Конечно, преодолев порог двадцати, ныне уже вполне взрослый юноша мог сам распоряжаться подобными делами. С другой стороны, прекрасно понимая данную оговорку, мать поставила свой ультиматум: если он только посмеет опорочить память покойной бабушки, тогда его наследство составит ровно ничего. А Маркус совсем не хотел отказываться от удобной квартиры в центре города, в которой жила раньше усопшая и сейчас жил он сам.

Понимая, что ничего не может с этим поделать, он смирился с этой проблемой, как и послушно принимал все остальные, продолжая ощущать на своей спине огромную красную мишень. Он лишь надеялся, что проклятье не коснется его самого, минует, как пропустило когда-то его мать. Но жизнь... имела на людей свои планы.

Все изменилось к двадцати трем годам. Отучившись, он исправно работал в страховой службе уже второй год, когда его начали резко мучить головные боли. Поначалу Маркус не придавал этому большого значения. В конце концов, какой человек не переживал временами вспышки мигрени? Пожалуй, перебравшись из небольших селений в крупные и вечно шумные города, люди сами обрекли себя на плохое здоровье, так как мозг их просто не был приспособлен к такому хаотичному потоку информации.

Первое время он обходился одной таблеткой обезболивающего в день, но вскоре оно перестало помогать, и тогда уже приходилось принимать либо больше, либо подыскивать средство помощнее. Так он спокойно протянул еще несколько месяцев, пока на работе не начались проблемы в виде смены начальства (новый управляющий оказался тем еще самодуром), из-за чего, подолгу просиживая за переделкой отчетов, на него нахлынула еще и постоянная усталость.

Нет, она не стала для Маркуса особым ударом. Он и до этого не особо ощущал по утрам бодрость, а приливы сил были для него скорее детской сказкой, чем реальностью. Вечно нервный и тревожный из-за пережитых в детстве нападок со стороны родителей, он несколько раз посещал психолога, после чего пропустил четыре сеанса по болезни, а затем и вовсе перестал ходить, сославшись на высокую занятость на работе. Таким образом, приобретенная усталость не так уж сильно на него повлияла, просто перекрасив его и без того серую жизнь в оттенок потемнее.

Впрочем, на этом все не закончилось. Дела его усугубились, когда он вдруг понял, что совершенно не может заснуть без включенного света. Почему-то темнота стала его пугать, причем совершенно безосновательно. Он не боялся чего-то конкретного и не мог понять, что же случилось. Лишь чувствовал, как становится невыносимо дышать, стоило лампочке на потолке потухнуть, уступив место ночной мгле.

Это совершенно выбило его из колеи. Для начала он решил купить себе ночник. На глаза ему попался маленький светильник в виде солнца с таймером автоматического отключения. Маркус счел это чрезвычайно удобным и тут же принес его домой, с энтузиазмом решив испробовать в первую же ночь. Однако стало лишь хуже.

Конечно, ночник отрабатывал уплаченные за него деньги. Небольшая лампочка в каркасе из полупрозрачного пластика и с питанием от маленького аккумулятора, который можно было неоднократно заряжать от сети, исправно окутывала темную комнату мягким желтоватым сиянием, не таким ярким, чтобы не бить в глаза, и не таким тусклым, позволяющим без проблем различать все убранство комнаты. Тем не менее, Маркус сразу же заметил, что стало лишь страшнее.

Этот "мягкий" желтый свет вовсе не успокаивал. Наоборот, он придавал теням в его спальне иные очертания. Если в ночной темноте все вокруг выглядело мрачным и неопознанным, то включенный ночник придавал предметам жуткие тени, что вытягивались вдоль линии искусственно созданных солнечных лучей подобно длинным искалеченным пальцам какого-то невидимого существа, пришедшего по его душу.

Сам же ночник в глазах Маркуса начал представляться злым и потусторонним, будто маяк для сумрачных чудовищ, и чем дольше он на него смотрел, тем больше ему казалось, что сияние его становится каким-то странным, отрешенным и холодным, словно блуждающие огни на болотах и кладбищах, что обманом зазывают путника к себе, обещая спасение, а сами ведут на верную смерть.

Не сдержавшись, Маркус сразу же выключил его и включил обычный свет. Секунду назад ему казалось, что он начинает сходить с ума, вглядываясь в это зловещее устройство, а сейчас, когда в его комнату вернулся яркий день, безумие это мгновенно отступило. Он еще поворочался немного на кровати и уснул, за минувшие сутки прилично выбившийся из сил.

На следующий день он сходил к врачу, и после сдачи всех анализов тот выписал ему успокоительных, сославшись на стресс, ставший причиной такой повышенной тревожности. Было видно, что врач, такой же молодой специалист всего на пару лет старше самого Маркуса, не особо заинтересован в лечении пациента, желая быстрее откреститься от такого невзрачного на вид (к тому моменту мешки под глазами стали совсем ужасными) и проблемного субъекта.

Конечно, сам Маркус не придал его поведению большого значения. Лично он ничего не понимал в человеческом организме, так что решил довериться "эксперту" и - как он всегда это делал - исполнительно пропил весь курс, не заметив при этом никаких улучшений. Только усталость становилась все больше, и по утрам не было никаких сил даже умыться и почистить зубы, куда уж там до нормальной работы.

Неудивительно, что в итоге он допустил по невнимательности серьезную ошибку, и его с криками уволили из компании, лишив в качестве компенсации зарплаты за прошедший месяц.

Благо, Маркус с детства отличался бережливостью, и на его банковском счете оставались кое-какие средства, чтобы без нужды прожить несколько месяцев без работы, а при максимальной экономии и больше полугода.

В иной ситуации, может, он бы и обрадовался такому внеплановому отпуску и попытался отдохнуть, однако жизнь его в очередной раз сделала оборот - и отнюдь не в лучшую сторону...

В тот день Маркус немного задержался. Он никогда не был особо эмоционален. Тем не менее, иногда он чувствовал, как в груди начинают лениво ворочаться его чувства, пытаясь проснуться. И в этот раз, чтобы немного расслабиться, он решил зайти по пути в магазин и купить пару бутылок пива.

Очередь на кассе оказалась огромной, и простоял он минут двадцать, прежде чем наконец пробили его товар. Впрочем, случилась какая-то ошибка, и еще с минут десять кассирша на пару с менеджером зала разбирались, что произошло, поэтому, когда он наконец выбрался наружу, уже стояла темнота.

И он почувствовал это - страх, грызущий его изнутри. Пылающие вдоль крыши лампочки еще как-то помогали двигаться по дороге, не задыхаясь от недостатка воздуха, однако дальше тропинка шла через тихий пустынный садик, отгороженный от уличных фонарей и луны высокими деревьями с раскидистой кроной.

Остановившись прямо перед садом, Маркус испуганно сглотнул. Раньше этот путь не вызывал у него проблем, а сейчас казался настоящим путем в ад. Стоя в этой темноте, он смотрел по сторонам и видел... видел... видел...

Господи, что же он видел!

Деревья качались на ветру, будто живые. Их длинные кривые ветви протягивались к нему, зачерпывая с тихими стонами пустой воздух. Листья шелестели, они словно шептали, рассказывали ему о своих ночных кошмарах, и спустя несколько секунд он мог поклясться, что и вправду различил в этом шорохе жалобные детские голоса.

Маркус отступил.

Короткая на вид тропинка начала казаться ему невыносимо длинной, и обступавшие ее с двух сторон низкие кусты зашевелились. Он заметил, как бугрятся под землей их корни, как змеями они ползут, вздымая почву, и замирают в ожидании подобно хищникам, готовясь к неожиданной атаке.

Он перевел взгляд в сторону, туда, где асфальтированная дорога уходила дальше к зданию старого колледжа, огороженного черным забором, и сдавленно охнул, заметив в единственном горящем окне длинный темный силуэт, принадлежавший либо человеку двух метров ростом, либо не принадлежавший человеку вовсе.

Эта странная фигура медленно подняла свою левую руку. Та оказалась поразительно тонкой, шириной с детское запястье, и неимоверно длинной, а на конце у нее произрастало шесть толстых отростков, которые легли на окно и легонько качнулись из стороны в сторону.

Судя по положению ее вытянутой яйцевидной головы, Маркус сразу же понял, что это существо смотрело прямо на него. Что хуже, оно махало ему своей "рукой" в приветственном жесте.

Оступившись, он потерял равновесие и упал на землю, а когда снова поднял взгляд к окну, то уже было совершенно пустым. Только свет в нем продолжал гореть, напоминая об увиденном.

- Вы в порядке?

Захваченный этой жуткой картиной, он даже не заметил, как позади к нему подошел какой-то мужчина. Лишь когда незнакомец похлопал его плечу, Маркус вздрогнул и пришел в себя, будто очнувшись от кошмара.

- Д-да... - ответил он сиплым от сухости в горле голосом.

- Точно? Может, тебе скорую вызвать? - сочувственно спросил незнакомец.

Маркус поднялся на ноги, подняв оброненный пакет, и обернулся, чтобы поблагодарить мужчину за беспокойство.

