Ларецию опоясывал широкий ров с водой густо затянутой ряской. Под строгим конвоем, мы прошли по опущенному мосту. Затем сквозь высокую арку ворот.
Нас долго вели по широким нарядным мостовым. Город кипел как муравейник - в Лареции готовились к празднику.
Оказалось - сегодня день рождения короля Атрема. Народ шумел и веселился. Я бы с удовольствием присоединился к веселью, если бы не обстоятельства.
Весь путь Зябба, Дитер, Васян и особенно Ника (кляп она уже умудрилась выплюнуть) крыли конвоиров отборным матом. Мы с Ариэль молчали. Она, наверное, из скромности, а я потому, что пытался найти хоть какой-то выход. Да только в голову ничего не лезло, кроме жутких мыслей о костре.
Вот и огромная мощёная красным камнем площадь, над которой возвышаются стены монастыря Святого Патрика. Шпили, увенчанные золотыми крестами, гордо смотрят в небо.
Неужели и здесь Иисус Христос побывал? Значит, этот мир не так уж и не похож на наш. У меня на груди висел серебряный крестик - ещё в глубоком детстве бабка крестила. Я этого факта даже и не помню. Но крестик никогда не снимаю. Эх, поможет ли нам Спаситель?
Где-то в подземельях под монастырём, вероятно, сидит бедный Жорик. Но теперь мы его уже не освободим. Нас самих спасать надо!
На широкой площади расположились торговые палатки, было людно и шумно.
Прямо перед монастырём соорудили два помоста. Из одного торчало с десяток высоких столбов, а вокруг были навалены кучи хвороста.
Я заметил, как сгорбленная старушка, ещё больше горбатясь под неподъёмной вязанкой дров, вскарабкалась на помост и кинула свою ношу в кучу хвороста. Причём с таким видом, будто нищему милостыню подавала.
Вот старая кошёлка! Ей и в голову не придёт, что сжигают не только отпетых бандитов, но и бедолаг, попавших на костёр по недоразумению!
Когда подходили к помосту, я почувствовал, как становятся ватными ноги, как из головы улетучиваются все здравые мысли, и на их место приходит первобытный страх. По лицу Васяна катился пот, Ариэль тихо плакала, даже всегда ворчливый Дитер приуныл. Лишь Зябба и Ника продолжали обласкивать конвоиров, соревнуюсь в изощрённости ругательств:
- Был бы у меня мой арбалет, я бы вам показала, скоты вонючие!
- Я вас порублю в капусту, бледнопузые свиньи! Дайте мне только до топора добраться!
- Подонки! Дедушка вас в козье дерьмо превратит!
- Я вам бошки поотрываю и вашему капитану в жопу запихну!
Это были ещё самые невинные реплики.
Впрочем, на Зяббу с Никой, солдаты обращали внимания не больше, чем на брехливых шавок.
Нас завели на помост и привязали к столбам.
Затем конвой во главе с капитаном Балусом куда-то упёрся, остался только один молодой охранник.
Прошла вечность!
На самом деле, наверное, прошла лишь минута, но она показалась мне вечностью! Я прибывал в каком-то странном оцепенении.
- И долго мы так стоять будем?! - гневно бросила Ника. - Когда уже нас сжигать начнут?!
Нет, я был просто в шоке от её хамской смелости и тупой бесшабашности!
- Сейчас вас сжигать не будут, - словно детям стал разъяснять стражник. - Вас сожгут вечером. Когда стемнеет - костёр красивее смотрится.
Это хорошо! Хоть какая-то отсрочка. Надо думать, думать, думать! Ведь безвыходных положений не бывает.
К соседнему столбу слева от меня был привязан Зябба. Он шепнул мне:
- Я могу разорвать верёвки! И успеть освободить вас! Надаём им по жопе и помрём как герои! Будет чем похвалиться в Великом Гадюшнике.
Я знал, что орк - не трус, но Ника явно заразила его безрассудной патетикой.
- Всех освободить не успеешь, - ответил я. - Отвяжи Нику и Ариэль и попытайтесь затеряться в толпе!
Я сам понимал как это глупо! Орку будет проблематично затеряться в толпе. Да и убежать они не успеют - стражники отошли не так далеко, вон кого-то из торговцев грузят. Однако если выбирать между костром и этой мизерной надеждой...
- Я без тебя не побегу! - твёрдо сказал орк. - Я - твой должник!
- Не дури! Рви верёвки, забирай девчонок и бегите!
- Без тебя не побегу! - упрямо повторил Зябба.
Я хотел возразить, но посмотрел в глаза орка и понял - его не переспорить.
- Подождём пока, у нас есть время до вечера... Может, и лучше шанс появится. По крайней мере, принять бой и умереть, как герои мы всегда успеем.
Тем временем, к помосту подползла очередная бабка. Махнула в нашу сторону рукой, сплюнула:
- У-у-у шельмцы! Бандюки! А вы, две лахудры, тут за торговлю телом, дась?!
Ариэль покраснела, а Ника не только покраснела, но ещё и пятнами пошла. Она выкрикнула в ответ: