Если кто-то кроме меня читает эти строки, значит, я уже умер. При жизни у меня не хватило смелости опубликовать свои записки о Мире Вчерашней Луны. Я, конечно, пытался поделиться впечатлениями с друзьями, но они говорили, что я - фантазер и мне следовало учиться на писателя, а не на биохимика. Никто не верил мне, а некоторые - открыто высмеивали и советовали подлечиться. Поэтому я решил отложить эти записи "до лучших времен", когда мой вес в науке будет достаточным, чтобы не бояться прослыть сумасшедшим. В сущности все было готово уже давно, оставалось только написать предисловие. Но я тянул время. Теперь предисловие пишет "побитый молью" старик, который не боится выглядеть смешным.
И все же самые светлые события моей жизни также связаны с Миром Вчерашней Луны. Моя жена пришла оттуда. Наш сын - настоящий ларфи, не только по внешнему виду и физической силе. Его нежная душа не соответствует грозному облику. Когда я отвел его секцию бокса (надеясь, что у него большое спортивное будущее), мальчишка заявил: "Избивать друг друга на потеху публике - жестоко и унизительно". С тех пор я не настаивал на спорте. Я и представить себе не мог, в какой области проявит себя мой сын: он стал ботаником. Большего потрясения, чем видеть такого громилу, собирающим гербарий, я врядли мог испытать. Но я не вмешивался и теперь он - профессор.
Моя жена умерла намного раньше меня. Что было тому причиной, точно знают только ларфи, а наши врачи лепетали что-то невразумительное. После смерти жены я остался один, никто не смог бы заменить ее. К тому же наша дочь так на нее похожа! Сейчас у дочери своя семья, но она частенько навещает меня. Иногда, забывшись, я называю ее именем жены, и мы вместе заливаемся слезами.
В общем, как любой старик, я могу бесконечно рассказывать о своей семье, но самое необходимое я уже сказал. Осталось поведать собственно о Мире Вчерашней Луны. На языке его жителей мир называется Ларфид, что переводится примерно как "планета с Солнцем и Луной". Что Ларфид представляет собой по отношению к нашему, я не знаю. По-моему такие миры называют параллельными, но я не специалист. Знаю только, что между нашими мирами находится тонкая мембрана, через которую к нам проникают целые экскурсии в сопровождении "экскурсовода", то есть того, кто усилием воли и при помощи особых "заклинаний" способен раздвигать мембрану. С нашей стороны на Ларфид может проникнуть только тот из людей, у кого есть редкий талант, встречающийся чаще у детей-выдумщиков и взрослых "не от мира сего". Я не буду подробно описывать действие мембраны и способы проникновения через нее: врядли ларфи будут довольны, если в их мир опять проникнут люди и станут все переделывать по-своему, а отступать им больше некуда.
Теперь перехожу непосредственно к событиям, изложенным в моих записях. В тот незабываемый день я нашел книгу, будто специально оставленную на скамейке в парке. Мне стало любопытно, и я взял книгу с собой. Вечером я попытался что-нибудь там прочесть, но не смог: буквы были смутно знакомые, однако, странные. Что-то заставило меня подойти к зеркалу с книгой в руках. Отражавшиеся в зеркале буквы оказались простым латинским шрифтом, язык не был ни английским, ни немецким, ни испанским. Прочитав немного из написанной тарабарщины, я, будто под гипнозом вышел из дома. Ноги сами принесли меня в парк. Когда я почувствовал, что пришел, куда нужно, я открыл книгу, приставил к странице зеркало и принялся тихо читать вслух написанное. Темнело, но в сумерках еще можно было разобрать буквы. Потом, опять по какому-то наитию, я закрыл глаза.
***
...И ничего не произошло. Мне так казалось, пока я стоял с закрытыми глазами. Открыв их, я с удивлением обнаружил, что окружающая местность разительно изменилась. Я стоял по колено в траве (это вам не чахлая парковая лужайка!) рядом с тропинкой. Тропинка заканчивалась у крыльца дома, в окнах которого появилось тусклое мерцание: включили свет. Вскоре на крыльце показался человек с фонарем. Он спустился с крыльца и пошел по тропинке прямо ко мне. Было сумеречно. Фонарь давал мало света, но чем ближе подходил ко мне человек, тем страшнее мне становилось. От его улыбки холодок пробегал у меня по спине. "Ну вот! - подумал я, - Доигрался!" Человек неумолимо приближался и я закричал:
-- Стойте! Я только что съел головку чеснока и у меня на шее крест!
Чудовище швырнуло мне сверток и только потом заговорило на удивление приятным голосом (правда, с легким шипением):
-- Не бойтесь, разверните пакет. Надеюсь, с его содержимым вам будет уютнее
Я последовал совету (хуже уже не будет). В пакете оказалась гирлянда из чеснока, которую я тут же повесил на шею, и сверкающий кинжал в расшитых ножнах. Кинжал был слишком острым: я сразу же порезался. Ранка, хотя и небольшая, но глубокая, сильно кровоточила. Пришлось зажать её другой рукой, чтобы вампир не заметил пореза. Ножны я бросил обратно в пакет, а кинжал оставил в руках - так надежнее.
-- Теперь мы сможем разговаривать. Присядем? - монстр повел фонарем в сторону дома и там под деревом я увидел скамейку.
-- Согласен!
Он повернулся ко мне спиной и зашагал к скамейке. Я пошел следом. "Странный тип, - подумал я, - так спокойно ведет себя. А ведь я намного выше, к тому же, вооружен, и мог бы наброситься на него сзади". Но пока мне было очень любопытно и желания драться не возникало. Вампир выглядел по всем правилам: одежда в темных тонах, гладко зачесанные черные волосы, длинные слегка загнутые ногти и ужасные мощные зубы, среди которых особенно сильно выделялись клыки. Но существо было небольшого роста (чуть выше полутора метров) - этакий приземистый крепыш, черты лица грубоваты: мощные скулы и подбородок, заметные надбровные дуги и крупные круглые глаза.
