I. О дивный новый мир

Растительное масло на сковородке приятно шкворчало, поджаривая мелко нарезанный лук вперемешку с перетертой морковью. Глянцевая поверхность овощей серебрилась, желтила, испуская знакомый каждому с детства аромат, проникающий в самые глубины голодной души.

С щелчком острие короткого кухонного ножа прокололо тонкую пластиковую пленку упаковки. Схватившись за появившийся край, юноша потянул его вбок и сорвал ее окончательно, после чего аккуратно переложил прохладную вырезку на разделочную доску, предварительное промыв под водой из-под крана.

Он не стал усердствовать в этом процессе. Филе индейки было нежным и требовало к себе такого же отношения. Если слишком стараться в параноидальной попытке смыть все следы жизнедеятельности некогда цельного организма, мясо становилось рыхлым будто губка.

Приятная мягкость разлилась по пальцам.

Макс взял в руки нож побольше, мимоходом помешав жарившиеся на среднем огне овощи, и в несколько быстрых движений разрезал мясо поперек и параллельно, от чего на доске остались лишь ровные розовые квадратики величиной с сахарный кубик.

- Прелестно, - одобрительно кивнул он.

Рука потянулась к стоявшему в уголке соевому соусу, но сразу же остановилась. Сегодня хотелось чего-нибудь попроще. Грех портить такое мясо, когда можно сполна насладиться его первозданным вкусом.

Овощи дошли.

Переложив поджарку в отдельную посудину, юноша промокнул использованное масло бумажным полотенцем и подлил каплю нового. Подождал, пока то достаточно раскалится и аккуратными движениями выложил на сковороду маленькие кусочки мяса.

Тут наступало самое сложное. Кулинарии он учился путем проб и ошибок, предпочитая личный опыт. Раньше его подобное не особо интересовало ввиду скудных возможностей, а теперь в нем воспылал дух экспериментатора, и спустя несколько испорченных блюд он понял, что мясу сначала надо придать корочку на большом огне, и затем довести на медленном, чтобы корочка сдержала весь сок.

Наверняка какой-нибудь знающий шеф-повар пришел бы в ужас от таких неуклюжих действий, однако Макс готовил для себя и так, как ему нравилось, наслаждаясь всем процессом от начала и до конца.

В кастрюльке на соседней конфорке подал голос рис. Тонкая крышка дрыгалась, постукивала, пока внутри яростно кипела вода, и Макс поторопился убавить огонь.

- Так, а теперь засечем время...

Ровно пятнадцать минут. За этот срок вся вода выкипала, и рис становился таким, как надо: чуть рассыпчатым и липким, идеально-белым, так что хотелось сразу же закатать его в лист нори и съесть под соусом прямо так, без каких-либо добавок.

- Сегодня обойдемся без изысков.

Не замечая этого, юноша стал тихонько мычать под нос вцепившуюся в мозг мелодию из рекламы. Настроение сегодня оказалось на редкость приятным, самым подходящим для обычной домашней готовки, и его не испортил даже взорвавшийся прямо под окном протестант.

К чему все эти тревоги?

Конечно, печально, что дорогу перекрыли, и у дома до сих пор выли полицейские сирены вкупе с машинами скорой помощи, но к черту всю их мышиную возню.

Мясо шипело, выделяя немного жидкости, от чего масло слабо брызгало, оседая на стенках сковородки. Юноша добавил щепотку соли и столько же перца, взялся за деревянную лопатку и аккуратно все перемешал.

В воздух поднялась еще одна порция потрясающего аромата.

Пары минут хватило, чтобы индейка из розового приобрела ровный белый оттенок, и он убавил пламя. Секунду подумал, стоит ли накрывать сковородкой и в итоге решил оставить как есть, чтобы насладиться запахом.

Зазвонил натужно телефон. Какая-то новая навороченная модель, с сенсорным экраном и огромной камерой на задней панели, которая то и дело царапалась, стоило как-то не так положить.

Дрянная вещица. Он не пользовался даже десятой частью всех ее возможностей, поэтому не представлял, на кой черт ему всучили этот несуразный обрубок. Одного надежного кирпича с кнопками вполне бы хватило для вызовов.

Макс глянул на экран.

Марта, все как обычно. Больше ему никто не звонил, и это хорошо. Если бы еще данная падшая женщина не дергала его каждый час, жилось бы куда спокойнее.

Юноша взглянул на таймер электронных часов и просто проигнорировал звонок. Сейчас его куда больше интересовали заботы желудка.

Он убавил огонь под сковородкой еще, перемешал в последний раз и накрыл все прозрачной крышкой, что тут же покрылась полупрозрачным слоем конденсата.

- Прелестно, - еще раз пробормотал он под нос.

Голос его звучал уже не так радостно, и это было заметно, поэтому он устало вздохнул, отошел к подоконнику и сделал глоток терпкого ромашкового чая, чтобы успокоиться.

- Ха-а-ах.

В последнее время у него входило в привычку вот так вот вздыхать, наблюдая из окна за прохожими.

Вид тут был скудным, куда хуже, чем на прошлой квартире, откуда его выгнали за спаленную проводку. Один замшелый магазин, пара аптек, которые почему-то находились в одном и том же здании, словно заставляя покупателя делать выбор (ох уж эта конкуренция), и несколько низеньких пятиэтажек с шедшей мимо старой автомобильной дорогой, постоянно шумящей из-за таких вот идиотов.

Странно, но данный закуток на окраине города сильно полюбился всяким самоубийцам, которые приходили сюда покончить с жизнью и выразить таким образом свое недовольство нынешней системой. Ну, или просто умереть, Макс уж не особо лез в их пустые черепушки.

В любом случае, аренда благодаря этому снизилась почти вдвое, и он был этому благодарен. Пожалуй, это единственное, что как-то волновало его в подобной ситуации, такая вот история.

Когда настало время, он вернулся к плите, добавил к мясу поджарку и вывалил сверху вязкий томатный соус из банки. Перемешал.

Телефон под рукой продолжал дребезжать, исходя истеричной вибрацией. Марта даже умудрилась отправить с десяток СМС, требуя немедленно взять трубку.

Макс молча воззрился на горящий экран. Вытащил из-под кухонного шкафчика небольшой молоток и замахнулся.

Бах! Бах!

Тяжелые удары сотрясли столешницу. В воздух брызнули осколки стекла и пластика, щедро обсыпав пол. Телефон подпрыгнул, жалобно взвыл расколотым динамиком и замолчал навсегда, жестоко расчлененный на три части, бултыхающиеся теперь на тонких проводках.

Макс триумфально ухмыльнулся и продолжил мычать песенку из рекламы. Настроение сразу же поднялось, а тут как раз подоспела еда.

Когда время вышло, он выключил газ на обеих конфорках, снял крышку с риса и накрыл кастрюлю сложенным вдвое кухонным полотенцем, чтобы убрать лишнюю влагу.

Подлива, если говорить по-простому, получилась как надо. Без лишних специй, томатный соус лишь подчеркивал нежный вкус индейки, а не подавлял его. Чуть соли, нотка молотого перца и немного обычной овощной поджарки - самое то для приятного домашнего обеда.

Попивая ромашковый чай, юноша убрал полотенце и бережными движениями перемешал рис от края к центру, чтобы не размолотить все в невзрачную кашу. Выложил рис на тарелку и полил сверху густой подливкой, которая медленно растеклась по воздушным белым зернам, пропитывая их своим соком.

Желудок в предвкушении заурчал.

В то же время в дверь начал настойчиво кто-то ломиться. Тяжелый гневный стук донесся со стороны коридора. Звучал он настойчиво и ускорялся с каждой секундой, будто в доме вдруг разгорелось адское пламя, и единственным путем наружу стала его квартира.

Макс еще раз попробовал на язык соус. Было жаль, и все же он спокойно достал вторую тарелку и зачерпнул еще порцию риса с мясом.

Стук никак не прекращался. Незваный гость барабанил и барабанил. Еще немного - и наверняка соседи начнут опасливо заглядывать в глазок, чтобы понять, к кому это сегодня наведались коллекторы.

Он только снял эту квартиру и проблем не хотел, поэтому, разложив на столе тарелки с едой и пару стаканов, Макс поставил ложки и отправился открывать.

Ключ с щелчком провернулся в замке.

Как и ожидалось, на пороге оказалась Марта.

Запыхавшаяся женщина с красным от прилившей крови лицом нагло ввалилась внутрь, запачкав только что вычищенный коврик грязными армейскими ботинками, и схватила его обеими руками за ворот домашнего халата.

Удивительная сила для таких тощих спичек.

- Ты! - на него дыхнуло мятной жвачкой и сигаретным дымком. - Ты какого хрена трубку не берешь?!

Макс слегка пошатнулся, пытаясь удержаться на ногах, и молча воззрился на нее сверху-вниз. Роста в Марте едва переваливало за метр шестьдесят против его метра восьмидесяти и вкупе с худощавой фигурой (кожа да кости, как выразилась бы его бабушка) в злости она выглядела буквально как бешеный хорек, решивший помериться силой с немецкой овчаркой.

- Трубка сломалась, - после паузы ответил он наконец.

Взгляд женщины недобро вспыхнул. И без того тонкие губы поджались, крылья носа начали раздуваться, и тяжелое дыхание с новой силой разнесло вокруг запах дешевых сигарет.

- Сломалась?! - взвизгнула она. - Ну не свисти мне тут! Наверняка ты сам ее раздолбал, как в прошлый раз!

Макс, телепаясь на месте из стороны в сторону, пока она трясла его за ворот, отвернулся и уставился на стоявший в углу холодильник.

Стоило на днях его разморозить, а то совсем издох.

- Я же просила! Просила перестать ломать все подряд и отвечать на звонки!

Осознав, что не добьется от него никакого сожаления, Марта оттолкнула его в сторону и недовольным топотом зашагала в сторону кухни, от которой доносился приятный аромат свежей еды.

- Разуйся.

Макс взял с полки гостевые тапочки, но свирепый хорек окинул его ненавидящим взглядом, и юноша поставил их обратно.

- Как некультурно...

- Не тебе мне про культуру втирать! - донеслось уже из-за угла. - Твою мать! Так и знала, что ты его раздолбаешь! Вот скажи, зачем? Можно же было просто выключить!

Он отправился следом, печально осматривая покрытый серым песком пол, только утром отмытый со специальным средством и блестящий неземной чистотой.

- Я же сказал, что не люблю эти сенсорные экраны. Они никогда нормально не реагируют на мои пальцы, и всегда тыкаешь не туда.

- А я уже говорила, что хорошая камера нужна, чтобы записывать все происходящее внутри! Нам необходимы данные об аномалиях, и не так легко, знаешь ли, найти технику, которая выдержит все эти помехи!

- Ну так купи мне кнопочный, а такой выдавай только на вылазках. Или дай камеру. Это же куда проще, чем каждый раз покупать новый.

Макс поднял кувшин со свежим морсом и разлил его по стаканам.

Марта снова обдала его пылающим взглядом, но куда с меньшей интенсивностью, чем раньше. Видимо, ярость ее немного утихла от вида еды, и сейчас он ее лишь раздражал до чертиков.

Она схватила вилку и сразу же накинулась на пищу, принявшись поглощать ее с удивительной, даже опасной для желудка, скоростью.

