Аннотация: Революция - процесс глубокий. Иногда даже очень глубокий...
Революция начинается изнутри.
Надсадный многоголосый рёв эхом отразился от серых стен, пометался между колоннами ворсинок и, обессилев, унёсся куда-то в тёмную даль. Над огромной толпой птицами парили натянутые транспаранты: "ДА! МЫ ДОСТОЙНЫ ЛУЧШЕГО!", "ТРЕБУЕМ УРАВНЕНИЯ В ПРАВАХ С ОЧИСТНИКАМИ!", "ХВАТИТ ПРОИЗВОЛА ПЛАЗМОФАГОВ!", "ПУСТЬ ЭТИ БЮРОКРАТЫ ИЗ ЦИТАДЕЛИ УБИРАЮТСЯ В МОКРЫЙ МЕШОК!".
Лейко прочитал последний транспарант, усмехнулся и поправил ложноножкой сползающую на зрительные бугорки каску. Ему не впервой было стоять в оцеплении. Жители Нижнего Ворса (в большинстве своём разные потенциальные паразиты, прибывшие Извне) вечно были чем-то недовольны, вечно ворчали и заливали потоками жалоб на дискриминацию местные административные органы. Администрация для отвода зрительных бугорков удовлетворяла самых настырных жалобщиков, и страсти на какое-то время стихали. А иногда весь этот паразитный сброд, не удовлетворяясь писульками, собирался на стихийные демонстрации и митинги протеста, где надрывал воплями пищеварительные пузыри, размахивал ложноножками, усиками и самодельными флагами, самые неугомонные выступали с речами разной степени экстремальности. Заканчивалось всё это обычно одинаково - выпустив пар, все, довольные, расползались по своим клоакам, полностью уверенные, что выполнили свой долг перед общиной. В Цитадели про эти дела скорее всего, знали, но предпочитали поддерживать у "нестабильных элементов" иллюзию свободы.
Но сегодня они что-то чересчур уж разошлись. Разношёрстная и разноцветная толпа уже переливалась за пределы немаленького Ворсистого парка, к ней ежеминутно присоединялись всё новые и новые группки местных плазмоидов. Над бурлящей, словно первичный бульон, толпой развевался уже целый лес транспарантов и щитов с разнообразными: "ДАЁШЬ....!", "ДОЛОЙ.....!" и "ДА ЗДРАВСТВУЕТ....!"
--
И чего им спокойно не сидится... - проворчал пожилой плазмофаг, стоящий справа от Лейко. - Радовались бы, что Его Величество вообще позволил им тут жить, работать и размножаться. Я давно говорю - разогнать надо к цистовой мазе эти клоаки!
На импровизированном помосте, прямо посреди беснующегося моря отростков и ложноножек, прямо в той точке, куда были устремлены тысячи зрительных бугорков, усиков и светочувствительных пятен, стояли те, кто владел настроением толпы. Маленький, извивающийся нуклеотидник, весь покрытый каким-то белёсым налётом, тонкая, высокая, полупрозрачная аристида, с плохо скрываемым презрением взиравшая на всех своими шестнадцатью светочувствительными пятнами, и кряжистый, покрытый шарообразной полисахаридной оболочкой панцирник. Но главенствовал в этой троице, без сомнения, четвёртый. Это был здоровенный паразит, одетый в прозрачную протоплазму, окаймлённую бахромой из тысяч шевелящихся усиков. Зрительные отростки его возвышались над толпой на добрый тлот, а тело походило на мозаику, составленную из пятен разнообразной расцветки и интенсивности свечения. "Да он же наверняка носит в себе целый букет возбудителей! - поразился Лейко. - И как он только ухитрился пройти сан-контроль??".
Вождь произносил пламенную речь, и толпа следила за каждым взмахом его ложноножек, подвывая в нужные моменты.
--
Братия и сестры во плазме!! - выспренне булькнул паразит. - Доколе ж нам, добрым мокрецам, сей произвол от властей предержащих терпеть? Доколе ж бесчинства стражей, удержу не знающих, продолжаться будут? Доколе ж нам в великом страхе прозябать в местах сих нечистых?
(бурные чмокания, сострясания ложноножек, вопли и крики)
--
Пусть ответят, по какому праву....!!! - неожиданно тонким пронзительным голосом крикнул панцирник.
--
Охолонись, брат мой! - успокоил его проповедник, положив усик ему на головогрудь. - Сие есть глас вопиющего в пустыне! Но ежели все, все братия и сестры дружно возопят о бесчинствах великих, что в местах сих творятся - тогда вочи и слуши власть предержащих разверзнутся!
(снова бурные чмокания, переходящие в овацию, крики: "Они услышат нас! Не захотят слушать - заставим!")
--
И явился мне во сне отчим наш Мазараил! - продолжал разорятся паразит. - И ужаснулся я, ибо страшен был лик его! И сказал он мне с печалью великою в гласе своём: "Тошно мне, сыновья мои, ибо забыли вы заветы мои о любви и милосердии к ближнему своему!"
