Фрэнк шел по коридору и листал папку с отчетами. Последняя экспедиция вернулась всего пару дней назад, следующая отправляется уже сегодня. Из-за бумажной бюрократии и волокиты он давно уже не был в походах и уже забыл, как это - чувствовать в своих руках частичку прошлого. Отчет, который затронул его внимание, был не очень-то и утешительным: погибло четыре члена команды, двое вернулись раненые, остальные будут долечивать раны от моральных и психологических потрясений. Оказалось, что девятый век был совсем неприветлив - рыцари были не такими благородными, короли не заботились о своем народе, полный хаос и мрак, творившийся в те годы, был ужасен и непонятен сегодняшнему обывателю. До совещания, на котором Фрэнк должен был докладывать об этих неудачных результатах программы, оставалось несколько минут. Пробираясь через узкий коридор он то и дело наталкивался на людей, малознакомых и неприятных, которые пытались громко восхищаться результатами его работы и благодарили за вклад в науку. При этом он явно чувствовал, что вся эта ложь плохо скрывает неприязнь и злорадство, которые испытывают его коллеги. Если совет университета решит, что все средства Корпорации и инвесторов были потрачены впустую, он, скорее всего, лишится своего места.
Зал для заседаний напоминал гудящий базар, все вокруг спорили, и каждый норовил перекричать своего собеседника, пытаясь доказать, что его версия имеет большую достоверность. Коллегия совета заседала возле дальней стены на невысоком постаменте, напоминающем эшафот. Создавалось впечатление, что этих высокопоставленных людей вздернут на виселице, а вся свора жадных до кредитов ученых - толпа, ожидающая в предвкушении кровавого представления. Звук гонга, оповещающего о начале заседания, мгновенно оборвал гул голосов и выкриков. В тишине к месту своего заседания направлялся высокий худощавый человек - Георг Семеш. Несмотря на его молодость, он был уже председателем совета. Его серая с внешней стороны и алая, словно магма в жерле вулкана, мантия, развивалась вслед за ним, словно шлейф фаты новоиспеченной невесты - с традициями не спорят. Этот юноша смог подвинуть не только многовековые устои, но и взойти на этот пьедестал в столь юном возрасте. Гонг ударил снова - зал встал и поклонился, выказывая этим почтение совету и подтверждая, что всё происходящее здесь не выйдет за стены этого зала.
Среди прочих, рутинных, рассматриваемых советом дел и предложений Фрэнка беспокоило лишь то, непосредственно с которым он был связан. Его вопрос совет решил оставить на последнюю очередь, поскольку этот проект стоил огромных капиталовложений. Если все потраченные попытки не принесут нужный эффект - полетят головы, в переносном смысле, конечно же, но даже в этом, не столь переносном аспекте мысль о том, что он может лишиться своей любимой работы, влияло Фрэнка очень сильно и трясущиеся коленки сообщали об этом уже сейчас. Совещания такого типа и ранга предусматривали большое количество людей. Порой именно на таких совещаниях ученые делились между собой не только научными открытиями, но и изысканными сплетнями. Поэтому в разных частях зала вспыхивали волнения, которые, впоследствии, были ликвидированы громогласным криком председателя совета. Последний докладчик спустился с трибуны с красным и мокрым от пота лицом, он был не последним человеком среди профессоров университета, но даже бывалый спорщик, выигрывавший не один спор, не смог сказать и слова поперек совета. Наступила очередь Фрэнка, попытаться выиграть хоть немного времени и возможностей для выполнения тех задумок, которыми занимается его кафедра.
Вид с трибуны еще больше заставлял нервничать. На каждом заседании собиралось столько ученых, лаборантов и аспирантов, что зал всегда был полон. Фрэнк никогда не любил выступать перед большим количеством народа, это вызывало у него приступ паники, и он готов был сбежать у всех на глазах, не считая это чем-то постыдным и унизительным. Бороться со своими страхами никогда не поздно, но менять своё естество в столь преклонном возрасте не получится.
- Уважаемые слушатели, коллегия совета, - Фрэнк сделал легкий кивок, повернувшись в сторону высших чинов среди исследователей. - Моя кафедра последний год занималась анализом структур правления и социализацией населения средних веков..., - не дав ему договорить, вмешался советник Сагал:
- Это из-за ваших изысканий погибло почти полтора десятка ученых?
