Старая крепость
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Крепость, ты звала меня... Ты все время звала, а я так и не услышал тебя. Но ты знаешь - я с тобой. А ты?..
|
Хан
СТАРАЯ КРЕПОСТЬ
...И тихо встанет печаль немая,
Не видя - звезды горят, костры ли?
И отряхнется, не понимая
Не понимая, зачем зарыли.
Пройдет вдоль речки да темным лесом,
Да темным лесом поковыляет.
Из лесу выйдет и там увидит,
Как в чистом поле душа гуляет.
Как в снежном поле
Душа гуляет...
А. Башлачев
Серые стены Старой Крепости смотрели вниз и улыбались своим потаенным мыслям. Ослепительно белое солнце беспощадно резало мои глаза, вызывая наружу горькие слезы, любящие оставлять влажные дороги тоски на замученном лице. Предки мои, как я постарел за эти пару месяцев, хоть, помню, кто-то говорил мне, что любовь омолаживает людей...
У нее был красивый перстень, который она носила на среднем пальце левой руки. Да, у Айрин был перстень из титана, и она никогда не снимала его в моем присутствии. Красивый такой титановый перстень, покрытый грубой резьбой продажного заокраинного ремесленника...
Я стоял на краю стены, невидящими глазами рассматривая светло-голубое небо, и насвистывал ту мелодию, которую увидел в ее движениях в тот, первый раз. У меня за спиной, в небольшом крепостном дворике танцевал Ник - мой боевой змей. Его грузное тело на удивление бесшумно ударялось о землю после высоких прыжков, защитная чешуя поблескивала в лучах солнца в изящных изгибах корпуса, и лишь обрезанные крылья сиротливо похлопывали по бокам. Как ему, наверное, хочется подняться в небо, вновь ощутить свободу детства и умереть от выстрела патрульного, заканчивая последний полет долгим томительным падением. Увы... Мне тоже когда-то хотелось летать...
- Могу ли я быть человеком? - с горечью спросил я Айрин вечером того дня, когда мы познакомились в Старой Крепости. Она рассмеялась в ответ и прильнула ко мне одним неуловимым движением в каком-то грязном кабаке уже в столице анклава, куда я ее завел от плохого настроения. Она промолчала, и это молчание в тот момент было мне дороже сотен тысяч любых слов.
А Ник все так же танцевал в этом внутреннем дворике, его ритмические движения совпадали с биением сердца, моего сердца. Во дворике, который помнил многое - убийства, заговоры, крики многочисленных младенцев, появлявшихся на свет, хохот и пьяную блевотину, магические творения и вечные походы в потусторонних мирах под воздействием дурманов, любовь и...
Любовь... Думаю, что я не любил ее, мне нравилось спать с ней, быть с ней, но любить...
Хитрый Вокен говорил мне - чувствуй ее, чувствуй эту нить событий, этот Узор. Да, так он и называл связь между совершенно разными событиями - Узор с большой буквы. Он был хитрым одноглазым Вокеном, который потерял свой глаз, когда был совсем молодым, он вляпался тогда в какое-то темное дело, потерял глаз, зато приобрел репутацию ненадежного человека. И совершенно заслужено - больше всего на свете, кроме, конечно же, рассуждений об Узоре, он любил вкладывать заработанное в разные сомнительные предприятия, которые с завидным постоянством прогорали. Причем оставлял он себе самый минимум - на еду, одежду и нескладное снаряжение. Но у него было чутье. На этот самый Узор...
- Вот оно! - воскликнул он в тот день, когда я познакомил его с Айрин.
- Это Узор, - убеждал он меня целый час после того, как она ушла, - Мы можем ее использовать, как наживку.
- Для кого? - спросил я, чтобы спросить хоть что-то.
- Найдем, - убежденно ответил он.
Мы нашли, вернее, нашел Вокен, этот хитрый лис, сволочь распоследняя. Хотя почему я так думаю о мертвых? Им-то все равно. Им все давно уже все равно. Наверное, потому что я потерял Айрин в результате. Славненькое должно было быть дельце.
Потом он нашел еще одну часть орнамента. Как сейчас вижу, как он машет руками, рисуя в воздухе картины будущего, иногда помогая себе слабенькой магией, которой, как он нехотя говорил, обучился в детстве. Когда я пытался вникнуть в то, что он показывал, и указывал ему на, на мой взгляд, недочеты, он презрительно фыркал и, не объясняя, продолжал развивать свою мысль дальше. И всегда оказывался прав. Кроме последнего случая.
Помнишь, Айрин, как я удивился тому, что ты так легко согласилась участвовать в нашей игре. Но я скрыл удивление, взяв твою руку, поднес ее ближе к своим глазам, рассматривая твой титановый перстень.
- Это оружие? - спросил я, чтобы перевести разговор на другую тему.
- Да, - ответила ты. - Нет, - ответила ты, смеясь. - Это просто украшение.
Ты всегда любила так отвечать, чтоб запутать собеседника. Часто меня это злило. Но иногда я смеялся вместе с тобой. Ты опять научила меня смеяться. А сейчас я стою на стене Старой Крепости и напряженно вглядываюсь в белый диск солнца, постоянно ожидая черные точки, предвещающие...
