Аннотация: Интерпретация немецкой сказки "Бедный батрак на мельнице и кошечка".
Было у одного мельника, как и водится, трое сыновей.
Был один старше других, светловолос и синеглаз, весь в мать пошёл - только вот она была толста и бессильна, а сын так и не отъелся даже в богатом отчем доме, зато ростом вымахал и силён был, как иной солдат.
Был средний сын черноволос и чернобров, одно лицо с отцом - только этот-то раздобрел на мягком хлебе, зато обувь носил на толстой подошве, а не то засмеяли бы - коротышкой бы обозвали. Он бы нашёлся, конечно, как ответить - язык у него был подвешен что надо, но ленился спорить.
И был младший сын, ни в мать, ни в отца, ни к селу ни к городу - рыжий, как лесная лисица, только вот не хитрый, а глупенький. Когда он ещё только-только ходить научился, нашёл он однажды на дороге бубенец - видно, барская лошадь потеряла, но он всем сказал: смотрите, серебряный. Отец поначалу и впрямь понадеялся - вдруг за находку выручит денежку? - однако, взглянув, только посмеялся.
- Но он же серебряный! - едва слышно пискнул мальчишка - не было у него сурового голоса. Никто его не услышал, и он убежал от всех за сарай.
С тех пор сидел он порою часами, пока братья работали, и прятался где-нибудь далеко, на краю деревни, и игрался с бубенцом. Тронет легонько - и звук мягкий, лёгкий, радостный, как первый весенний ветер. Тронет сильнее - и уже тревожнее звучит, и как будто бы тучи набегают, и гром предупреждает, что скоро обрушится на людское поселение гроза.
- А что ты делаешь? - спрашивали его редкие прохожие, пастухи, странники или женщины. - Что ты играешь?
- У меня серебряный бубенец, - отвечал мальчик. - Вот так, - он касался пальцем своей находки, - я слышу иней на деревьях, тонкие льдинки, небо зимнее, синицу на берёзе. Вот так - ягоды рябины, голые сучья, речку, попавшую в зимние оковы. А так - детский хоровод, праздник урожая, маски из дерева, яблочное вино и игры в прятки. А вы слышите?
Подолгу люди молчали, а потом улыбались.
- Чудеса, - говорили они. И добавляли: - Хоть и дурачок, а чудеса выделывает.
И снова улыбались.
И почему-то частенько возвращались на это же место.
Шло время, и мельник старел, а жена его и вовсе с постели почти не вставала, чуть что - устанет. И созвал отец сыновей, и сказал им:
- Вы мои дети, и впору вам понять, что однажды я умру, но всё нажитое мною останется. Вы помните, как жили мы все эти годы, в мире и согласии, потому что был у вас я и была у вас такая добрая и трудолюбивая мать. Вы, небось, и сами уже догадались, что сила - в семье, и потому говорю я вам: время приходит и вам искать невест. Отправляйтесь в дорогу и отыщите себе спутниц жизни. Кто приведёт самую добрую, самую честную и самую красивую женщину, тот станет моим наследником. Второму я подарю запасы из тайных своих закромов и отправлю с невестой дальше искать счастья и преумножать это состояние, чтобы построить новый дом. Третьему достанется мало, но и ему я помогу, как могу, но если он вернётся один - пусть уходит на все четыре стороны.
И посмотрела вся семья на самого младшего, рыжего, и каждый подумал: "Вот и всё, вот и не место ему больше здесь. Какая женщина полюбит его, если у него за всю жизнь ничего не было, кроме одного бубенца, да только и умел он, что звякать и изредка грызть отцовский хлеб?" Да и сам он не желал ни богатства, ни отцовской помощи - слишком уж часто отец гонял его и смеялся, а мать ничего на это не говорила. Однако тоска его взяла, когда он понял, что и любви ему тоже не видать. А ведь он мечтал о любви! Он желал встретить свою любимую и сыграть ей, и из самого его сердца родился бы тогда самый светлый звон.
