Предисловие, вернее, - обращение к параноикам, которые уже достали меня неконструктивной критикой (в просторечии именуемой бранью), предвзятостью и неприязнью: в предлагаемом очерке я ни в коем случае не пытаюсь замахнуться на лавры любимого мною Корнея Чуковского, тем паче - с ним соревноваться. Первый опус - 'С точки зрения поэта, эмигранта, еврея' - касался старших поколений моей семьи. Теперь хочется рассказать о забавных эпизодах из жизни моей дочери Анны.
Лeденцовые страсти принцессы Лолипап*
(истории детские и недетские)
По подсчётам врачей, дитя должно было родиться 18 июля 1982 года. 18 июня я вышла в декрет. Вечером того же дня отошли воды. Меня привезли в больницу Кайзера в Сан-Франциско, но схватки почему-то не начинались.
- Твой ребёнок сначала решил, что пора, а потом передумал! - глубокомысленно заявила по-английски дежурившая сестра.
Моя дочь родилась вечером 19 июня. Она часто меняет мнение.
***
Наутро, 20 июня, ко мне в палату вошла знакомая сестра из бывших соотечественников, Ира Прикупец, с сообщением:
- Лиля, для Вашей дочери есть жених!
- Меньше, чем на принца, не согласна! - немедленно ответила я.
Ира посмотрела мне в глаза долгим взглядом и медленно, со значением произнесла:
- Родился сын принцессы Дианы!
Около 1 года
Малышка училась ходить. Я держала её на специальном детском поводке (как собачку), чтоб не потерять. Поехали с мамой в магазин одежды 'Эмпориум'. Я спустила ребёнка с рук, но бдила, не сводя с дочери глаз. Вдруг меня окликнула мама: хотела показать какую-то юбку. Я подняла голову. Через минуту смотрю вниз: везде кучи тряпок, а девочки нет! Как-то она умудрилась со своего поводка сорваться и уползти. Битый час мы с мамой, срывая голоса, искали Анютку. Плакали, заламывали руки, выбегали, метались, всех расспрашивали и уже были готовы к совместному самоубийству.
Наконец какой-то мужчина подошёл ко мне с моим ребёнком на руках. Аннушка сидела тихо, как в чём ни бывало. Увидев меня, обрадовалась и вернулась на руки ко мне. Этот добрый самаритянин нашёл мою дочь у эскалатора, куда она пыталась взойти, чтобы подняться на второй, а то и третий этаж. Аня очень любила кататься на эскалаторах и называла движущиеся лестницы коротко и звонко: 'Ля'. Ей и в голову не приходило сбежать от мамы: просто захотелось прокатиться на любимом виде транспорта!
***
Мою дочь пригласили на день рождения к мальчику, которому исполнился годик. Взрослые сидели по кругу, а двое годовалых детей - на руках. Виновник торжества стал, перебирая ногами, ковылять по направлению к нам. Маленькая гостья сползла с моих колен и потянула меня за руку, требуя разрешения на встречу с именинником. Шлёпнувшись раза два, дошли (нелёгкая работа, между прочим, была добраться от двух противоположных стен до середины комнаты!) и встретились. Аннушка поцеловала мальчика и посмотрела на меня: мол, теперь, когда дело сделано, можно пуститься в обратную дорогу к дивану!
***
У малютки чётко обозначились вкусы: она любила рестораны, нарядные платья и танго.
Стоило Анюте увидеть во время гулянья по улицам любой столик со стулом, как тут же она хватала меня за рукав и тащила к тому стулу.
Ребёнок сопротивлялся моим попыткам надеть на него тёплый комбинезон, чтобы отправиться на прогулку (в Сан-Франциско всегда холодно и поэтому нужна теплая одежда!): дитя тянуло ручку только к нарядным кружевным платьицам!
Одна из любимых игр в нашем доме - танцевать танго. Я включала музыку, брала дочку в правую руку и становилась в позу тореадора перед взмахом плаща. О бое быков знаю, в основном, по Хемингуэю, но воображение богатое. Аннушка тоже готовилась: задирала подбородок и делала серьёзную мину. На подходящем аккорде я выставляла левую руку ладонью вверх и указующим перстом вперёд. Малышка чуть отстранялась, укладывала сверху свою ручонку и горделиво оглядывалась по сторонам. Плевать мне в эти минуты было на своё одиночество! Для меня нашёлся самый превосходный, самый любимый партнёр по танцам! Шаг влево, шаг вправо, три шага назад... Ну хоть убейте, не помню, сколько куда. В голову почему-то лезет: 'Шаг вперёд и две назад!'. Но это - ерунда. Важно другое: мы с дочерью танцуем танго...
2 года
Мы провели отпуск на тёплом море. Задолго до поездки я сказала ребёнку, что едем к морю, далеко-далеко, на Гавайи. С тех пор очень долго на вопросы типа 'где', 'куда', 'откуда', Аннушка всегда отвечала мечтательно, нараспев и длинно: 'Далеко-далеко, называется Га-ва-йи'!
3 года
- Ты знаешь, мамуля, я так рада, что тебя выбрала!
- Как ты меня выбрала?
- Наверху летают аисты с детьми, а внизу на параде стоят тёти, и дети выбирают себе мам. Я летаю, летаю, но что-то никого не могу найти. Вдруг вижу: ты стоишь, грустная, никак не дождёшься, когда же тебя захочет какой-нибудь ребёнок. Я и подумала: эта женщина такая милая, такая приятная, почему-то я чувствую, что её уже очень люблю. Давай-ка я её выберу, пускай и у неё, наконец, тоже кто-нибудь родится! И выбрала. Бабах - и ты меня родила!
- Доченька моя, спасибо тебе за этот выбор! Я так рада, так счастлива, что ты выбрала именно меня!
***
Перед сном мы каждый вечер разговаривали на сон грядущий. Однажды Аннушка стала рассказывать мне о какой-то девочке, о которой я ничего не знала, но которую звали Эйтя.
Я в ту пору была сильно увлечена теорией реинкарнации (переселения душ) и где-то прочитала, что маленькие дети часто помнят свои последние предыдущие жизни. Устроила ребёнку натуральный допрос: что за Эйтя? Кто она? Чем занимается? Где живёт?
Из ответов выходило, что никто, занимается ничем и живёт нигде.
Тут уж я совсем распалилась, решив, что стою на пороге необычайной тайны жизни, и стала расспрашивать подробнее. Всплыл ещё в придачу к Эйте некий Петёк, но ни об Эйте, ни о Петьке я, как ни билась, ничего не могла узнать. Единственно, что удалось выяснить,- это то, что Петёк - вообще не человек.
- Мальчик?
- Нет.
- Дядя?
- Нет.
- Инопланетянин?
- Нет.
- Зомби?
- Нет.
- Крокодил?
- Гена! - обрадовалась Аня.
- Значит, Петёк - это кто-то вроде крокодила Гены?
- Нет, - твёрдо стояла на своём дочь, не давая мне больше сбить её с толку. - Петёк - это Петёк!
- Так кто же он? - наивно допытывалась я, порядком уже заведённая.
- Петёк, - было её лаконичное объяснение. И через минуту - дополнение:
- Мы играли с Эйтей, и ещё там был Петёк.
- Да где - там-то? - вопрошала я, совершенно отчаявшись, хотя заранее знала, на что нарвусь.
Несколько дней отмучились в безуспешном поиске разгадки. Буквально мозги себе сломала, но так и не поняла, 'ху есть ху'. К детективным изыскам подключился мой папа. Несколько дней мы допрашивали ребёнка перекрёстно, но Аня держалась, как партизан. Так ничего и не выпытали. Эйтя осталась эфемерной личностью. А Петёк... - от этого имени мне хотелось рыдать: к тому моменту я готова была на всё, лишь бы узнать, наконец, что это за подлая тварь.
Наконец я как-то отпросилась с работы пораньше, зашла к маме забрать ребёнка и увидела следующую картину. Моя бабушка кормит Аннушку и для интереса, чтоб каша казалась вкуснее, бормочет бесконечную 'мансу':
- И вот эта Рэйчел отряхивается от песка...