Неодобрительно покачав головой, Макс сел на стул напротив и приступил к трапезе. В отличие от гостьи, он перемешал для начала все ингредиенты, промочил горло морсом и только потом перешел к долгожданному блюду.

- Блин, - проворчала она уже спокойнее, - я просто хочу, чтобы ты наконец начал понемногу вливаться в жизнь. Целый год прошел с тех пор, как наши взяли тебя в оборот, а ты до сих пор только торчишь дома целыми днями и листаешь одни и те же книжки. Не удивительно, что все думают, что ты поехавший.

Марта оторвалась от еды. Мелкие зерна риса прилипли к ее губам, чуть-чуть осталось на подбородке. Щеки раздулись как у хомяка, из жадности затолкавшего в рот весь корм.

- Вот что я скажу, - слова были едва различимы из-за набитого рта; в Макса указующе уперлась красная от соуса вилка. - Ты и есть поехавший, понял? Психопат агрессивный. Ведешь себя как нормальный, но признайся, накатывает на тебя иногда шиза, а?

Макс пожал плечами. Положил на язык кусок мягкого мяса и принялся жевать.

- Поэтому тебе и нужен интернет. Хотя бы иногда смотреть на мир, привыкать. Ну или начни с кем-нибудь переписываться. С девушкой какой-нибудь. Приложений для этого развелось просто океан. Разве не хочется?

Голубые глаза, по-кошачьи хитро прищуренные, внимательно следили за реакцией Макса, однако у последнего не дрогнул ни единый мускул, и Марта разочарованно фыркнула, вернувшись к индейке. Создавалось такое впечатление, что бедная птица чем-то провинилась перед ней в прошлой жизни, настолько жестоко ее сейчас поедали.

- У вас тут опять кто-то лопнул? Вся дорога у подъезда в ошметках. Полиция территорию перекрыла, скорая людей в машины грузит. Говорят, аж шестерых костями задело, у одной бабы руки как у ежа утыканы.

Макс поморщился.

- Ешь молча, - коротко ответил он.

Марта снова фыркнула.

- Приказывай еще тут мне, иждивенец. Вот когда слезешь с моей шеи, тогда и распоряжения давай.

- Я никогда не смогу слезть с твоей шеи, потому что меня на нее надежно посадили. Скажем так, намертво приклеили до смерти, твоей или моей, - безапелляционно заявил юноша. - Спасибо, что хоть деньги платите, иначе до сих пор пришлось бы торчать в твоей вонючей берлоге.

Марта не рассердилась. Только сгорбилась немного и уставилась в тарелку. Маска наигранной злости спала с ее лица, явив на мгновение истинные эмоции.

Доедали они уже в тишине. Женщина без энтузиазма добила остатки риса, покопалась в кармане короткой кожанки и положила на стол длинный увесистый ключ, покрытый слоем ржавчины.

- Что это? - спросил Макс при виде грязной вещицы на белой клеенке.

- То, что ты просил. Правда именно тот раздобыть не удалось, мужик оказался на редкость принципиальный. Так что это замена. Адрес получишь, когда выполнишь свою работу.

Юноша перевел взгляд на прикрытое вьющимися черными волосами лицо. Кажется, в этом году ей уже перевалило за тридцать, но выглядела она, несмотря на образ жизни, лет на пять младше без единой капли косметики. Кроме, разве что, темных теней вокруг глаз.

- Значит, нашелся еще один?

Воздух вокруг потяжелел. Голос его звучал мрачно, безрадостно.

- Нашелся. С утра наткнулся какой-то велосипедист. Спускался вниз по холму, наехал на скорости. Беднягу распилило надвое, а его железный конь расплавился на месте. Вот тебе картина: ноги торчат в луже металла и резины, а туловище дрыгается метра на три дальше.

Макс оторвал от рулона кусок бумажного полотенца и передал Марте. Та благодарно кивнула и вытерла губы.

- Живой?

- Угу. До сих пор у нас лежит. Ничего не говорит, только орет без конца от боли. Лекарства не помогают, так что, как получат согласие от семьи, отправят на утилизацию. А у него жена, дети... И самому даже тридцати нет, спортсмен хренов.

Голос ее едва заметно задрожал. Очевидно, за несколько лет своей работы в исследовательском отделе она еще не привыкла к таким случаям. А стоило бы уже.

Чтобы подбодрить напарницу, Макс коротко сказал:

- Что ж, такова его судьба. Ничего не поделать.

На лице Марты появилась гримаса непонимания. Женщина повернулась к нему и покачала головой.

- Какая к черту судьба? Что ты несешь?

Макс беспомощно развел руками и ответил:

- Судьба сдохнуть до тридцати, очевидно.

- Бесчувственный ты ублюдок! - снова начала она злиться.

Юноша глотнул морса. Приятная кислинка растеклась по языку.

- Будь он стар и одинок, ты бы жалела его меньше? Тогда ты не менее бесчувственна, чем я, так еще и лицемерна. Да и вообще, когда, как ты говоришь, "лопается" один из наших, не больно это тебя и трогает.

Хлоп!

Ее ладонь громко треснула по столу. Брови сердито нахмурились, и рот слегка приоткрылся для очередной тирады, но в последний момент она сдержалась и лишь сухо сказала:

- Адрес после работы. Жду тебя в девять вечера у подъезда.

С этими словами Марта замолчала и поднялась со стула.

Провожать ее он не стал.

II. ОЗ-СМ

- Да уж...

Воды снова не было. Отключили, так сказать, без предупреждения войны, и заметил он это, к сожалению, уже после посещения туалета, что невероятно разочаровывало.

- Время идет, меняется мир, но кое-что остается прежним.

Бочок, излив из себя все внутренности, жалобно захрипел и замолк.

Юноша отнесся к этому спокойно, весьма по-философски. В последние месяцы такое происходило постоянно, поэтому на такой случай у него всегда имелся на полке приличный запас влажных салфеток.

Новехонькая пачка открылась с легким щелчком. Он отогнул в сторону наклейку, потянул за верхнюю салфетку, и за ней сразу же вылез целый ворох.

- Скверное начало.

Отлепив нужное количество, Макс вытер руки, шею и лицо и хотел было запихать остатки обратно, когда рука остановилась сама собой. Что-то в этом движении показалось ему неправильным, нелогичным, поэтому он мельком огляделся и решил протереть пластиковую полку над раковиной, чтобы не выбрасывать чистый материал.

Покончив с туалетом, он вышел в коридор и накинул на плечи тонкую джинсовую куртку. Стояла поздняя осень, но погода на улице до сих пор радовала ярким солнцем и теплом, а вечерами можно было спокойно гулять в легком наряде без риска подхватить недельную простуду.

Из обуви он предпочитал легкие спортивные кроссовки из ткани. В отличие от кожи, несмотря на все преимущества последней, такие отличались большим удобством. Кроме того, были дешевле, и в случае чего не жалко было попросту их выкинуть.

В целом, он относился к предметам одежды по схожей логике и не видел смысла покупать что-то дороже, чем оно стоило без всяких пустых буковок от именитых брендов. Ну, либо у него просто не имелось столько денег, и этим он себя оправдывал. Тоже вариант.

Макс подкинул на ладони связку ключей. Брелок, миниатюрные круглые часы, тихо постукивал, отсчитывая секунды. Функциональности в нем не было никакой, маленькие цифры, едва заметные тонкие стрелки. Если смотреть время, можно было лишь слегка прикинуть примерный час, не больше. Тем не менее, юноше он пришелся по душе, напоминая о прошлой жизни.

Макс потушил свет, вышел наружу. Закрыл за собой дверь, ощущая, как дрожат слегка пальцы правой руки. Уже привычно, предвещая грядущее.

В подъезде стоял запах жареной картошки. Видимо, кто-то из соседей решил порадовать себя перед сном тяжелой пищей. А еще с этажей ниже несло застарелым потом и мочой.

Приятного мало.

Юноша спустился по лестнице. На пролете между четвертым и третьим этажами, примостившись аккурат под закрытым пластиковым окном, сидел некий бомж, тощий старик в несоразмерной потрепанной куртке, прошедшей, казалось, не одну войну. Густая нечесаная борода, вся белая и в каких-то колтунах, почти полностью закрывала морщинистое лицо, а на глаза была натянута дырявая некогда черная шапка с прилипшими к ней травой и мелкими сухими листьями.

Бомж сидел, растянув широко ноги в дешевых полуботинках с отклеивающейся подошвой. На правом ботинке чернели невысохшие следы жидкости, что тянулись от него аккурат в угол, где образовали на бетоне огромную желтую лужу. Рядом валялся пустой пузырек одеколона, чей алкогольный запах едва пробивался сквозь общее зловоние.

Макс пнул мужика носком кроссовка по коленке. Тот никак не отреагировал, лишь дернул раздраженно ногой, продолжая тихо сопеть. Пришлось повторить это действие еще трижды, чтобы добиться реакции.

- Че?! - заплетающимся от опьянения языком прохрипел бомж. - Ты че, сука, не видишь, люди спят? Ну-ка свали на хер отсюда!

Он даже не стал снимать шапку, чтобы поглядеть на собеседника. Лишь разразился в дополнение трехэтажным матом, отмахнулся рукой как от мухи и сполз по стене на пол, приземлившись башкой в лужу.

Макс толкнул его под зад, красовавшийся из-под приспущенных штанов, и задремавший было бомж снова подскочил.

- Глухой что ли? - заорал он в пустоту, светя почерневшими зубами. - Тварь, беги отсюда, пока я не поднялся! Щас как встану, будешь у меня кровью харкать, мразота!

Глаза он по-прежнему не открывал. Только сидел на пятой точке и грозил кому-то перед собой трясущимися кулаками, яростно брызжа слюной с трескающихся губ.

Макс с интересом склонил голову. Отошел на шаг назад, замахнулся.

- А-а-агх-х!.. Ты че творишь, конченый?! Да я щас!..

Еще один удар ногой - и снова в нос. Поднимавшийся на ноги мужик с хрюканьем завалился обратно, стукнувшись затылком о стену.

- Дай только разглядеть, я тебя так расхерачу!

Макс сменил стойку. Расставил ноги пошире и ударил наотмашь, так что бородатая башка резко дернулась в сторону. Создавалось такое впечатление, что приложи он еще чуть силы, она бы с щелчком слетела с тощей шеи.

Брызнула на пол кровь.

- К-какого хрена, мужик!..

Он хотел сказать что-то еще, но пинок под дых лишил его этой возможности. Бомж с воем схватился за живот и ткнулся лбом в бетон. Из глотки его вперемешку с хныканьем раздавался сдавленный свист, словно где-то внутри у него засела целая флейта.

- Ф-фсе, все, харош... Понял я, дай только уйти...

Услышав, как за сверху открывается замок, Макс повернулся и встретился взглядом с низенькой старушкой в домашней ночнушке и тонком платке, прикрывавшем седые волосы.

Полуслепой взгляд ее, однако, не показывал никакого страха. Старушка перевела взгляд с юноши на мужика у его ног и одобрительно кивнула будто сморщившейся от времени головой.

- Правильно, правильно, - прошамкала она беззубым ртом. - Гони его отсюда, сынок, весь прошлый год жизни не давал, скотина! Как пропал, думали, что сдох на радость, так опять вернуться вздумал. Никакая кутузка не исправляет!

Дверь снова закрылась.

Макс посмотрел на задыхающегося бомжа уже без интереса и молча спустился на улицу.

- Опаздываешь.