И всё же пошёл и он вслед за братьями, пусть и мало у него было надежды.
Шли они по дороге, серой и пыльной, и младший брат всё отставал, потому что был тощ и слаб, да ещё и рассеян. Оглядывались на него старшие братья и злились, что задерживает он их в пути, да ещё этот бубенец звенит у него то в кармане, то в руках, и покоя им не даёт.
Однажды, когда они остановились отдохнуть, совсем ненадолго младший задремал, и тогда братья его быстро-быстро собрали вещи и пошли вперёд. Юноша спал чутко, однако, когда он пробудился, успел он увидеть лишь удаляющиеся силуэты братьев, похожие на крохотные тени. Вскочил он, побежал за ними, но почти сразу понял, что не хватит у него сил догнать их, и братья это знали, и оставили его.
Как быть дальше? Впереди - всё та же серая дорога, вьётся змеёй, высохшей лентой реки; позади - дом, куда можно было бы возвратиться, но всё равно отец немедленно изгонит, потому что вернуться придётся одному. Да и дойдёт ли?.. Путь от дома трое братьев проделали вместе и делились припасами, и был этот путь долог, а одному никак уже не дойти, потому что карманы пусты, и осталась только подстилка, на которой он, дурачок, и уснул.
Поглядел юноша вперёд - и понял, что силы совсем покинули его. Расстелил он своё покрывальце на обочине дороги, присел и стал играть со своим бубенцом. Ведь случалось же, что он кого приманивал из добрых людей, и самые благодарные бросали ему монетку или давали напиться молока. Однако всё темнее становилось, и только луна и звёзды отвечали на его музыку; и думал он прекратить и забыться сном, но вдруг вышла к нему откуда ни возьмись маленькая кошечка.
- А что ты делаешь? - спросила она, как и прежде спрашивали люди, и тоже - голосом человечьим. - Что ты играешь? - И вдруг задала ему вопрос, какого никогда ещё не бывало: - А откуда у тебя такой чудесный бубенец?
- Играю я печаль и одиночество, - ответил ей юноша, и даже удивиться уже не было у него сил. - Играю ночь тёмную, волчий вой и звериные шаги, и опасности, и дыхание заблудившегося путника, и бессонницу его. А бубенчик свой я просто на дороге нашёл, и говорят мне, что он вовсе никакой не серебряный, но я всё равно люблю его.
И тут странно поглядела на него кошка, сощурила глаза, но ничего не сказала. Только подошла к нему поближе, ткнулась носом в бок, пристроилась рядышком и замурлыкала. И вдруг понял юноша, что нет уже больше никакой бессонницы, и закрыл глаза, думая, что никто-никто не может этой ночью его тронуть, ни один из разбойников или волков, что бывают на свете этом.
Приснился ему необыкновенный сон. Лежал он в этом сне на мягкой перине, и стояла у его постели девушка необыкновенной красоты. Лунный свет падал на лицо её, серебрил волосы её, отражался в тёмно-янтарных её глазах. Пальцы её были тонкие-тонкие, и ими она касалась лица его. Не смел юноша даже шевельнуться долго-долго, боялся даже выдать, что видит её, лишь в какое-то мгновение повернул голову, когда испугался, что она уйдёт. Однако девушка осталась и улыбнулась ему, чуть-чуть прищурившись.
Когда он проснулся, то не узнал места, в котором очутился.
Крыша была над его головой, крепкая, надёжная; очаг горел у стены, яркий, манящий, как всякое пламя. Покрывальце его лежало сложенным у него в ногах, а спал он на чистой кровати, пусть и не такой роскошной, как во сне. Поднялся юноша с постели, подошёл к огню поближе - и увидел, что греется там всё та же маленькая кошка.
- Хорошо ли тебе здесь, музыкант? - промурлыкала она. - Рад ли ты теплу и крову?
