Аннотация: Что можно сделать с сотней бесхозных звёздных систем? Конечно же, приспособить под дачное общество... О том, чем это чревато, и весь рассказ.
Разрыв
- Нашли время, - возмущался начальник строительства трассы Т-38. - Нашли время и место, будь они прокляты! Дачники...
Трасса Т-38, будущий полноводный канал, по которому северо-западная часть Окраины должна была получить нескончаемый поток энергии от сжигающих себя в бессмысленной ярости звёзд группы Редда, упёрлась в Дачный сектор, словно в тупик. Совет Дачного сектора, сто разъярённых женщин с неплохим формальным образованием и тринадцать слегка запуганных мужчин, своё образование умело скрывавших, внезапно выступил с категорическим запрещением вести работы в радиусе эксаметра* от границ сектора. Главным аргументом дачников, хотя и не выдерживавшим никакой научной критики, было недоказанное влияние магистральной трассы на рост и развитие многочисленных плодовых растений. Дачники боялись, что в присутствии трассы посевы и саженцы будут развиваться как-то неправильно, загубив саму идею приусадебного хозяйства на корню.
- Мы что, не люди?! - гневно вопрошали дачники. - Меньше вас работали, может быть?! Или, может, мы уже и права не имеем?!
На что именно они имели или не имели права, не уточнялось; между тем, именно факт наличия у них этого неведомого права стал той основой, на которой развивалась в дальнейшем вся дискуссия. Изначально Дачный сектор был результатом случайного опыта; сто планет у разных звёзд были одновременно построены и преобразованы по земному типу, с целью моделирования разных этапов эволюции на практике. Однако выяснилось, что эволюцию живой материи так просто не подхлестнёшь; здесь требовались манипуляции высочайшего порядка со случайными процессами, и математика человечества, бессильная описать этот новый уровень открывшейся сложности, упёрлась в кажущийся бесконечно долгим тупик. Тогда инициативная группа из разных концов Вселенной нажала-поднажала, выхлопотала разрешение, и несколько миллионов людей на ста планетах получили в своё неограниченное распоряжение по прекрасному участку плодородной земли в каком хочешь климатическом поясе, а некоторые - так даже и по несколько участков сразу.
- Нет ли здесь элементов частной собственности на землю?! - волновались экономические пуристы.
На это дачники резонно замечали, что в эпоху, когда космические корабли бороздят просторы какой хочешь галактики в рамках уточнённой метрики Фридерманна-Робертсона-Уокера, говорить о частном землевладении как минимум нелепо и смешно. С другой стороны, как указывали дачные активисты, в течение многих столетий дача была не только мечтой любого горожанина, но и прекрасной формой досуга, дававшей человеку разнообразное физическое развитие на свежем воздухе, единение с природой и глубокое понимание всех трудностей быта своих предков, древних земледельцев. Прекрасные формы досуга человечеству оставалось только приветствовать. Существование дачников, единожды признанное, легко закрепилось в общественном сознании, а бывший полигон "Крайняя", столь неудачно выпавший из-под контроля биологов-эволюционистов, стал носить пугающее для звёздного района название - "Дачный сектор".
- Ещё бы сортир деревянный среди звёзд на подлёте поставили, - глядя на карты, ворчали всё те же пуристы, привыкшие бороздить исключительно на космических кораблях.
Сортиры и впрямь стали ставить, но не среди звёзд, а прямо на дачных участках. Выгребали из них, впрочем, роботы гигиенической службы. Вообще, автоматизация и механизация дачного быта в некотором роде приветствовалась; так, лопаты вошли в моду не простые, а из армированного карборундом титана. Бороздили дачники тоже по-современному, мотороботами. Оттого в первое время огурцы росли хорошо. Идя навстречу любителям досуга, в Дачном секторе открыли также рыбную ловлю, и на любой из планет можно было при известной удаче беспрепятственно вытянуть на удочку сома-пангассия, солнечного окуня, краснопёрого шайнера, обыкновенного барбуса или даже ленка. Такое времяпрепровождение забавляло многих мужчин, вынужденно проводивших длинные отпуска со своими спутницами жизни в Дачном секторе. Охоту, правда, не разрешили сами же дачницы:
- Ещё постреляют друг друга, непутёвые, - говорили они, показывая пальцами на своих мужчин.
Те сперва обижались, но потом смирились, тем более что охота в век синтетического мяса отдавала куда большей безнравственностью, чем рыбная ловля. Ограничились собиранием грибов в районах умеренного климата, и дикорастущих плодов - ближе к экватору. Так постепенно в дачном обиходе завелись матрасы, набитые домашним латексом и вручную заготовленным кокосовым волокном.
- Это дело! - радовались женщины, глядя на матрасы. - Не всё же на синтетике спать!
Мужчины, несмотря на хороший клёв, в большинстве своём сперва откровенно скучали на дачах, а потом втянулись мало-помалу. Важным подспорьем во втягивании стала статья дачной активистки Эжени Ксавье, напоминавшей читателям, что и во времена первобытно-коммунистического бескультурья именно женщины первыми начали заниматься земледелием, привязав постепенно и мужчин к оседлому существованию.
- Бескультурный ты у меня! - в сердцах говорили женщины своим скучающим друзьям. - Ходишь тут с удочкой, да по лесам лазаешь, как древний папуас! Шёл бы лучше, запрограммировал автомат полива... не видишь, помидорки вянут!
Многие, не выдержав частых разлук и разрывов в сфере интересов с подругами, бросали работу и перебирались жить в Дачный сектор. Здесь они пытались писать книги, систематизировать опыт, разрабатывать новые концепции, но довольно быстро убеждались, что это, в общем-то, не слишком нужные занятия. Сытный запах, доносившийся с грядок, и размеренный ритм сельскохозяйственной жизни убивали излишние стремления, притупляя в равной степени чувство тревоги, жажду жизни и боль утрат. Дни сливались и отдалялись, заботы становились одинаковыми и предсказуемыми, а с грядок всё вкуснее и вкуснее пахло прелым, сладким, навозным...
- Без навозца никак! - качали головами умудрённые опытом поколений хозяюшки. - Вот и скотинку завели, с молочком теперь будем, а навозец - от него корням вся сила. В нашем крестьянском деле главное - что? Навоз!
В загородках при участках и в самом деле паслись уже козочки, а кое-где даже пони. Ухаживали за ними, естественно, автоматы; они же распределяли по участкам прелый навоз, извлечённый из компостных куч.
В редкие выезды за пределы Дачного сектора владелицы земельных участков везли с собой банки с вареньями, соленьями, копченьями, сушёными грибами, домашними сырами и даже собственноручно выделанной пастилой.
- Попробуйте-ка моего, домашненького, с грядочки... - жмурясь, подносили они своё угощение менее удачливым знакомым.
И очень обижались, когда угощение приходилось не по вкусу:
- Это вы привыкли к химическим вкусовым добавкам в пище! - ставили они безошибочный диагноз. - У вас организм отравлен, вы по-другому не можете. Вам бы на свежий воздух, да на землице поработать как следует...
Зато рассказы о свежем воздухе и о прелестях работы на землице действовали на окружающих лучше всяких консервов:
- Эх, да мы бы, да хоть сейчас... Надоели эти города, эти чужие звёзды, луны эти бесконечные, солнца, коробки... На волю! На землю!
И новые караваны счастливых дачников неслись на освоение целинных просторов сектора, трясясь от возбуждения и предвкушения упоительного счастья.
Психологи, соизволившие заметить наконец-то удивительный феномен современного человечества, отнеслись к нему вначале благосклонно, тем более что у многих авторитетов в этой области уже вызревала где-то там, в парниках, ранняя клубничка и наливалось над головами соком изумительно-жёлтое манго, пусть и менее ароматное, чем полученное с сельскохозяйственных заводов - зато своё, родимое, без химикатов.
- А что вы хотели? - спрашивали они не без резона. - Человек рождён для труда под солнцем, а вы выкинули его за порог родного мира к звёздам, как нашкодившего щенка!
Другие осторожно возражали:
- Сознание крестьянина полностью мифологизировано и полно к тому же самых тёмных предрассудков...
- Ну, это вы бросьте! - уверяли скептиков дачницы. - Не глупее вас, и в школе тоже учились! А миф... разве это плохо, когда вокруг миф? Единение с силами природы, родство с духом поколений! Прапрабабушки наши копались в земле, а то ж мы хуже?! Вот, выкусите-ка наших сладких фиг с настоящего личного садика...
Внезапно возмутились историки:
- С этими дачными участками человечество неожиданно сделало первый шаг назад, от крупного индустриального производства - в пучину мелкой частной собственности и связанных с ней экономических отношений! Человечество получило центробежный импульс, способный развалить его на множество мелких колоний, каждая из которых начнёт социальную эволюцию с нуля - с бронзового века и легенд о великих предках!
- Да разве же мы против крупного производства?! - говорили в ответ дачники и дачницы. - Мы в нём очень даже нуждаемся! Вот, и роботы для вспашки... и стереопроекторы нужны, и лучевые печи для консервирования!
- Но вы на нём не работаете, на этом производстве! - намекали экономисты дачникам. - Вы сидите на своих наделах уже беспрерывно, носа наружу не показывая.
И тут в ответ выползло из недр Дачного сектора заветное, крестьянское, исконное:
- А что мы будем работать? У нас своих дел на даче полно! Пусть дураки вкалывают...
На этом месте внезапно до многих дошло, что историки не были так уж категоричны в своих страхах. Дачников принялись ругать, обвинять в социальном регрессе и даже клеймить позором. Многие из них либо осознали свои заблуждения, либо просто струхнули не на шутку, и дали задний ход; дачу, впрочем, не бросил почти никто. Нашлись, впрочем, и принципиальные:
- Ну и что, что новый виток истории? - резонно спрашивали они. - Человечество донесло нас до звёзд своей коллективной волей, честь ему и хвала. Теперь такие же могущественные цивилизации могут возвыситься на каждой планете! И разве плохо было при рабовладении, когда была, например, царица Савская или Клеопатра? Можно было купить себе рабыню на невольничьем рынке и отпустить её на свободу, да ещё подарить что-нибудь... Правда, хорошо?!
Тогда скандал перерос в бурю. Суровые мужчины и женщины, отвлекшиеся от станков и приборов, спустившиеся с мостиков космических кораблей, взялись за внезапную и громкую ревизию системы народного образования, а заодно уж - системы контроля здравоохранения и охраны материнства. Результаты обескураживали; большинство мест в этой ответственной сфере человеческой деятельности было обсижено какими-то майонезными клушами и дремучими безвольными мужичками с интеллектом кадрового вышибалы, неспособными найти себе более достойное место в сложнейшей структуре полиастральной человеческой цивилизации.
- Вон отсюда! - сказано было им.
И они убрались вон, потому что они не могли противостоять человечеству.
Большинство из них, подобно перепревшему навозу, осело в итоге на грядках Дачного сектора.
Но гнев явился и туда; он гнал перед собой волны общественного возмущения и шквал осуждающих голосов. Дачный сектор решено было прикрыть как явление безусловно вредное и даже преступное, подлежащее безоговорочному искоренению. Но тут уже возмутились те его обитательницы, которые не запятнали себя глупостью, которые были доселе безгласными и немыми всякий раз, когда дело не касалось их грядок или необходимости заставить ленившегося мужчину сделать что-то на огородике.
- Эти грядки и сады, - сказали они, - дают нам всё необходимое, чтобы мы стали счастливыми. А ваши звёзды, ваши открытия и ваши заводы, которым мы честно отдали по сорок-пятьдесят лет своей короткой жизни, не дали нам и минуты счастья! Какое право вы имеете отбирать у нас, таких же людей, как вы, то, что мы создали для своего счастья и своими собственными руками? Или мы больше не хозяева себе и своему труду?!
Руководил явившимися в Дачный сектор для проверки молодой, сильный человек, которого звали Хамат. Он искренне верил в корабли, которые бороздят, и в тайны, которым предстоит непременно быть открытыми. Поэтому он легко разрешил поставленный перед ним вопрос, отказав обитателям Дачного сектора в праве называться людьми.
- Вы не люди, - ответил он, - и вы недостойны ими быть, раз вы предпочитаете возиться в земле вместо того, чтобы усмирять звёздное пламя! Раз вы не способны соответствовать гордому званию людей, я истреблю вас и плоды ваших ничтожных трудов!
И он со своими машинами напал на Дачный сектор, и уничтожил семь миров из ста вместе с их обитателями, прежде чем его удалось остановить. Когда его взяли, он объявил себя неподсудным человечеству. Он сказал:
- Вы вырастили в своём теле эту заразу. Вы лишились воли истребить её, и трусливо останавливаете того, кто взял на себя труд и смелость сделать это за вас! Накажите меня, как хотите - и в глазах будущих поколений я стану героем и мучеником; пусть тогда будущее доделает то, чего не сделал я сейчас!
Возмущённые дачники требовали наказания, измысливая до неожиданности лютые способы его осуществления; но нельзя наказать того, кто не признаёт за собой вины. Хамат был лишён права распоряжения частью опасных систем, и многие уговорили его удалиться от дел общества, пока не утихнет конфликт.
- Глупцы! - сказал он на это. - Разве же я разжёг первым эту ссору?!
И он проклял человечество, назвав его старым деревом, которое сгнило изнутри и заскорузло снаружи, а затем ушёл. Дачники же и дачницы, обвинив общество в противодействии их маленькому счастью, шаг за шагом выговорили себе то самое право распоряжаться своей жизнью, которе так беспокоило теперь начальника строительства трассы Т-38.
- Вот чем им помешала наша трасса?!
Аргументы, приводимые дачниками, основывались на каком-то нематериальном бреде. Транзиторные потоки частиц, заблудившиеся в квантовых переходах трассы, могли якобы отрицательно повлиять на жизненные силы в корнях растений. Это была ложь и ересь с точки зрения науки, но дачницы, как и предсказывали историки, отождествляли себя с наукой всё меньше. Их собственные бабушки уже проливали первые капли пота здесь, в Дачном секторе, и внучки тех бабушек чувствовали себя умудрёнными самой неколебимой мудростью мира - мудростью сырых, тянущихся к солнцу зелёных проростков.
По окончании рабочего дня начальник строительства, накинув плащ, выбирался на крышу своей бытовки. Пар мгновенно отлетал от него, близкое красное солнце роняло на скалы чёрную тень, чёткую и густую, какая бывает только на лишённых атмосферы планетах. Глаза начальника строительства пылали, пронизывая отсветами мрак пустынных ущелий. Он яростно сжимал кулаки, окружённые в пустоте извилистыми росчерками молний, и смотрел то на заброшенную стройку, то вверх, в бриллиантовую сокровищницу небес, где огненная россыпь звёзд Дачного сектора пылала, как глаза полусотни собравшихся в кубло змей.
- А знаешь, - спросила однажды его подруга, работавшая на скоростных перевозках, - я ведь могу тебе ответить, чем им помешала трасса Т-38!
- И чем же?!
- Они хотят, чтобы их дети росли с ними. Чтобы они знали силу земли и могущество стихии. А эта яркая полоса в небе - я сама это слышала! - будет напоминать им о нашем могуществе, которое они утратили навсегда и которое хотят заповедать своим детям...
- Ну, уж над детьми им точно никто не даст так издеваться! - взорвался начальник строительства. - Дети - не частная собственность и не развлечение, это достояние всего человечества... чьими бы они ни были!
- Это всего лишь следующий шаг в естественном пути, - произнесла его подруга. - Сперва своя собственная земля, потом - свои собственные дети. Я уже слышала об этом, и не раз. Это только вопрос времени. А если речь идёт о том, чтобы заново прильнуть к груди вечности, то немного времени - совсем не то, что имеет значение. В этих случаях люди умеют планировать наперёд!
- Прильнуть к груди вечности? Что это за чертовщина?!
- Так они говорят теперь. Человечество должно вновь прильнуть к груди вечности, чтобы забыть боль бытия, оторвавшего людей от этой груди тысячи лет назад. О, это целая философия!
- Гнилая философия, - заметил начальник строительства. - Откуда только такое берётся?
- Ты не поверишь: из нас же! Есть ведь диалектические законы, о которых в эпоху побед принято как-то забывать; раз и сила, и правда на нашей стороне, так зачем считаться с врагом? А он, враг, нет-нет, да и вывернется, обратив нашу силу против нас же; ну вот скажи, кто будем мы, если пойдём против человеческого права на счастье, да ещё будем диктовать миллионам, как это счастье должно выглядеть? Нас обвинят в тирании, и только!
- Неужели мы теперь слабы?! - возмутился начальник строительства.
- Нет, но мы должны постоянно искать новые источники нашей силы, - ответила его мудрая подруга. - Стой на месте, и тебя обгонят; отвернись от врага, и он победит тебя. Не будем ни стоять, ни отворачиваться!
В ту ночь начальник строительства и его подруга были вместе, и пламя их освещало мир; и часть его огня надолго задержалась в ней, чтобы позже стать самостоятельной сущностью в своём праве перед Вселенной. А когда начался следующий рабочий день, начальник строительства собрал четверых своих помощников и сказал им:
- Трасса Т-38-бис будет делать здесь крюк, а это увеличит вероятность появления тех самых потерянных пучков частиц, которых так боятся дачники. Вывод: строим, как собирались, по утверждённому генеральному плану. Ответственность за это решение я беру на себя!
Он отправил двоих своих помощников, смелых парней с их машинами, вперёд, к несуществующему ещё участку Т-39, молодую задумчивую девушку-практикантку отослал контролировать смычку с уже существовавшей трассой Т-37, а сам с главным оператором строительства, женщиной сильной и опытной, остался пробрасывать кольцо за кольцом на центральном, самом ответственном участке, составлявшем основу трассы Т-38. Так, впятером, они проложили тонкий пунктир опорных станций, по которому кровь страдающих звёзд должна была хлынуть живительным потоком в соседний, бедный светом и веществом участок мира.
И в тот день, когда станции ждали включения, чтобы из ничтожных скорлупок в сердце пустоты превратиться в могучие кольца, стягивающие огненную нить, произошёл внезапный разрыв в соединении между участками трасс Т-37 и Т-38, там, где дежурила бессменно молоденькая практикантка. Огненный поток превратился из нити в шар, затем в конус, и двинулся, минуя бесполезные и неработающие станции строительства, в сторону Дачного сектора.
Начальник строительства отреагировал мгновенно и однозначно. Он оставил свою помощницу, главного оператора, включать в аварийном режиме трассу, а сам с аварийными агрегатами рванулся в бурлящий поток плазмы, навстречу огню и гибели. Шансов выжить у него не было. Но он мог успеть остановить огонь, прежде чем - сто пятьдесят лет спустя! - его зловещая мощь пожрала бы до трети планет Дачного сектора.
Пламя стихии столкнулось с пламенем разума, и стихия победила разумную жизнь, прежде чем была покорена.
Никто, кроме двоих, не знал, что за мгновение до гибели начальника строительства в его операторской кабине возникло видеоизображение молодой задумчивой девушки-практикантки, контролировавшей участок разрыва. Она сказала начальнику строительства то, что он уже не успел - или не захотел? - передать.
- Я была счастлива с вами, - сказала молодая практикантка, - но я - простая женщина, я - человек. Я могла бы быть стократ счастливее с вами там, на твёрдой земле. Я ходила бы босиком среди трав. Вы пахали бы землю, а я нянчила бы ваших детей. Мы жили бы как люди, рука об руку, и рука об руку встретили бы свой конец. Земля приняла бы нас, и из наших сердец выросли бы цветы, которые срывали бы наши внуки. Но я видела в ту ночь, когда вы решили строить трассу, что вы предпочитаете земле звёзды. Я ненавижу их... они жгут, когда они близко! Пусть тогда звёзды и поглотят вас, да и меня заодно; ни вы, ни я не заслужили земного счастья! Но ваша вина много больше...
Она хотела продолжать, а он хотел ответить; но напор стихии был сильнее, и чужое пламя поглотило их обоих.
Расчётливая и умная помощница начальника строительства, оставшаяся включать трассу, в конце концов усмирила разбушевавшийся огонь и дала ему направление течения. Но скрыть случившееся было невозможно, да никто и не стремился к этому. Крупная технологическая катастрофа, да ещё и подкреплённая самовольным началом строительства трассы, вызвала в Дачном секторе такое возмущение, что оно выплеснулось наружу и затопило до краёв всё человеческое сообщество.
- Любая технология опасна! - сделали вывод дачники. - Жить рядом с технологией нельзя, да и вредно очень. Поэтому мы, в своём секторе, категорически против любых технологий, кроме тех, что используются в быту. Ввозите нам уже готовые бытовые изделия!
- Но позвольте, - полюбопытствовали в рядах всего остального человечества, - а на что вы нам тогда вообще нужны с вашими дачами?!
- Ну, по справедливости говоря, вам тоже дачки никто иметь не мешает! А если вы так ставите вопрос, то вы, простите, немного заигрались в ваши социальные идеалы! Люди вообще-то должны помогать друг другу, кто чем может! Мы же угощаем вас вареньем с дачи, а вы нам - робототехнику, чистую энергию, средства связи, пластмассы...
- Мы вообще-то не ради варенья работаем. У нас другая цель - сверхцивилизация!
Дачники вздохнули с искренним огорчением:
- Ну какая тут может быть сверхцивилизация, когда, простите, картошка не прополота, на бататах плесень, а нектарины гниют! Вы нас элементарными бытовыми благами обеспечить не можете, а мечтаете о звёздном могуществе! Скромнее быть надо!
- А мы не хотим быть скромнее! Ишь чего удумали: поставить нас всех носом в землю, задом кверху! И это в космическую-то эпоху общественного развития!
- А в таком случае, - сказали на это дачники, - вы просто настоящей жизни не знаете. И с вашей общественной эпохой тогда у нас, извините... разрыв!