Это был один из тех редких дней, когда над Петергофом сияет солнце, зажигающее в сотнях фонтанных струй тысячи восхитительных радуг. Тоненькая брюнетка теребила кружевной зонтик, неведомым ветром занесенный к ней на плечо из конца позапрошлого века, запрокинув голову и в нетерпении притоптывая остроносым ботинком.
- Гай, пожалуйста, иди быстрее! Хорошая погода в наших широтах - такая редкость.
Ее спутник... впрочем, второго взгляда на него уже было достаточно, чтобы в дальнейшем называть даму его спутницей, - так вот, он был до обидного невозмутим. Вместо того, чтобы внять призыву женщины и вслед за ней сбежать по травянистому откосу, он постоял на верхней площадке лестницы еще полминуты, ловя лицом ровный свежий ветерок, и лишь затем начал спускаться по ступенькам, не убирая руки с перил.
- И за что я тебя только люблю? - вслух задумалась брюнетка, с возрастающим раздражением наблюдая за этим воплощением концентрированного флегматизма. - О боже! Это ли тот человек, который от нечего делать бегает марафонскую дистанцию!
Последние слова она, впрочем, сказала очень тихо, поскольку не знала, каким может быть его ответ. Собственно, экскурсия в петродворецкий сад была попыткой поднять настроение чувствительному уроженцу Кампра, до глубины души обиженному ее вчерашним поступком. Ужаснее всего было то, что она так и не поняла, из-за чего он взвился, если только можно было применить к нему это слово. Ведь он без всякого побуждения с чьей-либо стороны раз в три-четыре недели отводил изрядный кусок свободного времени на то, чтобы устроить пятидесятикилометровый забег. Она похвасталась этим на одном из своих вечеров; Аполлон по обыкновению не поверил и начал острить - в запале она предложила пари. Естественно, спор был с азартом поддержан, Клео выскочила на балкон, где сидел Гай, не выносивший шума и духоты. Она предложила ему перенести ближайшую пробежку на завтра, чтобы все желающие имели возможность убедиться, что он действительно способен пробежать эти пятьдесят километров. В крайнем случае, он мог бы ничего не менять и просто разрешить всем наблюдать за его обычной тренировкой. Гай взорвался. Это выразилось в том, что он очень серьезно поблагодарил ее за то, что она сочла возможным предупредить его о намечающемся шоу, а также не организовала продажу билетов, ограничившись выдачей контрамарок. Клео не была дурой, поэтому спросила только, что теперь делать с Аполлоном, который будет над ней издеваться. Гай не ответил, что в переводе на русский язык должно было означать, что кашу своего приготовления каждый расхлебывает сам. Но через минуту-другую надежда на его привычное рыцарство все же оправдалась. Камприар заглянул в залу и невинно осведомился, действительно ли Аполлон желает составить ему компанию на тренировке. Хилый курящий Аполлон побледнел; Гай признал, что для новичка задача непосильна и предложил выбрать что-нибудь полегче, например, армрестлинг. Не дождавшись ответа, он вернулся на балкон, и тут морально раздавленный режиссер, не знавший о феноменальной остроте его слуха, прошипел: "Неандерталец!". С балкона донесся довольный хохот. Аполлон ушел расстроенный; Клео попыталась обьяснить Гаю, что щеголять физическим превосходством бестактно, но он не стал слушать, более того - он страшно обиделся и не объяснил, почему. В итоге Клео же и пришлось извиняться.
В качестве моральной компенсации она вытащила его на прогулку в Петергоф и старалась теперь не обращать внимания на его выходки. Многие удивлялись, как звезда петербуржского литературного общества могла связаться с Гаем Юнксом - человеком, невообразимо далеким от творчества, да еще и служившим в "ведомстве по отлову бессмертных", одно упоминание о котором вызывало у здравомыслящей части человечества неизменный смех.
Наблюдая сейчас за его движением по лестнице, она и сама не могла понять, как это вышло.
Камприар не отличался выдающимся ростом, миниатюрная Клео без каблуков доставала ему до подбородка. Внешность его была настолько непримечательна, что при описании Клео даже затруднялась, с чего начинать. Суждения Гая об искусстве были по-детски лаконичны; с некоторыми явлениями собственной национальной культуры он познакомился на сорок втором году жизни с помощью Клео.
Попытка уговорить его сделать что-то против его желания была равносильна медленному самоубийству. И все это она терпела. Дождавшись, когда он подойдет к ней, она капризно надула губы, но все же приняла предложенную руку.
Дальше они шли вместе. Клео добросовестно взялась выполнять функции гида.
- Это "Солнышко"! Обычно оно поворачивается, вот так, - она покрутила для наглядности зонтиком. - Какая жалость! Могу поспорить, "Самсон" опять на реставрации, он каждое лето по два месяца на реставрации... Подожди!
Она высвободила руку и отбежала с дорожки на несколько шагов, вглядываясь в просветы между деревьями. Когда она вернулась, ее миловидное смуглое лицо сияло восторгом.
- Не может быть! Они все сделали, как надо. Пойдем, я тебе такое покажу!
Одинокая белая беседка не производила особенного впечатления. Чтобы оценить грубую шероховатость ее стен, надо было знать, что она построена несколько столетий назад, пережила Ленинградскую блокаду, была почти разрушена, а затем восстановлена в виде лощеного павильончика, который вплоть до этого лета выдавался за подлинник екатерининской эпохи. Но сейчас она была, как когда-то, облицована кусками необработанного туфового камня, неярко белевшего в полутени деревьев.
- Очаровательно, - признал Гай. - На редкость мягкие переходы оттенков. К сожалению, эти черные точки здорово портят картину...
- Какие точки? - насторожилась Клео. - Эти? Гай! Во-первых, они не черные...
Посмотрев на него, она махнула рукой. Что можно сказать о колорите ржавого железа камприару, который искренне считает бордовый цвет темно-розовым, а ломтик ананаса - белым.
- Во-вторых, на них вообще не нужно обращать внимания, это просто шляпки от гвоздей. Камни прибиты к основе гвоздями.
- Можно было бы использовать клей или цемент, чтобы не нарушать цветового решения.
- В восемнадцатом веке еще не изобрели такого клея, и поэтому прибивали гвоздями, - принялась объяснять она. - Реставраторы просто сделали все, как было.
- Ты можешь сказать, почему при реставрации внимание отводится восстановлению существовавшей формы, тогда как с использованием современных методов и материалов можно было бы воссоздать в чистом виде идею художника, которая осталась не воплощенной из-за ограниченности его возможностей?
- О господи! Да откуда мы можем знать, чего хотелось этому художнику? Может быть, эти гвозди - часть замысла? Мне, например, кажется, что с этими крапинками на светлом фоне гораздо симпатичнее.
- Я не владею всей полнотой информации, чтобы наверняка знать, каков был оригинальный план оформления постройки. Когда я выяснял этот вопрос, ты высказала мнение, что гвозди в данном случае выполняли чисто утилитарную задачу.
- На самом деле, я не знаю, - обиженно протянула Клео. - Вечно ты все сведешь к занудству... Я не знаю, какой там у кого был план, но в оригинале беседка выглядела так, и хорошо, что ее качественно отреставрировали. Мы можем видеть ее такой, какой ее построили тогда.
- Клео, этот парк - место отдыха или музей?
- Это музей! И место отдыха. Ну, понимаешь...
Обычное безобразие! Всякий раз, когда она заводила разговор о том, что было ей по-настоящему важно, Гай скучал; если при этом в обсуждение включались гости, он просто убегал и прятался, как кошка от грохота упавшей кастрюли. Но в случаях, подобных этому, он проявлял глубочайшую заинтересованность. Было ясно, что теперь он не пойдет смотреть ни на какие фонтаны, пока не разберется, что представляют собой эти фонтаны в культурно-историческом аспекте. На Кампре музеи не имеют эстетической функции, являясь не более, чем архивами технологий, к которым обращаются исключительно специалисты, а кому интересно гулять по складу?
- Этот парк был устроен специально для царской фамилии, а сейчас кто угодно может посетить его и почувствовать атмосферу той эпохи - как бы переселиться в прошлое...
В последний раз это беспомощное выражение появлялось на лице Гая, когда его просили поиграть с двухлетним ребенком.
- Зачем? - осторожно спросил он. - Я уверен, что подобный опыт был бы полезен историку, но не вижу, каким образом он может служить развлечению?
- Неужели тебе никогда не хотелось ощутить себя в прошлом?
- Нет, - ответил он, не раздумывая. - Сомневаюсь, что человек, привыкший к современным ему достижениям социального и технического прогресса, получил бы удовольствие, оказавшись в менее совершенных условиях существования.
- Ты невозможный, - жалобно сказала Клео. - Ты ведь замечательно понял, что я хотела сказать!
- Нет, - ответил он с невинным видом. В подобных ситуациях его не пронимали никакие уговоры. Клео всегда гордилась тем, что люди, входившие в ее круг общения, быстро овладевали искусством понимать друг друга с полуслова, но Гай, случайно или сознательно, ставил себя вне этих правил и по любому поводу требовал подробных объяснений и доказательств. Она ничего не могла с этим поделать.
- Вот послушай... Этим зданиям и фонтанам - несколько веков. Здесь каждый камень как бы хранит на себе дыхание ушедшей эпохи. Мне кажется, что достаточно прикоснуться к ним, чтобы почувствовать себя... ну, допустим, придворной дамой!
- Ты хочешь сказать, что воссозданная обстановка определенного исторического периода является необходимым элементом ролевой игры?
Клео замахнулась на него зонтиком. Гай машинально перехватил его, и некоторое время она безуспешно пыталась освободить хрупкую вещицу. Наконец она выпустила костяную ручку и вздохнула.
- Я не могу понять тебя, Юнкс. Неужели ты никогда не завидовал Вечноживущим?
По тому, как внезапно омрачилось его лицо, она догадалась, что наконец-то задела чувствительную струну.
- Зависть - неудачное слово, - сказал он, подумав. - Увеличение продолжительности жизни каждого отдельного представителя вида - это одна из задач, которая непрерывно решается человечеством. Уточнение "каждого" является ключевым. Нет, мне не хотелось бы разделить судьбу Вечноживущих. Они вынуждены существовать в условиях неблагоприятного окружения...
- Враждебное отношение сформировалось в результате их собственных действий. Так вот, продолжая отвечать на твой вопрос, могу сказать, что не хотел бы обрести личное долголетие для того, чтобы иметь возможность наблюдать за историческим процессом в масштабе, не сравнимом с нормальным человеческим восприятием.
- Ты зануда, не сравнимый ни с чем, - со смешанным чувством раздражения и восхищения сказала она.
Увлекшись разговором, Клео ничего не замечала, пока на ярко освещенную траву и беседку вдруг не набежала тень.
- Вот видишь! - ахнула она, испуганно глянув на солнце. - Опять облака...
Кажется, она показалась Гаю достаточно расстроенной - он подал ей руку, за которую она без размышлений схватилась, радуясь окончанию разговора. Пока небо еще не затянуто низкими тучами, он должен посмотреть хотя бы на ее любимца "Тритона". Пусть потом сам решает, простил бы он себе, если бы не увидел эту прелесть при ясном небе.
Гнев Снежной Королевы
- Так что же, Юнкс, сколько бессмертных вы изловили? Право же, нам это очень интересно.
Молодой высокий человек, стриженые волосы которого пребывали в художественном беспорядке, поднес к губам дымящуюся сигарету. Гай остановился на пороге балкона и пожал плечами:
- Сложно сказать, Аполлон... Сколько фильмов вы сняли?
Сидевший в дальнем от окна углу комнаты плотный белокурый юноша нетактично заржал, расплескивая свой бокал. Камприар вышел, не дожидаясь развязки. Слышно было, как Клео талантливо разряжает обстановку припасенным на такой случай свежим анекдотом. Гай опустился в плетеное кресло и закрыл глаза. Накрапывал дождик, порывами холодного ветра брызги забрасывало под козырек балкона, но мокрые капли на лице и растворенные во влажном воздухе запахи отсыревшего дерева и штукатурки раздражали его меньше, чем тошнотворная смесь двадцати сортов табачного дыма, паров спирта и духов. Он никому здесь не признавался, что обладает исключительно тонким обонянием. Знание психологии микросоциумов такого типа сразу подсказало ему, что эта его физическая особенность может послужить поводом для бесчисленных шуток. Кроме того, многие дамы были бы смущены, узнав, что запах дезодорантов вызывает у него дикую головную боль, но не мешает отгадывать с точностью до часа, когда человек в последний раз принимал душ.