Юноша даже ответил не сразу - так удивился её обращению. Да какой из него музыкант? Он только и умеет, что тихонько касаться, да наигрывать, да слушать и рассказывать другим, что слышится ему. И всё же он опомнился, и улыбнулся, и сказал кошечке:
- Хорошо мне, хорошо. Только где мы очутились?
- Добрые хозяева приютили нас, потому что я попросила их о том, - тут же ответила она. - Скоро они придут, ты сыграй им, да помоги немножечко по дому, и они отпустят тебя с миром да ещё дадут с собой пищи, чтобы тебе не пропасть. Верно же, хорошо я придумала?
И юноша согласился, и погладил кошку, а она продолжала:
- Знаю я, кто ты, была я в деревне твоей. Слыхала я от людей, что ты и братья твои должны будут вернуться с невестами в отчий дом, и отец рассудит вас. Я могу помочь тебе в твоём поиске; если ты будешь со мною семь лет, если будешь помогать мне, то и я буду тебя спасать в тяжкий миг и приведу тебя к самой прекрасной женщине, которая обязательно полюбит тебя.
И вновь юноша долго молчал, вдруг впав в немилосердную тоску.
- Знаешь, кошка, - наконец, сказал он ей честно, - видел я этой ночью во сне деву неземной красоты, и не могу я забыть её образ, и чую, что не затмить мне его ничем. Однако даже если с годами мне и удастся забыть это видение, всё равно - кому я нужен такой? Может, та дева, которую знаешь ты, и впрямь прекрасна, но тем более она погонит меня прочь.
Вновь ничего на это не сказала кошка - только подошла вдруг поближе и потёрлась о его бок. Подумал юноша ещё немного - и принял её приглашение. Сам он не мог сказать себе, верит ли он чудному зверю, но - куда ещё ему идти? Тихонько посмеялся он над собой, что у братьев будут невесты, а его постель будет по ночам согревать кошка, но лучше так, чем ничего, не так грустно ходить по свету. А в отчий дом, может быть, он и не вернётся.
И с тех пор иной стала его жизнь. Бродил он с кошкой по свету, только она всё чаще помалкивала, чтобы другие люди её не услышали, зато помогала: то к какой хозяйке приласкается, чтобы та пустила её и спутника в дом, а то вдруг и вовсе принесёт откуда ни возьмись монетку и скажет: "Купи мне молока!" И юноша покупал ей молоко, и ни разу ни одной монетки не потерял, и всегда давал ей напиться, а она отдавала ему то, что оставалось.
Порою бывало, что кошка становилась как будто бы простой кошкой, и тянуло её то поиграть, то полазить по деревьям. Случалось, что сердилась она и царапалась, а потом вдруг отскакивала в сторону и смотрела перепуганными дикими глазами, словно это на неё замахивались острыми когтями. Но юноша говорил:
- Разве ты думаешь, что я буду сердиться на тебя? Что мне на тебя сердиться? Ты же кошка, зверёк, маленькая хищница. Раз цапнешь - невелика беда, зато ты всегда у меня под боком спишь и из беды выручаешь.
И тогда приходила кошка, ложилась рядышком и зализывала царапины.
Только вдали от дома стало, наконец, юноше радостно. То играл он с бубенцом, то вызывался помочь усталым и нуждающимся, а те звали его потом к себе в дом, говорили с ним и смеялись с ним вместе, а не над ним. Всё чаще замечал он, что глядят на него с благодарностью и принимают всё радушнее, и даже девушки порою выходили к нему с распростёртыми объятиями, а не отворачивались. Однако ни одну из них он не хотел взять в жёны - не давала ему покоя незнакомка из снов.
Шёл седьмой год его странствий, и шесть раз уже успела присниться ему необыкновенная дева. То гулял он с ней по замку, и всё было там отделано серебром и лунным камнем, то обнимала она его и гладила по волосам. И каждый раз, словно чуя всё это, кошка наутро напоминала ему об их договоре, но так и не понял юноша, верит он во всё это или нет.
