоняю, иногда что и по крепче - улыбнулся дедок, явно намекая на что-то спиртное. - Что-то тебя давно не слышно не видно было, заболел чай? Иль еще чаво случилось?
- Давно говоришь. А какое сегодня число?
- Да, вроде, двадцать шестое мая с утра было, хотя, что это я за полночь уже перевалило, значить уже двадцать седьмое мая половина третьего ночи. Совсем переработал бедняга. Ты бы отпуск взял что ли, тебе же еще учиться надо, чуть-чуть, вроде, осталось.
- Аха, спасибо. - "Прошло два дня, я проспал два дня" - Кто-нибудь есть на месте.
- Да кто же так поздно то работать кроме тебя будет. Мне иногда кажется, что ты вампир какой-то, по ночам на улицу выходишь. - с усмешкой сказал сторож.
- Я тогда пойду, поработаю пару часиков. Там Николаич про меня ни че не говорил, не искал, не интересовался?
- Серега то. Да нет вроде. Он же тебе свободный график сам поставил. Зачем ему тебя искать?
- Да так, просто поинтересовался.
Еще немного поболтав о каких-то мелочах, Х. вошел в здание некоторой частной фирмы, директором оной был его друг С. Н., поднялся в свой кабинет, как ни странно, но здесь все было относительно чисто, да и откуда взять в пустой комнате какому-нибудь хламу. Маленький уютный кабинетик с окном на северную сторону, окна закрывали красные в цветочек шторы, их ему подарила мама на позапрошлый новый год, компьютерный стол, собственно говоря, с компьютером, и кресло, вот в принципе и все, что было у него в кабинете. Для работы этого ему вполне хватало. Усевшись за комп, полностью погрузился в работу, и только через часа четыре вышел, закончив какой-то проект или что-то в этом роде, задание он получал только от начальника, он самолично кидал на стол дискетки, флешки или еще что-либо, с самыми различными поручениями: от сортировки файла до написания какой-нибудь программы, срок всегда был один и тот же - неделя. Закончив сегодняшние задания, собрался и поплелся домой, выходя, попрощался с охранником и попросил его передать привет начальнику. Пока добрел до дому начало светать. Ложиться спать смысла не имело, поэтому он перекусил бутербродом с ветчиной и запил его кофейком. Переоделся в учебную форму и пошел на автобусную остановку. Наступило утро. На остановке была как всегда в будний день толпа народу, автобус опять опаздывал. Через минут 15 подошел долгожданный автобус, и вся собравшаяся толпа начала штурм Брестской крепости, еще через пару минут весь человеческий рой жужжал внутри огромного и в тоже время тесного четырех колесного агрегата эпохи Сталинизма. Все было в нем хорошо: и тепло, и почти не укачивало (еще бы на такой то скорости), и можно было ни за что не держаться (тебя просто подпирали со всех сторон так что "кильки в соусе" самое замечательное определение), а самое замечательное это великолепно улыбающиеся лица опаздывающих на работу трудяг, а то какие они пожелания дают водителю и необъятной контролерше, так это вообще, великий и могучий Русский язык.
Часа через полтора (хотя на любом другом транспорте это бы заняло не более получаса) наш транспорт доехал до места назначения, не долго думая, больше половины пассажиров перебежали в другие автобусы или такси. Х. ехал до конечной. В общем, вся дорога заняла у него два часа. Половина первой пары была позади. Быстро сдав куртку в гардеробе, пошел на пару, там его уже заждались.
- Я уж думал ты не придешь. Вечно опаздывающий, но всегда приходящий.
- Извините, сегодня просто ничего нового придумать не могу, давайте, как и в прошлый раз - сломанный автобус, невезучий светофор и гадкий пропуск.
- Ладно, принимается, иди на место. Думаю "Чтоб в последний раз" становится уже не уместно. Если бы ты не был нашим лучшим студентом давно бы вытурили. И так продолжим....
А дальше, обыкновенный день обыкновенного студента, четыре пары (на две из которых он не пошел, пятый курс, как ни как) и домой. Дома немного позанимался, поработал с дипломником, поел, прибрался, сходил в тренажерку на час, там же помылся, переоделся и в клуб на вечеринку. Пара коктейлей и хорошая музыка. Все привычно замедлилось, музыка заглушает чуткое восприятие, понимание уходит, но от этого становится тока веселее... Группа за группой, коктейль за коктейлем, улыбающиеся девчонки, хард рок, металл... Снова память о снах ушла на миг из головы.
Смутно помнил, как друзья вели его до дому, как кто-то раздел его и уложил в кровать. Дальше темнота... темнота без снов... еще одна нормальная ночь...
На утро проснулся, как ни странно похмелья не было, друзья все время удивлялись. Но Х. не удивлялся, они пили чтоб получить удовольствие - некий экстаз; он пил, чтоб забыть сны или как-нибудь заглушить их, каждую ночь стремится отстраниться от них. Алкоголь не давал никакого удовольствия, даже наоборот, от каждого глатка этого зелья Х. испытывал как тысячи иголок впиваются во все тело, как мороз пробирает до костей, как яд выжигает тело изнутри, но потом боль проходит и остается только легкий дурман, но приходится вливать в себя все больше и больше, потом боль затихает и уже как будто пил не что-то алкогольное, а какой-то сок или воду. Вот так и начиналось забытие... момент, миг, мгновение, когда ты забываешь: кто ты и что ты, момент ради которого все это затевалось, и теперь плевать на последствия, главное не мучаться так. Хотя он согласился бы на эти муки, лишь бы никто его таким не видел, никто не стремился бы жалеть. Никто не мог быть ему помощником, никто его не понимал, только мать как-то ощущала все, только ей на глаза он хотел попадаться меньше всего, ей и так тяжело было в жизни. Когда-то он с братом спас ее от тяжелых ошибок, она отказалась от всего, от всего ради них двоих, даже только поэтому он не хотел ее мук, каждая слеза разрывала душу, хоть она и редко плакала, да и то только тогда когда рядом никого нет. Но, однажды, зайдя в гости, заметил засохшие слезы на ее лице, они старалась их скрыть, но он все рано заметил, заметил и ничего не попытался сделать, понимал, что именно он причина этих слез. Она переживала за него, переживала за то, чего не понимает, за то, что ничем не может помочь. С тех самых пор он стал скрываться от нее, сбегать из собственной квартиры, он думал, что чем меньше она его видит, тем ей легче, но глупец как он ошибался. Она мать, она всегда почувствует, она поймет: когда надо быть рядом, когда нужна помощь, а когда необходимо побыть одному. Только не в этом случае, здесь нет помощников, в этой битве он одинок...