Гай начинал задремывать, когда деликатно скрипнула дверь и на пороге появился давешний смешливый блондин.
- Вы не возражаете? - осведомился он, вопросительно подняв бровь. Получив разрешение, он прикрыл за собой дверь и, облокотившись на перила, высунул голову под дождь.
- Не боитесь простудиться?
- А я уже, - весело отмахнулся блондин и в доказательство своих слов звонко чихнул. - Барков, Андрей. Ваше имя мне известно.
Комиссар пожал протянутую ему руку. Новый знакомый с любопытством глядел на него, явно прикидывая, как можно было бы задать вопрос. Гай не выдержал и тоже улыбнулся, ему нравились откровенные люди.
- Спрашивайте, - предложил он.
- Кхм, - Андрей, засмущавшись, опустил глаза. Но, посмотрев на Юнкса еще раз, он понял, что салонное жеманство неуместно. - Аполлон не доснял до конца ни одного фильма, зато очень любит о них рассказывать. Вы не любите рассказывать о своей работе, так?
- Я не люблю профанацию, - уточнил Гай.
- О, - сказал Андрей. - Вы мне нравитесь. Из чего я делаю вывод, что о работе вашей конторы рассказывают в основном ерунду.
- Что вы хотите узнать? - прямо спросил комиссар, чувствуя, что собеседник вновь замялся.
- Все! - выдохнул Андрей. - С самого начала. Понимаете, у нас не все верят, что Вечноживущие вообще есть в природе...
- С самого начала? Садитесь, это долгий разговор.
Блондин с готовностью переставил поближе легкий венский стул, закряхтевший под его весом.
- Извините, Андрей, - попросил Гай. - У Клео страсть к антиквариату, хотя он не всегда удобен в эксплуатации.
- А вот и нет, - выпалил Андрей. - Это очень надежная и удобная мебель, просто за ней нужен уход...
Он примолк, соображая, не ляпнул ли бестактность.
- Ну что вы так смущаетесь по любому поводу? - мягко спросил его комиссар. - Разве вы еще не заметили, что здесь это не принято? Ну ладно, вы задавайте вопросы, а я буду рассказывать.
Андрей повозился, устраиваясь на стуле поудобнее и приваливаясь боком к перилам.
- Первый вопрос. Они существуют?
- "Они"?
- Вечноживущие.
- Люди, приобретшие в результате неизвестного внешнего воздействия, условно называемого "гневом Снежной Королевы", комплекс изменений биохимии организма, резко замедляющих процесс его старения. Да, они существуют.
- При чем тут Андерсен?
- Знатоки земной культуры утверждают, что в "Снежной Королеве" упоминается это или сходное воздействие, которому дано фантастическое обоснование. Описываемое в сказке явление произошло одномоментно и затронуло большую группу людей, на тот момент не обладавших каким-либо общим признаком.
- То есть, в них как бы случайно попали осколки разбитого зеркала, разлетевшиеся по свету? - на лице Андрея проявилось ожидание подвоха. - И... вы хотите сказать, что они действительно стали из-за этого нечеловечески равнодушными и жестокими?
- Нет, деятельность мозга не претерпела изменений. Если угодно, они не начали от этого думать по-другому. Но они были вынуждены изменить свой образ жизни, и это повлекло за собой пересмотр отношений с окружающим миром.
- А что вынудило их изменить свою жизнь?
- Несколько факторов: падение постоянной температуры тела до двухсот восьмидесяти пяти градусов...
- По Кельвину, надеюсь?
- Да, конечно. Снижение подвижности, повышение утомляемости, ухудшение резкости зрения, компенсаторное расширение диапазона слуха...
- Это недостаток?
- Я перечисляю изменения. Но сам, как человек с чувствительным слухом, могу отнести это к недостаткам.
- Так вот почему вы уходите на балкон! В комнате для вас слишком шумно?
- Не только. Наконец, способность к медленной, но полной регенерации поврежденных тканей и органов.
- А если голову?
- У нас нет экспериментальных подтверждений или косвенных свидетельств того, что восстановление может произойти после наступления биологической смерти или разрушения мозга.
- Ага... Значит, регенерация. Но она затрудняется, если нанести термическое повреждение?
- Или химический ожог. Но вы сделали правильный вывод из того, что на вооружении наших сотрудников состоят огнеметы и самовозгорающиеся жидкости.
Андрей покраснел от удовольствия.
- А дальше? Как я понял, им понадобилась более низкая температура окружающей среды для нормального существования, - он начал загибать пальцы. - Они стали медленнее и хуже работать, их стало проще обидеть... зато сложнее убить. Я, кажется, знаю, что бы я стал делать в такой ситуации. Пожалуй, я поискал бы возможность ничего не делать, но так, чтобы "у меня все было, и мне за это ничего не было".
Гай медленно кивнул. Почти минуту держалась пауза, пока Андрей, наконец, не сообразил:
- В общем-то, чтобы реализовать такую идею, не обязательно быть Вечноживущим. У многих людей это получалось без всякой регенерации, просто не так долго...
Комиссар улыбнулся углом рта.
- Продолжайте. Уже "горячо".
- Вы не ловите Вечноживущих, - подвел итог Андрей. - Вы ловите вечноживущих преступников!
- Дошло, - мечтательно сказал Гай. - Вот и еще до одного дошло.
У блондина загорелись уши.
- Вот-вот, - кивнул Гай. - Я ведь не считаю, что земной кинематограф состоит из Аполлона Аедоницкого. Не надо судить о специальном комиссариате международной полиции Кампра - по младшему комиссару Крейну.
- Как вы догадались?!
- Дешевый фокус. Просто вы - не первый, кто впадает в это заблуждение. Нет, большинство наших сотрудников не имеют привычки носить с собой медицинские градусники и мерить всем встречным температуру. Только отдельные параноики постоянно держат при себе огнеметы. Процедуры задержания и ареста одинаковы для любых граждан Кампра, никто не сжигает их прямо на месте.
- А бывает так, что Вечноживущий не совершал преступлений за свою жизнь? Что вы делаете с такими?
- Обратимся к статистике. Изначальное число Вечноживущих ориентировочно составляло от семи до двенадцати тысяч. Многие из них погибли в первые годы своего перерождения, не сумев приспособиться, о них у нас остались единичные случайные свидетельства. Из остальных большая часть оставила заметные следы в истории, их биографии можно проследить на протяжении тысячелетий, несмотря на то, что они периодически меняли имена и места жительства...
- Подождите, так каков их возраст?
- "Зеркало разбилось" тридцать восемь тысяч лет назад.
- Понял... - пробормотал Андрей. - Слушайте, это же варварство - уничтожать таких людей, вы меня извините, конечно... Но они же в шесть раз древнее нашей египетской цивилизации!
Он покраснел и упрямо опустил голову, глядя исподлобья. Гай вздохнул:
- Допустим, что перед вами сижу не я, а бывший служитель кровавых языческих культов, который подрабатывал в средние века рядовым инквизитором, а потом cделался крупным идеологом фашизма. Вы спросили бы его, как ему удалось так хорошо сохраниться, или потребовали расстрелять гадину?
- Вы меня убедили, - признал Андрей, подумав некоторое время. - Простите. Вы говорили, что многие из тех Вечноживущих, кто выжил в первые годы, засветились в истории...
- И в большинстве своем так или иначе погибли. Мы имеем доказательства их смерти, иногда бесспорные.
- А если доказательства не бесспорны? Вы продолжаете искать этих людей?
- Да. Наконец, у нас есть досье на тех, кто, судя по всему, жив и продолжает противозаконную деятельность. Они и составляют нашу основную головную боль. А теперь вернемся к вашему вопросу: Вечноживущие, которых нам не за что привлечь к ответственности, не находятся в розыске, как и любые другие законопослушные граждане. Поэтому я не могу ответить на вопрос, что мы с ними делаем.
- Ага, их так мало, что вероятность быть случайно обнаруженными крайне мала, а специально вы их не ищете, так?
- Их ищут фанатики вроде Крейна. Но пока не находили.
Андрей задумался, выпятив нижнюю губу и постукивая пальцами по перилам. Дождь временно приутих, мокрые деревья шумели, раскачиваясь. Гай поднялся и выглянул из-под козырька балкона. Сплошные тучи поредели, в разрыв между ними выбился тусклый луч солнца. По дорожке парка, расплескивая лужицы дождевой воды, процокала подковами лошадь, которую вела промокшая до нитки девушка-гусар. Если желание Клео перевоплотиться в придворную даму еще укладывалось в какие-то рамки, то идея незнакомки нарядиться в мужскую военную форму была удивительна, как если бы мужчина вздумал танцевать в балете затянутым в пачку и шнурованный лиф. В лучшем случае такое представление могло бы служить пародией на противоположный пол.
За плечом осторожно кашлянул Андрей, закончивший обдумывать поступившую информацию.
- Давайте дальше, - предложил Гай, усаживаясь в кресло.
- Вы не обидитесь, если я спрошу?
- Нет.
- Э-э... Вы же не знаете, что я хочу спросить, - Андрей беспомощно улыбнулся. - Ну хорошо, в конце концов, вы не обязаны отвечать. Гай, вам не нравится этот салон. Вы бываете здесь, потому что следите за кем-то?
- Нет.
Молодой человек не смог скрыть разочарования. Гай только покачал головой:
- Вы хотите знать, где ошиблись?
- Хочу, - с готовностью согласился начинающий детектив.
- А вы не обидитесь? Вам не откажешь в наблюдательности, но вы на основании одного факта выстраиваете гипотезу, не проверяя ее другими фактами. Вы правильно заметили, что я провожу вечера в салоне Клео отнюдь не из любви к бомонду, и сделали из этого вывод, что я теряю здесь время по служебной необходимости. При этом вы упустили из виду тот факт, что даже по долгу службы я не способен обманывать человека в его лучших чувствах.
На этот раз Андрей успел вовремя прикусить язык. Он едва не признался, что исходил в своем построении как раз из того допущения, что комиссар Юнкс, являясь представителем спецслужбы, не страдает особой щепетильностью в вопросах чести. К счастью, у него хватило ума сообразить, что в этом случае Гай не то, что обидится, он оскорбится - и будет прав. А в следующий момент ему стало невыносимо стыдно. Он догадался, что Гай безошибочно просчитал весь ход его мыслей и последней фразой ненавязчиво ставит его на место.
- Если бы вы учли все обстоятельства, - невозмутимо продолжал Гай, - вы могли бы прийти к заключению, что я сижу здесь, потому что меня об этом попросила Клео. Но если бы вы задали мне вопрос, так ли это в действительности, вы снова совершили бы свою обычную ошибку. Не верьте словам о фактах - верьте фактам и проверяйте свои теории только фактами. И никогда, - слышите? - никогда не делитесь своими подозрениями с тем, кого подозреваете.
Андрей закашлялся.
- Вы ждете, что я попрошу вас не вмешиваться в мою работу? Не ждите. И раскрытия служебной информации - тоже. Могу лишь предупредить вас, что вы дилетант, а люди, о которых мы говорили, имеют большой опыт. Очень большой...
- Вы меня запугиваете?
- Нет. Я пробовал запугивать таких, как вы, когда сам был моложе. Но это никогда не помогало. Поэтому я только хочу, чтобы вы представляли себе масштабы работы и ответственности. Желаю вам удачи и всегда готов предоставить консультации по интересующим вас вопросам.
- Благодарю вас, - Андрей, уже не первую минуту мечтавший о том, чтобы провалиться сквозь пол хотя бы на этаж ниже, встал и церемонно склонил голову. - Разрешите идти?
- Вы свободны, - в тон ему ответил Гай, откидывая голову на спинку кресла и закрывая глаза. Скрипнула и затворилась дверь; запах влажной льняной ткани, смешанный с ароматами одеколона и крема для обуви, стал понемногу рассеиваться. Из гула голосов в комнате выделился тенорок Аполлона. Комиссар попробовал отключиться от ощущений, рассеянно вспоминая начало вечера. Да, он не ошибается, Андрей появился здесь впервые на его памяти и первым делом выбрал местечко в темном углу. Хорошо осведомлен о том, что происходит в салоне, - видимо, со слов кого-то, настроенного весьма скептически. Нет. Надо проверить, похоже, что скептический настрой его собственный. Он наверняка посещал салон раньше, пока не почувствовал себя выше этих игр. Но он хорошо знаком с кем-то из нынешних завсегдатаев. С кем-то в модных темных очках, кто не упускает случая пройтись по поводу слабости хозяйки салона к невоспитанным орангутангам.
Итак, он пришел на разведку. Стимул? Он пришел по собственной инициативе или выполняет чье-то поручение? Второе исключено. Он слишком восприимчив к чужим словам и повторяет их, как магнитофон. "Варварство - уничтожать таких людей" - явственный штамп околотворческой тусовки. Нет, он пришел сам, иначе бы за его словами вырисовывался облик того, кто его к этому подтолкнул. Движет ли им любопытство, вызванное скукой? Нет. У него было наготове много обдуманных вопросов, а получив ответы, он начал анализировать их, сравнивая с чем-то, что знал раньше. Видимо, первое впечатление все же верно: он исхитрился где-то встретить Вечноживущего и теперь думает, что с ним делать... вернее - что ему угрожает. Если все именно так, то может ли это быть кто-то из тех, кто находится в розыске? Бетт? Вероятность равна нулю. Она слишком хорошо маскируется, чтобы ее смог раскусить дилетант. Хеннан, которому Гай был обязан первыми седыми волосами, и которого он приводил Андрею в качестве примера, осужден и казнен четыре года назад - в этом, к счастью, нет сомнений. Стомер? Он впервые засветился в недавних операциях на Аргерии и Земле, а затем бесследно исчез. Лиргис? Сомнительно. За ней по-прежнему ничего не числится, она по-прежнему работает на дальних форпостах, куда не заглядывают энтузиасты истребления Вечноживущих, и регулярно дает о себе знать комиссару Грону. Тальвен? О нем нет данных с момента его вероятной гибели на Дальманторе. Кроме того, он не из тех, кто располагает к себе людей. Эгиле? После участия в правительственном кризисе двухсотлетней давности не проявлял себя никак, но человека с такой внешностью регулярно замечали в разных точках обитаемого космоса .
Стомер, Тальвен, Эгиле, Бетт. Да, в активном розыске осталось четверо, о трех из которых не было слышно уже по нескольку десятков лет. Большинство великих преступников, чей след тянулся за ними сквозь века, были казнены, погибли при каких-либо стычках или же отошли от дел и тщательно скрывались, временно не представляя опасности. Осталось четверо... Слишком мало, чтобы занять работой гигантский отдел международной полиции Кампра. Слишком мало. Машина, работающая вхолостую, неминуемо должна была пойти вразнос.
Как все меняется... В эпоху низкого развития технологий Вечноживущий с легкостью уходил от любой ответственности: ему достаточно было залечь на дно лет на десять-пятнадцать, чтобы память о его делах стерлась. Понадобились тысячелетия, чтобы их существование перестало быть тайной, а затем - анекдотом. Но после этого на Вечноживущих началась настоящая охота, в горячке которой одна только мысль о том, что не все из них преступники, стала опасной ересью. Более того, при том, что низкая температура тела была бесспорным признаком Вечноживущих, довольно долго царило мнение, что они умеют полностью маскироваться под нормальных людей. Таким образом, в претензии на бессмертие мог быть обвинен любой, и тюремная изоляция до проявления признаков старения была одним из самых мягких исходов. Непросвещенные века изобрели массу методов установления, не является ли подозреваемый Вечноживущим; в лучшем случае человек, прошедший испытания и оправданный, оставался инвалидом. Развитие науки спасло множество невинных жизней, но за него заплатили собой многие прогрессивные ученые, которых легко было обвинить в пособничестве Вечноживущим. Воистину, "королевский гнев" стал проклятием цивилизации!
На смену мрачным ополченцам первых лет борьбы пришла разветвленная сеть Охотников за Вечноживущими, имевших на своем вооружении полный набор от ампул с керосином до термических гранат, а главное - многократно осмеянные термометры, благодаря которым почти перестали гибнуть обыкновенные люди.
И лишь пятьдесят лет назад в Конституции появилась поправка, предоставляющая Вечноживущим обыкновенные гражданские права. В результате долгой работы активистов, таких, как Охотник Вельди Грон, организация Охотников была трансформирована в специальный комиссариат международной полиции Кампра. Был образован экспертный отдел, проведена систематизация колоссальных архивов, материалы которых оказались невероятно полезны как правосудию, так и делу восстановления исторической справедливости. В короткие сроки прогремели дела Ноури, Ланбек, и многих других, среди которых особо выделялся раукленский министр культуры Вен Суант, который оказался никаким не Вечноживущим, но размеры политических махинаций которого не уступали лучшим мировым образцам.
Но впоследствии результативность работы естественным образом пошла на спад. После суда над Хеннаном уже нельзя было рассчитывать на то, что комиссариат будет продолжать существование в своем нынешнем виде. Вельди Грон, полупарализованный девяностолетний старик, сохранивший тем не менее запас юношеской энергии, продолжал участвовать в кампании по реформированию комиссариата с целью его сокращения и перевода целиком в область экспертной деятельности. Юнкс, которого на службе не без оснований считали идейным преемником Грона, вел работу в том же направлении, но положение пока что не улучшалось. Серьезные люди постепенно уходили на пенсию или в более перспективные отрасли, а вмеесто них приходили и оставались энтузиасты, мечтающие о былой славе Охотников. Приближался порог абсурда, за которым комиссариату для сохранения отведенных ему обществом позиций понадобятся новые Вечноживущие, и тогда начнется обратный процесс движения к полузабытым временам всеобщей паранойи...
Студия "Пантерра"
Андрей не стал задерживаться в салоне дольше, чем того требовала элементарная вежливость. Ему и раньше казалось, что все без исключения гости потихоньку посмеиваются над ним, а после разговора с комиссаром неприятное ощущение постоянного шепота за спиной резко усилилось. Аполлон прямо спросил, пользуясь временным отсутствием Клео: "Как тебе наш экспонат? Похоже, у вас нашлось, о чем поговорить". "Интересный дядька", - скромно ответил Андрей. - "А что, у вас темы окончательно исчерпались?" Они перебросились еще парой сдержанных колкостей, но тут вошла хозяйка, и Андрей поспешил распрощаться, в который раз поклявшись себе, что больше его здесь никогда не увидят.
На улице уже зажглись вывески и фонари, бросающие изломанные отсветы огней на мокрый тротуар. Андрей в глубокой задумчивости дошел до метро. Было обидно сознавать, что комиссар всыпал ему, как мальчишке. С другой стороны, не был ли он прав? В какой момент он вдруг потерял к Андрею всякий интерес и большую часть уважения? Правильно - когда решил, что его собеседник считает моральную нечистоплотность нормой жизни. А значит, дело было не в факте детективной самодеятельности! Этот простой вывод так поразил Андрея, что он остановился у самого турникета и только со второго раза услышал и механически выполнил просьбу не загораживать дорогу. Сперва ему казалось, что Юнкс не захотел иметь дела с очередным дилетантом, которых успел навидаться за свою жизнь, но теперь было ясно, что оскорбившийся комиссар отказал ему в личной дружбе - но не в помощи.
Андрей еще некоторое время думал, будет ли у него теперь возможность воспользоваться разрешением Юнкса прийти к нему еще раз, вспоминал всепонимающие серые глаза под высокими, словно бы вскинутыми в выражении иронического удивления бровями, и все яснее понимал, что не будет. Извиняться нельзя, так как формально комиссар согласился считать, что не получал никакого оскорбления. Попытка сделать вид, будто ничего и не произошло, была неприемлемым вариантом - стыдно. Выходило, что, Гай поставил перед ним дилемму, в которой оба выбора были равно неудачными.
Его вывело из задумчивости легкое прикосновение к плечу. Он рассеянно оглянулся, никого не увидел и, запоздало вспомнив старую шутку, повернулся в другую сторону. Хрупкая русоволосая женщина тихо засмеялась и потянулась поправить ему волосы, упавшие на лоб.
- Здравствуй, Андрей, - ее хрипловатый тихий голос совершенно не изменился, с трех шагов он был уже еле слышен. - Давно мы не виделись.
- Лиза, здравствуй! Глазам не верю, ты откуда? Как жизнь?
Она улыбнулась и с извиняющимся видом пожала плечами:
- Неважно, у меня все всегда так скучно. А как вы здесь живете? Ты от Клео?
- Ну... да, - он замялся, но скрывать что-то от Лизы было незачем, и он признался честно: - Я у нее теперь почти не бываю. Так, зашел посмотреть на ее новое увлечение.
- О господи, - наивно испугалась Лиза, - что, в этот раз она увлеклась женщиной? Ну что ты надо мной смеешься?
- Извини, - Андрей усилием воли подавил рвущийся наружу смех. У Лизы иногда просто замечательно получался такой вид, будто ее ударили пыльным мешком из-за угла. - Нет, это деятель из специального комиссариата международной полиции Кампра, такой неслабый мужик, рестлер... Как раз с тебя ростом, - не удержался от легкой мести Юнксу Андрей, после чего смутился и попросил: - Не надо о нем, он мне сегодня два раза дал понять, что я идиот, и оба раза своевременно. Я сейчас иду в театр. Если хочешь, пойдем со мной.
- В театр? С удовольствием... - она взглянула на часы и подняла исполненный укоризны взгляд на Андрея. - Это новая шутка, да? Что может идти в такое время?
- Репетиция! - гордо ответил Андрей, галантно предлагая даме руку. - Это, конечно, не совсем театр, зато какой цирк!
- Веди, Вергилий, - как всегда, когда она предпринимала попытку пошутить, она страшно комплексовала и поэтому говорила слабым голосом на пределе слышимости. Опереться на его руку она, как всегда, постеснялась. Он не настаивал.
- А почему "Пантерра"? - спросила Лиза, прикрывая ладонью глаза от света плафонов, чтобы разглядеть название, выведенное зеленым и черным на люминесцирующей стеновой панели.
- Это долгая история, - хмыкнул Андрей. - В поисках подходящего названия были рассмотрены и отброшены имена девяти представителей древнеримского пантеона, названия четырех типов парусных судов, шести природных явлений, трех десятков различных растений, семнадцати минералов и двух копытных млекопитающих. Остановились на слове "Пантера", в которое один юный гений предложил добавить лишнее "р" - так ему показалось символичнее. Ты знаешь, ему это сошло с рук, хотя слово "терра" латинское, а корень "пан" со значением "весь" - греческий.
- Кто сейчас обращает внимание на такие мелочи, - хихикнула Лиза. - У тебя вот имя греческое, а фамилия русская.
Андрей покраснел и собрался нырнуть с головой в филологические изыскания, но Лиза только проказливо улыбнулась и потянула его за локоть в ту сторону, откуда доносилась невнятный, искаженный стенами и расстоянием музыкальный ритм.
Через минуту он уже знакомил ее с темноволосым и темноглазым молодым человеком:
- Это Евгений, он играет главную роль и сейчас по логике вещей должен находиться в эпицентре всего этого безобразия, - Андрей махнул рукой в сторону сцены, где человек тридцать юношей и девушек только что не стояли на голове, исполняя сложный пластический танец. - Кстати, чего это они тебя прогнали?
- Мешал, - лаконично ответил актер, после чего добавил, обращаясь главным образом к Лизе, как новому в студии человеку: - Пожалуйста, устраивайтесь, где вам понравится. Вон там у нас полевой буфет, угощайтесь.
- Спасибо, - Лиза оттащила к указанному ей столику Андрея, который наладился было продолжить непринужденную болтовню, и шепотом принялась ему выговаривать: - Разве ты не видишь? Ему же не до тебя.
- Он просто включился в роль, - попытался оправдаться Андрей, но Лиза была настроена решительно:
- Ну так тем более! Давай лучше, бери чай и объясняй, что тут к чему. Вон тот симпатичный смуглый юноша - это постановщик танцев, или он и есть режиссер?
- Левушка - второй солист, роскошнейший тенор! Они режиссируют танцевальные сцены вдвоем с сестрой - видишь девушку в зеленом? А главный сейчас, скорее всего, у себя в гримерке.
- Оригинальный метод работы...
- Дин предпочитает давать указания только тем, кто в этом нуждается, ну и еще следит, чтобы самодеятельность не противоречила логике постановки. Он говорит, что у шестидесяти человек в любом случае будет больше интересных идей, чем у одного. Может быть, ты хочешь сама с ним поговорить?
- Было бы очень любопытно, честное слово.