На дороге напротив крыльца стояла машина, черное БМВ прямиком из бородатых нулевых. В отличие от хозяйки, автомобиль выглядел ухоженно. Чистый кузов блестел отполированной краской, колеса сверкали свежими шинами будто прямиком из магазина. Диски переливались серебром, а стекла казались настолько прозрачными, что и вовсе отсутствовали, если бы не блики в них уличных фонарей.

- Воду отключили, - коротко бросил Макс и грохнулся на переднее сиденье.

Марта выкинула недокуренную сигарету в окно и откинулась на спинку с маленькой подушкой на резинке на подголовнике.

- А чего ты хотел. Все, что осталось от светлого прошлого, не вечно, а светлое будущее еще не наступило. Так и живем.

Макс прикрыл открытое настежь окно и застегнул ремень безопасности.

- Но при этом деньги брать за обслуживание не забываете.

Марта повернула ключ зажигания. Под капотом недовольно заворчало, и следом разбужено загудел двигатель, выбросив из выхлопной трубы порцию серого дыма.

Автомобиль тронулся с места.

- Это тебе к другим госструктурам, - хмыкнула женщина и включила радио. - Перейдем к делу.

В салоне тихо заиграла незамысловатая музыка из восьмидесятых.

Макс отвернулся, наблюдая, как отдаляются неспешно жилые дома.

- Я отправлюсь один?

- Ага. В последнее время... - она на секунду запнулась, но сразу же вернула лицу привычное выражение. - В последнее время по очевидным причинам осталось мало доверенных лиц. Знаешь, не каждый подходит для такой работы. Куда больше предпочитают приносить пользу обществу другими способами.

- Что, прямо-таки добровольно сдаются на опыты? - поинтересовался юноша.

Они выехали на шоссе. Мимо замелькали яркие огни, сливаясь беспорядочно в одну длинную вереницу желтых росчерков на темном небе.

Марта недовольно поморщилась.

- Ты вроде сам говорил, что тебе плевать. И все равно никогда не упускаешь шанса меня поддеть.

- Ты путаешь причину и следствие. Мне по-прежнему плевать. Просто нравится видеть твое лицо, когда ты пытаешься рационализировать происходящее.

- Тупой ублюдок...

Макс не стал отвечать. Он был доволен результатом.

Марта забарабанила пальцами по рулю.

- Ладно, вернемся к работе. Знаю, тебе прекрасно известны правила, но я должна повторять это каждый раз: ты отправляешься на короткую разведку. Без геройства. Зашел, осмотрелся, вышел. Если найдутся живые, попытайся договориться. Обещай припасы и спасение. При любой угрозе жизни дуй обратно. Нам нужны только первичные данные для установки лагеря, все остальное предоставь исследовательской группе. Вот, держи. Как ты хотел.

Она нагнулась к бардачку и кинула ему на колени связку ремней с маленькой камерой, прикрепленной к металлической подложке.

- Закрепишь потом на свою кретинскую башку и нажмешь кнопку сбоку. И смотри, чтобы ракурс был нормальный, а не как в прошлый раз. Остальное барахло на заднем сиденье.

Макс поглядел за спину и перетащил к себе небольшой рюкзак из жесткого темного материала, отдаленно напоминавшего кожу. На боку светлыми буквами значилось "ОЗ-СМ".

- Что с оружием?

Он развязал клапан. На куче всякой мелочи валялась кобура с небольшим пистолетом, запасным магазином и коротким тактическим ножом.

- Я просил дробовик, - пробормотал он и посмотрел на соседку.

Марта многозначительно покрутила пальцем у виска.

- А я сказала, что обойдешься. Все средства теперь уходят на исследовательскую группу. Отдадим должное этим "лопающимся" побегушникам, вам теперь мало кто доверяет. Начальство считает, что для короткой разведки этого достаточно. Скажи спасибо, что выделили хотя бы этот рюкзак, так бы таскался голышом. Не так-то просто перетащить вещи отсюда в гребаный другой мир.

- Ну так обтянули бы этой штукой самих себя, чем тратить на чужаков. Не пришлось бы искать подходящих людей.

Макс ощутил, как по нему прошелся холодный взгляд.

- Думаешь, никто до этой идеи раньше не додумывался? - она повернула руль в сторону, сворачивая на другую дорогу. - Испробовали первым делом. Учитывая, что ты до сих пор здесь, вышло так себе.

- Что, кто-то удачно "лопнул"?

- Ой, да иди на хер.

Он продолжил копаться в рюкзаке. Кроме оружия и сменной одежды с обувью внутри обнаружилась небольшая аптечка первой помощи, две литровые бутылки воды, тройка брикетов аварийного рациона питания (прямоугольные бруски, чем-то похожие на печенье на вид и на дерьмо на вкус), бензиновая зажигалка и длинный полицейский фонарь.

Как обычно, весьма скудный набор в чрезвычайной ситуации, но вкупе с одеждой рюкзак пух от содержимого, набитый до отказа.

Макс закинул внутрь налобную камеру и вернул поклажу обратно на заднее сиденье, покрепче перевязав ремешки на клапане, сделанные из того же странного материала.

Никакого противогаза или дополнительной защиты. В конце концов, как показала практика, если попадешь на том конце в неблагоприятные условия, все равно ничего не поможет. Сразу наступит смерть.

Один вшивый рюкзак - такова стоимость его жизни.

- Что бы ни плел гуманизм, люди никогда не будут равны.

- На философию потянуло? - скептически спросила Марта.

- Не философия, а естественный отбор. Правда мира, - заметил Макс. - Но тут она более сложная и запутанная. Жестокая реальность под соусом высокопарной лжи. Мне привычнее вещи попроще.

- Это как?

Юноша посмотрел на крыши далеких многоэтажек.

- Убей или умри. Как завещала матушка-природа.

III. Разлом

Пространство здесь пустовало. На всю округу один только здоровый гипермаркет, прыщом поднимавшийся над землей, и небольшой жилой район в двух-трех километрах к западу. Дальше находился только пригород, настоящая деревенька со старенькими одноэтажными домиками, и выезд из города на трассу.

Еще на подходе Макс различил вдалеке огни ярких прожекторов. У Разлома уже столпилась целая орда исследователей. Территорию радиусом метров сто перекрывало ограждение из ленты и треугольных стоек. Беззвучно сверкали полицейские сирены, подкатили даже военную технику, несколько грузовиков, бронетранспортер и натуральный танк на границе, готовый разбомбить любого непрошенного гостя.

Впрочем, непрошенных гостей не ожидалось.

БМВ черного цвета неспешно катил по дороге. Стоило приблизиться к ограждению, вперед выскочило несколько военных с автоматами наперевес и замахали руками, приказывая остановиться.

Марта молча показала пропуск в окно, и напряженные лица солдат немного расслабились. Рук с автоматов, тем не менее, не убрали.

- Извиняюсь, дальше проезд закрыт. Только пешком.

- Да кому ты, на хрен, рассказываешь.

Военные подошли ближе, взяли в руки пропуск и просканировали его какой-то штукой в виде лупы на предмет подделки. Когда рукоятка лупы зажглась зеленым, пропуск вернули, и Марта вылезла из машины.

- Выдвигаемся, - бросила она Максу.

Пока военные докладывали по рации об их прибытии, Макс взял рюкзак и закинул его на плечо.

Подобная картина стала уже привычным делом. Сейчас их сопроводят за ограду, а там в оборот возьмет исследовательская группа. Благодаря долгому "знакомству" обойдутся без дополнительного инструктажа, после чего отправят рыть для них землю.

Они пролезли под лентой и коротко огляделись.

Под защитой военной техники находились белые фургоны исследователей с огромным черным кругом на боковинах - знак местной организации, занимавшейся исследованием этого внезапного феномена.

Сами исследователи, разодетые в медицинские халаты, чтобы отличаться от остальных рабочих, шастали рядышком, раздавая грузчикам указания о том, как безопасно расставлять и упаковывать технику.

- Что, соскучился по работе? - спросила сбоку Марта.

Макс промолчал, от чего она похлопала его по плечу и отправилась искать начальника этих напыщенных "лебедей".

Юноша присел на один из стоявших рядом деревянных ящиков и достал из кармана пачку сигарет. Раньше он не особо курил, но здесь решил пользоваться благами цивилизации. Кроме того, в такой ситуации грех было не прибегнуть к быстрому способу расслабить нервы.

Он чиркнул зажигалкой.

- Курить вредно, другой мой, - раздался вдруг голос за спиной.

Макс поморщился. Хоть шаги он услышал, решил просто не обращать внимания, надеясь, что обладатель этого голоса пройдет мимо.

Не судьба.

- Добрый вечер, - буркнул он под нос и подпалил сигарету.

- Добрый, добрый. Правда, ночь уже, - мужчина в белом халате подошел ближе и без стеснения отобрал у него сигарету, принявшись курить самостоятельно. - Опять тебя прислали? Что у них, больше никого не осталось?

Макс спокойно вытащил вторую.

- Видимо, нет.

- Один пойдешь? По уставу ведь у тебя напарник должен быть.

- Помер последний. На прошлой неделе.

Мужчина присел рядом и пригладил аккуратно постриженную бороду. Несколько секунд он, нахмурившись, глядел куда-то в небо, а потом цокнул языком.

- А, вспомнил. Это низкий такой, с татуировкой на шее? Наши как раз на днях об этом болтали. Очередной перегруз ментальной энергии. Совсем вас не берегут. Не ровен час, без разведки нас отправлять начнут, вот тогда грохнет веселье.

- Мм-м.

Макс что-то невыразительно промычал в ответ.

"Перегруз ментальной энергии", значит. Вот как у них по-умному называется банальное самоубийство.

Мужчина поглядел на него косо и спросил:

- Как настроение? Готов к труду и обороне?

- Нормально.

- Это хорошо, - тяжко, с придыханием, кивнул ученый. - Мы-то почти все упаковали, ждем только первичных данных.

Он указал в сторону небольших контейнеров, обернутых знакомым темным материалом с прямоугольным штампом "ОЗ-СМ". Они стояли в стороне от остального оборудования, охраняемые пятеркой вооруженных военных.

- Что там по Разлому? - задал вопрос Макс, когда взгляд его наткнулся на двухметровый железный короб, высившийся рядом с контейнерами.

- Порядок, можешь не беспокоиться. Тебя ждет параллелька, ничего незнакомого. Стабильные колебания, схожие с прошлогодним Разломом. Ну, тот, который на заправке открылся. Вот это бахнуло, я понимаю!

Макс кивнул. Взрыв он помнил.

- Ну, а остальная информация уже после изучения, сам знаешь. Так что, первопроходец, не подведи.

- Как пойдет, - ответил юноша. - Кстати, вот эти вот буквы... Что они там у вас означают?

- Какие буквы?

Макс ткнул пальцем в контейнеры.

- А-а. Это аббревиатура. "Оснащение защитное, стабилизирующий материал". Коротко и понятно. Печально, конечно, что живые организмы пока переправить не получается, но мы над этим усиленно работаем. Еще бы не такая высокая стоимость...

Завидев вышедшую из палатки начальства Марту, юноша поднялся.

- Эй, Бер, ты ведь тоже не из здешних?

Мужчина стряхнул с сигареты пепел.

- Ну да. Суровый выходец ледяных просторов Азала. А что?

Макс пожал плечами.

- Да ничего, просто. Удачи тебе с этим вашим "оснащением".

- А... Ага... - мужчина на секунду запнулся.

Не желая дальше разговаривать с приставучим ученым, он пошел навстречу своему куратору.

- Все? Я могу отправляться?

К счастью, Марта кивнула.

- Вижу, тебе не терпится погрузиться в новое приключение.

Макс бросил за спину короткий взгляд. Бер уже переключился с него на какого-то новичка, щуплого сгорбленного паренька лет двадцати в таком же белом халате, и начал орать, что до сих пор ждет отчет по пространственной энергии.

- Не горю желанием. Просто находиться здесь хуже, чем там.

- Ясно-понятно.

Видимо, эта доля его переживаний женщину не особо интересовала. Они дождались, пока из палатки выйдет начальство, пузатый старик-военный в красной фуражке и не менее пузатый старик-ученый с длинным планшетом наперевес, и направились в таком составе к железному коробу в центре оцепленной территории.

- Многообещающий Разлом, - скрипучим голосом сказал ученый по пути. - Судя по колебаниям, этот мир еще не достиг стадии разрушения. Разложение едва началось, так что у нас будет много времени на изучение процесса схлопывания.

"Схлопывание". Любили эти халаты все лопать. Люди у них лопались, а не умирали, а миры схлопывались, а не сгорали в адском огне под гнетом какой-то неизведанной силы.

- Только без сюрпризов, - вставил свое военный. - Нам не надо, чтобы из этой треклятой дыры сюда выскочила какая-нибудь ваша сатанинская тварь.

Ученый нервно потер седую бровь. Видимо, эти двое тоже друг друга не особо жаловали.

- Такое исключено и никогда раньше не происходило. Перенос живой сущности осуществляется совершенно иным способом. Как я говорил...

- Плевать, - прервал его военный. - Если раньше такого не было, это не значит, что никогда не случится. И лучше быть готовым ко всему, чем потом прохлопать Катастрофу. Жилось же спокойно без всяких, - взгляд старика стрельнул в сторону Макса, - этих, - закончил он коротко. - В общем, разбирайтесь быстрее и давайте разбомбим эту штуку от греха подальше.

Второй снова потер бровь и принялся что-то печатать на планшете.

Видимо, дневник ведет, где изливает свои переживания. Или строчит доносы начальству. Мол, оградите меня от этого идиота.

Сам же Макс не видел ничего плохого в желании военного избавиться от потенциальной угрозы. Возможно, если бы в его прошлом люди действовали решительнее, все сложилось бы иначе.

Он взглянул на железный короб. Тот буквально представлял собой большую металлическую коробку высотой два метра и размером три на три у основания, надежно запечатывавшую Разлом внутри. Лишь небольшая дверца под кодовым замком с панелью для сканирования отпечатка пальца вела на ту сторону, подходящая для транспортировки людей и уже знакомых контейнеров под "защитным оснащением".

Ученый вышел вперед, коснулся большим пальцем панели, и тяжелая двадцатисантиметровая дверь с предупреждающим писком отворилась.

Не было никакого зловещего дыма, выходившего из щели. Или жуткого мрака по ту сторону железного короба. Только обычная земля и едва заметно поблескивающий горизонтальный разрез, повисший примерно на метр выше.

Сам Разлом не представлял собой ничего особенного. Он не испускал никаких вибраций или сияния, не жужжал и уж тем более не выплевывал из себя сонмы инопланетных монстров, как в некоторых фильмах и комиксах. Если не приглядываться, сложно было заметить эту короткую полосу, будь то день или ночь. Случайно наткнуться на нее было огромной удачей... Ну, или наоборот.

Макс поставил рюкзак на землю и принялся раздеваться.

- Ты чего творишь? - ткнула его в бок Марта, косясь на начальство.

Два старика воззрились на него как на умалишенного, а ученые и рабочие за спиной остановились, не понимающе переглядываясь друг с другом.

- Раздеваюсь, - ответил юноша. - Надоело каждый раз покупать новую одежду. Ваша нищая конторка не платит мне столько, чтобы я из соображений морали сигал в Разлом в собственном барахле.

Он скинул с себя куртку, расстегнул рубашку, после чего перешел к молнии на штанах.

- Я п-понимаю ваши претензии, - шепотом пробормотал старик-ученый, оглядываясь на коллег разного пола, - но нельзя же так... открыто. Мы бы могли предоставить вам ширму, чтобы... э, не стеснять вас и окружающих.

Макс скинул кроссовки.

- Целыми днями потрошите людей в своих подвалах и пускаете их на сумки, а тут смущаетесь какого-то голого пацана, - насмешливо фыркнул военный. - Все в порядке, солдат, перед боем и не такое в башку лезет. Главное работу свою сделай, а там уж дрябнем с тобой по капле.

Кажется, в рейтинге неприятных личностей Макс у этого вояки находился чуть ниже коллеги из другого отдела. Или он просто не хотел упустить шанса ткнуть ученого лицом в их дерьмо.

Пока они говорили, юноша полностью разделся, сложил аккуратно свои вещи и сунул их Марте, явно не впечатленной происходящим, учитывая их давнее знакомство.

- Я пошел, - коротко отчитался он, подхватил рюкзак и без лишних раздумий погрузился в темноту железного короба.

IV. Встреча

Макс пошатнулся. Каждый вход в Разрыв сопровождался диким головокружением и чернотой, так что на мгновение терялась всякая ориентация в пространстве. Тем не менее, даже этого хватало, чтобы вывести из строя привычного к подобному взрослого человека.

Юноша споткнулся и упал на колени. Кожей он чувствовал твердую сухую землю, от которой шел заметный жар, будто от степной почвы теплым летом.

Кровь в голове гудела. Желудок, казалось, подскочил к самой глотке, грозясь вывалиться наружу.

- Порядок.

Тряхнув головой, Макс открыл глаза. Все еще кружилось, но он быстро пришел в себя, схватился за рюкзак и неспешно поднялся, давая организму адаптироваться к новым условиям.

Тяжелый горячий воздух обжигал изнутри слизистую. Сразу же захотелось запить, чтобы немного смочить горло. В ушах гулял тихий пустынный ветер умирающего места - ничего необычного. Не нужно было быть экспертом, чтобы это понять. Достаточно побывать на безжизненной пустоши, разница станет очевидна.

Макс огляделся. Рельеф полностью повторял изначальный мир, тот, где неудачливый велосипедист превратился в полуживого мертвеца, лишившись половины тела. Вот только сама сущность окружения разительно отличалась.

Он поглядел на небо, красное, окутанное огромными темно-серыми тучами. Лучи бледного солнца едва пробивались сквозь плывущий над землей мрачный дым, а меж тучами то и дело вспыхивали алые всполохи далеких молний. Несколько будоражащих дух колоссальных воздушных воронок неспешно плыли над головой, то ли втягивая, то ли выталкивая из себя россыпи больших каменных осколков, в которых едва угадывались обломки построенных человеком зданий.

Ступни покалывало. Сухая черная почва расходилась. Глубокие узкие трещины уходили вглубь, и черный дым струйками поднимался из них выше с едва слышимым шипением.

Никакой растительности. Все, что могло здесь расти, наверняка давно умерло, не в силах пережить подобные условия.

Макс открыл рюкзак, вывалил наружу незамысловатую черную форму, состоявшую из брюк, футболки и тонкой куртки. Затем натянул на ноги носки и обулся. Армейские ботинки непривычно сковывали стопу, в отличие от удобных тканевых кроссовок.

Но выбирать не приходилось.

Он пропустил в петли тонкий пояс. Повесил на него пистолет и нож, дополнительный магазин сунул в нагрудный карман куртки, чтобы скрыть от чужих глаз.

Снова осмотрелся.

Одинокого гипермаркета и жилого комплекса, как и ожидалось, не было. Вместо него раскинулся небольшой полуразрушенный пригород из мелких пятиэтажек и построек пониже, чьи крыши выглядели так, будто проходивший мимо великан решил опробовать от каждой по кусочку.

Юноша вытянул руку вперед, зачерпнул в ладонь немного дыма. Судя по всему, он был безвреден. Лишь едва щипал кожу и легкие. С другой стороны, находиться здесь долго не стоило.

Дым заворачивался в причудливые спирали благодаря ветру. Что примечательно, ветер дул не из одной стороны в другую, а поднимался вверх, к темным воронкам, повисшим над городом как необъятные инопланетные корабли из другой вселенной.

- Интересно, что здесь случилось?

Все миры погибали по-разному. Монстры, природные катастрофы, разразившиеся внезапно ядерные войны, вдруг вспыхивающая странная энергия, которую любители разных книжек назвали бы магией. Впрочем, итог был один: кратковременная попытка борьбы и неминуемая гибель.

Он закинул на плечи рюкзак и только было повернулся к городу, как краем глаза заметил нечеткий силуэт в ближайшем к нему здании, одноэтажной закусочной с покосившейся набок мертвой вывеской.

Макс резко остановился и прищурился.

Маленькое грязно-белое платьишко резко выделялось на фоне царящей кругом мрачной серости. Девочка лет девяти с длинными черными волосами стояла в открытом проходе, стискивая в руках какую-то мягкую игрушку.

- Привет!

Юноша поднял руку, помахал. Разделяло их не больше ста с лишним метров, поэтому она должна была его услышать.

Действительно услышала. Подняла тощую ручку и как-то неуклюже помахала в ответ, словно пытаясь повторить его собственное движение. Выглядело это, в любом случае, как-то неестественно.

Внезапно рядом с девочкой показался еще один силуэт, намного выше. Мужчина посмотрел в его сторону, схватил девочку за плечо и оттащил в тень.

Макс отщелкнул кнопку на кобуре. Несколько секунд он в нерешительности стоял на месте, после чего расслабился и направился к заброшенной закусочной медленным шагом.

Путь занял не больше пяти минут.

Здание представляло собой на редкость жалкое зрелище. Вывеска над входом едва держалась, ощутимо подрагивая при каждом усиливающемся порыве ветра и грозясь ненароком прибить какого-нибудь неудачливого прохожего. Стены осыпались. Мелкая каменная крошка поднималась вверх, увлекаемая к огромным воронкам. Стекла отсутствовали. Вместо них рамы закрывала замазанная краской раздутая пластиковая пленка.

- Гостям тут не рады, - заключил Макс и оценил открытый вход.

Дверь была настежь открыта, притуленная тяжелым камнем. Внутри царил напряженный полумрак, стояла тишина.

- Я пришел с миром! - повторил он фразу из фильма про войну американцев с индейцами и поднял вверх руки. - У моих товарищей есть много еды и воды, я хочу договориться!

Нервно сглотнув, он переступил порог.

Раздался щелчок.

Макс действовал инстинктивно. Стоило ему уловить проблеск длинного ствола за деревянной стойкой, как он мгновенно пригнулся и сиганул за ближайшее укрытие, поваленный на пол автомат с напитками.

Хлопок!

Дробь с яростным ревом вырвалась из двустволки, и бедняга-автомат, явно видевший лучшие дни, взорвался россыпью стеклянных осколков.

- Кретин, я же сказал, что поговорить пришел! - выругался Макс, вооружаясь пистолетом.

- Пасть захлопни! Тоже мне, переговорщик, мать твою! Знаем мы таких! - последовал незамедлительный ответ.

Незнакомец больше не стрелял, берег последний патрон. И не перезаряжался, чтобы противник не застал его врасплох.

Выжидал.

Юноша огляделся. Подхватил с земли кусок пластикового стула со спинкой и слегка приподнял его над своим укрытием.

- Думаешь, я идиот? Башку от стула не отличу?

Макс раздраженно цокнул языком и отбросил стул.

- Давай сюда все оружие! - потребовал из темноты голос.

- Ага. Чтобы легче было меня прибить? - фыркнул он. - Скажи еще повеситься, чтобы ты патроны не тратил!

- А что, отличная идея! Веревку подкинуть?

- Пошел ты!

- Сам иди, гнида!

Перебросившись парой доброжелательных фраз, они снова замолчали. Повисла тишина, нарушаемая лишь тихой возней по хрустящим обломкам двух недоверчивых людей.

Где-то сбоку вдруг мелькнуло знакомое платьице.

Макс выглянул из-за угла и уставился на девочку. Та стояла у покачивающейся жестяной двери на кухню, продолжая баюкать на руках плюшевого зверя.

- Эй, девочка, - нехорошим тоном, за который пара внимательных полицейских немедленно скрутили бы его в кутузку, окликнул ее Макс. - Слышишь меня?

- Дура, свали на хрен отсюда! - почуяв неладное, взревел мужик.

Девочка посмотрела сначала в темноту, а потом заторможенно перевела взгляд на Макса.

Взгляд ему не понравился. Какой-то мертвый, стеклянный. Словно в глубине этих глаз не крылось ни капли здравого рассудка. Тем не менее, сейчас был не подходящий случай для размышлений.

Он торопливо снял с плеч рюкзак и вытащил пачку с пайком.

- Ты голодна? Хочешь есть?

- Только шаг сделай, я тебя на ремни пущу!

Разорвав пленку, он отломил небольшой кусок от сухой желтой печенюхи и поманил им девочку.

- На, держи, - продолжал он соблазнять ее едой. - Знаю, выглядит так себе, зато сладкая. Давно не пробовала ничего сладкого?

Девочка снова бросила взгляд в темноту. Ее застывшее будто маска лицо не выражало никаких эмоций, но было видно, что она сомневается. Стеклянные глаза в нерешительности метались между печеньем и мужчиной за стойкой.

- Вот, иди сюда, - Макс подполз чуть ближе к краю автомата. - Если тебе не нужно, я сам его съем. Жалко, конечно, но что поделать.

Он начал медленно подносить кусок прессованной субстанции к губам, и тут выдержка ребенка треснула как сухая ветка.

Девочка шумно сглотнула. Ее тонкая рука в голоде протянулась к печенью. Полупрозрачная бледная кожа в слабых лучах солнца, идущих из открытой двери, блеснула какими-то черно-синими пятнами, и она начала сначала с опаской, а потом быстрее подходить к автомату.

- Чтоб тебя, мелкая сучка!

Мужчина за стойкой гневно выругался. Он снова выставил вперед ружье и выстрелил, подняв очередной сноп осколков.

Он вполне мог задеть девочку. Она почти вплотную подошла к автомату и испуганно зажмурилась, когда осколки брызнули во все стороны, но Макс уже не обращал ни на что внимания.

Юноша резко выскочил из укрытия и в несколько прыжков преодолел разделявшее их расстояние.

Мужик в панике принялся перезаряжать ружье, однако в следующий миг в лицо ему с разбегу прилетела тяжелая подошва армейского ботинка, и он с криком рухнул на пол.

- Ну что, теперь поговорим? - спокойно сказал Макс и навел на него пистолет.

- Поговорим. А как же иначе.

Из-за двери на кухню раздался предупреждающий звук перезарядки.

V. Переговоры

С другой стороны, у входа в закусочную, у стенки примостился молодой парень, направляя на него серебристый помповый дробовик, а рядом с коротким револьвером покачивался толстый пьяный мужик лет сорока в длинном кожаном фартуке.

- Не боитесь, что я его пристрелю? - спросил Макс тем же ровным тоном.

Жертва его не двигалась, но по лицу было видно, что ему ни капли не страшно. На губах его играла насмешливая ухмылка.

- Да похер, стреляй. Меньше жратвы тратить, - старик шумно харкнул. - Только тогда не гарантирую, что смерть твоя будет быстрой и безболезненной.

Макс вздохнул. Упираться было бессмысленно, поэтому он отбросил в сторону пистолет и поднял руки.

Мужик вытер кровоточащий нос и поднялся. Подобрал с земли свою двустволку и пистолет Макса, после чего отошел на несколько шагов назад, продолжая выцеливать противника.

Отдадим ему должное, отыгрываться за тот удар не стал. Проявил цивилизованность и радушие, хоть и поздновато.

- Генри, глянь-ка, что у него в сумке, - приказал старик.

Макс едва заметно дернулся. Лицо его невольно скривилось, превратившись в болезненную мину.

- Что, чем-то недоволен? - буркнул гнусаво мужик.

- Да нет, все пучком, - покачал юноша головой. - Просто имя у твоего дружка хорошее. Звучное, я бы сказал.

- Имя как имя, - мужик перезарядил двустволку и дернул стволом в сторону. - А теперь давай сюда нож и все остальное.

Макс вытащил нож, бросил его на пол и пинком направил в сторону обладателя двустволки. Тот поднял его, оценивающе покрутил перед носом и отправил за пояс.

- И все? Ты приперся сюда только с этим?

Юноша пожал плечами.

- Говорю же, я просто разведчик. Основная группа позади, вот с ними я бы вам не советовал воевать.

- Советы свои в задницу себе засунь. Генри, что там?

Послышался звук рассыпаемых на землю предметов.

- Да ничего особенного, - ответил паренек с дробовиком. - Вода, паек, зажигалка и фонарик с аптечкой. И еще камера. Не для долгого пути барахло. Может, и правда разведчик?

- Хм... Ну-ка обыщи его.

Мужик с двустволкой оставил в стороне оружие и подошел к Максу. Липкие неприятные руки охлопали его с плеч до ступней и выудили из нагрудного кармана запасной магазин.

- Все, чист.

- Я же говорил.

Старик снова харкнул. С усилием, будто пытался выплюнуть легкие.

- Слышь, разведчик. Говоришь, у твоих парней есть припасы?

- Есть. И много, - подтвердил Макс; руки от держания вверх уже стали затекать. - А еще им нужны люди, знающие город. Так что, если договоритесь с начальством, будете как сыр в масле кататься.

- И чего же вам, парням с припасами, понадобилось в нашем городе?

Очевидно, старик был тут главным, поэтому Макс повернулся к нему лицом, чтобы легче вести диалог.

- Мы идем издалека. Остатки военных и гражданские. Ищем подходящую базу. На прошлую напали. Отбились, но оставаться там было больше нельзя. Поэтому хотим наладить отношения с местными. Поделимся припасами, а вы разрешите нам здесь остановиться.

- Ха! Ха-ха-ха-ха!

Внезапно пьяный боров разразился оглушительным хохотом.

Старик, окончательно выбравшись в зал, покачал головой, а бывший обладатель двустволки (а ныне двустволки, пистолета и ножа) скептически фыркнул.

- Военные. Ну да, этим только и доверяй, - просипел с едва скрываемой злобой старик. - С другой стороны, в последнее время совсем тяжко, а от голода подыхать не охота. Да, парни?

Генри поднял с пола открытый паек и торопливо откусил. Девочка же в белом платье сидела тихо в уголке, грызя отломленный кусок.

- Дрянь редкостная, - заключил паренек. - Но жрать можно.

Мужик рядом с Максом поскреб задумчиво щетину.

- Выбора-то нет особо, дед. Может, скрутим его тут и подождем, пока остальные из его шайки подтянуться. Там и обдумаем, как дела делать. Судя по всему, правду он говорит, так бы сразу меня кончил.

- Не пойдет, - перебил его Макс. - Никуда они без меня не пойдут. Если не вернусь, подумают, что умер, и отправятся в другое место. И тогда хрен вам, а не еда.

Они переглянулись.

- Доверять в таком деле - игра азартная, - молвил старик. - Если и правда военные, чего им с нами договариваться на равных условиях. Приставят дуло к башке, и дело с концом.

- Н-но с едой ведь и правда туго, - Генри убрал остатки пайка вместе с остальным вещами обратно в рюкзак и закинул его себе на плечо. - Если и осталось что, то ближе к центру, а там... Ну, вы сами знаете. Пара десятков пушек вместе с людьми нам бы не помешало.

- И то верно...

Повисло неловкое молчание. Девочка продолжала грызть печенье, а старик потирал любовно винтовку, витая где-то в своих мыслях. Пьяный боров, не в силах больше держаться в вертикальном положении, сполз по стене на землю и достал из кармашка на фартуке бутылку какой-то темной жижи, к которой тут же жадно приложился губами.

- Если вам так проще...

- Стоять!

- Если вам так проще, - еще раз с нажимом произнес Макс и устало оперся на стойку, - то никто же не говорит о равных условиях.

- Это в смысле? - непонимающе склонил голову старик.

Юноша пожал плечами.

- Понимаю, в такой ситуации никто не поверит в старый-добрый гуманизм. Но вы сами посудите: город и здешние тонкости мы не знаем. Зачем нам убивать местных? Наоборот, куда выгоднее вас подкупить, чтобы спокойно здесь обосноваться. Разве не логично?

- Ну да, есть такое...

- Иначе говоря, вас наймут на работу и будут платить припасами. За информацию и помощь. Кроме того, у основной группы оружия в достатке, хватит для любой угрозы, поэтому как бойцы вы нам ни к чему. Только под ногами путаться будете.

Они снова задумались. Макс буквально слышал, как шевелятся в их головах заржавевшие шестеренки.

- И не забывайте, - не сбавлял он давления, чтобы не дать им опомниться, - я здесь не один, поэтому не советую тянуть с ответом. Конечно, можете меня прикончить, но кто тогда гарантирует, что моя группа не договориться с кем-нибудь другим. А стоит им узнать, что вы убили их гонца, ваша жизнь превратится в крысиные бега. Не самый выгодный обмен на один жалкий рюкзак припасов, верно?

Разумеется, он врал по всем фронтам. Начиная хотя бы с того, что стоит им перерезать ему глотку и прикопать в земле, ни одна живая душа не узнает о его гибели. Учитывая, что вряд ли исследовательский отряд сунется в Разлом, где погиб разведчик. Но тогда шанс пожить с набитым брюхом для этих отбросов испарится как предрассветный туман.

- Хорошо лапшу вешаешь, малец, - хихикнул старик.

- Почему лапшу? - возразил он. - Как ни погляди, для вас одни плюсы. Если вы так боитесь, что вас схватят, можете устроить переговоры на своих условиях. Отсюда не видно, но моя группа там, к западу, - он махнул куда-то в сторону разрушенных многоэтажек. - Ждет в двух днях пути. Этого рюкзака с припасами мне как раз хватило бы на поиск выживших и дорогу обратно.

Генри пригладил засаленные волосы.

- Врешь ты. Два литра воды и три бруска пайка на четыре-пять дней дороги туда и обратно? Как-то маловато, не?

Старик хлопнул себя по лбу.

- Генри, ты идиот! Заткнись, если мамаша думать не научила!

- А что? В чем я не прав, а?

- Ну, - вклинился мужик с двустволкой, - раз он сюда приперся, часть припасов он уже съел, дубина.

- А че это я дубина? Ну, ошибся, с кем не бывает!

- Бывает, только с такими же кретинами, как ты!

- Сам ты кретин! Думаешь, я не знаю, что ты втихаря...

- Заткнулись, я сказал!

Грохнул выстрел. Разгоревшаяся было разборка сразу стихла, и мужик с двустволкой раздраженно сплюнул.

- Ладно, сделаем вот как... - старик подошел к парню и сунул руку в рюкзак, после чего достал оттуда одну бутылку воды и один кирпич калорийного печенья и поставил их на пол. - Это тебе на обратный путь. Остальное, будем считать, твоя добрая воля за причиненный ущерб.

Макс кивнул.

- Справедливо.

- Скажи своим, что мы согласны. Пусть подходят сюда, но не ближе, чем на полкилометра. А потом отправят тебя, тогда и поговорим подробнее. И не стоит пытаться нас схватить. Как ты и сказал, город мы знаем лучше и сегодня же уйдем в другое место до переговоров. Увидим, как подберетесь ближе, и о перемирии можете забыть.

Юноша пожал плечами.

- Ваше дело. Кроме того, на этой пустоши вряд ли толпа военных сможет незаметно к кому-то подобраться, верно?

- Верно, - пробормотал старик и как-то недобро окинул его взглядом. - Верно...

- Может, тогда и оружие вернете? Раз мы договорились.

- Шеп, верни ему нож.

Мужик с двустволкой послушно кинул нож обратно ему под ноги, и Макс неспешно его подобрал, чтобы не беспокоить лишних раз новых знакомых.

- А пистолет?

- Обойдешься, - цыкнул Шеп. - За дураков нас принимаешь?

- Да ладно вам, парни! - попытался протестовать Макс. - Между прочим, под роспись выдано, меня ж без него на еду оштрафуют!

- Он прав, - прервал его старик. - Обойдешься. До своих и с ножом доберешься, если скорости прибавишь. Так что советую быстрее шевелить задницей, пока не стемнело.

- Ладно, ладно...

Макс беспомощно всплеснул руками. Под прицелом четверых людей он вышел из-за стойки, подобрал бутылку с водой и паек и направился к выходу.

- Кстати, - перешагнув через борова, даже не отодвинувшегося в сторону, он остановился и спросил. - Эта девочка... Чья-то дочь?

Старик с Шепом переглянулись, и первый с усмешкой кивнул.

- Ну, чья-то дочь. Тебе-то что?

- Да ничего. Просто у нас есть хорошие врачи, а вид у бедняжки совсем дрянной. Жаль ее. Если хотите, я могу взять ее с собой и...

- Вали отсюда, пока у нас терпения хватает.

Макс замолчал.

Ему ничего не оставалось, кроме как развернуться и отправиться в сторону разрушенного жилого квартала под внимательными взглядами жителей закусочной, сверлящих его в спину.

Его лицо снова разгладилось, став таким же бесстрастным, как обычно.

Только из носа по губам потекла струйка крови.

VI. Передышка

Он не знал, что здесь случилось. Да и мало его это интересовало. В любой лжи следовало до конца держать маску уверенности, и это у него хорошо получалось. А уж опыт выживания в апокалипсисе у юноши имелся целый вагон и маленькая тележка.

Макс молча сидел на куске обвалившейся крыши. Он скрылся от лишних глаз в россыпи развалин и тут же повернул назад, пробравшись обратно к оживленной закусочной. Укрытие нашлось тут же, двухэтажное здание местного мини-маркета, от которого остался один лишь обшарпанный скелет.

Ночь торопливо окутала мир своими гнетущими объятьями. Луны на небе не было. То ли вообще, то ли скрывалась за странными воронками и черными тучами. Впрочем, прекрасно освещали землю то и дело пролетавшие где-то далеко наверху алые молнии, вспышками озаряя находившийся на последнем издыхании истощенный серый мир.

Он прожевал сухое печенье и сделал глоток воды. Разумеется, он не собирался никуда уходить и уж тем более не желал давать этой четверке выжить. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы пожелать скорой смерти.

- Дихотомия добра и зла, - пробормотал он под нос; в его холодных глазах отразился очередной всполох алой молнии.

Поступали ли они плохо? И поступит ли плохо он, если прервет их жизни? Честно говоря, подобные мысли давно перестали крутиться в его голове. Более того, после смерти, заставшей его год назад, в голове стало непривычно ясно. Странное ощущение абсолютного знания дальнейшего пути могло сбивать с толку, однако избавляло от многих вопросов.

- Все предельно просто, - заключил он.

Макс выбросил шуршащую упаковку от пайка в угол, но та, тут же подхваченная ветром, поднялась в воздух и беззвучно полетела к небу.

Закусочная молчала. Можно было подумать, что, как и обещали, они сразу же покинули ее, однако юноша знал, что не все так просто. Если закусочная была их базой, пусть даже временной, за то время, пока он делал круг, они бы не стали ее бросать на произвол судьбы.

Вот и сейчас, когда мгла заполонила собой округу, и в пустующих зданиях стал натужно завывать воздух, походя на возню сотен голодных зверей, у задней стены закусочной едва забрезжил крохотный огонек. Сначала едва живой, он неспешно разгорался, брызжа из глубокого жестяного бака снопами желтых искр.

Юноша поднялся. Подбросил в руке нож и спрятал его в рукав, чтобы серебристое лезвие не выдало блеском. Потом зачерпнул с потрескавшегося пола грязи и пыли и щедро умыл лицо с волосами.

Во всех мирах действовало единственное правило, правило сильнейшего. А сильнейший мог поступать так, как захочет.

У огня замелькали знакомые силуэты. Толстый боров грел руки, продолжая попивать из бутылки дурно пахнувшую жидкость. Шеп, обладатель двустволки, дуло которой торчало из-за спины, возился чуть поодаль с какой-то тележкой, а Генри, худой паренек, складывал на мешки и коробки.

Не было видно только старика и маленькой девочки. Но они определенно были там, в этой треклятой закусочной.

Макс спустился вниз. Тяжелые армейские ботинки, бухавшие по полу, с каждым шагом издавали все меньше шума, пока не остался слышен лишь тихий звук похрустывающих под подошвой крошек, что и вовсе исчез, когда юноша вышел на улицу.

Он чуть пригнулся и, прикрываясь тенями зданий, легким бегом двинулся к своей цели.

VII. Демон

Здоровяк на секунду отвлекся от бутылки. Уродливая свиная морда с явными следами инцеста оскалилась частоколом кривых желтых зубов, меж которых показался короткий обрубок языка.

- Гребаный дауненок, - Шеп снова отвернулся и продолжил латать колесо покосившейся тележки. - Был от тебя толк, пока еще остальные не сдохли, и приходилось цапаться за территорию, а сейчас только последнюю жратву переводим на бесполезного аутиста.

Мужчина шумно сплюнул и поправил сползший с плеча ремень двустволки. Этот боров никогда ему не нравился, хоть несколько раз и спасал их шкуры в смертельных передрягах. Мало того, что он был нем из-за отрезанного языка, так еще и мозгами явно повредился, потому что вел себя как натуральное животное. И глядел точно так же, бездумно и отупело, а глубоко посаженные глаза вечно то и дело подрагивали, как у коренного жителя комнаты с мягкими стенами.

- Да ладно тебе, Шеп, - Генри водрузил на телегу еще один мешок с барахлом. - Он же тебя несколько раз от пули прикрывал. Мог бы с ним и полегче.

Мужчина мрачно фыркнул.

- Еще у сопляков всяких совета не спрашивал. Пасть захлопни и давай работай. Дед опять раскудахчется, если не успеем свалить до полуночи.

- Да, да, - Генри привычно отмахнулся от его едких замечаний и принялся поправлять сползающие коробки. - А ты что думаешь насчет всего этого?

- Чего?

- Ну, военных? Думаешь, они правда собираются с нами сотрудничать?

Шеп резко выдохнул, всем весом надавив на гаечный ключ, и пожал плечами. Вытерев пот со лба, он ответил:

- А куда ж денутся. Будут сотрудничать. Высосут все соки за жалкие крохи с их барского стола, а потом кокнут за какие-нибудь преступления, чтобы не отсвечивали.

- Какие еще преступления? - Генри удивленно поднял брови.

- Хер их знает. Не в курсе, как вот эта вся политика работает? Мы тут явно в проигрышным положении, так что в дружбу с нами будут играть только первое время. На добровольной, мать его, основе. Ай, черт!

Гаечный ключ соскочил, и Шеп раздраженно долбанул им по тележке. Он снова вытер пот и устало шлепнулся задницей на землю.

- А как перестанем пользу приносить, на кой хрен им нас кормить? У них поди своих ртов хватает. Так что раскопают что-нибудь и будут ждать подходящего момента. И потом хлоп! Вздернут, чтобы патроны не тратить, и скажут что-то вроде: "Вот они какие плохие оказались! Все по закону, все по уму!". Лицемеры херовы.

- Тогда зачем мы с ними договариваемся?

Шеп уставился на Генри. Конечно, этот здоровый свин был тупой как пробка, но хотя бы по причине здоровья, а Генри был просто туп. Вот и все.

- Башкой своей подумай. Чтобы вытянуть из них побольше добра и свалить, пока нас не кокнули. Усек?

- Усек, - парень поправил тонкую шапку, из-под которой торчали длинные космы, и кивнул. - Типа игра такая. Кто кого первым нагнет.

Шеп с издевкой похлопал в ладоши.

- Да ты, едрить, гений. В натуре этот, как его... политолог. Теперь можешь с гордостью говорить, что прохавал, как мир работает. Возьми с полки пирожок и дуй, олух, грузить барахло!

Вздрогнув от резкого крика, Генри обиженно насупился и потопал обратно в закусочную за остальными вещами.

- Сука, да с кем я живу, - со вздохом Шеп почесал отросшую щетину. - С такими и сам дебилом станешь, неудивительно. А ведь работал раньше на заводе. Уважаемым, твою мать, человеком был. Квартира, машина, телка. Не бог весть что, но уж получше всякой низкосортной швали. А теперь...

Он посмотрел на гаечный ключ и со злости кинул его в стену.

Ключ со звоном стукнулся о камень и свалился на землю, а мелкая крошка тут же стала подниматься вверх.

- Гребаный дед там опять развлекается, - мужчина задумчиво пробормотал, наблюдая, как пыль летит по ветру. - Под седьмой десяток, а все туда же, чертила старый. Мне б в его возрасте такое здоровье. Небось еще всех нас переживет. Да-а-а...

От протяжного вздоха с губ его сорвалось облачко пара. Шеп, крякнув, поднялся на ноги и пощупал между ног.

- Мне б тож яйца облегчить перед выходом не мешало. Да и тебе, здоровяк, на пользу бы...

Следующие слова застряли у него в глотке.

Шеп повернулся, чтобы окликнуть немого, и тут же ошарашенно застыл, когда пламя костра вырвало из темноты чей-то сгорбленный силуэт.

- Сзади!

Опомнившись спустя мгновение, он заорал, но было слишком поздно. Знакомое бледное лицо разведчика, измазанное в пыли, будто призрак выглянуло из-за плеча немого, а в следующую секунду серебристое лезвие ножа разрезало с шорохом воздух, по саму рукоять погрузившись в толстую бычью шею.

Немой завизжал - и прям свинья, подумал мимоходом Шеп.

Боров схватился одутловатыми пальцами за шею и неуклюже пошатнулся. Нож снова мелькнул, теперь темный и окровавленный. Клинок несколько раз воткнулся в одно и то же место, остановившись, только когда раненный с воем ударил локтем куда-то назад.

- Т-твою мать!..

Шеп мотнул головой, сбрасывая наваждение. Слишком давно он не сталкивался с подобными ситуациями, поэтому от неожиданности замешкался и потерял драгоценные секунды.

Тренированными движениями он снял с плеча двустволку и вскинул ее перед собой, уперев приклад в ложбинку между плечом и ключицей.

- В сторону, идиот! Отойди в сторону!

Немой с криком неистовствовал. Его огромное тело крутилось на месте, молотя по воздуху руками, а из глубокой раны на шее хлестала во все стороны свежая кровь, поливая ссохшуюся землю. Ноги едва его держали. Пошатываясь, он пытался поймать и придушить своего обидчика, как делал это неоднократно со многими жертвами, однако неясный силуэт каждый раз умело уклонялся, не забывая в ответ тыкать ножом.

Раз, два, три...

С каждой секундой ран в теле борова становилось все больше, и кровь вытекала как из прорвавшейся плотины. Грудь, живот, пах, порезы на руке - боль захватывала его крошечное сознание, а близость смерти внушала панический ужас.

- Сука, да отойди ты в сторону! - продолжал орать Шеп, пытаясь прицелиться в юркого разведчика.

Рука немого метнулась к карману. Скользкими пальцами он обхватил рукоять револьвера и принялся палить во все стороны. Молчаливая пустошь внезапно оживилась, наполнилась звуками и огнем.

- Гребаный аутист!

Выругавшись, Шеп пригнулся, чтобы его ненароком не задело, и прыгнул за груженую телегу.

Очевидно, свинье настал конец. Пусть сейчас он еще брыкался, это лишь предсмертные конвульсии умирающего животного, и вряд ли он продержится еще хоть минуту. Этот взявшийся из ниоткуда долбанутый разведчик натурально выпотрошил беднягу, словно хотел поиздеваться.

- Черт! Черт, черт, черт! - пробормотал Шеп. - Говорил же, надо выставить караул! Идиоты кругом доведут меня до могилы!

Грянуло шесть выстрелов, и со стороны костра послышались глухие щелчки пустого барабана.

Шеп еще раз выругался.

"Теперь у этого конченого будет револьвер! - в панике воскликнул он мысленно. - Нет, стоп. Дед же отобрал у борова лишние патроны, когда тот начал стрелять по стеклам!".

Воздух разорвал булькающий рев, а после все вдруг резко затихло. Только тяжелый шлепок падающего тела известил о смерти слабоумного, а следом задняя дверь закусочной слегка приоткрылась.

Шеп и Генри переглянулись.

Паренек шумно сглотнул и снял дробовик с предохранителя. Белки его глаз были хорошо видны в темноте здания, и Шеп едва заметно дернул головой, прося его прикрыть.

Стоило Генри кивнуть, как мужчина резко поднялся, готовый выстрелить в любой момент.

Тем не менее, его встретила пустота.

- Внутрь пробрался, сучоныш! - увидев отлепленную от оконной рамы пленку, прошипел гневно Шеп. - Дай сюда!

Он схватился за дуло дробовика, требуя от Генри отдать оружие, но тот заартачился.

- Чего это вдруг? - испуганно прошептал тот в ответ.

- Потому что ты косоглазое чмо! - безапелляционно заявил Шеп.

Не в силах сопротивляться старшему, Генри наконец выпустил из рук дробовик и послушно принял двустволку. Очевидно, ему не хотелось менять восемь патронов в магазине на два выстрела и скоропостижную смерть, однако против правды идти он тоже не мог.

- Прикрывай со спины!

Шеп обошел младшего и переступил порог закусочной. Генри поплелся следом, нервно вцепившись в двустволку как в спасительную веревку в открытом океане.

Вместе они медленно погрузились в темноту здания, и Шеп, придерживая дробовик одной рукой, сунул вторую в карман, вытянув отобранный у разведчика новенький фонарь.

- Н-надо найти деда... - пробормотал из-за спины Генри.

- Он еще не настолько оглох, чтобы не услышать выстрелы, - шикнул в ответ Шеп. - Заткнись, не мешай.

Щелкнул переключатель. Широкий луч фонаря разогнал мрак, и оба на мгновение болезненно прищурились, непривычные к столь яркому свету.

- Гляди в оба, - шепнул напарнику Шеп.

Он уже приготовился снова затыкать болтливого паренька, но подозрительная тишина позади заставила его без промедления метнуться в сторону и прыгнуть за здоровую металлическую плиту.

Шмяк!

Двустволка выплюнула из себя пучок дроби, что врезался глубоко в обсыпавшуюся плитку.

- Говенный трус!

Шеп с криком высунулся из-за угла и выстрелил в ответ.

Генри взвыл сквозь заткнутый ладонью рот. Дробь пробила ему брюхо, затерявшись где-то в кишках, и парень, разбрызгивая на пол кровь, выпустил наконец двустволку, после чего рухнул вниз. С жалобным мычанием он схватился за живот, пытаясь заткнуть рану, однако спустя мгновение вдруг затрясся и окончательно замолк, то ли грохнувшись в обморок, то ли сдохнув.

Темный силуэт позади него быстро присел, вытащил из тела нож и потянулся к двустволке, однако Шеп успел передернуть цевье и снова выстрелил.

Услышав звук перезарядки, разведчик тут же скрылся в темноте, и очередной выстрел угодил в молоко.

- Твою мать, твою мать... - испуганно промямлил Шеп. - Где этот гребаный дед? Какого хрена мы не можем грохнуть одного мозгляка?

Он снова выглянул. Дверь наружу слегка покачивалась, показывая, куда делся нападавший, и Шеп тут же в полуприседе перебежал к двери в зал и слегка приоткрыл ее дулом ружья.

Снова наступила тишина. Он услышал, как хрипит тихо Генри.

"Жив еще, кретин, - мелькнуло в голове. - Жив, но осталось недолго. С такими ранами не живут, нет. Хреново".

Шеп в нерешительности замер. Сердце в груди колотилось как никогда, и от нервов начинало подташнивать. Все произошло быстро, слишком быстро, и вот он уже остался один.

На старика надеяться не стоило. Не даром он дожил до своих лет в разваливающемся мире. При любой опасности он первым даст стрекача. Ну, либо его уже грохнули, и жалкий седой труп со спущенными штанами валяется где-нибудь за углом.

- Ну уж нет. Так просто меня не возьмешь, - продолжал он шептать самому себе, чтобы успокоиться. - Чтобы какой-то малец заставил меня трястись от страха? Я и не из такого дерьма выбирался!

Да, он пережил многое. Впрочем, никогда он не был один, и рядом всегда держал кого-нибудь, кем можно было прикрыться. Шеп придерживался этого правила еще до того, как начали подниматься Тени.

Кстати, о Тенях...

Шеп прислушался. Дыхание Генри оборвалось совершенно некстати, и мужчина поторопился вернуться обратно, чтобы глянуть, что происходило с телом его бывшего напарника.

- Вот скотина... Не мог продержаться еще немного?

Труп Генри лежал на прежнем месте. Кровь из него уже не шла, что говорило об остановившемся сердце, и реакция не заставила себя ждать.

Из трещин в полу донеслось едва различимое шипение. В свете выроненного фонаря из-под земли начали подниматься вверх тонкие струйки густого черного дыма, что неестественно принялся стекаться к еще теплому телу, подрагивая и изгибаясь словно жадные скрюченные пальцы самого Сатаны.

- Сука, - снова выругался Шеп.

Прицелившись, он выстрелил.

Башку в шапке разнесло в клочья как переспелый арбуз. Дым вздрогнул и тут же рассеялся, втянувшись обратно в трещины.

Теперь ему ничего не оставалось, кроме как отсюда выбираться, и мужчина, сгорбившись и втянув в плечи голову, пробежал мимо бездыханного трупа обратно к выходу.

"В конце концов, не может же он быть везде, верно?" - подумал он и аккуратно выглянул наружу.

Чисто. И немого на месте не было.

"Уже поднялся? Ну и хрен с ним, теперь не моя проблема".

Шеп глянул за спину и вернулся на кухню. Он беззвучно уселся в углу под стойкой и выставил перед собой дробовик, направив его в сторону задней двери. Позиция была не завидная, но так он хотя бы имел шанс отбиться, если кто-то сунется ближе. Кроме того, вряд ли кто-то сможет незаметно подобраться к нему со спины.

Он замолчал, пытаясь успокоить сердцебиение.

От царившей вокруг тишины гудело в ушах, и внизу живота все крутило от переизбытка адреналина.

Внезапно где-то снаружи зашумело. Что-то тяжелое врезалось в стену, знакомо завизжала свинья, а следом раздался громкий мужской крик, который тут же резко оборвался.

- Надеюсь, ты сдохнешь, - от всей души пожелал разведчику Шеп и тут же кинулся прочь из закусочной.

Он не собирался оставаться здесь ни секундой дольше. Плевать на личные счеты, своя шкура была ему куда дороже какой-то гордости. Поэтому он выскочил наружу, подхватил с тележки пару мешков с последними припасами и на всей доступной его закостенелому телу скорости ломанулся в сторону соседних пятиэтажек, где его не найдет потом никакая собака.

Он бежал и бежал. Покошенное здание закусочной за спиной неспешно удалялось. Подошвы ботинок тихо стучали по разбитому асфальту.

Раздался выстрел. Потом еще два следом.

Шеп мельком оглянулся и едва не упал: высокая фигура во всем черном стояла прямо у задней двери, а в ногах у нее валялась мертвая здоровая туша немого.

- Тупые ублюдки! Почему вы такие бесполезные!

Он бросил тяжелые мешки и ускорился, но прекрасно знал, что деваться теперь было некуда. Рядом не было ни единого укрытия, способного спасти его жалкую задницу.

Топ-топ-топ...

Асфальт закончился, и под ногами пошла покрытая трещинами сухая земля, лишенная всякой растительности.

Мужчина снова оглянулся.

Небеса расчертила алая молния, и глазок оптического прицела жадно блеснул краснотой. А затем...

VIII. Проблеск

В целом, все прошло так, как он рассчитывал. Восставшие мертвецы, хоть и ставшие для него неожиданностью и чуть не порушившие весь план, по итогу даже сыграли на руку, позволив выманить крысу из норы.

Первым делом он убил старика. Идиоты даже не выставили караул, и он без труда проник внутрь. Старик как раз выходил из туалета, поправляя спадающие штаны, когда ему в глотку вонзился короткий армейский нож. Он прохрипел что-то напоследок, окинув юношу ненавидящим взглядом, но на этом его бесполезная жизнь закончилась, а проклятия мертвецов не имели для Макса никакого значения.

Он забрал у трупа свой пистолет и винтовку, но решил не светить лишний раз оружием, спрятав пистолет в кармане, а винтовку оставив у главного входа на крайний случай.

Затем он обошел закусочную и подкрался сзади к борову, самой доступной цели в данной ситуации. Пьяный здоровяк даже не услышал его шагов, а когда заметил, все было уже кончено. Пришлось, к сожалению, немного повозиться, чтобы этот слабоумный не выкинул чего-нибудь в духе "из последних сил".