А под конец седьмого года произошло великое чудо.
Тянулась дорога сквозь тёмный-тёмный лес, однако юноша узнавал эти места. Когда покидал он свой дом, лес этот оставался у него за спиной, за деревней, ибо в том направлении братья не отважились пойти. Теперь же выходило, что обошёл он с кошкой всю страну кругом и скоро вернётся туда, откуда пришёл.
Однако одного не знал юноша - что стоит в лесной глуши необыкновенный замок.
Скрыто было это место от глаз людских; отделаны стены серебром, тонко кована ограда - вились по ней выточенные из драгоценного металла цветы и стебельки травы. И чем ближе был юноша со своей спутницей к этому замку, тем больше узнавал он его - это и был тот замок, по которому водила его во сне любимая. И когда кошечка лёгкими шагами прошла во врата, юноша замер и воскликнул:
- Ведь это то самое место, что видел я во снах! Но как же, - спросил он, - могу я войти туда без спроса? Ведь это же богатый замок, кто мне поверит, что меня сюда привело волшебство и не мог я пройти мимо?
И тогда обернулась кошка, махнула хвостом - и вдруг на её месте возникла та самая дева-королевна, которую юноша не мог не узнать, ибо шесть лет являлась она к нему в грёзах, а в последний год явилась наяву.
И сказала она:
- Видишь теперь, что я знала, чего обещать тебе? А я открою тебе свою тайну: много лет назад разозлилась на меня одна колдунья, сказала она, что недобрая я и что наказать она меня хочет. И превратила она моё сердце в бубенец, и украла его, и крикнула: "Бродить тебе кошкой по белу свету, пока не услышишь ты зов собственного сердца. И только если ты отыщешь того, кто мог на него позариться, и семь лет пробудешь с ним, приходя к нему человеком лишь во сне и проверяя его к тебе любовь, то тогда сможешь ты вновь превращаться в человека, когда захочешь". И вот уже почти семь лет мы с тобою ходим по свету, и я поверила в тебя. Через три дня окончится срок, и тогда мы будем с тобою счастливы. Однако пока ещё не могу я прожить их с тобой человеком - надобно, чтобы и злая ведьма увидела нас вместе спустя эти дни, и тогда чары развеются.
И только сказала она об этом, как села на серебряную ограду чёрная-чёрная ворона и громко каркнула:
- Иди, иди! Да только обожди обольщаться - главное испытание ещё впереди. Буду я ждать тебя в той самой деревеньке, откуда родом твой дурачок, и ещё посмотрим, чем обернётся ваша любовь.
Замахнулась девушка на ворону, но та тут же взлетела в воздух, а сама красавица снова обернулась кошкой. Делать нечего - взял её юноша на руки, бережно, как ценнейшее сокровище, и пошли они по дороге к его дому.
Вдруг послышался цокот копыт и стук колёс, и показалась вдалеке повозка. Когда она поравнялась с ними, показался оттуда средний брат, и рядом с ним увидел юноша юную девицу - румяную, улыбающуюся, красивую-красивую. Поглядели молодые на путников, и брат рассмеялся.
- Я еду домой, хвалиться перед отцом. Скоро буду я богат, а ты как был дураком, так и остался. Кого ты с собой тащишь? Кошку драную? Вот ведь учудил, да ты и всегда чудил, что тут ещё скажешь!
Умчалась повозка, но ничего не крикнул юноша вслед - он знал, что всяко будет даже ещё счастливее, чем брат его и чем кто угодно на свете, ибо самая прекрасная дева приняла его, и вместе они прошли столько, сколько его семье и не снилось.
Так же точно проводили они и старшего брата. Вёз и он с собою красавицу, а младшему только рассмеялся в лицо, однако не сразу уехал прочь. И тогда сказал ему младший брат:
- Невеста моя прибудет сюда через три дня.
- Так и скажу отцу, ха-ха! - снова расхохотался брат, а за ним смех подхватила и девица рядом сидящая. - Кто же она, твоя дама сердца? Что ж она так зазналась, что не может сразу явиться - может, она принцесса?