- Сейчас спрошу, где он, - Андрей завертел головой в поисках Евгения, но меланхоличный темноглазый актер успел куда-то исчезнуть. Зато со сцены спрыгнула, направляясь к столику, прелестная юная актриса с невероятно длинными вьющимися волосами, которые по незнанию были тут же приняты Лизой за парик. - Мариночка, здравствуй! Не подскажешь, где Сторм прячется?
- Ни за что! - с оттенком едкого сарказма в голосе ответила девушка. - Здравствуйте и дайте мне минеральной воды. Андрей, ты представляешь, я не знаю, где наш режиссер. Я уже молчу о том, что он сейчас должен по роли высокомерно наблюдать за нами с балкона - видите же, его там нет!
- Вижу, - Андрей лукаво покосился на Лизу и спросил: - Извини, Марин, тебя можно отвлекать от творческого процесса? Что-то я не вижу, чтобы ты была погружена в роль. Женя даже смотреть на нас не стал.
- Ах, отвлекайте, - махнула рукой блондинка, не забыв попутно поправить локон. - После того, что сказала Агата, мне остается только уйти в управдомы.
- Что?
- Она сказала, что у меня не хватает глубины психологизма, высоты драматизма и, кажется, какой-то ширины у меня тоже не хватает! - Марина презрительно усмехнулась, но стакан все же взяла двумя руками, чтобы скрыть охватившую ее нервную дрожь. - Впрочем, не исключено, что она пробьет у Дина эту идею.
- Не может быть! - ахнул Андрей. Актриса отвернулась, и он осторожно потрогал ее за руку: - Мариночка, ты не расстраивайся... Он не сможет тебя заменить, премьера через неделю.
- Оказалось, что она репетировала мою роль от начала до конца, - пожаловалась Марина, отпивая воды из стаканчика. - М-м... Кто-то искал Сторма? Поздравляю, вот он.
Фонограмма вновь переключилась на начало уже приевшегося музыкального фрагмента, и тут же слаженно вступил хор. Молодежь на сцене дружно вскинула руки, приветствуя выходящего на сцену Евгения. Андрей подтолкнул Лизу локтем, указывая в сторону декораций, изображающих нечто вроде балкона, на который поднялись трое человек в длинных черных плащах, и шепнул ей на ухо:
- Сторм - тот, что посередине.
- Они репетируют в сценических костюмах?
- Ну да. Он считает, что важны даже такие мелочи, как движения одежды.
- На редкость убедительно. Они похожи на растрепанных ворон. Когда это все кончится? Я действительно хочу с ним поговорить. Андрей?
- Подожди, - взмолился поэт, напряженно ожидавший слов, которые были продуктом его творческого перевода с английского. Евгений окинул серьезным и внимательным взглядом свое окружение, над толпой взлетел его сильный чистый голос:
Пойте, но славьте не меня,
Помните - вы все достойны славы...
- Андрей!
- Да, в чем дело? - неохотно отвлекся он. Лиза только покачала головой, усаживаясь в одно из крайних кресел в ряду:
- Ты обещал меня с ним познакомить, не забудь.
Репетиция продолжалась еще около часа. Лиза скучала, чувствующий себя виноватым Андрей пытался разговорить ее, но она отмалчивалась. Наконец, дождавшись паузы, Андрей пробрался за кулисы и вынырнул на сцену за спиной у Сторма. Тот заметил его приближение и спрыгнул со своего насеста.
- Привет, Барков. Меня ждешь?
- Привет, - поздоровался Андрей. - Не совсем. Моя знакомая жаждет с тобой поговорить.
- Пойдем, - согласился Дин, мельком взглянув на часы. Лиза ждала их у двери.
- Наконец-то мы встретились, господин режиссер, - приветствовала она Сторма.
- Я не режиссер, - скромно улыбнулся Дин. - Общая режиссура у нас осуществляется демократическими методами, а я занимаюсь в основном постановкой вокальных партий. У вас профессиональный интерес или простое любопытство?
- Профессиональный интерес, - заговорщически ответила она и недовольно оглянулась на Андрея. - Ты не возражаешь, если мы поговорим без тебя?
- Да пожалуйста, - пожал плечами Андрей, отходя в сторонку. Все же она нашла это недостаточным и, словно старого знакомого, отвела Дина за руку еще дальше. Поэт вновь пожал плечами и направился на сцену, где Лео проводил брифинг для массовки. Инструктаж выглядел так, что он, рассадив актеров на декорациях и полу сцены, раз за разом прокручивал на видео запись последней репетиции, а сам носился вокруг, поочередно изображая каждого из них на том месте, где он должен был находиться.
- Слаженности добились, хорошо, просто здорово, полтора месяца работали, молодцы! Толпа получается уже неплохо. Индивидуальности где?
- А они там нужны? - запальчиво возразила маленькая курносая Люка. - Ты сам сколько долбил: запомните, это толпа...
Левка остановился и развернулся к ней, полыхнув глазами, как тигр:
- Нужны! Люди разные, хоть и делают одно и то же, - стоять на месте он не мог, поэтому плюхнулся на пол у ног Люки, сидевшей на бутафорском камне. - У них одно стремление, но разные причины для него, чувствуете?
- Нет, допустим, я даже понял, как изобразить общее стремление, - скептически сообщил белокурый красавец Олег, принимая монументальную позу роденовского "Мыслителя". - Теперь еще покажи, как изображать внутреннюю мотивацию, и свободен.
- Ты... не мешай творческому процессу. С тобой все понятно, ты у нас фанатик. Можешь представить себе пиромана, которого пустили со спичками на бензоколонку? - Лео немедленно вскочил на ноги, входя в роль пресловутого пиромана. - Вот у тебя должно быть такое же счастье на лице, сумасшедший взгляд и некоторая нервозность в движениях...
- Андрей, - подергала увлекшегося зрелищем поэта за рукав Лиза. - Извини, я очень хочу спать и сейчас ухожу. Ты меня не проводишь? Если нет, то ничего страшного, я сама доберусь.
- Я тебя провожу, конечно, - пообещал Андрей. - Ну как, поговорили?
Лиза поморщилась.
- Так, я кое-что для себя прояснила, но тебе это вряд ли будет интересно. Пойдем отсюда.
