Харченко Оксана Юрьевна : другие произведения.

Палитра

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Палитра.
  
   - Замри!- командует он, и я послушно замираю, даже если мне не очень удобно стоять на одной ноге, неловко вывернув руку.
   Иногда это длится достаточно долго. У меня начинает ныть и затекать шея, я осторожно пытаюсь пошевелиться и тут же слышу гневный оклик.
   - Ну вот, ты опять все испортила!
   Кисть и палитра швыряются на пол. Жидкие краски веером оседают на холсте, на его, и без того заляпанной одежде, на моем обнаженном, покрытом мурашками теле.
   Я подхожу и с виноватым видом сажусь к нему на колени. У него крепкое кресло, оно вполне выдерживает двоих. Он отворачивается, обиженно поджимает губы. Я пытаюсь поймать его взгляд. И когда мне это удается, мы целуемся.
   Очень нежно и бережно, едва касаясь друг друга губами. А затем он трогает мои волосы, поправляя выбившийся локон, и любуется мной.
   Ни у кого не бывает таких глаз. Никогда. Я умираю. Сижу голая на его коленях, дрожу от холода, и умираю от счастья.
   - Ты свет,- шепчет он и его дыхание щекочет мне ухо.- В тебе столько света и огня. Я нарисую тебя золотой. Только не шевелись.
   И я вновь послушно встаю, выворачиваю руку и жду. Жду, когда на чистом холсте появятся осторожные мазки, всего несколько штрихов и я, с удивлением обнаружу в себе новые грани. Сколько их у него в запасе?
   Вот я поссорилась со своим парнем - темные краски, лицо как в тумане, и сквозь этот туман проглядывают обида и злость. А здесь моя первая удачная роль - огненно красный вихрь. Я носилась по всей квартире, скакала на кровати и что-то кричала. А это - любимая, это просто я, такая как есть, без прикрас. Нежно сиреневая и чуть-чуть фиолетовая, усталая. Я пила чай, а он сидел рядом, с альбомом и кучей карандашей, и бросал на меня ласковые взгляды. Уже под конец фиолетовый карандаш случайно попал под колесо, хрустнул, разломившись пополам. Я так и осталась немножко не дорисованной. И это правильно. Никто не знает меня до конца, даже я сама.
   Он, наверное, знает. Но карандаш сломался...
   - Смотри,- шепчет Лео.- Готово. Закончил.
   Осторожно подхожу к холсту и всматриваюсь в переплетение желтых ломаных линий. Странный рисунок. И тем удивительнее, что я узнаю в нем себя. Вот моя рука, даже на картине заметно, что она болит. Вот смущенный взгляд из-под опущенных ресниц. Какая же я счастливая в этом наброске!
   Улыбаюсь и начинаю танцевать. Знаю, что ему нравится смотреть, как я танцую.
   Он немного отъезжает назад и склоняет голову набок.
   Вчера, когда на занятиях по хореографии я никак не могла попасть в струю, вдруг представила, что он сидит в зале и смотрит на меня вот так, молча, небрежно склонив голову - и все получилось.
   Даже наш хореограф остался доволен.
   Я танцую. Он улыбается, а потом протягивает ко мне руки и мы снова целуемся. Долго, долго.
   Вспоминаю, о том, что пора домой лишь тогда, когда в моей сумке начинает отчаянно тренькать телефон.
   - Тебе пора,- шепчет он.
   - Я приду завтра.
   - Нет. - Лео мрачнеет.- Завтра у тебя тренировка.
   Да. Совсем забыла. Завтра я не смогу.
   - Послезавтра.
   Он провожает меня до двери. И уже на пороге ловит мою руку и прижимает ее к своим глазам, а затем целует ладонь, и наконец, отпускает. Дыхание перехватывает, и я выскальзываю за дверь.
  
   Дверь в мою квартиру открыта. В кресле, небрежно закинув ногу на ногу, развалился Павел.
   - Как ты сюда попал?- делаю сердитое лицо.
   Он подходит и протягивает мои ключи.
   - Вот. Забыла утром на тумбочке.
   Неужели? Правда, я торопилась, опаздывала. Значит, оставила ключи у него.
   - Думал, что ты сидишь под дверью. Почему не отвечаешь?
   - Не слышу телефон. У меня аппарат тихий.
   - Я так и думал.- Павел улыбается.- Вот. Это тебе.
   И протягивает мне маленькую коробочку. Телефон. Конечно же, самый новый и навороченный. В этом он весь. Все у него должно быть самое лучшее. И вещи, и девушка.
   - Спасибо.
   - Нравится?
   Он ловит меня в свои объятия и целует. Крепко, по-хозяйски, совсем не так как Лео. Я уворачиваюсь, но поздно. Он уже замечает запах краски. Отпускает меня и недовольно цедит сквозь зубы.
   - Опять была у своего инвалида?
   - Павел, не начинай.
   Устало бросаю сумку в сторону и иду в душ. Смывать пятна краски и прикосновения рук. Этих двоих нельзя смешивать. Это кощунство.
   - Если бы не знал точно, что ниже пояса он бревно, убил бы,- ворчит за спиной Павел.
   Я улыбаюсь и захлопываю дверь.
   Глупый, ты не того боишься. Для этого у меня есть ты. А для всего остального - он. Что же, правильно делаешь, что ревнуешь. Представляю, как бы ты удивился, узнав, кто из вас на самом деле владеет мной. Настоящей. Нежно-сиреневой и слегка фиолетовой.
   Вода смывает желтые пятна. И запах краски. И следы его губ.
   Выхожу из ванной и обнаруживаю, что по квартире плывет вкусный аромат свежего кофе.
   Павел орудует возле плиты.
   Мы садимся друг напротив друга. Напротив. Противники. Странно, но я почему-то никогда не сажусь к Павлу на колени.
   Какое-то время он смотрит на меня молча.
   - Ну объясни мне зачем ты туда ходишь?
   Я ковыряю ложечкой сахар.
   - Сто раз уже объясняла.
   - Да, я все понимаю. Один. Инвалид. Но почему ты? Ты - такая красивая, такая яркая, такая успешная. Я говорил с твоим преподавателем - у тебя большое будущее. Зачем тебе это надо?!
   Усмехаюсь. Надо же! Даже с преподавателем разговаривал!
   - Ну хочешь, - продолжает он,- я найму сиделку. Она будет ему помогать пару раз в неделю. Неужели у него совсем никого нет?
   Улыбаюсь и молчу. Конечно же есть. Я. И я убью любую сиделку, посмей она только приблизится к его двери. Он - мой! И как объяснить, что только там я чувствую себя настоящей. Что только его глаза способны меня зажечь, и только в его картинах я живу. Бесполезно. Павел уж точно не поймет.
   Мне надоедает этот разговор. Я бросаю ложку и иду по узкому коридору в спальню. На пороге оборачиваюсь и маню пальчиком Павла. Все. Вопрос закрыт.
  
  
   Стою возле его двери, в сотый раз нажимаю на звонок, и слушаю, как он трезвонит внутри квартиры. И тишина. Хотя я точно знаю, что Лео дома.
   Два дня пролетели как в тумане. Меня совершенно неожиданно утвердили на роль в антрепризе. Не скрою, я была рада, так давно этого ждала! Плохо одно - не пришла к нему как обещала.
   А теперь стою и слушаю тишину.
   - Лео!- ору на весь подъезд.- Лео! Я выломаю дверь! Открой!
   Ничего.
   Меня переполняет злость, начинаю пинать дверь ногами. На третьем толчке она распахивается и я, не удержавшись, лечу прямо на Лео, падаю ему на руки и мы катимся до самой стены.
   Он улыбается.
   - Ты в бешенстве?
   - Да!- рявкаю прямо в лицо.
   - Отлично! Раздевайся! Твоей ярости у меня еще нет.
   Натыкаюсь на его улыбку как на стену и послушно иду в комнату раздеваться. Он прав, ярости еще нет.
   А потом, сижу у него на коленях, свернувшись калачиком, как кошка, мы курим одну на двоих сигарету и рассматриваем что-то всклокоченное, черное, будто изнутри взорвавшее холст.
   - Прости меня,- прижимаюсь лбом к виску и вдыхаю запах кармина и охры, неотделимый от его волос.
   - Прости,- вторит он.
   - Неужели это я?- киваю на портрет.
   - Ты прекрасна,- он медленно гладит мои плечи, словно они фарфоровые и вот-вот рассыпятся,- даже такая.
   - Я знал, что дело не ограничивается мытьем полов и закупкой продуктов,- на пороге вырастает Павел.
   Боже! Мы забыли запереть дверь!
   Павел проходит в комнату и насмешливо рассматривает обстановку.
   Мы молчим.
   - Ну, в принципе, все ясно. Натурщица хренова! Ты посмотри на него!
   Я вижу, что Лео морщится как от боли, и медленно встаю перед Павлом.
   - Пошел вон!
   - Что?!- он ошарашен.- Я? Ты ничего не путаешь, детка?
   - Убирайся!
   Наверное, со стороны это выглядит смешно. Но я не смеюсь. Он влез своими грубыми руками туда, куда его не звали. Кретин!
   - Это же мазня! Чушь! Дети в детском саду рисуют лучше! Он же просто пялится на тебя, извращенец!
   Вспоминаю, что сегодня я - ярость, и залепляю ему пощечину. А в следующее мгновенье лечу на пол от его оплеухи. А следом летит Лео, попытавшийся за меня вступится. Падает на спину и беспомощно барахтается, не в силах подняться. И мы лежим и смотрим, как Павел крушит мастерскую, рвет холсты и акварели, ломает кисти. Он убивает меня. Я- любовь, я- нежность, я-счастье гибну в его руках.
   Наконец он успокаивается и, оглядев напоследок посеянный хаос, уходит, громко хлопая дверью.
   Я встаю, помогаю подняться Лео и потихоньку начинаю наводить порядок.
   И вдруг слышу за спиной негромкий шепот:
   - Замри!- и послушно замираю с куском картона в руках.
   Он где-то нашел уцелевший альбом и коробку карандашей и уже упоенно делает первые штрихи. Нежно сиреневым и фиолетовым...
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"