- Увидишь, - промолвил юноша с улыбкой и погладил кошечку.
Долго-долго шли они, ибо не было у них повозки, и всё это время летала над ними злая ворона. Когда добрались они, всего один вечер и одна ночь остались у них до конца проклятия, и казалось, что всё-всё будет уже удачно. Однако вся деревня встречала юношу смехом - все успели узнать, что братья прибыли со счастьем, а дурачок приволок с собой одну несчастную кошку. Обняв её, будто защищая от чужих голосов, шёл юноша по дороге, и вдруг вышла ему навстречу девушка, которую он знал ещё совсем малюткой, и она единственная не смеялась. Сказала она:
- Долго ты странствовал, но принёс с собой одного никчёмного зверя. Но я знаю, как выручить тебя, дурачок. Бери меня замуж - я красивее тех двух девиц, которых избрали твои братья. Твой отец увидит нас и поймёт, что я уже не та соплюшка, что у него из сада яблоки воровала. Он оставит всё богатство нам с тобой - разве не здорово?
Радостный блеск уже виднелся в её глазах, но юноша покачал головой.
- Моя невеста скоро будет здесь, - сказал он. - Прости меня, но не могу я ответить на твою любовь.
Много мудрости он приобрёл в скитаниях своих, и видел он, что нет никакой любви и в помине - думает его старая знакомая лишь о мельнице, но не о счастливом браке. Только не стал он ей этого говорить - слишком мягкое было у него сердце, чтобы обвинять.
- Ну и дурак! - крикнула она тогда. - Вот увидишь, твой отец погонит тебя, он убьёт тебя, а всё за то, что ты навлёк на его семью этот позор!
Не послушал её юноша и пошёл дальше, к дому.
Стоял его отец на широком крыльце. По правую его руку стоял старший брат с невестой, а по левую - средний, и была на лице отца глубокая озабоченность. Никак не мог он выбрать, какая дева красивее, а они всё похвалялись и прихорашивались; утомился он и так, а теперь увидел младшего своего сына - и понял юноша, что его старая знакомица могла быть права, и плохо ему придётся.
- Отец мой, - тем не менее, он посмел заговорить, - я знаю, о чём вы думаете и что говорят вокруг, но подождите судить - ещё не кончена моя история. У меня тоже есть невеста, и она прекрасна, как лунная ночь и сияние звёзд, как лесная заводь и лепестки кувшинок. Наберитесь терпения - она прибудет сюда спустя всего одну ночь, а пока позвольте мне остаться дома, ибо я устал с пути.
Когда он сказал это, обе братские невесты испугались гнева мельника и скрылись в доме, а братья отправились за ними - успокаивать. И тогда и впрямь закричал отец, оставшись с сыном наедине:
- И ты ещё смеешь обманывать меня! Как мог ты вообще явиться в мой дом! Ты грязен и жалок, из-за тебя нас поднимают на смех и мать твою клянут, что родила дурака! И ты ещё думаешь, что я дам тебе приют? Уходи и не возвращайся!
- Я не лгал, - юноша вновь решился возразить. - Я клянусь в этом - очень скоро все увидят, как прекрасна моя невеста. А пока, если даже самому мне никто не желает дать приюта - я прошу хотя бы немного молока для моей кошки, ибо она дорога мне, а сейчас её мучит голод.
И только теперь заметил отец зверька на руках у сына, но не смилостивился, а ещё сильнее разгневался:
- Прочь! А кошку твою я заберу - коли породистая, продам проезжей даме, они любят эту нечисть; коли нет - так найду, что с ней сделать, я слыхивал, что из таких иногда и шапки шьют.
И лишь тогда юноша не выдержал сам.
- Не смей трогать её! - вскричал он. - Никому я не дам её обидеть!
