Русалка сидела на дереве и с веселым ужасом смотрела на зеленые чешуйки, остающиеся на ладони при каждом прикосновении к хвосту. Она предчувствовала, что на этот раз Сильный уговорит ее слезть с дерева. Ступни, щиколотки и половина голеней уже выглядели нормальными женскими, но выше она все еще была в зеленом хвосте, действительно, ставшем похожим на юбку в горошек.
Сильный пришел раньше обычного.
- Здравствуй, Морская.
- Здравствуй, Сильный.
- Если я полезу вниз по дереву с тобой на плече, то могу уронить. Так что прыгай прямо мне в руки.
- Я совсем не пушинка. Сбивать тебя с ног мне вовсе не хочется. И... хочешь правду? Мне страшно.
- Самое страшное, что может случиться - мы набьем шишек и оцарапаемся. Но ты вернешься к нормальной жизни. Нехорошо женщине жить на дереве.
- Я не женщина. Не совсем женщина.
- Будем превращать тебя в женщину. Когда души мужчины и женщины чувствуют друг друга, то это приводит к близости. Или к отчуждению, если ошиблись.
- Сильный, я понимаю, что мы подошли к той черте, когда уже бессмысленно притворяться, что твои визиты - визиты вежливости, а я просто гостеприимная хозяйка.
- Случайностей не бывает, Морская. Нас свели силы, спорить с которыми бессмысленно. Я чувствую себя ведомым. Но я рад, что Он привел меня именно к тебе.
- Я тоже чувствую себя ведомой. И... я тоже рада, что мы встретились по воле Его.
- Прыгай!
- Лови!
Русалка повисла на руках, потом разжала пальцы и, конечно же, сбила человека с ног, свалившись и сама рядом. Она села и увидела лежащего неподвижно Сильного.
- Сильный, ты цел?
- Все нормально, немножко бок ушиб. Полежу чуток, и все пройдет. А ты как?
- Кажется, все в порядке. Давай я сниму тебе боль. Ты лежи спокойно, я повожу над тобой руками, не прикасаясь.
- Прикасайся, пожалуйста, мне будет очень приятно.
- Ты уверен? Я же холоднокровная. Ты все еще надеешься, что я стану женщиной.
- Не надеюсь, а знаю. Ты очень даже женщина, Морская, только привыкла носить свой рыбий хвост.
- Может, ты и прав. Смотри, хвоста осталось гораздо меньше.
- Видишь, как здорово: нормальные женские ножки, только очень ободранные. Болят?
- Меньше, чем я думала. Но они ужасно выглядят.
- Я их полечу, и будут они - то, что надо.
- Как полечишь?
- Поцелуями.
- Так, молчи, расслабься, буду твой бок лечить. Раз прикасаться можно, я его немножко помассирую, очень мягко.
- Ой!
- Что с тобой? Так больно?
- Нет, я бы не назвал это болью.
- Но ты вскрикнул. Почему?
- От неожиданности ощущения. Ты продолжай, пожалуйста, твои прикосновения действуют на меня ... очень... очень...
- Целебно?
- И целебно, и бодряще, и...
- И?
- Тебе так прямо и сказать?
- Ой. Я нечаянно.
- Все прекрасно. Ни малейших возражений. Пожалуй, я уже живой. Давай займемся твоими ... твоим бывшим хвостом.
- Ты, правда, собрался целовать мне ноги?
- Ты против?
- Нет...
- Я сниму тебе боль и залечу порезы и царапины...
- Ой.
- Что с тобой?
- Губу прикусила.
- Тогда давай мы сначала ее и полечим.
- Как? Я ее изнутри прикусила.
- Вот ее и надо помассировать изнутри языком.
- Так я и сделаю.
- Давай лучше, это сделаю я...
- Ты плачешь, Морская? Тебе неприятны мои прикосновения?
- Сильный, ты хороший человек, я привыкла к тебе.
- Тогда расскажи, о чем горюешь. Я пойму.
- Не помню, как я оказалась на дереве, но помню, что в море была счастливее, чем в человеческой жизни.
- Ты не хочешь снова становиться женщиной?
- Не хочу. И горюю, что ты не хочешь быть другом живущей на дереве русалки.
- Видишь ли, Морская, я мужчина, который увидел в тебе женщину. Но если ты не хочешь ею быть... Ты хочешь, чтобы мы были просто друзьями? Я тоже привык к тебе.
- Да. Очень хочу, чтобы мы были просто друзьями.
- А к морю ты хочешь прямо сейчас?
- Да. Мы поедем на верблюде?
- Нет. Когда хочешь чего-либо очень сильно, желание сбывается. Когда-то ты захотела стать русалкой так сильно, что Он исполнил твое желание.
- А сейчас я поняла, что сильнее всего хочу вернуться в море, и Он...
- Да.
- А ты?
- Мы дали друг другу имена. Каждый раз, когда один из нас произнесет имя другого, тот услышит.
- Но мы же будем очень далеко друг от друга, а телефон в воде не работает.
- Я подарю тебе телефон в герметичной коробке. Когда захотим поговорить, всплывай на поверхность.
- Спасибо, Сильный. Жаль только, что мы не сможем больше вместе пить чай.
- На ветке не сможем, а в лодке запросто.
- Ты будешь навещать меня в море?
- Буду. Наши тела из разных стихий, но в них живут подружившиеся души. Я вспомнил книгу о человеке, который мог жить и на суше, и в море...
- Я читала. Его звали Ихтиандр. Если бы ты...
- Да. Если Он сочтет мое желание достаточно сильным, оно сбудется.
- Я показала бы тебе море так, как людям не дано знать его. Ты увидел бы красивые хищные цветы и добродушных страшилищ.
- Мы поплавали бы с тобой среди затонувших кораблей. Может быть, даже нашли бы Атлантиду.
- Может быть? Вообще-то говоря, именно там я и буду жить. В доме, стены которого покрыты письменами.
- Ты уверена, что не узорами?
- Уверена. Я очень долго жила там и научилась читать письмена исчезнувшего народа. И только теперь поняла те странные слова.
- Что там написано?
- Там записан спор о двух взглядах на отношения между людьми. Я долго была согласна с одним из спорящих, а второго считала ужасным циником. Потом, уже сюда, к этому дереву, пришел ужасный циник и вытащил меня из беды. Он и его жена многому научили меня.
- Чему, например?
- Тому, например, что забота друг о друге лучше всего проявляется в предоставлении друг другу свободы. Потому что тогда отношения становятся Отношениями.
- И ты приняла их стиль?
- Я долго обдумывала его так и эдак. Они радуются жизни.
- А потом?
- А потом пришел ты и вернул мне способность смеяться. Наши души подружились с первой встречи. И я поняла окончательно, что ужасный циник с древней стены прав, а казавшийся самоотверженно любящим - пожиратель жизней своих близких.
- Расскажи подробнее.
- Давай я не расскажу, а покажу тебе.
- Как?
- Телепатически.
- Хорошо. Но там же на языке исчезнувшего народа.
- Я покажу тебе в переводе.
- Ты настоящий друг.
- Радуйся, что я не захотела стать человеческой женщиной! Теперь я приложу ладони к твоим вискам, а ты смотри на мой лоб и слушай мой голос.
- Письмена появятся у тебя на лбу?
- Ага, из ушей полезут. Просто слушай.
- Я весь внимание.
- Мы погружаемся в море... долго, очень долго... ты спокойно дышишь в воде, которая меняет цвет, становится прозрачнее и темнее. Надводный мир исчезает, нас окружает гармоничное безмолвие. Далеко внизу появляются размытые очертания непривычных тебе строений. Мы погружаемся глубже, очертания строений обретают четкость. Ты видишь прекрасные здания, построенные жителями затонувшего материка. Мы приближаемся к одному из них, это мой дом. Ты снова мой гость, но прежде, чем пригласить внутрь, я приглашаю тебя рассмотреть надписи на его стенах. Это диспут между самоотречением и цинизмом:
"САМООТРЕЧЕНИЕ:
Моя жизнь, моя кровь, каждое мое дыхание принадлежит ей (ему).
ЦИНИЗМ:
Моя жизнь принадлежит только мне, и на ее (его) жизнь я тоже не претендую.
Но в моей жизни есть место для нее (него). Если в ее (его) жизни тоже есть место для меня, мы отлично поладим.
САМООТРЕЧЕНИЕ:
Я отдаю себя ей (ему) без остатка. Я живу для нее (него). Почему же она (он) не хочет тоже жить для меня?
ЦИНИЗМ:
Все прежние дарили мне самих себя. А она (он) дарит мне меня самого (саму). С ней (с ним) я становлюсь все увереннее и сильнее.
САМООТРЕЧЕНИЕ:
Моя цель - создать надежную, спокойную, обеспеченную жизнь своим близким. А мне самому (самой) много не надо.
ЦИНИЗМ:
Моя цель - развитие собственной личности. На этом пути встретятся и друзья, и удача, и деньги. А наследники получат все, что останется после меня".
- Какое странное ощущение.
- Что случилось?
- Морская, мое желание услышано.
- Ты хочешь сказать?..
- Я хочу сказать, что смогу теперь дышать под водой. Ты собиралась звать меня новым именем. Хочешь?