- Нет, спаси...

Десять огромных черных глаз покрывали его худощавое лицо. Вместо бороды из подбородка у него торчали длинные белесые черви, что в тошнотворном танце извивались, сокращались и переплетались друг с другом, выделяя какую-то ржавого цвета слизь, а сквозь тонкие синие как у трупа губы виднелись два ряда желтых заостренных клыков с застрявшими между ними кусочками плоти.

К горлу подкатил ком, и он едва сдержал рвоту.

Развернувшись, он тут же кинулся прочь со всей силы, прикрыв глаза, чтобы не видеть всего этого безумного зрелища, сошедшего словно с кадров дешевого фильма ужасов.

Маркус не помнил весь свой путь обратно. Он провел его будто в лихорадке, едва разбирая дорогу сквозь практически сомкнутые веки. Что-то сияло то с одной стороны, то с другой. Вспыхивали огоньки впереди, складываясь в ломанные угловатые узоры. Под шум усилившегося внезапно ветра и гул моторов с дороги ниже по холму он вбежал в свой подъезд, наощупь прислонив к индикатору магнитный ключ, и поднялся по лестнице на второй этаж, ворвавшись с грохотом в свою квартиру, захлопнув дверь за собой так громко, что с потолка посыпалась мелкой пылью штукатурка.

Воздуха в легких больше не оставалось. Он обессиленно уперся спиной в дверь и медленно сполз на обувной коврик под звук позвякивающего в пакете стекла. Судя по звуку, бутылки разбились по пути, и из пакета на пол начала сочиться резко пахнущая жидкость.

Впрочем, Маркусу не было до этого дела. Все его тело вспотело, и дело тут было не во внезапном физическом усилии. Его буквально трясло от страха, причем настолько сильно, что ничего подобного с ним раньше не случалось.

Отдышавшись немного, он отпустил пакет и вскочил на ноги, в обуви переместившись в ванную.

Щелкнул выключатель.

Маркус посмотрел на себя в зеркало. Все лицо мертвецки побледнело, и на щеках мелкими пятнами проступала краснота. Темные круги под глазами, казалось, стали только больше. Но что сразу же привлекло его внимания, так это глаза: зрачки расширились до такой степени, что занимали теперь почти всю радужку, а последняя приобрела какой-то странный белесый оттенок.

Он включил холодную воду и несколько раз умылся, пытаясь прочистить мысли.

Нет, испугали его так вовсе не монстры. Вернее, сначала так и было. Кто бы на его месте не ощутил страх при таких видениях? Каждый человек бы почувствовал себя будто в кошмаре, хотя бы из неожиданности. Но потом...

Воспоминания в его голове пробудились. Это были жуткие дни, дни его детства, когда с ними еще жила его бабушка. Слышать ее крики по ночам для маленького ребенка было сродни физической пытке. А когда мать насильно тащила его к ней, чтобы показать на примере, что случается потом с непослушными детьми, он переживал такой ужас, что сразу же падал в обморок.

"Чудовища! - кричала обезумевшая старуха временами, когда ей удавалось сбежать из-под надзора. - Вы все чудовища!"

Однажды во время очередного приступа ей удалось добраться до кухонного ножа, и она начала размахивать им, пытаясь защититься от приехавших на вызов санитаров. И вот, после одного неосторожного движения она упала прямо на лезвие, по самую рукоять вогнав его себе в живот.

Когда ее увезли, на полу осталась большая лужа крови, которая за столь короткое время умудрилась настолько въестся в деревянные половицы, что потом пришлось вырывать их полностью.

Пожалуй, печальнее этого был только ее дальнейший итог. От лекарств и уколов ее и без того слабый рассудок сдал окончательно. Она превратилась в бесполезный овощ, что мог только крутить по кругу выпученными глазами и невнятно бормотать под нос про то, что чудовища хотят забрать ее душу в ад.

Маркус невольно всхлипнул. Он сам не ожидал от себя такого, поэтому удивленно застыл, разглядев в зеркале наворачивающиеся слезы.

Ему было страшно. Очень страшно. И он не знал, что делать.

Пусть умом он и понимал, что необходимо обратиться к врачу, но воспоминания о бабушке внушали ему такой ужас, что он не мог об этом даже думать. И он понятия не имел, к кому мог обратиться.

- Ничего, - выдохнув, он попытался взять себя в руки. - Завтра мне станет лучше.

Потратив последние крупицы сил на душ, Маркус рухнул на скомканную постель и, к своему удивлению, почти сразу же уснул. Разумеется, со включенным светом.

