Аннотация: Что-то странное. Попытка психоделики, навеянная несколькими произведениями. Можно расписать, но надо ли? Юная девушка выходит из монастыря и едет в замок отца. Удачно ли будет ее будущее, о котором она так мечтала в келье?
Тиана, подхватив бархатную сумочку и оглядев напоследок келью, в которой провела 10 лет, вышла по зову служки. Этот день наступил! Папочка приехал ее забрать! Сегодня она, наконец, поедет домой, увидит папочку и кормилицу Лизу.
Тиана была хрупкой девушкой с васильково-голубыми глазами и золотистыми косами. При взгляде на нее вспоминались ангелы и невольно в сознании всплывала притча о том, что на грешной земле до сих пор живут Отступники, которые в битве бога и дьявола так и не выбрали ни одну из сторон, оставшись жить среди людей.
Выпускница монастыря почти ничего не помнила о своем доме - ее отдали воспитываться в обитель Уитби сразу после смерти матери. Монастырь славился своими строгими правилами и устоями, что, впрочем, не помешало девочке вырасти достаточно мечтательной, впечатлительной и не особо религиозной. Ей предлагали остаться в монастыре и принять постриг, но Тиана не хотела: она мечтала о другой жизни, которая, конечно, кипела там, за воротами обители. Двор, король, развлечения! Она юна, красива, воспитана, ее отец - целый граф! Почему бы и не быть приставленной ко двору?
Вещи в ожидании дня отъезда были давно собраны, хотя сколько их там было? Осталось лишь погрузить пару баулов.
Отец вышел из монастыря, разговаривая с аббатом Булланом и мамушкой Морли.
Все! Все знакомые расцелованы на прощание, вещи погружены. Девушка снова обняла всех, кого успела полюбить, и со слезами на прелестных глазках забралась в карету. Когда отец тяжело забрался и сел на чуть продавленное сидение, припорошенное пылью, карету взяли в круг всадники, гарцевавшие рядом на конях. Тиана во все глаза смотрела на них: какие они сильные, благородные!..
А папочка был хмур - интересно, почему? Ведь сегодня такой чудесный день! Тиана боялась заговорить с ним - сейчас он напоминал ей аббата Буллана: когда тот хмурился, опасно было к нему обращаться. В такое время он был совершенно гадким человеком и мог даже обозвать Тиану стрекозой - хотя что плохого в этом милом насекомом с такими хрупкими и красивыми крылышками? - и бессмысленным созданием!
Первые два часа поездки Тиана смотрела в окно, изредка посматривая на папочку - тот также хмуро, надвинув густые брови на глаза, смотрел на проплывающие мимо ландшафты. Златовласка откинулась на сидение и задремала, убаюканная впечатлениями и повторяющимися картинами в окне.
Снилось ей что-то светлое и необычное: радостно приветствующие ее как хозяйку слуги; пир и появление Его; папочка, благословляющий их брак...
Карету тряхнуло, Тиана проснулась и, раскрыв глазки и мило улыбнувшись, зевнула, аккуратно прикрыв рот рукой с белым платочком.
- Папочка, мы уже приехали?
- Почти. В окне уже видно замок.
И действительно. Карета въехала на горку, с которой открывался прекрасный вид на замок. Великолепным было то массивное сооружение: и замок был очень древним, монументальным; и ров хороший, глубокий; и стены крепкие - если что, осаду выдержат; и внутри стен был колодец, что было весьма важно на случай той же возможной осады. Все это рассказал ей папочка, очнувшийся от своих дум при виде дома. Его суровые черты даже чуть разгладились, голос из хмурого стал гордым и громовым, словно тот уже сейчас командовал при обороне стен. Тиана же большими глазами смотрела на приближающуюся темную громаду. Она уже здесь чувствовала, что там холодно и мрачно. Не таким она представляла себе возвращение домой. Да и сам дом, если честно.
Они въехали во двор по железному мосту, который спустили им только после того, как граф с дочерью в карете и кавалькада всадников, их окружавших, подъехали на расстояние выстрела.