Удар грома
Катастрофа, ожидание которой незаметно отравило ему последние несколько десятков лет жизни, наконец произошла. Дин сидел на кровати в своей гримерке, съежившись, словно от нестерпимой боли в животе, так, что уткнулся лбом в ладони, лежавшие на коленях, и стонал сквозь сжатые зубы. Он ничего не мог сделать со своим отчаянием, хотя ему и было стыдно перед ребятами до такой степени, что они это мгновенно поняли и вышли, удалившись в дальний конец коридора, чтобы он не слышал их шепота из-за двери. Марина осталась, сидела рядом, приобняв Дина за плечи, и молча гладила его опущенную голову. Было ужасно видеть в таком состоянии человека, которого она с самого раннего детства помнила неизменно уверенным и сдержанным, но она не находила ничего унизительного в том, что ему впервые понадобилась поддержка...
Сейчас, оглядываясь на девятнадцать прожитых лет, она с удивлением обнаружила, как много воспоминаний связывает их четверых - ее, Агату, Левушку и Женю, - с Диеном Стомером, которого вся остальная студия знала под именем Дина Сторма. Детство Марины, ее сестры, их двоюродного брата и их общего друга прошло на далеких от планет-метрополий космических базах и колониях. Сверстники были редки, круг их друзей с рождения составляли шумные, веселые и вечно занятые взрослые, которые по нескольку раз на дню передавали пузатую мелочь на попечение тем, у кого в данный момент было время. Этим людям - своим родителям и их друзьям - они были обязаны уверенностью в том, что каждому человеку доступны любые возможности для развития своего образования и профессионализма, Диену же - страстным убеждением в том, что не существует такой вещи, как природный дар, который нельзя было бы развить в любом человеке.
Из них четверых, пожалуй, только Левка обладал талантом прирожденного певца: как только он научился что-то лепетать и мурлыкать мелодии, все начали отмечать его поразительную музыкальность, что породило легкую зависть среди других детей. Стомер пообещал всем, кто этого хотел, что они смогут добиться того же, если будут работать над собой. И были годы бесконечных дней, ни один из которых не обходился без бега, плавания, аэробики, танцев и, конечно, песен. И были потрясенные взгляды поверх очков, когда корифеи мира музыки услышали голоса великолепной четверки... и слова о том, что пение - их хобби, и ни один не собирается начать карьеру профессионального певца!
И было недоверие к возможностям метода Сторма, которое высказывали все при первом же удобном случае. "Это наследственность!" - утверждали многие, в том числе серьезные специалисты (но умолкали под ироничным взглядом Жени, который не имел никакого отношения к наследственности действительно прекрасного певца Белозерова, деда остальной троицы). И все же теория неограниченных возможностей казалась неправдоподобной.
- В наших обстоятельствах есть только один способ доказать результативность метода, - сообщил однажды Женя, выслушав очередной приступ левушкиной ругани по поводу твердолобых ретроградов.
- Есть? Ты сказал - есть способ? Какой?
- А ты сам подумай. Засиделись мы без дела, товарищи, как мухи на лампочке. Я вот вчера заходил в любительскую молодежную студию при районном доме культуры, так вы знаете, у них даже голоса есть. Но поют они хуже, чем "Санни Рэйз". Предложения будут?
Приехавший через пару недель Дин с азартом включился в работу. Довольно скоро студия увеличила свой состав с пятнадцати человек до шестидесяти, и тогда поступило предложение, сперва поразившее ребят своей смелостью:
- Ставим рок-оперу! Авангард, минимум реквизита, весьма условные костюмы, свобода трактовки... "Чем мы не лошади?!"
На робкое "у нас не получится" Сторм невозмутимо возражал:
- Можно всю жизнь держаться за сольфеджио и считать себя хорошим солистом. Но пока вы не увидите в глазах других людей их мнение о том, как вы поете, вы не сможете быть уверены в своем профессионализме. А если вам не нужно подтверждения, реакции слушателей - тогда зачем вы здесь?
- Над нами будет ржать весь город, - обреченно заявил районный идеолог вселенского скептицизма Олег, после чего попросил себе одну из второстепенных партий, представлявшую изрядную сложность для исполнения:
- Предпочитаю быть в центре событий, когда летят гнилые помидоры. Почему? А они всегда попадают в самых крайних...
Но и он, как и все, почувствовал здоровую спортивную злость, когда было принято решение пригласить на премьеру нескольких музыкальных специалистов, которые отличались куда большим скепсисом, чем мог себе представить Олег с позиций буйного юношеского максимализма. Споры на репетициях почти прекратились: участники студии, замечавшие серьезный прогресс в своем обучении, сделались искренними почитателями метода Сторма и готовы были защищать его, не жалея сил. Свет в Доме культуры горел допоздна, и ключи от зала и подсобных помещений сдавались уже не вахтеру, а сторожу. До премьеры, как правильно подсчитал Андрей Барков, оставалась неделя.
Котята
- Что происходит, почему они ничего не говорят, и где Женька?
Агата запрыгнула на широкий каменный подоконник и принялась пинать носком кроссовки неподъемную кадку с псевдопальмой. Левка прижался лбом к холодному стеклу и рассеянно ответил:
- Женька пошел звонить, и я бы на его месте звонил в "скорую"! С Диеном такое впервые на моей памяти... - он оторвался от стекла и тоже запрыгнул на подоконник, повторив с нажимом: - На моей памяти.
Брат и сестра переглянулись.
- Восстанавливаем ход событий! Что сегодня было не так, как всегда? Ага, к нему приходила какая-то женщина...
- Неужели какая-то женщина смогла бы его так сильно испугать?
- Ну если бы это была, к примеру, Бетт, - пожал плечами Левка, - я бы наверно, тоже...
И, изменившись в лице, договорил упавшим голосом:
- Испугался.
- Это что же получается? - сжала кулаки девушка. - Она была здесь? Вот так, не скрываясь?
- А зачем ей скрываться, если мы - идиоты! Один Женька ее узнал...
Агата закусила нижнюю губу и пнула пальму так, что кадка где-то треснула и зашуршала осыпающейся землей.
- Когда ее в последний раз поливали? - мрачно спросила девушка. - Что Диен теперь собирается делать?
- Как я понял, он сейчас ничего не делает и не собирается - он в прострации.
- Почему он не предусмотрел, что рано или поздно она вернется?
- Мы же не предусмотрели!
Агата хотела что-то возразить, но вместо этого спрыгнула на пол и буркнула: