Аннотация: Само по себе идея принадлежит одному хорошему человеку, который милостиво стал прототипом главного героя.
"Социальная политика"
Теплый проказник-ветер сорвал с головы шляпу. Мелькнули в прощальном взмахе пышные перья, блеснула витая кокарда.
Так бы и нес морской бриз модный предмет туалета, кабы не крепкая рука выхватившая шляпу прямо у него из-под носа.
- Прошу вас, милорд, - шляпа вернулась к владельцу.
Услужливый доброхот растворился в толпе столь стремительно, что Пауло и поблагодарить-то его не успел.
Водрузив роскошный головной убор на русую голову, Пауло Мэрси вернул гармонию щегольскому ансамблю: лакированные туфли с серебряными пряжками, строгий, но элегантный камзол (крючки-застежки с тончайшей гравировкой, батист воротника и дым манжет, более чем удачно смотрелись на черном как смоль сукне) и трость, нарочито простая, подчеркивающая своей неброскостью шик прочего наряда.
Начищенные до зеркальности туфли понесли своего хозяина по булыжникам мостовой. Стальной наконечник трости металлическим звоном аккомпанировал размеренному перестуку каблуков.
- Доброго дня, Пауло, - слышалось справа.
- Доброго здоровья, милорд, - неслось слева.
- Как ваше ничего, уважаемый Мэгси? - картаво раздалось из ювелирной лавки.
Пауло отвечал приветливыми, но несколько отстраненными кивками, изредка улыбаясь встреченным дамам.
- Здраве буде, господин Мэрси, - хрипло поздоровался едва ли знакомый трактирщик.
Седобородый детина толкал перед собой тележку, груженую тремя большими бочками, в таких пиво возят. Только от этих бочек резко несло помоями и выгребной ямой.
- И вам уважаемый, доброго дня, - Пауло прикоснулся к полам шляпы.
Он хотел было продолжить свой путь, но трактирщик остановил свою тележку, грохнув деревянными колесами и привалившись к борту, перевел дух.
- Вот видите, - он кивнул на зловонные бочки, - сам тащу все это... дело, за город. Такаую работу ведь никому не поручишь мало ли, что случится.
Пауло понимающе кивнул, внутренне приготовившись. Подобные разговоры имели два исхода - благодарность или, в противном случае, ругань.
- Вот и я думаю с чего бы это вам, господин хороший, не... - трактирщик побагровел, готовясь высказать Пауло многое и еще немножко.
Как бы невзначай, Мэрси расправил кружевной ворот камзола - сверкнул рубин перстня. Массивное украшение напоминало, что его обладатель не просто столичный франт, а уважаемый человек, член совета Гильдии Магов. А символический ключ, что висел на шее Пауло, вторил кольцу, всем своим золотым видом крича - этот человек почетный горожанин, обласканный высшей властью.
Угрожающий блеск серьезно настроенных украшений заставил трактирщика поперхнуться бранью. Тот, зло зашипев, покатил свою тележку вниз по улице, покрикивая на нерасторопных прохожих.
Пауло перевел дух.
Гильдия гильдией, а кулачище у трактирщика был внушительный. Ну его.
Пауло Мэрси, член совета Гильдии Магов, почетный гражданин, секретарь Магистра и представитель магов в городском совете, одернул полу камзола и зашагал дальше.
Настроение было испорчено, и на приветствия прохожих он более не реагировал. Правда, когда хорошенькая цветочница предложила ему пышную хризантему, Пауло несколько оживился. Заулыбался и рассыпался яркими брызгами комплиментов.
- Мы жили вон там, в конце улицы, прямо у подножия холма, - она указала изящным пальчиком в низ улицы.
Маг откровенно любовался ее профилем, даже не взглянув в ту сторону.
- Представляете, каково нам было? Со всей улицы к нам текло! - горячо воскликнула девушка. - Но, благодаря вам, все изменилось.
Она посмотрела на него, их глаза встретились. Дабы не смущать невинную девицу, Пауло отвел взгляд в сторону.
В переулке между домами стояли трое орков. Явные ушкуйники, но без видимого оружия. На Пауло они смотрели с нескрываемой, но бессильной, злобой. Самый клыкастый из троицы проворчал что-то себе под нос и громко сплюнул в сторону, за что тут же получил крепкую затрещину от седого, всего в шрамах собрата. Тот видать был у них за главного.
Мутный плевок, противно кувыркнувшись в воздухе, исчез, едва коснувшись пыльной мостовой.
Тепло распрощавшись с цветочницей, и пообещав зайти на днях (и зайдет, обязательно зайдет!) Мэрси прошествовал мимо орков.
Жители города, в массе своей, делились на два типа - те, кто относились к нему очень доброжелательно, и другие, кто ненавидел мага лютой ненавистью. Людей (и не людей) которых бы персона Пауло Мэрси никак не волновала, было крайне мало.
Причина тому была одна. К слову эта же причина, привела его в совет гильдии, повесила на шею знак почета и усадила в кресло магистерского секретаря. Как для волшебника с весьма скромными магическими возможностями, он взлетел небывало высоко, и магия тут была почти не причем.
Полгода назад Пауло, будучи никому не известным колдунишкой, отпрыском уважаемого, но не очень-то богатого рода, явился к магистру с одним-единственным незамысловатым заклинанием.
Магистр, будучи коренным уроженцем города и ответственным гражданином, согласился участвовать в предложенном деле, оказав магическую поддержку.
А дело заключалось вот в чем: силами магической гильдии на город накладывалось написанное Пауло заклинание. После чего любой мусор, брошенный на мостовую, парковую аллею, газон или просто пол в публичном месте, будь то шкурка от яблока, помои или содержимое ночного горшка, все это тут же оказывалось прямиком в доме у сорившего.
Плеснул щедрой рукой помоев из окна - а они и вернулись, прямиком в спальню или прихожую.
Первую неделю народ паниковал!
Толпа с факелами штурмовала ворота гильдии, требуя выдачи вредителя Мэрси. Но магистр, да хранят его боги и приветствуют, все же не выдал своего компаньона. Люди покричали и разошлись.
Им ничего не оставалось, как таскать весь свой хлам и мусор за город, где с ним справлялись заклятые для этого дела ифриты.
Первыми положительные изменения смекнули аккуратные гномы. На улицах чисто, никакой тебе вони и грязи - красота! Вслед за мудрыми горцами и люди стали понимать всю выгоду, болеть люди стали меньше, жирные тифозные крысы не копошились в каждой подворотне, да и гулять стало возможным, не опасаясь, что волна смрадной жижи выльется тебе на голову.
Пауло из вредителя-изгнанника разом превратился в местного героя, спасшего горожан от волны смрада и нечистот.
Но далеко не все распробовали вкус свежего воздуха. Орки, гоблины, да и многие люди, возненавидели мага до печеночных колик, а однажды на него даже в Верховный Суд донесли. Мол заклинание это, прямым образом ущемляет свободу горожан, отнимает у них право на самопроявление и выражение своего внутреннего Я. Формулировку не иначе как вампиры придумали. Но градоправитель не уступил, и дело замяли. А уж как некоторым "гостям столицы" не по нутру пришлись новые порядки и говорить не стоит.
Так и жил теперь маг, на границе между любовью и уважением людей и ненавистью, тех... других, кому сильно охота с душком посамовыражаться.