-- Садитесь! - эта реплика вернула меня к действительности, - Для начала нам нужно познакомиться. Я - Алд Андтойс, шерк первой ступени, второго класса.
-- А как мне вас называть?
-- Шерк Алд, если не трудно.
-- Постараюсь не сломать язык.
-- Ваша очередь представиться.
-- Дмитрий Цокоров.
-- И вы говорите, что мое имя трудно произнести? Кстати, Дмитрий, почему вы не говорите о вашем положении в обществе?
-- Я еще только учусь.
-- Ясно, вы - студент.
-- Да. А вот я не понял, что такое "шерк" и все эти классы, ступени.
-- Я вам объясню: в нашем мире то, что вы называете магией - наука. Шерк - специалист в этой области. А ступени и классы говорят о степени мастерства.
-- Мне не дает покоя...
-- Я - не вампир, крови не пью. Вы об этом хотели спросить?
-- Вы угадали. И, знаете, ваша внешность не позволяет мне вам верить.
-- Внешность, Дмитрий, обманчива. Это сказал один из ваших философов. Люди боятся ларфов с очень давних пор, придумали ужасные сказки. И что случилось? Ларфы, а не люди, были почти все истреблены, пока великий Эсд не нашел путь в этот мир. Люди вытеснили нас с родной планеты, но мы и после этого на них не в обиде. А вы при виде нас бежите за кольями, кинжалами и серебряными пулями. Кто из нас чудовище, это еще вопрос.
-- Но легенды не возникают на пустом месте!
-- Действительно. Если что-то пугает людей, они, особенно не разбираясь, кидаются в бой. Вы считаете, что все непонятное - опасно, а ларфы виноваты лишь в том, что не соответствуют своей ужасной внешности. Человеку и в голову не придет, что клыкастое чудовище может быть романтиком. Конечно, любой ларфи сильнее человека и нам приходилось защищаться...
-- Алд! Алд! - на тропинку из леса выбежала девушка и устремилась к нам.
Подбежав поближе, она запела (!) на непонятном языке. Шерк Алд прервал поток ее слов:
-- Оргенос, говори по-человечески. Несс Дмитрий нас не понимает.
-- Значит, это он!
-- И что же это значит? - вмешался в разговор я.
Девушка, надо сказать, была очень миловидна и мало напоминала Алда. Она посмотрела на него лукавыми глазами и ответила мне:
-- Значит, завтрак прибыл и уже приправленный чесночком! Больше всего по утрам я люблю человечину с чесночным соусом...- она пристально наблюдала за выражением моего лица, при последних словах не выдержала и рассмеялась.
Алд тоже хихикал, прикрыв свои ужасные зубы ладошкой. Чуть отдышавшись, Оргенос присела рядом с Алдом.
-- У вас очень глупый вид, - сказала она мне.
От смущения я залился румянцем. Выражение лица Оргенос тут же изменилось:
-- Алд, что это?
Шерк слегка улыбнулся:
-- Ничего страшного. У людей такое бывает.
Позже я понял причину страха Оргенос: у ларфов слишком толстая кожа, они не умеют краснеть.
***
Оргенос была очень умна и остра на язык, да и внешне она мне нравилась гораздо больше, чем Алд. Позже я узнал, что внешность ларфов зависит от пола: мужчины похожи на вампиров, а женщины - на прекрасных сказочных колдуний. Сходство мужчин и женщин заключается, в основном, в небольшом росте, загнутых ногтях и больших круглых глазах. Клыки женщин немного крупноваты, но в глаза не бросаются. Светлые волосы Оргенос, ее яркие зеленые глаза напомнили мне Настю, с которой мы вместе учились в институте. Эти две девушки были удивительно похожи друг на друга. Я не стал скрывать свои размышления от новых знакомых и все рассказал им. Они переглянулись, и шерк кивнул. Я только сейчас заметил, что Оргенос примерно вдвое моложе Алда. Он заговорил медленно, будто осторожно подбирая слова:
-- Знаете, люди сами очень редко попадают к нам. Сегодня вы пришли с помощью книги Оргенос. Кстати, вы еще не отдали ей учебник?
Я, честно говоря, совсем забыл об этой книжице. Попав сюда, я сунул ее в карман. Сейчас я торопливо достал ее, разгладил кое-где примятые страницы и, поблагодарив, отдал книгу Оргенос. Алд продолжал:
-- С помощью наших "колдовских книг" сюда попадают те, кого вы называете сказочниками, или дети, которые верят в существование сказки. Поэтому Ларфид часто называют сказочным миром. Я живу рядом с "дверью" между нашими мирами и всегда готов встречать прибывших. Я показываю и рассказываю о Ларфид, как экскурсовод (Оргенос, когда выучится, тоже станет таким "экскурсоводом"). Мы предлагаем людям сделать выбор: остаться у нас или вернуться на Землю и многое забыть. Остаются редко, но эти люди не бывают разочарованы. Они находят у нас покой, свободу и новые впечатления, ведь на Ларфид живет несколько разумных рас. Мы - далекие потомки тех, кого вы называете неандертальцами. Конечно за то время, пока мы живем здесь, мы изменились...
Я был сильно удивлен и, в тоже время, обрадован. Меня очень интересовал вопрос о происхождении человека и исчезновении неандертальцев с лица Земли. Шерк Алд заметил мою реакцию на его слова и кивнул:
-- Я специально рассказываю все это вам. Я знаю: вам интересен этот вопрос и вы поймете меня. Мы с людьми близкие родственники: многие из тех, кто остается здесь, заводят семьи, растят детей. Мы же в основном романтики-одиночки: семьи есть не у всех. Наше население невелико и стабильно. Всплески бывают редко, тогда, по договору с другими расами Ларфид, мы отдаем некоторых младенцев в ваш мир. Эти девочки поддерживают с нами связь, легко путешествуют между мирами. Они помогают нам изучать вас и нашу родную Землю. Настя - одна из них. Мы зовем ее Шеррис. Она еще не была здесь и мало знает о нашем мире. Я поддерживаю с ней связь через ее сны.
-- Кажется, я начинаю понимать... - пробормотал я.