Этот бородатый мужчина был старше Фрэнка на десять лет, но так и не смог добиться научного признания. Все его продвижения по карьерной лестнице к столь высокому чину достигались интригами и заговорами. Он уже давно метил на место заведующего кафедрой и, похоже, что именно сейчас для него был благоприятный момент.
- Остыньте, советник, - Семеш полным холода и решимости взглядом, усадил Сагала на своё кресло. - Прошу Вас, продолжайте, Грот.
После того, как советник занял своё место, Фрэнк начал доклад с того места, на котором закончил.
- Анализ общественного строя средневековья и эпохи возрождения показал, что интеграция научных сотрудников в социальную систему невозможна. Вмешательство в политическую систему и попытки внедрить иной политический строй были неудачны. Отвечая на вопрос, заданный советником Сагалом, сообщаю, что погибшие сотрудники были замечены аборигенами при использовании технологий нашего времени. Они были уличены в колдовстве и сожжены на кострах. Исходя из отчетов других членов группы, они горели живьем, а местные жители устроили после казни пир, в честь того, что на их земле больше не будут строить козни.
По залу пронесся гул негодования, с каждой секундой шум нарастал и вскоре превратился в беспорядочный собор голосов и выкриков.
- Тишина на заседании! - громкий голос председателя заставил Фрэнка вздрогнуть. - Тишина! - повторил он вновь. Гул в помещении стихал и лишь в дальних углах собеседники продолжали разговаривать. Сделав ладонью жест, позволяющий Фрэнку закончить выступление, Семеш занял своё место на постаменте.
- В попытке забрать вещи погибших - операция закончилась успешно, - докладчик выделил последнее слово голосом и посмотрел в сторону Сагала, - было ранено несколько человек. Последствий, влияющих на временную линию, не обнаружено, в летописях того времени данный инцидент не указан.
Фрэнк выждал паузу и добавил:
- В связи с этими событиями, прошу главу совета дать мне разрешение на снаряжение собственной группы для перемещения в двадцать второй век.
В помещении не было слышно ни звука, создавалось впечатление, что даже мухи ушли в спячку прямо на лету. Все взгляды были обращены на коллегию, но и сам совет не был готов к такому повороту. За всю историю исследований заведующий кафедрой впервые выразил желание отправиться вместе с группой путешественников в прошлое.
- Совет рассмотрит Ваше предложение, профессор, сразу же по завершении совещания, - сказал Георг. - На этом заседание считаю закрытым.
- Если у кого-то из соискателей есть возражения по поводу принятых решений, то апелляционная комиссия готова принять ваши заявления, - добавил Сагал.
Френку казалось, что все смотрят на него. Зрители, дождавшись, когда председатель и комиссия уйдут, начали потихоньку вставать со своих мест, которые стали единым целым со своими заседателями за время проведения собрания. Взяв папку с документами, он спустился с трибуны и небыстрым шагом направился к выходу. Ему показалось, что со спины раздался чей-то голос, выкрикивающий его имя. Вначале он даже и не придал этому значения, списав это на нервозность и усталость. Фрэнк продолжил своё путешествие к выходу. Голос становился отчетливей его мыслей, и списать это на галлюцинацию никак не получалось. Он повернулся и увидел, как сквозь толпу к нему пробирается фигура и размахивает какими-то листами бумаги. Толпа неохотно расступалась и пропускала инородный элемент, который нарушал сомкнутые ряды ученых. Когда всеобщий раздражитель оказался ближе, оказалось, что это одна из студенток Фрэнка - Амалия.
- Профессор Грот, - сказала девушка, едва успев подойти и отдышаться. - Уже можно записываться в Вашу группу? Я понимаю, что сделала преждевременные выводы и то, что экспедиция еще не утверждена, но это не обозначает, что она не состоится. Это очень положительный опыт для моего дальнейшего обучения. Я изучила все Ваши работы. Особенно меня поразила книга о двадцать втором веке - именно поэтому я поступила на исторический факультет и на Вашу кафедру.
