Шёл снег, он шёл уже долго и не собирался заканчиваться. Особенно странно было то, что в городе стало очень тихо, снег как будто бы гасил все звуки, скрадывал очертания деревьев, машин, ларьков. Редкие птицы, зимовавшие в городе, собрались в стаю и улетели куда-то на запад. Только улицы и снег и еле видные освещённые окна там, наверху. Машины уже не могли передвигаться, шипованная резина не справлялась, снегоуборочная техника ломалась, не рассчитанная на такие снегопады. Людям, не ездящим на машинах, это нравилось, они переговаривались на кухнях, пили горячий чай с брусникой, а кое-кто и водку. Влюблённые взявшись за руки ходили по сугробам, весело переговариваясь и надеясь на то, что чуть позже можно будет забраться в тёплый подвал и любить друг друга на тёплой и влажной стекловате.
Вадим и Лена переходили замёрзшую Неву от Петропавловки к Зимнему, взявшись за руки. Время от времени они останавливались и целовались. Они не боялись провалиться под лёд, он нынче был толстый из-за морозов, стоявших целую неделю. После очередного поцелуя, продолжавшегося бесконечно долго, как показалось Лене, лёд под ногами дрогнул.
- Что это? - спросил Вадим.
- Что, что! Дурачок! - засмеялась Лена, - в метро поезда ходят, вот и трясёт!
- Какие поезда, Леночка? - в глазах Вадима была тревога, - а вдруг это лёд пошёл?
Лена смотрела на Вадима, она слегка покачивалась от нескольких бутылок пива, перегар из её рта плыл в морозном воздухе, причудливо извиваясь, временами касаясь ноздрей Вадима и заставляя его морщиться, ведь Вадим никогда не пил спиртного.
Гул усилился, затем лёд под ногами влюблённых буквально взорвался, разорвав тела несчастных на маленькие кусочки. Они не успели ничего почувствовать, так быстро это произошло, за доли секунды. Из огромной полыньи, образовавшейся на месте гибели подростков один за одним начали выпрыгивать из чёрной воды огромные воины в кожаных доспехах, с деревянными щитами, в шлемах с рогами. Было их немного, две дюжины. Они встали вокруг полыньи, образовав квадрат по шесть воинов в каждом. Из полыньи показался чёрный шлем и Один поднялся над водой, ужасный в своём величии и гневе. Лицо его было исполосовано шрамами от прошлых битв, меч в левой руке сверкал чистым холодным светом Вальхаллы.
- Идите и очистите! - сказал он берсеркам и задрожали стены Зимнего, пошатнулся шпиль Адмиралтейства, начали рассыпаться в прах скульптуры с фасадов близлежащих зданий. Возле Александрийской колонны метнулась тень Анубиса с кривым ножом в руке. По Невскому, раздвигая сугробы, шёл огромный паровоз с Финбана, Ленин подбрасывал угля в оранжевую топку, рядом Троцкий заправлял ленту в "максим", лица их были бледны, воители улыбались и перебрасывались шутками. А по крышам уже бежали крысы за Нильсом, играющим грустную мелодию. Снег перестал и в небе, внезапно ставшим кристально чистым, не стало звёзд...
Они лежали на огромной постели, прижавшись друг к другу, они давно уже знали, что этот день придёт, они не боялись ничего на этой Земле, как и на тысячах других планет, они хотели погибнуть и возродиться, как миллионы раз раньше...
Сатир поцеловал Афродиту.
Снег превратился в прах.
Ветер разметал кости и ржавчину.
Зацвел хмель и вереск.
Огонь на Марсовом поле превратился в протуберанец и сжёг берсерков. Последний из них, уже сгорая, ударил молотом в пламя, и оно погасло.
"Аврора" стала пристанищем Ра и тихонько покачивалась на освобождённой ото льда Неве.
Дворники начали подметать улицы, поругиваясь с похмелья...