Хисматов Никита Сергеевич. Партитуры

Никита Хисматов

Партитуры.

2002

НОЧЬ!

(три стихотворения)

За полночь стихли голоса и хохот.

Потушен свет, растёрт табачный дым;

Неслышный счёт переродился в грохот...

Льнёт темнота к проталинам глазным

Глухая ночь не помнила метафор...

Здесь ночи пустынны и веют ознобом,

Здесь чёрные окна бревенчатых изб

Глядят в пустоту - или всё по-другому:

Сама пустота в эти окна глядит,

Вплетая луну в кружева занавесок...

По краям шоссе колдун и знахарь

Вековой, могучею рукою

Бор дурман замешивал на травах,

На хвое, с морщинистой корою,

С каплями смолы - и вглубь тумана

Выливал; роились заклинанья...

"Ед0, 2001r.

Памяти Данко.

Воскреснув из сырой земли,

Он разрывал собой сплетенья

(Из тополиных крон и тьмы),

И задыхаясь в исступленьи,

Он - окровавленный рассвет,

Растерзанный в ветвях и сучьях,

Неистово бросал свой бег,

Чтоб озарить лучами пустошь

Над полусном седых окраин,

Забывшихся в объятьях нег...

Ступал - в крови - по черствым кровлям,

Зубцам ржавеющих капканов

И - вскользь - по лезвиям карнизов,

И по чешуйкам тротуаров,

И воцарялся на вершине

И глубине небесной чаши...

P.S.:

...Так начинался новый день,

И следуйщий, и предыдущий -

Кровоточащий лик зари

Терзал себя в ветвях и сучьях

И вырвав сердце из груди

Лучами озарял он пустошь...

* * *

За городом тлели последние блики

И отблески капель и всплесков заката,

Тогда, изнывая от зноя и пыли,

Там степь, повалившись навзничь, засыпала.

Неспешно брела по небесной пустыне

Толпа седовласых монахов-волхвов,

Искавшая Мать и Господнего Сына, -

Толпа белолицых бродяг-облаков...

Лишь ветер по полю ходил во хмелю,

К пыльце припадая цветущей полыни...

Так плыл этот вечер, но в том горизонте

Сквозь поросли лет поднялась привиденьем,

Вдали оказавшись куском чужеродным,

Отмершая пустошь - притон суховеев...

Там утро росой не омоет босые

Ступни пастухов, уводящих стада;

Там яблони дики в заросших садах,

И храмы без ангелов Божьих пустые,

И таинство вёсен не тронет сердцЮ...

* * *

Сегодня штормы тополей

Бурлят барашками с ветвей,

И яблонь цвет ещё кипит

Огнём рождённых Афродит.

Сегодня дождь. Пропах землёй,

Смолой, пыльцой и лепестками...

Сумбур и зябкая возня.

Он лёг росой на палисадник...

И лёгкой поступью пройтись -

Секрет окажется разгадан...

И, верно, также, только так -

Грозой и почкой - пахнет ладан.

Одуванчики и детство.

(в альбом Элли)

Золотистый налёт на полях -

Это пыль от кирпичной и жёлтой

Мостовой, что лежит в тех краях,

Где царят чародеи и войны

Деревянных мечей...

Полнолунье.

(поэзия как род шаманства)

Валилось небо из окСн;

Должно быть, в книжках записных

И в черновой неясной нити

Творец предначертал закон -

Не спать, пока луна в зените.

Она зияла пулевым

Отверстием тогдашней ночи,

И от неё - по капле - плыл

Священный транс шаманской мощи...

И каждый следовал шаман

Негласным сводам тайных правил:

Луной наполнясь, начинал

Обряд творенья заклинаний...

Берёзы.

Вглядись и вчитайся: на этих стволах

Чернильный рубец нанесён рукописно!

В ритмичных, порывистых, беглых строках

С трудами, но все ж человеку по силам

Узреть безымянный состав эликсира,

Погибнуть и сгинуть вовеки от мира

И вновь возродиться в зелёных листах...

БОЖЬЯ ОСЕНЬ.

Пролог.

Это вновь заражается август истомой.

И в зрачке дисковидном прицельного ока

Вариаций ряды проведут параллели,

Будто улицы равны промозглым тоннелям,

Искажённым в зрачке центробежным потоком...

Интерпретация пожухлого листа,

Его истолкованья - отпечатки

Витражных стёкол в толще полотна

Багрово-бархатной сырой сетчатки

И непременно - кристалличный - небосклон

На исполинском выдохе основан,

Он плотью сини монолитной порождён,

Что звалась "утром", и дыханьем влла...

И алчный жар - удар височной венки...

Я чувствую, что так же, как и мы

На небеса смотрели через ветки,

Интерпретируя пожухлые листы

По-своему, язычники эвенки.

Поэма.

На деле - ледовый и медный

Раздался рассвет на задворках

И вновь возвратил из вселенской

Полуночи чёрные окна.

По кровлям, по цинковым планкам,

Покуда никто не заметил,

Пещерною звонкою каплей

Накрапывал и рикошетил...

От мира сего отдаленны,

Рябинника горькие тени

Казались - на мокром картоне

Тернями мазков акварели

У них силуэты размыты,

И сумерек чёрный кагор

Смиренно деревья вкусили

Дыханьем картона и пор...

В сырой атмосфере зависли

И плавились, тщетно горя, -

Сливались светила вселенной

В сусальной слезе фонаря.

Казалось, в пространстве широком

Качались отвесные шквалы;

И слышался жерловый рокот

Седого, как старь, океана

На этом и кованы тучи,

На этом их тайна проста -

И льют их в пожарищах кузниц

На деле - из меди и льда.

Мы залиты в сосновый янтарь...

Бессловесность и полу прозрачность,

Лишь кружат оголтелую гарь

В этом мире клубы листопада.

Мы залиты в сосновый янтарь...

В наших венах и в наших словах

Вместо пульса и вместо дыханья

Вековая струится смола

Мириадами вспышек и капель.

В наших венах и в наших словах.

Я проникся тобой и тоской,

И мне хочется чувствовать рядом

Очертанья движений твоих,

У тебя отражаясь во взгляде.

Комментарии: 1, последний от 18/06/2003. © Copyright Хисматов Никита Сергеевич (nkhismatov@yandex.ru) Размещен: 18/06/2003, изменен: 17/02/2009. 12k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:

Хисматов Никита Сергеевич : другие произведения.

Партитуры