Серая карусель

Дверь за спиной захлопнулась, словно могильная плита. Ключи звякнули о полку под правой рукой, еле слышно скрипнул пристроенный под полкой портфель. Пустая квартира встретила Виктора темнотой, запахом сырости и сводящей с ума неравномерной капелью из крана в ванной комнате.

Виктор стянул тяжёлые ботинки, вставил уставшие за день ноги в пушистые домашние тапочки, швырнул пальто на крюк вешалки, похожий на крючковатую лапу замурованного в стене зомби, и прошёл в одну из двух комнат. Безжизненное помещение угрожающе давило на уши тишиной. Тишина подавляла, словно громкий крик. Чтобы спастись, Виктор не глядя нашарил на журнальном столике пульт телевизора и нажал на верхнюю левую кнопку. Квартира осветилась синеватым светом экрана, говорящие головы забормотали своё бесконечное заклинание приворота.

Щёлкнул выключатель на стене, вспыхнула спираль флюоресцентной лампы, с безжалостной честностью залив мертвенным голубоватым сиянием унылую обстановку холостяцкой гостиной. Виктор хмыкнул, заметив свалившуюся под стол пепельницу и торчащую из-под продавленного дивана коробку с изображением улыбающейся пиццы. Даже улыбка на картонке выглядела злобным оскалом. Вытертый почти до основы ковёр неопределяемого цвета давно нуждался в чистке, а если быть честным, то в замене. Как и линолеум под ним. Как и обои на стенах. Как и вид из окна.

Кстати, в окне показывали очередную серию ежевечерней мелодрамы. В соседнем доме, на расстоянии десяти метров от окна гостиной, снимала такую же крошечную нору молодая пара. Парень крепко пил, девушка ежедневно с ним скандалила, и поэтому каждый вечер все соседи могли наблюдать разборки, делающие честь лучшим латиноамериканским сериалам. А если оставить окно открытым, то не только видеть, но и слышать. Эти скандалы были одной из причин, по которым Виктор старался не открывать окно на этой стороне дома.

Впереди был очередной пустой и бессмысленный вечер. Виктор мог заранее с точностью до минут предсказать, как он проведёт это время. Сначала он сядет на диван, прямиком в продавленную его телом вмятину, забросит ноги на журнальный столик и час с четвертью будет бездумно таращиться в телевизор, ожидая, пока перестанут гудеть натруженные ноги. Затем, оставив телевизор вещать, он отправится на кухню и сделает себе нехитрый ужин, — сварит треть пачки макарон и несколько сосисок, или полпакета пельменей, или гречку с каким-нибудь полуфабрикатом из морозилки, — и съест его здесь же, на кухне, слушая в фоновом режиме болтовню телевизора из комнаты и мысленно обдумывая задачи, которые предстоит решать на работе завтра. Он закончит ужин и вымоет посуду, протрёт её полотенцем с ручки духовки, поставит свежевымытую посуду на сушилку, и закончит точно к прогнозу погоды. Посмотрев прогноз погоды, — единственную передачу, которую он считал действительно полезной, — Виктор выключит телевизор, примет короткий душ, высушит несколькими взмахами фена короткий ёжик волос, некогда чёрных, а теперь благородного цвета «соль с перцем», приготовит себе одежду на завтра и ляжет спать. Весь процесс, от водружения ног на столик и до укладывания под тонкое одеяло, занимает точно два часа и тридцать семь минут. Сон к нему всегда приходил быстро. А завтра будет новый день, точно такой же, как сегодня. И послезавтра тоже. Потом придут выходные, и он, как обычно, составит кучу планов, подготовит целый список мест, которые он хотел бы посетить, но безбожно проспит и потратит остаток выходных на поход за продуктами, смену постельного белья, стирку, глажку, уборку и подготовку квартиры к следующей рабочей неделе.

День за днём, месяц за месяцем, год за годом. Только прибавлялось седых волос на голове, удлинялись залысины да росло пузико. Пузико, кстати, Виктор решил согнать в спортзале, но не смог найти в своём до предела загруженном расписании полтора часа на занятия спортом.

Иногда по вечерам на пороге собственной тёмной квартиры ему казалось, что во тьме гостиной скрывается что-то бесконечно чуждое, враждебное, что-то, что потихоньку откусывает кусочек за кусочком от его жизни, слизывая её по капельке, как леденец. В такие дни Виктор замирал у двери, тщетно пытаясь уловить звук чужого дыхания, блеск глаз или стук сердца. Но каждый раз квартира оставалась пустой. Если в ней и скрывался какой-то монстр, он никак себя не проявлял. В какой-то момент мужчине даже стало обидно из-за собственной паранойи: можно пережить равнодушие любимого человека, предательство друга или приятеля, но когда тебя игнорируют даже враги, — это повод для настоящей депрессии.

В полном соответствии с ежедневным ритуалом, Виктор прошёл в гостиную, уселся на заскрипевший под его весом диван и забросил ноги на журнальный столик, давая отдых уставшим икрам. По телевизору шло очередное политическое ток-шоу, две примерно равных по численности группы зрителей в студии пытались перекричать друг друга, отстаивая диаметрально противоположные и одинаково бессмысленные точки зрения. Мужчина мимоходом удивился тому, что у кого-то после целого рабочего дня остаётся достаточно сил, чтобы переться в телецентр и участвовать в дебатах, подыскивая аргументы в пользу своего мнения, но он тут же успокоил себя мыслью, что большинство участников наверняка подставные.

Очередной бесцельный вечер начался.

По комнате пронёсся негромкий «дзынь». Виктор вынул из кармана брюк телефон, разблокировал его отпечатком пальца и уставился на пришедшее сообщение:

«Почтовое отправление с регистрационным номером LN9212876014CN, адресованное Виктору Костенко, доставлено в пункт выдачи «Пиццерия папы Джона», ул. Моховая 17, с. Терновое. Чтобы уточнить часы работы пункта выдачи, нажмите здесь. Чтобы выбрать другую опцию доставки, нажмите здесь.»

Виктор нахмурился. В последний раз он заказывал что-либо в Китае три месяца назад, и пункт выдачи, в который прибыла посылка, находился в алкомаркете в соседнем доме. Может быть, пришло что-то, задержавшееся в пути? Так сходу не получалось вспомнить ни одного заказа, который мог бы задержаться на столько месяцев, но коллега Виктора как-то жаловался, что его посылка застряла на таможне на полгода. Если верить памяти, коллега заказал какую-то приблуду для автомобиля, кстати, тоже из Китая, и таможня никак не могла решить, к какой категории отнести содержимое посылки: налог на автомобильные запчасти и на электроприборы выставлялся разный.

Неужто пришла наконец новая мясорубка? Виктор совершенно не помнил, как он решил в конце весны проблему со старой мясорубкой: то ли всё-таки починил её, то ли просто купил новую в магазине бытовой техники по пути с работы. Мог ли он заказать мясорубку в Китае, когда старая мясорубка начала чудить? Вроде бы, да… Или это бреющая головка для электробритвы? Лезвия в нынешней затупились уже настолько, что Виктор вернулся к бритью станками. Наверняка он сделал заказ, пока был на работе, ощупывая раздражённую после бритья кожу, а ко времени ухода домой начисто об этом забыл.

Но почему посылка пришла в село Терновое? Хотя, впрочем, ничего удивительного в этом нет. Это почта. Удобство для клиентов — не их цель. Хорошо ещё, что его вообще поставили в известность о том, куда пришла посылка.

Виктор ткнул пальцем в одну из ссылок в сообщении. Загрузился куцый сайт, предлагающий за небольшую сумму доставить посылку курьером из пункта выдачи прямо к дверям квартиры. Окрылённый Виктор немедленно согласился заплатить, после чего на следующей странице был огорошен известием, что, поскольку пункт выдачи и адрес доставки находятся в разных населённых пунктах, доставка курьером невозможна.

Мужчина в витиеватых выражениях последовательно вспомнил матерей почтмейстеров, китайцев (всех скопом и отправителей этой конкретной посылки отдельно), изобретателя системы пунктов выдачи посылок, сортировщиков почтовой службы и курьеров доставки, последних — совершенно незаслуженно.

— И где вообще это Терновое находится? – спросил Виктор у бормочущего что-то своё телевизора.

— Всё из-за политической аморфности широких народных масс! – объяснил ему телевизор голосом какой-то тётки, маниакальный блеск глаз которой контрастировал с непрокрашенными корнями блондинистой шевелюры. – Если бы средний класс, работники умственного труда, винтики службы услуг, осознали, что создаваемая ими прибавочная стоимость переоценена в сравнении с их зарплатами, они бы влились в ряды нашего движения, и мы вместе сломали бы закостеневшую систему!

Виктор в недоумении вскинул бровь. Очевидно, тётка шпарила выученный текст, не вникая в его содержание, иначе ей стало бы очевидно, что она предлагает среднему классу добровольно лишить себя высоких зарплат. Ни один работник умственного труда, особенно тот, кто действительно считает, что получает незаслуженно много, после такой тирады под её знамёна не встанет.

— Спасибо за предложение, но я, пожалуй, пас, – Виктор выключил у телевизора звук и вернулся к телефону. – Итак, село Терновое. Окей, Гугл, открой-ка мне карту.

Десять минут спустя всё стало только запутаннее. Видимо, оригинальность у предков была не в чести, поэтому сёл и посёлков с названием «Терновое» было хоть пруд пруди. Посылка могла быть в любом из них. Кстати, водоёмов и озёр с названием «Терновое» тоже было немало.

— Популярный топоним, – пожаловался Виктор онемевшему телевизору. – Но ничего, у меня найдётся на них управа!

Виктор загрузил сайт международного отслеживания посылок 17track. Этот сайт получал сведения из каких-то внутренних баз данных почтовых служб, поэтому на нём можно было отследить путь перемещения посылки от одного сортировочного центра к другому. По цепочке сортировочных центров можно было выяснить, в каком регионе находится искомое село Терновое.

Виктор скопировал почтовый идентификатор посылки, вставил его в соответствующее поле на сайте и вздёрнул бровь. Сайт выдал сообщение «идентификатор не найден».

— Как же «не найден», когда вот он?!

«Идентификатор не найден», – издевательски повторил сайт.

— Ладно, – закусил губу Виктор. – А как насчёт этого?

Он вернулся к СМС и ткнул пальцем в первую ссылку, чтобы узнать часы работы пункта выдачи в надежде, что там будет указан подробный адрес. Снова загрузился сайт почтовой службы: «Идентификатор не найден».

— То есть как это «не найден»?! А если я поищу через статус доставки?

— «Идентификатор не найден».

— А если через ожидаемые посылки, предназначенные для владельца моего номера телефона?

— «Новых посылок не ожидается. Чтобы просмотреть уже полученные посылки, нажмите здесь».

Виктор отложил телефон и задумался. Посылка с его именем, его фамилией и его номером телефона была передана в почтовую службу Китая. Какой-то китаец поместил её на нужный самолёт, а по прибытии в страну назначения работник почтовой службы переправил её в сортировочный центр при аэропорту. Оттуда она по воле сортировщиков отправилась по стране, сначала в правильный округ, потом в область, район и так далее, каждый раз попадая во всё более и более мелкие сортировочные пункты, пока не оказалась в Богом забытом райцентре, к которому принадлежит село Терновое. Там последний сортировщик в цепочке отправил её в пункт выдачи посылок в этом селе. В пункте выдачи работник, приняв посылку, отметил её прибытие в компьютере почтовой службы, и компьютер послал Виктору на телефон сообщение — мол, посылку можно забирать.

Телефон на посылке был указан правильный, иначе СМСка бы не пришла. Значит, какой-то идентификатор у посылки всё-таки есть. Так что значит «идентификатор не найден»?! Если компьютер прислал сообщение, значит, статус посылки изменился с «в процессе доставки» к «готова к выдаче». Как компьютер определит, о какой посылке идёт речь, без идентификатора? В конце концов, откуда-то ведь взялась та странная последовательность букв и цифр в СМСке!

Допустим, в базе данных местной почтовой службы какой-то сбой. Идентификатор на самом деле существует, но веб-сервисы показать его не могут. Но почему тогда в китайских базах данных этого идентификатора тоже нет?! В возможность одновременного сбоя баз данных почтовых служб двух разных стран Виктор не верил.

Без вариантов. Завтра придётся звонить на почту и выяснять у реального служащего, что это за неидентифицируемая посылка такая, и почему она оказалась в Терновом.

Виктор встал с дивана и выключил телевизор. Сегодняшний ужин он решил готовить в тишине.

* * *

— Спасибо, что позвонили в службу розыска посылок. Ваш звонок очень важен для нас. Подождите на линии, и вам ответит первый освободившийся оператор.

Виктор бросил взгляд на телефон, дисплей которого отсчитывал двадцать четвёртую минуту соединения, и продолжил терзать клавиатуру под еле слышную мелодию бессмертного произведения «К Элизе», доносящуюся из телефонного динамика.

— Оператор Наталья, чем могу служить?

Виктор подхватил телефон со стола и плечом прижал его к уху, второй рукой пододвигая к себе заранее приготовленные карандаш и бумагу.

— Наталья? Здравствуйте. Я получил сообщение, что моя посылка прибыла в пункт выдачи, но она, кажется, была случайно доставлена в другой город…

— Идентификатор посылки?

— «Эл» как «Лента», «Эн» как «Нина», девять два один…

Наталья набрала последовательность цифр и букв и затихла.

— Что-то не так с базой данных, – наконец, ответила она. – Поиск занимает слишком много времени. Обычно я получаю ответ мгновенно.

Виктор закусил зубами кончик карандаша и приготовился ждать. «Мгновенно» в терминах почтовой службы означало «до двух недель».

— Сожалею, у нас упала база данных, – нарушила молчание Наталья. – Ничем не могу помочь.

— И почему я не удивлён? – спросил Виктор мироздание. Мироздание промолчало. – Так что мне делать с посылкой?

— В сообщении, которое вы получили, есть адрес пункта выдачи. Вы можете отправиться туда и забрать её.

— Куда? Её доставили в какое-то село, и я даже не знаю, в какое именно, сёл с таким названием десять штук только в Википедии, и Бог знает сколько тех, которые в Википедии не упомянуты! А я даже не живу ни в одном из них и вообще узнал об их существовании только из сообщения!

— Так зачем вы просили отправить посылку на неизвестный вам адрес?!

— Это ваших почтальонов нужно спросить, зачем они доставили посылку по адресу, которого на ней не было!

Девушка попыталась переварить эту тираду и не справилась.

— Увы, базу данных будут чинить не меньше нескольких часов, – с виноватой интонацией ответила она. – Попробуйте позвонить завтра.

Виктор тоже выдержал небольшую паузу.

— Простите, что я на вас сорвался. Я понимаю, что это не вы решаете, куда какая посылка будет направлена. Спасибо за то, что выслушали. Хорошего вам дня.

Виктор выключил телефон и уставился на него невидящим взглядом.

Какой информацией он располагает?

Идентификатор посылки. Он, очевидно, создан с нарушением каких-то правил, потому что ввод этого идентификатора рушит любую базу данных. Ни один сайт отслеживания проследить эту посылку не может, — однозначно, внешне обычный идентификатор складывается в какую-то последовательность команд, которые обрушивают базу данных.

По идентификатору понятно, что посылка прибыла из Китая, но Виктор уже просмотрел историю своих покупок на тех сайтах, на которых заказывал товары обычно, и не нашёл там ни одной недоставленной покупки, — значит, это была какая-то разовая покупка на одном из случайных сайтов. Иными словами, товар был очень редким, ценным и крайне нужным, раз уж Виктор решил ввести данные своей кредитки на непроверенном сайте. Следовательно, ему нужна эта посылка. Он не может просто отмахнуться от неё и позволить ей вернуться к отправителю.

Ещё среди известных сведений есть название села, в которое прибыла посылка.

И название точки выдачи. «Пиццерия папы Джона» на улице Моховой, 17.

Каков шанс, что в нескольких сёлах под названием Терновое будет Моховая улица, в семнадцатом доме которой расположена «Пиццерия папы Джона»?

Виктор отодвинул телефон и подтянул к себе клавиатуру.

* * *

Очередной бессмысленный вечер скончался, не успев стать бессмысленным. Глубоко погрузившийся в поиски Виктор ушёл с работы только тогда, когда охранники пригрозили запереть его в здании. По пути с работы в полупустом вагоне метро он продолжал размышлять о найденных фактах. Не выдержав напряжения, вместо того, чтобы идти в пустую тёмную квартиру и готовить себе очередную порцию бурды, Виктор зашёл в недорогой ресторанчик в паре кварталов от своего дома, заказал быстрый, но сытный ужин, съел его, совершенно не ощущая вкуса, и исчёркал три салфетки карандашными надписями.

Сёл под названием Терновое с улицей Моховой, достойной упоминания, Гугл знал всего три. В одном из них на улице Моховой располагалась пиццерия. Но она не находилась в доме номер 17 и не называлась «Пиццерия папы Джона».

Сайт почтовой службы знал семнадцать сёл под названием «Терновое», но ни в одном из них не было пункта выдачи посылок в пиццерии. Виктор не поленился написать скрипт, который последовательно подставляет все возможные сочетания букв в качестве названия города и вытаскивает из сайта почты список пунктов выдачи в этом городе. В получившемся списке пунктов выдачи посылок по всей стране вообще не существовало «Пиццерии папы Джона». Но когда тот же самый поиск Виктор выполнил в архивной копии сайта, он получил положительный результат.

Тщательный поиск в Интернете принёс блог заведения «Пиццерия папы Джона» из села Терновое, в котором хозяин выкладывал аппетитные фотографии титульного блюда. Последняя запись в этом блоге была сделана четыре года назад.

Поиск в базах данных санитарной службы принёс лицензию, выданную «Пиццерии папы Джона» с улицы Моховой, 17, на изготовление и продажу продуктов питания. Срок годности этой лицензии истёк три с половиной года назад.

Виктор позвонил своему бывшему одногруппнику, сейчас работающему в налоговой, и тот по дружбе сделал поиск по своим базам данных. Предприятие общественного питания «Пиццерия папы Джона» действительно существовало на улице Моховой, 17, в одном из сёл под названием «Терновое», и аккуратно платило налоги, пока не закрылось четыре года назад.

Ещё две проверки принесли тот же результат. «Пиццерии папы Джона» уже четыре года как не существовало в природе. Когда-то в ней действительно был пункт выдачи посылок, но это было давно. Виктор сумел даже найти номер телефона этой пиццерии и тут же по нему позвонил, только чтобы узнать, что номер не обслуживается.

Дома Виктор сел за пыльный письменный стол, достал из кармана смятую и исчёрканную карандашом салфетку, и при воспалённом свете настольной лампы аккуратно выписал всю найденную информацию на чистый лист. Получается, что посылка с невозможным идентификатором ждёт своего получателя в пункте выдачи, которого уже много лет как не существует. Поняв это, Виктор перепроверил дату отправления сообщения, — дата была вчерашней.

Неужели это просто ошибка сервера, рассылающего уведомления? Узнать можно только одним способом.

Виктор написал начальству, что не сможет завтра выйти на работу, потому что чувствует себя плохо, и заснул сном младенца, едва дойдя до кровати.

* * *

Здание провинциального вокзала было именно таким, каким представляется здание вокзала в захудалом райцентре. Аляповатые колонны и купол, всем своим видом выражающие нужду в скорейшем ремонте, явно возводились в те времена, когда денег никто не считал и о нужде в помпезном вокзале на тупиковой железнодорожной ветке не задумывался. Лепнина на стенах и потолке всё ещё пестрела советским символизмом, — орнамент из звёздочек окружал фигуры тружеников промышленности и сельского хозяйства, запечатлённых на барельефах в разгар профессиональной деятельности. Но и тут капиталистическое настоящее праздновало триумфальную победу над социалистическим прошлым: поверх герба Советского Союза на стене была намалёвана реклама «Пепси-колы» с логотипом девятилетней давности.

Виктор потянулся, разминая мышцы после многочасового сидения на скамейке электрички, прошёл через небольшой, но чистый зал ожидания и сквозь высокие двойные двери вышел на привокзальную площадь. Площадь эта служила также автовокзалом, обслуживая тех несчастных, которым предстояло продолжать свой путь на автобусе. Несколько потрёпанных междугородних автобусов стояли чуть поодаль, рядом с ними балагурили мужики, очевидно, водители, периодически поглядывая на часы. У стены вокзала притулилась скромная деревянная будочка кассы. Виктор положил на прилавок купюру, наклонился к вырезанному в оргстекле окошечку и постучал, отрывая человека внутри будочки от сканворда.

— Один билет до Тернового, пожалуйста. На сегодня, в оба конца.

Кассир — пожилой мужчина с растрёпанными волосами и в моторизированном инвалидном кресле — аккуратно свернул брошюру сканвордов и устроил целое представление из брошенного на Виктора оценивающего взгляда.

— Вы уверены?

— А что, поездка в Терновое — это необычно? Туда никто не ездит? Там люди не пропадают, случайно? Или посылки?

— Да нет, местные-то ездят часто. Но вы ж не местный.

Уязвлённый Виктор вскинул бровь:

— Не подтверждая и не опровергая ваше утверждение… У местных рога или хвосты растут? Почему вы считаете, что я не местный? Может, я всю жизнь в соседнем Пинай-Лягушково жил, и вот теперь выбрался посмотреть окрестности. Решив начать с Тернового.

Кассир явно был не против поболтать, — благо, в очереди к кассе никого, кроме Виктора, не было. Он выставил на прилавок табличку «Перерыв», сноровисто открыл дверь своей каморки и выкатился на мокрый от недавнего дождя бульвар, одной рукой при помощи джойстика управляя креслом, а второй доставая сигарету.

— У нас многие имеют свои машины, – начал кассир, разминая тонкий бумажный цилиндрик между пальцами. – Это логично: с парковкой проблем нет, – инвалид обвёл сигаретой почти пустую привокзальную площадь, – бензин недорогой, подержанные машины тоже дёшевы, а уж починить престарелую ласточку может любой механизатор. Ещё и денег не возьмёт, у местного-то: потом сочтутся. В машинах, так уж повелось, полагается сидеть. Те, у кого машин нет, пользуются общественным транспортом, но раз уж таких людей немного, то и в общественном транспорте достаточно свободных мест, чтобы никому не надо было стоять. То есть, когда у нас здесь люди передвигаются, они сидят.

Щёлкнула зажигалка. Кассир втянул дым и откинул голову, смакуя первую затяжку.

— Но если попробовать сидеть в пальто, то оно либо безбожно изомнётся, либо испачкается. Можно, конечно, снимать его и держать в руках во время поездки, но если человек так сделает, он неизбежно закоченеет: в наших автобусах не топят. А теперь посмотрите вокруг. Вы хоть одного мужчину в пальто видите? А в брюках?

Виктор огляделся. В самом деле, мужчины в поле зрения носили в основном потёртые джинсы и нейлоновые куртки. У некоторых были неплохие кожанки, но пальто не было ни у кого.

— Но вы в пальто. Значит, привыкли ездить общественным транспортом, только не здесь, а в столице, где общественный транспорт забит до отказа, и вы изначально не рассчитываете на свободное место. А ещё на вас брюки. Значит, работаете где-то, где есть дресс-код. Ну, или просто старомодны, – подмигнул Виктору кассир. – У нас в провинции просто нет таких должностей, на которых человеку нужно являться на работу в брюках, и при этом он всё ещё ездит в общественном транспорте. Как бы то ни было, ваш выбор одежды однозначно утверждает, что вы не местный, а приехали к нам из столицы.

Виктор потрясённо слушал детектива из кассы провинциального автовокзала. Кассир глубоко затянулся и выдохнул сизый дым. Против желания Виктор принюхался: запах сигареты не имел ничего общего с привычной табачной вонью, а напоминал об осенних кострах из листьев.

— При этом у вас нет багажа, да и билет попросили на сегодня в оба конца. Из этого следует, что вы приехали сюда на один день, — ну, или думаете, что приехали сюда на один день. Я прав?

— До последнего слова, – подтвердил Виктор.

— Так можно поинтересоваться, что за посылка зовёт вас в Терновое?

— Посылка? Ах да, я же сам сболтнул о посылке. Мне пришло сообщение, — мол, меня ждёт какая-то бандероль в пункте выдачи в этом селе.

— Вот как?!

— Да, в «Пиццерии папы Джона».

— Как же, помню, помню. Хорошая была пиццерия, дизайн неплохой, еда вкусная, и чисто там всегда было. Но она закрылась много лет назад. Я слышал, что хозяин не выдержал конкуренции с «Домино'с». В том помещении теперь страховое агентство.

Виктор достал сотовый телефон и показал сообщение. Кассир, чтоб не мусорить, достал из кармана маленький кулёк из фольги, стряхнул в него пепел и озадаченно почесал в затылке.

— Ну, тогда вам вон на тот автобус, – ткнул он сигаретой в натужно рычащий стартёром ветхий «Вольво» горчично-жёлтой раскраски, повернулся и вытянул через окошко бумажный квадратик. – Вот билет. В оба конца, как просили, и по сумме получается без сдачи. Желаю вам найти вашу посылку!

Виктор расплатился, пожелал кассиру хорошего дня и забрался в автобус. Водитель проверил билет, предложил выбрать любое свободное место в полупустом салоне, закрыл двери и с хрустом включил передачу.

— Ну надо же, – покачал головой кассир, гася сигарету и выбрасывая окурок вместе с кульком в урну, – ещё один за посылкой едет. У сортировщиков что, договор с Терновскими гостиницами?..

* * *

На залитой солнцем табличке адреса крупными печатными буквами было выведено «ул. Моховая, 15». Виктор перевёл взгляд ниже, на неоновые буквы «Цветы», и потянул на себя дверь. Мелодично звякнул колокольчик.

— Да-да, я уже иду, – послышался из глубины магазинчика женский голос. Виктор аккуратно, стараясь не задевать расставленные на прилавках по обе стороны узкого прохода букеты, прошёл к кассе и замер. Из-за двери, ведущей куда-то в служебные помещения, вывернулась продавщица, девушка лет двадцати в голубом переднике поверх простого платья и с собранными в конский хвост русыми волосами.

— Добрый день, чем могу помочь? Ищите букет на годовщину, на свидание, собираетесь поздравить с днём рождения воспитательницу ребёнка, или провинились в чём-то, и надеетесь, что цветы спасут вас от головомойки? Насчёт последней опции — цветы гарантий не дают, но, по-моему, попробовать стоит!

— Я… – Виктор вдруг обнаружил, что ему сложно собраться с мыслями. Серо-зелёные глаза с искорками глаза девушки мешали ему сосредоточиться. – Мне бы посылку получить.

— О, это отличная причина для покупки букета, – кивнула девушка, – но не в нашем захолустье. У нас посылки Семён выдаёт. Вы, конечно, можете отблагодарить его за заботу о вашей посылке букетом цветов, но, думаю, он не оценит этот жест. Он недостаточно прогрессивен, чтобы принимать цветы от мужчин.

— Да что вы все пристали к этому пальто?! – Виктор демонстративно снял его с себя и перебросил через руку. – Да, я из столицы. Получил сообщение, что моя посылка по какой-то причине прибыла сюда, в Терновое. Якобы я могу получить её в «Пиццерии папы Джона», но эта пиццерия давно закрылась, не выдержав конкуренции с «Домино'с», и где искать посылку, я не знаю. Хотел спросить, есть ли здесь кто-нибудь, кто может объяснить, что творится с пунктом выдачи. Вот этот Семён, — как его найти?

Колокольчик за его спиной звякнул, по плечам Виктора прошёлся порыв холодного воздуха, — кто-то открыл дверь и вошёл.

— О, – девушка перевела взгляд на вошедшего, – смотри-ка, кто пожаловал! А ты знаешь, что твоя пиццерия закрылась?

— Серьёзно?! – широкоплечий парень с открытым, добрым лицом изобразил на этом лице крайнее удивление.

— Совершенно точно, – кивнула девушка. – Не выдержала конкуренции. Тебя сеть «Домино'с» задемпинговала.

— Ну надо же, – покачал головой парень, – век живи, век учись. А как именно она меня задемпинговала, если ни одного её отделения поблизости вообще нет?

Виктор во все глаза рассматривал парня.

— Вы Джон? Владелец «Пиццерии папы Джона»?

— Вообще-то меня Ваней зовут, но в остальном вы правы. Я хотел сначала назвать пиццерию на итальянский манер, но Таня, – Иван кивнул на продавщицу, – сказала мне, что если я назову своё заведение «У Папы Иоанна», мне придётся носить тиару. Я погуглил, она два килограмма весит. Поэтому в название вошла англицированная версия имени.

— И ваша пиццерия работает?

Ваня раздвинул занавески на окне и посмотрел на соседнее здание.

— Ну, как сказать… Пиццерия работает, персонал нет. Вон, видите, Настя, официантка, опять кассиру Семёну глазки строит? А Дима, курьер, их обоих подначивает. Ничего, пусть поболтают, скоро начнётся вечерний час пик, и тогда им всем не до разговоров будет.

Виктор тоже наклонился к ближайшему окну. Вывеска «Пиццерия папы Джона», умытая недавним дождиком, просто сверкала. Короткая труба слабо дымилась, пицца наверняка выпекалась в настоящей печи. У выставленных наружу столиков под зонтиками девчонка перебрасывалась короткими фразами с парнем, опирающимся на мотороллер с названием пиццерии.

— Танечка, можешь, пожалуйста, шесть букетов организовать? – попросил Ваня, пока Виктор разглядывал сквозь стекло пиццерию. – Вы извините, что я поперёд вас заказываю, но мне надо на столы что-нибудь красивое поставить. Люди скоро начнут приходить, они после работы будут, уставшие, хотелось бы их красотой порадовать.

— Никаких проблем, – отмахнулся Виктор, отпуская лёгкий тюль. – Мне, в общем, к вам и надо. У вас моя посылка лежит.

— Виктор Костенко? – Иван протянул широкую руку. – Рад познакомиться! Идёмте, я отдам вам посылку, пока Танечка над букетами колдует.

Виктор направился к выходу. У самых дверей Иван задержал его, взяв под локоть:

— Тут осторожнее надо.

— Да я, вообще-то, умею через пороги переступать, – буркнул Виктор.

— В этом я не сомневаюсь. Просто если я не буду вас за руку держать…

Виктор с Иваном вышли в тёплый вечер, умытый недавним дождём. Виктор остановился на крыльце и вдохнул напоенный ароматами разнотравья воздух полной грудью.

— Хорошо тут у вас, – сказал он, рассматривая вывеску пиццерии.

— Я и не сомневался, что вам у нас понравится, – улыбнулся Иван, отпуская локоть Виктора. – А как у вас?

— А у нас совсем не так. У нас, на самом деле, всё плохо. Знаете, как давно я не ощущал аромата полевых цветов? У нас только выхлопами машин пахнет.

Виктор взглянул вдоль улицы. Она неспешно спускалась к речке, медленно несущей свои воды вдаль. Залитый солнцем луг на другом берегу был настолько зелёным, что резал глаза. Чистые здания по обе стороны улицы купались в косых лучах садящегося солнца.

— Вы даже не представляете, насколько у вас здесь хорошо. Когда я сегодня утром уезжал, столица была покрыта серым смогом и таким, знаете, противным дождём… Вообще, если бы меня попросили охарактеризовать мой город одним словом, я бы ответил «серый». А ваше Терновое — оно цветное.

— Обычно город соответствует тому, кто в нём живёт, – заметил Иван.

— Да, – кивнул Виктор. – Я приходил домой с работы, включал телевизор и часами смотрел тупые ток-шоу. Потом запихивал в себя какую-нибудь еду, даже не помню, какую именно, купался и шёл спать. А с утра снова уходил на работу. День за днём, неделя за неделей, год за годом. Я уже и не помню, когда выбирался вот так, как сегодня, посмотреть на что-то кроме вагона метро изнутри.

Иван молча слушал.

— И люди. Там я старался не общаться с ними лишний раз. Может, потому и просиживал все вечера в одиночестве, обманывая самого себя и жалуясь на больные ноги. Ничего у меня не болело, сегодня я прошёл впятеро больше, чем прохожу за обычный день, и мои ноги сейчас в полном порядке. Я просто не хотел видеть людей. А у вас тут… Тот кассир на автовокзале. Он сбрасывал пепел в самодельную пепельницу, представляете? Не хотел мусорить в своём городе. Эта Таня… Она же самая обаятельная девушка из всех, которых я встречал за последний год! Её улыбка, такая чистая… Вы, Иван. Вы поддержали меня, когда я переступал через порог, чтобы я не запнулся. Мне там, – Виктор неопределённо махнул рукой за спину, – так поступить и в голову бы не пришло.

Иван сосредоточенно слушал, кивая на каждой фразе.

— Вы не представляете, как я костерил почтовую службу за то, что они отправили посылку аж сюда, – признался Виктор. – А сейчас я понимаю, как мне, на самом деле, повезло. Если бы не они, я бы сюда не приехал и не увидел бы всей этой красоты.

Виктор помолчал.

— Мне тут так хорошо, что даже уезжать не хочется, – признался он человеку, которого впервые в жизни увидел.

— Так не уезжайте, – предложил Иван.

— Не могу, – развёл руками Виктор. – У меня там…

— У вас там что? Работа? Программисты нужны везде, хорошие программисты особенно, а если вам по душе другая профессия, то можно и переучиться. Что ещё вас там держит? Родственники? Друзья? Телевизор?

— А что меня будет держать тут? – спросил Виктор.

Иван показал на панораму чистой улицы, реки, луга на другом берегу и леса за ним. В окошко магазинчика выглянула Таня.

— Всё, что вы выберете. Вы ведь сами в состоянии решить, что и где вас удержит.

Виктор зябко повёл плечами, обнаружил на своей руке пальто и надел его.

— Эту мысль надо обдумать. Так что там с моей посылкой?

Иван легко взбежал по крыльцу, скрылся в пиццерии, откуда доносились потрясающе вкусные запахи, через минуту спустился и отдал Виктору свёрток. Тот пробежал глазами по наклейке с адресом:

— Ну надо же, действительно, мне, но почему-то адресовано в Терновое, тупик Прогресса, дом номер восемь. У вас и такое название тоже есть?

— Тупик Прогресса? Да, это вон тот поворот, – Иван показал рукой. – У человека, который именовал улицы, было своеобразное чувство юмора.

Виктор сунул свёрток в карман и нащупал в нём какой-то клочок бумаги.

— А это ещё что? Ах, обратный билет на автобус. И отходит через десять минут. Спасибо за помощь, Иван, рад был познакомиться! – Виктор пожал крепкую руку хозяина пиццерии.

— Взаимно, – вздохнул тот. – Вы бы подумали всё-таки насчёт того, чтобы остаться.

— Я подумаю, – пообещал Виктор. – Только не остаться, а вернуться. Мне у вас и правда понравилось, уж как минимум на выходных я точно сюда приеду.

Виктор развернулся спиной к реке и пружинистой походкой поспешил к автобусной остановке, около которой уже притормозил давнишний жёлто-горчичный «Вольво».

* * *

Виктор захлопнул за спиной дверь в свою квартиру. Как обычно, его встретила враждебно-безучастная тишина и негромкая капель протекающего крана, застоявшийся затхлый воздух и вид на ругающуюся пару в соседнем доме.

Он только что вернулся из второй поездки в Терновое.

Кассир на автовокзале оказался совсем другим человеком. Он ездил не на электрическом, а на обычном инвалидном кресле. Он тоже курил, но не старался сбрасывать пепел в пепельницу. Вдобавок, от него сильно несло перегаром.

Автобус, который вёз Виктора в Терновое, был не горчично-жёлтым «Вольво», а бело-красным «Мэном», перекошенным на левый бок.

Улица Моховая оказалась грязным грунтовым просёлком в окружении развалюх и хибар.

В магазине цветов продавщицей оказалась разбитная баба Нюра. Она и слыхом не слыхивала ни о какой Татьяне. За последние восемнадцать лет ни одна Таня не начинала работу в этом магазине.

«Пиццерия папы Джона» закрылась, не выдержав конкуренции с сетью быстрого питания, четыре года назад. С тех пор успело закрыться и отделение сети быстрого питания, обанкротившее «Пиццерию папы Джона», в некоей степени восстановив вселенскую справедливость. В том помещении, которое когда-то занимала «Пиццерия папы Джона», разместилось страховое агентство. Никто не мог сказать, куда подевался сам Иван, бывший хозяин пиццерии.

На журнальном столике стояла фигурка, пришедшая в той самой посылке. И её Виктор не заказывал. На самом деле, это была целая залитая прозрачным акрилом пластмассовая диарама размером семь на двенадцать сантиметров. Человек неопределённого возраста с мрачным выражением лица шагал от зелёной цветущей лужайки к стене серого офисного здания крайне унылого вида. Руки человек держал в карманах своего серого пальто, из-под полы которого виднелись офисные брюки, тоже серые.

Виктор закрыл глаза, прокручивая в памяти каждый свой шаг… Тот момент, когда Иван поддержал его, переступающего через порог, — это и был тот самый момент, разделивший реальность на одну, в которой «Пиццерия папы Джона» продолжала преуспевать, и другую, в которой от неё остались лишь приятные воспоминания. И он получил приглашение перейти из одной реальности в другую… Но вместо этого сел в автобус.

В один миг Виктор понял, что в его квартире на самом деле скрывается монстр, чудовище, размеренно слизывающее его жизнь, словно леденец или мороженое. Но он никогда не увидит блеск его глаз в полумраке гостиной. Потому что это чудовище он и так ежедневно видит в зеркале. Это он сам крадёт у себя часы своей единственной жизни, это он сам превратил своё существование в беспросветную, уныло скрипящую серую карусель, с которой всегда видно одно и то же, сколько ни крутись.

Перед запаянным в акрил человечком не было ни единого просвета, только глухая стена офисного здания. Всё живое, красивое и радующее глаз осталось за его спиной. Один раз этому человеку повезло развернуться и увидеть красоту окружающего мира, но он, испугавшись представившейся возможности слезть с серой карусели, предпочёл вернуться в привычную рутину, и ринулся обратно на серую карусель, теряя тапки. А теперь всё залито акрилом, и прочный полимер, хоть и прозрачный, не даст больше повернуться.

Серая карусель снова начала вращаться, унося серого трусливого человека прочь от продемонстрированной ему полноты жизни.

Интересно, каков шанс, что ещё одна посылка на его имя придёт в Терновое? Уж теперь-то Виктор постарается, чтобы фигурка в новой диараме была развёрнута в сторону зелёной полянки.

А до тех пор…

Виктор сел на диван, поёрзал, скатываясь в привычную продавленную вмятину, тяжело вздохнул и включил телевизор.