Ты была второстепенной деталью в орнаменте Вокена, а стала главной в нашей игре и в моей жизни. Он рисовал передо мной Узор, показывая мне твое положение в нем, он говорил, что мы сможем добыть Свинс - артефакт, за которым охотились уже много веков разнообразнейшие маги и коллекционеры, и который хранился у Афа маленькой страны на полуострове в северной части мира. Этого мира. К сожалению, на этом полуострове испокон времен жили слишком сильные волшебники, а Аф, конечно же, был самым самым из них. Неофициально они правили миром. Этим миром. Но для тебя не существовало миров. Ты вечно рассказывала мне о мирах, в которых ты будешь жить. В одном из последних ты должна была быть могущественной колдуньей и метаться среди миров, не замечая их. Всегда в движении. Всегда одна... Айрин, ты никогда не рассказывала мне о своем прошлом. Сейчас мне кажется, что его у тебя никогда и не было. Для тебя было будущее. Все миры у твоих ног...
Когда Вокен нашел покупателя, все детали фактически были решены, тебе давно рассказали о твоей роли, остались предварительные торги. А потом лишь толкнуть первый камешек, чтобы дальше все покатилось само собой. В этом и состояло умение Вокена - выстроить свой Узор так, что с нашей стороны потребовалось минимум усилий и риска, чтобы все, что случится потом, выглядело так, словно по-другому и не могло быть. Вот только мы всегда раньше добивались желанного нам результата, а жертвы, попавшие в сети Узора, лишь недоуменно качали головами, глядя как, оно все вышло. Только в этот раз Вокен не учел, что для тебя не существовало никаких Узоров, у тебя было будущее. Только твое будущее...
Помнишь, как мы налакались после того, как Вокен ударил по рукам с покупателем, одним из Свободных Магов, предложившим весьма неплохую цену? Надо дождаться нужного момента, сказал Вокен, и мы втроем пошли ждать этого момента в дорогой ресторан в столице континентального анклава, который размещался на другой от Свинса стороне мира. Мы весело пили вино, Вокен недоуменно смотрел на меня, а когда ты удалилась по нужде, спросил меня, что со мной. Что со мной, переспросил я. Ты слишком счастлив, ответил он. Вокен никогда раньше не видел меня таким. Это вполне естественно - ведь я раньше никогда таким и не был. Айрин, ты подарила мне тот день, и восемь последующих за ним. За это я благодарен тебе. И хочу видеть снова, ощущать тебя, смотреть в твои черные, как подземная тьма, глаза. Это был прекрасный день, потом ночь, потом... Наверное, я что-то подозревал, иначе как объяснить то, что я попросил Вокена проверить твой перстень с грубой резьбой на наличие магических свойств. Конечно же, он ничего не обнаружил - ты была слишком умна, слишком подготовлена к такого рода проверкам. Этот перстень не давал мне покоя. Из-за того, что ты его никогда не снимала.
Ты нужна была Вокену, чтобы охмурить одного из молодых магов полуострова, не имеющего никакого отношения ни к охране Свинса, ни к Афу, что владел артефактом. Ты прекрасно справилась с задачей - прилетела на полуостров, как туристка, оказалась в нужный момент на нужном месте, столкнулась с этим магом как бы случайно, и пошло, поехало... Я помню, как провожал тебя, как мы с тобой выбирали платформу, на которой ты должна была лететь, я знал, что через семьдесят три дня мы встретимся снова, чтобы быть вместе... Я надеялся, что знал.
Помнишь ночь перед твоим отлетом? Мы бесновались, как дети, тогда ты и рассказала мне свое очередное будущее. Будущее, в котором для меня не было места. Как и во всех остальных. Ты заснула под утро, а я долго лежал, глядя в потолок, затем встал и начал проверять твои вещи - вдруг среди них окажется что-то, что может выдать нас. Но все было в порядке. Потом я подошел к тебе, посмотрел на твои иссиня-черные волосы, взял твою руку и осторожно, чтоб не разбудить тебя, снял перстень, покрутил его в своих пальцах, снова посмотрел на тебя и одел его обратно. За окном тогда мягко шумел летний дождик, навевая покой.
Старая Крепость... Когда-то ты была главной цитаделью канувшего в глубину времен королевства. Ты стала последним рубежом войны с полуостровом Мирка, и пала перед колдовством тогдашнего Афа Мирка. С тех пор ты служила некоторое время культом для нескольких поколений патриотично настроенных мальчишек, а потом все забыли о тебе, и ты стала прибежищем для таких мошенников, как мы с Вокеном. Твои стены помнят и то, как мы с Айрин носились здесь с хохотом и блеском в глазах. Я купил тогда в столице анклава набор левитационных палочек, и мы летали меж твоих полуразрушенных башенок, словно ласточки, а потом устремились ввысь к голубизне неба без признаков облаков, и когда заряд палочек закончился, мы раскрыли крылья для планирования, купленные у того же торговца, что и палочки. Мы парили над этим миром, а ты, Крепость, дремала внизу под жарким солнцем континента, дремала, ожидая своего часа и зная, что этот час никогда не наступит.
Сегодня я в последний раз раскинул свои камешки - единственная доступная мне магия - магия моего народа. Они сложились в символ Вечности - символ, который, казалось бы, никогда не должен был выпадать в таком чистом виде. Я понял, что сегодня - все. И среди этого символа, понятное дело, не было тебя, Айрин. Я вздохнул, сел на край стены, достал солдатский паек, обнаруженный мною среди тех запасов, что сделали мы с Вокеном еще пять лет назад, когда мы узнали об этой крепости и решили сделать из нее прибежище. Запивая сухую массу родниковой водой, я думал о том, как случилось, что Вокенов Узор так легко мог измениться, продолжить свое существование после того, как артефакт оказался в наших руках.