Девушка тараторила без умолку, перечисляя свои достоинства и нахваливала его научные работы, и восхищалась его вкладом в науку. Она обладала неплохими задатками исследователя и еще не была испорчена этими склоками внутри университета. Её наивность очень импонировала Фрэнку, но подвергать её опасности, которая ожидает и всех членов команды, он не хотел. Профессор уже давно написал список ученых и техников, с которыми он надеялся отправиться в самый таинственный отрезок темпоральной линии. Всем им он доверял собственнолично, Амалии в этом списке не было, но её настойчивость и пробивная энергетика сделали своё дело - он обещал подумать над её кандидатурой.
Беседуя о предстоящем путешествии, спутники выбрались из зала, и не заметили за разговором, как подошли к кабинету Френка.
Попрощавшись с девушкой, Френк открыл свой кабинет, бросил папку с бумагами на маленький столик, стоящий возле двери, а сам отправился в кресло, в котором он надеялся хоть немного расслабиться. Кабинет был сам по себе большим, но нагромождение стеллажей, полочек со свитками, книгами и рукописями делало из просторного кабинета каморку настоящего ученого, увлеченного и влюбленного в свою работу. Письменный стол стоял также усыпанный бумагами и артефактами возле дальней стены кабинета. Единственным шагом в сторону от этого "умного" беспорядка являлась картина под грозным названием "Буря". Трехмачтовый парусник древнего флота попал в шторм. Волны то и дело ударялись о его борта, пытаясь опрокинуть "тщедушный кораблик" - именно таким он смотрелся среди грозных, нагоняемых безумным ветром волн. Все попытки утащить его под толщу океанских вод не увенчались успехом. Он отчаянно сопротивлялся, оберегаемый командой и своим командиром, направляясь к цели.
Свинцовая тяжесть во всём теле клонила в сон, но настойчивый стук в дверь не дал-таки славно отдохнуть. Возраст, долгая подготовка к совещанию и чтение многочисленных отчетов экспедиций не давали Фрэнку выспаться. Встав с мягкого, ставшего ему родным после нескольких минут забытья, кресла, ученый направился к двери, открыв которую, увидел посыльного, который с недовольным лицом ожидал, когда его услышат и соизволят принять корреспонденцию. Поставив отметку о принятии письма, Фрэнк снова запер дверь. Направляясь к письменному столу, он сразу распечатал конверт с гербом совета и прочитал несколько фраз, напечатанных там: "Экспедиция одобрена. Инструкции получите у меня в кабинете, завтра в 10:00. Председатель научного совета, Георг Семеш".
На следующее утро, плохо выспавшись, профессор Грот без двух минут десять уже стоял в кабинете Семеша и ждал, когда хозяин кабинета начнет формальное оглашение результатов. Помимо советника Сагала и председателя, в кабинете были сотрудники технического отдела, представители кафедры ботаники и зоологии, аспиранты последнего года обучения - мероприятия такого типа были обязательны для них. Среди аспирантов неизвестным образом оказалась и Амалия.
- Для всех собравшихся не секрет, что вчера профессор кафедры истории Фрэнкилион Грот заявил о снаряжении экспедиции в двадцать второй век. До сего момента любые экспедиции, отправленные в ранние пласты истории, не увенчались успехом, о чем свидетельствуют отчеты, озвученные вчера самим профессором на собрании. Совет университета принял решение: удовлетворить прошение об экспедиции и разрешить профессору лично собрать команду для путешествия.
Лицо советника просто сияло после произнесения этих слов, такого он не ожидал - его давний конкурент сам связал себе петлю, и ему осталось только вовремя подать заявку на замещение должности заведующего кафедрой.
- Не радуйтесь преждевременно, - сбил ухмылку с лица Сагала председатель, - профессор Грот вернется прежде, чем Вы уместите свой зад в его кресле.
По комнате прокатились смешки и хихиканье, а лицо Сагала стало красным, как помидор. В нём кипела злость, он готов был рвать волосы на своей и без того лысой голове. Он извинился и вышел из кабинета. Похоже, что кому-то из его подчиненных сегодня достанется.
- Фрэнк, - Семеш обратился к ученому, - Я полагаю, что список команды у тебя уже есть. Слухи распространяются быстро и у стен тоже есть уши, но всех, с кем ты разговаривал, я предоставить не смогу. Один зоолог-ботаник, техник и ученый. Понимаю, выбор будет трудный, - председатель встал со своего кресла и подошел к Френку. - На тебя возложены большие надежды, этот отрезок времени очень нестабильный и ни одному из ученых не удавалось оттуда вернуться. Постарайся сделать верные выводы и выбрать лишь тех, кто действительно сможет выстоять и не свихнуться вдали от любимых, родных чипов и удобств нашего времени. - Георг пожал Фрэнку руку и покинул кабинет. Секретарь позже сообщил, что господин Семеш занимается важными делами, но его кабинет в полном распоряжении присутствующих.
У людей, собравшихся в кабинете, было множество предложений, а у одной надоедливой особы без совести, были очень неплохие наработки, которые могут помочь в осуществлении планов. Амалия снова пробилась, как таран, к профессору, заняв место рядом, дав этим понять, что она уже имеет место в группе, об этом сообщил ей Фрэнк ещё вчера, не ожидая увидеть Амалию в этом кабинете сегодня. Переговорив с ботаниками и техниками, получив от них наставления, Грот сформировал точное представление о том, кто ему нужен для перевода этого похода из ряда "провальных" в ряд "великих научных открытий". И предстояло вновь пройтись по всем его знакомым и уже на месте определить, сможет ли кто-то из них выполнить те условия и выжить в тех, в которые он попал. Похоже, Семеш всё подстроил именно так, чтобы Фрэнк лично сам отказался от этой затеи.
Технический отдел университета встретил Фрэнка запахом дизельного топлива, тлеющего дерева и пластика - работа была на самом пике активности. В этой части университета работа кипела круглые сутки, без выходных и сна. Поэтому здесь постоянно что-то грохотало, рокотало, искрило и взрывалось. Порой выходили забавные роботы-сборщики, которые не могли отличить детали от живности, населяющей кабинет, и собирали в сборочную единицу всё подряд. Найти Степана Каронса не составило труда, там, где больше всего искрит и взрывается, обозначает лишь одно - Стёпа за своей докторской работой; собирает механизм для ведения подземных работ в областях земной коры, ослабленной грунтовыми водами. В очередной раз провалив все сроки, он будет спешить, и забудет добавить какую-нибудь деталь, от которой будет зависеть потенциальная работоспособность. Дабы спасти весь окружающий мир и членов приёмной комиссии от очередного катаклизма в лице Степана, Фрэнк решил пригласить его в столь увлекательное путешествие.
Степан, как и предположил Фрэнк, был занят работой. На этот раз он занимался сваркой каркаса ёмкости для сбора грунта, которая в предыдущий раз дала осечку, и весь отработанный материал высыпался позади аппарата, - таким образом, прокопав туннель, машина обратно его засыпала.
- С чем пожаловали, товарищ Грот, - не отрываясь от работы, спросил Каронс, - Я думаю, снова нагреватель не дает горячую воду?
- Увы, мой друг, но с нагревателем всё в порядке. У меня к Вам предложение посерьёзнее, чем нагреватель.
- Неужели война? Просто я здесь уже более ста часов и во внешний мир не выходил. Или же снова бунт в колонии на Юпитере? А может, Марсианские шахты протестуют против урезания им пособия?
- Всё проще, Степа, я предлагаю тебе работу на неопределённый срок, с досрочным присвоением тебе звания доктора технических наук.
Техник остановил работы, выключил плазменный резак, поднял забрало огнеупорного защитного шлема и вопросительно посмотрел на Фрэнка, а после спросил:
- А в чем, всё-таки, подвох?
- Экспедиции в двадцать второй век необходим хороший, изобретательный техник. Но есть... есть большой процент того, что мы не вернёмся обратно.
Сняв защитный костюм, техник подошел к шкафу и достал две банки с пивом, одну из них он протянул Фрэнку, тот отказался, сетуя на то, что ему еще идти на кафедру зоологии. Инженер сел на кресло и задумался, сделав несколько глотков, он будто погрузился в транс. Его надбровные дуги показывали, что мысли в его голове решают очередную задачу. Отбросив очередную порцию мыслей, Степан спросил:
- Когда начинать сборы?