Наступало утро. Солнечный свет прокрался сквозь занавеску и упал на подушку, поднялся до лица и слепил глаза. Не то чтобы Х. боялся света. Нет. Он даже мог несколько минут наблюдать за переливами этой огненной сферы. Но только не ранним утром, когда хочется еще пару часиков просто полежать в кровати и подумать о делах нового дня, так нет, этот проклятущий сорванец, сбивает все удовольствие. Первая попытка встать увенчалась провалом, но все-таки утренняя ненависть к яркому свету победила, и он встал, или точнее просто упал с кровати и поднялся на ноги (это был его своеобразный способ, чтоб проснуться, помогало не всегда, но в большинстве случаев). Подошел к окну и закрыл штору. Повернувшись к окну спиной, начал думать или точнее пытаться думать, с утра это не всегда получалось и просто все происходило на автомате, либо лечь спать и забить на первые пары или все-таки собраться с мыслями и проснуться окончательно. Звонко прозвеневший будильник закончил столь тяжелую умственную работу, это было последнее, что он сделал в своей механической жизни, жесткий удар по будильнику навсегда прекратил движение шестеренок.
- Ну, вот еще один, - сказал Х. и поплелся в ванну.
Приведя свое лицо в более или менее человеческий вид (после тяжелой ночи это сделать довольно-таки сложно), сделал себе холостяцкий завтрак, поел и пошел на остановку, заранее предчувствуя, что там его ожидает. Как ни странно он вновь не ошибся, толпа народу с очень веселыми жизнерадостными лицами, и этот, этот, этот великолепнейший автобус эпохи сталинских пятилеток. Дальше дорога, универ и обед, домой, на пьянки-гулянки не пошел, здоровье, как ни как кончается, остался дома и дабы не уснуть начал печатать "новую программу", как он любил называть простенькие самообучающиеся вирусы. Сама суть этой работы заключалась не в том, чтобы написать вирус, а в том, чтобы найти дырку в сайте, заслать туда вирус, и сказать об этом программистам, занимающим свои места в теплом уютном кабинете. Через он-лайн было интересно наблюдать за ошарашенными программистами, первые минут пятнадцать они пытаются найти вирус, потом обезвредить, обезвредив, замечают, что он все еще жив, дальше начинается паника, вообщем весьма забавный процесс. Так он провел ночь, не смыкая глаз, и вновь отправился в универ, там встретил ВИА. ВИА - это девушка чуть моложе его, очень миловидное лицо, весьма капризна по натуре, каштановые волосы, вообщем девушка прелесть. Он всегда для нее был другом, хотя очень часто думал о ней гораздо больше, чем как о друге. Чувства свои старался скрывать как можно сильнее, он вообще старался держаться от всех подальше, но она... Он мог часами смотреть на нее, на каждый плавный изгиб ее молодого тела, на ее кожу, на ее тоненькие хрупкие ручонки, на ее детские в чем-то наивные зеленые глаза, на ее женственные бедра, на ее упругую нежную вздымающуюся и опускающуюся при дыхании грудь. Ему было просто приятно находиться с ней рядом, она была всегда веселой и жизнерадостной, и особенно ему нравилось, когда она обижалась или капризничала, при этом у нее было такое славное выражение лица, а ее миловидный носик, бывало, вообще сводил его с ума. Это была ее изюминка, ее славный миловидный носик, а она иногда из - за него комплексовала, считая его своим недостатком.
Но все это было лишь в его фантазиях, он довольствовался тем, что имел, и никогда не претендовал на большее, друг значит друг. Видя ее, он часто задавался вопросом, что ему нужно? И всегда не находил ответа. Вот и теперь она начала заботиться о нем как о маленьком ребенке, не то чтобы он был против, наоборот, это доставляло ему некое удовольствие, но только с ее стороны, другие этого себе позволить не могли. Она привела его домой, засунула в ванну, наказав, чтоб не выходил из нее пока кожа не примет привычный белый цвет, а сама тем временем отправилась на кухню. Спустя тридцать минут, в два раза больше обычного, Х. вышел из ванны. По квартире распространился запах божественной пищи, что-то явно мясное и кажись пицца. За место того чтобы нормально одеться, Х. отправился на кухню манимый чарующими запахами, и был с позором выгнан смачным шлепком полотенцем по самому думающему месту. Выбора не было, пошел и оделся в черное трико и футболку с изображением волка (последние пару лет он почему-то зациклился на этом животном). Сделав вторую попытку взять штурмом кухню, вновь был выгнан грозной скалкой, теперь пришлось еще и порядок наводить, с покорным терпением квартира была отчищена (правда шкаф в дальней комнате почему-то потрескивал, грозя вот-вот раскрыться). Накрыл в зале стол, положил сервизы, достал откуда-то свечки (белую и фиолетовую), зажег их и ждал. ВИА принесла еду минут через десять, это было жаркое под майонезом, салат оливье, глазунья с зеленью, кружка томатного сока и пицца с тонким слоем теста, пропитанным помидорным соком, тонкий слой сыра покрывал маленькие кубики какой-то колбасы, и все это чудо украшала все та же зелень. Так как половины ингредиентов в холодильнике не было, если память Х. не изменяла, то пока он мылся, ВИА успела сходить за продуктами. Что-что, а в кулинарном деле ВИА была Ассом, и это был еще ее один огромный плюс, из-за которого он полюбил ее (путь к сердцу мужчины лежит через его желудок). Плотно поужинав и помыв посуду, ВИА погнала Х. в кровать, сопротивление грозило хуком справа и подножкой, и угораздило его в свое время научить ее приемам самообороны. Предчувствие перед сном было гадкое. "Опять сны, опять сны" витали в голове слова. Он лег на кровать, и она начала тянуть какую-то заунывную песню, может, он сам когда-то ее написал, может, она сама ее сочинила, но суть была не в этом. В душе настала какая-то расслабленность и спокойствие, глаза самопроизвольно слипались, и Х. погрузился в очередной сон.
Х. проснулся в небольшой комнатке, страшно гудела голова, глаза болели, когда он встал, то увидел валяющийся на полу черный молот и понял, он снова Здесь.
Но странным оказалось то, что он помнил, он помнил все. И то, что он не из этого мира, и то, что он обычный человек, и то, что у него на земле друзья, мать и любимые люди. Решив никому не рассказывать пока об этом, он собрался и отправился на тренировочное поле, там его уже ждал Крон, рядом с ним валялась куча какого-то металла и два каменных блока размером с хорошего сильного ангела.
- С добрым утром.
- С утром с добрым. Как спалось? Я вижу глаза твои не пришли в норму, так и остались черными.
- Да вроде полегче, чем в тот раз, даже я бы сказал привычнее, мышцы гудят, но не так сильно. Это для меня?- сказал Х., указывая на кучу металла и каменные блоки.
