Лиду Васину приводила в шок одна мысль о том, что некоторые женщины из числа тех счастливец, кому судьба хотя бы раз в жизни присуждала гордое звание родительницы, могли бы радоваться в этот день.
Бросив печальный взгляд на длинное платье с высоким воротом, лежащее на аккуратно заправленной кровати, Лида горько вздохнула. Издалека оно походило на огромную прожженную дыру в нежно-голубом одеяле. Вообще, Васина крайне отрицательно относилась к мрачной одежде, и в любой другой день она ни за что бы не остановила свой выбор на подобном платье, но сегодня того требовал случай.
Старомодный целомудренный наряд Лиде много лет назад подарила на выпускной бабушка, которая высокопарно называла его цвет прюнелевым. От этого слова, как и от морщинистой старушки с дребезжащим голосом, нестерпимо пахло нафталином.
- Ты готова? - спросил бесшумно вошедший в спальню Ефим Васин, муж Лиды. Он был одет в презентабельный антрацитовый костюм и темно-синюю рубашку. Ни в голосе, ни в глазах Ефима не было и капли расстройства. Горя жены он не разделял. Конечно, ведь для Кристины он не был биологическим отцом. Когда Васин пришел в их семью, она уже была подростком. И если бы причиной сегодняшнего мероприятия стало бы случившееся с его родной дочерью, он бы наверняка сейчас сидел в каком-нибудь темном углу, заливая горе Jack Daniel's Tennessee Whiskey.
- Я не хочу надевать...это, - с неприязнью произнесла Лида, взглядом указывая на злополучное платье. - Оно выглядит как вываленная в смоле тряпка.
- Извини, любимая, но если ты наденешь что-нибудь другого цвета, то будешь выглядеть глупо на фоне остальных. Они не поймут, если ты явишься туда в одном из своих любимых ярких костюмов.
- Мы будем похожи на сборище работников угольной шахты, - Лида не смогла сдержать себя - ее голос сорвался на всхлип, а глаза покраснели.
- Не преувеличивай, - Ефим нежно обнял жену. - Я понимаю, что тебе это все не нравится, но так вроде положено.
- Идиотские традиции этих... - она бессильно заскрежетала зубами.
- Тише, любимая, тише. Признай - ты расстраиваешься из-за Кристины, а не из-за того, что тебе приходится надевать это платье.
- Конечно, я расстраиваюсь из-за Кристины! Это еще мягко сказано, - взвинтилась Лида, уязвленная недопониманием со стороны супруга. - Ты так говоришь, будто бы я должна вести себя как-то иначе в этой ситуации. А ведь у меня даже хватило силы духа на то, чтобы все организовать. Без твоей помощи, между прочим!
- А я считаю, что можно было бы не звать столько народа. В моей семье помпезные торжества в таких случаях никогда не закатывали. Посидели бы тихо, пригласили бы только близких родственников...
Лида вырвалась из объятий мужа и разочарованно посмотрела на него.
- Моя дочь этого заслуживает, - с этими словами она подошла к кровати и взяла в руки ненавистное платье, похожее на крыло мокрой вороны.
***
В тот летний день небо затянула мутная дымка. Возле ломящихся от закусок и напитков столов толпились люди, одетые в темную тоскливую одежду. Гости зрелого и преклонного возраста, чувствовали себя растерянно и будто бы смущенно, а среди небольших компаний Кристининых друзей-ровесников, рассредоточившихся по всей арендованной части парка, порой даже пробегали сдавленные смешки.
Лиде не хотелось стоять среди мрачной толпы, поедавшей бутерброды с икрой, похожей на рыбьи зрачки, на бородинском хлебе, салат из маслин и кумато, лобио из темной фасоли, баклажановые рулетики, говядину, маринованную в соевом соусе, смородиновое варение и желе из ежевики. Запивать все это гастрономическое великолепие полагалось крепким кофе и кока-колой. Женщины отдавали должное вину из кишмиша, а мужчины частенько наведывали к кегам, наполненным темным чешским пивом.
В самом начале, когда собралась лишь небольшая часть гостей, Лида еще пыталась делать вид, что у нее все под контролем, что она всех рада видеть, пусть даже и по такому поводу, но от их добрых слов несло фальшью, а от бесконечных расспросов у Васиной разболелась голова. Поэтому, как только Ефим взял инициативу в свои руки и принялся общаться с заскучавшей публикой, Лида с облегчением смогла уединиться с бокалом прохладного вина среди десятков принесенных гостями букетов.
Но ее покой не был достаточно долгим. Соседка Васиных, Тамара Константиновна, женщина лет сорока пяти с лошадиным лицом и звенящими сережками, украшенными агатами, заприметив стоящую в одиночестве Лиду, тут же подошла к ней и попыталась завязать беседу.
- Не ожидала я, Лидочка, что ты придешь провожать свою дочку в долгий путь, - Тамара Константиновна ехидно рассмеялась. - Я-то к своему мальчику не приходила, нечего родителям и их друзьям на подобных мероприятиях делать.
Васина не стала напоминать противной соседке, что ее сынок сбежал из дома и перестал общаться с матерью через неделю после своего шестнадцатилетия, а лишь отстраненно кивнула.
- Где же Кристиночка? - лукаво прищурившись, спросила Тамара Константиновна.
У Лиды защипало в глазах, из-за выступивших слез силуэт ее соседки расплылся, превратившись в бесформенное нефтяное пятно на серо-зеленой глади горизонта.
- Ее уже скоро привезут друзья, - только и смогла произнести Васина, с трудом сохраняя спокойствие.
- Я понимаю. Ей же, наверное, с самого утра делали макияж, прическу. Конечно! Сегодня Кристиночке нужно быть красивой и ухоженной.
Лида не успела ответить, потому что к месту проведения мероприятия подъехали две машины: кроссовер цвета мокрого асфальта и лимузин, блестящий аспидными боками.
Тамара Константиновна взволнованно ахнула, достала из крохотной сумочки цвета бычьей крови зеркальце и принялась проверять свой внешний вид.
Из автомобилей вышли Кристинины друзья во главе с самой виновницей торжества. Все, как один - и парни, и девушки - были крашеными брюнетами в траурной одежде и с мрачным макияжем. Он был одинаково интенсивным у всех молодых людей, независимо от их пола.
От группы новоприбывших отделилась девушка в длинном закрытом платье цвета ночи и шляпке с вуалью, похожей на темную дымку, и быстрым шагом направилась в сторону Васиной.
- Мама! - радостно воскликнула она, когда их разделяло несколько метров. - Это самая лучшая вечеринка на совершеннолетие, которое могла бы у меня быть! Спасибо, что учла все мои пожелания.
Махнув рукой своим приятелем, чтобы они шли к столам без нее, Кристина дождалась, пока Тамара Константиновна, заинтересованно оглядываясь, отойдет подальше, и приблизилась к матери.
- Вот мне и исполнилась восемнадцать, - она притворно воздохнула. - Помнишь, что ты обещала мне?
- Милая, давай не сейчас, - мягко произнесла Лида, взяв дочку за локоть.
- Нет, мам! Давай сейчас. А то потом опять какие-нибудь отговорки найдешь. В общем, ты обещала, что с этого дня я смогу жить с Андреем, работать у Тани в музыкальном салоне и сделать себе татуировку. Я ведь могла и раньше ни в чем себе не отказывать, но мне не хотелось тебя расстраивать, потому что я тебя люблю, - с этим словами Кристина горячо обняла родительницу и, смахнув слезу, отправилась к гостям.
- И я тебя тоже люблю, дочка, - сказала Лида ей вслед, а про себя подумала:
"То же мне нашлись... Готы! Делать им больше нечего! Надо бы петицию в интернете создать, чтобы президент запретил все эти глупости...".