На кафедре ботаники окружающее пространство, по сравнению с техотделом, благоухало сладкими тонами запахов и вкусов настолько, что невольно начинали течь слюнки. Даже зимой температура поднималась тут в запредельные плюс пятьдесят по Цельсию. Повсюду летали бабочки разных мастей и раскрасок. Огромные лианы тропических оранжерей свисали, будто линии электропередач, под тяжестью ледяных оков зимнего дождя. Миллионы разных животных содержались в вольерах кафедры зоологии, которая соседствует с кафедрой ботаники. Совместное сотрудничество обусловлено тем, что животным необходима естественная среда обитания, именно её могут симулировать ботаники, с большой вероятностью того, что животные будут размножаться и в неволе. Уже многие поколения ученых разрабатывали систему искусственного климата, которую удалось создать на станциях на Марсе, Юпитере и на некоторых спутниках Сатурна. Фрэнку всегда нравилось прогуливаться между громадными деревьями; то чувство, которое он испытывал в это время - чувство, что он всего лишь песчинка в бесконечности мироздания. Это давало ему возможность открывать в себе новые грани, исследовать мир с вдохновением, новым потенциалом, толкающим человека на необдуманные решения, являющиеся ключом к величайшим научным открытиям. И в этот раз Фрэнк не прошел мимо этих величественных столпов. Любуясь этой красотой, он заметил справа от себя другого человека, так же, как и он, прогуливающегося по этому оазису, пусть и искусственной природы. Лично его Фрэнк не знал, но был наслышан о его суровом и склочном нраве. Доктор "Челюсти" - ботаник-генетик, создавший за свою долгую жизнь не один успешный проект. Получил своё прозвище в результате эксперимента по созданию химеры, скрещивая между собой плотоядные растения и полевые сельскохозяйственные культуры. С каждым годом сдавал свои лидирующие позиции в этой сфере науки. Он оставался в институте в качестве консультирующего специалиста, но его разработки уже не имели такого успеха, как раньше. Посещение его лекций было стопроцентным, и студентам нравился стиль ведения беседы ученого. Многие из сегодняшних преподавателей кафедры защищали дипломы еще в то время, когда "Челюсти" не имел столь звучного и запоминающегося прозвища. Возрастом он был немного младше Фрэнка, а выглядел наоборот, - старше всех вместе взятых студентов.
Они прошли почти всю аллею до конца, а Грот так и не смог к нему подойти. Назвать этого великого человека по прозвищу у него не поворачивался язык, а его имени он не помнил. Шансов на то, что он согласится участвовать в этой авантюре, не было, поэтому Фрэнк просто подошел к нему и они вместе пошли по аллее, обсуждая красоту и грациозность насаждений.
- Профессор Грот, я слышал о Вашей авантюре, и осмелился предположить, что Вам понадобится хороший ботаник. Именно поэтому я и ожидал Вас здесь; очень часто прогуливаясь по этому саду ранее, я видел, как Вы тоже наслаждаетесь этими пейзажами и красотами. Не ожидая Вашего предложения, я хотел бы сам вызваться и принять участие в вашей экспедиции. Кстати, вот этот огромный клён стоит здесь уже больше века. Я участвовал вместе с покойным профессором Лараном в селекции этого чуда.
Дерево и вправду было гигантом среди своих собратьев. Его мощный ствол был более восьми метров в обхвате, а высота была порядка ста метров. Этот индивид находился в самом центре купола оранжереи и, если посмотреть на всё это чудо сверху, казалось, что весь купол навешен на это дерево. Мощные ветви раскидывались на дальние расстояния, пусть они и закрывали всё пространство вокруг, солнечного света под высоким стеклянным куполом было предостаточно. В тени под кроной росли и другие виды деревьев, но их огромный для человека размер терялся в сравнении с этим "эльфийским деревом жизни". Архон, а именно так звали доктора "Челюсти", рассказывал Фрэнку о многих растениях, находящихся в поле зрения ученых. За их долгой увлекательной беседой никто не следил, их никто не подгонял и не торопил, поэтому разговор выдался плодотворным и с приятными воспоминаниями. Фрэнк чувствовал себя вновь студентом, который внимательно слушал своего преподавателя и записывал дословно все его изречения и гипотезы, спрашивал непонятные вещи, а в некоторых вопросах исправлял и дополнял лектора. Да и от сердца отлегло, оттого, что этот человек всё-таки будет в команде.
