Любил бы он меня, если бы я закрыла свои глаза. Если бы я повязала их темной тканью, шелком скажем. Он не видел бы моих зрачков, того, как они сужаются с каждым его словом, с каждой буквой в документе, с каждым взглядом на строку. Любил бы он меня, если бы я была глухой. Если бы я не слышала его голоса, не знала его планов не завтра. Никогда не слышала истории его прошлого. Любил бы он меня если бы я была слепой. Не видела бы его лица, этих карих глаз, темных волос. Не видя, а, потому, не помня ее каштановых волос. Любил бы он меня? Если бы я закрыла свои шрамы руками, этими вот руками, которые ласкают клавиши, любил бы он меня тогда? Если бы я была мертва…если бы я сейчас покоилась в сырой земле, любил бы он меня?
И принес бы он цветы на мою могилу, вспомнил бы меня в нужные дни?
Любил бы он меня в слезах? В те минуты, когда капли стекают по бледной коже? Любил бы тогда, не отвернулся бы? Любил бы он меня тогда, когда я нервно курю, пуская клубы дыма в ночное небо. Стерпел бы запах дыма в комнате?
Любил бы он меня тогда, когда я пью, когда я пьяна? Смог бы отрезвит любовью,а не холодной водой? Любил бы он меня тогда, когда я читаю ее письма, перечитываю в который раз? Смог бы читать вместе со мной, я бы позволила ему это сделать. Любил ли он меня вообще?
Что толку, когда очередная идея улетучилась как-то незаметно, осталась безыдейная пустота. Наверное, именно от такой пустоты люди пьют, люди спиваются. Я сильна, наверно. Даже вина капли не проглотила, даже сигареты не выкурила. Я сильна, прекрасное самовнушение.
Я бы не имела сил. Я бы не имела прошлого, не имела памяти. Я помнила бы ее лица, не помнила ее слов. Я бы не помнила ни ее, ни своего имени, а мы ведь тезки. Тогда он дал бы мне имя, он придумал бы мне прошлое. Я бы упала на колени возле могли, которую он назвал бы могилой моей сестры. Я бы искренно плакала, веря в смерть. Он назвался бы мои мужем, братом, отцом. И я бы любила его, я бы была ему послушна. Он рассказал бы мне о молитве, и каждую ночь я бы молилась на старинные иконы в подвале. Он рассказал бы мне о грехе и с тех пор я бы не смела, делать иначе. Он рассказал бы мне о наказании, и я бы легла под плеть… до крови, до боли. Во сне прошептал бы мне про рай, и я бы бредила им до смерти. Испугал бы меня смертью, и я бы не смела, резать вены. Все, что угодно он смог бы вложить в мою головку. Он показал бы мне черный цвет, иного я бы не знала. Он рассказал бы мне о оружии,и я бы мастерски чистила дуло очередного пистолета. Он рассказал бы мне о войне, и я бы ожидала звука сирен в воздухе. Вложил в мою голову идею и я бы умерла за нее, убила за нее, не зная правды. Не смея перечить, я бы не задал вопроса. Он бы научил меня строить самолеты, создавать микросхемы, решать уравнения, он рассказал бы мне о материализме, и я бы не думала иначе. Наоборот же… он рассказал бы мне про душу, про Дао, про нирвану. Я бы верила в это, я бы отреклась от мирской жизни, задохнулась бы в ароматных палочках. Про боль… про кровь. Разрезала бы кожу до крови, по приказу.
Я бы не мела тела… я была бы глиной. Он слепил бы из меня скульптуру, вдохнул бы в меня жизнь, и я бы заговорила по-немецки. Он научил бы меня русскому, а может быть, английскому. И я бы иного не знала. Он придумал бы мне цвет глаз, цвет морской волны. И волосы… какие только пожелал. Если захотел - я была бы ей, я была бы ее копией. Он бы сосчитал мои ребра, создал сердце, мозг и каждую ветвь вен. И пульс, он бы тоже задал ему ритм. Будь у меня прямые или непослушные волосы, мелкие или крупные черты лица. Он создал бы мне характер. Любой… я бы говорила тихо, еле слышно. Наоборот: кричала, но не смела, возразить лишь ему. Он создал бы мои руки- тонкие кисти, изящные запястья, длинные ногти молодой свежести. Ноги…ступни крошечного размера. Он определил бы мой рост. Голос… альт, сопрано, какие бы я ноты могла брать. Могла бы я петь вообще? Или же я бы сумела писать стихи. Настоящие стихи, а не обрывки пошлости и бреда, как сейчас. А бы писала стихи, он гордился бы ими. Или же тексты… не читая ее строк, я бы написала намного лучше ее, во много раз. Скрипка? Рояль ли? Он купил бы мне одежду.. на мое хрупкое или полное тело. Кожу или шелк… я бы носила ее, веря в "стиль".
Он рассказал бы мне о книгах. Читала бы, молчала бы. Он научил бы меня играть в карты, смотреть в окно, мечтать под густыми тучами осени. Я бы не знала дат, я бы не помнила чисел. Он выбрал бы мне мой день рождения…летний день или зимний вечер? Что бы вдвоем мы отпраздновали его. Я бы курила, я бы пила? Он показал бы мне работу, я не смела бы пропускать ее. Он научил бы меня любить…и я бы научилась говорить без фальши " я тебя люблю", не зная, что иначе тоже возможно.
А он мог…..любить, дарить цветы, но я бы не понимала их прелести. Одеть меня в подвенечное платье- назвать невестой. И я бы целовала его под крики "горько!".
И бы я родила ему ребенка.. он сделал бы его из глины. Я бы научилась пеленать дитя, днями кормила его грудью. Я была бы преданной женой( не зная измены), страстной любовницей( не зная отказов), прекрасной мамой ( не зная отвращения).
Или же … мог бы бросить меня, снисходительно говорить со мной. Придя, домой, ударил бы меня головой о стену, пока кровь-глина не потечет с моих губ. Он мог бы грубить мне, ведь я не ведаю грубости. Иметь меня, когда угодно, ведь я не знаю отказа. Он мог бы подарить меня другу( врагу), проиграть меня в карты и в деревянной коробке отдать в чужие дома. Он мог бы закрыть меня, научив лишь пить воду. А бы, не зная иного, была рада минутам путь даже боли. Быть садистом и заставлять меня любить без права на взаимность….и слезы бы мои бы ему дороже моих улыбок.
Он назвал бы меня куклой…окрестил бы меня преданной собакой. Он устал бы видеть слезы из глины и мои каменные страдания, ему надоел бы запах глины, вместо запаха женской кожи… В один прекрасный день он бы позвал меня на балкон. А, не страшась высоты, переступила через перила…Он бы толкнул меня, но я бы была рада даже этому удару… Благодарна последние секунды до того, как я вдребезги разбилась об асфальт….