В Узоре было четыре ключевых узла - Вокен показал мне их, как всегда, надоедая мне своими непонятными объяснениями и размахивая руками. Тогда он превзошел самого себя и нарисовал в воздухе с помощью магии почти весь орнамент. Только теперь я понял, что Узор постоянно находится в движении, его линии переплетаются, создавая временные скопления, только эти четыре узла оставались постоянными да точка в вершине - результат. А когда он объяснил мне (кроме меня никто об этом не узнал до самого последнего момента), что приведет к такой ситуации и каким образом артефакт окажется у нас, я подумал сперва, что Вокен наконец-то сошел с ума, но годы работы с ним помешали мне порвать с этим делом, да и как я мог порвать - у меня тогда была ты, Айрин, больше мне ничего и не надо было. О вознаграждении за добычу артефакта я даже не думал.
Магия камня. Старая Крепость знает о ней, ведь ее строили мои предки. С помощью этой самой магии. Где теперь мой народ? Горстка нищих пастухов в забытых всеми горах. Но кровь моя помнит эту магию, она чиста, эта кровь. Кровь вырождающегося народа. Я перебираю пальцами на ладони ритуальные камешки, доставшиеся мне в наследство, и думаю о том, где ты теперь, Айрин. Где?
В последнюю ночь перед похищением Свинса, я устроил наше свидание. Узнай об этом Вокен, он бы заковал меня в магические кандалы и устроил бы в самом глубоком подвале нашего заказчика, где и так томятся тысячи разнообразнейших существ, посмевших когда-то встать на пути у Свободного Мага. Ведь это могло нарушить Узор. Но мне плевать было на его Узор, да и на самого Вокена мне было плевать. У меня была жизнь. Айрин, ты подарила мне жизнь.
Я оставил Ника тогда здесь, в Старой Крепости, а сам, заплатив кучу денег молодому волшебнику, перенесся на полуостров Мирк. Мы встретились с тобой в дешевой гостинице, как договорились ранее, и полночи занимались любовью, как я понимаю теперь, в последний раз. Мы не сказали друг другу ни слова, мне слова были не нужны, твои мысли вертелись, скорее всего, в каком-то новом будущем. Только стоны и приглушенные крики. Потом я ушел из гостиницы и перенесся на другую сторону мира, в столицу анклава, ставшего сейчас самым могущественным государством в этом мире, в столицу, где властвовал день, и Вокен в предвкушении носился туда-сюда, раздавая последние приказы нанятым людям во всех точках планеты. Он так до конца своих дней и не узнал, что я был с тобой в ту ночь. Потом с помощью другого волшебника я перенесся сюда, в Старую Крепость, и бросил свои камни. Они сложились в свой, иной узор, вглядевшись я понял, что это - символ Вечности, сильно замутненный, но все же узнаваемый. Символ смерти. И еще в нем не было тебя. Я кидал камни снова и снова, но результат оставался неизменным. Но все же я надеялся на иное. Надеюсь и сейчас. Ведь будущее всегда можно изменить. Ты ведь тоже разбрасывала свои будущие, как я - свои камни, и глядела в них, чтобы увидеть ответ на свой неизвестный мне вопрос, и что-то не нравилось тебе там, и ты выдумывала новое. Ты не хотела оставаться здесь - в этом настоящем и с этим прошлым.
Это было жестоко. Но Вокен убедил меня, что нам никто не поверит, если мы попытаемся предупредить кого-нибудь из Мирка. И действительно - такое случается раз на сотни тысяч лет.
Ник устал танцевать во дворике внутри крепости и свернул свое тело кольцами, прикрыв тяжелые веки. Я подобрал его на какой-то ярмарке, когда сам был молод, а его за дикий нрав выбросили из патруля и обрезали крылья и отдали в балаган, чтоб тешил публику. Но он отказывался двигаться, врожденная нечувствительность защищала его от боли, с помощью которой владелец балагана хотел выдрессировать этого гордого змея. Я купил его за смехотворную цену и, видно, чем-то приглянулся ему, потому что он сразу начал слушаться меня во всем. Несколько раз в день он мог долго неподвижно лежать на песке, подняв голову и вперив немигающий взгляд в небо. Я хорошо понимал его.
Ты знала, что делать. Твоя роль была второстепенной - просто в нужный час привести своего полюбовника к Храму Афа Мирка и ни в коем случае не бросать его во время переполоха, который начнется там тогда.
Помню, три года назад мы с Вокеном бежали от излишне проворных контрабандистов, которых мы ловко надули на достаточно крупную суму, и спрятались в храме Детей Земли, родственное моему, тоже вырождающееся племя. Их проповедник что-то неистово кричал о возмездии, брызгая слюной, о том, что Мать-Земля отомстит, а Мирк канет в бездну. Мы были вынуждены слушать его несколько часов, покрикивая в нужных местах, скрывшись среди его паствы, пока неугомонные контрабандисты рыскали в поисках наших бренных туловищ вокруг да около. Хитрый Вокен незаметно осматривался вокруг, не особо слушая проповедника, и тут его единственный глаз заблестел, как бывало всегда, когда он видел возможность сплести новый Узор. Я проследил за его взглядом и увидел одну из младших жриц, служивших в храме. Так началась эта игра, ставшая для хитрого одноглазого лиса последней. После окончания службы я отправился на разведку снаружи, а Вокен в это время уединился с этой жрицей в глубине храма. Когда я вернулся, он довольно ухмылялся и потирал руки, на мои слова о том, что все чисто и можно убираться отсюда подальше, только кивнул головой, не переставая беззвучно шевелить губами, общаясь с самим собой. Я свистнул Нику, который прятался на крыше храма, и мы поспешно покинули тот городок, названия которого я не помню до сих пор.
Могу ли я быть человеком, Айрин? Ты ответила мне тогда и отвечала все время, пока мы были вместе. У тебя всегда были разные ответы, но в них всегда был один и тот же смысл. Один и тот же.
Зелень вдали, леса и степи окружают Старую Крепость, ставшую теперь моим домом. Они летят, понял я. Они уже летят ко мне. Я взглянул в ту сторону, где раньше было солнце, сместившееся уже вправо и, ясное дело, ничего не увидел, кроме лазоревой бездны. Далеко еще.
Вокен собственноручно сварил зелье, по вкусу, цвету и действию практически ничем не отличающееся от того, которое любил принимать по ночам один нищий, живущий в древней халупке на окраине столицы анклава. Только вот при определенных обстоятельствах зелье Вокена превращало принявшего его в берсеркера. Этими обстоятельствами занимался я. Я их и создал. Подбросил днем, когда нищий бесстыдно спал, ему в его хижину зелье, повесил простой кремниевый топор над входом, развернул мебель так, чтоб в нужный час тени от света лун создавали определенные фигуры на полу и стенах, испортил светильник, чтобы не мешал этим самым лунам нормально светить. Правда почему бы этому нищему не одолжить светильник у соседей-нищих, я не знал, но Вокен убедил меня, что Узор не допустит этого - ведь нищий был четвертым неизменным узлом в орнаменте хитрого лиса. Третьим и вторым узлами были патрульный и его племянник, учащийся в столичной Академии Волшебства Начальной ступени. Патрульный как раз патрулировал сектор над Мирком и был известен своей безрассудной смелостью и абсолютной неподкупностью. Это было нам на руку. Как их нашел Вокен, я не знаю. Он пытался объяснить мне, но я не понял.
- Узоров много, - говорил он, - И все они разные. Есть, например, Узор моей жизни, который включает в себя все те Узоры, которые я сплел, и в то же время пересекается с ними снаружи, вот этот Узор и вывел меня на этого патрульного и его племянника, которые, вернее, их действия являются ключевыми узлами в том Узоре, который я плету.
- Ты хочешь сказать, что Узоры - разумны? - спросил я, сбитый с толку его объяснениями.
- Ни в коем случае, - замахал он руками.
- Но Узор ведь постоянно меняется. И тот, который ты плетешь, и твоей жизни - они ведь всегда разные.
- Правильно.
- И ты плетешь оба.
- Именно так.
- Тогда ты следуешь им, находя нужных людей.
- Молодец! Ты все понял, а я думал, ты намного тупее и не поймешь.
- Подожди, но ведь Узоры меняются, и этого мальчишки с его дядей-патрульным могло просто не быть. Они ведь могли и не родится никогда, или дядя сейчас бы не дежурил над Мирком.
- Так не бывает, - ответил он. Так не бывает, понял я. Такого никогда не случается. Правда, Айрин?
Узоры меняются в зависимости от наших желаний, но все равно продолжают оставаться неизменными.
А помнишь ли ты, Айрин, как мы с тобой познакомились? Ты пришла тогда в Старую Крепость именно в тот день, когда мы с Вокеном были там, ты искала таких, как мы. Ты искала нас. Пришла бедная, вся порванная, и попросила воды. Я посмотрел на тебя, ничего еще не понимая, я дал тебе напиться, потом пригласил позавтракать с нами, но Вокен был слишком занят, и мы завтракали только вдвоем, ты сказала, что заблудилась и была бы благодарна, если бы кто-то из нас вывел бы тебя к ближайшему городу, название которого ты проговорила со смешным акцентом. Ты была такой чудесной тогда. К обеду я вывел тебя к ближайшему селению и провел к дому, где жили твои родственники. Вечером я снова пришел туда, а ты ждала меня на улице, тогда мы и пошли в тот грязный кабак, в котором танцевали вместе. Вчера я опять пришел к тому дому, но мне сказали, что о тебе там никто не знает. Вот так вот, Айрин. У тебя нет прошлого. Только будущее. Какое?
Только солнце освещает сейчас Старую Крепость. И меня. Мой Узор подходит к концу. Помнится, когда Вокен в очередной раз начинал мне рассказывать об Узоре, мне постоянно хотелось спросить у него можно ли вырваться из этой хитрой сети, но этот вопрос я так и не задал. Может, боялся узнать ответ?..
Все шло по плану, все было так красиво...
Молоденькая смазливая студенточка без особых способностей - она появилась как раз тогда, когда Вокен уже думал переплетать Узор наново. Эта девчонка хотела закончить хотя бы первую ступень учения, и выбрала для этого путь попрямее - затащить к себе в постель если не преподавателя со связями, так хоть на крайний случай какого-нибудь отличника, который бы учился вместо нее. А тот самый племянник был идеальной кандидатурой - высокие способности плюс фамилия знатного рода. Для первой ступени вполне хватает.