Команда, которую удалось собрать Фрэнку, оказалась весьма специфической: Амалия Манчет - студентка с пробивным характером и немалым потенциалом дорасти до профессора или доктора исторических наук. Степан Каронс -- инженер от бога, все его разработки прекрасны по-своему; получив прозвище "вечный доктор", он не останавливается на достигнутом и штурмует из года в год пьедестал под названием "Доктор технических наук". И, наконец-то, третий участник: Архон Милс "Челюсти" - гениальный генетик, который за всю свою жизнь смастерил столько искусственных растений, что ими можно заселить планету, где людям не достанется и места. И сам профессор Фрэнкилион Грот -- доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории.
Прочитав доклад одного из наблюдателей, председатель Семеш лишь ухмыльнулся, и мысленно поаплодировал Фрэнку за выбор своих соратников и путников в этом нелегком путешествии. Фрэнк, своим решением сделать невозможное, взбаламутил эту выгребную яму, в которой оказался весь состав университета, он заставил всех работать. Многие именитые ученые не стояли настолько близко к такому прорыву, который ожидает Фрэнка. Попав на эту должность, Георг долго изучал повадки местной аристократии. Ожиревшие и полностью погрязшие в склоках, они забыли, что такое наука и научный прогресс. Семеш лично сам подкупал предыдущие экспедиции, изменял результаты отчетов походов и исследований. И в результате его план сработал - один из лучших ученых лично сам вызвался участвовать в путешествии в самый запутанный и страшный век в истории человечества.
Плановые тренировочные занятия начались за месяц до отправки экспедиционной группы. Все посещали занятия по адаптации и вживались в отведенные роли. Амалии предстояло стать вновь студенткой первого курса, это ей не очень нравилось - изображать недоучку из провинции, которая толком и жизни не видела. Степану предстояло стать слесарем и заниматься ремонтом и заменой деталей для грузоподъемной техники, но было запрещено заниматься изобретательством. Его знания в инженерном деле могли выдать его с потрохами, ошибись он в расчетах и применяя теории, которые не были разработаны в то время. Поэтому одной из обязательных дисциплин было изучение научных исследований того периода, чтобы, не дай всевышний, не угодить в капкан своих знаний. Профессор Грот и доктор Милс должны были заниматься тем, чем они умели - преподавать. В процессе занятий было решено не изменять имена и оставить всем свои собственные, потому что Степан путал псевдонимы Френка и Архона.
В течение последних двух недель на каждом занятии присутствовал член аттестационной комиссии, призванной проверить готовность группы. По окончании обучения этот человек должен был оценить поведение отряда в сложных, экстремальных ситуациях, которые были инсценированы на площадках. Сёмен с самого начала невзлюбил этого наблюдателя и всё время нервничал и поворачивался в его сторону. Экзаменатор, встретившись с Каронсом взглядом, сразу погружался в свою бумажную работу, делая вид, что он наблюдает занятие не полностью, а лишь отчасти посматривает на испытуемых.
На одном из последних занятий наблюдателю пришлось лично поучаствовать в тренировке. Семёну предстояло подобраться к людям, застрявшим под завалом. Включив резак, и не выровняв в нём давление, он принялся за распиливание балки. Не выдержав постоянно усиливающегося напряжения, баллон с расходным материалом, как снаряд из ствола, рванул с места и полетел в сторону куратора комиссии и, чуть не сбив его с ног, с грохотом врезался в стену позади него. Сам же Семён, не ожидавший такого результата от таких действий, стоял и едва сдерживал смех в тот момент, когда повернулся лицом к стене с пробитой дырой от снаряда. Но он, всё-таки, не выдержал и расхохотался. Наблюдатель стоял с ног до головы облитый зеленой смесью, используемой в горелках. Полностью синтезировать топливо для резаков того времени не удавалось, вместо бесцветной жидкости получалось грязно-зелёная тягучая жижа (под давлением она становилась по структуре похожей на простую воду), плохо удаляемая с человеческой кожи, но вреда для здоровья она не приносила, поэтому её состав был одобрен разработчиками.
На заключительном задании присутствовал уже другой надсмотрщик, от которого стало известно, что с его коллегой всё в порядке. Грустный и хмурый Каронс повеселел, обнял наблюдателя как своего старого доброго друга и направился на место проведения итогового занятия с весёлой улыбкой. Последнее испытание прошло успешно, все были довольны и полны энергии, готовые хоть сейчас отправиться в путь. Одного лишь Фрэнка тяготила мысль: "Что же с нами будет, если не получится вернуться обратно домой?.."