Быстро склонившись, он дал кошке сойти на землю с его рук - и сделал так вовремя, потому что отец его размахнулся и ударил его, не сдержав ярости в ответ на такую дерзость. И не было у юноши силы, чтобы держать этот удар, и он упал, но успел зато увидеть, что кошка скрылась в ночном полумраке, жалобно мяукнув.
Суров был мельник, и младший его сын успел подумать, что пришла его смерть - разозлится отец и совсем добьёт его. Вспомнил он свои дороги вместе с заколдованной королевой - и только и мог молиться, чтобы, если он умрёт и она так и останется кошечкой, никто хотя бы не тронул бы её.
Однако тут пришло спасение. Прибежали на шум два брата и схватили отца за руки - всё же жалко им стало дурака. Один раз они бросили его, а тут испугались, что гнев отцовский станет для него погибелью, ибо он слаб и худ. Что такое злость на бубенец пред лицом смерти? Да пусть себе играет, только чтоб живой был. Так решили братья. Увели они мельника в дом, а потом сказали:
- Пусть отец проспится, а ты иди в сарай; нельзя тебе тут оставаться, на сырой земле спать, ты и так полуживой. Наши невесты позаботятся о тебе, а наутро мы поможем тебе тайно уйти.
- Нет, - ответил им юноша, с трудом заставляя себя говорить, - не могу я уйти, должен я буду свою невесту встречать, а другие женщины не должны быть близко ко мне. Буду я всю ночь звать её, пусть она откликнется, и пусть до утра я не умру.
Нечего было делать братьям: решили они, что совсем помутился разум у их младшего, и ушли в дом. А он достал слабой рукой маленький бубенец, поцеловал его и стал им звенеть, забывая уже и о братьях, и об отце, который вновь мог услышать его.
- Слышишь ли ты меня, - шептал он, - мою боль и мою надежду? Приходи ко мне, никогда я не отступлюсь от тебя, пусть даже отец вновь пожелает убить меня. Буду я тебя ждать, только ты, милая, торопись, ибо могу я не дожить до утреннего света.
И пришла кошечка на его зов, и, как всегда, устроилась сначала греть его, а потом стала зализывать раны. И так и сидели они всю ночь, согревая друг друга, а над их головами кружила ворона и кричала:
- Не жить тебе! Не жить тебе!
Однако как только забрезжил рассвет, увидела она, что все раны у юноши-музыканта зажили. А возлюбленная его, сидя рядом прямо на земле, не боясь перепачкать прекрасное платье, обнимает его и смеётся.
- Глядите! - воскликнула она. - Я человек теперь! Снято твоё проклятие, глупая старая ворона!
И вся деревня тогда увидела, что никого не обманывал их дурак, а и впрямь явилась к нему девица небывалой красоты. Один лишь мельник не увидел её: кто-то ночью расцарапал ему лицо, глаза у него заплыли, и он даже не сумел раскрыть их. Однако все и так уже поняли, кто был бы теперь наследником.
- Мне не нужно ваше богатство, - тем не менее, юноша успел сказать это раньше, чем братья заговорили с ним. - У меня есть самое дорогое, что может быть в жизни, и надеюсь я, что и вы, братья мои, будете счастливы в браке.
Так заговорил он, потому что давно понял: нельзя сравнивать женщин по красоте, ибо каждая из них прекрасна; никому не позволил бы он сказать о его возлюбленной, что есть дева лучше, потому что это оскорбило бы её слух. Не желал он подобного и невестам братьев - пусть каждая из них будет прекраснейшей для мужа.
- А теперь мы уйдём, - проговорила королевна. - Ибо окончено испытание, и каждый получил по заслугам; за любовь и верность я зову своего жениха в своё королевство, и пусть никто там не потревожит нас, ибо не нужен мне, кроме него, никто другой.
И приехала за ними карета, запряжённая шестью вороными конями, сели они в неё и уехали.
И жизнь их была долгой и счастливой.
А в замке их, говорят, никогда не водилось ни крыс, ни мышей.