Я словно вижу это все перед собой, хотя меня там, естественно, не было - Айрин вместе с тем молодым магом прогуливаются под ручку возле Храма Афа, он рассказывает ей о местных достопримечательностях, она загадочно смеется в ответ, и тут раздается первый толчок, незаметный для неискушенного обывателя, но наводящий на разные мысли обитателей дворца. Причем мысли нехорошие. Например о том, что если какую-то маленькую страну ненавидит большая часть планеты на протяжении стольких веков, причем ненавидит скорее неосознанно, то эта ненависть может вылиться в весьма неожиданную форму. Запыленные исследователи древних записей настораживаются, еще не понимая, почему это в голову лезут строчки из совершенно разных пророчеств, сам Аф поднимает голову, прислушиваясь к наступившему затишью, весь мир затихает на один миг. Затем раздается второй толчок, намного более ощутимый, люди переглядываются, Айрин встревоженно спрашивает что это?, ее спутник в недоумении отвечает, что все нормально, не стоит беспокоиться, и удивленно смотрит на узенькую черную полоску, бегущую по площади прямо к Храму, сам же правитель неожиданно понимает, что происходит, как никак он самый-самый из всех магов полуострова, и бросается к убежищу, где находится Свинс, снимая на ходу все магические защиты, пытаясь успеть... У тебя, Айрин, готов побиться об заклад, наверняка в тот момент были большие круглые глаза, глядящие на черную расширяющуюся полоску на площади, каждый булыжник которой - магический и не поддается никаким воздействиям извне, столько рабов-магов полегло при постройке Храма и этой площади, вложив свои души в эти камни, а в это время в небе, не предвещавшем ничего такого, ни с того, ни с сего тревога поселяется в душе патрульного, он чувствует, как его змей рвется куда-то подальше отсюда, и, не в силах понять в чем причина его беспокойства, внимательно смотрит вниз на беспорядочные черные точки, среди которых - ты, Айрин. Одновременно с этим, на другой стороне планеты, зелье, свареное Вокеном, подействовало, и нищий в смутной тоске встает со своей соломы и смотрит на то, как танцуют тени под светом ярких лун, он глядит на их бесконечный танец, и мысли о вечности приходят ему в голову, грусть охватывает его душу, он понимает, что вся его прежняя жизнь - пустота, не стоящая и соломинки, что все, что вокруг - и есть настоящая жизнь, что он - творец мира, и мир созидает его самого, он живет одним моментом, вечность наполняет его душу смыслом жизни, его сияющие глаза внимательно смотрят на танец теней, он что-то шепчет этим теням, что-то свое, что он давным-давно забыл еще в детстве, которое потом тоже забыл в суматошной череде событий, ошибочно называемой жизнью... Молодой паренек с потрясающе красивой и неглупой девушкой, на его неискушенный взгляд, не спеша прогуливается по городу этой ночью, не замечая, как она постепенно подводит его к району нищих, возле которого есть дешевая гостиница, с хозяйкой которой она договорилась еще в обед, а его дядя в это время все ниже и ниже спускается к площади на другой стороне планеты, к площади, которую неумолимо рассекает трещина, ему кажется, что оттуда, с этой трещины поднимается что-то мощное, что-то голодное, сейчас это что-то разорвет площадь и Храм, возле которого стоишь ты, Айрин. Стоишь и стираешь свое прошлое, в который раз стираешь, надеясь обрести будущее, именно то будущее, к которому ты стремишься всю свою жизнь. Аф в это время добирается до Свинса, снимает последние защиты, делает шаг к артефакту, на ходу сплетая портал выхода, и тут раздается третий, самый сильный, толчок, который опрокидывает самого самого волшебника Мирка на пол, Храм, неуязвимый для всех видов атак, начинает обрушиваться внутрь себя, древние плиты обрушиваются на тело Афа, дергающееся в агонии на расстоянии протянутой руки от Свинса, трещина на площади резким скачком расширилась почти на всю площадь, а ты, Айрин, висишь в воздухе над развернувшейся бездной, в которой угадывается что-то страшное, вместе со своим полюбовником, лицо которого истекает потом из-за воистину нечеловеческих усилий, прилагаемых волшебником для левитации двух живых человеков - его самого и тебя, Айрин, всюду на площади открываются радужные порталы, в которых скрываются те, кто не свалился в эту самую пропасть, кто-то тоже левитирует, а земля трясется, не переставая уже ни на миг, здания обрушиваются вовнутрь, и все хваленое волшебство Мирка ничего не может сделать против силы Природы, темной древней силы, опрокидывающей полуостров в бездну... Патрульный подлетает к вам, вы забираетесь на спину его змея, молодой волшебник, твой полюбовник, Айрин, с ужасом смотрит на Храм, готовый вот-вот соскользнуть в пропасть, и вспоминает о Свинсе, кричит патрульному, и вот - вы летите к артефакту, не знаю, что пообещал волшебник неподкупному патрульному, может, и ничего не обещал, ведь патрульный славился своей безудержной смелостью, но Вокен был уверен в том, что именно этот молодой человек сможет уговорить пойти того на такой риск, и, конечно, сыграли роль твои черные глаза, Айрин, и то, что перед катастрофой ты расспрашивала волшебника о Свинсе, понемногу загоняя ему мысль об артефакте в дальние уголки мозга. Вот - вы уже на более-менее чистой площадке в разрушающемся Храме, вы бежите по коридору к хранилищу артефакта, патрульный нервно теребит магический амулет, двойник которого находится у племянника, того самого студента, что