Запуск оборудования для создания пространственно-временного канала был запланирован через два дня после окончания программы подготовки. Эти дни были для прощания с родными и оформления документов, для консервации помещений или передачи их родственникам и знакомым в пользование. Свободное время каждый из спутников провел по-своему: Амалия провела весь день, штудируя свою "легенду". Степан работал до позднего вечера над очередной разработкой для технического отдела, Архон и Фрэнк провели большую часть времени в куполе оранжереи, наблюдая за жизнью в этом тропическом раю в техногенного мира.
Рано утром -- роботы-уборщики еще не пропали с улиц огромного мегаполиса, когда мир еще только начинал пробуждаться от темной и сонной ночи, четверо людей готовились к самому неизведанному путешествию в истории человечества. Группа предстартовой подготовки, находящаяся на ногах со вчерашнего вечера, навешивала на путешественников датчики и всевозможные измерители жизненных показателей. Следующим этапом было обязательное извлечение чипов. Всё это делалось лишь для того, чтобы как можно сильнее обезопасить группу от обнаружения. Чипы в этот промежуток только начали свое путешествие по миру и любой технически сложный чип, отличный от тех, которые были тогда, мог нарушить работу всей сети.
Хуже всех отключение и адаптацию перенесла Амалия -- всё-таки она с утробы матери имела свой чип, а сейчас её состояние больше напоминало младенчество. Остальные же отделались лишь потерей ориентации в пространстве и легкой тошнотой. Доктора поколдовали над Амалией, и через несколько часов она снова была в строю. До запуска оставалось совсем немного времени.
В центре зала стояла серебристая платформа - зеркальный диск. Он крутился по часовой стрелке, а вокруг этой платформы стояли столбы, от которых тянулись толстые силовые кабели. Для подпитки этого канала требовалась мощь четырех ионных электростанций второго типа. В случае сильной нагрузки весь континент мог остаться без электричества. Группу проводили в центр платформы, начался обратный отсчет.
Десять.
- Проверка предохранительных элементов и систем охлаждения, - раздался голос в динамиках. Отовсюду раздались голоса, подтверждая готовность.
Девять.
- Подача питания на основные катушки, - загудели трансформаторы, пробивая молниями в защитные кожухи.
Восемь.
- Проверка основных катушек на реверсивное сопротивление, - реверсивные блоки щелкнули один за другим.
Семь.
- Проверка малого контура энергооснащения канала Морриса-Торна, загудел второй контур катушек, переменным гулом ухая, показывая, что они полны мощности и готовы к выполнению работы.
Шесть.
- Повторная проверка предохранителей.
- Запрашиваю повторную проверку. Задержка восьмого предохранителя на три сотых секунды, - сообщил оператор.
- Дублирование запроса с порядковым номером шесть, - запустилась вновь проверка предохранителей, которая на этот раз прошла без осложнений.
Пять.
- Подать питание на контур отправки, - кольцо над платформой чуть сдвинулось вниз, давая понять, что у него всё в порядке.
Четыре.
- Проверка системы охлаждения малого контура и реверсивных блоков, - система выплеснула клубы пара, создаваемые системой охлаждения, щелкнули затворы реверсов.
Три.
- Запрашиваю процент насыщения контуров.
- Результат заполнения контуров: шестьдесят четыре процента, - доклад поступил незамедлительно, но дрожащим голосом, выдавая нервозность, творящуюся в зале.
- Критический процент невозврата пройдет.
Обстановка в зале немного разрядилась, операторы немного расслабились и отсчет продолжился:
Два.
- Проверка отключения основных цепей питания и задействование дублирующих. Магнитные зажимы остались на месте, не отделяясь от устройства перемещения.
Один.
- Проверка систем с порядковыми номерами "десять" - "два", - система запустила повторную проверку всех агрегатов и модулей. - Задействовать основные предохранительные конденсаторы.
Конденсаторы были для сброса излишков энергии и подпитки контуров в результате недостатка питания оборудования.
Запуск.
- Поддержка заполнения контуров - девяносто шесть процентов.
Кольцо контура отправки опустилось на путников и те исчезли во вспышке мощных электрических разрядов. Электроэнергия в городе отключилась, все станции были полны на четверть, конденсаторы были пусты, и даже на дне не нашлось ни капли энергии. Пространство вокруг платформы играло северным сиянием, и чувствовался запах озона -- отправка прошла успешно.