Хэн Дэс Нэ. Книгоберийские рассказы: Дожди и боги

КНИГОБЕРИЙСКИЕ РАССКАЗЫ: ДОЖДИ И БОГИ

Дождь, дождь, дождь, снова дождь... Всё окно в прозрачных пузырьках, будто кто-то свирепый с размаху швыряет увесистыми белыми бусинами о стекло, преследуя единственную цель - разбить, разбить его поскорее!

"Это всё Храмайн, больше некому" - рассуждает многоопытный старенький библиотекарь.

Тихо в зале. Представитель Союза торговцев дотошно исследует прошлогодние цифры объема поставок льна и шерсти в Книгоберию, надеясь в скором будущем перекрыть если не их, то хотя бы прежние цены на них. Пара почтенных учёных мужей неспешно перелистывает материалы архива в поисках беспроигрышных аргументов, способных обеспечить триумф ортодоксов над грацианскими подпевалами, что проклюнулись в самом Университете, в грядущем диспуте о Душе Вещей. Студенты лихорадочно начиняют свои тетрадки сокрушительной силы цитатами, чтобы с их помощью поразить не лицо и одежду менторов, конечно, но их душу и мысли наверняка. Иные же лукавцы из этого племени только и ждут момента, когда библиотекарь начнёт клевать носом: вырвут 2-3 страницы и помчатся, довольные, по своим делам и делишкам, не подозревая, чем подобные проказы заканчиваются в Книгоберийской библиотеке. А вот чем: сколько страниц вырвешь, столько дней у тебя по всему телу будут бегать мурашки. Не так она проста, Книгоберия!..

Тихо в библиотеке и пусто на площади: всех разогнал дождь, дождик, дождище. "И как не надоест Храмайну баловаться? С самого рождения был на шалости горазд. Перепутал нитки в бабушкином вязании - ровное полотнище запестрело узелками - белыми облачками; добавил к ним клочья из дедовой бороды - пожалуйста, теперь всё небо в тучах. Ни старшие, ни средние - никто не мог его унять. Впрочем, это ведь по сказкам наших предков. А кто его, Храмайна, видел? Разве что встарь боги бродили по Земле и обменивались с людьми парой слов вроде:

- Добрый день, уважаемый г-н Храмайн! Как вам сегодняшняя погода?

- Мм-мм...

- Вы правы, хвастаться нечем. Льёт с утра пораньше, никакого просвета.

- ??

- Что ж, будем надеяться на лучшее. Приятно было побеседовать".

Тихо в библиотеке. Задремал старенький библиотекарь. Слышит сквозь сон, как Храмайн к нему обращается: "- Добрый день, уважаемый! Как вам сегодняшняя погодка?" Только собрался ответить согласно этикету, а тут вдруг: "Или в такую непогоду здесь книги не выдавают?"

Стоп! Это еще откуда? Очнувшись, понимает: никакой перед ним не Храмайн, а обычный юноша - тоненький, белокурый, вежливый. Спрашивает книгу.

- Извините старика, задумался. А Вам какая книга требуется?

- Вы есть магическая библиотека. Нам нужно совет, как прекратить дождь.

- А Вы кто, позвольте поинтересоваться?

- Мы есть артисты, актёры. Ехали с сама Анкудиния. Фургон промокнул очень. Спустя один день он развалиться из-за сильный дождь. А там наш реквизит: декорации, платье, мой наряд Императора. Получиться не Император, а какой-то мокрый петух.

- Мокрая курица, Вы хотели сказать?

- Простите, но это не есть важно. Важно, как очень быстро прекратить дождь.

- Ну, молодой человек, тут я Вам не помощник. Башмаки самоочищающиеся от грязи - пожалуйста. Оси повозки от износа заговорить - да, можем. А насчет остановки дождя - увольте. Нет еще таких средств, чтобы Храмайна укротить, особенно когда он в раж входит.

- Куда, простите, он входит?..

- Да вы вообще-то о Храмайне знаете? Нет, наверное? Вы же нездешние.

- Вообще-то знаем. Читаем и слышаем. В бороде он однажды прятал луна, потом солнце. Одна рука может пе-ре-твориться в молния. Это ваш великий старый Бог, но не самый старый. Он еще соблазнял девиц, надев шкуру овцы, прыгал...

- Вижу-вижу, знаете предовольно.

- Ещё ваш народ его за-да-бри-вал, приносил дары. Мы тоже можем. Какие дары нужно задабривать Храмайн?

Вот уж о чём старичок не задумывался! Там (взор и палец вверх) чего только нет, а земное богам без надобности. Беззаботно, безбедно дни проводят, угощаются, веселятся. Размышления радостным криком прервал гость:

- О! Понял! Боги не имели одного - печали!

- Че-го?

- Простите, печаль, слёзы, тревога. О, о-о! Благодарю! Мы показать Храмайн самая печальная пьеса из наш репертуар, вот!

- Что же это за пьеса, любопытно узнать?

- Один момент! Есть пьеса "Император - труп на троне". Много-много пафос, торжественно. Я в мантия, брыжи, туфли с бриллианты... Нет, это подходит для торжественный случай, отцы города, щедрый покровитель.

"Монахи в посмертии"?.. Смерть - хорошо, всем грустно, да. Много пошлость, ска-брез-но - это ничего, публика всегда очень аплодировали. Но анти-кле-ри-каль-но, богам не понравиться. Священникам в Арвиладе не понравились, чуть не спалили фургон. Нет, нет и нет!

О, простите меня, я глупец! "Эмерилия и Солнечный Цилун"! Классика жанра! Бедная сиротка, злые опекуны, несчастная любовь... Это годится! Это есть хорошо, то есть печально!

Решение разжалобить Храмайна было принято. Оставалось договориться об арене помещения, и, чтобы было где спрятаться от дождя, выторговали у начальства разрешение поставить пьесу в здании библиотеки, оговорив заранее долю в прибыли от предприятия.

Дождь лил по-прежнему, не подозревая о готовящемся на него покушении. Однако даже он не сумел преградить дорогу потенциальным зрителям: любопытство, сгубившее кошку, в этот раз сыграло на руку как актерам, так и принимающей стороне (= библиотеке). Зал многообещающе заполнялся народом.

"Эмерилия и Солнечный Цилун"! (В другом переводе - "Эмерилия и Сияющий Цилун")?.. Найдется ли в сервилии хоть одна живая душа, не знающая сией вещицы? Сомнительно. Древняя, как Плавучие Ледяные Горы, пьеса, подобно им, периодически поднимается на поверхность то там, то сям, заставляя сердца бабушек и дедушек ускоренно биться, погружая их в чудесные воспоминания о давно прошедшей молодости. Постановка не обошла своим появлением и Книгоберию; заезжали сюда труппы, разыгрывавшие на городской площади трогательную историю любви нежной красавицы и воина-Солнце. Последнему выпала нелёгкая, но посильная герою ноша - спасать мир и непосильная - возлюбленную, на которую претендовали (последовательно): мерзкие опекуны, не менее мерзкий колдун, затем его придурочный, но вызывающий сочувствие дракон, наконец, Смерть собственной персоной. Тут, правда, цепь побед Цилуна обрывается, любовники гибнут. Насчёт дамы все понятно, а вот с воином иначе: если здраво рассудить, как может умереть Солнце? Но кого и когда останавливали подобные неувязки?

Итак, на один дождливый вечер библиотека превратилась в покои дворца, где Эмерилия проживала до смерти родителей, потом в неприглядную комнатку без удобств, которую выделили сиротке от своих щедрот алчные дяди-опекуны. Одобрительными репликами зала сопровождались сцены с участием достойных родителей и оскорбительными - злокозненных дядьёв.

Главная героиня, одетая, по традиции, во всё белое, лучше смотрелась издали, чему много способствовал густой слой искусно наложенного грима. Отчасти поэтому зрители с нетерпением ждали выхода на сцену главного героя. Старенький библиотекарь надеялся узнать в нём своего недавнего посетителя. Увы, судьба распорядилась иначе. (Как выяснилось позже, вежливый молодой человек, непривычный к здешнему климату, успел подхватить простуду; да и вообще не претендовал на амплуа героев-любовников). Вместо недурного с виду юноши на импровизированной сцене оказался упитанный коротыш, одетый пестрее, нежели заморская птица из Катая. Правда, пока воин-Солнце усиленно размахивал деревянным бутафорским мечом в отдалении от Эмерилии, зрелище было еще сносным.