Следующий день встретил его вполне обыденно. Он привел в порядок себя и залитый пивом пол, выпил с утра чашку травяного чая (кофеин ему был строго запрещен) и перекусил остатками валявшихся в холодильнике сосисок. Сначала он собирался пожарить их с яйцами, но мысль вязком круглом желтке почему-то вызвала у него тошноту.

Как он и надеялся, от вчерашнего вечера не осталось и следа. Нельзя было отрицать, что инцидент заставил его порядком понервничать, и все же сейчас, похоже, он вполне пришел в норму.

Почистив зубы, Маркус начал было собираться на работу, когда вспомнил, что полностью освободился от данного бремени. После нескольких минут раздумий, он приступил к зарядке, чего раньше никогда не делал: в будние дни не хватало времени, а в выходные - желания.

Мышцы растягивались с трудом и болью, а первая попытка пробежаться на месте закончилась сбитым дыханием, которое пришлось еще несколько минут восстанавливать, рухнув на кровать.

Далее обнаружилось, что продукты совершенно закончились, и Маркус решил прогуляться до магазина. Солнце светило ярко, выглядывая из-за домов. Этот факт обнадеживал. Кроме того, он хотел пройтись тем же путем при свете дня и доказать себе, что все в порядке.

Он оделся, подошел к двери. Рука его протянулась к металлической дверной ручке и в нерешительности застыла на половине пути.

Сердце в груди стало биться быстрее, и на спине проступил пот. Он почувствовал, как ему становится плохо: начала кружиться голова, пересохло в горле. Даже травмированное давным-давно правое колено, которое не болело еще со старших классов, принялось мучительно тянуть.

Закашлявшись, он судорожно вдохнул ртом воздух и сразу же отступил.

- Нет, это же просто глупо!

На несколько секунд Маркус прикрыл глаза, восстанавливая дыхание. Немного успокоившись, он снова протянул руку к двери и коснулся ее дрожащими пальцами.

- Видишь? Все в порядке...

Ответом ему послужила тишина.

"Здесь всегда было так тихо?"

От этой тишины зазвенело в ушах. Она давила, ложась на плечи тяжким грузом, и под весом этим легкие в груди словно не могли полностью расправиться, испытывая удушье.

Затарахтел вдруг старый холодильник.

За несколько лет жизни здесь Маркус уже давно привык к этому звуку. В первые дни он мешал ему заснуть, но вскоре его организм адаптировался, и он перестал это замечать. Сейчас же, стоя на пороге собственного дома, он вдруг показался ему каким-то совсем чужим, и прерывистое гудение стало напоминать хриплое дыхание умирающего.

Совсем как тогда...

- К черту!

Скинув куртку и обувь, Маркус быстрыми шагами метнулся к холодильнику и вытащил вилку из розетки.

- В конце концов, еду ведь можно просто заказать, верно?

Он решил перебиться на сегодня доставкой, пообещав себе завтра точно выйти на улицу. Он даже подошел к окну и принялся наблюдать за проходящими мимо людьми, тем самым пытаясь привыкнуть к этой обычной жизни и доказать, что ничего страшного в ней нет.

День прошел максимально однообразно. Хоть забрать у курьера пакет с едой оказалось тем еще испытанием, он проделал все так быстро, как только мог, и сразу же вернулся в постель, после чего включил погромче телевизор и просто сидел, до вечера просматривая передачи про животных.

Это немного его успокаивало. Впрочем, он знал, что настоящее испытание начнется ночью, и с каждым часом все сильнее ощущал это неприятное сосущее чувство под ложечкой.

За окном потемнело. Как только на квартиру начал опускаться сумрак, Маркус включил свет во всех комнатах и закрыл шторы, стараясь не замечать в отражении уличных фонарей огромные белые глаза, следящие за каждым его движением.

- Завтра станет лучше... - уговаривал он себя каждый раз, вставая по нужде с кровати. - Завтра станет лучше, вот увидишь...

Время шло, перевалив за полночь. На улице стало тихо, однако он еще раз прибавил громкость телевизора, так как крану на кухне вдруг вздумалось покапать, а из-за плохо продуманной вентиляции в ней начал с шумом гулять поднявшийся по ту сторону стен ветер, создавая впечатление, что кто-то тихо ползет по ней, желая пробраться внутрь, в его квартиру.

- Завтра станет лучше, - снова уверил себя он, не заметив, как заснул под очередной сюжет про южноафриканскую фауну.

Завтрашний день и правда настал - но лучше совсем не стало.

Он не стал включать обратно холодильник. Наоборот, он выключил из розеток все электроприборы, за исключением телевизора, так как ему начало казаться, что он слышит, как они тихо трещат, потребляя ток даже в выключенном состоянии, и завесил все зеркала, в том числе и в ванной комнате, потому что в собственном проплывающем мимо отражении стал видеть совершенно незнакомую фигуру, и присутствие той в его доме, единственном месте, куда не могли пробраться монстры снаружи, неимоверно пугало. Еду же он попросил оставить на пороге, не желая встречаться с курьером, а перед тем, как забрать, проверил в глазок, не подстерегает ли кто-то его на лестничной клетке.

Маркус понимал, что с ним происходит что-то необычное, и все же совершенно не знал, что делать. Мысль о выходе на улицу заставляла его трястись и вызывала тошноту.

"Только два дня прошло, - подумал он с надеждой. - Надо просто отдохнуть подольше. Со временем все забывается, да?"

Следующий день он начал с того, что перекрыл воду.

Минувшей ночью, видимо, произошла авария, и под утро он в холодном поту проснулся от гула в трубах, невольно решив, что это в стенах скрежещут мелкими коготками мерзкие крысы.

На этот раз вместо доставки готовой еды из ресторана он решил заказать доставку продуктов из магазина, ограничившись лишь теми, что могли сохраниться без холодильника. Проделав тот же трюк с курьером, что и вчера, он разложил на столе несколько банок консервов, пачку макарон и разной крупы, а также соусы, с которыми и пресная еда покажется более-менее сносной.

Он уже собрался отварить себе макароны на плите, когда тут же повернул ручку обратно, только услышав донесшееся из горелки тихое шипение.

Его проблема прогрессировала слишком быстро.

Не справившись со страхом, в итоге Маркус устроился на стуле у подоконника и снова стал наблюдать за людьми, поедая из консервной банки залитые маслом куски рыбы.

Человеческие силуэты проплывали перед его замутненным взором. Кто-то торопился, кто-то медленно брел по тропинке, неспешно прогуливаясь в такую хорошую погоду. Он видел стариков и детей, взрослых мужчин, женщин. Видел парочек, за ручку шедший по своим делам.

В одной из таких парочек силуэт молодого парня вдруг немного размылся, и Маркус шокировано распахнул глаза, наблюдая, как от его головы отделяется какой-то огромный черный отросток с щупальцами на конце и, впившись в лицо девушки, начинает с жадностью заглатывать ее целиком, буквально натягиваясь на нее сверху как питон.

Выронив консервную банку, Маркус вскочил с места и тут же вернулся в постель, уставившись, будто зачарованный, в телевизор.

В эту ночь он совсем не спал. Не сомкнув глаз ни на минуту, наутро он стал напоминать ожившего мертвеца. Со всклоченными волосами, большими темными кругами под глазами и потерянным расфокусированным взглядом, он лишь коротко выдохнул, когда в окне показалось солнце, и мгновенно вырубился, даже не выключив свет.

Ему снились кошмары. Ему снилось, будто под кроватью у него кто-то тихо шуршит, поджидая, когда же он захочет с нее слезть и неаккуратно поставит на пол ноги, чтобы можно было схватить его и утащить туда, в темноту, где живут все монстры.

А еще ему снилось, что ночью за зашторенным окном у него кто-то стоит на балконе. Их было несколько, лишь абсолютно черные невнятные силуэты ростом с ребенка лет десяти. Они липли к стеклу, вместе с ветром раскачивались из стороны в сторону подобно деревьям. И тоже ждали - когда он в любопытстве приоткроет штору, чтобы украсть его тень и превратить в бесполезный овощ.

Из мрачных грез его вывел громкий стук в дверь.

Кто-то настойчиво колотил по его двери кулаком, при этом сохраняя абсолютное молчание. Причем стучал этот кто-то с неизменным ритмом, от чего даже обычному человеку стало бы тревожно, не говоря уже о дерганном Маркусе, за последние несколько дней будто бы окунувшемся в какой-то безумный наркотический трип.

Страдая от головной боли и отчаяния, он накинул на голову одеяло, съежился жалобно в позе эмбриона и изо всех сил зажмурился, желая, чтобы этот незваный гость быстрее ушел.

Бум... Бум... Бум... Бум...

Дверь продолжала сотрясаться от тяжелых ударов, и с каждой секундой они словно становились еще яростнее. Создавалось впечатление, что кто-то по ту сторону двери пытался прорваться внутрь - или просто напугать, что, несомненно, у него получалось с отличием.

Маркус прикрыл ладонями уши, и все равно продолжал слышать и чувствовать этот стук, проносившийся эхом по стенам и отдававшийся у него в самых костях.

Время шло медленно, секунда за секундой. И когда уже ему начало казаться, что вот-вот он сойдет с ума, стук прекратился так же резко, как и начался, оставив после себя лишь давящее чувство тревоги.

Он уже понял, что сегодня, как и в ближайшие дни, вряд ли рискнет выйти из дома, поэтому сразу же заказал еще больше продуктов - такое количество, словно собирался пережить апокалипсис, - и снова зарылся под одеяло, включив отключившийся сам собой телевизор.

Спустя час снова раздался стук в дверь, и хоть Маркус уже подготовился к этому, резко прозвучавший звук заставил его испуганно охнуть.

- Завтра... Скоро все будет как раньше, - пробормотал он, забирая несколько огромных пакетов с продуктами так быстро, будто на пятки ему наступал сам Дьявол; хотя, конечно, Маркус себя так и ощущал.

Дни тянулись за днями. Иногда он поворачивал на краткий промежуток времени кран, чтобы набрать воду в бачок унитаза и ванну, после чего снова закрывал его почти на неделю. Газ он ни разу открыть так и не решился, обходясь по большей части консервами и другой разной мелочью.

Он ощущал себя так, будто сходит с ума. Нет, он и сходил с ума. Он начинал бояться всего подряд, и страх этот с каждым мигом все больше грыз его изнутри, подтачивая рассудок подобно тому, как черви неспешно поедают фрукт изнутри. Тем не менее, никуда обратиться он за эти несколько недель так и не решился. Телефон его давно разрядился, и заряжать его обратно Маркус не торопился, прокручивая в голове детские воспоминания.

Трагедия настигла его под конец месяца. Уже под ночь, когда его покрасневшие глаза начали слипаться от усталости, и организм за день в конец измотался, пораженный вечной паранойей, экран телевизора вдруг вспыхнул ярким белым светом, заставив Маркуса тут же прийти в себя, а затем погас, отказавшись включаться обратно.

Он сломался - эта новость стала для Маркуса настоящим ударом, и он не сразу смирился с ней, сидя в одиночестве в напряженной тишине.

Маркус попробовал вернуть его к жизни, однако все его усилия оказались тщетны. Тогда он задумчиво посмотрел на мертвый телефон, сломанный давно ноутбук, который так и не успел отнести в сервис, и молча лег обратно в постель.

Время возобновило свой однообразный ход.

Тишина, к его удивлению, не стала для Маркуса большой проблемой. Наоборот, теперь он слышал каждый шум, каждый шорох в своей квартире и мог заранее принять меры, чтобы обезопасить свою жизнь.

Ночью он отчетливо начал слышать скрежет под своей кроватью и убедился, что она небезопасна. Тогда он стянул с нее матрас, а сам деревянный каркас вместе с остальными вещами, сложенными в гору, выставил у окна с выходом на балкон, заставив тем самым полностью вид наружу в своей спальне.

Спать он стал на матрасе, вдавив его в самый угол комнаты - так, чтобы никто не мог подобраться к нему как минимум с двух сторон, где его защищали стены. Однако, взглянув однажды ночью на цветастые обои с нового положения, он снова испуганно сглотнул: он мог поклясться, что видел, как из узорчатых цветов, прямо из центра бутона, показываются на мгновения чьи-то глаза, что наблюдали за ним, будто проверяя, на месте он или нет.

Старый шпатель нашелся под ванной.

Работа заняла половину дня, зато теперь его окружали только голые стены, неспособные, как он надеялся, причинить ему вред.

Жизнь его обратилась в день сурка, его собственный миниатюрный ад, где повторялось с каждым разом одно и то же. Менялась только обстановка и сам хозяин: квартира все больше превращалась в жуткое ободранное укрепление, а сам Маркус истощал, лицо его ужасно осунулось, и выпученные глаза точь-в-точь стали напоминать глаза его покойной бабушки, такие же дерганные и горящие маниакальными идеями.

Он уже не спал на матрасе. Ночами пружины под ним изредка пощелкивали, напоминая ему звук ломающихся косточек, и при каждом движении ткань матраса тихо шуршала с таким звуком, словно где-то внутри бегают мелкие лапки насекомых, жуков или, что хуже, клопов.

На коже Маркуса даже стали появляться зудящие пятна, которые он сразу же счел за следы укусов. Тогда он закинул матрас к остальным вещам и стал спать прямо на полу, с головой укрываясь одеялом.

День сменялся ночью, ночь сменялась днем. И так снова, снова, снова...