Оставалось еще двое. Шеп, самый опасный, и паренек по имени Генри, при упоминании о котором у Макса начинали чесаться в предвкушении пальцы.

Он сделал вид, что запрыгнул внутрь через окно, а сам притаился за углом и подкрался к ним сзади. Чутье его не обмануло, и Шепу удалось уйти у него из рук в последний миг, что стало настоящим геморроем.

Макс попытался прикарманить двустволку, однако рисковать не стал не вовремя ушел, едва не поймав туловищем порцию свежей дроби.

Дела приняли скверный оборот. Сложно было убить забившегося в угол вооруженного человека и не пострадать самому. Следовало его как-то выкурить, и тут на помощь пришел так вовремя воскресший мертвец.

Раздавшийся вдруг выстрел сбил Макса с толку. С кем еще мог воевать последний выживший, кроме него самого?

Но тут внезапно труп здоровяка начал трястись, окутанный черным дымом, а затем его конечности начали шевелиться. Мертвец, сплошь покрытый кровавыми разводами, поднялся с земли и с ревом кинулся на первого же увиденного живого человека.

"Так вот ваша Катастрофа, - подумал он при виде самого обычного зомби. - Какая банальщина".

Далее все прошло как по накатанной. Он притворился, что борется с мертвецом, а сам подобрал винтовку и вернулся к заднему выходу, где прикончил сначала мертвеца, а затем Шепа.

Непривычное оружие едва не сыграло с ним злую шутку, когда он промазал в темноте мимо уродливой рожи и чуть не оказался погребен под полутора центнерами жира, однако последний выстрел удался на славу.

Ровное попадание в затылок. Хотя с такого расстояния, конечно, гордиться было особо нечем.

Макс сплюнул. Адреналин уже сходил, уступая место усталости, и конечности заметно потяжелели. Этот короткий забег сильно сказался на его самочувствии, и Марта наверняка будет жаловаться, когда увидит результаты очередных тестов.

Он вытер рукавом нос и уставился на пропитавшие ткань капли крови.

- Перегруз ментальной энергии, ха-х, - с иронией пробормотал юноша и вернулся обратно во тьму одноэтажного здания.

Туалет представлял собой жалкое зрелище. Без разделения на мужскую и женскую часть, это было небольшое помещение квадратов в пятнадцать с пятью огороженными друг от друга кабинками с одной стороны и одним длинным двухметровым писсуаром с другой. У третьей стены располагались две раковины, засыпанные сейчас всяким мусором.

Очевидно, никто не прибирался здесь очень давно. Облупившиеся стены покрывал слой грязи, а пол был завален пустыми бутылками вперемешку с прочим хламом.

Хорошо, хоть не воняло. Хотя нет, смрад здесь был иного сорта...

Макс поморщился, когда в нос снова ударил мускусный запах немытого тела. В воздухе еще стояла вонь пота, смешанного с застарелыми душком мужских выделений.

Он поглядел на одинокий кемпинговый фонарь, покачивавшийся вместо лампы на прибитом к туалетной кабинке гвоздике. Затем прошелся взглядом по разбросанным на полу детским рисункам. Рисовали неумело, и все однообразным серым карандашом на выцветшей желтоватой бумаге. Видимо, на большее у этих "воспитателей" воображения не хватило.

Широкие штрихи, с силой вдавленные в бумагу. И безобразные огромные монстры, пожиравшие серое солнце.

Макс притулил винтовку к стенке, зашел внутрь и присел у замызганного коричневатыми разводами односпального матраса. Девочка в некогда белом платье молча уставилась на него безжизненными глазами, продолжая укачивать на руках плюшевую игрушку.

- Красивый кролик, - не желая прикасаться к матрасу, он опустился на пол и скрестил ноги. - Когда-то я дарил такого сестре. И еще много чего дарил. Хотя последние вещи вряд ли пришлись бы ей по нраву.

Он сухо рассмеялся.

Девочка не обращала на него никакого внимания. Хоть и смотрела прямо ему в лицо, взгляд ее все равно блуждал где-то на задворках сознания, затуманенный и подавленный.

Синяки на руках выделялись на фоне бледной кожи. Какие-то совсем свежие, какие-то уже начавшие рассасываться. На смятом подоле виднелись бурые пятна, а босые ступни покрывала сеть мелких царапин.

Она сидела в углу, подогнув беспомощно колени. Слипшиеся черные волосы отросли до самых бедер. Сломанный и неправильно заживший нос тихо посвистывал при каждом вдохе. Бледное лицо с торчавшими от недоедания скулами выглядело как резиновая маска, пустая и бессмысленная.

Макс сглотнул. Шедшая из носа кровь уже не останавливалась и закапала на пол, стуча по кафелю.

Краем глаза он заметил знакомый темный материал. Его рюкзак валялся в противоположном углу, в тени, а рядом как раз глядел в пустоту в луже собственной крови мертвец в старой кепке с эмблемой какой-то очередной бесполезной спортивной команды, будто привет из далекого светлого прошлого, когда людей интересовало еще что-то, кроме выживания.

Юноша отошел. Камера еще лежала внутри, и он, нажав кнопку на маленьком корпусе, надел ее на лоб и затянул покрепче ремни.

- Нужны интересные фильмы? Ну, получайте...

Вернувшись к матрасу, он вытащил из кармана пистолет и помахал им перед бледным кукольным личиком.

- Хоть ты не реагируешь, я знаю, что ты все еще где-то там, внутри, - пробормотал он без особой надежды. - Сколько тебе? Наверное, лет девять-десять, да? Совсем еще малышка. Помню, когда я был в твоем возрасте, мама каждую неделю летом водила нас в парк аттракционов напротив дома. Говорила, что хочет, чтобы мы наслаждались этими беззаботными днями, пока еще можем. Кто же знал, что все обернется так буквально...

Он снял пистолет с предохранителя, взвел курок. Протянул вперед руку и аккуратно коснулся пальцами тонкого прохладного запястья, стараясь не задеть ни один из множества расплывшихся пятнами синяков.

Тело девочки слегка вздрогнуло от чужого прикосновения, но взгляд оставался таким же потерянным и стеклянным.

- Ты знаешь, как этим пользоваться? Наверняка видела много раз. Нажимаешь на спусковой крючок, вот этот, - он вложил рукоять в ее короткие пальцы, - и человек умирает.

Макс отстранился. Под тяжестью оружия ее рука безвольно повисла вдоль тела, а лицо чуть склонилось, без интереса осматривая новинку.

- А когда человек умирает, он перестает существовать, - продолжал говорить он. - Когда человек умирает, все в мире перестает иметь для него значение. Наступает пустота, ничто. Ни радости, ни боли. Тьма и забвение...

Он сидел перед ней. Глаза слегка щипало от подступающих слез. В голове грохотала застарелая боль, и с каждой секундой та усиливалась, грозясь разорвать его мозг на тысячи мельчайших частей - прямо как у тех самоубийц перед окнами его квартиры.

- Так должно быть... Так должно быть... Люди должны умирать после смерти. Не мучаться дальше, нет... Почему они должны снова возвращаться сюда, в этот ад?..

Всхлипнув, он схватился за голову и стал медленно раскачиваться из стороны в сторону, будто это странное движение могло принести ему успокоение.

Макс сдавленно плакал, и слезы текли по его щекам, смешиваясь с кровью. Погрузившись в собственные кошмарные воспоминания, юноша не заметил, как в глазах девочки мелькнул на секунду проблеск живого сознания.

Грохнул выстрел.

IX. На крыше

- Господи, как ты жрешь это дерьмо? - спросила Марта, наблюдая со стороны за кислотного цвета варевом в маленькой кастрюльке.

Макс помешал лапшу вилкой и пожал плечами.

- Иногда хочется предаться воспоминаниям.

- И что за воспоминания у тебя такие дрянные, что для них надо жрать дешевую лапшу быстрого приготовления на крыше гребаной многоэтажки?

- Разные, - ответил он тоном, не терпящим дальнейших вопросов, и сменил тему. - Лучше скажи, я правда могу спокойно пользоваться этой крышей, когда мне захочется?

Марта отошла подальше и плюхнулась на тяжелый жестяной стул, принявшись курить свои не менее вонючие дешевые сигареты.

- Правда, правда. Пришлось, конечно, поспорить с одной брюзжащей старушенцией, но мы довольно быстро сошлись на цене.

- За деньги можно купить что угодно, а? - хмыкнул Макс.

- Хрен там. Ты что, не знаешь про их сбережения? - Марта закинула ногу на ногу и выпустила струйку дыма. - Выглядят как божьи одуванчики и жалуются, что пенсий не хватает ни на что. А как новости ни глянь, сливают мошенникам миллионы. Ах, к черту. В общем, сошлись на том, что я отмажу ее драгоценного внучка от армии.

Юноша выключил плитку, взялся за ручки прихватками и переставил кастрюльку на такой же стул.

- А ты что, такое можешь?

- Ха-х! - она хохотнула. - Хрен там. Так что аренда крыши ограниченная, до следующего призыва.

- Кармы не боишься?

- В задницу твою карму, ее в карман не положишь. И разбираться не пойдет, оштрафуют же, что сдала ключи чужим людям и разрешила пользоваться крышей.

Макс покачал головой.

- Кстати, как там с Разломом? Разобрались?

- Куда ж они денутся. Соорудили лагерь, выставили охрану. Вроде даже умудрились договориться с какими-то местными. Говорят, хорошие перспективы. Мол, если не удастся понять, из-за чего вся эта чертовщина с мирами происходит, то хотя бы изучат сверхъестественную составляющую Катастроф. А там недалеко и до перерождений ваших и Разломов. Глядишь, больше не надо будет тебе шкурой рисковать.

- Это хорошо, - пробормотал Макс и принялся за еду.

Марта поморщилась при виде того, как он с наслаждением поглощает лапшу, наматывая ее на вилку, и поднялась на ноги.

- Насчет записи... - начала она и тут же запнулась.

Прочистив горло, Марта неуклюже прошла к краю крыши и с опаской глянула вниз, где на четырнадцать этажей вниз располагалась широкая асфальтированная дорога.

- Так что там насчет записи? - переспросил юноша, не дождавшись продолжения.

Марта затушила сигарету о кирпичи и выкинула окурок.

- Нет, ничего... - она устало вздохнула. - Просто беспокоюсь, что мой подопечный вот-вот слетит с катушек. Ничего нового.

Макс на секунду оторвался от лапши. Глянул, прищурившись, на ее спину в черной кожаной куртке и продолжил есть.

- Я не умру, - коротко бросил он.

- Откуда такая уверенность?

- Просто знаю.

Он замолчал. Марта тоже ничего не говорила. Прошлась вдоль крыши, наблюдая за плывущими вдалеке облаками, а когда неловкое молчание стало действовать на нервы, что-то пробормотала о делах и торопливо ретировалась, так и не притронувшись к купленному пиву.

Макс не обратил на нее внимания. Он неспешно доел остатки и выпил залпом горячий бульон, от которого в желудке тут же разгорелся пожар, после чего убрал кастрюлю с плиткой в пластиковый пакет и с облегчением откинулся на спинку стула.

Одинокая луна месяцем застыла на сумрачном небосводе. Серебряные звезды едва поблескивали, складываясь в знакомые из детства созвездия.

Где-то в кармане щелкали тихо часы на ключах, отсчитывая секунды.

Он печально улыбнулся.

И правда, ничего нового.

Конец