- Это для нас. Вчера ты изрядно нас потрепал всех, я решил что мне тренировка тоже не помешает, да и ты будешь наглядно учиться. Ну, так что, с чего начнем?! Одевай латы.
Груда валяющегося металла оказалась очень тяжелыми доспехами с дополнительными грузами. Х. и Крон одели их, передвигаться в них было не удобно, зато сразу ощущалась напряженность всех мышц тела, чтобы сделать шаг нужно было не мало потрудиться, а ведь придется еще и тренироваться в них.
- Собрался? Пошли.
Первые шаги довались с трудом, потом стало как бы легче, то ли залежавшиеся доспехи притерлись, то ли просто Х. начал к ним привыкать. "Пошли" - фраза была как бы не совсем уместна. Они почти сразу перешли на бег. Пробежав пару кругов вокруг поля (Х. сразу прикинул, по домашним меркам это было около пятнадцати километров или около того), Крон приказал раздеваться и прыгать в воду, сам тоже разделся и прыгнул следом.
- Имея крылья, плавать весьма затруднительно, поначалу, потом привыкаешь. Чтобы плыть, необходимо перья на крыльях сделать плотно прилегающими друг к другу, так намокнут только верхние перья остальные останутся сухими, попробуй вначале прижать к телу нижние перья, к ним потом уже остальные.
После полутора часового занятия у Х. начало что-то получаться, он сумел прижать нижние и верхние перья, этого было вполне достаточно, так как верхние перья прижали промежуточные, хотя и все были уже мокрыми.
- Чтоб плыть, крылья должны делать такие же движения, как и в воздухе, когда летаешь, но это ты узнаешь, когда мы будем учиться летать, а пока смотри, - Крон показал движение крыльев при плавании, он как бы загребал одновременно воду крыльями под себя и назад, это было похоже на плаванье брасом на Земле.
Птенец внимательно запомнил все как сказал и показал Крон, и начал пытаться сделать то же самое на мелководье, выбросы воды были большими и толчки были по пять метров, поэтому приходилось все делать аккуратно. Еще через час или два с помощью Крона Х. научился плавать или точнее не плавать, а держаться на воде так, чтобы не утонуть, плаваньем это назвать была еще тяжело, слишком быстро уставал, слишком мелено плавал, но успехи все-таки были. Эти малейшее успехи и вели его к новым достижениям, он радовался, когда у него что-либо получалось, и злился, но боролся при неудачах.
Высушив на солнце у костра крылья, они отправились на самую верхнюю точку, гору "Распределения" - с этой горы распределяли новичков по полководцам и командирам, но только тех, кто не был воспитанником кузнеца. Взобравшись на выступ, Крон сказал птенцу:
- Прыгай.
- Но здесь высоко, я не умею летать, я разобьюсь.
- Полет - это тоже самое плванье, только вначале не пытайся оттолкнуться от воздуха, а попробуй скользить оп нему. Прыгай. ПРЫГАЙ, если ты мне веришь.
Х. кивнул Крону, даже когда кузнец проверял птенца, достоин ли он носить с собой душегуба, Крон хоть и атаковал, но атаковал аккуратно, чтобы не убить. Он сражался когда-то бок о бок с отцом юнца, и тот не раз спасал ему жизнь, когда-то Крон поклялся на могиле своего брата, что его сын будет лучшим, и он исполнит данное обещание.
Подойдя к выступу, Х. глубоко вздохнул и прыгнул. Встречный ветер трепал волосы, он пытался раскрыть крылья, но встречный ветер просто срывал их обратно за спину, птенец потерял равновесие в воздухе его начало вертеть, в панике он начал искать взглядом Крона, но он не прыгнул за ним он стоял на краю утеса и наблюдал. Злость и паника, страшное сочетание. Х. развернулся лицом к приближающейся земле, и начал потихоньку раздвигать крылья, скорость стала уменьшаться, кости с трудом выдерживали напряжение, до земли оставалось метров сто, когда птенец полностью раскрыл крылья и спланировал. И каково же было его удивление, когда он увидел стоящего на лужайке Крона.
- Да, как так? Я же падал. Ты не мог меня обогнать.
- Кхе-кхе, не забывай, я один из лучших воинов кузнеца, и не только на земле, но и в воздухе, - делая важный вид и потирая при этом ногти о кожаный доспех, сказал Крон.
Х. посмотрел на Крона и улыбнулся, Крон тоже не сдержался, его грудь дергалась от игристого хохота.
- Все, посмеялись и хватит, пошли еще раз. Теперь попробуй не приближаться так сильно к земле и не изображать умирающего лебедя.
Второй раз Х. не дожидался приказа Крона и сразу прыгнул, теперь он уже знал, как надо действовать с крыльями, чтобы плыть в потоках воздуха, сейчас надо было научиться набирать высоту и как-то маневрировать. Набирать высоту Х. научился почти сразу, дальше дело пошло быстрее, воздух оказался его любимой стихией, он полностью отдался ветру и с наслаждением плыл, как вдруг его сшиб чей-то удар в область спины. Над ним летел Крон и смеялся.
- Ах ты!
И птенец полетел за Кроном, ловушка сработала. Боец полетел в сторону скал, там когда-то он тренировался с отцом птенца. Острые пики, резкие проходы, случайные обвалы, всего предвидеть было невозможно. Именно здесь они оттачивали свои умения боя, реакцию и маневренность, сюда же он и повел птенца, драться с ним Крон не собирался, просто решил поиграть с ним в салочки, прекрасный тактический ход и он сработал. Игривый птенец летел как ошпаренный, пытаясь отомстить за потерянное наслаждение, хотя видно было, что он просто хотел догнать крона и доказать свое превосходство, но куда уж там. Так за играми и обучением прошел весь день, на этот раз Крон даже не пытался отпустить юнца, понимая что, тот скорее сам пойдет на скалу и еще раз прыгнет, уж лучше под присмотром. Небо, приняв раз, не отпустит во век.
Вечером радостный птенец, забежал в кузню.
- Я так полагаю первый день полетов, - ласковая улыбка отразилась на морщинистом лице кузнеца.
- Аха.
- Запомни этот день, это будет один из лучших дней в твоей жизни, а таких дней будет не много. И так сегодня ты сделаешь для меня подкову, серп и меч.
- Резкий переход. И как я их буду создавать, я ведь только-только научился слушать металл и сердце?
- А больше ничего и не надо. Я приду к полночи.
- Мда. Вот так задачка.
Взяв куски металла, закидал в плавильный ковш, и передвинул его в печь, через час залил формы заготовок и остудил их.
Теперь началось самое интересное. Х. взял душегуб и сделал первый удар, молот оказался пригодным не только для боя, но и для ковки. Создать подкову и серп особого труда для него не составило, но вот меч. Он переплавлял его уже третий раз, в четвертый раз он снова взял заготовку в клешни, раскалил его, потом подумал немного и остудил, накалив до белизны только кончик полу-кинжала, где-то сантиметров пятнадцать или двадцать, придал ему остроконечную форму и резко остудил в холодной соленой воде, затем раскалил остальную часть и небольшой кусок острия и остудил его в воде с маслом. Приковал рукоятку, зачистил и заточил. Где-то через час пришел кузнец. Птенец показал ему свои работы. Посмотрев их, он похвалил:
- Неплохо, неплохо. Ты хоть знаешь какой меч выковал?
- Нет.
- Такие мечи назывались "Жало", заостренные на конце до толщины луча и крепки как камень, но в средней части пластичны и также прочны. Таким мечом если знать, как можно разрезать большинство доспехов, но как это сделать знают не многие, и я не отношусь к их числу. Ну, что, я тебя поздравляю, с завтрашнего дня ты кузнец, но советую еще подучиться попрактиковаться, прежде чем делать что-то особенное. Так же с завтрашнего дня начнется постройка твоей кузни, там ты сможешь работать, когда захочешь.
- А можно я сам выберу место и план кузни, но мне на это понадобится не меньше двух недель, все-таки дневные занятия?
- Конечно можно. Только сильно не мудри. Ведь тебе в ней работать, а не кому другому, думай не только о размерах, а больше о практичности. Ну, все свободен, надеюсь, что талант ковки у тебя не от душегуба.
Еще оставалось полночи, птенец медленно шел к своему дому, наблюдая за звездами и Луной, слушая потрескивания сверчков и шуршание травы под ногами.
Дома разделся и лег спать. Наутро проснулся, собрался и пошел на поле. Теперь день за днем мелькали, как минуты: днем тренировка, вечером составление плана. На тренировках Крон больше не издевался над птенцом, они даже подружились. каждодневные полеты к горам, тренировки, тренировки, тренировки. Вскоре эти тренировки стали соревнованиями, еще через неделю птенец стал делать настоящие победы не за счет душегуба, а за счет своих способностей, Крон гордился, как отец за сына. У подножия горы началась постройка новой кузницы, по проекту птенца, в ней сразу находилось жилое помещение, кузня и склад для оружия, по представлению птенца это должно было сократить время на дорогу и перенос оружия, а соответственно увеличить время на изготовление оружия или других необходимых предметов. Подножье горы было выбрано тоже не случайно, рядом с кузней протекает горный ручей и вода в нем всегда чистая и ледяная, да и воздух был здесь чистым и морозным, как раз как ему нравилось. Еще через полторы недели была закончена кузня, и птенец к этому времени целиком и полностью считался лучшим бойцом кузнеца во всех видах борьбы и соревнований. Он мог перетаскивать два каменных блока, в то время как Крон мог только один, свободно плавал в тяжелых доспехах с пластинами, многие вообще так и не научились плавать, за полтора месяца тренировок Х. смог подружиться со многими ангелами, но свободное время, которое оставалось после работы в кузне, не считая времени на сон, он проводил с Кроном. Они вместе смеялись, летали, гуляли по городам, тренировались и просто отдыхали, валяясь на лугу под яркими лучами солнца. Крон многое рассказал птенцу о его отце, о битвах, в которых они участвовали.
- По сути это были даже не битвы, а простые наплывы отрядов, но однажды в одном таком наплыве была новая тварь Тени. Она представляла собой огромную полу собаку, полу быка, полу демона от нее пахло смертью, горелой плотью и серой, очень сильно рвал ноздри запах серы и смерти, чешуйчатый панцирь покрывал всю спину твари, вдоль позвонков выступали шипы, в глазах горел огонь, огонь голода. Тварь рвала и метала всех и вся, кто попадался ей на пути, не разбирая не своих не чужих. Твой отец, не задумываясь, бросился помогать людям, мелкие демоны в любом количестве не могли с ним сравниться, но тварь. Увидев новую добычу, она бросилась на твоего отца, ее удары были сильны, но вот в ловкости она явно уступала. Мне он приказал отводить людей подальше от нее. Я как можно быстрее исполнил приказ и уже бежал на выручку. Как ни странно твой отец побеждал, тварь почти была повержена, когда мелкий демон перегрыз сухожилие на ноге. Твой отец не смог увернуться от последнего удара, от удара его отшвырнуло, он ударился о стену дома и упал. Я чувствовал, что он еще жив. Добив тварь и отогнав мелких демонов, я бросился к отцу, из рваной раны хлестала кровь, алая, даже почти розовая кровь. Я не успел. Перед смертью он наказал мне позаботиться о тебе и, когда придет время, кое-что подарить. Пока же еще рано. Ну ладно, что-то мы с тобой засиделись, полетать не хочешь.
- Всегда с радостью. Куда летим?
- Вверх, - и Крон взмыл к небесам.
Солнце садилось и обдавало белые облака алыми тенями. В небесах средь кудрявых облаков двигались две черные точки, они передвигались вместе не долго, вскоре разлетелись в разные стороны.
Перед сном птенец решил залететь к кузнецу и пожелать ему спокойной ночи, странное желание, он никогда этого не делал, но почему-то после разговора с Кроном, именно этого и желало какое-то внутренне чувство. Пожелав спокойной ночи, полетел к себе в домик под горой, как же он ему нравился, журчащий ручей, вечно прохладный воздух, везде девственный лес, каждодневное пение различных птиц, и только одна тропинка ведет в город, тихое уединенное место, здесь он отдыхал и работал, здесь он жил. Подлетев к дому, постоял на пороге несколько минут, наслаждаясь спокойствием, и вошел внутрь. Жилое помещение само по себе было небольшим, но здесь вполне могла поселиться одна небольшая семья. В домике было три комнаты и кухня, кухня соединялась с кузней через печь, чтобы не строить две печки использовалась одна, но с двумя отделениями, в отделении у кухни всегда была одна и та же температура независимо от работы в кузне, в кухню шел только жар, топить ее надо было из кузни (импровизация строителей, причем весьма удачная), кухня сама по себе была просторная, резной стол и шесть стульев, сделанные местными плотниками из кранного дерева, покрывали, чуть ли не больше половины всей площади, зато сидеть за ним было удобно и просторно. На окнах висели шторы городских рукодельниц, желавших как то оставить свой отпечаток в этом великолепном доме, а может заодно и приготавливались переселиться при удачном случае, хотя удачный случай им врядли подвернется, войны редко женились. А если и женились, то дома появлялись от силы раз или два в год, такого счастья птенец не хотел своей избраннице. Поэтому пока его дом пустовал и тихо-мирно жил своей жизнью. Чем заполнять остальное пустое пространство кухни птенец пока не знал, да его пока и так все устраивало, остальные комнаты и того были пустее кухни в одной из них была двухместная кровать с нарезными львами на поддерживающих колоннах, и распахнутых крыльев на спинках. Рядом с кроватью стоял столик, небольшой полуписьменный столик, иногда на нем оказывались цветы, кто их приносил и когда он не знал, Х. же ставил на него воду, часто он просыпался по ночам в холодном мокром поту с пересушенным горлом. С другой стороны у кровати стоял манекен под доспехи и шкаф для одежды.
Раздевшись, Х. лег спать с улыбкой блаженства на лице.
Кузнец этой ночью не спал, пришло время посвящать птенца в бойцы, еще через неделю после этого его призовет Творец и определит его дальнейшую судьбу, а пока...
Кузнец взял чашу, капнул в нее три капли своей крови, три капли родниковой воды и три капли крови птенца, припасенной с тренировок, разжег в печи огонь, полошил в нее чашу и начал бубнить странные слова. Если слушать их внимательно, то можно было заметить некий цикл, но слова все равно оставались непонятными. Через пару минут жидкость помутнела и изменила цвет на темно серый, кузнец добавил в нее металлической стружки и какую-то дурно-пахнущую траву, жидкость почернела и стала вязкой. Потом жидкость стала порошком, и кузнец на дне печи нарисовал символы. Когда он замкнул символы в круг, они начали пульсировать в ритме ударов сердца, точнее двух сердец, но потом удары слились в унисон и порошок сгорел. А в это время птенец ворочался в своей кровати, ему снился очередной сон, ему снилось, как на их город напали, как он с небольшим отрядом пытался защитить людей, как в этой потасовке убили Крона, как сам танцевал со смертью. Дальше сон обрывался и повторялся заново, сквозь сон он чувствовал, как зудит правое предплечье, на нем как будто вздымались волдыри, но сон его, ни как не отпускал. Проснулся он только утром. Рука ни как не унималась, в том месте, где жутко зудело, проявился красный свежий шрам, опустив руку в ледяную воду, чтобы как-то снять боль, понял, что шрам не обыкновенный. Он изображал большой треугольный вытянутый щит, и перед щитом вкрест были изображены молот и меч. Когда боль окончательно прошла, он перевязал руку, наложив охлаждающую повязку из трав, и пошел к кузнецу, рассказать тревожный сон. Обычно тревожные или яркие сны птенца сбывались, пусть не сразу, через неделю, через месяц, но сбывались. Выслушивая сон бойца, кузнец разматывал повязку, когда снял, тщательно вымыл, и сказал идти на поле во всем снаряжении и при оружии. Долго обдумывать сон не стал, знал заранее, что-то случится, и раз погибнет один из его лучших бойцов, битва будет статная. Х.тем временем полностью обмундировался в свой лучшие доспехи, подвесил молот на правое бедро и полетел на поле. Когда долетел, тренировка между бойцами остановилась, все замерли, а потом начали скандировать.
- ВОИН! ВОИН! ВОИН!
Крон подошел и крепко обнял Х.
- Ну, наконец-то! Я уж думал, не дождусь. Брат. Скоро тебя призовет Творец, он даст тебе имя и определит будущую судьбу. А теперь покажи наш символ, символ воинов кузнеца. Покажи шрам. Покажи им! Покажи им, что ты один из нас!
Птенец поднял молот в правой руке так чтобы все увидели сверкающий шрам на руке, странно, но когда солнце попало на шрам он перестал болеть, и приобрел за место красноватого цвета золотисто белый, толпа вновь начала скандировать, поднимать его на руки и подбрасывать вверх, крылья немного мешали и он их подогнул поудобнее чтобы не сломали ненароком. Толпа скандировала.
- ВОИН! ВОИН! ВОИН! БРАТ! БРАТ! БРАТ! БРАТ!
Потом был хохот веселье и воздушные бои, или точнее простые взрослые игры, они просто баловались, выполняя пируэты и всевозможные фигуры пилотажа рядом с новым воином. Скоро его должен призвать Творец и дать ему имя, или точнее имя само должно выбрать его. Так они развлекались до полудня. После все разлетелись тренировать дальше. Теперь на бойца смотрели как-то по иному, казалось, что каждый был готов помочь во всем. Х. нашел взглядом Крона и подозвал его в сторону от шума, как вдруг край неба окрасился багровыми тонами. Посредине поля, вспыхнул свет и появился кузнец.
- К оружию! Проклятые!
Через пару мгновений на поле не осталось не единого бойца. Все побежали к казармам и оружейням. Еще через четверть часа все воины были построены. Из дали они были похожи на черную тучу, на всех были надеты доспехи кузнеца из черного трамора. Металл довольно легкий и прочный, но не переносил повторной обработки и с трудом поддавался ковке, поэтому из него ковали сразу и если что-то не получалось, оставляли как было. Х. надел свою обычную форму, она внушала ему больше доверия, да и пластины что он впаивал в ткань были из того же трамора.
Кузнец поднял бойцов в небо и повел в сторону кровавых облаков. Приближаясь, слышались крики и вопли, отчаяния и боли, детский плач и женские стоны. Кругом царила смерть. Проклятые наступали из провала волнами, ангелы разлетелись по группам и опустили пеших на землю, сами ринулись на врага. В воздухе пахло серой и пеплом, как всегда бывает в их приходы, запах смерти еще не распространился, но уже многие не увидят следующего восхода солнца. Х. бился рядом с Кроном плечом к плечу.
- Это только начало. Как говорится мясо. Кавалерия потом будет. Так что сильно не напрягайся.
- КРОН! Возьми Х. и десятку лучших и отправляйтесь в лагерь. - Крикнул кузнец, отбиваясь от десятка мелких демонов. Эти мелкие демоны представляли собой нечто среднее между крупными обгорелыми собаками и кошками, и все это чудо вечно было покрыто густой дымкой, из которой только виднелись ярко красные глаза, дымка сразу пропадала, как только демон падал замертво, и можно было нормально рассмотреть его тело. Хотя во время битвы на это особо не налюбуешься.
Крон выкрикнул десять имен и кивнул Х. лететь с ним.
- Но как, же они?
- Кузнец приказал, приказы надо выполнять. Летим. У меня тоже какое-то нехорошее предчувствие. По пути залетим в одно местечко, я тебе кое-что покажу.
Крон приказал десятке лететь к лагерю, а сам тем временем вместе с Х. полетел к глубь леса. Если потом лететь к лагерю, то получится изрядный крюк.
- Видишь камень на дне реки.
