Хасанова Ляйсан Венеровна : другие произведения.

Гаджет или Знакомьтесь, Герг Романовский

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Георгий Романовский - гений-изобретатель. Что ни возьмет в руки, обязательно разбирает, исследует, переделывает. Когда его телефон окончательно сломался, он был вынужден купить новый. И вот однажды Георгию пришла в голову мысль дополнить новый смартфон еще какой-нибудь функцией. Но была ли эта идея хорошей? И что теперь делать изобретателю с результатом своего эксперимента над смартфоном - Гергом?
  Глава I
   - Спасибо за покупку, приходите еще! - проговорил дежурную фразу продавец, протягивая покупателю коробку со смартфоном. Георгий Романовский взял её из рук продавца и вышел из магазина сотовых телефонов. В лицо ударил холодный свежий осенний ветер, и Георгий очень обрадовался ему. Хоть осень и вступила уже в свои полные права, в магазине было жарко и душно, как летом. Но после теплого помещения Георгию стало зябко и он, поежившись, натянув шарф повыше, прикрывая шею.
   Взяв в ладони коробку со смартфоном, мужчина задумался. "Совсем неплохо", - сказал он мысленно и, положив коробку назад в целлофановый пакет, направился к своей машине. Ветер продолжал дуть в лицо, и на глаза Георгия навернулись слезы. Он, прищурившись, продолжал идти, сопротивляясь бешеному потоку холодного воздуха. Ветер исступленно трепал его отросшие рыжие волосы, отбрасывая их в разные стороны.
   Добравшись до своего "Шевроле" 1967 года, стоявшего на стоянке, Георгий Романовский открыл дверцу и занял водительское место. Положив пакет с коробкой на соседнее сиденье, мужчина закрыл дверцу машины и, вставив ключ, завел двигатель. Георгий посмотрел на наручные часы и прикинул, где в это время может быть его дочь. "Наверное, Линда уже пришла из школы", - подумал он и улыбнулся. Затем аккуратно выехал из стоянки на главную дорогу и направился домой.
  ***
  
   Дом Романовских представлял собой двухэтажный особняк белого цвета. Он почти не отличался от других таких же двухэтажных особняков пригорода.
   Машина Георгия подъехала к дому. Он вышел и, поставив автомобиль на сигнализацию, направился к двери домика.
  Оказавшись внутри, он снял с себя пальто и повесил на вешалку у входа. Пройдя в гостиную, застал свою дочь за чтением книги. Ее рыжая макушка виднелась над спинкой дивана, стоявшего посреди комнаты. Пятнадцатилетняя Линда была с головой поглощена чтением, и Георгий решил не мешать ей. Он молча поцеловал дочь в темя и, налив себе кружку кофе на кухне, ушел в мастерскую.
   Георгий Романовский был прирожденным изобретателем. В подвале дома он организовал себе мастерскую. Мастерская была маленькой комнаткой с самодельными деревянными столом и стулом посередине и всевозможными машинами и механизмами, расставленными и разбросанными по всей площади помещения. Мастерская была эдакой обителью изобретателя Георгия. Хоть его занятие и не приносило прибыли, и он был вынужден работать в скучном офисе, ему нравилось на досуге изобретать всякие замысловатые штуковины или дополнять обычные бытовые приборы новыми функциями. Одной из его работ была микроволновка на колесиках, работающая от батареек, с дистанционным управлением. Но это, пожалуй, было чуть ли не единственным действительно удачным изобретением.
   Вот и сегодня, как только Георгий купил новый смартфон, в его гениальную голову просто не могла не прийти мысль разобрать его, покопаться в строении и, может быть, даже снабдить дополнительными функциями.
   По дороге в мастерскую Георгий забрал из машины пакет с покупкой. Сейчас он уже сидел за столом с отверткой в руке. Перед ним на деревянной поверхности столешницы лежал разобранный на части смартфон.
   Так Георгий просидел до поздней ночи. Несколько часов пролетело, как один миг. Мужчина заново собрал свой гаджет и положил в карман брюк. Кисть его левой руки была перебинтована. Работая с частями аппарата, Георгий случайно рассек ладонь. Порез получился глубоким, и изобретатель заляпал кровью части смартфона. Но на исправность аппарата это не повлияло.
   В 23:25 Георгий Романовский вышел из мастерской и вошел в дом через парадный вход. В гостиной на диване мирно спала Линда, хмуря во сне светлые брови и прижимая книгу к груди. Увидев ее, Георгий улыбнулся. Затем взял лежащий в ее ногах плед и осторожно укрыл им дочь. Поцеловав Линду в щеку, Георгий направился по лестнице наверх в свою спальню, где в скором времени, усталый и обессиленный, уснул на своей широкой кровати, даже не переодевшись в пижаму.
   В ночной тишине сияла луна, и спальня была залита ее светом. На тумбочке у кровати Георгия лежал новенький смартфон. Тишина ночи не предвещала ни тревоги, ни опасности. Ничего странного или необычного.
   Но внезапно дисплей аппарата загорелся. При его ближайшем рассмотрении можно было увидеть лицо мужчины. Георгия Романовского. Что это? Фото?
   Спустя секунду изображение дало безмолвный отрицательный ответ на эти вопросы. Лицо на дисплее оказалось явно не фотографией.
   Веки зеленых глаз, обрамленных светлыми, медными ресницами, дернулись и закрылись, а затем распахнулись снова. Изумрудные зрачки двинулись вправо и влево, потом остановились, смотря прямо перед собой.
   Мужчина на экране хитро сощурился, а его губы скривились в неприятной усмешке.
  
  Глава II
   Наступило утро. Луна покинула свой пост и уступила его солнцу, поднявшемуся, из-за горизонта.
   На полу у кровати прозвенел будильник. Циферблат показывал 6:00. Георгий Романовский начал просыпаться. Он потянулся рукой к будильнику и, нажав кнопку, прекратил раздражающий писк.
   Пора вставать. Но ему как никогда не хотелось этого делать. Он перевернулся на спину и уставился в потолок.
   - Доброе утро.
   От неожиданности Георгий резко сел в кровати, отбросив одеяло, и обернулся на голос.
   Его изумлению, а точнее сказать шоку, не было предела. Рядом с ним на второй половине кровати сидел мужчина. На вид он был ровесником Георгия. Но больше всего удивило Романовского вовсе не это. Рыжие волосы, зеленые глаза, черты лица - представший перед ним мужчина был как две капли воды похож на Георгия. Глаза Романовского полезли на лоб. Он изумленно открыл рот и замер.
   Мужчина, сидящий рядом, спокойно и даже дружелюбно смотрел на Георгия. Кстати говоря, на нем была та же одежда, что и на Романовском. Незнакомец протянул руку.
   - Герг Романовский.
   Георгий машинально пожал его ладонь, абсолютно не осознавая, что делает. Но затем резко одернул руку. Спустя секунд десять он наконец смог вымолвить хоть что-то.
   - Ты кто? - выпалил испуганный мужчина.
   - Герг Романовский.
   - Да понял я! - Георгий отодвинулся подальше. - Кто ты?
   - Ты что, не помнишь? Что ты делал вчера?
   Георгий начал восстанавливать в памяти прошлый вечер, сверля взглядом свои колени.
   - Я разобрал смартфон. И попытался снабдить его функцией помощника в решениях проблем... - Георгий медленно перевел взгляд на Герга и вдруг все понял.
   - И... ВУ-А-ЛЯ! - торжественно всплеснул руками Герг.
   - Не может быть...
   - Нет, может. Вот он я, помощник - результат твоего эксперимента. И готов к выполнению поручений, Хозяин.
   Лицо Герга выражало необычную для взрослого человека преданность и покорность.
   - То есть, ты и есть функция решения проблем?
   - Да, - серьезно ответил Герг.
   - Отлично, - невесело отозвался Георгий. Он стал постепенно отходить от шока. Встал с кровати и упер кулаки в бока. Одежда на нем была сильно измята.
   Георгий почувствовал боль в пораненной ладони. Поднеся руку к лицу, он задумчиво посмотрел на окровавленный бинт.
   "Моя кровь осталась внутри смартфона. Теперь понятно, почему он так похож на меня." Георгий посмотрел на преданно, словно собака, взирающего на него Герга и заметил слабое мерцание, похожее на телевизионные помехи. "Он - голограмма", - сказал про себя Романовский. - "Но довольно таки материальная, однако".
   Кинув взгляд на циферблат будильника, по-прежнему стоявшего на полу у кровати, изобретатель вспомнил, что ему нужно было собираться на работу. На свою скучную работу, не имеющую ничего общего с изобретениями...
   - Ладно, - сказал Георгий. - Мне надо идти. Разберемся с тобой потом. Ты же... ну... подчиняешься мне?
   - Да, Хозяин, - покорно ответил Герг. Надо сказать, подозрительно покорно. Но может Георгию просто было непривычно иметь так называемого слугу. Он неловко прокашлялся, а затем спросил:
   - Ты не можешь вернуться обратно в смартфон?
   - Увы, нет, Хозяин.
   - Ну, что-ж... ладно, - вздохнул Георгий. - Вернусь вечером. А ты сиди дома и не показывайся моей дочери. Когда она уйдет в школу сможешь ходить по дому спокойно. Она вернется в три. К этому времени, будь добр, вернись сюда в спальню.
   - Понял, Хозяин. Спасибо, Хозяин.
   - Хорошо. - Георгий подошел к шкафу, достал оттуда чистую рубашку и белье и, захватив с собой смартфон, вышел из спальни и направился в ванную.
   Герг Романовский остался в комнате один. Теперь он мог расслабиться.
   - Хозяин, - насмешливо хмыкнул он. - Тоже мне...
   Как только дверь комнаты закрылась, на его лице появилась уже знакомая читателю неприятная усмешка, а преданный взгляд сменился дьявольским огоньком в изумрудных глазах. Вот таким Герг совершенно не походил на Георгия. Такова была его настоящая сущность.
   Мужчина облегченно прикрыл веки, медленно выдохнул, и в то же время его силуэт потерял четкие очертания. Помехи увеличились. Герг почувствовал, как проваливается сквозь кровать и, снова взяв себя в руки, встал. Ему нужно было постоянно контролировать свое тело, чтобы оставаться материальным. В общем, приятного мало.
   Двойник Георгия подошел к тумбочке. На ней стояла рамка с фотографией. Георгий Романовский с дочерью. На фото Линде было лет десять.
   Лицо Герга исказила гримаса внезапного гнева. Он смотрел на фотографию с бескрайней ненавистью. Глаза налились кровью, ноздри раздувались, а губы скривились в жутком оскале. Из его уст вырвался рык.
   И в следующий миг Герг схватил с тумбочки рамку с фото и с силой швырнул ее себе под ноги. Стекло треснуло с характерным звуком, а нога в черном ботинке прижала осколки и яростно вдавила в пол.
  
  Глава III
   Весь день на работе, сидя перед компьютером, Георгий не мог думать ни о чем, кроме результата своего эксперимента. Пораненная ладонь все еще ныла. Под конец рабочего дня набирать текст на компьютере было как никогда мучительно, и Георгий решил оставить эту работу на потом. Вместо этого он решил разобрать стопку бумаг, накопившихся за неделю на его столе.
   Перебирая документы здоровой рукой, Георгий пытался понять, каким образом появился Герг. Но никаких догадок в его рыжую голову не приходило.
   Всего лишь кровь. Всего лишь ДНК. Каким образом это послужило появлению голограммы-двойника, которая к тому же может становиться материальной? Все было настолько нелогично, что даже гений Романовский не мог понять причину произошедшего. Но ведь если он не поймет первопричины, он не поймет, как загнать Герга обратно в смартфон (еще один человек в доме, а тем более двойник, явно не входил в его планы на ближайшее будущее), или в крайнем случае уничтожить совсем.
   Просидев в этих раздумьях остаток своего рабочего дня, Георгий вышел из здания офиса и, сев в свой автомобиль, отправился домой.
   Подъезжая к дому, Романовский заглянул в окно особняка. Увиденное повергло его в ужас и гнев. На кухне стояла его пятнадцатилетняя, рыжеволосая дочь Линда и нарезала огурцы, а с противоположной стороны стола расположился Герг, размельчающий в блендере орехи.
   Линда стояла спиной к окну, а вот двойник, притворившийся ее отцом, заметил в окне Георгия и подмигнул ему.
   Разгневанный Георгий, выбравшийся из машины и стоявший теперь на улице перед окном, резкими, нетерпеливыми жестами указал Гергу выйти и спуститься в мастерскую. Герг, тут же состроив покорное выражение лица, кивнул и, сказав что-то Линде, вышел из дома и последовал за Георгием, который уже направлялся к лестнице, ведущей к цокольному этажу.
   Хозяин ждал его у двери в мастерскую. Отперев замок и пропустив Герга вперед, Георгий вошел за ним и захлопнул дверь.
   - Ты что, черт возьми, творишь! - воскликнул Георгий. Его ярости не было предела. В тот момент он настолько был зол на Герга, что ему хотелось задушить его, чего он конечно сделать не мог, так как тот был всего лишь материализовавшейся голограммой, а не живым существом, и следовательно не мог умереть.
   Герг стоял перед своим хозяином, склонив голову и сверля взглядом свои ботинки. Всем своим видом выражал раскаяние.
   - Прости, Хозяин.
   Его голос прозвучал тихо и нерешительно. Но каким бы пристыженным он ни выглядел, Георгий колебался: с одной стороны, какая-то его часть, возможно даже бо́льшая часть, верила двойнику, но с другой - крошечная часть сознания твердила, что все это притворство. Все-таки, что-то было не так в поведении Герга, в интонациях его голоса; нечто ироническое, саркастическое, хотя и едва заметное.
   Но несмотря на все свои сомнения, Георгий прислушался к большей части своего сознания. Он еще раз оглядел своего двойника. Герг выглядел таким жалким и подавленным, что, казалось, он готов провалиться сквозь землю в любую секунду.
   - В последний раз, - понизив тон, ответил Георгий на извинения Герга. - Но отныне ты живешь в мастерской.
  Пока я не решу, что с тобой делать.
   Герг стоял в прежней позе, остановив свой взгляд на какой-то соринке на полу.
   На маленькой полочке, прибитой к стене зазвонил стационарный телефон. Георгий вздрогнул от неожиданности, неосознанно положил ключи от мастерской, которые он все это время держал в руках, на стол и двинулся к телефону. Как только связка ключей коснулась деревянной поверхности стола, потупленный взор Герга оживленно метнулся к оставленному Георгием предмету. В зеленых глазах двойника снова загорелся мрачный, дьявольский огонек, но опять же это было незаметно для его хозяина, который уже поднял трубку разрывающегося телефона.
   - Да, я в мастерской, дочь. - Он стоял спиной к Гергу и продолжал говорить с дочерью, в то время как его двойник потянулся рукой к связке ключей и стянул ее со стола. Сжав ключи в ладони, Герг зажмурил глаза. Его лицо исказило напряженное выражение. Крепко сжатые зубы издали слабый скрип, который однако Георгий не услышал за звуком собственного голоса. А в следующее мгновение на столе появилась еще одна связка ключей, ни на йоту не отличавшаяся от той, что сжимал в ладони Герг.
   - Я уже выхожу, Линда. Сейчас вернусь. - Георгий положил трубку и повернулся к Гергу. Тот поспешно вынул руку из кармана и убрал ее обратно за спину.
   - Надеюсь ты меня понял, - угрожающе бросил ему хозяин. Затем, увидев на столе связку ключей, молча схватил их и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
   Герг ничего ему не ответил. Просто подождал пока Георгий покинет наконец мастерскую.
   Снаружи щелкнул замок, видимо Романовский запер своего новоиспеченного слугу на ключ.
   Герг оторвал взгляд от пола и убрал руки из-за спины. Его лицо выражало крайнюю озабоченность, будто он прорабатывал в уме какую-то стратегию. Правая рука полезла в карман брюк. Герг что-то выудил оттуда. Разжав ладонь, он осмотрел предмет. На ладони лежала связка ключей. Ключей от мастерской.
  
  Глава IV
   С тех пор подобных случаев не происходило. По крайней мере до недавнего времени.
   Целую неделю Герг жил в мастерской и помогал своему хозяину, когда тому нужно было сделать трудный выбор. Двойник вел себя примерно, и ни разу не пытался сбежать. И выглядело это вполне правдоподобно, так что у Георгия больше не возникало никаких подозрений.
   И вот однажды, когда Романовский как обычно возвращался домой с работы, он всю дорогу размышлял о том, сделать ли предложение своей возлюбленной Александре. У них были уже довольно серьезные отношения. Настолько серьезных отношений у Георгия не было ни с кем, с тех пор, как в его жизни появилась дочь Линда. Девочка росла без матери, она привыкла быть единственной "женщиной" в жизни отца, но Георгий знал, что Линда будет не против. К тому же Александра ей очень нравилась. Но все же Романовский колебался. Никто никогда не может знать, что будет, если принять то или иное решение. Вот почему всегда так трудно сделать выбор.
   Но теперь у Георгия был надежный помощник. Герг. Довольно-таки удачный эксперимент. Конечно, теперь Георгию нужно было где-то держать еще одного человека (ну, не совсем человека, голограмму, но все же) и он думал над тем, как вернуть Герга обратно в смартфон. Но зато решения Герг умел принимать блестяще. Он за прошедшую неделю уже не раз помог своему хозяину. Благодаря ему, Георгий даже смог улучшить свое положение на работе. Поэтому Романовский и в этот раз надеялся на своего слугу, надеялся, что Герг поможет ему принять правильное решение насчет Александры.
   В дороге Георгий был целый час. В тот день на улицах царили неимоверно большие пробки.
   И вот наконец Георгий оказался дома. Стрелки часов едва перевалили за полдень. Линда в это время была еще в школе. Поэтому Георгий направился прямиком в мастерскую, не заходя в дом. Ключи от мастерской у Георгия были всегда с собой. Он знал, что Линде интересны его изобретения и всевозможные механизмы, поэтому, чтобы уберечь дочь от травм, не оставлял ключи дома.
   Оказавшись у входа в свою изобретательскую обитель, Георгий обнаружил, что дверь не заперта. В сердце прокралась тревога. Романовский вошел в мастерскую и не нашел там Герга. Он осмотрел всю комнату, все углы и закоулки, но двойника-голограммы нигде не было. Тут-то Георгий и заметил на столе записку: "Внимательнее рассмотри свои ключи. Да, и спасибо, кстати. Хозяин."
   Сарказм последнего слова Георгий уловил даже через текст.
   Романовский достал из кармана пиджака ключи и взглянул на них. Лежащие на его ладони, они казались совершенно обыкновенными. Георгий не сразу понял, что именно имел в виду Герг. Однако через пару секунд, все стало ясным как день.
   При ближайшем рассмотрении, связка ключей мерцала слабыми помехами, какие Романовский видел и в очертаниях силуэта Герга.
   - Голограмма... - процедил сквозь сжатые от переполняющего гнева зубы Георгий.
   Мужчина яростно бросил ключи на стол, и те буквально растворились в воздухе, издав последние шипящие и свистящие звуки выходящего из строя телевизора.
   Этого Георгий не ожидал:
   - Что?! - он изумленно уставился на оставшееся от связки ключей пустое место. - Отлично просто! - саркастически воскликнул мужчина. Затем изо всех сил начал пинать стол в деревянную ножку: - Черт! Черт тебя побери, Герг Романовский!!!
   Обессилев, Георгий прислонился к стене и съехал, приземлившись прямо на пыльный пол. Дело было ясно. Герг сбежал. Творение обмануло своего творца. И это разъедало Георгия изнутри жгучей обидой, это было равносильно оскорблению его изобретательской натуры. Одного Георгий понять не мог, кроме конечно того, каким образом появилась материализующаяся голограмма его собственного двойника. Зачем Герг сбежал? Для чего? Чего он добивается?
   В кармане пиджака зазвонил смартфон. Романовский достал гаджет и посмотрел на дисплей. Номер был незнакомый.
   - Алло. - Он взял трубку.
   - Здоро́во, Хозяин! - В этом голосе, как две капли воды похожем на собственный голос Георгия, больше не было ни преданности, ни покорности. Только ядовитый сарказм и бесконечная ненависть. - Узнал меня, чувак?
   - Герг... - протянул сидящий на полу мужчина. - Ты что и смартфон клонировал?
   - Нет, отобрал телефон у какой-то старушенции, - довольно бросил в ответ Герг. - Но не суть. Думаю, ты уже понял, что я не собираюсь торчать в твоем вонючем подвале и прислуживать тебе, как безмозглый вшивый пес. Ты не имел никакого права лишать меня человеческих прав на личную жизнь. И теперь ты за это поплатишься. - Герг сделал паузу. Георгий не знал, что ему ответить, его охватил страх, но не за себя, а за свою дочь. Герг умен и будет действовать медленно и мучительно. И, скорее всего, он начнет с дорогих Георгию людей. Тем временем сбежавший продолжил: - Можешь не сохранять этот номер, я утоплю телефон, как только нажму кнопку сброса. А тебе, кстати, думаю, лучше сейчас позвонить своей подружке Сашеньке, - с расстановкой, желчно проговорил Герг. И вдруг рассмеялся, черным, жутким, нездоровым смехом: - Удачи, герой-любовник!
   И сбросил трубку.
   Георгий незамедлительно набрал номер Александры. Он даже представить не мог, что натворил Герг.
   - Саша, - робко и встревожено сказал Георгий, когда гудки прекратились и на другом конце провода подняли трубку. - Саша, с тобой все...
   - Что?! Все ли со мной в порядке???!!!! - Крик Александры из трубки чуть не лишил Георгия слуха. - Да как ты смеешь вообще мне звонить!!!! Да еще и наврал, что телефон сломан, и поэтому звонишь с телефона дочери! Подонок! Кретин! Ненавижу тебя!!!! Знать тебя больше не хочу, слышишь????!!!!! Чего молчишь? Стыдно, да? Бесчувственная ты тварь! А я ведь еще хотела предложить уехать всем вместе, втроем... Мне вот только Линду жалко, но кто ж виноват, что у нее отец ЭГОИСТ И ПОДЛЕЦ!!! Ненавижу тебя!!! Ты мне больше никто. Я уезжаю, и не смей меня искать.
   Связь прервалась, сменившись короткими гудками, прерывистыми, как дыхание Георгия. Его сердце билось о грудную клетку, едва не ломая ребра. В душе что-то оборвалось, словно кто-то перерезал телефонный провод. Александра - это имя навсегда исчезло из его жизни, у него больше никогда не будет возможности произнести его так, как он делал это, обращаясь к возлюбленной. А ведь он почти уже купил обручальные кольца.
   Георгий вжался спиной в стену и стал похож на обиженного, беспомощного, потрепанного жизнью бездомного человека. Да, бездомного. Внутри было чувство, будто он лишился крова и остался на улице без денег и документов, голодный и холодный. Мужчина схватил себя за бледно-рыжую шевелюру и еще больше сжался, уткнувшись лицом в колени. Затем беспощадно дернул свои пыльные волосы и издал крик, который наверно разорвал бы сердце тому, кто его услышал, но ни в собственном доме, ни в соседних не было ни души.
  
  Глава V
   После побега Герга страх ни на минуту не отпускал Георгия. Ему начали сниться кошмары. Он стал очень подозрительным и нервным, вплоть до паранойи и мании преследования. К тому же рана в душе после разрыва с Александрой еще не затянулась. Она была очень глубокой, ведь он успел полюбить Сашу по-настоящему. А теперь все разбилось, растворилось, испарилось, будто ничего и не было. Он снова остался один. Они снова остались одни. Он и малышка Линда. "Вдвоем против всего мира", - говорил он дочери, когда у той были трудности в жизни. Вместе они сила. Вместе им нечего бояться. Что бы ни случилось, они всегда будут одной командой, не зависимо от того есть в их жизни кто-то третий или нет.
   Так Георгий успокаивал себя, но это едва ли помогало ему. Внутри была пустота, которую уже ничем нельзя было заполнить. Ничем. И виной всему был результат его эксперимента. Он сам все испортил. Он собственными руками сломал себе жизнь.
  ***
  
   - Георгий Дмитриевич, пройдите ко мне в кабинет. - Это звонил начальник.
   - Сейчас буду. - Георгий положил трубку телефона, стоящего у края его стола, и встал со своего рабочего места. Он понятия не имел, в чем дело и зачем начальник вызвал его.
   Через пару минут Георгий уже был у двери в кабинет своего босса. Он слегка толкнул дверь и, чисто символически постучавшись, проговорил:
   - Можно войти?
   - Да, входите.
   Выражение лица начальника было предельно серьезным,чтобы не сказать траурным.
   - Вы хотели меня видеть, Михаил Николаевич?
   - Да. Мне нужно с вами поговорить.
   Он не предложил Георгию присесть. Романовский так и стоял перед его письменным столом спиной к двери, словно провинившийся ученик, вызванный к директору. Такое отношение не понравилось Георгию, но он промолчал. А начальник тем временем продолжил:
   - Думаю, вы помните, что мы недавно потеряли одну папку с весьма важными документами, и я просил всех подчиненных сообщить о находке.
   - Да, помню. Но я пока нигде не находил ее.
   - Неужели? - Михаил Николаевич поднял глаза, пристально посмотрев на Романовского. - А вот я располагаю другой информацией.
   - О чем вы? - в замешательстве произнес Георгий.
   - Я думаю, вы прекрасно понимаете о чем.
   Михаил Николаевич сделал паузу опустив глаза на свои пухлые руки, вертевшие в пальцах, похожих на сардельки, шариковую ручку. Затем продолжил.
   - Один из моих подчиненных нашел эту папку, - сказал он. - На вашем рабочем месте.
   Георгия будто пронзила молния. На его столе? ЧТО?! Но он ведь не брал ее, никогда бы не взял... но факт был фактом. Начальник, очевидно, обвинял его в краже.
   - Не думаете же вы, что это я взял ее?
   - Папка не просто лежала на вашем столе. Она находилась в пакете. Ах да, в нем еще было это, - начальник достал из-под своего стола маленькую карточку противного желтого цвета и протянул ее Георгию. Романовский взял ее и прочитал. Почерк был довольно знакомый. "Поздравляю с обретением свободы, Хозяин! Теперь то ты понимаешь, как это здорово. И, кстати, это только начало." Ядовитые стрелы сарказма нещадно пронзали каждое слово.
   - Я совершенно без понятия, для чего вам нужны были эти документы, - снова заговорил Михаил Николаевич, - и я не хочу вдаваться в подробности ваших сомнительных дел. Уж не знаю чем вы там занимаетесь, но я не хочу подвергать нашу компанию даже малейшему риску. Вы не оставляете мне выбора, Георгий. Я вынужден вас уволить.
  ***
  
   - И что нам теперь делать? - серьезным, взрослым тоном спросила Линда своего отца, когда они сидели в нескольких метрах от края обрыва, поедая бутерброды. Это было их любимым местом. Они называли его краем света. Георгий и его дочь брали с собой еду, переносной магнитофон и складные стулья, ближе к вечеру ехали к скале у моря и, слушая любимые песни, наблюдали, как солнечный диск медленно закатывается за горизонт, создавая на свинцовом вечернем небе алые разводы. Это было их особым способом сбежать от мирской рутины. Здесь их сердца наполнялись чувствами свободы и вечности. Они забывали о времени, часах и минутах, и единственным счетчиком им было только заходящее солнце.
   - Не волнуйся, Ли. Я найду новую работу, - ответил Георгий дочери и запил кусок бутерброда кофе из термоса.
   Линда больше ничего не сказала. Она молча ела свой бутерброд с ветчиной и сыром. Голос отца был спокоен и довольно оптимистичен, но на самом деле Георгий чувствовал совершенно противоположное. Тревогу и озабоченность, не отпускавшие его после побега Герга и собственного увольнения, невозможно выразить словами. Но он старался не показывать этого дочери."Ничто не должно тревожить ее безмятежное детство. Я не должен сваливать взрослые проблемы на ее хрупкие детские плечи. Я должен самостоятельно со всем разобраться и обеспечить ее безопасность. Ведь я ее отец. А она моя дочь, и единственная оставшаяся у меня частичка Амалии."
   Георгий посмотрел на небо, вдруг решив, что покойная мать Линды, наверное, смотрит на них сейчас с небес, и, заметив на себе взгляд больших карих глаз дочери, которые она унаследовала от Амалии, улыбнулся Линде и взъерошил ее пышные рыжие волосы.
  ***
  
   Оставшись без работы, Георгий немедленно начал искать новую. Однако, он, как и делал всегда, когда жизнь преподносила ему неприятные сюрпризы, попытался найти в своем положении плюсы. И нашел: теперь он мог больше времени проводить с дочерью.
   Спустя несколько дней один из его старых друзей, узнав об увольнении Георгия, договорился о собеседовании для него в рекламном агентстве, где и работал сам. Георгий Романовский, никогда не занимавшийся рекламой, не очень то надеялся, что получит работу, но все же пошел на собеседование, и - о чудо!- его взяли. В агентстве разглядели его изобретательскую креативность. Наконец хоть где-то оценили талант Георгия!
   Воодушевленный, Георгий ехал домой с собеседования. Ему не терпелось поскорее обрадовать дочурку Ли. теперь то все у них пойдет на лад, думал он. К тому же, зарплата в рекламном агентстве была значительно больше, чем на его прежнем рабочем месте.
   Но как говорят, что нет худа без добра, так и в ситуации нашего героя можно сказать, что нет добра без худа.
   Добравшись до дома, Георгий, даже не поставив автомобиль на сигнализацию, побежал прямиком в дом. Он с легкостью распахнул дверь и вбежал внутрь, даже не заметив, что дверь едва ли сопротивлялась.
   - Линда! Линда, иди сюда скорей! - крикнул он дочери, остановившись в гостиной. - У меня есть прекрасные новости! Я скоро смогу купить тебе крутой телефон! Тот, который тебе понравился тогда! Слышишь?
   Однако, спустя некоторое время, когда он уже выплеснул большую часть своей эйфории, сработало его шестое чувство. Что-то было не так. Слишком тихо.
   Георгий, повинующийся своему подсознанию, обернулся и посмотрел на распахнутую дверь. Ручка ее беспомощно валялась на бетонной дорожке снаружи, а замок был сорван.
   - Линда! - снова позвал Георгий, но уже другим, серьезным и обеспокоенным тоном. - Линда?!
   Но никто не отвечал. Было ясно - в доме ни души. Но Георгий, никак не желая верить своим самым страшным опасениям, все-таки побежал наверх и тщательно осмотрел весь второй этаж. Заглянул во все комнаты, во все углы, но никого не нашел. Затем он спустился и так же осмотрел весь первый этаж, постоянно выкрикивая имя дочери. Его зов становился все отчаяннее и отчаяннее; он выбежал на улицу и спустился к мастерской, дверь которой оставалась незапертой, с тех пор как Георгий лишился ключей. Он несколько раз осмотрел комнатку в подвале дома, но дочери не было и там. Тогда Романовский вернулся в дом и еще раз оглядел первый и второй этажи.
   Но все его усилия тщетны. Он так никого в доме и не нашел. Линды не было нигде. НИГДЕ. Неужели сбылись самые страшные опасения Георгия и его ночной кошмар, который он в последнее время видел каждую ночь?! Один и тот же кошмар. И вот теперь он наяву.
   Обессилено сев на диван в гостиной, на котором покоилась оставленная дочерью книга, Романовский зарылся лицом в ладони. Он до сих пор не снял с себя верхней одежды, да и попросту напрочь забыл об этом. Сейчас было не до того.
   Он пытался прийти в себя, прогнать прочь панику и спокойно все обдумать. Но у него ничего не получалось. Он все еще не мог поверить, что это не сон, не ночной кошмар, а реальность. Георгий провел ладонями по лицу и похлопал себя по щекам. И вдруг заметил на журнальном столике, стоящем перед телевизором, маленькую записку. Карточку, такую же, какую его бывший начальник достал тогда из пакета. Такого же противного грязно-желтого цвета. На ней отвратительным, до тошноты знакомым почерком было накарябано: "Край света. Либо ты, либо она".
   Георгия будто окатили тонной ледяной воды. Внезапно он окончательно осознал, в чем дело. В один миг его накрыла волна, ненависти, гнева, ярости, одновременно с тревогой и страхом за дочь. Романовский вскочил с дивана и пулей вылетел на улицу, оставив входную дверь открытой. Все вокруг стало абсолютно неважным, когда Георгий понял, что Линда, Ли, его единственная дочь и отрада, в опасности.
   Мужчина открыл дверцу автомобиля, с силой потянув за ручку и чуть не сломав ее; сел в машину; судорожно промахиваясь нервно трясущимися руками, наконец вставил ключ, завел двигатель, надавил на газ и рванул по направлению к морю.
  
  Глава VI
   Темное свинцовое небо. Темно синие облака. Алый диск солнца. Кровавые разводы над горизонтом. Шум штормящего моря, брызги волн, бьющихся о скалы. Ветер, дующий с разрушительной силой.
   Старый "Шевроле" поднялся на скалу, остановился, и из него вышел рыжеволосый мужчина. Георгий посмотрел в сторону заходящего солнца и на фоне оранжево-алых разводов увидел силуэт мужчины, удерживающего связанную по рукам и ногам девочку,вырывающуюся из его рук. Фигуры находились практически у края обрыва. Мужчина неимоверно сильно держал девочку на вытянутой руке.
   - Линда! - отчаянно прозвучал голос Георгия. Девочка с пышными, рыжими волосами, теперь растрепанными и грязными, обернулась на зов отца. Прежде чем Герг с силой развернул Линду обратно лицом к солнцу, Георгий успел заметить, что ее рот залеплен черным пластырем, а на лице появились сизые пятна - гематомы. Сердце Романовского болезненно сжалось.
   - Линда!!! - Георгий сорвался с места и побежал к дочери. - Ты! Скотина! - кричал он своему двойнику. - Да как ты посмел тронуть мою дочь!!!
   - Стоять! - раздался гулкий, хладнокровный, ледяной голос Герга. - Мне ничего не стоит толкнуть ее чуть ближе к краю.
   От этих слов Романовский прирос к месту. Он стоял в паре метров от своего слуги. Бывшего слуги. Хотя, нет, Герг никогда не был по-настоящему предан ему.
   - Герг, - жестко сказал он. - Отпусти ее.
   - О, да пожалуйста! - Герг медленно обернулся к отцу девочки и, не глядя, сделал слабый толчок рукой, которой держал за шиворот Линду, в сторону обрыва. Линда испуганно взвизгнула с закрытым ртом.
   Сердце Георгия снова сжалось, он всем свои существом хотел броситься к дочери, но понимал, что сделай он лишь один шаг, Герг может легко столкнуть ее, поэтому старался сохранять самообладание и рассудительность. Романовский заметил, каким бешеным стало лицо Герга. Безумие в зеленых глазах, нервное, змеиное облизывание губ. Он уже почти не походил на Георгия, но все же Романовскому было жутко видеть копию своего лица в таком выражении.
   - Что тебе нужно, Герг?
   - Мне?! - Герг жутко рассмеялся. - А ты еще не понял? Мне нужна свобода. Мне нужна жизнь!
   - Ну так уходи и оставь нас в покое.
   - Я не могу!!! - бешено воскликнул двойник. - Я всего лишь голограмма и завишу от смартфона, существует лимит расстояния от гаджета.
   Георгий невольно засунул руку в карман и нащупал смартфон.
   - Так чего же ты хочешь от меня? - нарочито спокойно поинтересовался Георгий.
   - Твою жизнь. Если умрешь, твоя жизненная энергия перейдет ко мне. Ведь я частичка твоего разума. Почти половина его, ты знал об этом? Но в то же время самостоятельный разум. Умри, и я стану полноценным человеком, - в голосе Герга вдруг зазвучали отчаянье и даже мольба, но потом они исчезли, и Герг опять заговорил холодно и жестко. - Выбирай, Георгий. - он впервые назвал своего хозяина по имени. А это означало, что он становился все сильнее. - Либо ты лишаешь себя жизни, либо я лишаю жизни её.
   - Но какой тебе прок от ее смерти? - Георгий старался говорить так же холодно и рассудительно, не показывая своих истинных эмоций.
   - Ха-ха! - снова рассмеялся Герг. - Я знаю, ты не сможешь без нее жить. Любимые - это слабость, Георгий. Ты просто не захочешь жить без нее. Ты сам убьешь себя. В этом случае мне просто придется немного подождать, но к счастью я терпелив. Этого я смогу подождать. А потом я получу свое, и смогу уничтожить этот чертов смартфон. Я больше не буду зависеть от него! Я смогу жить, даже если смартфон будет уничтожен! - Герг, казалось, забыл о существовании Романовского. Он мечтательно слушал собственную речь, словно божественную музыку. Он даже не заметил, как сам же навел Георгия на идею, которая тут же переросла в план. И план этот был явно не в пользу Герга.
   Георгий молчал. Он, держа правую руку, сжимавшую смартфон, в кармане, засунул во второй карман левую и нащупал две зажигалки. Затем он присел и положил смартфон на землю.
   - Что, так и будешь молчать?! Нечего больше сказать, да?! - Герг, посмотрел на Романовского и вдруг насторожился. - Ты что делаешь?
   Но Георгий уже вылил на гаджет бензин из одной зажигалки и вознес над ним вторую.
   - Прекрати!!! - вскричал Герг, внезапно поняв смысл действий Романовского. - Учти, ты подвергаешь свою дочь...
   Но закончить он не успел. Далее все произошло с практически молниеносной скоростью.
   Поразмыслив несколько секунд, над тем, что делать, Георгий поджег облитый бензином смартфон.
   Ему пришлось принять единственно правильное решение в считанные секунды. Он не мог позволить Линде умереть. Но и умереть за нее самому, оставив дочь со злобным двойником, который стал бы человеком, он тоже не мог. Нужно было уничтожить Герга. Да, Георгий не знал, что произойдет с ним самим, если он уничтожит двойника-голограмму, ведь Герг был воплощением практически половины его разума. Но в конце концов, выбор был сделан. Других вариантом Георгий не видел.
   После поджога, гаджет отреагировал весьма необычно. Он стал искриться и издавать странные свистящие звуки. Звуки эти напоминали человеческий визг. Или, точнее сказать, нечеловеческий. Но теперь уже было неважно, чем на самом деле являлся смартфон, какую загадку в себе таил и какую опасность. Огонь свел все на нет.
   Герг стал искриться подобно смартфону. Его рука ослабела и стала исчезать от кисти к плечу. Линда, которую больше ничто не удерживало, кроме связывающих ее руки и ноги веревок, повалилась на землю.
   А двойник Георгия продолжал исчезать. Его силуэт замерцал телевизионными помехами. Лицо исказила гримаса боли. В теле начали появляться сквозные дыры, будто что-то разъедало его плоть, его мнимую плоть. Последней каплей стала ослепительная вспышка, сопровождавшаяся гулким взрывом, а затем и смартфон, и Герг исчезли, оставив в воздухе столб серого, мерцающего дыма.
   Линда лежала лицом к земле с подогнутыми под себя коленями в позе эмбриона, чтобы защититься от взрыва. Все стихло и снова тишину нарушал только шум прибоя. Рыжеволосая девочка подняла голову и обернулась к отцу. Увиденное повергло ее в шок. Линда, раня руки в кровь, перерезала веревки на запястьях об острый, торчащий из земли камень и сорвала со рта ненавистный, черный пластырь. Не пожелав тратить время на освобождение ног, девочка, отталкиваясь руками и коленями, подползла к отцу, который лежал в паре метров от нее.
   - Папа, - хрипло позвала она. Но Георгий не ответил. Линда перевернула его на спину и проверила пульс. Пульс был.
   - Папа. Пап!
   Девочка, переполненная чувством страха, отчаянно трясла отца за плечо и хлопала по щекам своими маленькими ладошками, пытаясь привести его в чувства. И тут отец очнулся.
   - Папа! - Теперь это был возглас бесконечной радости. - Пап, я здесь, это я...
   Георгий медленно моргал, смотря в небо. А затем вдруг резко вскочил. Его лицо выражало испуг, который никак нельзя было описать словами. Линда протянула к отцу руки в надежде, что он обнимет дочь, и это успокоит его, но Георгий опасливо попятился от нее.
   - Пап? Пап, ты чего? Хватит, не смешно... Пап?!
   Но отец не шутил. Он явно не узнавал дочь.
   - Не приближайся... - прошептал он.
   - Папа, это же я, Линда. - Она двинулась к нему ползком на коленях, но Георгий издал жуткий вопль страха и боли и повалился на спину.
   - НЕТ!!! НЕ НАДО!!! НЕ НАДО!!! - в агонии кричал Георгий, беспомощно, хаотично и судорожно дергая ногами и сдавливая голову руками.
   - Папа... - На карие глаза Линды навернулись слезы и скатились по щекам. Затем она аккуратно подползла к отцу и приподняв его, обняла сзади за плечи, удерживая руки и успокаивая папу. Слезы градом катились из больших, затянутых пеленой глаз девочки. А отец продолжал истошно вопить и дергаться, пиная ногами воздух, и крик этот разрывал его единственной дочери чувствительное сердце ребенка, потерявшее за последнюю пару часов бо́льшую часть своей детской, невинной безмятежности, которую так берег Георгий. Солнечный диск исчез за горизонтом, ознаменовав конец, а по небу продолжали спокойно и равнодушно плыть тяжелые свинцовые тучи, запачканные алой кровью заката.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"