Сначала я, конечно, не поверил. Ерунда! Тем более, что и в прошлый раз они клялись и божились, а что вышло? Может быть, что-нибудь хорошее вышло? Уж лучше бы я в Тверь поехал. В Твери Волга и девушки улыбаются.
Я с утра собрался ехать, хлеба купил, колбасы сто семьдесят грамм. "Пива, - думаю, - в Твери куплю". Оделся уже - не май-месяц, сами понимаете. И тут - они.
Они - это Абсолютов и Кузьмич, неплохие, в общем, люди, книжки пишут даже. А уж по этой части какие выдумщики! Так вот, пришли они в прошлый раз, Кузьмич ещё весело напевает:
- Бори-и-и-ис Фё-о-о-о-дорови-и-и-ич.
А я им зачем-то говорю:
- У нас предмет по четвергам - что-то про оптику и инфракрасные технологии. Петин ведёт, Борис Фёдорович.
- Бори-иии-ииис Фё-ё-оу-уу-дара-ви-ич, - ещё веселее и неудержимее провыл Кузьмич, - короче, дело такое...
Суть дела состояла в том, что в клей "БФ" нужно налить воды, там что-то произойдёт, какие-то шарики Кузьмич-помнит-чего поднимутся вверх. Шарики - побоку, а жидкость пить надо. Рассказав всё это, Кузьмич вытащил из-за пазухи пузырь с "БФ", а Абсолютов, уже сходивший за водой, блаженно улыбаясь, сказал, что это называется "Борис Фёдорович", и они вдвоём уже стали клясться и божиться в том, что всё очень здорово проверено и рекомендовано специалистами. В этот момент выяснилось, что соседская кошка Евпатория утащила колбасу. Все сто семьдесят грамм.
Одним словом, в Тверь я тогда не поехал. Хотя временами мне казалось, что меня всё же куда-то везут в чём-то огромном.
- Это мы тебя с Кузьмичём на метро возили знакомиться с Алевтиной Зинаидовной, - пошло улыбаясь говорил Абсолютов.
Кто такая Алевтина Зинаидовна я не знал, Кузьмич жутко при её упоминании хихикал, и добиться от него ничего нельзя было.
- А она тебя очень хорошо помнит, - в конвульсиях сообщал он. И больше ничего.
Абсолютов же говорил, что после Бориса Фёдоровича со мной случилось страшное.
С видом Льва Толстого, отрешённого от церкви, Абсолютов извлёк из-за пазухи вырезку из журнала, даже не вырезку, а вырезку из ксерокопии вырезки из какого-то журнала, судя по всему, шведского или датского, насколько я понимаю в этих вещах. Кузьмич вытер ладони о пальто и, бережно приняв вырезку четырьмя пальцами, радостно на всех посмотрел.
- Переведи, Абсолютов, - сказал он, широко мне улыбаясь.
До сих пор, признаюсь, я не думал, что Абсолютов владеет иностранными языками далее набора названий рок-групп и тому подобных вещей.
- Короче, тут про такую вещь написано, - сказал он, умно сморщившись. - Ты её съедаешь, и ништяки так прямо и прут сами. Вот.
- Ты главное, главное скажи, - задрожал Кузьмич.
- Главное - приход у всех всегда один и тот же.
- Какой ещё один и тот же приход?
- А-а...- заблеял Кузьмич, - в том-то и дело. Называется штука "Зоопарк".
В этот момент мне удалось выхватить вырезку.
- "Зоопарк" называется, - подтвердил Абсолютов. - Модная вещь. Ни постэффектов, ни привыкания!
На вырезке помимо непонятного текста помещались фотографии каких-то важных людей с блаженными лицами. Люди смотрели куда-то в сторону и, казалось, напряжённо о чём-то интересном думали.
Прошло минут пятьдесят. Никаких обещанных ништяков не было.
- Чего-то, Абсолютов, приходов нет, - осторожно заметил Кузьмич.
- Рано ещё, - Абсолютов, кажется, ни в чём не сомневался.