-- Да, как вы сказали, легенды не возникают на пустом месте. Путешествие между мирами кажется людям чудом, ведь вы не знаете его механизмов! Раньше мы совершали экскурсии в ваш мир, в основном, по ночам (когда у вас ночь, у нас - день), для изучения людей брали у них кровь на анализ, сами понимаете, откуда взялись всякие сказки про вампиров.
-- Так вот в чем дело! - догадался я.
В это время Алд громко чихнул и приложил платок к носу.
-- Простите меня, - извинился он, - У меня, как и у большинства ларфов, аллергия на чеснок. И очень сильная. Оргенос повезло больше: в ее роду были люди, и она почти не чувствует его.
Меня так захватили новые впечатления, что я и забыл о своем глупом виде: на шее - гирлянда из чеснока, на коленях - серебряный кинжал. Я взял пакет, лежавший около скамейки, и положил туда чеснок. С кинжалом мне было жаль расставаться. Шерк заметил мои колебания:
--
Если вы не отдадите этот кинжал, мне не с чем будет встречать других экскурсантов!
--
Простите, - с этими словами я все же положил кинжал в пакет.
--
Ну вот, теперь можно и позавтракать! - от таких бодрых слов Оргенос мне снова стало страшно, но никто этого не заметил: девушка сразу же убежала в дом, а Алд отнес пакет подальше от скамейки и своего чувствительного носа.
Вскоре Оргенос вернулась с подносом. На нем стояла ваза с фруктами, три бокала сока и миска, над которой поднимался пар.
--
Вообще-то мы привыкли завтракать легко, - пояснила девушка, - Но для вас я разогрела немного нашего обеденного блюда - мяса.
Я пил сок и чуть было не подавился, услышав последние слова. Алд, оскалив клыки, зашипел:
--
Человечина! - но, не выдержав, расхохотался.
--
Надоели ваши шутки, - обиделся я.
--
Извините, вы так натурально пугаетесь всякий раз, что трудно остановиться, - шерк был немного смущен, - После завтрака я познакомлю вас с нашим миром.
--
Алд, можно, я это сделаю? - Оргенос умоляюще смотрела на шерка.
--
Конечно. Ты заканчиваешь вторую ступень, тебе нужна практика.
Потом мы молча завтракали. Сок и фрукты были необычные на вкус, а мясо! Я думал, что не смогу есть его без хлеба, и прикидывал, как поприличнее отказаться. Но, попробовав, очень быстро все съел. Это был самый вкусный завтрак в моей жизни! Посидев немного после завтрака, мы с Оргенос отправились на прогулку, а шерк остался "на своем посту" у двери между мирами.
***
Когда мы уже довольно далеко отошли по тропинке от дома, Оргенос спросила:
--
Что вас интересует? Задавайте любые вопросы о нашем мире.
--
Меня интересует все.
--
Этот мир мы называем Ларфид или Мир Вчерашней Луны.
--
Странное название!
--
Дело в том, что фазы Луны (мы зовем ее Ид) сменяют друг друга в обратном порядке, по сравнению с вашим миром. Солнце (Арф) тоже движется с запада на восток. А картина звездного неба выглядит так, будто ее вывернули наизнанку.
Потом Оргенос еще долго описывала мне устройство вселенной Ларфид. Я не буду вдаваться в подробности, да я их и не помню. Постепенно мы перешли на "ты". Честно говоря, я не очень внимательно слушал, а больше любовался Оргенос. Вдруг земля под моими ногами задрожала. Вскоре показался виновник шума: прямо на нас шел гигантский ящер. Казалось, он ничего вокруг себя, а тем более у себя под ногами, не видит. Его глаза в задумчивости смотрели куда-то вверх, а ноги двигались сами по себе. В маленьких передних лапках-"ручках" он держал нечто вроде большого карандаша и блокнота. "Блокнот" был развернут на середине. Ящер записывал туда что-то, а потом снова поднимал глаза кверху и засовывал "карандаш" в рот. Когда чудовище было уже близко и приготовилось на нас наступить, Оргенос что-то пронзительно засвистела. Ящер ответил таким же пронзительным, но более громким свистом. Оргенос опять что-то пискнула, а затем громадина развернулась и пошла в другую сторону. Я был ошеломлен:
--
Надо же! У вас тут и динозавры живут! Точно, как в сказке, - чем дальше, тем страшнее.
--
Бояться его, по крайней мере, таким малявкам, как мы с вами, не стоит. Тем более что он достаточно разумен, чтобы не повредить такому же разумному существу.
--
Но это же тиранозавр!
--
Он самый! Хотя они предпочитают называть себя фандеевскими драконами. Эти драконы - наши с вами "соотечественники", если так можно сказать. В эру динозавров они случайно нашли проход на Ларфид с Земли, которую они называют Фандеей. Этот проход сослужил им добрую службу. После катастрофы, уничтожившей многих динозавров, некоторые из них смогли спастись в этом мире. С них началась цивилизация фандеевских драконов на Ларфид.
--
Но что же они все-таки едят здесь? Не похоже, чтобы эти драконы перешли на вегетарианство.
--
Они не могут быть вегетарианцами, желудок у них не приспособлен. А питаются они громадными травоядными ящерами.
--
А травоядные здесь откуда?
--
При катастрофе не все драконы испугались и потеряли голову. Кто-то из них додумался пригнать стадо травоядных.
--
Как ловко, Оргенос, ты с ним беседовала! Интересно, что означают все эти пересвистывания?
--
Ничего особенного! Это был Эфьюи - поэт и мечтатель. Когда у него вдохновение, он ничего не замечает, может нечаянно и раздавить. Но если его окликнуть, он очнется. Я всего лишь поздоровалась с ним, а он - со мной. И еще Эфьюи попросил прощения за то, что испугал нас. Он сейчас пишет, иначе непременно бы побеседовал с нами.
--
О чем?
--
Он приятный собеседник, умный и чуткий. С ним можно говорить обо всем. Он мой добрый друг. Мы довольно часто с ним гуляем: он сажает меня на предплечье и ходит, а я любуюсь окрестностями. Это просто замечательно!
Так мы прогуливались с Оргенос и говорили о Ларфид. Незаметно шло время: когда я пришел, были предрассветные сумерки, а сейчас приближался полдень. Я понял, что мне пора возвращаться домой, но очень хотелось побывать здесь еще раз. Да и Оргенос не хотелось со мной расставаться. О новой встрече она заговорила первой:
--
Жаль, что тебе пора. Но ты вернешься? А, может, останешься? Смотри, какой покой! Я знаю, ты мечтаешь о покое. Удивлен? А я давно на экскурсии увидела тебя, и ты мне очень понравился. Я наблюдала за тобой, следила, ходила по пятам. Я слышала, как ты разговаривал с другом о своих мечтах, и специально оставила книгу на твоей любимой скамейке. Я ждала тебя и не ошиблась! Посмотри, этот мир - воплощение твоей мечты. Оставайся здесь и... со мной.
--
Я не могу. Прости... Это не мой мир. Я мечтал о покое, но мне будет скучно жить здесь постоянно. Правда, мне очень хочется вернуться сюда еще хотя бы один раз, отдохнуть душой, набраться сил для жизни в жестоком мире людей. Может, я передумаю и останусь здесь в следующий раз.
Так мы и расстались. Оргенос назначила мне место и время следующей встречи, в тайне надеясь, что тогда я точно останусь на Ларфид (и это мне очень льстило). Потом она проводила меня "к выходу" - туда, где я появился сначала. Алда не было дома. Оргенос сказала, что он очень занят, и мне пришлось уйти, не попрощавшись с ним.
***
сейчас заметил, что Оргенос примерно вдвое моложе Алда. Он заговорил медленно, будто осторожно подбирая слова:
--
Знаете, люди сами очень редко попадают к нам. Сегодня вы пришли с помощью книги Оргенос. Кстати, вы еще не отдали ей учебник?
Я, честно говоря, совсем забыл об этой книжице. Попав сюда, я сунул ее в карман. Сейчас я торопливо достал ее, разгладил кое-где примятые страницы и, поблагодарив, отдал книгу Оргенос. Алд продолжал:
--
С помощью наших "колдовских книг" сюда попадают те, кого вы называете сказочниками, или дети, которые верят в существование сказки. Поэтому Ларфид часто называют сказочным миром. Я живу рядом с "дверью" между нашими мирами и всегда готов встречать прибывших. Я показываю и рассказываю о Ларфид, как экскурсовод (Оргенос, когда выучится, тоже станет таким "экскурсоводом"). Мы предлагаем людям сделать выбор: остаться у нас или вернуться на Землю и многое забыть. Остаются редко, но эти люди не бывают разочарованы. Они находят у нас покой, свободу и новые впечатления, ведь на Ларфид живет несколько разумных рас. Мы - далекие потомки тех, кого вы называете неандертальцами. Конечно за то время, пока мы живем здесь, мы изменились...
Я был сильно удивлен и, в тоже время, обрадован. Меня очень интересовал вопрос о происхождении человека и исчезновении неандертальцев с лица Земли. Шерк Алд заметил мою реакцию на его слова и кивнул:
--
Я специально рассказываю все это вам. Я знаю: вам интересен этот вопрос и вы поймете меня. Мы с людьми близкие родственники: многие из тех, кто остается здесь, заводят семьи, растят детей. Мы же в основном романтики-одиночки: семьи есть не у всех. Наше население невелико и стабильно. Всплески бывают редко, тогда, по договору с другими расами Ларфид, мы отдаем некоторых младенцев в ваш мир. Эти девочки поддерживают с нами связь, легко путешествуют между мирами. Они помогают нам изучать вас и нашу родную Землю. Настя - одна из них. Мы зовем ее Шеррис. Она еще не была здесь и мало знает о нашем мире. Я поддерживаю с ней связь через ее сны.
--
Кажется, я начинаю понимать... - пробормотал я.
--
Да, как вы сказали, легенды не возникают на пустом месте. Путешествие между мирами кажется людям чудом, ведь вы не знаете его механизмов! Раньше мы совершали экскурсии в ваш мир, в основном, по ночам (когда у вас ночь, у нас - день), для изучения людей брали у них кровь на анализ, сами понимаете, откуда взялись всякие сказки про вампиров.
--
Так вот в чем дело! - догадался я.
В это время Алд громко чихнул и приложил платок к носу.
--
Простите меня, - извинился он, - У меня, как и у большинства ларфов, аллергия на чеснок. И очень сильная. Оргенос повезло больше: в ее роду были люди, и она почти не чувствует его.
Меня так захватили новые впечатления, что я и забыл о своем глупом виде: на шее - гирлянда из чеснока, на коленях - серебряный кинжал. Я взял пакет, лежавший около скамейки, и положил туда чеснок. С кинжалом мне было жаль расставаться. Шерк заметил мои колебания:
--
Если вы не отдадите этот кинжал, мне не с чем будет встречать других экскурсантов!
--
Простите, - с этими словами я все же положил кинжал в пакет.
--
Ну вот, теперь можно и позавтракать! - от таких бодрых слов Оргенос мне снова стало страшно, но никто этого не заметил: девушка сразу же убежала в дом, а Алд отнес пакет подальше от скамейки и своего чувствительного носа.
Вскоре Оргенос вернулась с подносом. На нем стояла ваза с фруктами, три бокала сока и миска, над которой поднимался пар.
--
Вообще-то мы привыкли завтракать легко, - пояснила девушка, - Но для вас я разогрела немного нашего обеденного блюда - мяса.
Я пил сок и чуть было не подавился, услышав последние слова. Алд, оскалив клыки, зашипел:
--
Человечина! - но, не выдержав, расхохотался.
--
Надоели ваши шутки, - обиделся я.
--
Извините, вы так натурально пугаетесь всякий раз, что трудно остановиться, - шерк был немного смущен, - После завтрака я познакомлю вас с нашим миром.
--
Алд, можно, я это сделаю? - Оргенос умоляюще смотрела на шерка.
--
Конечно. Ты заканчиваешь вторую ступень, тебе нужна практика.
Потом мы молча завтракали. Сок и фрукты были необычные на вкус, а мясо! Я думал, что не смогу есть его без хлеба, и прикидывал, как поприличнее отказаться. Но, попробовав, очень быстро все съел. Это был самый вкусный завтрак в моей жизни! Посидев немного после завтрака, мы с Оргенос отправились на прогулку, а шерк остался "на своем посту" у двери между мирами.
***
Когда мы уже довольно далеко отошли по тропинке от дома, Оргенос спросила:
--
Что вас интересует? Задавайте любые вопросы о нашем мире.
--
Меня интересует все.
--
Этот мир мы называем Ларфид или Мир Вчерашней Луны.
--
Странное название!
--
Дело в том, что фазы Луны (мы зовем ее Ид) сменяют друг друга в обратном порядке, по сравнению с вашим миром. Солнце (Арф) тоже движется с запада на восток. А картина звездного неба выглядит так, будто ее вывернули наизнанку.
Потом Оргенос еще долго описывала мне устройство вселенной Ларфид. Я не буду вдаваться в подробности, да я их и не помню. Постепенно мы перешли на "ты". Честно говоря, я не очень внимательно слушал, а больше любовался Оргенос. Вдруг земля под моими ногами задрожала. Вскоре показался виновник шума: прямо на нас шел гигантский ящер. Казалось, он ничего вокруг себя, а тем более у себя под ногами, не видит. Его глаза в задумчивости смотрели куда-то вверх, а ноги двигались сами по себе. В маленьких передних лапках-"ручках" он держал нечто вроде большого карандаша и блокнота. "Блокнот" был развернут на середине. Ящер записывал туда что-то, а потом снова поднимал глаза кверху и засовывал "карандаш" в рот. Когда чудовище было уже близко и приготовилось на нас наступить, Оргенос что-то пронзительно засвистела. Ящер ответил таким же пронзительным, но более громким свистом. Оргенос опять что-то пискнула, а затем громадина развернулась и пошла в другую сторону. Я был ошеломлен:
--
Надо же! У вас тут и динозавры живут! Точно, как в сказке, - чем дальше, тем страшнее.
--
Бояться его, по крайней мере, таким малявкам, как мы с вами, не стоит. Тем более что он достаточно разумен, чтобы не повредить такому же разумному существу.
--
Но это же тиранозавр!
--
Он самый! Хотя они предпочитают называть себя фандеевскими драконами. Эти драконы - наши с вами "соотечественники", если так можно сказать. В эру динозавров они случайно нашли проход на Ларфид с Земли, которую они называют Фандеей. Этот проход сослужил им добрую службу. После катастрофы, уничтожившей многих динозавров, некоторые из них смогли спастись в этом мире. С них началась цивилизация фандеевских драконов на Ларфид.
--
Но что же они все-таки едят здесь? Не похоже, чтобы эти драконы перешли на вегетарианство.
--
Они не могут быть вегетарианцами, желудок у них не приспособлен. А питаются они громадными травоядными ящерами.
--
А травоядные здесь откуда?
--
При катастрофе не все драконы испугались и потеряли голову. Кто-то из них додумался пригнать стадо травоядных.
--
Как ловко, Оргенос, ты с ним беседовала! Интересно, что означают все эти пересвистывания?
--
Ничего особенного! Это был Эфьюи - поэт и мечтатель. Когда у него вдохновение, он ничего не замечает, может нечаянно и раздавить. Но если его окликнуть, он очнется. Я всего лишь поздоровалась с ним, а он - со мной. И еще Эфьюи попросил прощения за то, что испугал нас. Он сейчас пишет, иначе непременно бы побеседовал с нами.
--
О чем?
--
Он приятный собеседник, умный и чуткий. С ним можно говорить обо всем. Он мой добрый друг. Мы довольно часто с ним гуляем: он сажает меня на предплечье и ходит, а я любуюсь окрестностями. Это просто замечательно!
Так мы прогуливались с Оргенос и говорили о Ларфид. Незаметно шло время: когда я пришел, были предрассветные сумерки, а сейчас приближался полдень. Я понял, что мне пора возвращаться домой, но очень хотелось побывать здесь еще раз. Да и Оргенос не хотелось со мной расставаться. О новой встрече она заговорила первой:
--
Жаль, что тебе пора. Но ты вернешься? А, может, останешься? Смотри, какой покой! Я знаю, ты мечтаешь о покое. Удивлен? А я давно на экскурсии увидела тебя, и ты мне очень понравился. Я наблюдала за тобой, следила, ходила по пятам. Я слышала, как ты разговаривал с другом о своих мечтах, и специально оставила книгу на твоей любимой скамейке. Я ждала тебя и не ошиблась! Посмотри, этот мир - воплощение твоей мечты. Оставайся здесь и... со мной.
--
Я не могу. Прости... Это не мой мир. Я мечтал о покое, но мне будет скучно жить здесь постоянно. Правда, мне очень хочется вернуться сюда еще хотя бы один раз, отдохнуть душой, набраться сил для жизни в жестоком мире людей. Может, я передумаю и останусь здесь в следующий раз.
Так мы и расстались. Оргенос назначила мне место и время следующей встречи, в тайне надеясь, что тогда я точно останусь на Ларфид (и это мне очень льстило). Потом она проводила меня "к выходу" - туда, где я появился сначала. Алда не было дома. Оргенос сказала, что он очень занят, и мне пришлось уйти, не попрощавшись с ним.
***
--
Я хотел узнать, как ты себя чувствуешь.
--
Ужасно! - она откинула одеяло: рядом с коленкой у нее зияла большая рана, вокруг которой цвёл фиолетовый синяк; вся коленка ужасно распухла и напоминала огромную шишку. - И это всё по твоей вине! Больше не приходи сюда. Я вообще не желаю тебя видеть и разговаривать с тобой. Никогда.
Я не успел ничего ответить: вошла Настина мама с покупками. Я попрощался с дамами и ушел. Мне было очень больно от Настиных слов, к тому же я и так чувствовал свою вину. Но ещё больше мне не давало покоя странное чувство, что Настя как-то неуловимо изменилась. Что-то в её облике было не так. Возможно, изменения стоит списать на травму физическую и психологическую, однако, интуиция не давала мне окончательно успокоиться.
До моего дома от больницы довольно-таки далеко, но я все равно решил пройтись пешком: развеяться и подумать. Неумолимо приближались Новогодние праздники, и зима наконец-то вступала в свои права. Сильного мороза не было: температура держалась на уровне пяти градусов ниже нуля. Небольшой слой снега покрыл землю, и улицы сразу стали намного наряднее, праздничнее. Правда, я почти не смотрел по сторонам, был полностью погружен в свои невеселые размышления. Поэтому не сразу заметил, что рядом со мной кто-то идет, стараясь не отстать. Я повернул голову и чуть не вскрикнул от удивления: рядом со мной почти бежал Алд Андтойс. Шерк был в зимней одежде (странно, на Ларфид сейчас лето, а я только сейчас это осознал). Он выглядел очень смешно, хотя одежда была современной. Я хожу быстро, такому коротышке, как Алд, трудно за мной угнаться. Я остановился и поприветствовал его. Он только кивнул в ответ и сразу перешел к делу:
--
Нам нужно срочно где-нибудь поговорить. Всё очень серьёзно!
--
Думаю, нам лучше пойти ко мне: родители на работе, нам никто не будет мешать.
Мы стояли как раз неподалёку от остановки. Чтобы быстрее попасть ко мне домой, мы проехали несколько остановок на троллейбусе. До самого порога квартиры Алд сохранял почти полное молчание. У меня дома он, также молча, но с видимым удовольствием снял теплую куртку и ботинки. И, только сев на диван в моей комнате шерк заговорил:
--
Я очень переживаю за Настеньку. После того, как она чуть не попала под машину, я перестал её чувствовать. А ночью я не смог связаться с ней через сон. Вы, кажется, были у нее в больнице? Как она?
--
В общем, ничего серьезного. Хуже всего то, что Настя во всем обвиняет только меня и не хочет больше меня видеть...
--
Хорошо, что я не пошел в больницу. Ещё не известно, как она отреагировала бы на меня.
--
Как вы узнали, что я ходил в больницу?
--
Я - шерк. У меня свои методы, которые вы вряд ли поймёте. Я почувствовал, что вы идете в больницу, и покинул Ларфид. У меня очень плохие предчувствия... Расскажите подробнее, как выглядела Настенька?
--
Зачем вам это?
--
Я все объясню позже.
--
Ну, хорошо. Мне показалось что-то не так, хотя ничего конкретного сказать не могу. Настя слишком бледная, ссадины на руках, на колене крупная рана и синяк, а, в основном, ничего страшного.
--
А шишка на коленке есть? Опухоль?
--
Вся коленка распухла.
--
Я так и знал! - Алд даже вскочил с дивана и принялся расхаживать по комнате, - Вы должны убедить Настеньку опять прийти в наш мир.
--
Она не будет меня слушать! Да и зачем это нужно?
--
Мне очень не хотелось бы вас пугать...
--
Но вы обещали мне всё объяснить!
--
Хорошо, слушайте. Вы познакомились только с ларфами и фандеевскими драконами, но на Ларфид есть ещё третья, самая древняя, разумная раса -- граниевские цветы-художники. На самом деле это не растения, а головоногие полусухопутные моллюски. Они коренные жители Ларфид, который зовут Грания. Цикл развития у них очень сложный: они выводятся в воде из яиц, что-то вроде детства проводят в виде водной подвижной молоди, потом становятся взрослыми и выходят на сушу. Взрослые живут на суше неподалеку от родного водоёма, присматривают за молодью, охраняют, обучают. У них сложное общество, делящееся на несколько каст в зависимости от уровня интеллекта. Вершиной их развития являются неподвижные старейшины, сидящие на земле кверху щупальцами и рисующие абстрактные картины.
--
Это была очень интересная лекция, но при чем тут Настя? - не выдержал я.
--
Я как раз вплотную подошел к этому. Итак, около 40 тысяч лет назад мы пришли на Ларфид. Цветы-художники приняли нас довольно-таки тепло, хотя весьма трудно понять, что они думают. Но постепенно мы привыкли друг к другу, нам стало интересно, и мы изучали их, а они нас. Так продолжалось многие тысячелетия. А потом среди нас началась страшная эпидемия, причиной которой стали цветы-художники, а, вернее, их паразит. Раньше он поражал в основном подвижные стадии "цветов", но постепенно приспособился и стал и нашим паразитом. Это тоже моллюск, но только менее высокоорганизованный, чем его хозяева, что-то типа улитки. Цветы-художники называют его "грала". Грала похожи на почти прозрачную слизистую массу. Они обитают в воде или около воды, а в дождливую или влажную погоду могут попадаться и далеко от водоемов. Если кто-то из ларфов поранится, то оказавшиеся поблизости грала спешат на запах крови и проникают под кожу. Там грала живёт и питается соками хозяина. Паразит сильно обезвоживает хозяина: ему постоянно хочется пить, а когда зараженный ларф умирает, его тело напоминает иссохшую мумию. Но это ещё не самое страшное: постепенно меняется тело хозяина, и, если он не умрет раньше, то грала начинает размножаться и потомки паразита могут заразить окружающих.
--
Но почему вы решили, что Настя именно заразилась? Может, опухоль возникла от сильного удара?
--
Такое возможно, конечно, но лучше лишний раз проверить. Сейчас в нашем мире стоит дождливая погода и очень много грала. Для нас они уже не опасны: мы научились делать что-то вроде прививок.
--
Почему же я не заражен этим паразитом? Я много раз бывал у вас...
--
Мы "привили" и вас.
--
Но когда?
--
В самый первый раз. Тогда вы порезались серебряным кинжалом, помните?
--
А я думал, никто этого не заметил...
--
На кинжал была нанесена слизь грала. Она мобилизует защитные силы организма на борьбу с паразитом и каким-то образом меняет запах вашей крови так, что грала теряют к вам всяческий интерес. К тому же, вы -- человек, а защита человеческого организма намного эффективнее против грала, чем наша.
--
Раз всё так серьёзно, вам нужно пойти к Насте и убедить её проверить свою рану.
--
Не получится. Настенька, если она заражена, уже находится под влиянием особого вещества, которое выделяют грала. Это вещество вводит зараженного в особое состояние: он не чувствует (и нам не поверит), что с ним что-то не так, да ещё и пытается убедить в этом (обычно успешно) всех окружающих. Это вещество как наркотик, оно сильно меняет характер во время заражения, а после излечения тоже неизвестно, каким станет человек.
--
Неужели мы теперь не можем ничего сделать? -- я был в отчаянии, -- Мы должны спасти её!
--
Мы попытаемся. У нас должно получиться, -- после этих слов Алд подробно рассказал мне о плане, который они с Оргенос разработали.
Ничего сложного в этом плане не было. Вечером, когда весь медперсонал разойдется по домам, Оргенос, под видом дежурной медсестры, сделает Насте укол транквилизатора. Когда лекарство подействует, мы вместе ( в белых халатах и медицинских масках) заберем Настю из палаты, якобы для перевода в хирургию, которая находится в соседнем корпусе (документы для охраны Оргенос подготовит заранее). Но на самом деле мы Настю должны будем доставить к воротам в Мир Вчерашней Луны, а как это сделать ларфы придумать не смогли: возникли трудности с транспортом. Я предложил посвятить в нашу тайну Виктора и попросить его помочь. Шерк согласился.
* * *
Виктор внимательно выслушал нас, задавал вопросы, а потом сам предложил свою помощь. Я понял, что он поверил нам. План спасения Насти мы подробно обсудили, внесли необходимые коррективы и, ближе к вечеру, приступили к его исполнению.
Всё шло, как мы задумали до тех пор, пока мы действовали вместе с Оргенос. Мы посадили Настю в машину Виктора, припаркованную у ворот больницы. Виктор в это время отвлекал внимание дежурных в приемном покое. Оргенос пошла к охраннику, чтобы вывести его из ступора. Мне стало интересно посмотреть, как она будет это делать, и я напросился с ней. Когда мы вышли из сторожки, увидели только задние фары машины Виктора, скрывшейся за ближайшим поворотом.
-- И что это значит? -- недоуменно спросил я вслух.
В ответ Оргенос только молча пожала плечами. А потом мы побрели на троллейбусную остановку. Хорошо ещё, что в больнице мы накинули поверх белых халатов теплую одежду и теперь, застегнувшись, не привлекали к себе излишнего внимания.
До ворот в Мир Вчерашней Луны мы добрались минут через двадцать. Ни Виктора, ни его машины в парке не было. "Куда же он делся?" -- думал я, проходя вслед за Оргенос на Ларфид. Нас встретил шерк Алд:
-- Я уже заждался вас... А где же Настенька?
Выслушав наши объяснения, Алд сказал преувеличенно бодрым голосом:
-- Мы их обязательно найдём! Подключим всех шерков Ларфида, а вы, Дмитрий, разузнайте как можно больше по своим каналам.
С этим напутствием я и отправился обратно на Землю. Возможно, от отчаянья я обнаглел настолько, что из дома сразу же позвонил Виктору. Трубку сняла его мама (Елена Ивановна). Я представился как одногруппник Виктора, наврал, что у меня день рождения (даже музыку для маскировки включил), а Виктора всё ещё нет. Он обещал прийти, мы все его очень ждем и всё такое. Елена Ивановна поздравила меня, а потом сказала, что сын срочно улетел в Москву.
-- Зачем? -- я совсем ничего не понимал.
-- Неужели вы не знаете? -- на этот раз удивилась Елена Ивановна.
По её дальнейшему рассказу я восстановил события прошедшего дня. Оказывается, сразу после разговора с нами (со мной и Алдом) Виктор пришел домой и заперся в своей комнате. Примерно через полчаса он вышел оттуда в каком-то странном возбуждении. Виктор рассказал матери (отца в это время дома не было), что вчера вечером, когда ехал на своей машине на вечеринку к Алле, он сбил Настю. Девушка сильно пострадала, а в больнице Волгинска лечить её не очень-то и торопятся, она из-за такого промедления может остаться калекой. Виктору такой поворот дела совсем не нравится, так как он эту девушку любит и у него серьезные планы на её счет. Мать сыну решила помочь: созвонилась с отцом, узнала адрес и место работы его институтского товарища (замечательного хирурга), а так же выделила сыну деньги на билеты и проживание в столице. Дальше Виктор действовал сам, и ему сильно везло: он легко сумел купить билеты на самолет, собрал свои вещи и предупредил Настину маму, чтобы она тоже собрала вещи дочери. Из больницы, когда мы с Оргенос проделали всю самую тяжелую работу по похищению Насти, Виктор спокойно отправился в аэропорт, где его уже ждала Настина мама с вещами дочери. Сама Настя сладко спала, а проснулась (как я узнал позже) только в столичной больнице.
Услышав всё, что хотел, я побыстрее распрощался с Еленой Ивановной: вечер клонился к ночи, а мне ещё нужно рассказать обо всем Алду. Мои родители уже пришли домой. Я накинул куртку и попытался незаметно выскользнуть из квартиры. Но мою возню услышала мама и вышла из своей комнаты:
-- Куда это ты собираешься? -- её вопрос застал меня врасплох: я совершенно не знал, что бы такое ей ответить и потому молчал.
Не дождавшись, пока я что-нибудь придумаю, мама продолжала:
-- Жаль, что ты уходишь. Я как раз собиралась готовить ужин.
-- Мам, я скоро вернусь, ужин даже остыть не успеет, -- улыбнулся я.
Мама тоже улыбнулась в ответ. От этой улыбки мне стало намного спокойнее. Я добежал до парка и прошел через мембрану. Алд очень удивился этому моему визиту, похоже, не ожидал, что я приду снова так быстро. Когда я рассказал, куда подевался Виктор, шерк задумался. Я смотрел на него, и у меня сложилось впечатление, что он внимательно разглядывает внутреннее строение своей печени. Примерно через минуту он медленно произнес:
-- Завтра, 30 декабря, Настеньке сделают операцию. Всё пройдет хорошо: паразита удалят аккуратно, а хирург напишет в истории болезни что-то нейтральное и будет молчать об увиденном.
-- А что предпримете вы?
-- Мы поможем всем, кто будет в операционной, быстро забыть то, что им помнить не нужно.
-- А вдруг грала удалят не полностью?
-- Не беспокойтесь, Дмитрий, хирург знает своё дело. У нас с вами есть более насущный вопрос: вы должны определиться, в каком мире вы останетесь. Оргенос уже спрашивала вас, но вы хотели подумать. Сегодня вы должны сделать выбор.
-- Мне очень жаль расставаться с вами и этим миром, но я не могу покинуть Землю.
-- Что ж... Теперь вы больше не сможете прийти на Ларфид: мембрана навсегда закроется для вас.
-- Неужели я всё забуду?
-- Нет, для вас мы сделаем исключение.
-- Прощайте, шерк Алд Андтойс.
-- Прощайте, Дмитрий. Главное, что бы ни случилось, не падайте духом.
Так я навсегда расстался с прекрасным Миром Вчерашней Луны. К ужину я поспел как раз вовремя. Мама была довольна, отец тоже улыбался, словно они знали, какой выбор я только что сделал, и радовались за меня.
***
Виктор вернулся домой после Новогодних праздников. Стоит ли говорить, что эти праздники были самыми мучительными за всю мою жизнь: мне не хотелось ни веселиться, ни готовиться к экзаменам. Но, чтобы не пугать родственников и друзей-приятелей, я прилежно делал и то и другое, правда, без особого энтузиазма. Я с трудом дождался девятого января, когда начиналась сессия.
Виктора я встретил в коридоре почти случайно: издалека заметил его и сразу рванулся навстречу. По сравнению с ним я, довольно-таки развитый физически, кажусь маленьким (просто я ниже ростом) и, даже, тщедушным. Он нападения не ожидал, и, когда я с разбега врезался в его мускулистое и почти двухметровое тело, мы оба отлетели к стене переполненного студентами коридора. Ярость душила меня, но он легко остудил мой гнев, сказав с видом джентльмена, которого в дождливую погоду неосторожно обрызгали грязью:
-- Успокойся. Ты привлекаешь внимание. Я всё объясню тебе после зачёта.
А потом он ушел, легко оттолкнув меня небрежным движением. Зачёт я сдал в первых рядах. Виктор зачёт получил сразу ("автоматически") и стоял у соседнего кабинета, пытаясь отвязаться от расспрашивающей его Аллы.
-- А я думала, ты меня подвезёшь, -- услышал я её недовольный голос.
-- Прости, сегодня не могу. Мы с Димкой едем совсем в другую сторону.
Так Алла осталась дожидаться подруг, а мы ушли сразу, ни с кем не попрощавшись. Когда сели в машину, я сразу же потребовал:
-- Рассказывай!
-- Перестань кричать!
-- Да за то, что ты сделал тебя убить надо! -- услышав такую угрозу, Виктор открыл бардачок: там лежал пистолет.
Я молча смотрел на оружие. Виктор повернулся ко мне (я сидел на заднем сиденье, вперед он меня не пустил):
-- Остынь. Поговорим спокойно. Я сделал всё правильно, даже твоя подружка из другого мира одобрила.
-- Оргенос? Она знала всё с самого начала?
-- Нет. Она пришла после операции к Насте, а потом поблагодарила меня за спасение сестры.
-- Но почему ты решил сделать всё в тайне от нас?
-- Потому что вы хотели, чтобы Настю оперировали какие-то разумные моллюски, а я больше доверяю человеческой медицине.
-- Настя не совсем человек. Она -- ларфи.
-- Знаешь, я и в прошлый раз не очень-то тебе поверил, а когда поразмыслил...
-- Но это правда!
-- Ты говоришь, как сумасшедший. Тебе не кажется? После разговора с тобой и с тем клыкастым квадратным мужиком я много размышлял дома, даже впал в какое-то забытьё. А когда проснулся, в голове прояснилось. Я понял, что должен спасать Настю от вашей банды сумасшедших.
Мне стало ясно, что Виктор уверен в своей правоте на все двести процентов, и я ничего не смогу ему доказать. Пришлось сменить тему:
-- Как чувствует себя Настя?
-- Она очень хорошо перенесла операцию. Сейчас она быстро поправляется.
-- А в каком она настроении?
-- Она сильно переменилась, стала совсем другим человеком. Операция была не очень сложная, скоро я привезу Настю в Волгинск. Ты сам всё увидишь.
Говорить нам больше было не о чем. Не прощаясь, молча, я выбрался из машины и привычно направился к остановке троллейбуса.
***
Собственно на этом и заканчивается моё повествование о Мире Вчерашней Луны. Осталось всего несколько последних штрихов, чтобы завершить картину.
Настя действительно вскоре вернулась в Волгинск. Она даже не стала брать академический отпуск в связи с травмой, только продлила сессию. И, надо сказать, отлично сдала все зачёты и экзамены.
Впервые я встретился с Настей уже после каникул. Она опять показалась мне какой-то другой, незнакомой. Я попытался заговорить с ней, но безуспешно. Когда же после занятий я догнал её в коридоре, умоляя объяснить мне, что я сделал не так, она холодно произнесла:
-- Я уже всё сказала тебе. У нас больше нет ничего общего. Я прошу тебя: оставь меня в покое.
А потом ушла. Внизу её уже ждал Виктор. Он галантно открыл перед Настей дверцу машины. Она приняла такое внимание с царственной холодностью. Виктор весь буквально светился от радости, всячески старался угодить. Я стоял на ступеньках и смотрел, как Виктор увозит Настю. Мне, наверное, нужно было что-то делать, но ноги отказывались повиноваться. Неподалёку стояла Алла с ещё более занимательным видом: "найдите мою челюсть".