Меня осенило:
- А скажи - 'Рэйчел'! - попросила я Аннушку, полная прозаических предчувствий.
- Эйтя! - с готовностью ответила дочка.
Я и рада была, что, наконец, узнала, откуда ветер дует, но жалость брала, что ничего - от реинкарнаций. Правда, ещё оставалась маленькая надежда на Петька. Но тут меня снова осенило, на этот раз, - одновременно с папой.
- Скажи 'песок'! - попросили мы дуэтом.
- Петёк! - спокойно улыбнулась Аннушка.
***
- Мамуля, мне так страшно!
- Кого ты боишься?
- Бармалея!
***
В магазинах разрывалось сердце, когда я не могла что-то позволить купить ребёнку, а дитя хотело всё и горько плакало, если требования не выполнялись.
Наконец, папа сказал:
- Зачем травмировать малютку? Я разрешаю ей класть в коляску всё, а потом потихоньку выкладываю: она к тому моменту уже забывает!
И, действительно, дед оказался прав. Для Аннушки главным делом было самоутверждение, то есть - определить желаемый предмет в коляску! Дальше он её уже мало интересовал.
***
В качестве колыбельных я пела дочери любимые песни Высоцкого, Новеллы Матвеевой и Окуджавы. В конце концов, Аннушка заявила, что эти песенки она уже знает наизусть, и попросила придумать другие. Так, кстати, и началась моя карьера барда. А тогда, как-то рассказала мама, она взяла ребёнка в прачечную, где на тот момент оказались сразу все русскоязычные соседки. Мама почувствовала себя неважно, когда внучка вдруг громко затянула басом: 'Женщина плачет: муж ушёл к другой'!
***
Примерно в это время Анюта выработала особенный лукавый взгляд, который в моём понимании означал: 'Затеваю. Сейчас вам всем тут устрою!'. Сначала мы пугались, не понимая, что дитя замышляет, потом привыкли к тому, что это просто такой способ обратить на себя внимание. Тот взгляд до сих пор иногда заставляет меня волноваться.
Много позже, где-то в классе одиннадцатом, Аня подружилась с такой же большеглазой умненькой девочкой Ноуэлл, обладательницей точно такого же взгляда. Третьим в их компании был солидный, вдумчивый и серьёзный парень, вывести из себя которого двум шкодливым девчонкам не составляло труда: они смотрели на беднягу с двух сторон тем самым взглядом, способным хоть кого выбить из колеи.
***
Мама как-то рассказала внучке о голодном военном детстве, а заодно упомянула о вшах, которые заводятся от грязи. Гостил у нас тогда же известный писатель Эфраим Севела. Про мою дочь он говорил:
- У тебя в доме растёт ясное солнце! Тебе очень повезло с ребёнком (ещё бы!)!
Севела повсюду возил мешок любимого кофе и особенное душистое мыло (всё моё ношу с собой!). Кусочек такого мыла, кружевного и пахучего, он подарил Аннушке. С тех пор каждое утро оглашалось её чириканьем:
- Мило, мило, скорее дайте мне мило, которое подарил дядя Фима! Мне нужно моё мило, а то у меня будут вти!
4 года
- Мамуля, а почему в Сан-Франциско всегда делают холодно?
***
- Ой, смотри, мама-самолёт выродила дочку-самолётик! (в аэропорту).
***
- Откуда молоко?
- Из коровьей груди.
- Ого! У коровы в грудке пакеты с молоком?
***
- Маму-бабу-дедуля-я-я! (все ударения на у).
- Мама! Мама! Меня тётя Шура научила: ' Я маленькая девочка, я в школу не хожу...' Ой, дальше забыла... Неважно... Я кого-то там не видела и видеть не хочу!.
Следом - отзыв ровесницы Алины, посетившей мавзолей и недавно приехавшей в эмиграцию:
- А я Ленина видела в гробу!
***
В гостях у моей приятельницы. Её дочь, двухлетняя Каролина поднимается с горшка. От моей ябеды тут же поступает донос:
- А Каролинка не спустила водичку!
***
В ванне. Бабуля мылит внучке головку и читает наизусть стихотворение Лермонтова 'Белеет парус одинокий' (не больше не меньше: как же четырёхлетнему ребёнку без Лермонтова?).