Зазвонил телефон. Снимаю трубку:
- Да.
Добрый мужской голос:
- Андрей Иванович? Здравствуйте! Это Вас заведующий базой беспокоит. У нас есть замечательные некондиционные бананы для мартышек. Вам сколько отгрузить? И муравьи для муравьедов - две с половиной тонны. В обычном контейнере прислать? Кстати, поздравляем с приплодом, наслышаны-наслышаны, а как же! Такая удача. Мы Вами гордимся.
- Ничего не понимаю. С каким приплодом?
- Андрей Иванович, не скромничайте, это наш общий триумф. Мы тоже, так сказать...
Абсолютов и Кузьмич куда-то делись. Даже спросить не у кого.
- Послушайте, - говорю я в трубку. - Вы уверены, что туда звоните?
- Что за шутки, Андрей Иванович? Мы искренне за Вас рады, а Вы позволяете себе такие розыгрыши.
Прибежал Кузьмич с пачкой пёстрой бумаги.
- Вот, - говорит, - афиши принёс, Вы не утвердили вчера, мы напечатали, чтобы с типографией без проблем... Вот здесь вчерашним числом подпишите.
И суёт мне какой-то протокол.
- Что за афиши?
- Ну, Андрей Иванович, в четверг отправляем в провинцию обезьян, жирафа и носорогов - показывать.
- Кузьмич, что всё это значит? Какие носороги? Какие две с половиной тонны муравьёв?
- Как, они уже звонили?
- Да вот, - протягиваю ему трубку, - они, наверное, всё ещё там.
Кузьмич схватил трубку.
- Да, кто там? А, Андрей Владимирович, везите. Конечно, везите. Всё, конечно, всё везите... Спасибо, спасибо, дорогой. Всё хорошо. Рыбу кушают. Да, уже сами. И мама хорошо себя чувствует, да. Приходите посмотреть. С детишками, конечно, с детишками. Ну, всё, до свиданья. Ждём.
Положил трубку и смотрит на меня пристально-пристально.
- Ты чего это, Андрей Иванович, ничего не понял что ли? Ты - директор зоопарка. Тебе досталась Главная Таблетка. Я - твой зам.
- А Абсолютов где?
- Не знаю, где-то рядом был.
- А ему что за таблетка досталась?
- Говорю же тебе - неизвестно. Есть всегда одна Главная, а остальные они случайно подбирают.
Снова зазвонил телефон. Снимаю трубку:
- Алло, дирекция зоопарка.
- Дяденька, - плаксивый голос пятилетней девочки, - возьмите Дилли, пожалуйста. Он уже вырос, в ванной не помещается. И мама его боится, говорит, что выбросит в мусоропровод или накормит уксусной эссенцией.
- Дилли? Это кто?
- Это крокодильчик. Когда мы возвращались из Африки, мы его взяли с собой в Москву, он был такой хорошенький...
- Что там? - шёпотом спросил Кузьмич.
- Крокодила хотят дать. Взрослого.
- Соглашайся. Быстрее соглашайся, крокодил - это же роскошь!
Но я не успел согласиться. В комнату ввалился на четвереньках Абсолютов, несколько увеличившийся в размерах, покрытый чем-то зелёным. От неожиданности я уронил телефонную трубку с плачущей на том конце девочкой.
Абсолютов медленно приблизился к Кузьмичу и, дико подпрыгнув, попытался откусить ему голову, неестественно широко раскрыв рот.
- Ты чего, животное! - заорал еле спасшийся Кузьмич. - Совсем крышу сорвало?
- Хр-р-р! - внятно ответил Абсолютов и направился ко мне.
- Эй, меня нельзя, я директор, - закричал я уже со стола.
Покружив около стола, где спасались мы с Кузьмичём, Абсолютов залез в огромный аквариум, непонятно откуда появившийся в моей комнате, и довольно захрапел, пуская мутные пузыри.
- Никогда, ты слышишь, Кузьмич, никогда больше никакой дряни! Только пиво!
- Только пиво? - усмехнулся Кузьмич, - а портвейн?