Во дворе вся челядь и стража смотрели на карету, ожидая, когда же выйдет наследница. И вот она появилась - все ахнули от ее красоты. Вдруг раздался громкий крик. Тиана жутко испугалась и чуть не упала, запутавшись в длинных юбках. Оказалось, это были стенания ее кормилицы, которая налюбоваться не могла на свою воспитанницу. Мол, выросла та хорошенькой, словно чудо. И пригожая, и славная. Только худая больно. Наконец, они вошли в сам замок. Тиана сжалась. В холле было неуютно: на стенах висели засаленные полотнища гербов и гобеленов, на полах давно не меняли солому, по углам жались тени от нервного огня чадящих факелов, не разгонявшие тьму, скорее созданную, чем убранную узкими окнами-бойницами.
Вечером папочка обещал пир в честь ее приезда, а пока кормилица должна была отвести Тиану в теперь ее комнату - раньше там жила мамочка.
Радостно пискнув и поблагодарив папочку, Тиана тут же приняла гордый вид, попросив кормилицу Лизу провести ее. Комната оказалась на втором этаже, недалеко от комнаты папочки. Убранство было богатым: стены оббиты шелком с изображением ромба, деленного пополам белой линией - это был символ их рода; тяжелые бархатные, алые занавеси на окне; роскошный пушистый ковер на полу и медвежья шкура у камина. Камин обнажал свое огромное - по словам кормилицы, осенью и зимой здесь дули очень злые ветра - зево, обрамленное лепниной. Внимания заслуживала кровать: она была огромной, с мягкой периной и бархатным же высоким балдахином. Королевское ложе! Тиане понравилась комната. Как и гобелен, висевший на одной из стен: он изображал сцену охоты на оленя. Благородные всадники загоняли животное к оврагу, чтобы убить его. Девушка не любила охоту - что там интересного? Носиться весь день по лесу на вонючем коне, загоняя не менее вонючего зверя? Не уж, благодарим покорно, Тиане такого не надо. Но вот лица господ, несомненно, родовитых и богатых, ей нравились своей красотой и гордыми профилями. Девушка уже начала мечтать, как она выйдет замуж за дворянина, конечно, похожего на них, этих охотников! Но тут ее сладостные мечты прервали самым грубым образом: кормилица предлагала прилечь и отдохнуть после долгого пути. Тиана неохотно оторвалась от своих дум и легла.
Снилось ей что-то странное. Темное, мрачное, как сам замок ее семьи. Маленькая графиня, уже сидя за столом и слушая здравицы в ее честь, не могла отойти от сна, хотя и не помнила, что же такого она видела. Так что она сквозь силы улыбалась и кивала маленькой головкой, увенчанной золотыми косами.
Вино лилось рекой, разговоры за столом становились все разгоряченнее. Кто-то завел разговор об охоте, кто-то об оружии. Эти разговоры были непонятны Тиане, так что девушка только разочарованно поджимала губки и молчала. Наконец, когда дышать стало уже совсем тяжко от винных испарений, а мужчины говорили и вели себя все разнузданнее, девушка, сославшись на головную боль, ушла в свою спальню.
Там она подготовилась ко сну, предварительно полюбовавшись на свое отражение в зеркале. Перед тем, как закрыть глаза, она снова помечтала. За столом сидел один очень даже милый виконт! После она снова легла - и снова попала в вязкий, липкий сон. Утром ее еле добудились - так крепко затянуло ее в клейкую пучину.
Служанка помогла ей одеться во "взрослое" платье, ранее принадлежавшее ее мамочке. Тиана решила попросить папочку заказать новых платьев, именно ей. Нет, она любила мамочку. Но ей хотелось своих, модных и красивых. Тем более, мамочкины платья были все больше темных цветов, а ей хотелось светлых, цветных, ярких нарядов!
Придя в столовую, она никого не увидела: папочка встал раньше и уже позавтракал, как и многие его приближенные.
День Тиана провела скучно: то показывала служанкам, как развесить ее вещи, то знакомилась с прислугой - причем самой девушке интереснее было покомандовать - то исследовала замок. Интересного для себя она не нашла ничего. Темное, пыльно, мрачно, только эхо гуляет, и слуги по углам шарахаются. И чего они?..
Вечером за столом снова собрались все домочадцы, кроме поваров. На возвышении, за барским столом сидели приближенные папочки. Опять были "мужские", как сказала кормилица, речи - и папочка отправил Тиану спать, хотя та решила сидеть до конца, показывая, что она - уже не ребенок.
В комнате она капризно потребовала у приставленной горничной разобрать кровать да взбить попышнее перину: ей в монастыре хватило сна на жестком матрасе без подушки! Графиня она или как? После Тиана позволила служанке облачить себя в ночную рубашку, надеть чепчик и легла в кровать.
Спала она беспокойно, раскинувшись по перине, постоянно переворачиваясь, метаясь по постели и негромко что-то бормоча. Проснулась она рывком, в ужасе и липком поту: кажется... Кажется, она видела убийство. Остаток ночи она просидела у окна, боясь заснуть.
Утром, когда ее пришла будить служанка, Тиана сначала попросила сходить в часовню, а потом уже на завтрак.
В часовне было также мрачно и голо, как и во всем замке. Священник, старик с безумным взглядом, не стал даже слушать Тиану, а начал, ритмично покачиваясь, визгливым тоном приказывать ей покаяться в грехах. Девушка возмущенно топнула ногой на это заявление, и, взмахнув юбками, резко вышла, направляясь в трапезную.
Там снова никого не было. Не найдя себе занятия после завтрака, принесенного служанками, Тиана отправилась в спальню и занялась там вышивкой. С час честно повтыкав иголку в полотно и исколов себе все пальцы, девушка отбросила работу и решила прилечь - авось, приснится что светлое в этом гадком, мрачном замке! С такими мыслями красавица легла, наказав себе увидеть во сне бал. Или свадьбу. Ну, или что-нибудь такое, приятное.
И приснился девушке действительно пир. И даже свадебный. Молодых чествовали множество приглашенных людей, занимавших почти весь зал замка. Только замок вот был еще без окон, а одежда, как опознала Тиана, старомодной. Невеста во главе стола так вообще сидела в невыделанной шкуре мехом наружу. Фи!
Наконец, пир кончился, и молодых проводили в их опочивальни. Тиана, подумав, решила следовать за невестой, уже почти женой. Зайдя в комнату, Тиана с удивлением узнала свою кровать. Девушка откинула шкуру и легла, почти до подбородка укрывшись одеялом и сверкая глазами на скабрезные шуточки гостей, пока те выходили. Только дверь за ними закрылась, как из-за шторы вышел невидимый девушке из-за балдахина мужчина в черном. В руке блеснул нож. Девушка хотела закричать, предупредить! Но куда там. Ее никто не слышал - и нож испил крови. Тиана отвернулась, зажав лицо руками и пытаясь не выть от ужаса.
Со слезами на глазах она и проснулась. Светило солнце, пели птицы, а Тиана искала отца, а найдя, начала молить, чтобы ей поменяли покои - или хотя бы кровать. Тот рассмеялся, сказал, что все ее сны - глупые бредни маленькой девочки, переутомившейся в поездке. Со смешком погладил по голове и посоветовал не придумывать, а хорошенько отдохнуть.
Раздраженная отказом отца Тиана вернулась в спальню, с опаской смотря на царское ложе. Его темно-алое покрывало напоминало ей о трагических событиях сна. Поежившись, она присела на шкуру у камина и обхватила колени. Глядя на распятие Спасителя, никогда прежде не искавшая утешения в молитве, Тиана стала на колени, вполголоса читая псалмы, обращаясь к Богу.
Она решила бороться: после ужина отослать служанку и лечь на диванчике - он твердый, неудобный, маленький - но слишком ее пугала эта кровать, на которой снятся такие ужасы.
Сказано - сделано. После ужина с отцом и его друзьями Тиана, снова рано отосланная, переодевшись и даже забыв пожеманничать перед зеркалом, свернулась калачиком на диване. В голове крутились невеселые мысли. Немного погодя она уснула. Через час в спальню заглянула кормилица, поохала над неудобной позой воспитанницы и позвала ее отца, чтобы тот перенес ее на кровать. Граф, слегка навеселе, бурча, все же выполнил просьбу старой няньки. Тиана не проснулась, лишь уютно засопела и обняла подушку. Но спустя какое-то время она снова увидела сон. Там снова была ее спальня, ее кровать, девушка-невеста - и снова убийца.
Вскрикнув, девушка проснулась, быстро вскочила и отбежала к окну, прижалась к стеклу горячим лбом. На кровать она старалась не смотреть и не думать, как же она на ней оказалась и что увидела во сне. Как, как она на ней очнулась? Что за рок преследует ее, Тиану?
Тиана вздрогнула, заметив маячившее в темноте распятие. Стала на колени, даже не подложив под них подушечку, и стала молиться, отчаянно шепча слова священных текстов, прося наставить, помочь, уберечь...
Сегодня она решила ничего не говорить. Опять ее высмеют...
Каждый раз, когда она ложилась не на кровать - просыпалась она после кровавого кошмара на алой подушке. Казалось, даже кисти балдахина, напоминавшие Тиане лица, ехидно усмехались над ней, бедной девушкой.
Ночь за ночью Тиана видела сцену пира и следовавшего за ним убийства. Она много раз пыталась заглянуть в лицо невесты, но увидела в дымке сна лишь пару деталей: золотые волосы, стройная фигура. Красавица гнала мысли о том, что же происходит, и сделалась тихой, незаметной. Даже ее прежде золотые волосы, задорно сиявшие ранее, теперь потускнели. Она упорно старалась не думать, почему у девушки во сне такие же волосы, и боялась. Боялась каждого шороха, темноты и мало спала - каждую ночь ей снились смерти. Каждый раз в ее спальне, на ее кровати.
Между тем наступило лето. В начале месяца поминали ее мамочку, по которой Тиана скучала сильнее всего. После службы в церкви все отправились в трапезную, где первое время молча сидели. Прочитав, как теперь она делала всегда, перед трапезой молитву, Тиана принялась за еду, обращая минимум внимания на то, что происходит вокруг. Потом, под влиянием алкоголя, разгорячились друзья отца и он сам. Девушка, ушла сама, уже не испытывая терпение отца и не дожидаясь, пока за столом начнут обсуждать совсем уж непотребства, недостойные быть услышанными такой воспитанной и благонравной особой, как Тиана.
Было уже поздно, она устала и, тяжко вздохнув и помолившись, легла в постель, ожидая новых кровавых снов.
Скоро она начала метаться по кровати, негромко стонать и покрываться холодной испариной. Снилась ей снова спальня - и снова она была укрыта мрачными, лиловатыми сумерками, во тьме что-то поблескивало, а более темный силуэт медленно двигался к кровати. Судя по всему, это был мужчина. Такой же здоровяк, как ее папочка. Или тот виконт, которого Тиана заметила еще в первый вечер в замке. Она подошла к кровати - и еле сдержала крик: на кровати лежала она, Тиана! Попыталась разбудить, но все тщетно: раздался короткий полутон-полувздох и все стихло. Силуэт отошел от места преступления и... Растворился в стене?
Тиана вынырнула из сна, стряхивая с себя его затягивающие объятия. Тут же вскочила, зажгла свечу и с ней побежала к той стене, у которой исчез убийца. Тщательно ощупала стену - трещин, ощутимых полосок и рытвинок не было, но девушка спокойна не была. Она вырвала несколько волосков, с помощью воска прилепила к стене в разных местах, постаравшись, чтобы заметно не было - чему помогал светло-коричневый шелк, которыми обтянули стены. Глянула в окно - звезды и не думали бледнеть, спать хотелось нестерпимо, но было до жути страшно. Видеть каждую ночь смерти - не для нее. Тем более, такие! Она - слабая девушка! Тиана сидела на кресле, слегка покачиваясь и роняя слезы на подол ночной рубашки. Ей было страшно. К отцу обращаться смысла не имело. Особенно, если события сна были правдой... Ведь виконту папочка благоволил. Тиана подозревала, что свадьба была бы уже сыграна, но сама девушка слишком боялась для... Для всего.
...Они неспешно двигались по дороге. Вдруг одно из колес наскочило на кочку, пассажиров сильно тряхнуло. Тиана проснулась, сонно водя глазами вокруг, пытаясь понять, где она.
Карета въехала на горку, с которой открывался прекрасный вид на замок. Великолепным было то массивное сооружение: и замок был очень древним, монументальным; и ров хороший, глубокий... - дальше отец не успел дорассказать. Его проснувшаяся дочь с безумными голубыми глазами шарахнулась в угол кареты и громкими визгами требовала вернуться в монастырь: она хотела принять сан.