Вернее, Собака и Старуха. Так уж здорово сложился рассказ у нее в голове, у Старухи, то есть, а вот как выйдет все на бумаге - никто пока не знает, а уж она сама - тем более. Да еще так трудно писать на белой бумаге, почему-то у Старухи рассказ складывался, когда она закрывала глаза, на черном поле яркими желтыми буквами. Придется пробовать, как есть.
Это длилось уже долго, целых восемь с лишним лет, еще когда Старуха, вроде, была какой-то молодой почти, во всяком случае, тогда она еще что-то чувствовала, хотела, ждала... Ну, вот. Собака появилась неожиданно, ее случайно приобрели на рынке, потому что Дочка Старухи - такое тонкое, изящное, и, как водится, совершенно неординарное существо - взяла из манежа со щенками эту Собаку на руки, а та сразу положила голову на плечо Дочке, прижалась и уснула; теперь уж деться было некуда, не класть же сладко спящего щенка обратно - вот и пошли Дочка, Старуха и щенок к машине, твердя по дороге, что не дадут Хозяину выкинуть собаку обратно.
Собака деловито дома обошла все комнаты; очень серьезная оказалась Собака, даже не стала играть предложенными игрушками, выбрала укромное место для свершения туалетных дел, поспала на ковре, а совсем не на положенном одеяльце, потом вдруг густым, сочным басом залаяла на доносящиеся из-за двери чужие звуки. Вот так вот, как будто сто лет уже, и пошла жизнь этой Собаки рядом со Старухой.
А в доме-то уже был раньше Маленький Пес - почти карманный, уже старенький и очень умный. Собака серьезно отнеслась и к нему, очень внимательно следила за его действиями, как будто училась всему - да так оно и было, все стали это замечать! Но маленький-то был совсем домашний, а Собаку месяца через два стали на солидном поводке выводить на улицу, потом еще и лапы мыть, а через некоторое время еще и намордник купили - вот сколько нового увидел Маленький Пес, но он не завидовал, его все очень любили, а уж Старуха - она особенно: держала на руках, грела и гладила. И кормили их одинаково, вкусно и полезно, да и вообще баловали, играли и ласкали, все время разговаривали с ними и объясняли, что к чему в этой жизни.
Собака росла изумительно доброй, отзывчивой, чуткой, а уж сколько радости и смеха приносила! Как-то Старуха осталась дома одна, переделала мелкие дела, еда в доме была - так что бы поделать? Старуха возьми да и искупай Собаку! Что потом началось - Собака, неуклюжий подросток, сначала носилась, отчаянно отряхиваясь от этой совершенно не понравившейся воды, потом забилась под одеяло прямо в разложенную постель. Там и нашла ее Старуха, трясущуюся от и от озноба двигавшую челюстями, и надела на Собаку старую майку с рукавчиками, что просто хранила уже давно ради воспоминаний.
Сначала Собака была удивлена этим новым удобством, посмотрела, как Старуха старательно сменила белье на постели, тявкнула с благодарностью и снова залезла, теперь глубже и надежнее, под самую нижнюю простыню поближе к подушке, отогрелась там и сладко поспала.
Время шло. Из неуклюжего, несоразмерного подростка Собака становилась мощной, с сильными лапами, шелковой шерстью, с крепкой головой и широкой грудью - кем бы вы думали? Ни много, ни мало, а настоящим волкодавом, место которому никак не в городской квартире, а скорее уж в поле, под вольным небом, с ветром и звездами. Неуклюжая в городской тесноте, Собака была спокойной, независимой, с умнейшими глазами и твердой, аристократической статью, хотя для Хозяев то, что он был просто
х о р о ш и м псом, было важнее любой родословной.
Старуха просто гордилась этой собачьей статью и благородством, и какой-то высокой снисходительностью к слабым. Старуха не забывала баловать и Маленького Песика, но здорово было сесть на пол рядом с большой Собакой, и дать с ладони угощение, а в ответ получить мягкое сопение и влажный нос в ладони, а на улыбающейся морде Собаки двигались вверх-вниз мохнатые треугольные "домики" над глазами, все понимающими и сразу вступающими в игру... Это были приятные моменты.
Однако Собака стала замечать что-то странное в поведении Старухи: она поначалу стояла у окна, не замечая своих питомцев, а то и заливалась мокрыми слезами (так это называлось, Собака запомнила), скрючившись в уголке дивана. Часто она подолгу сидела у телефона (звонкая штука, что заставляла Собаку вздрагивать).
И вот что-то свершилось, вдруг все начали складывать привычные и очень нужные вещи в ящики, все стало голым, но очень просторным, Собака с радостью носилась по комнатам, но, видя грусть и тоску в глазах Старухи, подбегала к ней, замирала рядом, уткнувшись носом в колени Старухи, а та все что-то говорила и все гладила Собаку и Маленького Пса.
И вот настал совсем уж странный день, совершенно чужие люди начали выносить вещи из дома, а Старуха все гладила псов, одетых "на выход", а потом их повели на улицу, где усадили в машину, натягивая поводки и строго выговаривая не шуметь, а потом вообще повезли в неизвестном направлении.
Но далее свершилось чудо! Машина подъехала к огромному Дому, псов вывели, вошли все в ворота, через двор подошли к ступенькам и завели их в огромные комнаты, где было очень много света, простора и пахло родными вещами, что были свалены небрежной кучей в одной из комнат. Потом закрыли ворота, сняли экипировку с песиков и пустили их свободно осматривать новые владения. Что тут началось!
Собака бегала кругами через все открытые двери, вокруг дома, обнюхала все растения, громким басом прогнала всех мохнатых и когтистых зверей - то были кошки! Ах, какое возникло емкое, светлое чувство, чувство радости и владения всем этим, Собака каждой клеточкой почувствовала все свои древние инстинкты - и никто не мешал ей, Старуха только смеялась и хлопала в ладоши! Эйфория счастья захлестнула всех, даже Маленький Песик осмелился побегать около крыльца и поваляться в травке. Да, это был Дом - свой Дом!
Откуда-то появились привычные мисочки, вкусная еда, да и ковер Старуха успела раскинуть - собака еле добралась до него, растянулась в блаженной позе и заснула, во сне без конца перебирая огромными лапами и что-то бормоча и "ухая" - это был просто верх счастья.
Так началась новая жизнь.
И вдруг пришла Беда, Великая Грусть! Посмотреть Дом, отметить новоселье собрались давно знакомые люди, да и много новых пришло, Собаку просто строго взяли за поводок и увели на задний дворик. Это было обидно, несправедливо, непонятно.
А после всего гомона и веселья и случилась Беда - пропал Маленький Песик, сгинул в травах и оврагах, в этих новых местах, заросших и необъятных! Как только его ни звали, куда только ни ходили, кого только ни спрашивали - пусто. Долго-долго мерещился лай звонкий и пронзительный, Старуха вскакивала и напряженно вслушивалась, всматривалась в ночную тьму, но Маленький Пес пропал.
Постепенно поселилась Тоска в Доме, Старуха все мрачнела, грустнела, что-то все просила у мужчины, которого все звали Хозяин, да тут еще наступили холода, листья опали, земля покрылась лужами, а потом и снегом. Холодными вечерами Старуха обнимала Собаку за шею, прижимала к себе и все мечтала, мечтала... Мечты о теплом, ярком камине Собака всецело разделяла, а уж когда не было света и горели свечи, мечты почти становились явью, и в сладкой дреме рядом со Старухой Собака уже представляла себя спящей на шкуре диковинного зверя перед этим вожделенным камином с ярким, теплым пламенем...
Однако время шло, Старуха все больше грустила, вокруг все зарастало паутиной и пылью, по ночам пищали где-то под полом мыши, жуткий зимний ветер проникал прямо через тонкие стены Дома. Хозяин мрачными вечерами почему-то громко, дико кричал на Старуху, Собака даже первое время своим мощным басом отгоняла его, защищала Старуху, но потом и ее тоже одолела грусть. Старуха все чаще тихо лежала на диване и, свесив руку, гладила Собаку, что-то приговаривала, утешала ее, что-то объясняла и жаловалась - Собаку переполняла звериная нежность, внутри все сжималось от участия и сопереживания этой неясной боли Старухи. Собака клала свою большую голову на колени Старухе, носом поддевала ладонь, тяжелой когтистой лапой "загребала" по дивану, тащила накидку, словно зовя Старуху встать да снова, как прежде, поиграть и посмеяться, угостить Собаку! Да и ночью Собака стала нервничать, уж больно тревожно, беспокойно теперь спала Старуха. А однажды Собака даже заскулила в темноте, подошла к дивану, прислушалась, принюхалась - все было очень тихо, хотя Собака всегда абсолютно точно знала, когда Старуха спит, когда просто лежит и грустит.
На этот раз вообще было тихо и непривычно, непонятно, и у Собаки отчего-то шерсть встала дыбом. Собака легла вплотную к дивану, вытянула лапы и положила морду, чтобы уже не пропустить любой шорох, если Старуха опять надумает опустить руку и погладить мягко и нежно Собаку, верную и любящую - и снова позовет погулять по так хорошо знакомому лесу одиночества, куда звала все время.
Но Старуха этого уже не чувствовала, какие-то мягкие волны, вроде сна, качали ее и уносили куда-то, где вот уже виделась ей знакомая по множеству снов ярко-зеленая лужайка с белым солнечным домиком под крышей из темно-коричневой черепицы, и кучка людей - это были Они, ушедшие от нее в разные времена, и, наконец, дождавшиеся ее...