В одной из картин Цилуну надлежало пройти со своей избранницей через Врата Бессмертия. Не располагая временем, актеры не взялись воздвигать картонные перегородки, а воспользовались тем, что предоставляло само гостеприимное здание. Предоставляло же оно двери в подсобное помещение, как раз за сценой.

Двери эти не отличались шириной, что имело неожиданные последствия. Надумай Цилун отказаться от своей пассии, всё закончилось бы как надо. Но для нехудой парочки влюбленных преграда оказалась поистине непреодолимой (критики, возможно, были бы в восторге от столь новаторского прочтения старой как смена времён года пьесы). Стремясь протиснуться сквозь это игольное ушко, герои напирали друг на друга до тех пор, пока шипящая, как ошпаренная кошка, Эмерилия не наступила в пылу схватки на алый плащ воина-Солнце. Последний не удержался на ногах, да еще скатился со ступеньки, ведущей прямёхонько к коварным Воротам.

Представьте себе толстяка, барахтающегося на полу словно в луже и при этом не выпускающего из рук деревянного меча, - и вы можете считать себя свидетелем финала борьбы Толщины с Дверью. Неудержимый хохот присутствующих (в т. ч. актеров, поглядывающих на представление из-за задника наскоро воздвигнутой сцены), казалось, был способен обрушить на их головы не только потолок библиотеки, но и самые настоящие Врата Бессмертия, если бы таковые подвернулись под руку.

Многое слышали на своем веку стены библиотеки, но столь нахального, разнузданного смеха, подрывающего самые основы тихоструйной жизни библиотеки, им слышать еще не доводилось. Мужчины хохотали; женщины - кто заливался смехом, кто подвывал на высоких нотах, напоминая хор в классических трагедиях; высокие гости пытались изящно прикрывать платком рот, давясь смехом, но в итоге пасовали перед естеством; взрослые поплоше в полном восторге хлопали себя по отдельным частям тела; дети подпрыгивали и визжали, эхом отзываясь на настроение окружающих.

Вакханалия прервалась лишь тогда, когда откуда-то сверху раздался оглушительный хохот, перекрывший собою остальные звуки. Сей раскатистый бас напомнил собравшимся (многие потом об этом говорили) о грозе, бушующей за порогом библиотеки. Но вот странность: гроза в этот момент как раз прекратилась, будто отсекло её мечом от городка, - настоящим, не псевдоцилуновским.

Все как-то разом стихли, вспомнили о правилах поведения, о своих обязанностях перед обществом и трудовых повинностях, торопливо натянули на себя мокрые плащи, шапки и капоры и поспешили вон из библиотеки, уже не интересуясь концом пиесы. На этом представление, естественно, увяло. Красного как хороший мясной фарш Цилуна под руки увели с арены боевых действий, до показа которых в финале постановки дело так и не дошло. Примадонну (полулежащую в истерике) небрежно обмахивала веером пожилая инженю.

Рано утром под окнами библиотеки был слышен скрип фургончика. Он (фургончик) оказался тем единственным, кто извлёк пользу из создавшейся ситуации: 1) оси подкрепили заклинанием прочности (жалко же фигляров!); 2) дождик наконец закончился.

Но ни суматошные прощальные крики отъезжающих, ни скрипучий победный клич их повозки не могли оторвать старенького библиотекаря от одной навязчивой мысли: выходит, наверху, у богов, печали больше, чем смеха?

Оставить комментарий © Copyright Хэн Дэс Нэ (fliny@mail.ru) Размещен: 13/02/2022, изменен: 26/02/2022. 12k. Статистика. Рассказ: Фэнтези, Сказки Книгоберийские рассказы Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Что такое дождь для простых смертных, как не кара богов? А если их, богов, упросить остановить ливень, как-нибудь умилостивить? Ведь чего-то им определённо не хватает. Может быть, Храмайну нужно вот это? "Эмерилия и Солнечный Цилун"! Древняя, как Плавучие Ледяные Горы, классическая пьеса. Исполнители и рады стараться, но в Книгоберийской библиотеке всё получается не совсем так, как в обычной. К добру или к худу? Итак, ждём вас в Книгоберии! Да, про зонтик не забудьте!

Хэн Дэс Нэ : другие произведения.

Книгоберийские рассказы: Дожди и боги