Он уже перестал различать времена суток, облепив окна слоем бумаги и упаковок из-под еды, чтобы стекло перестало пропускать свет. Лампочки поддерживали в его квартире вечную стабильность. Правда, сон его опять ухудшился, и Маркус долго лежал на полу, прислушиваясь к сменявшим друг друга звукам.

А в доме, особенно многоквартирном, никогда не стояла абсолютная тишина. Наверху кто-то ходил, через стенку слышались приглушенные крики соседей. Все вокруг жило, двигалось, шумело. Будто щупальца какого-то огромного осьминогоподобного чудища медленно обхватывали ту квадратную коробку, в которой он решил спрятаться, и каждое мгновение он чувствовал их движение - то, как они сокращаются, шевелятся, желая достать его из убежища и кровожадно впиться в тело своими острыми шипами, чтобы разорвать на мелкие лоскуты.

Это приводило его в ужас.

Его собственное воображение взбунтовалось против него.

Изредка кто-то стучал в дверь и, не получив ответа, сразу же уходил. Как и в прошлые разы, это пугало Маркуса, и все же, слыша стук по ту сторону, он чувствовалось слабое облегчение. Это доказывало, что он еще не умер, и люди по-прежнему живы в подлунном мире, из которого он так трусливо сбежал.

- А люди ли?

Заданный невольно вопрос заставил его застыть. Непривычный голос, бессильный и хриплый, сорвался с его губ, на миг шокировав странным звучанием.

- Нет... Нет, нет, нет, нет!

Маркус схватился за голову и начал трястись.

Неужели с ним действительно происходит то же самое? И теперь его заберут в лечебницу, чтобы окончательно отобрать у него разум и превратить в бездушную, бессмысленную, бесполезную куклу?

Признаться, это пугало его больше всяких монстров, крыс и насекомых, страх которых уже настолько сроднился с его натурой, что превратился в нечто совершенно обыденное и привычное.

Зарыдав, Маркус заставил себя подняться.

Он редко мылся, и от него сильно воняло. Про стирку вещей за все это время он даже не думал. С другой стороны, так как пользовался он одним и тем же, чистое белье было свалено в кучу вместе с остальными вещами.

Маркус чувствовал себя жалким. Забитый, тощий, покрытый слоем грязи и с отросшими волосами, слипшимися в одно растрепанное хаотичное гнездо - это то, что он видел без зеркал, от которых давно избавился, замазав для надежности пеной для бритья и заклеив той же бумагой.

Несмотря на все, он прекрасно отдавал себе отчет о своей ситуации. Он явно... Нет, он уже сошел с ума и не хотел выходить наружу, боясь монстров, образов, звуков - всего подряд и жизни в общем. Тем не менее, мысль о лечебнице и уколах, после которых тебя покидает душа, пугала его настолько, что после нескольких часов изнурительной внутренней борьбы он натянул на себя выходную одежду, обулся и в едином порыве распахнул входную дверь, которую не открывал уже очень долго.

Он не тратил время на сомнения, когда поворачивал дверную ручку. Зная, что стоит ему лишь на секунду подумать о поджидающих снаружи опасностях, и он больше никогда на это не решится, Маркус на ватных ногах и с жутким головокружением вывалился за порог, застыв, когда в глаза ударил яркий солнечный свет.

Спертый воздух квартиры сменился непривычной прохладной свежестью, наполненной незнакомыми запахами, от которых становилось тошно. Обилие звуков, доносящихся через открытую форточку, заставило его на миг отступить, поддавшись желанию вернуться обратно и запереться навсегда.

- Нет! - стиснув зубы, он остановился. - Надо доказать, что я смогу жить дальше! Надо доказать!

Перед его глазами стояло покрытое глубокими морщинами серое лицо бабушки. Под конец жизни ее волосы выпали полностью, а кожа истончилась настолько, что начала обтягивать череп подобно полупрозрачной пленке. Глаза сильно впали и мертвым взглядом смотрели куда-то в пустоту. А еще запах... этот омерзительный запах лекарств...

Маркус передернулся и начал медленно спускаться вниз, желая доказать себе и другим, что с ним еще не все кончено.

Внезапно за спиной щелкнул дважды замок.

С застывшим где-то в глотке сердцем он обернулся и...

- А-а-а-а-а!..

Истошный крик вырвался из горла Маркуса, эхом прокатившись по всему дому. Сила этого крика поразила его самого, на миг оглушив, но он уже не думал ни о чем, запинаясь и шатаясь из стороны в сторону помчавшись вниз по лестнице, едва удерживаясь в последний миг на ногах.

"Прочь! Прочь из этого проклятого места!" - пульсировала отчаянная мысль у него в мозгу.

Он продолжал кричать, захлебываясь слюнями и вязкими соплями, стекавшими из носа прямо в рот. Из глаз его хлынули слезы, и все вокруг будто погрузилось под воду, размывшись.

"СТРАШНОСТРАШНОСТРАШНОСТРАШНОСТРАШНО!!!"

Монстры! Чудовища! Они и правда существовали! Он видел их прямо перед собой, чувствовал на своей коже их кровожадные взгляды!

"БЕЖАТЬБЕЖАТЬБЕЖАТЬБЕЖАТЬ!!!"

Не успев затормозить, он врезался плечом в дверь домофона и тут же стал барабанить ладонью по кнопке, которая, как ни кстати, упорно отказывалась нажиматься, раз за разом ускользая у него из-под пальцев.

Наконец, прозвенела короткая мелодия, и Маркус с радостным возгласом выскочил на улицу. Все тело у него болело, воздуха не хватало, и он задыхался, размазывая рукавом слезы по лицу, чтобы восстановить зрение.

К сожалению, стало лишь хуже...

Он огляделся, даже перестав на миг дышать. От солнца резало глаза, но он видел их... Десятки ужасающих монстров, что заполонили все пространство перед ним.

Они были самой разнообразной формы. Кто-то исследовал длинными щупальцами воздух, кто-то клацал острыми жвалами, покрытыми мелкими сочащимися ядом иголками. У некоторых из брюха торчала огромная клыкастая пасть с широким красным языком, голодно облизывающим здоровые синюшные губы, а третьи и вовсе представляли собой клубок переплетенных вместе метровых червей, передвигавшихся ползком, отталкиваясь от земли.

Клыки, когти, щупальца, мерзкие грибовидные отростки - чем только не пестрили обитатели этой Преисподней.

- Нет... Н-невозможно! Этого не существует!

Маркус сдавленно взвыл, и тут все монстры одновременно остановились, повернувшись к нему.

Он ощутил на себе их заинтересованность. Их внимание окутывало его, душило, выдавливало из него жизнь. Он видел, как они облизывались, как подрагивали в желании их бесчисленные "конечности", и знал, что вот-вот они набросятся на него и сожрут без остатка.

Маркус отступил, желая любой ценой, хоть с боем, вернуться обратно в свою квартиру, когда дверь за его спиной снова открылась, явив уже знакомых ему чудовищ, которых он встретил на лестничной клетке.

Остановившись на пороге, парочка низкорослых монстров, похожих по облику на толстых жаб, вместо бородавок покрытых гниющими гнойными язвами, зашептала шипящим голосом что-то на своем дьявольском языке, и тут один из них сделал шаг вперед, ему навстречу.

Маркус вскрикнул в ужасе.

Ему некуда было бежать. Выбора не оставалось.

Собрав последние остатки своей храбрости в кулак, он рванулся к выступившему на него чудовищу, схватил его за одутловатую склизкую голову и с размаху ударил ее о перила.

Раздался крик.

Брызнула кровь.

Зная, что нельзя останавливаться в такой момент, Маркус продолжал остервенело колотить монстра о металлическую трубу, раз за разом все сильнее вдалбливая его черепушку внутрь.

Наконец, его силы иссякли, и он устало рухнул на землю, выпустив из покрытых слизью рук тело кошмарного чудовища.

Он уже приготовился к нападению остальных монстров. Зная, что сейчас его растащат по кусочкам их острые клыки и когти, он лишь был рад, что в последний момент своей жизни все же набрался смелости и постоял за себя.

Тем не менее, атаки не последовало.

Маркус ошарашенно посмотрел по сторонам и удивленно охнул.

Вместо того, чтобы наброситься на него, монстры, казалось, испугались. Некоторые побежали с криками прочь, а другие застыли на месте, продолжая остолбенело таращиться на него. Второй же монстр-жаба валялся на земле без сознания.

- Ха... Ха-ха-ха!.. А-ха-ха-ха-ха-ха!

Маркус радостно засмеялся, сначала нерешительно, а потом все увереннее и увереннее, и вот уже громко гоготал во всю глотку.

Монстры боялись его! Теперь монстры боялись его, а не наоборот!

Он почувствовал, как его собственный страх отступает. Впервые за долгое (пожалуй, слишком долгое) время он ощутил себя совершенно свободным. Он снова был жив и не просто воскрес из мертвых - он заставил жутких чудовищ бежать в ужасе!

"Уж теперь-то все будет иначе!" - подумал Маркус, наблюдая за улепетывающими дьяволами.

Он все смеялся и смеялся, судорожно заглатывая ртом воздух, пока с рук его на землю капала бурая кровь.