- Вижу.
- Ныряй, сдвинь камень и достань сумку.
- Мда. А водичка то прохладная, - сказал Х. и прыгнул в воду. Камень был тяжеловат, но немного попыхтев, Х. сдвинул его в сторону и достал сумку.
- Что в ней?
- Открой, да посмотри.
Х. открыл сумку, в ней было темно и пусто.
- Здесь пусто.
- Засунь руку.
Х. засунул руку в сумку, рука нащупала что-то жесткое, он вытащил предмет. Это был один наруч.
- Доставай второй.
Х. достал второй, и примерил их. Они были как влитые, ударил друг о друга чтоб проверить прочность . Они резко сжались, и стали плотно прилегать к предплечьям, скрывая шрам на правой руке.
- Это наручи твоего отца. Он перед смертью велел отдать их тебе, когда придет время. Время пришло. Теперь они твои. Говорят они живые, или что-то в этом роде. Чинить их не надо, они сами заращиваются, их ему подарил какой-то маг.
- Маг. Здесь есть маги. Мне ничто о них не говорил. То, что здесь порой случается невозможное я уже заметил, но про магов мне никто не рассказал.
- Полетели к лагерю, по пути расскажу. - они направились в сторону лагеря. - На самом деле миров много, есть наши миры, есть миры демонов. Этот мир пока стоит на грани, между нашими силами и силами проклятых. И вскоре они его захватят, скорее всего. В этом мире магов нет, а если и есть, то они не обладают сильными знаниями и возможностью развиваться и поэтому живут как обыкновенные люди. В основном маги живут в других мирах, иногда Творец собирает их всех и отправляет отхватывать какой-нибудь мир проклятых, обычно такие битвы быстро заканчиваются победой. Хорошим магам тяжело противостоять, даже нам. Радует то, что они на нашей стороне, хотя чаще в битвах всего они просто сохраняют нейтралитет. Так вот эти наручи и сумку, кстати, если ты еще не понял она бездонная, полностью убирает вес предмета и не имеет дна, то есть, как бы объяснить. Возьми, например, молот, по идее он не должен залезть в такую сумку, но в эту он влезет, и она не станет от этого тяжелее и больше. Есть еще какие-то слова, с помощью которых можно класть и доставать из нее предметы, которые были в нее раньше положены, а без них можно всегда достать последний предмет. Этих слов я не знаю, но наверняка ты их найдешь. Так вот как эти предметы оказались у твоего отца, все элементарно просто, он однажды спас сына мага из проклятого мира, непоседливый сынок открыл портал. - на лице Х. появилась тупая улыбка. - Понятно! Портал это такая штука с помощью, которой можно перемещаться из одного места в другое сделав один шаг, как через дверной проход. Так вот он открыл портал и ушел в мир, наверно захотелось приключений. И он их на шел на свою Ж., твой отец сумел вытащить его из этой Ж.. Не знаю, как у него это получилось, но он это сделал, и маг наградил его этими подарками. Эту сумку кроме тебя, твоих будущих детей и меня никто больше взять не сможет, проверял уже, просто выскакивает, как живая. Забавно так получалось, когда кузнец за ней по всему полю бегал. Да и вообще забавные люди эти маги, вроде все могут, а все равно чего-то им вечно не хватает.
Говорят, не каждый может стать магом, к этому какой-то талант нужен, или способности. Я вот пробовал, сделать что-нибудь простенькое, не получалось, а твой отец даже школу низшего уровня смог закончить, потом бросил скучно стало. Наш кузнец, кстати, тоже маг, помнишь, он как-то тебя на поле на землю шмякнул, это телепатия, еще есть магии стихий: огня, воздуха, воды и земли, так же есть вроде заклинания, воздействующие на разум, изменяющие сущность предмета, изменяющие пространство и время. Да их вообще не реально все запомнить, а изучить тем более. Так вот уже и город виден.
Подлетев к городу, опустились возле одного из ангелов.
- Как обстановка, чувствуешь что, что-то не так?
- Обстановка нормальная, люди живут как и жили, необычного вроде ничего нету, только часть зверей убежало в лес, птицы тоже притихли. Не нравится мне все это.
- Рассредоточь ангелов по городу, на землю пусть не спускаются, планируют над ним, чуть, что сразу мне. Я буду в центре, на площади. И пусть будут поосторожнее.
- Честь отдать или так пойду?
- Вали, - ответил Крон, улыбаясь.
Прошло еще около двух часов.
- Все равно это как-то не правильно. Мы должны были остаться с кузнецом и сражаться, а не сидеть здесь без дела.
- Боюсь что дел нам хватит. Опустись ближе к земле, потом поднимись ко мне и скажи, что ты заметил необычного.
Сделав небольшой круг. Х. вернулся.
- Вроде ничего необычного не заметил.
- Хы, молодость блин. Ну, ничего со временем научишься. Смотри, когда ты опустился к земле, не заметил: что стало немного теплее, пахнет серой, звери сбежали, птицы не поют, земля стала подсыхать.
- А это разве не нормально для этого времени года.
- Аха, ну да, как же. Головой думай. Когда ты это видел, чтобы летом ни с того ни с сего запахло серой? Или чтобы зверье все убегало из города?
- И что ты хочешь сказать? Что нападение на дальние земли это отвлекающий маневр?
- В точку.
- И как долго нам еще ждать?
- А кто их знает. Знать бы чего они выжидают. Обычно они сразу нападают. И то что скоро сядет солнце мне тоже не нравится. Может этого и ждут. Кто бы не готовил эти два нападения, он очень умен. Если бы не предчувствие кузнеца, то этот город был бы уничтожен с первой же волной, а так у нас есть шанс.
- А ты уверен, что они будут открывать провалы в городе, а не за ним в поле?
- Сегодня я не в чем не уверен. Если бы знать, сколько у нас времени можно было бы попробовать вывести жителей из города. Без потерь не обойдется.
Еще через пару часов солнце начало садиться. Город окрасился ярко оранжевым цветом. И в это время за городом медленно начала расходиться земля, открывались четыре провала. Солнце еще не село, а из провалов начали выползать демоны, всех сортов и окрасок. Вначале выбегали мелкие демоны, но, выбегая, они не бежали к городу, а оставались поблизости. Через полчаса солнце село, двенадцать ангелов порхали в небе. Последним и провала вышел ангел, ангел с черно-серебристыми крыльями.
- Что это, как это возможно, этого не может быть. Ангелы не могут предать. Ведь не могут же?! Или могут?!
- Может это не ангел, а новый демон? Как я понял именно он ведет эти орды. Смотрите, он знает толк в тактике.
