Я поставил в рецептурном бланке три классических латинских буквы, требовавшие от аптекаря "смешать, выдать и обозначить". Подумалось с грустью: рецепт доживает последние годы, всё вытеснит готовая лекарственная форма, состоящая из контрафакта в красивой упаковке...
Моя пациентка, аккуратная плотненькая девушка лет двадцати, тщательно упаковала рецепт в сумочку.
- Скажите, доктор, - вдруг обратилась она ко мне, - а глюкоза сейчас без рецепта продаётся?
- Без рецепта, - ответил я. - А вам зачем?
- Ну, - смутилась она, - это так сразу не объяснить... В общем, спасибо. А она в ампулах или в таблетках?
- Всякое бывает. А в чём всё-таки дело?
- Да вы не поверите. Неважно.
Я хмыкнул.
- Точего бы и не поверить? Раз пациенту нужна глюкоза, имеет же врач право знать...
- А смеяться не будете?
- Точно не буду. Что тут смешного, в том, что вам нужна глюкоза? Экий невиданный гоголь-моголь...
- Ну ладно, - сказала она, решительно тряхнув волосами. Волосы у неё были каштановые, очень красивого тёмного оттенка, и я с сожалением понял через мгновение, что они крашеные. Впрочем, это её не портило.
- Я, - сказала она, - иногда умею угадывать чужие мысли. Или... наоборот. Говорить без слов, понимаете?
- Телепатия? - спросил я без тени скепсиса в голосе. Я ведь обещал не смеяться.
- Ну, я не стала бы называть это таким громким словом. Просто... иногда удаётся что-то передать, почувствовать. Очень необычное ощущение, и оно... В общем, оно иногда подтверждается.
- А глюкоза провоцирует это состояние? - спросил я тоном любопытствующего исследователя.
- Нет, нет... Потом иногда очень сильно начинает болеть голова. И я как-то обнаружила, что глюкоза снимает головную боль. Обычный сахар тоже действует, но не так сильно, после него остаётся тяжесть. Глаза болят. - Она вдруг прикрыла рот ладошкой, словно нечаянно сказала гадость. - Ой, доктор, я, наверное, наговорила тут вам?
- Ровным счётом ничего страшного, - успокоил я её. - Купите себе глюкозы в таблетках, можете ещё такие детские большие таблетки взять, из глюкозы с аскорбиновой кислотой. Носите их при себе, каждый раз применяйте в качестве профилактики. Сливы ешьте, когда сезон, чернику, виноград... А часто с вами такое случается?
- Редко, - сказала она. - Вы меня к психиатру не погоните?
- Нет, - ответил я. - Сами сходите, если понадобится. Вот если, скажем, вас начнут преследовать навязчивые голоса в голове...
- Нет, такого не бывает, - улыбнулась она. - Так вы мне верите?
- Не могу же я не доверять каждой встреченной странности в людях, - пожал я плечами. - Люди все разные, нет-нет да и всплывёт какая-нибудь фантастическая история. Отчего бы ей не быть правдой? - Я встал, убрал в шкаф папку с бланками.
- Спасибо вам, доктор! - Она подскочила ко мне, поцеловала в щёку и выскочила из кабинета. - Вы первый, кто мне поверил. Буквально первый!
Я машинально потёр щёку.
- А остальные?
- К психиатру гнали. Такого не бывает, говорят. До свидания!
Она вылетела из кабинета в явно приподнятом настроении. Пусть катится есть свою глюкозу, подумал я, глупо улыбаясь ей вслед. Потом придвинул к себе новые бумаги и занялся следующим пациентом. Девушка с приступами спонтанной телепатии, обращавшаяся ко мне по поводу пустякового заболевания, напрочь вылетела у меня из головы. Я запомнил только то, что зовут её Анастасия, Ася.
Историю эту я вспомнил вновь совершенно неожиданно. Стоял туманный и очень холодный ноябрьский вечер, один из последних бесснежных дней, отпущенных той осенью на нашу долю. Я грелся после работы на диване со стаканом портвейна номер сто и тарелкой ананасных долек, а жена играла мне на фортепиано пятый концерт Рахманинова. Помню, как я с досадой заметил лёгкую расстройку инструмента. От этого наблюдения мысли мои перешли на теорию о болезни или патологическом состоянии как расстроенности гармонических функций организма; я задумался о возможности некоего тонального резонанса в живом теле, в сознании, даже в соседствующих сознаниях. Мозг - известный приёмник, настроенный на гармонические сигналы; ведь все наши органы чувств так или иначе настроены на приём и анализ волновых колебаний окружающего мира. Я подумал о возможности телепатии - ведь это, с точки зрения физики, самая обыкновенная слаботочная радиосвязь, - и вдруг ясно увидел свою пациентку Асю, спрашивавшую у меня, можно ли купить в аптеке глюкозу без рецепта. "Доктор! Доктор!" - спрашивала она меня, теребя настойчиво и требовательно. Теперь она почему-то не вызывала у меня ни скепсиса, ни улыбки.
Я отпил ещё глоток портвейна, и вдруг совершенно отчётливо услышал её голос. Даже не голос, а крик. Она бежала мимо строящегося дома, вдоль бетонного забора, исписанного непристойностями. Позади отчётливо громыхала электричка. Я знал это место и этот дом. Ася кричала на бегу - звала меня, из последних сил спасаясь от какой-то опасности...
Поразительно, каким отчётливым было желание списать это ощущение в первый же миг на игру воображения, подогретого стаканом креплёного портвейна. В это желание, точно нож, врезался непереносимый стыд: чувство ужаса за судьбу девушки, взывавшей ко мне из последних сил, перебороло доводы рассудка с пугающей лёгкостью. Я лихорадочно натянул брюки и свитер, схватил сумку с документами... Помню испуганное лицо жены; я сказал, что у меня на работе забыты на столе подотчётные документы и что я скоро приеду. Объяснять ситуацию мне показалось постыдным, сам не знаю - почему.
Ругая сам себя легковерным кретином и проклятым дураком, я автоматически, как заведённая однажды машина, просчитывал тем временем все возможные варианты. Я мог выглядеть в своих глазах кем угодно и сколько угодно. В чужих глазах - тоже. Я не мог одного - остановиться и убедить себя, что во всём виновата распалённая портвейном фантазия.
Пока не ложится постоянный снег, машину я держу на платной стоянке у дома. Конечно, садясь за руль в нетрезвом виде и с пистолетом в кармане брюк, я становился преступником, но в те минуты мне было наплевать. Мотор взвыл, и городская тьма познакомилась с ужасом: пьяненький доктор на полуразбитой "Волге" отправился в ночное приключение. Хорошо, что у меня хватило ума соблюдать правила: ни один постовой, попавшийся навстречу, не сделал попытки меня задержать.
Машина влетела на пустырь подле строящегося здания. Держись, Ася! Доктор приехал!
Она лежала ничком у края большой стылой лужи, на груде битого шлака. Кожаное пальто было сорвано, не осталось ни денег, ни документов. Одежда Аси превратилась в лохмотья. В груди, под ключицей, зияла большая колотая рана, из которой толчками выходила кровь. Дело было совсем скверное.
Зажав тампоном рану, я набрал номер "Скорой помощи".
- Костя, бросай всё к чёртовой матери и приезжай, у меня здесь жертва нападения, всё плохо... реманать надо...
- Умрёшь - убью, - не слишком-то логично пообещал ей я и занялся интенсивной терапией.
Неделю спустя я навестил её. Она была ещё очень слаба - лежала, осторожно кашляя, в душной шестиместной палате.
- Вот какой вы замечательный, оказывается, - встретила меня Ася. - Я же знала, что вы мне поверите.
- Попробуй тут не поверь, - ответил я.
- Вот поэтому я вас и звала, - призналась она. - Никто другой бы не услышал. А услышал бы - не поверил бы. Может, вы, доктор, тоже телепат?
- А что? - сказал я. - Всякое бывает...
- И как только вы мне поверили?
- Я же объяснял. Людям легче вообще-то не доверять, но в конце концов это приводит к дурным последствиям. А жизнь полна чудес.
- Слышать голос... сознания...
- Люди всё время слышат голос сознания. Просто обычно это голос их собственного, личного сознания. Некоторые думают даже, что других голосов не бывает. Как мы с вами видим, это неправда.
- И всё-таки это чудо, - твёрдо сказала она.
- Да, - согласился я, - вы совершили чудо. Вы позвали меня с расстояния в три с половиной километра по прямой.
- А вы, - ответила она, - совершили два чуда. Во-первых, услышали, а во-вторых, поверили. И не спорьте.
- Ну мало ли, - ответил я ей. - Вот, к примеру, у меня однокурсник отрабатывал практику в районной больнице. Доставляют ему больного, по всем признакам - острый живот. А больной говорит: отказываюсь от операции категорически. Я, говорит, инопланетянин, у вас таких лекарств нет, чтобы на меня подействовали. Приятель мой хотел было вколоть ему успокоительное, а вместо этого подумал - чем чёрт не шутит! - и взял у пациента анализ крови. А кровь, - тут я сделал небольшую, но эффектную паузу, - оказалась синяя, на медной основе. Вот так-то у нас бывает.
- Ну, - тихо рассердилась Ася, - это уж кто-то врёт, либо ваш приятель, либо вы. Не бывает такого!
Я вздохнул.
- Может, и не бывает. Только мы, врачи, в этом права сомневаться не имеем. Что нам пациент сказал - тому и верить надо. А иначе как можно? Человека что, прикажете без помощи оставлять оттого, что у него кровь синяя?
Тут вошла дежурная сестра и выгнала меня вон с моими разговорами.
Я оставил Асе на столе большой пакет с глюкозными таблетками - вдруг ей это когда-нибудь ещё пригодится?