Тут, видимо, по недоуменному гулу толпы, проповедник сообразил, что говорит что-то не то, умолк и в лёгком смятении отступил назад. Маленький белёсый нуклеотидник сразу же ворвался в образовавшуюся паузу.
- Господа бюрократы Цитадели, мы знаем, что вы нас сейчас слышите! Так вот - нам всё известно! - он нагнулся и вынул из-под оболочки панцирника какую-то бумажку.
- Вы называете нас "паразитами"! - орал он, размахивая бумажкой. - И это нас, которые согласны жить и выращивать детей в скотских условиях, согласны работать на самой грязной и низкооплачиваемой работе, за которую не берутся даже очисточники!
- Когда Цитрус I издал указ об обязательном ношении идентификационных ложноножек для прибывших Извне - мы стерпели это! Нас согнали в самый низ, в эти клоаки - мы стерпели! Плазмофагам позволили совершать еженедельные обыски в наших клоаках - мы стерпели и это! Тогда эти цитадельные мокрецы решили окончательно нас унизить, разрешив нам работать только на побегушках у очисточников. Они думали, что мы не выдержим и сами сбежим отсюда! Однако мы вынесли и это! Мы ещё здесь, господа бюрократы и мы ещё живы!!!
(волна рёва, от которой у Лейко чуть не слетела каска)
- Да, мы - паразиты! Мы, как они выражаются "потенциально опасные возбудители"! Мы для них - отребье, отросток без глазика! Но мы - живые существа и мы никому не позволим отнять у нас это гордое звание! Они уже лишили нас настоящего, но им этого мало, они хотят забрать у нас и будущее! - нуклеотидник быстро забрался на крепкие плечи панцирника, поднял свою драгоценную бумажку повыше и начал тыкать в неё отростком, пытаясь обратить на себя всеобщее внимание. - Вот копия с протокола заседания Верхнего Садка Цитадели! Там сказано, что король Цитрус готовит новый указ, по которому нас разделят на две неравные части, большую из которых отправят обратно во Вне, а меньшей запретят покидать клоаку, запрут нас здесь, как заключённых и заставят работать на них бесплатно!
"Протокол заседания!" Какая чушь! Интересно, за сколько секун до начала митинга они состряпали этот "протокол"? Лейко с презрением отвернулся от разошедшегося оратора и в очередной раз поправил съехавшую каску. Похоже, интендант на складе и правда ошибся с размером... За его спиной шумела толпа и доносились вопли пришедшего в себя проповедника:
--
Довольно, братия и сестры! Чаша нашего терпения глубока, но не бездонна!
--
Вот именно! - визгливо перебил его нуклеотидник. - Вы говорите - нас стало слишком много. А я говорю - вы нас просто боитесь!
(глубокое "Даааа....." прокатилось по толпе, постепенно меняя тональность с восторженной на угрожающую)
--
Давайте же покажем им, что они не зря это делают! Мы придём к ним сами и возьмём то, что принадлежит нам по праву!
--
Дерзайте же, братия и сестры мои! - возопил проповедник. - Отчим наш Мазараил с вами!
Происходящее нравилось Лейко всё меньше и меньше. Этот митинг уже не был похож на обычные стихийные сборища паразитов и угрожал вот-вот перейти в нечто иное, гораздо более активное и опасное. Он заметил, что плазмофаги, стоявшие в цепи справа и слева от него, нахмурились, подобрались и развернули бойцовые отростки.
Кажется, дело и правда принимает серьёзный оборот. Лейко потянулся к каске, чтобы покрепче нахлобучить её на головной выступ.
В следующее мгновение окончательно съехавшая с катушек толпа смела плазмофагское ограждение.
Вопреки утверждению нуклеотидника, в Цитадели и понятия не имели о митинге, который внезапно перерос чуть ли не в революцию. Заседание Верхнего Садка проходило как обычно - высокопоставленные плазмоиды и мокрецы не спеша и обстоятельно высказывали свои варианты решения наболевших вопросов, попутно всячески стараясь выделить себя перед королём, выклянчить какую-нибудь должность или милость для себя или многочисленных родственников. Сам Цитрус I подрёмывал на своём троне, время от времени важно кивая головным выступом и многозначительно покачивая усиками. Честно говоря, Старший По Соблюдению Королевского Этикета, в чьи обязанности входило присутствие на всех заседаниях, не был уверен, что Его Величество вообще слышит ораторов. Он как раз обдумывал способ, как бы потактичнее намекнуть монарху, что спать на заседаниях Верхнего Садка - грубейшее нарушение Королевского Этикета, но тут вдруг громко чмокнула входная перепонка, тишину зала заседаний нарушил вопль: "Ваше Величество! Начался мятеж!" и к трону подбежал основательно потрёпанный плазмофаг.
--
Ваше Величество! - торопливо и сбивчиво заговорил он, наскоро поклонившись высокому обществу. - Я стоял в оцеплении и всё видел собственными бугорками! Паразиты подняли мятеж, захватили всю Ворсистую долину и сейчас уже на подступах к Склизким Пещерам! Я едва уполз оттуда живым, гнал сюда на всех цитробусах, какие только смог найти! Они говорят, что не остановятся, пока не захватят Цитадель! Ваше Величество, нельзя терять ни минуты...
Король коротким взмахом усика заставил его умолкнуть и кивнул Старшему По Соблюдению Королевского Этикета.
--
Молодой мокроцит, - величественно произнёс Старший, подползая поближе к тяжело дышащему плазмофагу. - Я понимаю - вы взволнованны. Но я вынужден напомнить вам, что вы находитесь не в Ворсистом лесу, а в Цитадели Его Императорского Величества Цитруса I Великого, поэтому вести вы должны себя соответственно. Вы ведь прекрасно видите, что Его Величество занят важнейшим государственным делом. Вам следовало бы дождаться в приёмной, пока Его Величество не соизволит вас принять. Но раз уж вы ворвались сюда, грубо нарушив все возможные нормы Королевского Этикета, вы можете изложить суть вашего неотложного дела, только сначала покиньте зал заседаний и войдите снова, так, как полагается храброму бойцу Королевских Плазмофагов.
Лейко ошарашенно выслушал эту речь, но все же повиновался, решив, что в Цитадели свои законы. Он выполз в приёмную, подождал, пока перепонка затянется за ним, затем вернулся и замер у входа, не зная, что делать дальше.
--
Поклонитесь и назовитесь! - шепнул Старший По Этикету так громко, что его услышали все.
Лейко склонился в поклоне, приложил ложноножки к головному выступу и отрекомендовался:
--
Лейкос Тритонус Ареопагус-младший, Ваше Величество, рядовой тридцать девятого плазмофагского отделения области Ворса.
--
Вот! - поднял указующий отросток кверху Старший по Этикету. - Вот так уже гораздо лучше. Такого вежливого и тактичного молодого мокроцита невозможно не выслушать. Как говорится, вежливость города берёт...
--
Итак, Лейкос Тритонус, что вы имеете сообщить нам? - неожиданно прохлюпал отмалчивающийся до сих пор король.
--
Ваше Императорское Величество, дело в том, что паразиты...
--
Ц-ц-ц, - укоризненно покачал отростками Цитрон I. - Мы избегаем называть их этим словом, дабы не оскорбить их чувство собственного достоинства и не подорвать их веру в наше национальное единство.
--
Мы предпочитаем употреблять термин "национальные меньшинства", - вставил Старший По Этикету.
--
Слушаюсь, - ответил Лейко, из последних сил стараясь держать себя в ложноножках. - Ваше Императорское Величество, национальные меньшинства устроили мятеж и хотят....
--
Ц-ц-ц, - опять повторил король. - Мы стараемся не употреблять таких слов, как "мятеж", "революция", "бунт", "устроили", "подняли", "хотят", "требуют" и так далее. Это может обидеть тех честных плазмоидов, которые таким образом пытаются донести до правительства собственные взгляды на справедливое общественное устройство.
--
Мы употребляем выражение "произошел инцидент, целью которого было то-то и то-то" - подхватил Старший По Этикету. - Да, и не забудьте точно указать место, время, количество и состав участников. Иначе ваша информация не будет считаться достоверной и достойной быть принятой во внимание.
--
Ваша светлость, откуда ж я могу знать количество и состав? Их там были тысячи, а я только стоял в оцеплении! - не выдержал Лейко.
--
Во-первых, "ваше превосходительство", - поправил Старший. - А во-вторых, если вы не обладаете всей информацией, зачем же было вламываться сюда и мешать честным плазмоидам выполнять свой долг перед нацией? Я вынужден просить вас покинуть зал! Что прикажете записать для прессы, Ваше Величество?
--
Запишите - по информации, поступившей из непроверенного источника, сегодня в отдельных областях нашей обширной империи имели место отдельные инциденты с участием отдельных представителей национальных меньшинств, целью которых являлось...
--
Ваше Величество! - попытался было вернуть к себе внимание монарха Лейко. - Но ведь мятежники...
--
Я, кажется, вел вам выйти! - махнул усиком король. - Или не велел? Впрочем, неважно.
И плазмофага вытолкали за перепонку, не слушая больше никаких его доводов.
--
Валеия Никифовнаааа! - продрался сквозь глухо запечатанные оконные рамы дружный вопль нескольких детских голосов.
Валерия Никифоровна некоторое время боролась с тугим шпингалетом, затем распахнула разбухшую фрамугу. Морозный воздух осторожно вполз в комнату и одеялом разлёгся на полу.
--
Чего вам, оглашенные? - спросила женщина у пятерых ребятишек, словно галчата глядевших вверх, на окно второго этажа.
--
Валеия Никифовна, а Андрюшка выйдет?
--
Не, не выйдет он. Захворал. Живот у него прихватило и голова болит. Сейчас доктора вызывать буду. Идите-идите, не кричите тут...