Это случилось вечером, после того, как ушли гости. Они приходили отметить семейный праздник. Точнее следовало бы написать - "они приходили отметиться".
Мы пили кофе со сливочным тортом и разговаривали. Если попытаться вспомнить, о чем, то явится лишь похожее на комариный рой мельтешение пустых фраз.
В гостиной очень душно. Приспущенные багровые шторы не спасают от настырного июньского солнца. Но гости, промокая белыми салфетками заблестевшие лица, изображали оживленный разговор.
Сегодня вечером я - радушная хозяйка дома. С полуулыбкой, словно теннисными мячиками, мы перебрасываемся репликами. Я соблюдаю ритм беседы, не доминирую и никого не перебиваю. Не забываю, что следует менять напряжение мимических мышц, перемежая внимательное выражение глаз с удивленным, а временами изображая короткий смешок. Я подмечаю, что аналогичный "короткий смешок" изображает в ответ и мой собеседник. Иногда неплохо наклонить легонько голову, посмотреть вниз - изображая так подкупающее "очи долу", а иногда даже (о, это не каждый умеет!) - слегка покраснеть...
К восьми часам гости уходят, изображая удовольствие от проведенного вместе вечера. Изобразив сожаление, муж отправляется в клуб - "на полчасика". Я так устала, что лишь скроила гримасу "легкое недовольство".
Вот убран стол, хрустальная ваза с букетом зловеще-фиолетовых цветов водружена на белое кружево скатерти. В гардеробной выбираю самый невесомый из моих шелков - красно-черный, до пола, и под сонное журчанье посудомоечной машины, поднимаюсь по мраморной лестнице на второй этаж.
Вхожу в моё убежище - кабинет; он пронизан розовыми лучами остывающего солнца. Сажусь в крутящееся кресло перед письменным столом. Я знаю, как выглядит моё лицо: взгляд спокойный, на губах - гедонистическая ухмылка. Скинув туфли, как американка забрасываю ноги на стол и потягиваюсь всем телом, выгнув спину. Руки за голову, пальцы сплелись, локти в стороны.
Изобразить расслабленность. Войти теперь в эту роль.
Как удар током, меня пронзает нежданная мысль, нет, не мысль, ощущение... Наверное, какой-нибудь нейрон вдруг умер или с ума сошел, и потому открылась потайная дверь моей памяти.
Блеснула, как зарница, строчка из давно забытой песни.
...Апрель, скрипучий зимний снег стал месивом, из раскрытого окна пятиэтажного дома неслась мелодия, когда я... Что именно? Не помню. Но только знаю, что в тот момент я не изображала никого и ничего. Именно. Не изображала. Не играла никакую роль.
Скорее включить компьютер. О, какое счастье - есть! Нашла. Именно эту песню.
Закрываю глаза одновременно с первыми аккордами. Темно. Словно воздушное прикосновение шелковой ленты является неясный силуэт, так и не забытый, и слышатся затихающие звуки, полуфразы, неповторимый тембр его голоса...
Он несёт меня на руках и бережно опускает на прохладные простыни, и его горячее тело накрывает меня...
И вдруг я ощущаю, что стала невесомой, легкой, будто отключили некое электричество, державшее меня в напряжении уже много лет.
"Привет!" - сказала я самой себе. - "А ты думала, что у тебя не получится снова стать..."
Я не успела договорить, потому что снизу, из прихожей, раздался звонок. Это был муж, который, как обычно, забыл ключи. Входя в дом, он изобразил сожаление, что побеспокоил меня, и я ответила: "Ничего страшного!"
И ужаснулась, почувствовав, как губы предательски растянулись в улыбке, изображая любовь...