Аннотация: Небольшой мистический рассказ на тему настроений, снов и других миров
Утреннее солнце, протиснувшееся через щель между ставнями, и осветившее лицо спящего на кровати человека, довольно быстро добилось своего. Спящий поворчал, поворочался и начал просыпаться.
Просыпаться было неприятно - как обычно, после ночи трудной Работы, осталось ощутимое похмелье - очень похожее на то, которое бывает, когда немного переберешь с вечера - голова была тяжелой, солнечный свет больно резал глаза, тело было словно не свое, а мысли были тяжелыми и аморфными.
У него еще сохранялась надежда поспать подольше - солнечное пятно уже переместилось с лица на грудь, глаза начали слипаться, но в этот момент раздался звонок телефона.
Именно звонок - в последние лет пятнадцать ему не доводилось видеть, а, тем более слышать, такие телефонные аппараты. Настоящие телефонные аппараты, с проводами, кругом для набора и, разумеется, звонком, состоящим из двух звонких колокольчиков и молоточка между ними. И именно такой, бескомпромиссный и безжалостный звонок раздавался сейчас с его тумбочки.
Протянув руку, он взял трубу и хриплым голосом начал беседу:
- Да...
- Стареешь, Саня, стареешь. Упустить две прорехи до полного перехода, а потом гоняться за ходаками, как старушка по огороду за курами, это уже перебор, - голос куратора звучал скорее обеспокоено и сочувственно, чем иронично.
- Постареешь тут у вас - семнадцать прорех за одну ночь, и главное - не случайно, а сериями, по нескольку штук, да еще и в разных концах участка - я впервые такое вижу, да и слышать не приходилось. И уж совсем неожиданно видеть не в центре Москвы, среди следов древних трагедий, негативных эмоций и неуемных амбиций, а в маленькой дачной деревеньке, посреди леса, где вообще прорехи должны возникать раз в полвека, по большим праздникам, и закрываться сами.
- Ну, если бы тут все было так хорошо, вряд ли нас с тобой сюда пригласили бы, - резонно заметил куратор, - ладно - приходи в себя, встретимся у меня через два часа.
С облегчением положив трубку, Саня пошарил рукой у кровати, нащупал горлышко стоявшей там стеклянной бутылки с минералкой, открыл ее и стал жадно пить. "Вода - эффективнейший источник сил и очиститель", - вспомнились ему слова наставника, учившего его азам Работы.
...Именно так - с большой буквы: "Работа", и принято было называть их деятельность. Несмотря на то, что эта работа была одна из древнейших, за нее не платили больших денег, не давали медалей и не писали статей в газетах. Лучших специалистов устраивали, формально, на неплохие мнимые должности в коммерческих фирмах знающих и сочувствующих спонсоров, но большинство работало - за идею - то есть бесплатно.
Суть работы была одновременно очень простой, очень сложной и совершенно не вяжущейся с обывательскими представлениями о реальности. Они следили за целостностью ткани этой самой реальности. Так уж вышло, что ткань эта, на поверку оказалась весьма и весьма непрочной, особенно в некоторых местах и в определенное время, и это приводило к тому, что в ней возникали прорехи. Разумеется, небо не падало на землю, трава не начинала кровоточить, и из воздуха не возникали сказочные чудовища, ну, почти никогда. Но через эти прорехи периодически в мир проникали "ходоки" - в основном небольшие, не очень страшные, но чрезвычайно мерзкие твари, не имеющие материальных проявлений, и очень любящие паразитировать на людях. В большинстве своем это был довольно мирный паразитизм - они просто аккуратно размещались на спине у людей, вызывая постоянное ощущение онемения между лопатками. Такие люди уставали чуть больше, сны их были тяжелыми и не приносили бодрости и отдыха, они были чуть более амбициозными и раздражительными, и находиться рядом с ними было слегка, на грани сознания, противно.
Но вот продукты жизнедеятельности этих ходоков, особенно, когда они собирались вместе, по нескольку зараженных людей рядом, были весьма и весьма неприятны - они делали реальность еще тоньше, позволяли проникать все новым и новым ходокам, а людям, находящимся среди этих нематериальных отходов, жилось очень муторно и нерадостно, словно в постоянном, неощутимом гнилостном зловонии.
Кроме того, когда этих продуктов набиралось много, могла образоваться прореха достаточного размера, чтобы через нее пролезло что-нибудь существенно более неприятное - из тех тварей, что воруют жизнь у спящих людей, насылают кошмары, или внушают панический, иногда смертельный ужас, в находящихся рядом с ними людей.
В естественном состоянии, реальность вполне эффективно заботилась о себе сама - жизненная сила живой природы задавливала и закрывала прорехи, даже если они, случайно и возникали, вытесняла ходоков обратно - в свою реальность. Так было почти везде - кроме мест, специально созданных для контакта с другими реальностями, которые были окружены естественной защитой и жили по своим правилам.
Но люди, со свойственными им суетливостью и амбициозностью, вытесняли все живое из мест своей деятельности, подавляли силу живой природы своими мыслями и эмоциями, истончали ткань реальности своим мятежным воображением.
Поэтому издревле, места большого скопления людей, были излюбленной кормушкой для ходоков и тварей различной силы и масти.
Но, как часто бывает, при правильном применении яд может стать и лекарством. Некоторые люди, умеющие смотреть и слушать, обладали способностью видеть вещи такими какие они есть, а не какими кажутся. Они видели опасность и неестественность происходящего, и нашли в себе способности не только источать и рвать ткань реальности, но и восстанавливать и укреплять ее.
И, хотя таких людей всегда было немного, их совместная Работа позволяла людям в поселениях не утратить окончательно реальность и не сгинуть в неосязаемых, но душащих отходах. Таких людей в разное время и в разных местах называли по-разному. Но самое частое просто - магами...
Выпив две бутылки минералки и, немного через силу, съев пару бутербродов, Саня прошел через сени, немного запущенный, заросший двор, и, открыв калитку, вышел на улицу. Он приехал накануне вечером, донельзя удивленный тем, что его куратор попросил о помощи в маленькой, сонной, почти полностью дачной, деревеньке. Впрочем, после одной ночи работы, его недоумение по поводу вызова сменилось искренним изумлением по поводу происходящего в этом, казалось бы, спокойном и сонном местечке.
Теплым летним днем деревенька производила вполне мирное жилое впечатление - на улице гуляли дети, мимо проехало несколько велосипедов, во многих дворах сверкали стеклами новые, современные машины. Домик, занимаемый куратором, находился на другой стороне деревни - так было удобнее работать. Пятиминутная прогулка по спокойному, расслабленному, жизнерадостному царству отдыха и неторопливости приносила Александру искреннюю радость. Еще не успев до конца отвыкнуть от бешенного ритма Москвы, он чувствовал, как постепенно расслабляется его тело, как разворачивается его свернутое в тугой комок от напряжения и грязи большого города самоощущение на тонких планах реальности.
Куратор встретил его настороженным взглядом, внимательно осмотрел, и, похоже, увиденное его успокоило:
- Ну вот - теперь, если не приглядываться, вполне похож на человека! - сам он был до безобразия румян, бодр и жизнерадостен.
Таковы правила Работы - один работает, другой страхует. И пока работающий справляется без существенного риска для жизни и здоровья, страхующий не должен вмешиваться - иначе в критический момент у него может не хватить сил или он может быть слишком втянут в Работу, чтобы заметить опасность.
- Посмотрю на тебя завтра утром, - невесело усмехнулся Саня. - Что-нибудь новое удалось увидеть?
- Пока ничего конкретного - только одно наблюдение - прорехи действительно образуются волнами. Не в каком-то месте, не вокруг какого-то предмета, и не случайным образом. А сериями, с большим территориальным разбросом. И уж совсем непонятым образом - только в ельнике - между дорогой и озером.
...Обычно прорехи возникали либо в очень грязных местах, либо вокруг каких-то, искажающих ткань реальности, предметов, либо вокруг людей, имеющих соответствующее состояние и потребности - неадекватные амбиции, сильные негативные эмоции, стремление к получению могущества без оглядки на цену. Также, порой, прорехи возникали в случае неграмотно проведенных магических действий, или в результате сознательных действий знающих и способных людей...
- Непонятно - ни одной видимой или ожидаемой причины, и такая необычайная активность. Ты успел почитать про историю деревеньки?
- Да. В целом - ничего выдающегося. По нашей части почти не упоминалась. Правда, говорят, коренное население шаманило в лесу потихонечку - осталась пара полянок с лабиринтами. Но они, с виду, пассивны, и таких проявлений приносить не должны-бы. Хотя, интуитивно, чувствуется какая-то взаимосвязь между ними и нашей проблемой.
- Ладно - я схожу, погуляю по лесу, "принюхаюсь" к лабиринтам, посмотрю, может, найду чего-нибудь интересное. Опять-же погуляю в лесу, "заземлюсь" немного, "на сон грядущий".
- Да - сегодня я работаю, ты страхуешь. Не ввязывайся - знаю я тебя, и твою увлекающуюся натуру. И старайся смотреть по сторонам и на все в целом - ищи причину.
- Хорошо. До "встречи" во сне.
Лес, в котором поселились проблемы, почти вплотную примыкал к деревне, протянувшись вдоль ее длинной стороны, зажатый, с одной стороны озером, с другой - дорогой. Миновав деревню, и небольшой, местами уже заброшенный, погост, он вошел по дороге в лес.
Дорога была единственной связью деревеньки с окружающим Миром. Вполне приемлемая, грунтовка, накатанная и ухоженная, через пару километров она соединялась с районным шоссе. Пройдя немного по дороге вдоль леса, он свернул на чуть заметную тропинку, должно быть протоптанную грибниками.
Для ельника лес был довольно приятным - древние ели росли не очень густо, и, благодаря этому, было довольно светло, без ощущения сумрачности и стесненности, которое часто бывает в молодых ельниках.
Глубоко дыша, не отвлекаясь на мысли, он шел по лесу, развернув свое сознание в широкую сферу внимания - ощупывал лес. Очень внимательно, шаг за шагом, он расширял зону восприятия, но не находил ничего необычного. Только отдавали легким, на грани ощутимого, холодком, места недавно закрытых прорех - жизнь еще не успела обрести в этих местах былую плотность, и память места еще не успела очиститься от следов происходившего ночью.
...Происходящее в деревеньке обнаружилось случайно, до того, как местные ребята успели обнаружить проблему во время планового осмотра - он проводился в таких местах не чаще раза в месяц - поскольку ничего заслуживающего внимания, в таких местах обычно не происходило - природа справлялась со всеми проблемами сама. Просто, встретив своего друга-бизнесмена, в магазине в райцентре, один из магов почувствовал на нем великолепный, самодовольный и вполне довольный жизнью, экземпляр ходока. Сначала он не удивился, считая что друг привез этого "красавца" из Москвы - прямым ходом. Но, выяснив, что тот уже две недели отдыхает в деревне, маг сильно обеспокоился, и бегло глянул на происходящее через воспоминания своего друга.
Сказать, что увиденное его удивило, значит не сказать ничего. Обычно, даже самые устойчивые ходоки, отваливаются от психически здоровых людей, не утративших связи с природой, за пару-тройку дней вдалеке от городов. Как и любое проявление неестественности, они очень плохо переносили столкновение со свободной и неискаженной перенаселением, энергией жизни.
Но в этой деревеньке существовало порядка десятка активных ходоков, и несколько открытых прорех, в ближайшем лесу, которые позволили этим ходокам пройти и оставаться активными, несмотря на окружающую их живую природу.
Поделившись увиденным с коллегами, этот маг поспособствовал тому, что куратор Александра вот уже пять дней пропадал в этой деревеньке, а вчера утром, даже вызвал на подмогу самого Саню, переложив его участок в одном из спальных районов Москвы на других ребят...
Его внимание охватило уже весь лес, коснувшись озера, деревни, дороги и шоссе. Не считая вчерашних следов, уже начавших заглаживаться, он не обнаружил ничего неожиданного - немного болезненное ощущение от небольшой вырубки в дальнем углу леса, призрачное, покрытое толстым слоем времени, остаточное излучение двух объектов неподалеку, видимо, тех самых лабиринтов. И ничего более - никаких намеков на то, почему среди активного, сильного, исполненного естественной и могучей жизни, леса, появляются активные, устойчивые прорехи, целыми сериями.
Скорее из любопытства, чем для дела, он посетил один из лабиринтов. Небольшая полянка, слегка заросшая травой, покрытая песком, на котором ярко выделялся рисунок из камней. Лабиринт был совершенно пассивен, и явно не использовался уже много лет. Но, как и упоминал куратор, на нем чувствовался почти неуловимый свежий след от очень тонкого воздействия. Впрочем, это воздействие никак не активизировало лабиринт, и не могло спровоцировать его к участию в происходящем.
Неторопливая, сосредоточенная прогулка по лесу, затянулось до раннего вечера. И у Сани, как это часто бывает в ельниках, возникло ощущение предзакатных сумерек. Это ощущение напомнило ему, как впервые проявились его способности в работе с тканью реальности.
...Это было ночью, в походе: спонтанно, немного отойдя от лагеря, он умудрился пройти сквозь ткань нашей реальности в другую, в которой и пробыл до утра. Вернулся он по чистой случайности и доброй воле обитателей этого замечательного места.
Его "подвиг" не прошел незамеченным, и, после детальных объяснений того, что произошло, ему предложили приложить свои возможности к Работе, разумеется, пройдя обучение, и с хорошим куратором...
Увлеченный воспоминаниями, закончив прощупывание, Александр вышел из леса и отправился в снятый для него дом. Наскоро поужинав привезенной из города едой, он прилег на кровать и стал спокойно готовиться к работе во сне. Для того чтобы работать, совершенно не обязательно спать, но в правильном, похожем на сон, трансе, человек видит тонкие пласты реальности гораздо легче и четче, чем бодрствуя. Поэтому долгую и сложную работу - такую, как патрулирование значительного участка реальности, обычно выполняли во сне.
Пока не зашло солнце, работать не имело смысла - солнечный свет очень сильно укреплял ткань реальности, и, поэтому, днем прореха могла возникнуть только в очень грязном месте - например, в центре города, в месте, недоступном для солнечного света, или рядом человеком, который очень четко настроен на соответствующий негативный лад.
Закончив подготовку и немного почитав, он приступил к работе.
Во сне деревня выглядела совсем иначе - как более тусклое пятно на фоне окружающей живой природы, с вкраплением разноцветных пятен - людей, их мыслей, их желаний и самых плотных их сновидений. Но, как и вчера, она была очень спокойна и довольно чиста - в первый же день по приезду, куратор отправил ходоков домой, позакрывал прорехи, и с тех пор, не без труда, но вполне успешно не давал им оказывать воздействие на жителей деревни.
Лес пока, на закате, выглядел ярким плотным полотном, сплетенным, в основном, из плотной и золотисто-коричневой энергии земли, и насыщенно-зеленой энергии множества растений, сплетавшихся в прекрасный теплый и жизнеутверждающий ковер.
Саня расслабился, рассредоточил свое внимание на весь лес, и деревню.
Сразу после заката он ощутил легкое касание знакомого сознания - внимание куратора накрыло лес тонким, практически неуловимым покрывалом. Куратор был готов к работе. Как и вчера, все началось неожиданно - внезапно в лесу возникли локальные темные пятна - как будто кто-то брызнул на него чернилами. Сначала их было три, потом, в другом конце леса, возникло еще четыре. Реакция куратора была великолепна. Первые три пятна почти сразу съежились, стали странно прозрачными, и исчезли - оставив после себя только странную обесцвеченность - жизнь заполняла места прорех медленно, и, как-бы неохотно. Со второй группой пятен пришлось повозиться - Саня чувствовал, почти физически, как куратор перенес сознание в точку между пятнами, сосредоточился на окружающей плотной, надежной реальности, и вызвал в себе, а затем - в пространстве, чувство неуместности, противоестественности, негармоничности наличия здесь этих пятен. И прорехи, словно устыдившись, начали закрываться.
Следующая волна возникла уже ближе к рассвету. Александр, наблюдавший за всем отстраненно, как зритель, заметил, как легкая, на грани ощущаемого, волна очень высоких вибраций коснулась кладбища, задела лабиринты, и свернулась в пять точечных, и очень интенсивных разрядов, которые, как бумагу, прошили ткань реальности.
Пока куратор закрывал возникшие прорехи, Александр сосредоточенно наблюдал за происходящим в целом. Новая волна была настолько ощутима, что он увидел не только ее путь, но и источник. Это было нечто яркое, в одном из деревенских домов. Куратор, "сбиваясь с ног", закрыл все десять возникших прорех, почувствовал направление внимание Александра, и тоже сосредоточился на источнике. Его первым, продиктованным адреналином недавних сражений с прорехами, порывом было погасить источник волны, который по своей локальности и яркости, казался четко настроенным магическим инструментом. За секунду до того, как куратор выбросил в его сторону мощный локальный импульс, Александр заметил, что на более низких пластах реальности, источник волны пульсирует в, до боли, знакомом ритме. Мысленно остановив куратора, глядя на новую, мощную волну, возникающую в источнике, Саня сконцентрировал свое сознание и послал в источник четкую и мощную просьбу: "проснись!".
Волна погасла, так и не сформировавшись, источник потускнел и превратился в мирное розовато-золотистое мерцание обычного человека.
Вот он - твой генератор, с добродушной иронией в голосе сказал Саня, хлопнув куратора рукой по плечу. Они стояли на улице и, через забор, смотрели на симпатичную, несколько долговязую девочку-подростка, лет 12, с задумчивым видом сидящую на нижней ветке дерева, и наблюдающую за тем, как двое мальчишек постарше, сосредоточенно что-то мастерили в углу участка.
Тем же днем, Александру удалось поговорить с ней, когда она отправилась на берег озера. Разговор, начавшийся с текущей жизни в деревне, довольно быстро коснулся ее снов, которые были очень тревожными в последнее время. Она пожаловалась на то, что старшие браться, каждый вечер, на темной веранде, рассказывали ей истории про то, как умершие жители деревни, лежащие на кладбище, возвращаются через лабиринты в лесу, и приходят в деревню, и во сне она видела эту тревожную картину.
Успокоив девочку, и убедив ее в том, что это все просто сказки, Саня отправился к Куратору.
- Спонтанный сомнамбулический магический выброс, на фоне гормональных изменений и сильного стресса, обусловленного страхом, подкрепленным обратной связью, - охарактеризовал ситуацию куратор. - Девочка пугалась, открывала прорехи, чувствовала их и ходоков, пугалась еще больше, и открывала еще больше прорех. Вот такие вот "сказки на ночь", однако, - добавил он, завершив свою фразу парой крепких выражений.
- Сейчас она уже не так боится, и мы можем отправляться домой. - подытожил Саня.
- Точнее - я могу, - уточнил куратор. Тебе же предстоит поработать с ней во сне и научить ее, для начала, не проявлять свои способности спонтанно - это вредно и для ее психики, и для окружающей ее реальности. А еще, надо внести ее в базу - когда она вырастет - ее способностям, несомненно, найдется более мирное применение!