Аннушка ревёт.
- Боже мой, тебе в глаз попало?
- Нет, кораблик жалко! У-у-у! Никто его не любит, никому он не нужен, бедный кораблик!
***
Вечер воспоминаний о Сороках.
- А жили мы недалеко от бани.
- Что такое - бани?
- Баня - это где сорочане мылись.
- Вставали утром и бежали в баню?
- Нет, ходили туда по воскресеньям, иногда целый день там проводили.
- А в другие дни что делали? Просто принимали душ у себя дома? (О том, что в квартире возможно такое счастье, как туалет и душ, мы в те изображённые мамой времена и понятия не имели!).
***
Распекаю за какую-то провинность. К моему величайшему стыду и сожалению, случалось и такое. Аннушка бьёт на жалость, уткнувшись лицом в кровать.
- Ещё тут мне попку выставила! - сержусь я.
- И не попку-у-у... а... попотьку-у-у... родну-у-у-ю.
Вся моя злость испарилась, схватила ребёнка на руки и стала целовать.
***
Очень действует на нервы, когда какие-то водители неожиданно перед носом подрезают и начинают тормозить. Чтоб особенно не бушевать, в таких случаях в сердцах восклицаю:
- Здрасьте ... Новый Год!
Как-то в Сан-Франциско приехал в командировку знакомый Юза Алешковского. С Юзом мы тогда дружили, переписывались и перезванивались, он дал Сене, у которого во Фриско ни знакомой души, мой телефон. Сеня позвонил мне. Мы встретились. Оказался человек очень приятный, милый, застенчивый, и вообще рафинированный интеллигент. И вот едем, показываем гостю город, вдруг ни с того ни с сего подрезают и тормозят. Я своё 'Здрасьте', но дальше постеснялась и замолкла. Тут же слышу сзади, с детского сиденья, поправку тоненьким голоском моей дочери: 'Здрясьте, зёпа, нёвий год!'
***
В доме - событие: ребёнка отвели в детский сад. Это была еврейская школа, куда детей принимали с 4-х лет в подготовительные группы. Первого учителя, Стива, добродушного, огромного, цвета молочного шоколада, мы запомнили на всю жизнь. По двору он передвигался осторожно, потому что из спокойных ладоней, которыми Стив надёжно захватывал по целому букету детских рук, всегда гроздьями висели дети. Не только четырёхлетки, но и старшие, прошедшие через его класс.
Первые минуты Аннушка рыдала взахлёб и твердила одно слово: ба-бу-ля. Мама сидела под дверью и тоже плакала, не зная, как быть. Стив, опробовав всё, что мог, наконец, сдался и сказал вдруг по-русски:
- Ты хочешь твоя бабушка (с ударением, конечно, на у)? Сейчас я её позову!
***
В дверях классной комнаты в ожидании детей собирались родители. В тот день, видимо, я раньше сбежала с работы и столкнулась там с мамой. Аннушка, было, направилась к нам, но на полпути резко развернулась и понеслась куда-то в сторону. Мы с мамой наблюдали. Моя дочь добралась до коробки с бумажными носовыми платками 'Клинекс', вытащила один, подлетела к сверстнице по имени Найоми, вытерла ей нос, бросила бумажку в урну и уже тогда с чувством исполненного долга подошла к нам.
***
На Холлоуин я, совершенная неумёха смастерить что-то своими руками, сотворила ребёнку костюм леденцовой принцессы Лолипап. Ни фантазии, ни мастерства у меня не было, поэтому я просто нашила разные леденцы на палочках на один из балетных костюмов (Аннушка только-только начала ходить в балетную школу, и я купила ей несколько детских пачек ту-ту, корона тоже была и тоже украсилась леденцами). Леденцовая принцесса получилась хоть куда. Но мы потерпели фиаско, причём, откуда совершенно не ждали подвоха: дети не выдержали лолипапских соблазнов и стали срывать леденцы. Аннушка, правда, недолго горевала и присоединилась к одноклассникам в поедании собственного костюма. Хватило всем!
***
Все мои отпуска проводились одинаково. За месяц я спрашивала дочь, куда она хочет съездить: в Европу, на Гавайи, в Мексику и т.д. Ответ неизменно был один и тот же. Вверх поднимался правый кулачок и раздавался победный клич: Диснейлэнд! Путешествовать мы любили. Весной, пока не жарко, ездили в Калистогу (горячие минеральные бассейны), останавливаясь в одном и том же отеле 'Римские термы'. Летом на два-три дня выезжали на холодный берег Санта-Круз, где играли с волнами и развлекались на ярмарке, которая днями и ночами в любое время года толчётся на набережной этого весёлого городка. Ездили по Калифорнии и в Неваду: Вегас, Рино, озеро Тахо, Палм-Спрингс, - везде полно развлечений для детей.
В Диснейлэнде у нас были любимые аттракционы, мы изучили там каждый уголок. А то, самое первое посещение, ознаменовалось дружбой с 'утями'. Аннушка попросила меня купить ей воздушной кукурузы (попкорн). Я и дома старалась ребёнку не отказывать, а уж в таком месте, как 'земля Диснея', полном соблазнов, покупала всё, что заблагорассудится. Мы сели с пакетом попкорна (а всё дорого, тот пакетик тогда стоил трёшник, не меньше!) на берегу озера в сквере Новый Орлеан. Не успела я ахнуть, как малышка подбежала к самому берегу и опрокинула весь пакет в воду.
- Ути голодные, им пора кушать! - спокойно пояснила Аня и добавила:
- Мамуля, купи и мне попкорна, я тоже хочу!
Надо сказать, что после этого я неделями собирала объедки, а по воскресеньям мы ездили в Парк Золотых Ворот, на озеро, прозванное эмигрантами еврейским, чтобы кормить там уток.
***
Мы, как завзятые американцы, часто ходили покупать пиццу. Аннушке вменялось в ответственность следить, когда выкликнут наш номер. Однажды взяли готовую пиццу на вынос, дома поставили в духовку, и дочка совершенно серьёзно осведомилась:
- Какой у нас номер?
5 лет
Мы переехали на новую квартиру. Пришли в магазин ламп покупать люстру. Аннушка сразу кинулась к самой роскошной огромной раззолоченной люстре с хрустальными подвесками:
- Давай купим! Я хочу эту прекрасную золотую люстру с бриллиантовыми яйцами!
- Да, это очень красивая люстра, - согласилась я. - Но такую надо подвесить во дворце, а совсем не в нашей квартире!
Аннушка не стала настаивать, но несколько дней о чём-то размышляла. Наконец она сказала:
- Ты знаешь, мамуля, я решила, что буду заниматься балетом и музыкой, буду хорошая и милая, как Золушка, и, когда вырасту, выйду замуж за принца и перееду к нему во дворец!
Я улыбалась, глядя на неё, и ожидала продолжения. И оно последовало.
- Вот тогда-то мы и купим ту прекрасную золотую люстру с бриллиантовыми яйцами! - с торжеством закончила дочь.
Ещё через несколько дней:
- Мамуля, а ты переедешь со мной во дворец к принцу?
- Ну, как же, я ведь не королева! - отвечала я.
В ответ - рёв на всю округу.
- Я не хочу тебя оставить! Я хочу, чтоб ты со мной переехала во дворец! Я всем там скажу, что ты королева! Ты будешь королева!
Пришлось ей это пообещать, заранее зная, что выполнить не смогу.
***
Собираясь в гости к бабуле-дедуле с ночёвкой, зная, что у меня будет тоже ночевать гость (не помню, кто, но совершенно безобидный, просто надо было переночевать!):
- А где этот дядя будет спать?
- В гостиной на диване.
- Правильно, на диване! Не желаю, чтоб какой-то чужой дядька спал в моей родной кроватке.
***
Мы часто играли в 'буримэ'. Я сочиняла песню 'Карнавал', пыталась подобрать рифму к рефрену: 'Чуть слышен тихий плач Пьеро'.
- Аннушка, дай рифму на Арлекин!
В ту же секунду:
- Пластилин.
- Здорово! Молодец. А на Пьеро можешь?
- Могу, но не буду.