Ангел выстраивал войска по принципу "сильные снаружи, слабые добивают внутри". Два отряды мелких демонов были отделены сразу, причем было видно, что большинство из них уже были полуживыми, первый наступательный отряд, смертники, умрут на баррикадах. Дальше ангел отделил еще три отряда, в каждом было от трех до пяти панцирных демонов самых жестоких и сильных из всех, которых на сегодняшний день видели Светлые. Так же в отряде было от пятнадцати до тридцати крылатых, воины из них были не очень сильные, но они могли свободно атаковать наземных существ безответно для себя, внешне они были похожи на смесь человека, летучей мыши, правда, от летучей мыши у них были только перепончатые крылья, и наверно барана, рыжие кучерявые волосы и покрывающие череп три рога, один из которых рос там, где у нормального человека был лоб, правда, он был не велик - около четырех сантиметров, не очень грозное, но весьма эффективное оружие. Сами по себе эти существа обладали преимуществом в скорости и маневренности, а так очень уязвимы, легкие прочные кости, перепончатые крылья, все это были их уязвимые места, а ангелов как лучших воинов обучали всем недостаткам даже самого мелкого демона. Почти все демоны были безоружны, только полководцам и избранным войнам давалось оружие и доспехи, все- таки лучших кадров пытались сохранить, таковых было не много. Да и зачем демонам оружие, они всегда пытались взять количеством, потери были не главное, главное был результат, даже если цель не захвачена, но у врага есть больше половины потерь, такая битва считалась победной, тактику знали вообще единицы полководцев, и если на поле боя командир демонов расставляет войска, а не отсылает их сразу к цели, то битва будет не из легких. Ангелы стали понимать против кого им предстоит сражаться, если кузнец не успеет вовремя, то его будут ждать двенадцать трупов его братьев и разрушенный город с новой демонской базой.
- Будем защищать город или в круговую стоять будем?
- В круговую. Пока мы живы они не будут атаковать город. Ну, Брат это будет твой первый настоящий бой, если мне будет не суждено увидеть завтрашнего солнца, и ты останешься жив, я хочу чтобы ты сжег мое тело, не хочу к червям на съеденье. Схорони меня по старому обряду. Как я хоронил твоего отца.
Х. только кивнул в ответ.
На вражеской стороне началась суета, был отдан приказ к атаке, первыми пошли три отряда смертников. Сразу же за ними были отделены от всех отрядов все крылатые и отправлены в сторону ангелов.
- Не опускайтесь слишком близко к земле и берегите крылья. На земле шансы у нас резко упадут.
Ответное молчанье, сейчас было не время перечить Крону, он был самым опытным из них.
Демоны подлетели на началась битва. Сейчас ангелы убрали тупое оружие, битва была только с мечами и кинжалами, главное было сбросить врага на землю, самый простой способ это срезать или поранить крылья. Видно демонам был отдан тот же приказ, толпы летучих тварей нападали на каждого и Светлых, круговая оборона была кстати, так как битва происходила почти возле земли, ровно на таком расстоянии чтобы демоны не могли достать снизу, летучие демоны тоже не могли атаковать снизу не хватало места для маневра, обороняться приходилось только сверху и спереди что значительно облегчало ситуацию.
- Спускаемся к земле, в воздухе нам не продержаться, их слишком много, отходим к зданиям, там летать не получится, зато небо будет чистым.
Спустившись на землю, каждый взял свое любимое оружье, Х. взял свой молот. За долгие дни тренировок он не то что уже не чувствовал его веса, теперь он был прямым продолжением его руки, если в первые свои дни он сражался двумя руками, то теперь он свободно держал молот в одной руке, в левую пришлось брать меч или щит, так как защита удел слабых, он взял меч. Двумя оружиями сражается либо псих, либо очень опытный воин, Х. был и тем и другим в одном лице. Стоя на земле лучше чувствуешь опору, так же зайдя в узкие улицы, они поочередно менялись, пока сражалась первая четверка вместе с Х. и Кроном другие отдыхали, потом менялись, приходилось все время отходить, горы трупов мешали переходам, атакам и маневрам. Восемь волн прошли, пока не было ни одной потери, пара разрушенных улиц, из которых заранее были выведены люди, были стерты. Проклятый ангел, командующий демонами, понял, что сражаться придется между улицами, переформировал отряды, и посылал волны по нарастанию, вначале мелкие отряды просто изматывали ангелов, но потом когда отряды стали сильнее, пришлось отходить. Теперь сражались все двенадцать ангелов разом, улицы стали слишком широкими, чтобы держать прежнюю оборону. Пошла новая волна, из элитных тяжелых, бронированных чешуей демонов, у ангелов закипала ярость, наверно от страха перед смертью. Х. кинулся вперед с яростным криком, за ним бросился Крон и остальные ангелы. Демоны опешили, они не понимали что происходит, кто на кого нападает, растерянность была не долгой, в голове стучал один приказ, либо убей либо умри. И она ринулись на врага. Две могучих волны столкнулись, Х. проломил первому демону череп молотом, второму отрубил руку, сделал подсечку ногой и добил, отрубив голову, все это продолжалось около трех секунд. Демонов хоть и было больше, но они не были натренированы, постоянный приток новых грешников, позволял не беспокоиться о тренировках, кто должен тот выживет, то не должен, не велика потеря, придут новые. Х. успел убить еще троих, прежде чем за спиной раздался вопль, он обернулся, Крон садился на колени, меч был воткнут в землю, из груди хлестала кровь, рядом валялся труп только, что убитого демона, на когтях которого была видна чья-то свежее-содранная плоть. К Крону приближался еще один демон, он попытался встать и упал, тяжело дыша. Х. резко бросился к другу на помощь, хотя понимал, что помочь уже не сможет, но хотя бы увидеть его перед смертью, последний раз, последний раз увидеть лицо единственного близкого ему человека, брата, отца, друга. В три прыжка он оказался возле Крона, десять ангелов заблокировали проход для демонов, пара минут передышки. Х. приподнял голову Крона, он уже кашлял кровью.
- Не умирай. Еще чуть-чуть. Мы почти победили. Мы почти устояли. Не умирай. - по лицу птенца текли слезы. Крон только улыбнулся в ответ, как улыбается отец нашалившему сыну, и умер.
Х. сидел молча. И только то, что тело дергалось в такт со всхлипами, говорило о том, что он еще жив.
- Не умирай. Прошу, не умирай. Не умирай.
Прошла еще одна минута. Х. резко встал, взял молот и меч. От него веяло холодом. Ангелы разошлись, они понимали, что такое гнев, ненависть, ярость, тоска, любовь, презрение, все вместе это называлось горе.
Х. перепрыгнул через вал трупов, вдалеке ликовал ангел с черными крыльями, ему уже сообщили о смерти одного из ангелов. Меч в левой руке Х. загорелся огнем, молот дышал смертью, вечно черные глаза полыхали огнем, цель была одна, убить командира, убить эту тварь, убить, убить, убить. Плевать на все, главное убить. Огонь от меча перемешался к телу, от молота стала подниматься тьма, соприкоснувшись, началась борьба, межу смертью и ненавистью, победил гнев слив их воедино. Десять ангелов смотрели на то, как в гущу врагов спускается их брат, это еще одна их потеря, Х. был сильным воином, но он не мог один выиграть войну. Х. было все рано идут ли за ним его братья, если нет, он бы их понял, здесь для них смерть, но не для него, смерть была на его стороне. Вокруг птенца загорелось черное пламя. Дома, земля, деревья, трупы, или еще живые, все сгорало в нем. мелкие демоны бросились в огонь и сгорели заживо, даже пепел растаял в этом бушующем пламени. Х. шел поначалу медленно, медленно для себя, для демонов это был вихрь беспорядочных ударов, мелкие демоны не атаковали, только демоны средних и высших рангов не сгорали в этом пламени. Чем больше их атаковало, тем больше закипала ярость в птенце, тем быстрее он начинал двигаться, тем быстрее на землю падали куски разрезанного мяса, он переключился не бег, еще минута и он уже возле темного ангела. Вокруг образовался круг их демонов, в этом вихру не понятно кого атаковать, только самые опытные решались подойти ближе и умирали, толи от меча или молота воина, толи от меча темного ангела. Темный ангел больше не улыбался, если ярость довела ангела до него, то дело весьма серьезное. И тут они заглянули в лица друг другу, это длилось меньше мгновения, но этого было достаточно для обоих. Темный ангел увидел боль, ненависть и смерть на лице ангела, но это было ничто по сравнению с тем, что он увидел в глазах. Пылающие огнем глаза, за огнем была смерть, за смертью была бездна, основа мироздания, полная пустота. Доселе не испытывавший ужаса темный ангел вскрикнул. Вскрикнул нежным женским голосом.
Х. атаковал, атаковал и атаковал, но темный ангел был слишком быстр, каждый удар отводился, а если не отводился, то просто от него уворачивались. И вот Х. выбросил меч, взяв молот в обе руки, и нанес крушащий удар сверху, уворачиваться от него было бессмысленно, и темный ангел поставил двойной блок, взяв меч за ручку и лезвие. Удар гнева спалил кончики крыльев, руки не выдерживали напряжение, а Х. все давил и давил, ангел уже по колено вгрызся в иссушенную землю, и отдал приказ о всеобщей атаке, еще бы пара мгновений и все. На Х. набросилась разом вся толпа демонов, их задача была не убить, а задержать ангела, задержать до отхода полководца. Солнце начало всходить, на горизонте показалось облако темных точек, кузнец возвращался со своим отрядом. Темный ангел стоял возле провала, ему нужен был результат, и он наделся, что все-таки демоны смогут убить праведного ангела. Но все указывало на обратное, демоны разлетались кучами. Удары молота разбивали воздух. Кузнец с отрядом подлетели на расстояние видимости, отряд хотел броситься на помощь, но кузнец их остановил, попадут под горячую руку, умрут. В таком состоянии у него все враги. Только достижение цели или смерть сможет остановить его. Он прокричал темному ангелу.
- Хороший день, не правда ли, Дева?
- Кузнец! Старый чертяка. Ты взрастил великих воинов, двенадцать ангелов отстояли город, ой простите уже одиннадцать. - кузнец оскалился, "все таки убила".
- Как тебе мой приемник, это он скорее отстоял город. А не одиннадцать ангелов.
- Я бы сказала по-другому. Это ты его приемник. Он намного сильнее тебя, и вскоре ты узнаешь, на что он способен еще.
- До скорой встречи.
- До скорой.
Темный ангел спрыгнул в провал, провал затянуло чем-то напоминающим тонкую пленку, прозрачно-оранжевого цвета. Остальные демоны стояли, и ждали смерти. Х. в последний миг закрытия провала ударил по силовому полю, молот отскочил, он бил еще и еще, снова и снова, пока понял что все бесполезно. Сел на колени отпустил молот, закрыл лицо руками и рыдал, огонь вокруг потихоньку гаснул.
Отряд кузнеца зачистил все что осталось от демонов. Кузнец подошел к птенцу и положил руку ему на плечо, все хорошо, все будет хорошо. И телепортировал птенца в его кузню.
Прошло три дня. За это время город очистили, и приготовили погребальный костер, все уже знали о последней воле умершего, ждали только Х.. На третий день Х. немного успокоился, надо было отправлять Крона. Он начал ковать ему прощальный подарок, слезы все не унимались, но теперь это были уже не слезы, кровавые капли стекали с глаз, одна слеза за другой, каждый удар молота по металлу, отдавался фрагментом в памяти, с самой первой встречи с Кроном. И каждый следующий удар был сильнее, металл нагревался уже от ударов. Фрагмент за фрагментом, удар за ударом, капли крови стекали с лица на меч. И вот он снова держит в руках голову Крона и просит его не умирать, удар молота по металлу и молот разлетается на части, дикий вопль разразил кузню, птенец отбросил меч в сторону и сел на землю, снова зарыдав, меч ударился о стену и упал, мелодично звякнув. Так Х. просидел до вечера, солнце зашло, и он вышел на улицу с мечом. Прилетел на поле, где собрались уже все воины кузнеца и сам кузнец. Ровным шагом поднялся к кургану, еще раз взглянул на мертвое лицо Крона, положил ему на грудь меч и поджег. Огонь быстро распространился по сухим веткам и вспыхнул. Х. затянул погребальную песню. К нему поочередно присоединялись голоса бойцов знавших слова, слова песни, которую пели великим воинам и очень редко. Медленный мотив и пылающий огонь вводили в транс.
Я песнь пою для тех, кто жил
Для тех, кто славой слыл и плыл
Кто меч держал клинок и сталь
И не бежал, увидев тварь
Я песнь пою для тех, кто свят
Кто проклят был и видел ад
Кто в жизни знал лишь слово честь
И в чьей душе играла месть
Кто в битве пал, за честь отца
При жизни восхвалял Творца
За брата грудью меч встречал
Пред смертью кузнецу кричал
Чтоб брата сохранил опять
Ему ж теперь веками спать.
Мы песнь поем, огонь горит
Наш брат погиб, душа кричит
Мы плачем в этот день святой
Ведь он погиб за нас с тобой
Ты в нашей памяти на век
Ты был одним из нас
Теперь ты снова человек
Пробил последний час.
Еще немного постояв, Х. вернулся к себе в хижину и лег спать.