В предрассветном мареве их голоса звучали глухо, так, словно все кругом было окутано серой, поглощающей почти все звуки ватой.
- А я тебе говорю, Чудной не сможет. Не потянет он. Он же урод. Хххааа!!!
- Зря ты так Чубатый, он же не виноват, что таким родился.
- Я и говорю - урод он, и летать никогда не сможет.
- Дурак ты, Чубатый. И шутки у тебя дурацкие.
- А че? Он и сам знает, что ему никогда не летать, это не изменишь, и не переделаешь, хоть ты как.
- Говорят, бывает такая ночь, когда каждый может летать.
- Брешешь...
- Да мать рассказывала, а ей ее мать, а той ее мать.
- Даже лошади и собаки могут?
- Наверно, она говорила, что каждый, кто очень хочет летать.
- Врут, лошади летать не могут, собаки тоже, как и Чудной. Хххааа!
- Придурок. Мать рассказывала, что раз во много лет наступает особая ночь - ночь Большой Луны. Луна становится настолько большой, что притягивает к себе всех. Поэтому, при желании, все могут летать в эту ночь. Только надо очень сильно этого захотеть. Понял, недоумок?
- Да нууу... летать, ххххха! Заливай больше! Скорее лошади будут летать, чем Чудной. Хххааа!!! Смотри, смотри, он слушает, о чем мы говорим. Думает наверно, что придет эта ночь Большой Луны, и он будет летать. Хххааа!!!
- Замолчи, идиот, он хоть и летать не может, а нормальней тебя.
- Чееее? Да я тебя сейчас!!!
Приглушенный звук удара и легкий вскрик растворились в сером мареве.
- Получил? А теперь уймись, не то, ты меня знаешь, я с тобой шутить не буду.
- А еще брат называется...
- Чудной тебе тоже брат. Ты бы его защищать должен был, а ты...
- Да ладно, Серый, я же шутил, ты же меня знаешь!
- Шуточки у тебя, я скажу... Дошутишься ты, Чубатый, пеняй тогда сам на себя.
***
Огромная, белая луна нависла над миром, заполнила собой полнеба, заслонила привычные созвездия.
- Серый, а Серый...
Тишина.
Еле слышный шепоток перерос в надсадное сипение:
- Серый, Серый! Проснись!
- Ну, что такое?
- Смотри, какая огромная Луна сегодня, на полнеба!
- Ну и что?
- Как что? Наверно это та самая ночь Большой Луны. А если Чудной вздумает полететь, он же ... Смотриии!!!!!!!!! Он... он... он летииииииит! Чудной летит!!! Ну что ты молчишь?
- И вправду значит мать говорила...
- Вот дурак, ну дурак! Куда он полетел! Полетал немного и хватит, куда же он?! Луна зайдет, и он,... он,... он же разобьется!!!
- Знаешь, может оно и к лучшему, Чубатый. Лучше ночь полета, и смерть, чем всю жизнь не вылезать из дому.
- Сееерыый!!! Позови его ты назад! Тебя он послушает!
- Без толку. Он уже далеко, не услышит. А если и услышит, теперь ни за что назад не вернется.
- Может догоним его, а, Серый?
- Куда там, видишь, как мчится.
- Вот дурак, вот дурак... Чуууднооооой!!!!!! Веееееернииииииись!!! Чуууднооой!!!!!!
***
- Мама, что это, вон там, на куче листьев?
- Птенец. Наверное, из гнезда выпал. Смотри, у него даже перышек нет.
- А разве птенцы бывают такие большие?
- Видимо, у некоторых птиц бывают. Идем отсюда.
- Мааам, мааама, а может мы его посадим назад, в гнездо?
- Тут и деревьев рядом нет, где же искать то его гнездо. Да и это уже бесполезно, сынок. Видишь, он даже не шевелится, пойдем...
Они ушли. Налетевший ветер тихо зашуршал опавшими листьями. Из переворошенных листьев вдруг вспорхнула невесть откуда взявшаяся большая ультрамариновая бабочка. Она покружила над землей, а потом устремилась ввысь, и растворилась в сероватом осеннем небе.