- Почему?
- Он мне не нравится.
- Почему?
- Противный какой-то: плачет, плачет...
***
Принимая ванну:
- Мамуля, там у меня в кукольном доме живёт один голый дядя с оторванной ногой, Барбин муж. Принеси мне его, пожалуйста, я у него больше не буду ничего отрывать!
***
Был прекрасный Калифорнийский день. Мы провели его вдвоём. До обеда проплавали в бассейне, потом приняли душ и поехали в мексиканский ресторан, после пошли в кино, а на закате покутили в кафе-мороженом, только там продавалось не мороженое, а замороженный йогурт, которым мой ребёнок щедро вымазал себе всё лицо, даже мне досталось.
Вечера на заливе прекрасны: изумительные краски заката, прохладный ветерок, свежий запах моря, отдалённый шум волн. По дороге домой Аннушка от полноты чувств завела басом песню собственного сочинения:
- Аджая, баджая...
Я не успела толком подумать, с чем она это срифмует, как моя дочь выдала, ничтоже сумняшеся:
- Джамба рушашая!
По сей день не знаю, что бы 'Джамба рушашая' могла значить... Как, впрочем, и 'Аджая баджая'!
***
Я решила опробовать новую поощрительную систему воспитания, при которой ребёнок за хорошее поведение награждается звонкой монетой. Моя дочь получила свои первые три доллара и отнесла их моей маме:
- Вот, бабушка, тебе деньги! Купи всё, что ты хочешь!
Мама хранит эти три доллара вместе с другими подобными реликвиями больше двадцати лет. Интересно, наросло бы на них что-нибудь за эти годы в банке?
К слову сказать, позже, уже в старших классах школы, Аня сказала:
- Знаешь, мама, ты мне больше деньги не плати, и так даёшь, когда надо, а я всё равно хорошая девочка! Даже хочется плохой побыть!
***
В магазинах моя дочь любила общаться с манекенами и позировать воображаемым покупателям рядом с большими куклами.
- Я статуй! - гордо говорила Аннушка, замирая в очередной позе, но неизменно с раскрытым ртом.
6 лет
- Мамуля, а почему Даша сосёт сисю у своей мамы?
- Это она кушает. Все маленькие дети едят молочко из маминой груди.
- Я тоже хочу!
- Ты уже большая. Я тебя кормила грудью, когда ты была бэйбочка, а сейчас уже поздно!
- Ну и что ж, я всё равно хочу немножко попробовать, вдруг оно ещё не совсем прокисло!
***
- Мамуля, а я уже знаю, что такое секс!
- Что же? (Я - в предынфарктном состоянии!)
- Когда тётя и дядя целуются, а потом дядя, как бэйбочка, пьёт молочко из тётиной сисечки!
- И что же потом (ещё с интересом, но и замиранием голоса)?
- Потом ничего, другой кадр, - спокойно ответствовал ребёнок.
***
После знакомства с детьми вновь прибывших эмигрантов:
- Мамуля, а что такое ...?
У меня - волосы дыбом:
- Это, дочка, неприличное слово, которое употребляют люди необразованные, когда хотят сказать, что два человека любят друг друга. Интеллигентные люди таких слов не произносят!
Выслушала всю тираду и тут же звонит моим родителям:
- Бабуля! А мамуля научила меня говорить неприличное слово - ...!!!
***
В коридоре вижу многозначительный натюрморт: мои босоножки выстроены по кругу, а сандалики Аннушки - в центре.
- Она окружила себя тобой! - подвёл итог мой отец.
***
- Мама! А кто будет твоих внук? Моих деть?
***
Аня родилась в год собаки и всегда была борцом за свои интересы. Ушла как-то делать уроки в свою комнату, а нас навестили мои родители. Сидим, общаемся. Вдруг Анна появляется с огромным плакатом и, гордо задрав голову, марширует по периметру гостиной и кухни. На плакате большими буквами от руки начертано по-английски: 'Equal rights for children!' (Равноправие - детям!).