прогуливается с дамой фактически на окраине столицы анклава, в его (студента) душе просыпается тревога, он пытается наладить связь между амулетами, девчонка замечает, что он ее не слушает и не видит, начинает привлекать его внимание, а в это время нищий подходит к двери из своей халупы, смотрит на лунный свет под ногами, потом поднимает голову и видит черный, как ему кажется, топор, и тут в его сознании что-то взрывается ослепительной вспышкой, топор уже не черный, нет, он весь окутан золотистым сиянием, нищий с благоговением снимает его и выходит наружу. Мирк погружается в бездну, а из нее вылетают первые куски лавы, патрульный видит, что дело плохо, когда мимо него пролетает такой кусок, обдавая нестерпимым жаром, тут племянник наконец-то налаживает с ним контакт, и его дядя, долго не думаю, приказывает ему открыть портал на окраину столицы анклава, а вы уже нашли Свинс и рядом с ним мертвого Афа Мирка, твой волшебник, Айрин, берет артефакт, с которого уже сняты все защиты, и вы бежите назад, уворачиваясь от падающих обломков, та площадка, на которую вы высадились, уже сползает в бездну, патрульный где-то высоко, но перед вами - дрожащий радужный портал, и вы бросаетесь в него, а на окраине столицы племянник патрульного из последних сил удерживает этот самый портал, вы вываливаетесь из него, совершенно ослабевшие, но с артефактом, на землю анклава, уже окутанную покрывалом ночи, рядом со студентами, тут же открывается еще один портал возле вас, оттуда выходит наш с Вокеном старый приятель - старый маг, не шибко сильный, но достаточно опытный, он забирает волшебника с Мирка с помощью Айрин в этот новый портал, а в это время студент со страшным криком падает навзничь - в патрульного как раз угодил кусок лавы, и горящие ошметки его дяди и его змея падают в бездну вместе со всем Мирком. Я уверен, что парень в тот момент сошел с ума, как никак, он еще поддерживал контакт со своим дядькой, когда тот умер. Как сейчас вижу его дергания под светом лун, девчонка в страхе склонилась над ним, пытаясь успокоить, и тут их находит нищий, уже обуянный священным безумием берсеркера, кремниевый топор с чавкающим звуком входит в затылок девушки, пена на его губах, студент чувствует угрозу и пускает нищему в шею мощную ледяную стрелу, но топор все-таки успевает опуститься во второй раз, прямо на переносицу бедного студента, через мгновенье тело нищего падает рядом с телами студентов, на утро нашедшим эти тела будет понятно - на молодую парочку напал перебравший своего зелья оборванец, но одна из жертв (наш паренек) оказался начинающим волшебником и успел убить нападавшего перед собственной смертью.
Я прохаживаюсь по стене Старой Крепости и думаю о том, что же сказала Вокену та жрица в Храме Земли, что заставило его серьезно воспринять бредни проповедника Храма о том, что Мирк канет в бездну. Столько жизней ушло под воду, столько глупых внезапных смертей. Анклав после этого стал, естественно, самым могучим государством в этом мире, а от Мирка осталось только кучка спасшихся волшебников и тех его жителей, которые не находились в это время на полуострове.
Твой полюбовник, Айрин, был первым ключевым узлом в Узоре Вокена и единственным из неизменных людей-элементов орнамента, кто остался в живых после катастрофы. Мы переправили его и тебя с помощью знакомого волшебника прямо в объятья Свободного Мага, нашего заказчика. Вот и все. На этом все должно было бы закончиться.
Ты должна была еще месяц побыть вместе с этим молодым волшебником Мирка согласно нашего уговора со Свободным Магом, а потом вернуться к нам. Заказчик наш был слегка, так сказать, шокирован тем, как нам достался артефакт, но заплатил нам честно. Мы с Вокеном три дня праздновали успешное выполнение операции, этот хитрый одноглазый лис был донельзя доволен собой и никак не мог прекратить самовосхищение, но часто я замечал у него задумчивый встревоженный взгляд. На третий день я спросил у него, в чем дело.
- Узор не завершен, - ответил он после непродолжительного молчания. - Свободный должен был бы убить мага Мирка, но не сделал этого.
- Откуда ты знаешь? - удивился я, с наслаждением потягивая баснословно дорогой напиток из какого-то совершенно другого мира.
Оказывается, он поддерживал постоянную связь с нашим знакомым старым волшебником, который незаметно "посматривал" на шевеление мира возле Свободного Мага.
- И что с того? - спросил я, сделав себе заметку в памяти о том, что надо самому связаться с этим волшебником и узнать у него что-нибудь о тебе, Айрин. Твои загорелые щеки и черные-черные глаза.
- Последствия даже я не могу предсказать, - вздохнул Вокен, - Может не случиться ничего, а может случиться еще одна катастрофа. Это меня пугает, - нехотя признал он.
Я предложил ему смыться в какой-нибудь другой мир, подальше отсюда, но он с возмущением отверг эту мысль. Теперь я понимаю, что он боялся того, что в другом мире у него пропадет способность плести Узоры. Он не мог жить без этого. Никак.
Старая, старая крепость. Когда-то ты была молодой. Правда?
А потом наш знакомый волшебник сказал, что к нашему заказчику прибывает все больше и больше других Свободных Магов, да и не только - прибыли (разумеется, тайно) главы многих гильдий волшебников. В приватной беседе со мной он сказал, что узнал твои глаза, Айрин. Черные-черные глаза... Это меня заинтересовало, потому-что приоткрывалась небольшая завеса над твоим прошлым, которого у тебя не было.
Я думаю, ты поцарапала своим титановым перстнем Свинс, когда вы бежали к порталу в обваливающемся Храме Мирка. Потом ты подарила этот перстень своему полюбовнику с этого клятого полуострова, как память о чудесном спасении. Наверное, у тебя было тогда очень трогательное лицо.
Скоро появятся безобидные черные точки в синем небе. Интересно увижу ли я летящих сюда вблизи или погибну, как Вокен, не увидев причину своей смерти?
Вокен очень сильно встревожился, узнав, сколько могущественных волшебников из этого мира собрались вместе. Это катастрофа, шептал он, это могло бы быть катастрофой, если бы Мирк не канул раньше в бездну. Столько врагов Мирка вместе, это был бы шанс для проклятого полуострова избавиться махом от них всех, захватить этот мир и обычным способ сгнить изнутри, говорил он. Сгнить, как все такие империи, через тысячи лет. Я тревожился о тебе, Айрин, я хотел, честно хотел, вытащить тебя оттуда и привезти сюда, в Старую Крепость, которую построили мои предки, но Вокен никак не мог понять, кто может воспользоваться возникшей ситуацией, иначе, со своей по обыкновению хитрой, но, как мне показалось, слегка потускнелой, усмешкой, мы сплели бы еще один Узор и нашли бы заказчика. Я же сказал, что нам надо отдохнуть некоторое время от дел. Да, да, согласился он, надо...
Я думаю, Айрин, твой отец объяснил тебе, как использовать Свинс для осуществления твоего сокровенного желания. Где ты достала этот перстень? Неважно. Надеюсь, ты теперь - в том будущем, о котором ты так грезила.
Лицо можно изменить, скрыть в тени в конце-концов, но глаза... Как не меняй их цвет, размеры, прищур, глаза невозможно изменить до неузнавания. Глаза - неотъемлемый атрибут человека, отражение его сущности в мир. Черные-черные глаза...
Могу ли я быть человеком? Старая Крепость знает ответ, но пусть она молчит. Я не хочу слышать его. Где ты, Айрин? Где?
Они все ближе.
Думаю, наш заказчик предложил милосердную помощь твоему полюбовнику или заключил с ним сделку. На всякий случай он оставил его в живых, хотя должен был уничтожить. К Свободному Магу прибыли гости и из других миров. Они-то не имели никакого отношения к интригам нашего мира. Так ли это, Айрин? Все они хотели заняться изучением Свинса.
Я перевожу взгляд на солнце, и слезы опять выступают у меня на глазах. Глазам больно.
В то утро знакомый старый волшебник ворвался ко мне в гостиницу с бледным до смерти перепуганным лицом.
- Бегите! - выдохнул он, еле отдышавшись, - Бери Вокена и бегите прочь.
- Что случилось?!! - страшным голосом заорал я, чувствуя, как какая-то преграда рушится у меня в голове, и ярость, копившаяся все эти годы, стремится выплеснуться наружу.
Он быстро, сбивчиво рассказал мне, что случилось - сегодня ночью все прибывшие к Свободному Магу волшебники начали первый групповой осмотр Свинса, но что-то пошло не так, артефакт высосал из них всех жизненную энергию, использовав единственного волшебника Мирка (твоего полюбовника, Айрин) в качестве Проводника. Теперь они все - ссохшиеся миниатюрные трупики, а Посредник - серый пепел.
- Где Айрин? - спросил я, чудом погасив в себе огонь ярости.
- Где девушка? - крикнул я, увидев что волшебник не понял моего вопроса.
- Исчезла, - пожал он плечами. - Остались в живых только Свободный Маг, так как он не принимал участия в осмотре артефакта, и несколько его подручных. А девушка пропала.
Тут я увидел, что понимание рождается на его лице.
- Это она, - выдохнул он, - Во имя Бездны, зачем ей столько энергии? Зачем?
Я знаю зачем. Но кому это интересно?
Волшебник смылся в другой мир, а мы с Вокеном побежали в этом. Побежали, зная, что вряд ли нам удастся скрыться от Свободного Мага, который выбрал нас в качестве козлов отпущения. Кому-то ведь надо ответить за смерть стольких волшебников. Не самому же Магу, правда?
Спустя два дня мы все еще были в бегах и, что самое странное, живы. Мы пробирались сквозь людскую толчею на ярмарке большого города. Я думал о тебе, Айрин. Ник ждал меня здесь в Старой Крепости, но я сильно сомневался, что увижу его еще раз. Вокен был в панике, он не мог понять, а я так и не рассказал ему о твоих грезах о будущем, о том, чьи глаза увидел наш знакомый волшебник, старый опытный человек, много повидавший на своем веку. Мне интересно, Айрин, отвела ли ты глаза, когда твой отец корчился в агонии там, под обломками Храма Мирка, куда ты прибежала за артефактом, не успев, как ему казалось, спасти Свинс? Может, ты любила отца, может, ненавидела, но ты не знала о надвигающейся катастрофе, об этом знали только мы с Вокеном да жрицы Детей Земли, у тебя был приказ добраться до артефакта с помощью патрульного, когда начнется заваруха, ты не знала о том, что земля твоего отца рухнет в пучину, ты не могла никого предупредить, нам бы никто не поверил, хотя... наверное, ты бы поверила, да, ты бы поверила, для тебя не было невозможного. Твой отец хотел, чтобы артефакт выкрали, дабы расправиться с другими угрожающими Мирку магами с твоей помощью, но... Для тебя было будущее. Какое из них ты выбрала, Айрин? Ты воспользовалась артефактом, чтобы сотворить себе будущее. Ты исчезла из этого мира, и у тебя уже нет прошлого. Даже этого, проведенного со мной, с нами, недолгого прошлого. Думаю, ты никого не предупредила бы, Айрин. Во имя будущего.
Я на мгновенье потерял тогда, на ярмарке, Вокена из виду, думая о тебе, обернулся, услышав наступившую тишину и увидел его тело, оседающее на утоптанную землю. Там, где раньше хитро сверкал его единственный глаз, дымилась черная аккуратная дырочка. Потом раздался пронзительный визг какой-то толстенной женщины, ее пухленькая дочка позеленела и упала без сознания, а я побежал прочь, люди расступались передо мной, со страхом отшатывались, но они не знали, какой страх был у меня тогда внутри. Древний страх смерти.
Шесть дней я добирался до Старой Крепости, каждое утро просыпаясь и убеждаясь, что я еще жив. Я бросал свои камешки раз за разом, и они постоянно складывались в символ Вечности. Мое будущее. Но будущее можно изменить. Айрин, ты не просто изменила его, ты создала для себя новое будущее. Может, я могу изменить свое? Айрин, ты слышишь меня? Айрин...
Я резко обернулся и увидел черные точки в небе. Летят.
Ник поднял свою четко очерченную голову и посмотрел в том же направлении. Чувствует. Он начал медленно распрямлять кольца своего тела, готовясь к прыжку. Как он обрадовался несколько дней назад, когда я наконец-то добрался сюда и понял, что дальше мне бежать некуда.
Что ты мне скажешь, Старая Крепость, создание моих предков? Не молчи, теперь ты можешь говорить. Я выслушаю.
Эти долгие мгновения, пока точки остаются точками. Я вспоминаю твои волосы, Айрин, как я перебирал их руками, когда ты спала, потом ты внезапно просыпалась и томно потягивалась, глядя на меня своими волшебными черными глазами. Я наваливался на тебя, с удовольствием вдыхая твой запах, ты тянулась ко мне, думая, скорее всего, об очередном своем будущем. В котором нет меня. Не было и не будет...
Ник начинает шипеть. Давно я не слышал, как он шипит. Здесь, в Крепости, он не шипел никогда. До сегодняшнего дня.
Я слышу шепот внутри себя. Кто-то зовет меня по имени. Моему настоящему имени. Это Крепость, понимаю я. Магия камня просыпается в ней, но что она может против мощи Свободных Магов?
Отрешенно гляжу, как точки увеличиваются в размерах. Это боевые змеи, такие как мой Ник, только с нормальными, необрезанными крыльями. Шипение позади становится все громче. На спине у каждого змея двое человек - патрульный и волшебник.
Воздух передо мной становится черным, но я все еще чувствую свое тело, значит... Да - это Старая Крепость отбивает атаку Магов. Я нагибаюсь, вытаскиваю из-за сапога свернутую пращу - любимое оружие своего народа, ссыпаю в специальную выемку в ремне ритуальные камешки, раскручиваю ее над головой, раскручиваю и жду, когда черная пелена передо мной исчезнет. В момент, когда это происходит, я запускаю камешки во второго справа змея, как подсказала мне Крепость, и вижу, как они превращают лицо выбранного волшебника в сияющий символ Вечности. Это наш бывший заказчик. В тот же миг остальные наносят сокрушительный удар, я чувствую, как Крепость пропускает энергию внутрь себя в самые глубины, в Фундаментальный Камень - основу основ любого создания моих предков. Я знаю, что сейчас произойдет. Знаю, но во мне нет ни радости, ни сожаления. Я думаю о тебе, Айрин.
Думаю о тебе, а камень под ногами исчезает, я проваливаюсь в воздух, лечу к внезапно посеревшей земле, вижу, как мимо в последнем отчаянном прыжке летит Ник с разинутой в ярости пасти, а в его тело впиваются арбалетные стрелы патрульных. Воздух такой вязкий. Сейчас будет взрыв, в котором погибнут все. Старая Крепость решила умереть вместе со мной, она умирает вместе со мной, а я думаю о тебе, Айрин.
У меня все хорошо, любимая. Только вспомни обо мне. Прошу тебя - вспомни обо мне в своем будущем.
От автора
(необходимое послесловие)
Если кто-то дочитал сейчас до этого места и в праведном гневе кричит "Плагиат!", приношу свои извинения. К сожалению, это не плагиат, хотя, на мой взгляд, очень на него похоже. Просто, когда я прочитал рассказ Уильяма Гибсона "Отель "Новая роза", я был настолько потрясен, что спустя полчаса ко мне пришла мысль переделать этот рассказ в фэнтези-произведение (для тех, кто не знает - этот рассказ Гибсона относят к жанру киберпанка), оставив основное настроение рассказа без изменений. Зачем? Не знаю. Наверное, хотелось показать, что такая тема (скорее всего, "вечная") не зависит от жанра. Получилось ли это у меня, судить не мне. Настоятельно рекомендую всем, кто не читал шедевр Уильяма, прочитать его, потому что по-моему мнению, он намного превосходит мою попытку "переделки".
Всего наилучшего.
Автор.