***
Аню отвезли в гости, почему-то ненадолго, к лучшему другу Феликсу, сыну моей хорошей приятельницы Светы. Феликс потом пожаловался маме: 'Привезли Аню на пятьдесят минут!'. Та рассказала мне, я встрепенулась: Феликс на год старше Ани и уже знает 'часы-минуты'. Срочно объяснила дочери систему отсчёта времени, сокрушаясь, что не сделала этого раньше. Аня меня успокоила:
- Ну, так теперь я знаю, что в одном часе шестьдесят минут! Подумаешь, большое дело! А если бы в одном часе было не шестьдесят минут, а только шесть, меня бы привезли к Феликсу на пять часов!
Я рот раскрыла, закрыла и быстренько побежала хвастаться Свете:
- Ага! Моя дочь всё-таки утёрла нос твоему сыну!
Но больше мы, родители, никогда не включали детей в соревнования и не включались сами.
Зато дети, как дочь рассказала мне позже, провели заочный конкурс мам. По ее версии, победила я. Сильно подозреваю, что в глазах каждого из друзей моего ребенка мисис мама была его собственная.
7 лет
В нашей семье к прикладному искусству не относились никак. Только театр и литература - рисовать же не умел никто. Это передалось и моей дочери. Но, как все дети, она пыталась изобразить что-то карандашом на бумаге. Получалось с моим успехом.
Один рисунок моей девочке всё-таки удался. Это было много, сколько уместилось на листе альбома, сердец, разных размеров и по-разному раскрашенных. Посередине - точка, точка, запятая с отростками, отдалённо напоминавшими косички. Внизу красовалась подпись: 'Hearts for sale' (Сердца - на распродаже).
- Это девочка поставила сердца на распродажу, чтобы хватило всем людям! - объяснила Анна.
После у меня гостили друзья из Москвы: Саша Пятков (актёр) и Володя Мосякин (фотограф). Ребята были настолько потрясены рисунком, что забрали его с собой и поместили вместе с фотографией моего ребёнка в журнале 'Русский язык за рубежом'. У меня до сих пор хранится посланный ими экземпляр.
***
Как-то звонит двоюродная сестра Алла из Москвы с криком:
- У меня галлюцинации! Я только что видела Аннушку по телевизору!
А случилось вот что. Моя детская подружка Аннушка Суриш познакомилась с работниками телевидения в Петербурге, собиравшимися в гости в Сан-Франциско, и дала им мой телефон. Мы приняли гостей у себя, в нашем роскошном квартирном комплексе в предместье Сан-Франциско, Сан-Бруно, который сейчас прозвали русским, потому что теперь там обосновались много бывших соотечественников. Тогда это местечко казалось мне раем: несколько бассейнов, джакузи, сауна, спортзал, много деревьев, хвойных и лиственных, пальмы, цветы, полянки с сочной зелёной травой. Мы показали гостям всё это великолепие, и они сделали передачу о нашей эмигрантской жизни. Больше всего им понравилось джакузи, по их определению, горячая лужа со струями. Аннушку сняли в процессе плаванья, попросили что-то сказать по-русски, а потом показали по Центральному телевидению.
***
Еще один рисунок дочери меня потряс. Вернее, снова не сам рисунок, а его идея. Аннушка нарисовала ступеньки, на этот раз, на компьютере.
- А куда ведет эта лестница? - Поинтересовалась я.
- Никуда, - дочка пожала плечиками и объяснила: - Просто в небо.
В ту пору я работала над романом 'Катастрофа или гибель Атлантиды', но уже задумала следующий свой роман, первоначально, о Вавилонской башне. Получилось вовсе о другом, и назвала я свою вторую книгу 'Ступеньки в небо'.
***
Мы с дочкой учились ловить мысли друг друга. Для меня - на всякий, не приведи Господь, случай, для Ани - игра. Одним из упражнений было такое: мы обе поднимали правую руку - и Аннушка посылала мне сигнал, мысленно задумав цвет. Я отгадывала. Потом - наоборот. Однажды в игру включился мой папа, задумал цвет и послал мне.
- Зелёный! - ляпнула я первое, что пришло в голову. Очень хотелось угадать.
- Точно! - улыбнулся папа. В глазах его загорелся знакомый огонёк, обычный предвестник папиных шуточек: