Емельянова Ростислава : другие произведения.

Глава 5. Адель или тайна рубинового сердца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда кажется, что в жизни всё, наконец, установилось, что ты обрела покой и новую любовь, появляется он, способный всё разрушить и вернуть тебя в прежнее состояние. Он идёт на всё, чтобы добиться своей цели, чего бы это ему и тебе не стоило. В один миг всё возвращается, прошлое встаёт между тобой и любимым человеком. Что тогда? Что делать, если тайны прошлого не дают тебе быть счастливой? Бежать или попытаться всё спасти?
Адель и Николя []
  Глава V.
  Адель или тайна "рубинового сердца"
  
  
  Ален, мучимый терзаниями и сомнениями, сидел в своей комнате, не высовывая носа. Снова и снова прокручивая в своей голове все события, происшедшие за последние дни, он всё больше убеждался в том, что повёл себя неправильно. Жаннин была права, он обидел и напугал сестру вчера своей свирепостью, расстроил Мишеля. Пора загладить свою вину и вернуть сестру в нормальное состояние, если это, конечно, возможно. Полный решимости поговорить с сестрой и Мишелем, он вышел из своей комнаты, направляясь в покои Мэри.
  Виола поспешила открыть дверь, когда послышался стук, и впустила пришедшего гостя к госпоже. Ален бесшумно вошёл в комнату сестры. Здесь было темно от задёрнутых портьер на окнах. Мэри, одетая, лежала на широкой расправленной кровати рядом со спящим сыном. События дня совсем их вымотали. Ален осторожно сел на край постели рядом с дремавшей сестрой, но она тут же устало открыла глаза и посмотрела на брата. Он провёл широкой ладонью по её лицу, как бы стараясь снять усталость и тревогу с него. Мэри молча, вымученно улыбнулась, пряча глаза. Брат всегда был нежен с ней и её сыном, всегда был для неё опорой и поддержкой, став единственным взрослым человеком рядом с ней, вместо родителей и мужа. Но вчера она не на шутку испугалась, хотя и винила во всем саму себя.
  Мэри села на постели, осторожно убирая руку мальчика со своей шеи.
  
  Ален движением головы позвал сестру за собой в смежную комнату, где они могли спокойно поговорить, не боясь разбудить Мишеля.
  Они опустились в удобные кресла друг против друга. Мэри пододвинула поближе маленький столик, на котором стоял еще горячий чай. Она быстро налила в чашку напиток и протянула брату. Он с благодарностью принял.
  - Как ты? - начал Ален, внимательно глядя в глаза Мэри и отпивая из кружки.
  - Нормально. Мишель вёл себя как настоящий мужчина, и ни я его, а он меня всю дорогу успокаивал, говорил, что это он повёл Жаннин с Кати к пруду. Просил не ругать её за это. Да я и не считаю Жаннин виновной. - Мэри, немного помолчав, продолжила:
  - Но, кажется, вы так не считаете? Уже весь дом шепчется о том, что хозяин побил Жаннин. Что с вами, милорд? Дикость какая-то. Иногда, вы бываете таким жестоким.
  - Я знаю, Мэри. Я так испугался за Мишеля, что ничего не мог с собой поделать.
  
  Ален немного помолчал, снова отпивая остывший чай.
  - И прости меня, пожалуйста, за вчерашнее. Я знаю, что очень тебя испугал и обидел, но, прошу, не говори со мной как с чужим.
  Граф положил свою широкую ладонь на тонкую белую кисть Мэри, но она незаметно убрала её, опуская глаза. Ален встал со своего кресла и подошел к сидящей сестре, опускаясь у её ног.
  - Ну, же, Мэри, прошу тебя, не отдаляйся от меня, не замыкайся в себе. Порой я веду себя неразумно и грубо с тобой, но только ты одна способна выдержать мою спесь. Не злись, умоляю.
  
  Ален рукой приподнял подбородок сестры, заглядывая в её черные глаза. Мэри не выдержала этого взгляда. Не могла она сердиться на человека, который во всем её поддерживал, только немного по своему, и это не всегда было заметно. Но она точно знала, что на брата она всегда может рассчитывать. Она впервые улыбнулась, проводя ладонью по его шершавой щеке:
  - Ты слишком вспыльчив, твоя горячность затягивает тебя всё больше.
  - Я знаю. Я вечно всё порчу, особенно, когда, кажется, что вроде бы все хорошо. Поверь, я уже осознал свою ошибку. Я не должен был говорить с тобой так.
  - Нет, вчера ты был прав, я виновата.
  - Ты имеешь право на счастье, Мэри. Только не с ним, прошу тебя. Он не тот, за кого себя выдает. Он прельщает тебя льстивыми речами, но, мне кажется, это все напускное.
  
  Ален встал и прошелся по комнате, поворачиваясь к окну, за которым уже чернело ночное небо.
  - Жаннин была права, когда сказала, что мне не нужно ему верить, - вдруг прошептала Мэри, задумчиво глядя в сторону.
  - Значит, вы говорили с ней о нём? - оживился Ален, снова подходя к сестре и опускаясь в своё кресло.
  - Да, и в разговоре с ней мне показалось, что она знает о маркизе что-то такое, чего не знаем мы с тобой, Ален.
  - Что же она сказала?
  - Она сказала, что если я буду рядом с ним, то буду только его тенью, что он не тот мужчина, который может оценить мои достоинства, что я заслуживаю лучшего.
  - Это уж точно, Мэри. Здесь я абсолютно с ней согласен. Но ты права, она слова хорошо его знает. Ведь об этом нельзя сказать по одному только виду. Тем более, что она рассмотреть-то толком его не успела, наверное. Очень всё это странно... - задумчиво произнес Ален, снова отпивая из своей кружки.
  Мэри встала с кресла и подошла к брату, прижимая руками его голову к себе.
  - Отчего ты так не любишь Жаннин?
  
  Ален резко повернул голову и посмотрел на сестру:
  - Это не так.
  Он горестно усмехнулся: 'Так хочется открыться ей и не могу. Словно, мальчишка краснею и боюсь, всё рассказать. Вдруг она не поймёт меня, осудит за связь с этой женщиной? Господи, как омерзительно лгать ей. Особенно, после того, как сам вчера осуждал её за возможную связь с маркизом'.
  - Ты несколько раз ударил её кнутом. Какая дикость!
  - Я знаю, Мэри, знаю, - Ален спрятал лицо от сестры. - Я не испытываю к ней ненависти. Не думай так. Мне интересно с ней, но она для меня большая загадка. Трудно понять её, а ей принять меня таким, какой я есть.
  - А ты бы хотел? - Мэри удивленно вскинула бровь, внимательно вглядываясь в лицо брата.
  Да. Он бы хотел, но не знал, как. По меркам его холостяцкой и военной жизни, он не мог понять как. Мэри улыбнулась, подойдя к графу ближе и опуская свою голову на его грудь.
  - Ален, как бы там ни было, я люблю тебя, и всегда готова понять тебя. Тебе не нужно скрывать от меня то, что ты хочешь сказать. Я все пойму.
  - А если всё же нет?
  
  Ален немного отстранился от женщины, мельком глядя в её лицо. Она словно видела насквозь, что происходит в его душе. И он больше всего боялся, что она увидит слишком много. И вдруг ей не понравится то, что она там увидит, в самом потаенном уголке его замерзшей души? Граф резко сорвался с места и попытался уйти:
  - Извини меня, Мэри, но я должен сделать ещё кое-какие дела. Честно говоря, уже мечтаю о том, чтобы маркиз поскорее убрался из нашего дома. Да ещё эта баронесса виснет на моей шее. Я устал от всего.
  - Ален... что с тобой такое? Убегаешь? Или мне показалось?
  
  Мэри изумленно уставилась на брата.
  - Придумай мне способ отделаться от назойливой баронессы. Вчера она попыталась соблазнить меня в башне.
  - Не помню, чтобы это когда-то тебя пугало... разве башня у тебя не для этого? Тебе нужна женщина, пользуйся моментом...
  - О нет, только не с баронессой. Так и чувствую, как она каждый раз хочет накинуть на меня аркан и поскорее потуже затянуть его на моей шее. Я не готов к этому.
  
  Мэри рассмеялась, представив себе баронессу в пеньюаре и толстым увесистым арканом в тоненьких белых ручках.
  - Если ты не собирался с ней развлекаться, тогда зачем повел в башню?
  - Я был не в себе, а она воспользовалась случаем.
  - Тогда вынуждена признать, что баронесса очень умная девушка. Знает, когда нужно надавить на 'вашего брата'.
  - О да! Она надавила... еле отбился, - Ален впервые за долгое время засмеялся, глядя в сияющие глаза сестры. Теперь она вновь была той, которую он безмерно любил: жизнерадостной и улыбающейся.
  - Наверное, стареешь, если отказался от такой красотки.
  - Я не от неё отказался, от её безудержного желания стать графиней.
  - Что ж в этом плохого? Тебе нужна жена и пора иметь детей.
  - Да, я знаю, но баронесса - не лучший вариант. Она раздражает меня.
  - Значит, есть та, которая не раздражает?
  
  Мэри внимательно посмотрела в глаза брата. Он уловил взгляд и перестал улыбаться:
  - Я пойду, а ты ложись и отдыхай.
  Мэри огорченно вздохнула, понимая, что каждый раз брат уходит от ответа, но она чувствовала, что что-то происходит с ним, что-то изменило его за последнее время. И виновницей этих изменений явно стала женщина.
  - Ты чего-то не договариваешь. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь... но это и не нужно, если нет такого желания. Спасибо, что поговорил со мной. Мне стало легче.
  - И тебе тоже спасибо. Мне нужно идти, Мэри. Увидимся завтра...
  
  Он быстро поцеловал сестру в щеку и удалился, оставляя её домысливать несказанные слова.
  'Что с ним происходит? Понять не могу', - размышляла про себя Мэри, - 'Набросился на Жаннин, и если б не подоспевший вовремя виконт - молодой сын маркиза, наверное, убил бы бедняжку. Что происходит между ними? Он жесток с ней, но сам захотел оставить в замке. Мишелю запретил говорить о ней в его присутствии, но приглашал за стол. Почему? Нужно поговорить с Жаннин. Да, так и сделаю завтра утром'.
  Мэри вновь зашла в свою спальню и, раздевшись, нырнула под одеяло, обняв руку сына.
  
  Жаннин легла спать, но сон не шел. Мысли путались в голове, не давая покоя. Кати заснула, и женщина лежала в постели, слушая, как посапывает её малышка. Ночь выдалась темной и безлунной, комната погрузилась во мглу, после того, как свеча погасла. Жаннин, увлеченная своими мыслями, тихо встала с постели и открыла створку окна, впуская свежий воздух в комнату, затем снова быстро легла под одеяло рядом с дочерью. Не успела она закрыть глаза, как услышала какой-то тихий шорох, словно кто-то проскользнул мимо, шурша одеждой. Она в потемках пыталась разглядеть комнату, но глаза, еще непривыкшие к темноте, не давали ничего увидеть. Жаннин забеспокоилась, она явно чувствовала чьё-то присутствие, словно кто-то стоял в темноте, сдерживая дыхание.
  
  В один миг она вновь уловила какое-то движение и, быстро выскочив из постели, метнулась к столу. Она с размаху больно ударилась ногой о массивную ножку стола и едва сдержала стон, потирая ушибленное место. Не успела она зажечь свечу, как сзади широкая мужская ладонь перекрыла ей рот. Она почувствовала неприятный запах псины от кожи человека, который удерживал её, с силой прижимая её тело к себе. В полной тишине раздался хриплый шепот человека за спиной:
  - Молчи, сучка, если хочешь остаться живой и не разбудить своего драгоценного ублюдка, - он неприятно хихикнул, прикладывая к шее женщины холодное лезвие ножа.
  
  Жаннин лихорадочно соображала, что же ей делать: кричать она не могла, испугает спящего ребёнка; попытка отбиться может закончиться плачевно, оставалось - пока подчиняться нападавшему. Мужчина тяжело дышал ей в затылок, удерживая Жаннин сзади и прижимаясь к ней еще сильнее. Одной рукой он прижимал к её горлу нож, другой пытался задрать её сорочку. Тонкая ткань трещала под его потными ладонями.
  - Ты так сладко пахнешь... - прохрипел он под ухо женщины и, вытащив язык, провёл им по всей щеке Жаннин.
  - Что вам нужно от меня? Я всего лишь прислуга... - попыталась заговорить она с мужчиной, отстраняясь от него.
  - Я знаю, но хозяина хорошо обхаживаешь. Госпожа меня и не интересует. Зачем мне эти напыщенные коровы? Куда приятнее зажать такую, как ты.
  
  Голос человека Жаннин показался знакомым, она попыталась высвободиться, но от этого лезвие ножа еще сильнее прижалось к её шее, и она снова замерла. 'Что за проклятый день... всё никак не кончится... неужели всё это закончится еще изнасилованием каким-то грязным уродом, с вонючим ртом и грязными руками', - подумала она про себя, теряя самообладание и начиная нервничать. Нужно как-то отвлечь его, и когда он опустит нож, тогда пойти в атаку, хотя трудно рассчитывать свои силы, не видя противника. К счастью, Жаннин знала, как обращаться с оружием и умела постоять за себя. Этому её обучил Бертран. Нужно было только высвободиться от лезвия у горла, а дальше можно что-то сделать.
  - Не дрыгайся, сучка, а то порежу. Дай мне то, что я хочу, и я уберусь. Никто ни о чем не узнает, если будешь вести себя тихо, - снова послышался неприятный голос за спиной.
  - Хорошо, я всё поняла, я всё сделаю, как ты хочешь, только отпусти меня. Убери нож, а то порежешь меня в порыве страсти.
  - Я знаю, что ты хитра, как лиса. Но меня не обманешь! - прошипел он, грубо хватая женщину за волосы и резко развернув её к себе лицом, толкнул на стол.
  
  Жаннин упала на столешницу, распластавшись на поверхности и больно ударившись спиной и затылком. Мужчина в мгновение ока оказался на ней, пыхтя ей в лицо. Теперь она могла его видеть. Это был слуга Алена, работающий в псарне. Тот самый неприятный тип, который был на охоте, несколько недель назад и постоянно огрызался в адрес Жаннин. Внешность типичного головореза с гнилыми зубами и грязной лохматой головой. Только одет он был достаточно прилично, и по одежде выдавал слугу.
  - Послушай, я не знаю, что ты там думаешь обо мне, но я тебя не обманываю. Делай то, что задумал, только убери нож.
  
  Мужчина хрипло засмеялся в лицо женщине, выставляя свои грязные желтые зубы. Из его открытого рта смердело выпивкой и гнилью. Жаннин отвернулась, пытаясь подавить в себе приступ тошноты. Она почувствовала, как свободная мужская рука пытается раздвинуть её ноги, царапая кожу. Он резко стащил её сорочку с плеч, впиваясь зубами в грудь. Жаннин взвыла от резкой боли, слезы брызнули из глаз. Лезвие ножа давило на её горло так, что она стала задыхаться. И когда черные круги пошли перед глазами, она поняла, что еще немного и потеряет сознание. Тогда уже ничего нельзя будет сделать. Изо всех сил она отшвырнула от себя насильника ногами. Он шумно отлетел к камину, ударившись головой о край железной перегородки. Жаннин сползла со стола и, откашлявшись, качаясь из стороны в сторону, подошла к мужчине. Он неподвижно лежал на полу, нож выпал из его руки. Жаннин медленно подползла и сжала деревянную рукоятку в кулак. Обернулась к лежащему, он попытался подняться, на его затылке проступила кровь. Он злобно оскалил зубы и, зарычав словно животное, рванулся на женщину. Она интуитивно выставила руки вперед. Мужчина с силой повалился на Жаннин, напоровшись на лезвие ножа.
  - Чертова сука, ты порезала меня...
  
  Его тело обмякло и всей своей тяжестью накрыло женщину, не давая ей двинуться. Жаннин увидела, как закрываются его глаза, изо рта потекла кровавая струйка, капая на её лицо.
  Женщина беспомощно лежала на полу, пытаясь вылезти из-под грузного тела, и беспомощно плача. Кое-как ей удалось перевернуть тело и выползти из-под него, высвободившись из страшного плена.
  
  В этот самый момент дверь в её комнату скрипнула, впуская внутрь какого-то человека. Жаннин не могла разобрать в темноте вошедшего, но подумала, что хуже уже быть не может и это не сообщник убитого.
  Человек зашел вглубь комнаты и зажег свечу. Глаза Жаннин застилали слезы и кровь убитого, и как она не силилась, она не могла рассмотреть лицо вошедшего.
  - Жаннин...
  Женщина вздрогнула, еще сильнее забиваясь в угол, и когда человек со свечой в руках приблизился к ней, она закрыла глаза в надежде, что сейчас все исчезнет как страшный сон. Но этого не произошло. Голос продолжал:
  - Жаннин, ведь теперь тебя так зовут?
  
  Она заставила себя открыть глаза и увидела перед собой лицо маркиза. Светлые взъерошенные волосы и серые холодные глаза, достаточно крупный нос на загорелом лице и усмешка совсем не радовали её. Она задрожала всем телом. Маркиз прошелся по комнате, наклонился над лежащим на полу человеком:
  - Ого! Мужичонка оказался слаб рядом с такой женщиной, как ты. А на вид ты сегодня казалась такой хрупкой и беззащитной. Узнаю мою любимицу! Не дала себя в обиду, прирезала идиота.
  - Так это вы его подослали ко мне?
  - Да, хотел проверить, не утратила ли ты со временем свою прыть и сноровку. Вижу, что нет! Ты - всё та же пылкая амазонка, которую я впервые встретил на своем пути. Ты всегда мне нравилась именно поэтому: смелая, решительная и всегда сильная в любой ситуации, - маркиз подошел к ней ближе, подняв на уровень женского лица свечу.
  
  Его лицо тоже осветилось, языки пламени скакали в его глазах, словно адский огонь. Жаннин казалось, что перед ней сам сатана пришел искушать её своими сладкими речами и обещаниями. Больше всего ей сейчас хотелось, чтоб он убрался отсюда и оставил её в покое. Женщина думала о том, что там, у камина лежит мертвое тело, а в постели спит её маленькая дочь. Что теперь делать? Как можно скорее бежать из этого дома, пока не случилось ещё большей беды?
  Её голова разрывалась от размышлений и страха. Жаннин не могла вникнуть в слова маркиза. И, кажется, он, наконец-то понял, что она не способна слышать его сейчас.
  - Это произошло случайно, он сам напоролся на свой нож. Как вы могли подвергнуть меня такой опасности? Он хотел меня изнасиловать и убить, и смог бы это сделать. Господи, и бог знает, что еще могло случиться: он мог убить мою дочь.
  - Но ведь все обошлось? Твоя честь не пострадала, я надеюсь.
  
  Маркиз усмехнулся, отчего его лицо превратилось в гримасу.
  - Господи, вы не человек. Никак не отступитесь. Любая пойдет за вас, почему именно я?
  - Потому что ты не любая, я хочу тебя.
  - Забудьте обо мне, та, что вы знали, погибла тогда, год назад.
  - Теперь я вижу, что нет. Жива, да еще и ребенком обзавелась. Чье это дитя? Какого-нибудь уличного торговца или громилы с большой дороги? Ты так долго скиталась, живя чужой жизнью, что, наверное, утратила былое величие и чистоту?
  Жаннин закрыла ладонями глаза и снова заплакала.
  - Уйдите! Оставьте меня в покое!
  Маркиз, видя, что у неё начинается истерика, решил вовремя ретироваться и отложить разговор:
  - Ладно, не буду мешать. Тебе еще нужно прибраться здесь, замести следы... Кстати, как ты думаешь граф сильно расстроится из-за того, что ты зарезала его псаря, - он указал на труп.
  - Господи, убирайтесь, - прошептала Жаннин из последних сил, не поднимая глаз.
  
  Николя де Перне бесшумно, словно пантера, вышел, оставляя женщину в полной растерянности и отчаянии. Она все также сидела на полу в разорванной сорочке, вся в крови и ссадинах по всему телу.
  Голова готова лопнуть, все тело ломит от усталости и перенапряжения. Но через некоторое время снова послышались шаги. Жаннин притихла, вслушиваясь и вглядываясь через приоткрытую дверь. Через несколько секунд в проеме двери появилась фигура человека.
  'Неужели, он вернулся?', - промелькнула первая мысль в её голове. Человек немного замялся у порога, затем быстро вошел, и она услышала его голос:
  - Жаннин, ты здесь?
  Девушка затаила дыхание, узнав голос хозяина замка. Она не видела его лица, но теперь уже с уверенностью могла сказать, что это он. Она собрала все свои силы в кулак, чтобы не закричать. Ей казалось, что это никогда не кончится. Неужели и он пришел снова мучить её?
  
  Не услышав ни звука, Ален наклонился к камину и в тусклом освещении маленькой свечи не сразу смог понять, что произошло.
  - Что случилось? Кто это?
  - Ваш псарь, Гюстав, кажется. Он накинулся на меня в темноте, - всхлипывая и вытирая кровь с лица, произнесла Жаннин, сильнее прижимаясь к стене. Ален осмотрел тело мужчины и заключил:
  - Он мёртв.
  - Я не хотела, правда...
  - Как это вышло?
  - Он напоролся на собственный нож, - прошептала Жаннин, прижимая к себе голые колени и еще дальше забиваясь в угол. Её лицо и сорочка покрылись кровавыми пятнами.
  
  Ален подошел к ней и, присев на корточки, убрал рукой грязные пряди волос с лица. Она вся дрожала, зубы стучали, потухшие глаза, полные слез, исподлобья смотрели на него, как у смертельно напуганного зверька.
  - Тише, успокойся. Ты не ранена?
  - Я не знаю... я не хотела.
  - Тише, ничего не бойся, - Ален быстро поднялся на ноги, взял со стула плащ и накрыл плечи Жаннин. - Я сейчас приду, здесь надо все убрать. Я позову своего человека.
  - Нет, не оставляйте меня с ним.
  - Не бойся, он уже ничего тебе не сделает. Я быстро.
  Жаннин закрыла глаза, снова заплакав. Ей казалось, что если он сейчас уйдет, то снова вернется маркиз и будет истязать её своими речами, издеваться над ней. Лучше уж граф с его грозными речами и плеткой. Голова кружилась как у пьяной, перед глазами всё плыло как во сне, женщина уже с трудом соображала. Не помня себя, она молча наблюдала, как в комнату вошел хозяин и с ним еще один человек, тот самый цыган Арман, что был с ними тогда на охоте.
  
  Они вынесли тело. Потом через какое-то время мужчины снова появились в комнате с ведрами воды в руках. От поверхности поднимался легкий пар. Ален налил воду в большой таз, который был в комнате и поставил его рядом с Жаннин. Арман ловкими движениями затер кровь на каменном полу. Жаннин беспристрастно наблюдала за их манипуляциями. Всё происходило, как в страшном сне. Мужчина закончил убирать и, буркнув под нос: 'Я обо всем позабочусь', быстро вышел, закрывая за собой дверь и оставляя хозяина наедине с Жаннин. Ален раскупорил принесенный с собою графин с сидром и быстро налил полную кружку девушке, затем немного себе.
  - Выпей! Тебе сразу станет легче?
  - Оставьте меня, я ничего не хочу.
  - Выпей. Я все равно никуда не уйду отсюда.
  Жаннин почти не реагировала на его слова. События дня отняли все её силы, и она уже была готова умереть, лишь бы все кончилось.
  - Будь умницей, выпей.
  
  Девушка протянула дрожащие руки, чтобы принять кружку, но жидкость начала выплескиваться из неё.
  - Давай я, - прошептал мужчина, принимая кружку обратно и пытаясь напоить девушку. Она делала большие громкие глотки, стараясь поскорее выпить содержимое и думая, что так хозяин быстрее оставит её в покое. Приятная прохлада действительно подействовала на неё успокаивающе. Она закрыла глаза и снова откинулась к холодной стене. Её тело всё еще дрожало, а со лба катились крупные капли пота. Жаннин тошнило, ей казалось, что запах крови и мертвого тела уже успел проникнуть в каждую трещинку пола и впитаться в стены этой комнаты.
  - Ну? Ты немного успокоилась?
  
  Ален намочил мягкий кусок ткани в теплой воде и, осторожно сняв с девушки остатки сорочки, провел по воспаленной грязной коже. Теплые капли покатились по её телу вниз, смывая кровь и грязь. Она молча и неподвижно сидела, глядя на него сквозь слёзы. Она думала о том, что за весь этот длинный день она видела этого мужчину и красивым, и страшным, и злым, и заботливым. Их отношения были слишком переменчивы и противоречивы.
  Он осторожно проводил влажной тканью по телу.
  - Вот скотина! Он что? Укусил тебя? - процедил Ален сквозь зубы, увидев царапины на ногах и след от зубов на груди.
  
  Жаннин промолчала, закрывая глаза.
  - Не пойму, с чего вдруг он решился на это? Я никогда раньше не замечал за ним такого. Хотя, может, не обращал внимания.
  Он взглянул на Жаннин, но она безучастно смотрела в одну точку невидящими глазами.
  - Ну что ты? Совсем расклеилась. Все кончилось. Почему ты не позвала на помощь? Рядом столько комнат, кто-нибудь обязательно бы услышал.
  - Кати уже спала, я боялась, что она проснется и испугается, начнет плакать. Он мог убить её...
  
  Жаннин снова заплакала.
  - В первую очередь он мог тебя убить, дурочка.
  - Он держал нож у моего горла, и пока стоял сзади меня, я ничего не могла сделать.
  - Ты - женщина, вполне нормально, что ты испугалась. Не вспоминай об этом. Пойдем, я уложу тебя в постель. Завтра же прикажу сделать у тебя задвижку изнутри, чтобы на ночь ты могла закрываться.
  Ален смыл с женщины грязь и кровь, помог ей подняться и уложил в постель. Она послушно легла, закрывая глаза, и машинально обхватив обеими руками его ладонь. Он присел рядом в старое потертое кресло и улыбнулся, услышав шепот:
  - Спасибо.
  - Прости, что пришел слишком поздно и не смог остановить всё это.
  
  Но Жаннин уже крепко спала. Алена мучили угрызения совести, когда он представлял себе, что происходило здесь, всего мгновения назад. Она и её совсем маленькая дочь могли погибнуть или остаться покалеченными. А он, ничего не зная, сидел в своей комнате в раздумьях.
  - Спи, я буду рядом, - прошептал он спящей женщине и погладил тыльной стороной ладони её лицо. Она всхлипнула во сне, словно маленький наплакавшийся ребенок, и приоткрывая уставшие веки.
  Граф встал, прошелся по комнате, заглянул в кроватку. Кати безмятежно спала в своей постельке, ничего не подозревая, словно ничего и не произошло, и казалось, что она находилась в том же положении, что и заснула.
  Ален снова устало опустился в кресло и тут же задремал.
  
  Ночь прошла как один миг. Жаннин проснулась от того, что Катрин начала возиться в своей постели, недовольно кряхтя и готовая заплакать. Женщина открыла глаза: перед кроватью, откинув голову назад, спал Ален. Жаннин приподнялась на локтях и оглядела комнату в утреннем свете. На полу в углу стоял таз с красной водой и тряпка плавала по её поверхности. Женщина сразу все вспомнила, всё, что произошло ночью: нападение, схватка, убийство, разговор с маркизом и Аленом. Всё это действительно было. Это - не сон.
  Она с усилием поднялась с постели и заставила себя беззвучно опустить ноги на холодный каменный пол и подойти к проснувшейся дочери. Девочка радостно забралась к матери на руки и крепко обняла её за шею, слюнявя щеку. Жаннин горько улыбнулась, разглядывая хорошенькое беззаботное личико ребенка. Что ждало их теперь здесь в этом доме, находясь под одной крышей с маркизом, жаждущим крови и зрелищ?
  
  Жаннин молча, погруженная в свои мысли, оделась и усадила ребенка себе на колени перед столом, начала кормить. Она машинально впихивала в маленький ротик Кати еду, лихорадочно размышляя про себя о будущем. Скорее всего, им придется уйти из замка, прямо сегодня же, не теряя времени. Но как сказать об этом Мэри и Алену? Глаза Жаннин обратились на поверхность стола. Тот самый стол, на котором ночью её пытался изнасиловать псарь, посланный маркизом. А теперь она сидит за этим же столом и кормит свою дочь, поставив тарелку на эту грязную поверхность. Она быстро поставила девочку на пол, взяла тряпку, мыло и стала с силой тереть стол, словно пытаясь сделать в нем дыру. Затем она взяла в руки нож и начала скоблить деревянную поверхность. Кати, испуганно глядя на мать, начала плакать, то ли не понимая, почему её перестали кормить, то ли потому, что в руках мамы блестела острая вещица, которой она неприятно царапала стол. Тут вдруг Жаннин вспомнила о присутствии хозяина в её комнате. Она повернулась к нему лицом, подняла на него глаза и с изумлением и даже испугом обнаружила, что он не спит, и наблюдает за ней. Жаннин обуяло беспокойство, ей казалось, что он способен читать её мысли, словно они крупным шрифтом пропечатаны на её лбу. Его глаза, не мигая, смотрели на неё, молчание затянулось. Затем он поднялся со своего места и, забрав нож из её рук, незаметно убрал его.
  - Здесь так грязно, этот стол он такой грязный... никак не могу смыть с него этот ужасный запах. Вы чувствуете? Сладкий тошнотворный запах смерти? - волосы Жаннин разметались по плечам и грязными прядями спадали на её лицо. Она походила на обезумевшую ведьму, исполняющую какой-то странный ритуал. Алену даже на миг показалось, что разум её помутился из-за вчерашнего.
  - Жаннин, успокойся, все кончилось...
  
  Он взял её лицо обеими руками и приподнял, заглядывая в глаза:
  - Все кончилось.
  - Нет. Всё только начинается. Я это чувствую! Что-то снова случится! - нелепо и неуместно улыбаясь, крикнула в лицо Алена Жаннин.
  - Ты пугаешь свою дочь, Жаннин. Очнись, - Ален схватил женщину за плечи и легко тряхнул, словно пытаясь привести её в чувства.
  Кати действительно истошно кричала, заглушая своим криком слова матери.
  Ален в отчаянии, не знал что делать, он схватил на руки Кати, прижимая её к себе и пытаясь успокоить. К счастью, в этот самый момент в дверях появились Ингрид и Бертран.
  - Он открыл охоту... Я как та волчица, что вчера спасая свою жизнь, чуть не отняла нашу...
  
  Слова Жаннин прозвучали тихо и сдавленно. Ален испуганно смотрел в лицо женщине, потом машинально передал ребенка вошедшей Ингрид и быстро произнес, обращаясь к Бертрану:
  - Нам нужно серьезно поговорить, - его лицо выглядело озабоченным как никогда.
  - Что происходит, что здесь случилось? - проговорила Ингрид, проходя вглубь комнаты и увидев ведро с кровавой водой в углу.
  - На Жаннин вчера напал человек, - попытался он объяснить, но Бертран перебил его:
  - Прямо в комнате? Здесь?
  - Да.
  - И где этот мерзавец сейчас?
  - Идем, я все расскажу и покажу. А вы, Ингрид, - Ален все время ловил себя на мысли, что несознательно всегда обращается к этой женщине на "вы". - Приведите Жаннин в порядок и накормите ребенка.
  - Да, милорд, конечно, - Ингрид, ничего не понимая, проводила мужчин из комнаты, успокоила Кати и, наконец, увидела Жаннин.
  
  Её вид ужасал: глаза бесцельно смотрели в одну точку, вся всклокоченная и лохматая, словно помешавшаяся. Она быстро схватила её за руку и вывела из комнаты, направляясь в нижние комнаты. Не помня себя, она передала кому-то из девушек ребенка, попросив накормить, а сама направилась туда, где можно было помыть Жаннин. Она быстро принесла все необходимое и усадила дочь в чан с теплой водой, поливая сверху на её голову из кувшина. Розовые струйки покатились по лицу Жаннин.
  - Расскажи мне все, милая. Что произошло?
  - Ингрид, за что он так со мной? Отчего не оставит в покое? Не отпустит?
  - Кто? Ален?
  - Этот проклятый Перне. Он подослал ко мне пьяного головореза, который пытался изнасиловать меня. Ингрид... я убила его, этого грязного мерзавца!
  - Кого? Маркиза?
  - Да, нет же... Хотя его как раз и надо было...
  - И правильно сделала. Я уверена, что у тебя не было другого выхода, ты боролась за свою жизнь.
  
  Жаннин почувствовала облегчение и от слов Ингрид и от теплой воды, которая нежно обволакивала её больное тело, постепенно смывая всю грязь, кровь и боль. Ингрид заботливо и осторожно обтирала влажной мягкой тряпочкой её шею, плечи, руки.
  - Когда, наконец, все это кончится? Посмотри, Ингрид, я уже совсем не похожа на ту прекрасную блистательную девушку, за которой так охотился...
  - Тише, милая, нас могут услышать, тише, - остановила её Ингрид, продолжая осторожно растирать тело девушки, - ты - теперь другая, но от этого не стала хуже, жизнь многому тебя научила. Ты стала сильной и знаешь, чего хочешь. Ты повзрослела, моя девочка, но это тебя не испортило. Красавица моя, крепись!
  
  Жаннин горько улыбнулась, полностью отдаваясь во власть этой женщине, которая всегда знала, что сказать в трудную минуту, и всегда оказывалась рядом, когда была нужна. Это было самым редким и ценным её качеством, за что Жаннин её ценила и любила всей душой.
  Ингрид помыла девушку, осторожно обтерла, промокнула длинные волосы, цвета меди, и пока та немного отдыхала, принесла ей душистой мази, натерев больные места: ушибы, синяки и царапины, как в детстве.
  - Спасибо, моя милая мамочка. Ты всегда исцеляешь меня, я действительно чувствую себя намного лучше.
  - Вот и хорошо, потому, что нам нужно забрать малышку, найти Бертрана и как можно скорее решить, что делать дальше. Иди в комнату, я разыщу Бертрана.
  
  Жаннин послушно кивнула и отправилась в комнату, по дороге пытаясь найти девушку, которой оставила Кати.
  Открыв дверь комнаты родителей, она никак не ожидала, что столкнётся здесь с человеком, которого меньше всего хотела бы видеть. Маркиз Николя де Перне стоял перед ней, держа в руках её дочь и широко улыбаясь. Та вела себя очень спокойно с чужим человеком: улыбалась и дёргала его светлые волосы, пытаясь засунуть маленькие пальчики в его рот.
  - У вас замечательная дочь, такая же красивая, как и вы. Она похожа на маленькую принцессу, - говоря слово 'принцесса', маркиз сделал акцент. Жаннин вздрогнула, услышав это.
  - Что вам угодно, милорд? - проговорила она, немного помолчав и устремив взгляд желтых глаз на маркиза.
  - Я думаю, нам есть, о чём поговорить. И мы поговорим. Это в ваших же интересах.
  - Где?
  - Здесь. Никому и в голову не придёт искать меня здесь, - маркиз вернул маленькую девочку девушке и приказал ей вернуть ребёнка Ингрид.
  
  Девушка вышла, унося с собой Кати.
  - Ну? Как поживаете, миледи? Теперь я даже и не знаю, как правильно тебя называть. Ты отказалась от всех своих прежних имён. Жаннин, кажется? Что за дурацкое имя ты выбрала себе? Адель шло тебе гораздо больше.
  Маркиз стоял у стены, вальяжно расставив ноги и растянув свой рот в улыбке. Жаннин не могла не смотреть на него. Прошло больше года с момента их последней встречи, и сейчас он казался изменившимся до неузнаваемости. Теперь уже не было тепла в этих серых глазах, которые когда-то Жаннин казались притягательными. Это были два ледяных кристалла, с холодным блеском. Губы уже не казались красивыми и чувственными, теперь это были две натянутые мышцы, превратившие лицо маркиза в гримасу. Как бы ей хотелось стереть это всё и вернуть прежний облик этому человеку. Смотреть на него и слушать его речи было невыносимо.
  
  Жаннин опустила глаза, молча слушая саркастические излияния маркиза.
  - Не могу скрыть своей радости, что, наконец, нашёл тебя.
  - Простите, что не могу разделить с вами вашу радость. Лишь воля случая, а не ваши усилия привела к нашей встрече.
  - А ты всё такая же дерзкая, как и раньше. Но, наверное, за это я и полюбил тебя?
  Маркиз подошёл к Жаннин, взяв её руку в свои ладони и приближая к своим губам.
  - Ты изменилась, но это тебя не портит, ведь ты стала женщиной и матерью. Ты ещё краше и привлекательнее, чем прежде. Вчера, когда я увидел тебя там, возле пруда, я думал, моё сердце вырвется из груди. Я не могу забыть тебя: твои роскошные огненные волосы, твои кошачьи глаза, твою кожу и губы, - маркиз наклонился к Жаннин, готовый поцеловать. Но женщина молча увернулась из его объятий.
  - Я так давно не видел тебя. Я так мечтал о тебе.
  
  Он поднял за подбородок её лицо и заглянул в глаза. Но в них не было отклика его словам. Натянутая улыбка медленно сошла с его лица.
  - Скажи, что тоже рада меня видеть, что снова хочешь быть со мной. Вспомни, как нам было хорошо вместе. Я был самым счастливым человеком на свете. Мы ещё можем всё вернуть...
  - Это было так давно, и, кажется, что уже неправда. Напомню вам, сударь, что не я разрушила всё то, что было между нами когда-то, а вы. Я была увлечена вами. Но вас всегда интересовала только материальная сторона вопроса. Это вы растоптали мои чувства, а не я. Вы пошли на попятную, вам было мало простодушной девушки.
  - Зачем ты так? Душой я никогда не хотел ничего, кроме того, чтобы быть с тобой. Давай обо всём забудем.
  - Я была в отчаянии из-за вашего поступка, я чуть не стала посмешищем в глазах людей и поклялась самой себе, что больше никогда никому не поверю.
  - К чему сейчас думать об этом. Прошло столько времени, к тому же твой муж погиб и ты свободна. У нас есть шанс...
  - Нет у нас с вами никаких шансов. Слишком поздно!
  
  Жаннин начал раздражать разговор и это неприятная натянутая улыбка на лице мужчины. Меньше всего она хотела сейчас видеть этого человека. Почему, как только она успокаивалась и начинала жить, обязательно появлялся он, чтобы всё испортить и отравить её жизнь. Он всегда появлялся не к добру и предвещал несчастья.
  - Перестань корчить из себя недотрогу, и хорошенько подумай над моим предложением. За тобой охотятся все гранды герцогства. Пентьевры хотят заполучить твоего ребёнка, как носителя своей фамилии. Здесь же тебя жаждет сцапать Монфор, как ненужную претендентку на обладание замком. Какой пассаж - Монфор отдал его своему английскому союзнику, а ты хочешь отнять обратно. Все твои усилия напрасны, но я могу всё это закончить. Тебе нужно лишь забыть всё плохое и поверить мне. Я - твоё спасение.
  - Даже, если вы останетесь последним человеком на земле, я не обращусь к вам. Вы не способны помогать. Я справлюсь без вас.
  - Не забывай о своих родных и ребёнке. Их жизнь зависит сейчас от тебя. И только я в силах тебе помочь. Забудем обо всём и начнём всё сначала.
  - Нет! Нет! Нет! - закричала Жаннин в лицо маркиза.
  - Дура! Пойми же, ты - государственная преступница, за твою голову назначена награда. Стоит мне только заикнуться графу, и он сам отведёт тебя на эшафот.
  
  Маркиз де Перне, всё это время не отрываясь, смотрел в лицо Жаннин.
  Её нервы были на пределе, ушли все надежды на спасение. Маркиз прав, вместе со своей гибелью, я потяну за собой всех: Ингрид, Бертрана и Кати. Она взглянула в лицо мужчине, который когда-то ей нравился. Да. Неужели, когда-то её могло очаровать это лицо?
  - За что вы так со мной? Скажите, Николя, - Жаннин подняла взгляд своих глаз на маркиза.
  - Такова жизнь, моя дорогая.
  - Но почему именно моя? За что?
  - За связь с домом Пентьевр, Монфор никогда не простит тебя за это.
  - Но ведь не моя вина, что Ги полюбил меня, мне тогда было всё равно из какого он дома.
  - Ну, милочка, они всегда были врагами и делили власть.
  - О, Боже, - Жаннин не выдержала и разразилась рыданиями, откидываясь к ближайшей стене.
  
  Перне подошёл к ней ближе и, пользуясь её слабостью, обнял за талию. Женщина бессильно закрыла глаза, роняя слёзы и всхлипывая. Маркиз наклонился к её лицу и пылко прижался к её губам. Жаннин, что было силы, оттолкнула его от себя:
  - Что вы делаете?
  - Пытаюсь привести тебя в чувства. Раньше, помнится, тебе это помогало.
  Маркиз вновь двинулся к Жаннин, но она выставила вперёд руки:
  - Уходите. Оставьте меня. Ничего не выйдет. Всё в прошлом, я не вернусь.
  - Неужели? Тогда я, пожалуй, схожу сейчас к графу и сообщу ему приятную новость о том, что в его доме живёт преступница, за голову которой обещана награда, и немалая. И давай потом посмотрим, позарится он на неё или нет.
  - Господи. Ну не все же такие жадные до денег, как вы!
  - Надеешься, что он клюнет на твои чары? Очень может быть... но я приберегу несколько козырей на случай, если ты всё-таки не передумаешь. Уж поверь мне, я найду способ убедить хозяев и очернить тебя. Они отвернуться от тебя. Но тогда я еще подумаю, помогать тебе или нет.
  - Господи, как же я ненавижу вас...
  - Хватит хныкать, соглашайся, моя дорогая. Со мной вы все будете как за каменной стеной.
  Жаннин попыталась возразить, но маркиз ловко остановил её, приложив указательный палец к её губам.
  - Не отвечай сейчас, - его рот снова искривился в улыбке. - Я дам тебе время до утра. Думай, что тебе дороже всего?
  - Вы не сделаете это, Николя? Я не верю.
  - Что ж, у тебя будет возможность узнать это уже завтра.
  - Подлец!
  - Хорошенько подумай... до завтра, любовь моя.
  
  Маркиз исчез за дверью, и Жаннин осталась стоять на том же месте наедине со своими мыслями.
  Что же теперь делать? Принять настойчивое предложение маркиза или попросить убежища в доме Пентьевр, но их интересует только Кати, и они могут разлучить мать и дочь; или продолжать прятаться, но никому не быть должной? Господи, я так устала быть сильной. Так хочется, наконец, расслабиться и вручить свою судьбу надёжному человеку, такому, как Ги. Да, он был надёжным. Но война отняла его у меня, и я в опале со всех сторон, могу полагаться только на себя. Как бы я хотела вернуться в наш именной замок и пожить спокойно, вдали от светских интриг. Я думала, что, отказавшись от своего имени, буду жить нормально, не боясь ничего, но нет, всё только тяжелее и сложнее.
  Жаннин вздохнула, закрыв глаза.
  
  Франсуазе де Бланш не пришлось долго ожидать своего любовника, он быстро вернулся после разговора с Жаннин.
  - Ну, всё удачно? - поспешила она с вопросом.
  Николя де Перне был явно раздражён и расстроен.
  - Как я и думал, она приняла меня холодно, и от всего отказалась. Упрямая девчонка!
  Франсуаза подошла к маркизу и, усадив его на кровать, начала массировать его плечи. Это быстро помогло ему расслабиться.
  - О, боже, только не останавливайся...
  - Это моя фраза, маркиз... - баронесса засмеялась, заглядывая в лицо де Перне.
  - Плутовка... иди сюда...
  
  Маркиз притянул Франсуазу к себе, жадно целуя в губы, потом медленно отстранился.
  - Что? Это ужасно! Второй мужчина отвергает меня во время поцелуя. Что происходит? Что не так? - женщина обиженно надула губы, искоса глядя на любовника.
  - Как ты сказала? Ален отверг тебя?
  - Да, во время поцелуя. Вдруг сорвался и убежал куда-то. Ну, правда, в тот день в спальне графа было всё перевёрнуто. И я подумала, что у него была женщина.
  - Кажется, я догадываюсь какая?
  - Ты об этой Жаннин?
  
  Маркиз заинтересованно развернулся всем корпусом к собеседнице.
  - Думаю, он был с нашей общей знакомой. Вы понимаете, о чём я?
  - У них связь...
  - О, да. Нисколько не сомневаюсь, что она с лёгкостью смогла соблазнить графа. Теперь тебе будет труднее занять место рядом с ним. Её забыть невозможно, - Николя де Перне огорченно улыбнулся, вздыхая.
  - Спасибо большое, вы меня поддержали... Не понимаю, чему вы улыбаетесь? Это всё осложняет. Ведь он увлечён ею, и не хочет смотреть на меня.
  - Нет, моя дорогая, наоборот, это нам на руку. Граф вспыльчив, я уже слышал, он побил нашу беглянку плетью, как непослушную кобылку. Мне рассказал об этом Филипп, он сам его остановил. Он сказал, что граф был в такой ярости, что чуть не забил её до смерти.
  - Я не верю. Думаю, граф ударил её пару раз для устрашения, а потом зализывал её раны. Разве это не возбуждает?
  
  Маркиз поморщился:
  - Как вы испорчены, баронесса. Я не думаю, что она так быстро отошла от пережитого шока - ведь этой ночью она убила человека, этого грязного вонючего оборванца, который пытался взять её силой. Глупец! Он переоценил свои возможности, и она насадила его на нож, как петуха на вертел.
  Николя раскатисто засмеялся, его глаза заблестели каким-то демоническим светом. Франсуаза нервно поёжилась, у неё появилось неприятное чувство беспокойства и неприязни. Лицо маркиза исказилось в смехе и теперь снова стало похоже на гримасу: рот растянулся, кожу испещрили морщины, глаза злобно блестели из-под нависших бровей.
  - Не смейтесь так, вы меня пугаете, маркиз. Неужели, она такая коварная, как вы говорите?
  - О да, поверьте мне. За себя и свою семью, она горло перегрызет, как та волчица.
  - И вам её совсем не жаль? - Франсуаза закусила губу, задумываясь над всем этим.
  
  Маркиз говорит, что любил когда-то эту женщину. Но как можно так относиться к человеку, которому испытываешь чувства, если подсылаешь к нему отъявленного мерзавца, подвергая унижению и смертельной опасности? На что может рассчитывать человек, совершая такое? Очень опасно быть в его немилости.
  Франсуаза снова поёжилась, искоса поглядывая на своего любовника.
  - Расслабьтесь, милая моя плутовка. Не забивайте свою прекрасную головку. Поймите же вы, моя красавица, нам на руку такое положение дел. Нам лишь нужно руками Адель разозлить графа, да так, чтобы он не захотел её больше видеть. А я подберу бедную овечку и пригрею.
  - Да, но тогда сердце графа будет разбито.
  - Поверьте, мадам, ничто так не лечит сердце мужчины как новая женщина и связь с ней. Мы добьёмся своей цели.
  - Тогда у меня есть план.
  - Выкладывайте...
  
  Жаннин вышла из комнаты родителей и быстро проскользнула в свою дверь. Там её уже ждали Ингрид с Кати на руках и Бертран.
  - Что происходит, Жаннин? Как ты? - Ингрид обеспокоено провела по лицу девушки.
  - Граф рассказал мне, что произошло вчера. Это правда? На тебя напал человек? - пробасил Бертран, мрачно сдвинув брови.
  - Да, но всё позади, не будем об этом, - попыталась уйти от темы Жаннин, только придя в себя после этого события.
  - С тобой говорил маркиз?
  - Да. Это он вчера подослал ко мне человека, ему хотелось узнать, убью я его или нет.
  - Я убью его! - взревел Бертран, порываясь выйти.
  - Нет! Иначе, мы все будем болтаться на виселице! - остановила его Жаннин. - Наше положение настолько серьёзно, что хуже просто некуда. Сядьте и давайте всё обсудим.
  
  Жаннин тяжело вздохнула, собираясь с мыслями.
  Ингрид и Бертран послушно сели на рядом стоящую кушетку и устремили свои глаза на Жаннин. Кати дремала на руках у мужчины и не чинила препятствий для разговора взрослых, молча наблюдая за стоящей перед ними матерью. Жаннин вздохнула, собираясь с мыслями и, наконец, начала:
  - Итак, маркиз не стал скрывать от меня своих планов, а выложил всё напрямую. Он угрожает, что выставит меня в глазах хозяев замка преступницей, в случае, если я откажусь поехать с ним, если не стану его. Я не знаю, что делать. Он говорит, что меня разыскивают люди Пентьевр, чтобы вернуть в свой именной замок, но их интересует только Кати. А здесь Монфор назначил за наши головы награду, чтобы уничтожить как претендентов на замок, наш дом. Он отдал его англичанину, и не собирается возвращать нам. Мы должны сами его вернуть против воли Монфора. Ведь мы не являемся его вассалами, и он не может распоряжаться нашим имуществом. Мы должны пойти на этот шаг, у нас нет другого выхода. Я не собираюсь сдаваться в руки Пентьевр, которые отнимут у меня дочь, а меня запрут в монастырь, и не стану женой Перне.
  - Значит, мятеж? - задумчиво, но уверенно спросил Бертран.
  - Но это опасно. Подумайте, стоит ли это наших жизней? - испуганно прошептала Ингрид.
  - Стоит! Хватит нам слоняться по чужим землям, пора вернуть свою. Она права, Ингрид. А иначе мы постоянно рискуем лишиться своих жизней, на нас охотятся со всех сторон. Пора показать силу. Сегодня ночью я встречаюсь с нашим человеком, и он сообщит нам, как обстоят дела в графстве, и сколько человек на нашей стороне. Пора, время пришло! - Бертран встал и зашагал размеренно по комнате, с лёгкостью придерживая одной рукой засыпающую девочку.
  - О, господи, помоги нам, - вздохнула Ингрид.
  - Милая моя, прошу, доверься нам, мы должны это сделать.
  
  Жаннин обхватила обеими руками лицо женщины и серьезно посмотрела в глаза.
  - А как же малышка? Мы не можем тащить её за собой, лето на исходе, скоро начнутся дожди, а там холода, - устало проговорила Ингрид.
  Бертран не знал, что ответить на это. Жаннин, поочередно глядя на собеседников, тихо, почти прошептала:
  - Ты останешься здесь с Кати, уедем мы с Бертраном вдвоём. Ты позаботишься о ребёнке.
  - Нет. Нет. Это небезопасно, гораздо безопаснее вернуться на прежнее место и немного переждать, - попыталась возразить Ингрид, беспокойно глядя то на Бертрана, то на Жаннин. - Господи, мне неспокойно, словно что-то должно случиться...
  
  Жаннин внимательно посмотрела на Ингрид, её тоже постоянно мучило это непонятное чувство приближения чего-то страшного и неизбежного.
  - Всё будет хорошо. Как только мы все, вместе объединившись, вернём свой дом, мы привезём тебя и Кати. Не бойся, - прошептал Бертран, подходя к Ингрид и обнимая её за плечи. - Сейчас стало намного легче, нас не будет мучить голод, и чума отступила.
  - Завтра ночью мы уйдем из замка, незаметно, и по-английски, - добавил он, немного подумав, укладывая девочку на кровать и укрывая тонким одеялом.
  - Пойдем, нам еще нужно подготовиться.
  Бертран и Ингрид остановились у порога и обернулись к Жаннин.
  - А тебе, Жаннин, завтра придётся убедить маркиза, что ты согласна на его предложение, чтобы он не помешал нам скрыться.
  - Хорошо, я должна всё обдумать.
  
  Когда они исчезли за дверью, Жаннин подошла к камину, вспоминая, как вчера у этого самого места испустил свой дух человек, который пришел по приказу маркиза. Перне готов на всё ради своей цели. Он дал понять, что готов очернить её имя, ради того, чтобы оказаться рядом. Зачем ему женщина, которая его не любит, более того - ненавидит? Хотя теперь Жаннин уже слишком хорошо известно, как легко стираются грани между ненавистью и любовью, судя по отношениям с графом. Что можно придумать? Какой козырь получить в свои руки, чтобы избежать маркиза?
  
  Жаннин вновь вспомнила вчерашний 'разговор' с графом в его кабинете. Широко расставив ноги, он стоял над ней, нависнув как опасная скала, держа за спиной в руке кожаный хлыст. Вспомнила давящую тишину перед 'бурей', которая неожиданно разразилась и стихла только благодаря молодому Филиппу де Перне. "Он изменился", - подумала Жаннин, вспомнив о сыне маркиза. Возмужал и внешне стал похож на своего отца. Удивительно, что у такого отца такой воспитанный сын. Хотя он рос в тени своего разгульного родителя и видел примеры, которым не стоило подражать. Он сделал свой выбор сам. И молодец. Хотя, возможно, это только всё внешне, а внутри тоже самое?
  
  В дверь постучали. Жаннин вздрогнула и повернула лицо к входу, увидев, входящих мужчин. Первым вошел граф, вторым - цыган Арман, который помог вынести тело сегодня ночью и убрать в комнате.
  - Жаннин, Арман поставит щеколду на твою дверь.
  - Хорошо, месье Ален, спасибо, - прошептала девушка, опуская голову. Она не знала, как теперь вести себя рядом с этим человеком, после вчерашних и сегодняшних событий. Она боялась смотреть ему в глаза, она вспоминала, как он заносил свою большую руку с плетью над её спиной, как в ярости горели его глаза. Но потом ночью, после нападения, схватки и неприятного разговора с маркизом, она была счастлива, что он появился в её комнате. Она, наверное, сошла бы с ума в полном одиночестве, сидя рядом с истекающим кровью трупом.
  - Как ты? Тебе лучше?
  
  Не получив ответа, Ален повернулся к входу, где появилась Виола с подносом, и сделал ей знак войти. Девушка торопливо вошла, ставя поднос на стол. Послышался приятный запах овощей и жареной курицы.
  - Ты еще не ела сегодня... Я знаю, что нет, садись - ешь, - скомандовал граф, проводив взглядом уходящую прислугу и осторожно взяв Жаннин за руки, подвел к кушетке, на которую поставил поднос.
  Арман быстро принялся за дело, не обращая никакого внимания на разговор хозяина. Он тихо ковырял в двери, приделывая задвижку.
  
  Жаннин послушно села, Ален присел рядом, глядя в лицо женщине. Он не знал, что ему нужно сказать ей, чтобы она вернулась и стала вновь той Жаннин, с которой он делил постель, которая затуманенным взглядом смотрела на него восхищенно и нежно. Вернется ли теперь та Жаннин?
  - Ешь же, - Ален налил в кружку вина и протянул Жаннин. - Держи, я принес тебе вина, это успокоит нервы.
  - И усыпит мой рассудок... - прошептала она, принимая питье из рук мужчины. Он почти интуитивно обхватил свободной рукой её ладонь, согревая своим теплом:
  - Ты замёрзла?
  
  Он быстро поднялся, закинув пару поленьев в камин и разводя огонь.
  - Готово, господин. Я могу идти? - произнес Арман, собрав инструменты и повернувшись лицом к хозяину.
  - Да, спасибо, всё бесшумно и быстро. Иди и прикрой за собой дверь.
  Арман молча удалился.
  - Вам не стоило так обо мне беспокоиться, - прошептала Жаннин, наконец, обращая свой взор на мужчину. - Я справлюсь.
  - Я не сомневаюсь в этом. И судя по вчерашним событиям, я даже уверен в этом, - он улыбнулся краешком рта, проводя широкой ладонью по её лицу. Теперь её кожа была чистой, а длинные волосы блестели при дневном свете золотом. Глаза казались совсем желтыми, как у дикой кошки.
  - Я сожалею о вчерашнем.
  
  Ален немного помолчал, надеясь, что Жаннин вступит в разговор, но она промолчала.
  - Я долго думал вчера обо всем и хотел поговорить с тобой, но застал тебя в еще худшей ситуации, чем было днем.
  - Наверно, это был не мой день... всё никак не хотел кончаться... - Жаннин попыталась улыбнуться. Затем, немного помолчав, добавила:
  - Милорд, вчерашний день еще раз убедил меня в том, что я должна уехать. Всё, что происходит между нами - это неправильно. Мне стыдно лгать миледи и...
  - И как, интересно мне знать, ты пришла к такому заключению?
  - Вы то нежный со мной, то - жестокий. В случае опасности, находясь в порыве ярости, вы, не задумываясь, подвергните меня очередному унижению. Вы столько раз хотели моей гибели, что, боюсь, когда-нибудь, сделаете это.
  - Не говори так! Ты не справедлива ко мне.
  - К сожалению, это правда. Просто отпустите меня сейчас. Мне пора уйти, исчезнуть из вашей жизни, - Жаннин так неожиданно заговорила об этом, что Ален растерялся.
  - Ты так в этом уверена. Даже не хочешь дать нам шанс?
  - Нет нас, есть вы, и есть я. Мы просто иногда бываем вместе. Но нас нет ...
  
  Слова Жаннин словно обожгли лицо Алена. На его щеках вспыхнул румянец, глаза загорелись. Он резко встал на ноги, раздраженно шагая по комнате.
  - Ты до сих пор не можешь мне простить вчерашних слов? Про замужество?
  - Не начинайте всё сначала, прошу вас. Дело не в словах. Вы постоянно даете мне понять, что нет нас. Нам просто было хорошо, но это было временно. Позавчера вы уже забавлялись в башне с другой, а вчера прошлись по моей спине плеткой. Что будет завтра?
  - О чем ты? Причём тут башня?
  Граф внимательно смотрел на Жаннин, она немного помолчала, затем призналась:
  - Позавчера, узнав про госпожу Мэри, я хотела поговорить с вами. Жак был озабочен вашим исчезновением. Он полагал, что вы пошли отрывать голову маркизу. Жак пошел к маркизу, меня он направил в комнату в башне. Я не успела зайти туда, как оттуда вышла блондинка в прозрачном пеньюаре. Мне сразу всё стало ясно...
  
  Ален горько усмехнулся, обнимая девушку за плечи:
  - Ясно что?
  Жаннин молчала, внимательно глядя на хозяина и по его глазам пытаясь понять, хочет он сказать правду или солгать. Ален продолжил, смягчив голос и подсаживаясь рядом с девушкой, обнял её за плечи:
  - Девочка моя, ты подумала, что я там был с ней? Отчего же ты не зашла и не удостоверилась?
  - Не говорите со мной так, словно я глупый ребенок. Зайти внутрь и увидеть вас - было выше моих сил.
  - Это глупо. Между нами ничего не было. Она как зашла, так и вышла, мне удалось от неё отделаться. Хотя, признаться честно, это было нелегко.
  
  Жаннин улыбнулась. Наверное, ей очень хотелось ему верить. И она поверила.
  - Ты всё еще хочешь уехать и оставить нас здесь: Мэри, Мишеля и меня?
  - Видит бог, я бы хотела остаться здесь. Но я не могу, от этого зависит не только моя жизнь, но и жизнь моих близких.
  - Да что же с тобой такое? Откройся! Я смогу помочь тебе.
  Жаннин промолчала, опуская глаза.
  - Значит, я ничем не смогу удержать тебя?
  Девушка помотала головой.
  - Я все равно отыщу тебя...
  - Поклянитесь мне в этом... - неожиданно для Алена девушка подняла свои желтые глаза на него, и он увидел в них беспокойство и надежду...
  В груди неприятно защемило.
  - Да. Я клянусь, - прошептал он, целуя её в волосы.
  - Хорошо.
  Жаннин впервые улыбнулась, и Ален не знал, как ему воспринимать все это. Он никак не был готов к такому разговору.
  - Поешь, я пойду, у меня еще есть дела.
  
  Ален быстро вышел из комнаты.
  И только Жаннин подумала о том, что завтра она обязательно утром поговорит с графиней, как в дверь снова постучали. Женщина поднялась со стула и подошла к двери. Через секунду в комнату вошла Мэри, шурша одеждами.
  - Миледи?
  - Здравствуй. Я решила сама тебя проведать, - прошептала графиня, видя спящую девочку в кровати. - Ален сказал, что на тебя вчера напал какой-то человек. Не понимаю, как такое могло случиться? Ты цела?
  Мэри говорила торопливо и тихо, не давая вставить слово:
  - Ты слишком бледна, тебе надо выспаться и отдохнуть.
  - Да, миледи, я так и сделаю.
  Жаннин не знала, как перейти на нужную тему, как сказать Мэри о своём отъезде.
  - Миледи, присядьте, я налью вам чай, если желаете.
  - Нет, Жаннин, ты сядь. Я внимательно взгляну на тебя. Так много вчера навалилось, что можно сойти сума.
  - Да, мадам, но это все позади, - Жаннин в нетерпении и беспокойстве кусала губы. - С Мишелем всё в порядке?
  - Да, все хорошо. Он мне вчера в подробностях рассказал о своих переживаниях...
  
  Мэри немного помолчала, затем, присев рядом с Жаннин, прошептала:
  - И о том, как именно ты позволила ему сделать выстрел. Он поверил в себя. Ты поверила в него, особенно после того как Ален назвал его 'девчонкой' и не взял на охоту.
  - Было страшно... но он это сделал.
  - Да, Жаннин, - на глазах Мэри появились слезы. Она быстро смахнула их и встала, подойдя к окну.
  - Что за мерзкая погода сегодня... - прошептала графиня. - Все время хочется плакать.
  
  Мэри немного помолчала, затем продолжила:
  - И как ты все это смогла выдержать, не побежала, не закричала? Я, будь на твоем месте, лишилась бы чувств, погибла бы сама и детей загубила. Ты не испугалась, и животное тебя не тронуло. А насчет кнута, мне очень жаль, мой брат, к сожалению, не отличается благоразумием и сдержанностью, и потом обычно жалеет об этом. Ты не сердись на него.
  
  Графиня повернулась к Жаннин, внимательно вглядываясь в её лицо. Казалось, что мысли её были где-то совсем далеко, и думала она сейчас ни о кнуте и волке, а о чем-то совсем далеком. Мэри заметила, как скользнула по лицу Жаннин едва заметная улыбка.
  - Ты о чем-то думаешь?
  - Простите меня, миледи. Не могу больше думать обо всем этом, - Жаннин обратила свои желтые глаза на присевшую рядом графиню. - Я вдруг вспомнила тот день, когда впервые оказалась в вашем доме, когда убегала от стрелявшего в меня милорда, и впервые увидела вас там, в щелочку двери кладовой. Кажется, полжизни прошло с тех пор. Так много всего изменилось. Со временем я полюбила вас всех. Прошу не думайте обо мне дурно и ничему не верьте. Я такая, какой вы меня знаете.
  - С чего вдруг такие мысли, Жаннин? Тебя что-то тревожит? Такие странные слова ты говоришь.
  - Вспоминайте меня иногда с Мишелем, - Жаннин вдруг поняла, что не может сказать Мэри о её решении уехать. Как она не пыталась, не могла начать об этом разговор.
  - Конечно, мы не забудем о тебе, но почему вдруг такие грустные мысли?
  - Не знаю, мне просто тревожно. Простите, миледи, за глупые слова.
  - И вовсе не глупые... Мишель просился к вам с Кати, но я не разрешила сегодня тебя трогать. Завтра он зайдет.
  - Буду рада, мадам.
  - Тогда, до завтра, - Мэри бесшумно встала и быстро прошла к выходу.
  - До завтра, миледи, - прошептала ей вслед Жаннин.
  Как странно было вспоминать Мэри, ту, что была раньше, до её прекрасного превращения. Жаннин думала, что она старая сухая вдова, поникшая как выцветший гербарий на своей забытой всеми полке. Сейчас она превратилась в прекрасную хозяйку большого дома и поместья.
  
  Жаннин решила написать письмо Мэри, хотя понимала, как это опасно, если кто-то его прочитает, кроме графини. И всё-таки девушка, быстро сходив за всем необходимым в комнату Мишеля, начала письмо. Она долго сидела, собираясь с мыслями и стараясь не упустить ничего, что хотела бы сказать Мэри. А ей было о чем говорить с ней. Графиня, несмотря ни на что скрасила её дни в графстве, и Жаннин теперь уже с улыбкой вспоминала их первые разговоры, стычки и недопонимания поначалу. Теперь Жаннин знала, Мэри стала для неё близким человеком, Мишель тоже. И даже Ален, хотя девушка всячески скрывала даже от самой себя эту мысль. Ален стал ей близок, и даже в ходе всех событий она думала о нем постоянно и чувствовала, что она тоже небезразлична ему. Он изменился... изменились все, и это - к лучшему. Жаннин всем сердцем надеялась, что они расстанутся по хорошему, без взаимных претензий, угроз и даже слез.
  Где-то в глубине души что-то умоляло девушку остаться, и ей действительно не хотелось уходить. Здесь она немного отдохнула от скитаний и уже успела привыкнуть ко всем. Как же тяжело снова все менять и снова срываться с места, убегать, прятаться, расставаться.
  Жаннин вздохнула, глядя и перечитывая слова, написанные на небольшом куске пергамента: 'Моя дорогая Мэри. Надеюсь, вы позволите вас так называть. Как жаль мне расставаться с вами, но это необходимо для всех нас. Я не могу больше подвергать опасности вас и вашу семью. Вы рискуете оказаться в немилости из-за меня. Я молю вас лишь о том, чтобы вы не таили зла на меня, если что-то вдруг я сделала не так. Я не могу просить вас ни о чем и уезжаю с тяжелой печалью в сердце. Вы стали для меня близкими людьми. Я полюбила ваш дом и вас всех (включая графа, хотя мне самой в это трудно поверить). Позаботьтесь, пожалуйста, об обучении Мишеля, на первое время я оставила ему закладки в его книгах. Он очень умный мальчик, и знаю, он будет учиться дальше. И, прошу, не впадайте в отчаяние, в будущем я вижу вас блистательной придворной дамой... а может быть, прекрасной женой и матерью большого семейства. Помните, вы, как никто другой, заслуживаете счастья... Надеюсь, месье Ален тоже устроит свою жизнь: женится и, наконец-то, обзаведётся маленькими детишками...'
  
  Жаннин прервалась ненадолго, задумавшись и улыбнувшись самой себе. Она представила Алена, сидящего на полу, и детей ползающих по нему, нежно обнимая и слюнявя пряди его волос, целуя в шершавую щеку. Снова больно защемило в сердце. Наверное, у него были бы красивые дети, самые милые на всем белом свете.
  Больше нет сил думать об этом. Ну почему все так сложно? Почему просто нельзя остаться? Почему прошлое никак не отпустит меня, не даст возможности снова стать счастливой?
  'Не думайте обо мне плохо и никому не верьте. Я - человек без прошлого, мне пришлось стереть его, потому что с ним жизнь моя невозможна. Спасибо вам всем, что приютили нас и дали возможность отдохнуть от долгих скитаний. Очень надеюсь, что мы с вами ещё встретимся в этой жизни и навсегда останемся друзьями. Храни вас Господь. Прощайте, моя милая Мэри'.
  
  Жаннин поднялась и подошла к окну. День был пасмурным, и потому рано стемнело. Тучи на небе сгущались. Ночью будет дождь с грозой. Девушка закрыла ставни, опасаясь скорого ливня и, подошла к камину. Огонь догорел в очаге. Она вздохнула и побрела к кровати, на которой мирно спала дочь, открыв маленький ротик и сложив крохотные ручки на подушке. Женщина присела рядом с ребёнком, разглядывая её маленькое хорошенькое личико.
  'Как же я люблю тебя, моя девочка, - подумала про себя Жаннин, проводя нежно рукой по светлым волнистым волосикам девочки. Она поцеловала дочь в лоб и, быстро раздевшись, легла в свою постель под одеяло. Жаннин тут же заснула, обняв маленькую дочь.
  
  Через несколько минут она увидела странный сон. Ги, её погибший муж, стоит рядом с ней на склоне горы. Они вдвоём смотрят в долину, которая простирается прямо перед ними. Жаннин узнала её, это поместье её родителей. Там вдалеке виднеются шпили высокого и некогда красивого замка. Теперь же замок наполовину разрушен, хотя крепостная стена в порядке. Вот они подходят к высоким белокаменным стенам. Жаннин даже чувствует, как её плечо касается холодного камня. Жаннин мёрзнет и слышит рядом голос, который, наверное, принадлежит Ги. Он говорит: 'Адель, посмотри, что сделали эти люди с твоим замком. Я покажу тебе одну дверь. О ней знает только твоя бабушка'. Они невероятно быстро передвигаются вдоль стены, словно летят по воздуху. Жаннин смотрит под ноги, так и есть, они летят над землей и опускаются рядом с густым кустарником, вросшим в стену крепости, у самой воды рва.
  
  'Вход под водой', - слышит Жаннин старческий голос над своим ухом и поворачивает голову, чтобы посмотреть на того, кто рядом. Она видит перед собой бабушку, она ласково улыбается ей и гладит старческой ладонью её шею.
  'Твои крылья, мой ангел. Ты должна быть сильной', - слышится по-прежнему голос бабушки. И вновь Жаннин чувствует, как они взмывают в воздух и летят над долиной. Жаннин холодно. Остались позади замок и его крепостные стены, и дверь под заросшим кустарником, и бабушка. Жаннин чувствует, что теперь она на руках у Ги, он несёт её по воздуху и снова опускает в том месте, откуда взял прежде. Он кладет её на траву и ложится рядом. Она смотрит на него: он так красив и юн, его русые волосы развивает ветер. За его плечами видно чистое синее небо. Он улыбается и целует её в губы, согревая теплом. Но постепенно небо темнеет и становится совсем чёрным. Всё вокруг исчезает. Жаннин не видит больше Ги, но чувствует его тело у себя за спиной. Они лежат в темноте, прижимаясь друг к другу. Жаннин согревается, и сон неожиданно рассеивается. Она лежит в постели, перед ней спящая дочь. Огонь в камине погас, и стало холодно. И только сейчас Жаннин понимает, что не так. Она, по-прежнему, как во сне чувствует, позади себя чьё-то тело.
  
  Жаннин похолодела от страха, но, взяв себя в руки, резко повернулась назад, чтобы увидеть того, кто лежит рядом.
  - Тише, не пугайся, это я, - она слышит тот же голос, что и во сне.
  - Ги? - вдруг неожиданно прошептала она.
  - Кто такой Ги?
  Мужчина поднимается на локтях и приближает в темноте своё лицо к лицу Жаннин. Она облегчённо вздохнула, прошептав:
  - Ален. Вы до смерти напугали меня. О, боже, моё сердце сейчас выпрыгнет.
  - Мне хотелось быть рядом с тобой. Очень хотелось, и я ничего не смог поделать с этим желанием. Не прогоняй меня, прошу.
  - Но нас могут увидеть вместе.
  - Я запер твою дверь.
  - Очень предусмотрительно.
  - Я никуда не уйду.
  - Ну, хорошо.
  - И почему ты дверь не заперла?
  - Но тогда вы не смогли бы войти ко мне.
  - Тоже верно. Значит, ты ждала меня?
  - Это вряд ли...
  - Спасибо за честность... - Ален улыбнулся и, опустив глаза, вкрадчиво произнес:
  - Кто такой Ги?
  - Не ваше дело.
  - Ладно. Просто интересно, когда женщина во сне произносит имя другого мужчины.
  - Так звали моего мужа, и он впервые мне приснился. Он был во сне именно таким, каким я бы хотела его помнить.
  - Ты любила его? - вдруг неожиданно для самого себя спросил Ален, вглядываясь в темноте в лицо Жаннин.
  
  Она не ответила. Кати завозилась во сне, тихо хныкая. Ненадолго воцарилась тишина, пока Жаннин укачивала дочь.
  Ален встал с постели и подошёл к камину, вновь разжигая в нём огонь. Потом пододвинул ближе стоящую у стены кушетку и вернулся к постели.
  - Пойдем поближе к огню, не будем мешать спать ребенку.
  Жаннин послушно, молча встала и переместилась на кушетку. Ален, обнимая женщину, устроился рядом.
  - Так ты не ответила на мой вопрос.
  - О чём?
  - Ты любила своего мужа?
  - Зачем вам это знать?
  - Ги... довольно странное имя для простолюдина. Ты не находишь?
  - А, по-моему, самое обычное... - Жаннин осеклась и замолчала, пряча глаза и уткнувшись в бархатную подушку.
  - Расскажи мне о нем. Какой он был, - Ален поцеловал её в затылок, проводя широкой ладонью по волосам.
  - Неужели сам граф пришёл к 'простушке', чтоб узнать историю её жизни?
  - Не говори так...
  - Он - другой...
  - Не такой, как я? Ты это хотела сказать?
  Жаннин глубоко вздохнула:
  - Не просите рассказывать о муже. Его больше нет.
  
  Они некоторое время молча смотрели друг на друга. И Жаннин показалось, что то, что случилось вчера, на самом деле не было - просто дурной сон. Они снова были вместе, рядом друг с другом, просто и легко глядя в глаза: без опаски, злости и обиды. Хотелось забыть обо всем, словно ничего не было и ничего не угрожает сейчас. Жаннин с грустью рассматривала мужчину, сидящего напротив. Совсем скоро она исчезнет из этого дома, из его жизни и больше никогда его не увидит: эти необыкновенные зеленые глаза, такие знакомые губы, черные волосы, в которые она запускала свои пальцы, когда он спал.
  - О чем ты думаешь? - спросил Ален, исподлобья глядя на девушку и заметив её печальный взгляд.
  - Если бы меня спросили, что я чувствую к тебе, я, наверное, не смогла бы ответить. Иногда мне кажется, я люблю тебя, и теперь моя жизнь была бы невыносимой без тебя, а иногда я уверена, что ненавижу тебя и готова убежать без оглядки и никогда больше не вспоминать о тебе. Странные чувства, не кажется?
  
  Ален, который до этого улыбался, вдруг стал серьёзным.
  - Ты действительно так думаешь?
  Жаннин молча кивнула, по-прежнему глядя в глаза мужчины.
  - Это хорошо... значит, я не одинок в своих мыслях. Потому что я тоже часто думаю о тебе, и мои мысли чаще всего также противоречивы.
  - Всё в моей жизни так запуталось, что я с трудом разбираюсь, где сон, а где явь. Господи.
  Жаннин приподнялась, закутываясь в край простыни:
  - Я так устала, - она опустила голову на согнутые колени, тяжело вздохнув.
  - Что с тобой? - Ален быстро обеими руками развернул её лицо к себе. - Объясни, наконец, что с тобой происходит?
  
  Его глаза смотрели в её глаза. Ей хотелось открыться этому прямому взгляду, пойти навстречу, принять его помощь и, может быть, наконец, успокоиться. Жаннин понимала, что это последняя их ночь. И, возможно, за ней уже больше им не быть вместе. Ей вдруг захотелось последний раз насладиться общением с ним, еще хоть раз побыть в его объятьях, приносящих радость и наслаждение. Воцарилась тягостная тишина, и, поняв, что Жаннин действительно больше ничего не скажет, Ален повернул её к себе:
  - Хорошо, не говори ничего, - он страстно прильнул к её губам.
  'Если б я только мог, разгадать ее тайну, прежде чем случится что-то страшное и непоправимое, если бы мог оградить её от опасности', - подумал он, заключая в свои объятья женщину, которая незаметно для него и самой себя уже заняла место в его одиноком сердце.
  - Ален, могу я попросить вас кое о чём?
  - Конечно, говори.
  - Я не могу сейчас взять в трудную дорогу Кати. Это слишком опасно. Можно Ингрид и малышка останутся пока под вашей крышей?
  
  Ален просиял:
  - Значит, ты доверяешь жизнь своей матери и дочери мне? Что ж, мне это приятно слышать. Наверное, я - не такой плохой человек, как на первый взгляд может показаться?
  - Я никогда и не считала вас плохим человеком...
  Ален улыбнулся, придвигаясь к девушке ближе и прижимая её голову к себе.
  - Вы не ответили, месье Ален.
  - Я буду рад, если ты доверишь мне своих близких. Так у меня будет больше возможностей найти тебя.
  Мужчина наклонился к Жаннин, снова заглядывая в её необыкновенные глаза.
  - Поцелуйте меня, Ален.
  - Иди ко мне. Мне нравится, как ты произносишь моё имя...
  - Ален, Ален, я хочу вспоминать эту ночь с замиранием сердца...
  Ален привлёк её к себе, сжимая в своих объятьях.
  
  За окном шел дождь, барабаня по закрытым ставням. Но это было уже неважно парочке, увлеченной друг другом так, словно это была их последняя ночь в жизни. И, возможно, Жаннин именно так и думала, отдаваясь без остатка и угрызений совести. Ей было хорошо, а остальное сейчас совсем неважно. Все остальное наступит завтра, когда, возможно, она будет уже далеко отсюда. И обо всех проблемах она тоже будет думать завтра с наступлением нового дня, а сейчас она заберет всё, что ей достанется от этого странного закрытого человека, который ни смотря, ни на что тянул её к себе как магнит. И она летела к нему, словно маленькая красивая и глупая бабочка на огонь, чтобы обжечь свои крылья и сгореть в этом огне в один миг.
  
  Недолгий сон быстро рассеялся, не успел забрезжить рассвет. Утром граф проснулся очень рано. В комнате стояла тишина, лишь с кровати слышалось мирное сопение ребенка. Огонь в камине давно погас, и за окном ещё не посветлело небо. Ален поднялся на локтях, в предрассветных потёмках разглядывая спящую рядом с ним женщину. 'Что кроется в этой душе?', - думал он. - 'Почему я готов отдать за неё жизнь, и в то же время могу так злиться на неё, что готов убить? Сколько раз я мог бы это сделать, сколько раз она подверглась в моих руках такой опасности? И почему сейчас я хочу сделать всё, даже невозможное, чтобы только видеть её рядом, просыпаться около неё, целуя в приоткрытые губы, и, каждый раз желая её'?
  
  Жаннин пошевелилась и открыла глаза. Перед ней появилось лицо Алена. Его брови сдвинулись, и на переносице пролегла глубокая напряжённая морщина. Глаза внимательно смотрели на неё, как будто пытаясь увидеть её мысли. Жаннин поёжилась:
  - Что ты делаешь?
  - Смотрю на тебя.
  - И думаешь о чём-то нехорошем...
  - С чего ты взяла?
  - Это написано на твоём лице.
  - Мне хочется узнать, что кроется в твоей голове.
  - Ничего, что связано с завоеванием мира.
  
  Ален усмехнулся:
  - Ох, и острый у тебя язычок.
  Он наклонился к губам Жаннин и поцеловал их.
  - Сейчас бы искупаться... - прошептала Жаннин, сладко потягиваясь.
  - Ночью?
  - Уже почти утро. Сейчас вода в озере теплая и воздух влажный, дышится легко, всё твоё тело просыпается. Ты что ни разу не купался на рассвете в собственном пруду?
  - Ну, в детстве как-то приходилось. Но идея мне нравится. Почему бы и нет?
  - Да, но я не могу оставить одну Кати, а будить родителей в такой час...
  - Я сейчас приду, одевайся.
  
  Ален быстро натянул на себя штаны и рубаху, бесшумно выскользнул за дверь комнаты. И только Жаннин успела одеть свое простое старое платье, как он вновь появился, ведя за собой бедного и заспанного старика Жака, который, не успев продрать глаза, вероятно, совершенно ничего не мог понять.
  - Жак, от тебя лишь требуется с час побыть в этой комнате рядом с малышкой.
  - Она будет спать, и вряд ли скоро проснётся, - смущенно добавила Жаннин.
  - Не беспокойтесь, я умею обращаться с маленькими детьми, - тихо проговорил Жак.
  - Жак раньше следил за Мишелем, и у него хорошо получалось, - улыбаясь, прошептал Ален, обращаясь к Жаннин, и затем, поворачиваясь к своему слуге, - Ты можешь лечь на кушетку, дверь я закрою. Никому не отвечай, если будут стучать.
  - В такое время никто не будет стучать. Спите спокойно, Жак.
  
  Ален быстро вышел из комнаты, за руку увлекая за собой Жаннин. Они тихо пробрались к винтовой запасной лестнице, которая находилась в заднем крыле замка, и остановились в тёмном коридоре перед выходом. Ален развернул в своих руках два широких плаща: один накинул на плечи Жаннин, в другой завернулся сам, накидывая на голову капюшон. Теперь они слились с темнотой и словно тени заскользили к маленькой двери. Ален отворил её, и через несколько секунд они почувствовали свежий влажный утренний воздух. Веяло прохладой и прошедшим летним дождем. Дверь, через которую они вышли, находилась как раз с задней стороны всего замка. Здесь над прудом размещались окна спален, и в утреннем тумане казалось, будто замок вырос прямо из воды. За горизонтом уже начало светать. Стены замка, такие массивные и находящиеся слишком близко от стоящих мужчины и женщины, внушали страх. Жаннин боялась даже повернуться назад, чтобы не видеть почти угрожающе нависшей над ними громады.
  - Ну, что? Ты не передумала?
  - Но здесь так неуютно, даже страшно...
  Жаннин поежилась, сильнее закутываясь в плащ.
  - А мы ещё не на месте. Здесь купаться нельзя. Идём.
  
  И он снова увлёк её за собой. Вскоре, они уже стояли перед маленькой лодкой, привязанной у самой стены. Ален запрыгнул в неё и помог перебраться Жаннин. Лодка быстро заскользила по глади озера, и через минуту они стояли на другом берегу, окутанные густым туманом.
  - Холодно. Ты ещё хочешь купаться?
  Жаннин кивнула, лукаво улыбаясь:
  - А вот ты, кажется, передумал, трусишка...
  - Что? Как ты меня назвала?
  Ален, наблюдая, как она раздевается перед ним, тоже начал стягивать с себя одежду.
  - Я сейчас тебе покажу 'трусишку'.
  
  Ален забежал вслед за Жаннин, которая уже опустилась в воду.
  - А вода действительно теплая.
  Туман был такой густой, что они с трудом видели друг друга. Жаннин почувствовала всплески воды совсем рядом. Мужчина подплыл к женщине, руками коснувшись её обнаженного тела, и быстро притянув её к себе. Предрассветное небо и туман придавали таинственность и будоражили воображение обоих. Ален жадно прижался губами к губам женщины, заключая её тело в свои объятья. Жаннин казалось, что они одни на всём белом свете, и вокруг них только дикая природа, туман и небо. Они оба совсем потеряли голову, наслаждаясь друг другом.
  
  Николя де Перне не спал всю ночь, уверенный, что с Жаннин так просто не сладить и будет мало только запугать её. Она слишком умна, чтобы не найти способ противостоять ему. К тому же его мучили воспоминания. Его сердце уже почти успокоилось и стёрло из памяти её образ, но теперь, когда он снова нашёл её - все началось с новой силой.
  Это невыносимо. Знать, что она здесь, совсем рядом, но опять такая далёкая и недосягаемая. Почему эту девушку нужно постоянно завоёвывать? И даже, установив 'победный флаг на башне', никогда так и не будешь уверен, что она принадлежит тебе. Это стало его несбыточной мечтой, той самой, к которой стремишься всю свою жизнь, но от этого она только всё дальше уходит из твоих рук.
  
  Перне тяжело вздохнул. Сон совсем не шел. Перед глазами всё стояло её лицо, обрамленное густыми огненными волосами. Почерневшие от ужаса глаза смотрели на него снизу вверх. Неужели он заслуживает только ужас в её прекрасных глазах. Неужели эти губы никогда не позовут его к себе и не сомкнуться на его губах, принося душе облегчение.
  Дождь, всю ночь 'оплакивающий' их встречу, стучал в закрытые ставни, злобно барабаня по стенкам его души. Мужчине хотелось кричать от безысходности. Не смотря на все свои угрозы, он прекрасно понимал, что если в Адель не разбудить былые чувства (а он был искренне уверен, что по отношению к нему они когда-то были), то он уже никак не сможет вернуть и удержать её. Во что бы то ни стало надо взбесить графа так, чтобы он сам разрушил те нежные чувства, которые возникли между ними. Маркизу была невыносима мысль о том, что она, возможно, сейчас лежит в объятьях этого человека: счастливая и влюбленная. Это раздражало больше всего на свете и сводило с ума.
  
  Когда за окном всё стихло, маркиз распахнул ставни, впуская в душную комнату глоток свежего воздуха.
  'На этот раз я не упущу её. Я сделаю всё, что потребуется, размажу любого, кто встанет на моем пути, даже графа, который мне глубоко симпатичен', - думал про себя Николя де Перне, стоя у окна и бесцельно вглядываясь в прозрачную темноту озера. Кругом тишина, даже птицы ещё спят.
  'Теперь я должен быть готов к любому её выпаду. Я всё равно верну её любым путем, она не может забыть меня. А я не могу упустить её в очередной раз', - продолжал рассуждать Николя. На секунду он обернулся, взглянув на постель, в которой спала баронесса после бурной ночи. Только ему не спалось. 'Боже, как мне надоела эта дура. Жаль, что не могу избавиться от неё сейчас, она ещё пригодится. Но ничего. Вскоре пропадёт необходимость в этой назойливой мухе. К сожалению, пока её попытки переключить на себя внимание графа, тщетны. Да, Адель трудно затмить даже сейчас, когда она прячется под простым платьем'. Николя представил себе рыжеволосую женщину, лежащую в этой постели, манящую его страстным взглядом к себе, соблазняя телом, словно выточенным из слоновой кости. Её тонкие пальчики гладят шелковую простынь, словно ласкают его кожу. 'О, Боже, я сойду с ума от этих фантазий. Почему я могу только мечтать о ней?' - выдохнул он в отчаянии.
  
  Мысли маркиза отвлекли посторонние звуки, доносящиеся с озера. Сейчас, когда он открыл окно, они отчетливо раздавались в воздухе, несмотря на густой туман. Это мужчина и женщина. И, кажется, они плещутся в воде в такой час. Этот деревенский сброд вполне может додуматься до такого. Николя вглядывался в туман и пытался увидеть парочку. Ничего невозможно разглядеть, пока они в воде.
  В голову снова пришли воспоминания, как однажды он встретил Адель в весеннем лесу. Он прогуливался в погожий солнечный день, намереваясь засвидетельствовать свое почтение соседу. И вдруг краем глаза увидел какое-то движение за деревьями, остановился, вглядываясь сквозь густую листву. У ручья сидели девушки, о чем-то тихо разговаривая и смеясь. Маркиз улыбнулся: все, словно сошедшие с картины искусного художника - милые феи, о которых так любят рассказывать сказки поздними бретонскими вечерами. Но, одна поразила его с первого взгляда сильнее всех. Она сидела на большом камне, склонив голову над быстрой водой, в которой отражались её волнистые огненные волосы и лицо, чистое, нежное, юное и непорочное. Он подошел поближе, чтобы рассмотреть девушек. Они продолжали о чем-то тихо говорить, не замечая за кустами наблюдавшего за ними мужчину. Рыжеволосая девушка, задрав длинное голубое платье по колено, полоскала свои тонкие белые ножки в прозрачной холодной воде.
  
  Николя до сих пор помнил тот момент, когда он впервые увидел эту юную фею с горящими волосами и белоснежными великолепными ногами в кристальной воде. Он не видел её глаз и улыбки, а только профиль, рыжую волну волос, блестящую на солнце и белые ноги. Он как завороженный стоял за кустом какое-то время, пока вдруг не захрустели ветки под его ногами. Раздался громкий треск, девушки испугались и со смехом и воплями кинулись прочь, словно испуганные лани от охотника.
  
  Николя улыбнулся и бесшумно подошёл к маленькому резному столику возле камина, взял в руки графин, и налил в бокал вино. Затем вновь вернулся к окну, отпивая из бокала. Он снова вглядывался в густой туман, пытаясь рассмотреть парочку в воде. 'Как можно в такой холод купаться, у меня мурашки по коже от сырости', - вздохнул про себя Николя, подходя к камину и разжигая огонь. В комнате действительно стало сыро и прохладно. Вскоре, по мере разгоравшегося пламени, приятное тепло стало расходиться по маленькой спальне.
  
  Рассвет подбирался к горизонту, загораясь яркой розово-жёлтой полосой на западе. Темнота потихоньку отступала, ночь сменяло утро, пробуждая лес вокруг замка, угрюмого и спящего. Туман незаметно стелился по воде, рассеиваясь в воздухе и постепенно уступая мягкому утреннему свету. Теперь маркиз с уверенностью мог сказать, что на противоположном берегу стояли мужчина и женщина, закутавшись в плащ. Они сжимали друг друга в объятьях, пытаясь, вероятно, согреться от утреннего холода. Мужчина провёл рукой по волосам женщины, плащ соскользнул, падая на сырую землю и выставляя их обнаженные тела напоказ. Волосы женщины мокрые и длинные спускались до самых бедер, наполовину скрывая спину. Николя никак не мог их разглядеть: туман размывал их образы, а рассвет ещё не наступил, чтобы достаточно осветить парочку. Маркиза раздирало любопытство, хотя он был почти уверен, что не знает этих двоих. 'Красивые тела у этих двоих, даже в полутьме можно это заметить', - подумал он про себя, с наслаждением отпивая вино из бокала и придвигая к окну кресло.
  
  Парочка, наконец, начала одеваться. Поспешно они натянули на мокрые тела остывшую одежду, зябко кутаясь в плащи и накрывая головы капюшонами. Они сели в лодку и бесшумно, словно тени, заскользили по глади воды, приближаясь прямо к замку. Через минуту, они были уже под окнами и стали видны наблюдателю настолько, что можно было разглядеть все до мелочей и услышать каждый вздох. Оба молчали. Мужчина ловко управлял длинным веслом, двигая лодку. Женщина неподвижно сидела рядом, опустив голову.
  - Ну же поднимите, свои головы. Я хочу поближе рассмотреть вас, - очень тихо прошептал Николя, потирая руки и не сводя глаз с находящихся в лодке.
  
  Лодка почти заплыла под окна к самой стене замка, скрывая парочку от глаз маркиза. Он слегка наклонился вперёд, свесившись из окна и пытаясь заглянуть вниз. Мужчина ловко выпрыгнул из лодки на берег, подавая женщине руку. И тут маркиз заметил на кисти мужской руки большой рубиновый перстень. Он сразу узнал его. Это перстень графа де Шатарье. В эту же минуту, лёгкое дуновение ветерка смахнуло с женской головы капюшон. Женщина поспешно вернула его на прежнее место, но этого было достаточно для Николя де Перне, чтобы увидеть и узнать её лицо. Парочка тут же скрылась из виду, продвигаясь вдоль стены.
  
  Маркиз в бешенстве швырнул полупустой бокал в противоположную стену. Тот с громким звоном ударился о край камина и покатился по каменному полу. Заспанная баронесса в страхе вскочила с постели, глядя во все стороны и ничего не понимая.
  - Что случилось, Николя? - пролепетала она, проводя тонкой ладонью по своему лицу.
  - Маленькая дрянь! - взревел маркиз, захлопывая окно и отходя к камину. - Дрянь! Мерзавка!
  - Да что такое? - снова испугалась Франсуаза.
  - Я не тебе! Спи! - заорал Николя, вперив безумный взгляд на ничего не понимающую любовницу.
  - Господи. Вы что? Спятили? Вы перебудите всех вокруг.
  Маркиз тяжело опустился на край кровати, закрывая лицо руками:
  - Она там за окном, только что...
  - Кто? Что? Не понимаю.
  
  Франсуаза прижала голову маркиза к своей груди, целуя его в волосы:
  - Успокойся...
  - Господи, она только что, как простая мужичка, кувыркалась с графом в воде.
  - Кто она?
  - Адель! О господи, какая ж ты бестолковая, Франсуаза. Я видел её только что.
  - Возможно, вам показалось, маркиз.
  - Нет! Её я узнаю в любом виде! Узнаю из тысячи!
  Франсуаза обиженно отстранила от себя маркиза, отворачиваясь.
  - Что? - громко проговорил Николя, заметив перемену в её настроении.
  - Ты любишь её... это не просто желание ею владеть, как ты говоришь. Ты хочешь её, потому что любишь ...
  - Что за бред?
  - Ты ревнуешь её.
  - Прекрати. Это глупости. Но за то, что я увидел, она поплатится прямо сегодня. Я не стану ждать её ответа, я нанесу удар первым тогда, когда она совсем его не ждёт. Франсуаза...
  
  Николя встал с постели и начал ходить по комнате:
  - Что бы она сейчас не ответила, она будет хитрить, я её знаю. Мы приступим к нашему плану сегодня же! Если она не станет моей, я заставлю её страдать. Она пожалеет, что отвергла меня!
  - Я теперь не уверена, что у нас получится. Ведь граф, вероятно, влюбился в неё. Он нам не поверит.
  - Ещё как поверит! Он вспыльчив! Одно вкрадчивое слово с нашей стороны, и он станет её ненавидеть так же сильно, как любил. Поверь мне. Я знаю мужчин. Граф поверит нам. Ты хорошо сыграешь свою роль?
  - Обижаете, маркиз... Мне играть-то особо не придётся.
  - Это точно.
  Франсуаза удовлетворённо хихикнула, подставляя шею губам Николя.
  - У нас ещё есть немного времени.
  - Ты такая ненасытная...
  - У тебя научилась... Не теряйте зря время, маркиз.
  
  Жаннин стояла у тёмной каменной стены, ожидая, когда Ален управится с замком массивной двери, через которую, они только что вернулись. Ноги подкашивались от усталости, и всё тело горело от утреннего купания. Она закрыла глаза, слушая, как рядом задвинулся дверной засов, и лязгнул ключ в замочной скважине. Вокруг ещё темно, хотя, наверное, здесь и днём темнота непроглядная. Ален закончил с замком и подошёл к стоящей неподалеку женщине. Её глаза закрыты, затылок касается холодной стены.
  - Ты устала?
  - Немного. Купание меня совсем расслабило.
  - Ты вся продрогла.
  
  Ален прижался к ней всем своим телом, проводя руками по мокрым волосам.
  - Пойдем, иначе ты простудишься, - услышала Жаннин шёпот у самого уха.
  Мужчина неожиданно подхватил её на руки и понёс вверх по лестнице. Женщина даже задремала, прижимаясь руками к его крепкой груди. Через минуту они уже стояли перед дверью комнаты Жаннин и открывали её.
  Жак, неожиданно проснувшись, испуганно вскочил на ноги, приглаживая седые волосы к голове.
  - Девочка не просыпалась... - прошептал слуга, изумлённо разглядывая стоящих перед собой.
  - Спасибо, Жак, ты свободен и можешь отправляться к себе, - ответил Ален, провожая взглядом старика, затем поворачиваясь к Жаннин.
  - Забирайся в постель и оберни чем-нибудь мокрые волосы.
  
  Жаннин молча кивнула, послушно раздевшись и прячась под тёплое одеяло. Ален, улыбаясь, подошёл к камину и развёл в нём огонь, чтобы стало теплее, потом вновь подошёл к постели. Женщина уже сладко спала, свернувшись калачиком, и тихо посапывая. Ален наклонился к ней и поцеловал в шею, прошептав у самого её уха:
  - Ты сводишь меня с ума.
  - Я тоже тебя люблю... - неожиданно прошептала Жаннин во сне, не открывая глаз.
  Ален выпрямился, изумлённо уставившись на женщину. 'Кому она это сказала? Мне? Или снова Ги?' - подумал он, проходя к двери.
  Ален вышел, бесшумно запирая за собой дверь и быстро уходя в свою комнату.
  
  Прошло несколько часов. Жаннин никто не беспокоил, даже, как ни странно, дочка спала, как будто хотела дать возможность маме выспаться. Женщина не слышала, как в её комнате тихо скрипнула дверь, и вошла Ингрид. Она долго стояла над спящими, разглядывая их милые сердцу лица, такие родные и любимые. Ингрид плохо спала ночью, её одолевали сомнения и страхи.
  'Что будет с нами дальше, а вдруг я вижу их в последний раз?' - думала она, заботливо пригладив одеяло, - 'Господи, помоги пережить нам это, мы и так много пережили. Молю тебя, боже'.
  
  Кати, как будто почувствовав присутствие женщины, открыла глаза и улыбнулась своей детской непосредственной улыбкой, на какую только способен ребёнок. Ингрид почувствовала, как жгучие слёзы покатились по её лицу, капая на руки. Она осторожно взяла девочку в свои руки, крепко прижимая к себе, и, быстрым движением смахнув предательские слёзы. Жаннин уловила движение над собой и тоже открыла глаза.
  - Почему ты опять плачешь? Всё будет хорошо, верь мне. Скоро мы будем жить в своём доме, никто не сможет нам помешать вернуть его.
  Ингрид кивнула, снова смахнув слёзы.
  - Знаешь, сегодня мне снился чудесный сон. Ги и бабушка показали мне вход, - Жаннин перешла на шёпот. - Потайной вход. Понимаешь?
  - И ты в это веришь?
  - Я верю в свои сны. Нужно верить в такие сны. В них наши умершие родственники, близкие нам люди помогают нам. Я верю, и это сбудется, я уверена. Я найду эту дверь. Мы войдём в свой родовой замок незаметно для англичанина. Так нам будет легче сломить сопротивление. Всё получится, вот увидишь.
&nnbsp;Перне тяжело вздохнул. Сон совсем не шел. Перед глазами всё стояло её лицо, обрамленное густыми огненными волосами. Почерневшие от ужаса глаза смотрели на него снизу вверх. Неужели он заслуживает только ужас в её прекрасных глазах. Неужели эти губы никогда не позовут его к себе и не сомкнуться на его губах, принося душе облегчение.
bsp; - Дай бог.
  
  В дверь постучали. Жаннин привстала на постели, глядя на дверь.
  - Неужели это маркиз ни свет, ни заря?
  - Я посмотрю, а ты встань и оденься поскорее.
  Жаннин быстро соскользнула с кровати и нырнула за выступ в комнате, который закрывал её от входящих гостей. Ингрид отворила дверь и впустила девушку. Ею оказалась прислуга Франсуазы де Бланш. Она стояла на пороге, опустив глаза в пол. Её длинные черные косы спадали через всю спину.
  - Это комната Жаннин? - проговорила она, разглядывая комнату.
  - Да, что тебе нужно? - поспешила спросить Ингрид.
  - Моя госпожа послала меня к вам с просьбой.
  - Что случилось? - крикнула Жаннин из своего угла, продолжая натягивать на себя одежду.
  - Моя госпожа очень плохо себя чувствует, видимо, несколько дней охоты сделали свое дело. Мадам не любит верховую езду. Теперь не может встать с постели, спина болит.
  - Ей нужен лекарь, а не я.
  - Да, но госпожа Ларс, сказала, что вы замечательно делаете массаж. Госпожа ничего не хочет больше слышать, и просит вас придти к ней.
  - Жаннин не занимается этим, вашей госпоже лучше обратиться к лекарю, - вмешалась Ингрид.
  - Я умоляю вас, помогите, пожалуйста. У госпожи скверный характер, - прислуга перешла на шепот, озираясь по сторонам, как бы боясь, что здесь её услышит хозяйка. - Она побьёт меня, если я вернусь ни с чем.
  
  Жаннин вышла из своего укрытия. Перед ней стояла девушка, теребя в руках кончик юбки. Её глаза все время находились в движении, обветренные губы покусаны, на щеке едва заметный синяк.
  - Кто тебя так? - произнесла Жаннин, подходя к девушке и приподняв её лицо за подбородок. И так как девушка промолчала, опуская глаза, продолжила:
  - Хозяйка?
  - Жаннин, можно тебя на секунду? - позвала Ингрид, Жаннин повернулась и подошла к женщине.
  - Не ходи, прошу тебя. Эта женщина - подружка маркиза, она что-то придумала, - быстро прошептала Ингрид, заглядывая в глаза.
  - Я не могу, девушка очень напугана. От меня не убудет в конце концов.
  - Не ходи, Жаннин.
  - Я быстро.
  
  Жаннин быстро поцеловала женщину и ребенка в щеку и вышла вслед за прислугой.
  Через несколько минут она уже входила в покои баронессы де Бланш. Совсем недавно она сама вместе с Мэри меняла интерьер этой спальни, сделав всё в песочных тонах, тёплых и солнечных. Кругом стояла новая мебель из бука. Сейчас в спальне было темно, горело несколько свечей. Франсуаза лежала на своей кровати, закрыв глаза и демонстративно запрокинув голову. Её безнадежно морил сон, потому как всю ночь она провела в покоях маркиза, и её радовала та мысль, что можно еще немного понежиться в постели, изображая больную.
  
  Именно сейчас она прокручивала в своей голове план действия, который они разработали с маркизом под самое утро. Неожиданно её мысли прервал женский голос, раздавшийся у порога спальни:
  - Доброе утро, госпожа. Чем обязана?
  Франсуаза лениво повернулась в сторону, откуда послышался голос. Она улыбнулась при мысли, что перед ней стоит в простом деревенском платье такая важная особа, а она лежит перед ней в постели и может называть её на 'ты'. Франсуаза молча и бесцеремонно разглядывала свою собеседницу. Её волосы заплетены в тугую косу и спрятаны под скромный чепец; лицо стало непростительно смуглым от загара; руки в царапинах и ссадинах, ногти коротко острижены - ну, ни дать, ни взять, деревенщина.
  Будучи безмятежным, лицо Франсуазы тут же переменилось, она изобразила глубокое страдание и боль.
  - Графиня сказала мне, что пользуется твоими услугами. Она рассказала, что ты вывела её из тоски, и помогла расслабить тело. Видишь ли, с утра у меня ужасно разболелась голова и спина. Ты поможешь мне?
  
  Теперь Жаннин тоже внимательно разглядывала баронессу. Не слишком густые, но длинные и совсем белые волосы струились красивыми завитками вдоль спины и плеч, наивный взгляд больших голубых глаз создавали иллюзия хорошенького нежного ангелочка. Её тонкая фигурка, с фарфоровым цветом кожи восхищали взгляд. Она казалась совсем юной и прелестной, и на вид ей не дашь больше восемнадцати лет. 'Подумать только, столь юное создание уже было замужем и успело овдоветь', - подумала Жаннин, продолжая рассматривать даму, - 'Неужели эта хрупкая и нежная внешность прячет за собой змеиную душу?'
  - Я - не лекарь, госпожа, и не прислуга.
  - Это неважно. Я заплачу тебе. Сколько ты хочешь? Хочешь, я подарю тебе своё платье или вот этот перстень?
  
  Франсуаза фривольно села на своей постели, от чего с её плеча сползла тонкая сорочка и оголила нежную юную грудь. Она испытывала истинное удовольствие, унижая своим предложением лже-прислугу. Жаннин неприязненно слушала эти слова, ей хотелось ответить тем же, но она сдержалась, стараясь говорить, как можно, спокойнее и равнодушнее.
  - Нет. Мне ничего не нужно.
  - Тогда, может быть, попробуешь? Я не могу подняться с постели.
  
  И в этом Франсуаза не лукавила, у неё действительно ныла поясница от верховой езды, отчего она в душе проклинала графа за третью в неделю охоту. Маркиз был в восторге от бешеной скачки по лесу, с кучей собачьих свор, но она ненавидела верховую езду по густому лесу.
  - Как вам будет угодно, госпожа.
  
  Франсуаза с легкостью и без стеснения перед Жаннин, скинула с себя лёгкую, прозрачную сорочку, оказавшись абсолютно голой, выставляя напоказ свои прелести. Белокурые локоны рассыпались по плечам блестящими завитками. Жаннин отметила про себя, что баронесса очень привлекательная особа, прекрасно знающая себе цену. Она вела себя так, словно хотела услышать кучу комплиментов от женщины, которую привела в свою спальню.
  - Почему ты так смотришь на меня? - капризно и лениво произнесла Франсуаза.
  - Как я смотрю на вас, ваша милость? - бесстрастно ответила Жаннин, не глядя на девушку.
  - Ты меня разглядываешь?
  - Простите, мадам, вам показалось.
  - Ничего, мне даже нравится, как ты на меня смотришь. Ну?
  - Сначала мне нужно какое-нибудь ароматное масло, чтобы я могла его втирать.
  - Вот такое пойдёт?
  
  Франсуаза подала своей тоненькой ручкой вытянутый флакончик с резной крышечкой.
  - Это розовое масло, мне привезли его из Парижа. Да только не разлей его, оно слишком дорогое.
  - Хорошо, госпожа.
  Жаннин едва сдерживалась от заносчивости 'мадам' и старалась не смотреть, как та ложится на широкую кровать. Наконец, когда баронесса удобно устроилась и опустила голову на шёлковое покрывало, она осторожно села рядом на край кровати, выливая на спину госпожи небольшое количество масла и медленно растирая круговыми движениями.
  - Сначала будет немного больно, но потом приятно, потерпите чуть-чуть.
  Жаннин медленно начала массировать женскую спину то, опускаясь руками к ягодицам, то поднимаясь на плечи. Как ни странно, но баронесса затихла, лишь едва постанывая под ловкими руками. Наконец, и сама Жаннин расслабилась, полностью отдавшись своему делу.
  
  Через несколько минут Франсуаза уже не могла скрыть своего восторга, с наслаждением закрыв глаза. 'У неё восхитительные руки', - подумала она, чувствуя, как каждая клеточка её кожи открывается. Очень приятное ощущение. 'А как бы интересно среагировал Перне, если бы увидел, как она прикасается ко мне? Это, наверное, возбуждающее зрелище'. У Франсуазы даже мурашки побежали по телу.
  - Давно ты живёшь у графа? - неожиданно раздался голос баронессы.
  Жаннин на миг остановилась, не зная, что ей ответить.
  - Ну? Отвечай же!
  - Нет, недавно.
  - И всё же, ты, наверное, знаешь немного хозяев замка.
  - Не думаю, госпожа, что им бы понравилось, что вы обсуждаете это со мной.
  - Брось, никто не узнает. В общем-то, меня больше интересует граф, как ты понимаешь. Что ему, например, нравится?
  
  Жаннин задумалась: 'А ведь и правда, я, в сущности, совсем ничего о нём не знаю, что он любит, чем живёт. Даже странно как-то. Раньше я никогда не имела близких отношений с мужчиной, с которым меня совершенно ничего не связывает. Почему же тогда возникла эта связь?'
  Баронесса начала терять терпение, видя, что Жаннин не собирается отвечать ей.
  - Господи, какая же ты бестолковая, с тобой даже поговорить не о чем. Задаю тебе вопросы, а ты будто не слышишь.
  - Простите, не могу собрать воедино свои мысли.
  - Что бессонная ночка выдалась?
  
  Жаннин не ответила, продолжая массировать её руки.
  - Как ты меня находишь? Я - красивая?
  - Да, ваша милость, у вас прекрасное тело...
  - Правда? А у тебя такие нежные руки.
  Франсуаза поднялась, бесстыдно придвигаясь к женщине, как кошка. Жаннин, не отрываясь, следила за её движениями. Баронесса своей маленькой ручкой взяла кисть Жаннин и провела ею по своей груди.
  - У тебя чудесные руки. Ты когда-нибудь была с женщиной?
  
  Жаннин осторожно высвободила свою руку, взглянув на баронессу.
  - Я не настолько разочарована в мужчинах, чтобы спать с женщинами, ваша милость. Простите, что не могу вам помочь в этом.
  - Жаль?
  Франсуаза вновь взяла руку Жаннин, прижимая к своему животу, и придвигаясь к сидящей женщине вплотную.
  - А как ты думаешь, каков граф в постели? Лев или медведь?
  
  Жаннин непонимающе подняла глаза на наглую даму, не зная, какой ответ та хочет услышать.
  - Я не была ни с тем, ни с другим. Простите, похвастать нечем...
  Франсуаза не сразу поняла, что имела ввиду Жаннин, а когда поняла, наконец, раскатисто рассмеялась. 'Да, она действительно дерзкая, как предупреждал Николя', - промелькнула мысль в голове нагловатой баронессы.
  - Ну, вот и всё, - выдохнула Жаннин, вставая и вновь высвобождая свою кисть. - С вашей спиной я закончила. Надеюсь, вам полегчает. Но если, нет, зовите лекаря.
  - Что ты хочешь в награду за услугу? - тон Франсуазы стал вновь заносчивым и высокомерным.
  - Ничего, мадам. Будьте здоровы.
  - Что ж, тогда, я надеюсь, ты не откажешься от хорошего бургундского вина из личных запасов нашего дорогого графа. Ну же, держи.
  
  Франсуаза протянула бокал Жаннин, которая в нерешительности медлила.
  - Да бери же скорее, я очень тебе благодарна за помощь, а баронесса де Бланш умеет награждать за услуги.
  'Могу себе представить', - подумала Жаннин, медленно сделав глоток и чувствуя на языке сладковато-терпкий вкус. Она, сама, не замечая за собой, закрыла глаза, представив стоящего перед собой Алена. Он протягивает ей бокал с искрящейся жидкостью. Она пьёт, исподлобья глядя на него. Его губы ласково улыбаются, как бы целуя её на расстоянии. Её сердце наполняется нежностью и приятным теплом.
  - Возьми с моего стола фрукты. Не бойся, их только что принесли мне на завтрак. Порадуй себя лакомством.
  Жаннин вздрогнула, открыв глаза и очутившись снова в этой чужой ей комнате. Рядом эта странная и холодная женщина, которая словно змея пытается проникнуть сквозь кожу и узнать твою сущность, твоё прошлое, увидеть твои воспоминания.
  - Спасибо, ваша милость, - произнесла Жаннин сдавленным голосом. Она быстро взяла румяный персик со стола.
  - Прошу прощенья, мне нужно идти. А вам нужно накрыться и полежать. Прикажите слуге проветрить вашу комнату. На улице снова идет дождь, свежесть вам не помешает.
  
  Снова ложась на свою постель, Франсуаза улыбнулась, исподлобья глядя на стоящую перед ней женщину.
  - Ты можешь идти.
  Жаннин молча развернулась и быстрыми шагами удалилась.
  - Я не заставлю долго ждать мою благодарность, - прошептала ей вслед баронесса и громко заразительно засмеялась.
  По дороге в комнату Жаннин не удержалась и съела половину персика, наслаждаясь его сладким вкусом и ароматом. Как давно она не ела ничего подобного. 'Ах, мое давнее прошлое, кажется, это было не со мной' - Жаннин горестно вздохнула, открывая дверь своей комнатки.
  
  Уставшая, словно весь день таскала мешки, она, наконец, огляделась вокруг: смятая постель, потухший камин и стоящая возле него кушетка, накрытая одеялом - кругом беспорядок. И всё напоминает о нём, о том, что он сегодня был этой ночью с ней, держал её в своих объятьях и шептал, что хочет быть рядом.
  Упав на кровать, Жаннин закрыла глаза, но даже так она видела перед собой лицо Франсуазы. Она не могла объяснить непонятно откуда взявшуюся усталость, навалившуюся на её плечи так, что не хватало усилий подняться и стряхнуть её с себя. Словно она отдала всю свою жизненную энергию этой несносной зазнайке. Жаннин ощутила странное предчувствие чего-то неизбежного, жуткого и тяжёлого. В воздухе нависло какое-то напряжение, и давило на девушку всей своей необъятной массой, не давая сделать вдох. Она почувствовала головокружение и тошноту, в висках застучал пульс, так сильно, что казалось, будто голова треснет на две половины. Перед глазами все поплыло, и женщина потеряла сознание, даже не успев подняться и позвать на помощь.
  
  В комнату Мэри тихо постучали. Виола отворила дверь. В проеме показалось лицо маркиза. Виола доложила, впуская гостя в покои госпожи.
  - Прошу прощения, моя дорогая графиня, что врываюсь так бесцеремонно в ваши покои, - сразу произнес маркиз, целуя тонкую белую кисть Мэри. Его рот растянулся в широкой улыбке, покрывая области вокруг глаз и губ мелкими морщинками. Маркиз был в красивом длинном халате зеленого цвета, так шедшем цвету его глаз. Волосы, немного взъерошенные на макушке, придавали ему немного рассеянный вид:
  - Миледи, я несказанно рад видеть вас.
  
  Маркиз подошел к Мэри еще ближе, вкрадчиво глядя на неё снизу вверх, словно кот, слизывающий сметану:
  - Никак не могу найти себе покоя. Решил поговорить с вами.
  - Всё ещё думаете об охоте, милорд?
  - И о ней тоже... я так расстроился, что готов был разорвать эту вашу как её там... э-э-э... на мелкие кусочки.
  - Не думайте об этом. Всё обошлось, Мишель очень быстро пришёл в себя и всё переживал за Жаннин.
  - Вы так великодушны, Мэри. На месте графа и на вашем месте, я бы эту Жаннин подверг хорошей порке.
  - Граф практически последовал вашему совету, - язвительно заметила Мэри, огорченно вздыхая и опуская глаза.
  - Ах, что-то такое я слышал от Филиппа. Кстати, вы не знаете, где ходит этот юноша? Со дня охоты нигде не видел его. Франсуаза говорит. Что он, скорее всего, покинул замок. К сожалению, не могу похвастаться хорошим воспитанием сына, совсем отбился от рук. Наверное, побежал по деревенским девкам, - Николя раскатисто засмеялся.
  
  Мэри жестом пригласила его присесть на кушетку рядом с ней. С тех пор, как произошел инцидент в саду, графиня избегала встреч наедине с маркизом.
  - Вы о чем-то хотели поговорить со мной, дорогой маркиз, - попыталась отвлечь его от бесполезной болтовни Мэри, направляя в нужное русло.
  - Да, да. Вы знаете, я, конечно, сомневаюсь, но мне ваша девушка напоминает одну особу.
  Николя устроился напротив собеседницы на удобном диванчике, обитом дорогим зелёным бархатом. Маркиз продолжал, переходя почти на шёпот, как будто побаивался, что их разговор могут подслушать.
  - Так вот, Мэри, вы знаете, что я при дворе герцога вхож в палату грандов, и мои обязанности - тайный розыск. Я надеюсь, это останется между нами.
  - Можете на меня рассчитывать, милорд. Ваша тайна не выйдет за стены этой комнаты, - Мэри почувствовала неловкость от пристального взгляда серых глаз маркиза. Она поёжилась, незаметно отодвинувшись.
  - Так вот, вчера, когда я увидел вашу Жаннин, я подумал, что она мне кого-то напоминает. Я долго думал и, наконец, понял. Вот, взгляните на это...
  
  Маркиз нехотя поднялся с удобного дивана, быстро подошёл к столику в углу комнаты и, что-то взяв с него, вернулся на своё место.
  Мэри приняла из рук маркиза небольшую дощечку, которая состояла из двух частей, как обложка книги.
  - Что это?
  Мэри недоумённо посмотрела на маркиза, тот улыбался.
  - Откройте, мадам, и взгляните на портрет. В виду моих обязанностей, я вынужден таскать с собой кучу таких портретов. И вот один из них.
  
  Женщина послушно раскрыла дощечки, внутри действительно находился маленький портрет. На нём - молодая девушка, поразительно похожая на Жаннин, только немного моложе и одетая в дорогое парчовое платье, усыпанное драгоценностями.
  - Я не понимаю, милорд, не томите меня, прошу. Кто эта дама на портрете?
  - Это женщина когда-то была богатой графиней. Она - француженка. Вышла замуж за одного господина, вскоре отравив его. Сбежала из-под стражи, соблазнив, а потом заколов своего охранника. Долго мыкалась по Парижу, даже зарабатывая своим телом, далее по Франции, и, наконец, бежала в Бретань. Она - очень опасная преступница и распутная женщина.
  
  Перне сидел слишком близко к Мэри. Она почувствовала, что ей не хватает пространства, воздуха и начала задыхаться. 'Жаннин - преступница и распутная женщина?'
  - Её поимки жаждут все: гранды Бретани и, конечно, полиция Франции.
  - Нет, - прошептала Мэри, покачав головой. - Этого не может быть. Это лишь сходство! Я не верю. Я не верю, что Жаннин - преступница. Нет, это не она. Да, вы ошибаетесь.
  - Я бы очень хотел ошибаться. И у меня есть сомнения по этому поводу, но всё же поостерегитесь. Присмотритесь к ней хорошенько. Я уверен, что она уже и вашего брата взяла в оборот. Она, наверняка, его любовница, и с каждой приходящей ночью, она усыпляет его бдительность. Поверьте мне, миледи, она легко кружит голову мужчинам и быстро находит подход к женщинам. Она очень образована и знает множество способов обольщения.
  - Жаннин живёт в нашем доме со своими родителями и дочерью уже полгода. Я не замечала за ней никаких отрицательных качеств. Напротив, она всегда приветлива, открыта и очень умела во всём. Она изменила своим появлением весь дом и всех нас. Я привязалась к ней.
  - А она как раз на это и рассчитывает, войти к вам в доверие, а потом использовать это в своих преступных целях. Вы не замечали? Может быть, что-то пропало в доме? А этот мужчина, который якобы напал на неё и хотел убить? Вы верите в это? А что, если он пришел за своей долей, а она не захотела делиться и заколола беднягу?
  
  Мэри не выдерживая такого потока обвинений Жаннин, резко встала. Маркиз в душе возликовал такой удаче, ведь теперь графиня станет сомневаться в чистоте этой женщины, и при первом случае повернётся к ней спиной, да ещё и графа убедит в этом.
  - Не переживайте так, милая Мэри. Если я докажу, что это она, я просто арестую её и силой привезу в Нант. Уверяю вас, я слежу теперь за ней. Вам нечего бояться.
  Маркиз обнял Мэри за плечи, прижимая к своей груди.
  - Успокойтесь, Мэри. Я вам помогу. Вам нужно поговорить с графом и тогда вам самой все станет ясно.
  
  Николя нежно провёл по гладкой женской щеке ладонью.
  - Вы такая красивая, Мэри...
  И пользуясь замешательством графини, де Перне быстро начал покрывать её лицо мелкими поцелуями. Мэри совсем запуталась, все эти новости выбили её из привычного русла, и теперь она уже была не в состоянии противиться воле мужчины, наоборот открылась ему навстречу. Она так давно не была с мужчиной, что не могла удержать в себе страстный порыв и желание покориться любовному влечению. Николя прижался губами к её губам, быстро увлекая её на ворсистый ковёр на полу. Женщина задыхалась от страсти и выплеснувшихся наружу чувств, которые давно копились в ней:
  - Нас могут увидеть, сударь.
  - Разве? Я думаю, что ваша девушка не всех пускает к вашим сокровищам.
  
  Мэри сдалась, уставшая и совершенно потерянная от неожиданных новостей и такого резкого поворота событий. Её голова кружилась, и она сейчас совсем не хотела ни о чем думать. Все эти неприятности с охотой и Аленом. С утра её разбудила прислуга Франсуазы, сообщив о недуге своей госпожи. Голова устала думать о чужих проблемах и устройстве чужого благополучия. Мэри нестерпимо захотелось отдохнуть и надкусить хотя бы маленький кусочек женского счастья.
  Но счастье было недолгим. Как только графиня успела перевести дух, ей только и осталось, что увидеть спину уходящего маркиза. Она была раздавлена. Теперь вновь в душе настала пустота, и, казалось, весь мир развернулся к ней задом. Она какое-то время сидела на полу в расстегнутом платье и растрепанными волосами, не понимая, как она всё это допустила. И это после того, как Ален застал их в саду и устроил ей взбучку. Что же теперь? Всё стало ещё хуже.
  Мэри едва успела привести себя в порядок, как в дверь её комнаты снова постучали. Очередным гостем оказался граф.
  
  Ален быстро вошел в комнату, оглядываясь и чувствуя духоту в комнате:
  - По-моему, вашей комнате не хватает свежего воздуха, миледи? Не хотите открыть окно? У вас тут странный запах...
  - Ален, присядь, пожалуйста, мне нужно очень серьёзно поговорить с тобой. Только прошу, не лукавь со мной, - Мэри усадила брата рядом с собой, взяв его широкую теплую ладонь в свои руки и опасливо посматривая на часть ковра, где только что занималась любовью с маркизом. В душе ей казалось, что брат может все прочесть по её глазам. И так как близость с маркизом не принесла ей облегчения, то сердце её кричало, прося о помощи, ища поддержки. Она молила бога, чтобы все сказанное Перне, оказалось нелепой ошибкой. И в первую очередь ей хотелось исключить тот факт, что Ален и Жаннин - любовники.
  - Что ты думаешь о Жаннин? Она тебе совсем не нравится?
  - Мэри, прошу тебя, только давай без утренних наставлений. Я уже покаялся во всем и, кажется, загладил свою вину перед ней. Она не держит на меня зла...
  Мэри не знала, как напрямую спросить брата о связи с Жаннин. Это больше всего терзало её: сознание того, что она не может поговорить с ним откровенно и, наверное, не готова услышать положительный ответ. Она смотрела в пол, в кровь кусая губы, боясь взрыва ярости Алена. 'Вдруг он посчитает, что я вмешиваюсь не в свое дело?' - размышляла про себя Мэри, пряча глаза.
  - Ты о чем-то хотела поговорить со мной? Ты какая-то растерянная сегодня? Что-то случилось? - Ален, заметив замешательство сестры, подошел к ней поближе, пытаясь заглянуть в глаза.
  
  Ему показалось, что состояние Мэри вновь вернулось. То самое состояние, которого он всегда опасался, которое приводило её к ступору и затворничеству, а то и совсем к полному отчуждению от всего. И тогда до неё невозможно достучаться.
  - Мэри, дорогая, посмотри на меня. Что происходит?
  Ален заглянул в глаза сестры, читая в них беспокойство и тоску.
  - Отвечай же, Мэри. Что-то случилось?
  - Нет... то есть, да... с утра баронесса посетила меня со своими проблемами, теперь маркиз. Моя голова просто идет кругом. Я ничего не понимаю.
  - Что произошло? - Ален начал терять терпение, глядя в растерянное лицо сестры, она явно находилась в замешательстве. Ей это совсем не свойственно.
  - Ален, мне нужно задать тебе один вопрос. Только обещай, что не рассердишься на меня. Твоего приступа ярости я сегодня уже не выдержу.
  - Хорошо. Я постараюсь держать себя в руках. Задавай же свой вопрос. Меня раздирает любопытство, - Ален стоял напротив Мэри, внимательно глядя в глаза.
  - Ален, ты и Жаннин - любовники? - Мэри испытующе смотрела в красивые зеленые глаза брата, и ей показалось, что где-то внутри себя он вздрогнул. Немного помолчав, он ответил:
  - Что случилось? Объясни мне. К чему этот допрос? Чувствую себя нашкодившим ребенком, которого грозятся поставить в угол за провинность.
  - Ален, умоляю... просто ответь мне... - Мэри произнесла слова почти шепотом, обхватив лицо брата обеими руками.
  - Да. И я никогда не был так счастлив, как с ней.
  
  Мэри несколько секунд стояла, молча замерев на месте и по-прежнему глядя в зеленые глаза, затем последовала неожиданная реакция. Она заплакала. Её слезы были такие большие, что Ален даже растерялся.
  - Да что с тобой такое? Что, наконец, происходит?
  Мэри подошла к столику, на котором маркиз оставил дощечки с портретом и протянула их брату.
  - Вот. Взгляни на это.
  И пока Ален молча разглядывал портрет, она добавила:
  - Кого ты видишь, мой дорогой, на этом портрете?
  - Это - Жаннин? - в нерешительности поинтересовался граф, пальцем проводя по изображению. - Она - знатная дамочка, по всей видимости. Что же в этом плохого? Я рад за неё. Только не понимаю, почему она так тщательно это скрывает?
  - Маркиз говорит, что её разыскивают как преступницу и распутную женщину...
  
  Ален молча посмотрел на Мэри.
  - Он утверждает, что она отравила своего мужа и была арестована за это, но сбежала из-под стражи. Господи... я не могу всё это повторять... я не могу поверить, что это про Жаннин, - по лицу Мэри снова потекли слёзы. Она обессилено опустилась на край широкой кровати, закрывая ладонями глаза.
  - И не надо, Мэри. Всё, что говорит маркиз, не обязательно может оказаться правдой, - попытался успокоить её Ален, присев рядом и обнимая сестру за плечи. - Мы все выясним. Хочешь, я прямо сейчас всё выясню. Я пойду к ней и всё выясню.
  - Ален, а если она действительно так коварна, как говорит маркиз, то разговор ничего тебе не даст. Она будет умело выкручиваться. Боже, я не знаю, кому верить.
  - И всё-таки, я поговорю с Жаннин.
  - Маркиз предвидел вашу связь, Ален. Он сказал, что она очень ловко и умело манипулирует людьми, особенно мужчинами. Если это - правда, она обманет тебя, а ты снова поверишь ей. Нам нужно идти вместе...
  - Хорошо, идем же, мне не терпится всё выяснить, - Ален решительно поднялся, шагнув к двери, но Мэри резко остановила его:
  - Ален, только умоляю, как бы там ни было, ты не будешь совершать необдуманных поступков. Прошу, не горячись, я умоляю тебя... - графиня Ларс взяла брата за руки и крепко пожала его ладони, как бы вкладывая в них свои слова.
  - Хорошо, я буду держать себя в руках, - прошептал он в ответ, заглядывая в карие глаза сестры и сразу вспомнив, как плетью ударил несколько раз Жаннин, не справившись с эмоциями, а потом сожалел об этом.
  
  Он улыбнулся, целуя Мэри в лоб и обнимая за плечи:
  - Идём, я надеюсь, что всё это глупая ошибка. И согласись, на портрете Жаннин великолепна. Не забудь прихватить его с собой.
  - Господи, Ален, ты неисправим.
  Они вышли из комнаты Мэри, направляясь к Жаннин. Но возле дверей их опять ожидал неприятный сюрприз. Там уже стоял маркиз в сопровождении взбалмошной Франсуазы, которая сотрясала в воздухе руками, истерично рыдая и что-то громко рассказывая.
  - Что случилось, баронесса?
  - Господи, милорд, я не могу поверить, что это случилось со мной в вашем доме, - простонала баронесса, подходя к Алену и повиснув на его руке.
  - Да, мне тоже не верится в это, - пробубнил себе под нос граф, отворачиваясь в сторону и обращаясь к маркизу:
  - Что происходит, милорд, весь дом кувырком? Надеюсь, что вы напутали что-то с Жаннин. Я как раз хотел это выяснить.
  - Поверьте, мой друг, я бы тоже этого хотел. Мадам де Бланш пришла ко мне вся в слезах. Она утверждает, что у неё пропало дорогое кольцо. Сегодня она попросила вашу прислугу придти к ней в покои, у неё болела спина. А по её уходу она предложила расплатиться за её услугу, но ваша Жаннин отказалась. Видимо, сама решив, взять плату, в виде дорогого перстня, который лежал на столике перед кроватью.
  - Во-первых, мой дорогой маркиз, она - не прислуга, во-вторых, она полгода живет в нашем замке, и ни разу ничего не пропадало. И уж поверьте, у нас есть на что позариться...
  - Я тоже, мой дорогой граф, хочу надеяться, что это все ошибка, и мы найдем перстень, но проверить нужно.
  - Я требую, чтобы её обыскали! - заверещала баронесса, обиженно заливаясь слезами.
  - Мы сейчас во всем разберёмся, - проговорил граф, начиная терять терпение и едва справляясь с раздражением, которое неминуемо вызывала у него Франсуаза. Маркиз незаметно улыбнулся, понимая, что пока всё идет, как он планировал. Граф начинает нервничать и теряет самообладание.
  Они все вместе, в том числе огромный детина Оноре - слуга баронессы направились в комнату Жаннин.
  
  Ингрид оказалась у Жаннин немного раньше, чем "отряд" господ, направляющихся за ответами в комнату. Она нашла дочь в непонятном состоянии: девушка лежала на кровати без чувств и не реагировала на голос женщины:
  - Жаннин, очнись. Да что с тобой такое? Просыпайся же.
  Девушка с большим трудом открыла глаза, не сразу поняв, что происходит. Над ней, наклонившись, стояла Ингрид и трясла её за плечи, что было сил. Она что-то объясняла ей, в его испуганных глазах застыло беспокойство, но Жаннин никак не могла расслышать её слова.
  - Господи, что происходит, я ничего не слышу. Перед глазами рябит, и звуки не доходят до меня.
  - Тебе плохо?
  - Что?
  
  В этот момент дверь без стука широко открылась, и на пороге выросли фигуры нескольких людей. Жаннин напрягла все свои силы, чтобы рассмотреть вошедших. Впереди всех стоял Ален, вид у него был совсем недобрый.
  - Что вам угодно, господа? - поспешила узнать Ингрид, понимая, что девушка ни в себе.
  - Нам угодно разобраться в скандале, связанном с вашей дочерью, и будет лучше, если вы не будете вмешиваться, иначе мне придётся вас выставить отсюда.
  
  Голос хозяина прозвучал враждебно и угрожающе. Ингрид содрогнулась, услышав эти нотки в его голосе. Ален большими шагами прошёл через комнату, остановившись перед кроватью Жаннин.
  - Что с ней? Почему у неё такой вид?
  Жаннин чувствовала сильное головокружение, ей страшно хотелось опустить голову на подушку и заснуть. Она почувствовала, как сильные мужские руки сжали её плечи так, что захрустели суставы.
  - Мне больно... - с трудом прошептала Жаннин. - Что... случилось?
  - Если то, что я предполагаю - правда, тебе будет гораздо больнее, - прошипел Николя, вступая в игру.
  Жаннин напрягла все свои силы, но не могла сфокусировать взгляд и расслышать ни единого слова.
  - Милорд, умоляю вас, объясните, в чём дело, - снова рискнула вмешаться Ингрид.
  
  Она испуганно разглядывала вошедших: среди них были Бланш, графиня, маркиз де Перне и огромный слуга лет двадцати пяти, с длинными ручищами, свисающими вниз, как у огромной гориллы.
  - Хорошо. Посмотрите, Ингрид, на этот портрет. Вам знакома женщина, изображённая здесь?
  Женщина мельком взглянула и отпрянула от маленькой дощечки. На портрете была Жаннин, та, из прошлой жизни в роскошном платье, с великолепной причёской и с драгоценностями на шее. Ингрид прекрасно помнила это изображение. Портрет писал придворный художник в замке Пентьевр, специально по заказу Ги. Жаннин была ослепительно прекрасна. Ингрид потеряла дар речи, никто из них не мог ожидать, что этот портрет когда-то появится. Жаннин считала его навсегда утерянным. Он был у Ги, когда тот погиб.
  - Не говорите, мне, что вы не узнаете женщину, изображённую здесь! Это - Жаннин, без сомнений!
  - Да, да, именно она разыскивается всюду, как преступница. Поверить ей было ошибкой с вашей стороны, граф. Она обокрала уйму людей, отравила собственного мужа и скрылась, - начал говорить скороговоркой де Перне, будто боясь, что ему не дадут высказаться до конца.
  - Это ложь, наглая ложь. Жаннин - не преступница, и вам это слишком хорошо известно, господин де Перне. Моя дочь и её муж любили друг друга, у них родилась дочь. Ги погиб на войне, он не был отравлен! А вам пора смириться...
  
  Ингрид не дали договорить: маркиз и баронесса завопили наперебой. Ситуация накалялась.
  - Как ты смеешь называть маркиза лжецом, ты, оборванка? Ты будешь болтаться рядом со своей дочерью на виселице! - завизжала баронесса, напирая на Ингрид. Маркиз незаметно толкнул её в бок, останавливая и видя, что её занесло.
  - Господь накажет вас за напраслину, помяните моё слово, - проговорила в ответ женщина, не глядя на баронессу.
  - Прекратите! - вскричал Ален, обращая свой взгляд на Жаннин, которая, по-прежнему, сидела молча, глядя на всё происходящее невидящими глазами.
  - Скажи что-нибудь, Жаннин, - почти умолял Ален, пытаясь заглянуть в глаза девушки.
  
  Жаннин никак не могла понять, о чём все так спорят, она не могла разобрать ни единого слова, в голове всё шумело одним гулом, непонятным и громким. Она лишь смутно видела дощечку, которую тряс в руке Ален, но голова кружилась так сильно, что она ничего не могла разобрать.
  - Скажи что-нибудь, скажи мне, что ты - не воровка и не преступница! - вскричал в Ален, приближая своё лицо к её лицу.
  - Я не понимаю, - прошептала Жаннин, в испуге глядя на лицо перед собой. Оно постоянно двигалось, перекашиваясь то в одну, то в другую сторону, строя гримасы.
  
  У Жаннин лишь однажды было такое состояние, в детстве, когда она была больна и постоянно бредила. Вот и сейчас, уши закладывало, не давая услышать слова, и начались галлюцинации. Жаннин закрыла глаза. Ей хотелось умереть оттого, что всё так непонятно, оттого, что все они чего-то хотят от неё, но она не может ничего услышать. 'Что со мной? - в смятении соображала Жаннин, - всё будто во сне'.
  - Да она просто издевается над нами! - снова вскричала Франсуаза.
  - Сейчас она будет прикидываться дурочкой! Это всегда спасало её от кары! - вступил в разговор де Перне, подливая "масло в огонь" и наблюдая за реакцией графа. Мэри вообще стояла в стороне, отчужденная и словно отгородившаяся от всего происходящего.
  
  Ингрид в отчаянии заплакала, не зная, почему Жаннин так ведёт себя, и что теперь делать.
  - Мадам, расскажите ещё раз, как выглядит ваше кольцо, которое вы потеряли.
  - Которое она у меня сегодня выкрала? - заверещала баронесса.
  Ингрид не поверила своим ушам. Жаннин обвиняют в краже какого-то кольца? Какая глупость! Этого просто не может быть. Так вот, значит, зачем сегодня приходила прислуга баронессы. Наверняка, они с маркизом заодно, и они задумали очернить имя Жаннин. Но зачем? Чтобы вздёрнуть её на виселице? Неужели Перне готов пойти на это, в случае если она откажет? Ингрид почувствовала дурноту, подступающую к горлу, она пыталась оправдать дочь, но её будто не слышали, а господин Ален, единственный, от кого по-настоящему зависела жизнь Жаннин, ничего не мог понять.
  'Он вновь ослеплён своей яростью', - размышляла про себя Ингрид, пытаясь найти выход: 'Он всерьёз думает, что Жаннин что-то украла и готов расправиться с ней? А баронесса, вероятно, чем-то опоила её, пока та была в её комнате, другого объяснения я не нахожу. Что же делать?' Мэри вообще растерянно стояла у стены в углу, совершенно ничего не понимая, и выглядела так, словно потеряла рассудок.
  - Миледи, вмешайтесь, умоляю вас. Мы ни разу не сделали вам ничего дурного, - взмолилась Ингрид, падая перед графиней на колени и обращая на неё свои глаза, полные слез. Но Мэри безучастно молчала, закрывая глаза.
  - Оно золотое с большим топазом. Оно досталось мне от матери. Это свадебный подарок отца, - продолжала причитать белокурая баронесса. И чем больше она кричала, тем сильнее раздражался граф. Он в нетерпении сжимал кулаки, не зная как поступить, чтобы всё это поскорее прекратилось.
  
  Франсуаза снова выдавила из себя слезу для достоверности.
  - Успокойтесь, дорогая баронесса, мы обязательно найдём ваше украшение, не сомневайтесь. Ведь так, граф? Вы ведь не станете потворствовать воровству в вашем доме, - принялся за дело Перне.
  - Мы найдем, кольцо, баронесса. Чего бы нам это не стоило.
  Голос Алена прозвучал холодно. Ингрид словно окутал ледяной ветер. Она сидела на полу, онемев от ужаса, наконец, сообразив, к чему клонит баронесса. Она и маркиз каким-то образом подложили кольцо Жаннин, и теперь пытаются найти его, заранее зная, что оно у неё есть.
  - Обыщите же её, она наверняка ещё не успела его далеко запрятать! - проговорил повелительным тоном маркиз, стараясь не смотреть в сторону Ингрид.
  - Жаннин, это правда? Кольцо у тебя?
  
  Жаннин молча и тупо смотрела на Алена, ничего не соображая.
  - Прекрати себя так вести! Не заставляй меня обыскивать тебя! Скажи, хоть что-то, иначе придется обыскать тебя!
  Но девушка по-прежнему молчала, не двигаясь.
  - Что вы с ней любезничаете, конечно, она не намерена сама его отдать.
  Франсуаза перешла на фальцет, отчего граф поморщился, всё ещё раздумывая:
  - Жаннин, если это действительно так, отдай мне его.
  - Позовите лекаря, умоляю вас, господин Ален, вы же видите она не в себе.
  - Замолчи, женщина. Ты с ней заодно, - вскричал Перне, видя, что вмешательство Ингрид может нарушить их планы, - Обыщем воровку и её комнату, и дело с концом.
  - Мэри распорядись позвать лекаря! Пусть он её посмотрит! - вскричал хозяин замка, видя растерянность сестры. Та послушалась и быстро вышла из комнаты.
  
  Мэри чувствовала дурноту, и ей казалось, что её вот-вот вывернет наизнанку. Всё словно перевернулось с ног на голову, а белое стало черным. И теперь она ощутила облегчение, что появилась возможность выбраться из этого ада.
  - Последний раз тебя прошу, скажи что-нибудь в свое оправдание! - устало прошептал Ален, протягивая ладонь к Жаннин.
  - Что происходит? Я не понимаю? - наконец, прошептала она, гладя в глаза графа.
  - Господин Ален, позвольте мне, я сама поищу и передам вам, только избавьте её от этого унижения. Я этого не вынесу, умоляю вас. - Ингрид подбежала к Алену, упав к его ногам, и пытаясь молящими глазами заглянуть в его лицо, но он отпихнул её от себя, проговорив ледяным голосом:
  - Я сам это сделаю... - еле слышно произнес Ален, исподлобья взглянув на Жаннин. Он поднял её с пола и, прижав к стене, начал обыскивать её одежду, прижимая руки к её телу. Она непонимающе наблюдала за его движениями, чувствуя, как его большие горячие ладони касаются её плеч, груди, спины, бедер. Наконец, его руки остановились, чувствуя в складках ткани какой-то предмет. Маркиз не мог сдержать улыбки, наблюдая за движениями рук графа, и в душе даже немного позавидовал ему, что сам не принялся за обыск. Он быстро переглянулся с баронессой, которая тоже с интересом наблюдала за обыском. Она незаметно кивнула маркизу, как бы соглашаясь с чем-то.
  
  Граф де Шатарье быстрым движением вытащил из складок платья цепочку, на которой раскачивался кулон, в виде сердца с рубином посередине.
  - Как глупо было не избавиться от кулона, который лишь подтверждает, что ты именно та женщина, которая находится в розыске, - проговорил маркиз, подходя ближе к Алену и довольно улыбаясь:
  - Теперь вы видите, месье, что я был прав. Это она.
  - Что это? Откуда это у тебя?
  - Это её вещь, господин, поверьте же! - отчаянно вскричала Ингрид, беспомощно плача. - Не подвергайте её унижению, господин Шатарье, остановитесь, пока еще не поздно.
  
  Ален в последний раз взглянул в беспристрастное лицо девушки, той, что уже казалась такой близкой, но которая, возможно, действительно оказалась 'волком в овечьей шкуре'.
  - Выставьте эту женщину за дверь, а потом начинайте, - резко проговорил он, сглотнув и стараясь не смотреть на Ингрид и Жаннин.
  - Вы - дьявол, вы все - дьяволы, господь накажет вас всех, за то, что вы делаете. Вы же видите, она не в себе, граф. Смилуйтесь, позвольте ей придти в себя! Господи, за что? Она так верила вам? Смилуйтесь! Она спасла вашей сестре жизнь! Неужели вы все так легко забыли обо всем хорошем, что она сделала для вас! Она доверяла вам!
  Оноре выволок рыдающую женщину из комнаты, а сам вернулся обратно.
  
  Ален молча отошел от Жаннин, разглядывая кулон и крепко сжимая его в руке.
  - Могу я позволить слуге продолжить обыск, граф?
  - Продолжайте.
  Маркиз кивнул огромному слуге, который тяжелыми шагами, приблизился к кровати Жаннин, и стащил женщину на пол. Она испуганно смотрела, то на маркиза, то на Алена, чуть слышно бормоча:
  - Нет. Что вы хотите от меня? Не трогайте меня...
  Она испуганно попятилась от него, но на ходу он с силой рванул её платье. Оно треснуло и лохмотьями упало на пол, выставляя напоказ нагое тело женщины всем, кто стоял в комнате. Ален вздрогнул, услышав треск, рвущейся ткани, но заставил себя не вмешиваться. Сердце защемило в его груди, но он до скрипа стиснул зубы, молча следя за движениями слуги. Тот перетряхивал куски платья Жаннин.
  
  Жаннин сидела на голом полу, униженная и потерянная, пытаясь спрятаться от взглядов, и стыдясь своей наготы. Теперь она казалась совсем маленькой и беззащитной.
  Хозяин дома не выдержал и отвернулся. Больше всего на свете ему хотелось сорваться с места и убежать как Мэри подальше отсюда, чтобы не видеть унижения той, что уже, казалось, вошла в его однообразную жизнь и незаметно скрасила его одиночество, растопив собой его злобу. Неужели она действительно всё это время жила в его доме, была с ним рядом только для того, чтобы усыпить его бдительность и достигнуть каких-то своих низких и преступных целей. Неужели действительно такая хрупкая и несчастная женщина, заботливая мать совсем маленького ребёнка, оказалась алчной и страшной волчицей. Неужели то, что рассказал маркиз - правда, и её как мошенницу разыскивают не только в Бретани, но и во Франции? Не верится, что она могла так хорошо играть роль благовоспитанной разорившейся вдовы.
  
  'Где были мои глаза?', - думал про себя граф де Шатарье, прижавшись к стене и проводя широкой ладонью по чёрным волосам, спадающим на плечи, - 'О чём я думал, когда забывался в её объятьях?'
  Жаннин была на грани сумасшествия, всё смешалось, словно в кошмарном сне. Её тело трясло от холода и страха, от стыда и отчаяния. Она смотрела на лица, окружающие её, словно в маскарадных масках: искривленные улыбки, ослиные уши, огромные глаза, демонические рога, хвосты, зубастые оскалы.
  'За что?' - думала она, глядя в лица своих мучителей. У всех были разные выражения лица: огромный Оноре ухмылялся, украдкой от хозяина поглядывая на неё и копаясь рядом в её вещах. Франсуаза хитро улыбалась, разглядывая её из-за плеча Перне, а тот, не отрываясь, смотрел на неё, и его лицо выражало скорее озабоченность, чем просто интерес.
  
  Если бы Жаннин умела читать мысли, она увидела бы в голове маркиза смятение. Им овладела тревога: а не переборщил ли он в своём желании унизить ту, которую хотел вернуть себе? Что, если она никогда не простит ему этого? Но... ведь не он хозяин в этом доме, и граф мог не допустить до этого, а он пошёл на поводу у капризной баронессы. 'Прости меня, Адель', - стучало в его мозгу.
  Пока Оноре занимался одеждой Жаннин, а Ален озадаченно рассматривал найденный кулон, Франсуаза обратила внимание на лежащий у окна свиток, тот самый который Жаннин не успела передать Мэри. К сожалению, чего так боялась девушка, то и произошло. Письмо для Мэри попала не в те руки, и теперь оправдаться было еще труднее, если не сказать: невозможно. Баронесса, не долго думая, быстро спрятала свиток в складках своего платья и снова отошла к маркизу.
  
  В тишине комнаты лишь слышалась возня Оноре и всхлипывания Жаннин.
  - Ну, что ты там возишься, болван? Нашёл что-нибудь?
  Оноре встал, обернулся и, глупо улыбаясь, протянул ладонь к баронессе:
  - Вы это искали...
  Франсуаза, вытерла покрасневший нос кружевным платком и подошла к слуге:
  - Нет, тупица, ты что, не видишь, что это не кольцо? Это серьги.
  Маркиз заглянул через плечо в ладонь Оноре. В его руке лежали рубиновые серьги.
  - Ого, разве это не серьги, которые совсем недавно мы могли созерцать на нашей прекрасной графине? Взгляните, граф.
  
  Хозяин дома, словно очнувшись от своих мыслей, быстро подошел к маркизу, который крутил в своих руках серьги Мэри.
  - Да, это серьги Мэри.
  - Ещё что-то нашел? Моё кольцо? - вскричала Франсуаза, побагровев от ярости. Оноре отрицательно покачал головой, глядя в пол.
  - Тогда что ты стоишь? Ищи в комнате, оно где-то здесь. Она бы не успела его далеко спрятать! - прикрикнула на него Франсуаза, выходя из-за спины маркиза. Она, медленно разглядывая обстановку, прошлась по комнате, стуча каблуками.
  
  Маркиз молча взял с рядом стоящей кушетки плащ, и немного повертев его в руках, накинул на плечи всё ещё сидящей на полу женщины. Она подняла на него свои заплаканные глаза и чуть слышно прошептала:
  - За что ты так со мной, Николя?
  Услышав шёпот, все обернулись: Франсуаза и Ален.
  - Что она сказала? - обратился граф к маркизу.
  - Не знаю, я не расслышал. Бормочет что-то невнятное.
  - Нет. Даже мне было слышно, она назвала вас по имени, маркиз, так, как будто знала вас раньше, очень близко, - Ален подошёл вплотную к Перне и заглянул в его глаза.
  - Вы чего-то не договариваете, милорд?
  
  Но тут снова послышался шёпот Жаннин, и мужчины обернулись.
  - За что ты так со мной?
  По лицу Жаннин снова покатились крупные слёзы, рыжие растрепавшиеся волосы прилипли к лицу и шее, губы судорожно дрожали.
  - По-моему, она обращается к вам, граф? - тихо проговорил Перне, продолжая смотреть на женщину.
  Жаннин громко всхлипнула, глаза её закатились, и голова безжизненно опустилась.
  - Что с ней? - маркиз испуганно потрепал женщину за плечо. Её тело медленно повалилось набок, вдоль стены, голова запрокинулась.
  
  Оноре отступил назад к стене, уступая место господам, которые стояли над лежащей на полу девушкой.
  Ален похлопал па щекам Жаннин, откидывая в сторону прилипшие на лицо волосы. Она осталась лежать неподвижно и тихо. Граф наклонился к её губам, и услышал слегка уловимое дыхание.
  - Она жива? - послышался сверху голос маркиза.
  - Думаю, она в обмороке. Придет лекарь и приведёт её в чувства. Пусть ваш слуга, Франсуаза, узнает про лекаря.
  - А я, кажется, нашла то, что искала.
  Ален поднялся и подошел к Франсуазе, которая широко улыбаясь, держала в руке золотое кольцо с голубым камнем.
  - Это действительно ваша вещь, мадам? Позволите взглянуть? - не скрывая своего изумления произнес он, взяв в руку кольцо и покрутив его перед глазами.
  - Конечно, в этом нет никаких сомнений.
  
  Баронесса забрала кольцо и тут же одела его на один своих тонких пальчиков, довольно улыбаясь и любуясь найденной драгоценностью. Ален молча наблюдал за баронессой де Бланш, потом, наконец, произнес:
  - Франсуаза, это кольцо - целое состояние. Я не знал, что вы так богаты.
  - Мой отец не скупился на подарки, милорд. Это - память о нём.
  - Значит, это - правда? Она действительно, воровка, - тихо произнес маркиз, делая трагическое лицо.
  
  В этот момент в комнату вбежала Ингрид.
  - Боже, что вы наделали? Что с моей дочерью?
  - Я передаю вашу дочь в руки маркиза, а вас попрошу поскорее убраться из моего дома.
  - Нет, вы этого не сделаете.
  - Сделаю. Мадам де Бланш нашла своё кольцо под подушкой вашей дочери. Я лишь отдаю её в руки правосудия.
  - Наверное, потому что её служанка его туда и положила? Так-то вы, мадам, платите за добро? Поверьте, ничто не остаётся безнаказанным. А клевета тем более! Побойтесь Бога!
  - Какая неслыханная наглость! - завизжала баронесса, накидываясь на Ингрид, но маркиз остановил её.
  - Вы совершаете ошибку, милорд. Жаннин не виновна. К сожалению, она предвидела ваше предательство. Вы всё-таки не поверили ей, - Ингрид смотрела в зеленые глаза Алена, и ему казалось, что её взгляд прожигает его насквозь.
  - Замолчи, - сотрясала Франсуаза своими маленькими кулачками в воздухе.
  - Идемте, моя дорогая. Думаю, нам пора собираться, - вмешался Перне, выводя из комнаты баронессу.
  
  Ален поморщился, ему поскорее хотелось удалиться отсюда, чтобы забыть обо всем этом кошмаре, чтобы больше не видеть обнаженную женщину, лежащую на полу, и истеричную даму, выясняющую отношения с Ингрид. Он лишь обратил внимание на то, как держалась мать Жаннин: из глаз лились слезы, но осанка, движения рук и наклон головы, выдавали в ней благородную даму. Он каждый раз ловил себя на этой мысли. Если бы Ингрид была одета по-другому, если с её головы снять этот простенький чепец, она бы утёрла нос не одной из таких как Франсуаза.
  Ален снова опустил глаза на неподвижно лежащую Жаннин. "Что, если я ошибаюсь?" - промелькнула мысль в его голове. "Что, если она действительно невиновна? Как разобраться во всем этом?"
  - Завтра я отправляюсь обратно в Нант, и вскоре эта женщина предстанет перед судом и будет наказана, - словно прочитав мысли Алена, тут же вставил маркиз, пытаясь закончить процедуру обыска и публичного унижения той, которую пытался вернуть себе.
  - Я еще не дал своего согласия по поводу этой женщины. И пока не разберусь во всем не дам согласия забрать её, - вдруг холодно произнёс граф, отвернувшись к окну и скрестив руки на груди.
  - Но, я ...
  - Здесь мой дом и она находится под моим покровительством! Не будем напрасно спорить и препираться. Я сделаю так, как сказал! - гневно прокричал Ален, выходя из себя...
  Граф обернулся, вглядываясь в лицо Перне.
  Дверь в комнату отворилась, и вместе с Оноре вошли ещё двое слуг, поднимая бесчувственное тело Жаннин с пола.
  - Унесите её в башню замка и заприте там.
  Слуги молча унесли завернутую в плащ Жаннин.
  - Вы совершаете ошибку, месье Ален, - снова прошептала Ингрид, глядя на графа снизу вверх. - Сомневаюсь, что она сможет простить вас за это...
  Мужчина промолчал, мельком взглянув на сидящую на полу женщину, устало опустившую кисти рук на свои колени, с взлохмаченными волосами и бесцельным взглядом. Ален поспешил покинуть комнату, начиная чувствовать угрызения совести и сожаление и оставляя с опустошенным сердцем мать своей недавней любовницы.
  
  *****
  Несмотря на все усилия лекаря, Жаннин долго не приходила в себя. Он беспомощно разводил руками, и только тихо повторял: 'Нужно ждать. Женщина находится под действием какого-то средства, может морфия или опия'.
  Она очнулась на следующий день. Открыв глаза, Жаннин зажмурила их снова от яркого солнечного света, который заполнял всю комнату. Постепенно глаза привыкли, и она, наконец, смогла рассмотреть комнату, в которой она находилась. Полукругом, вместо стен, большие резные окна, наполовину скрытые тонкой портьерой светло-голубого цвета. Кроме большой кровати с легким тюлевым балдахином и маленького резного стола со стулом в комнате ничего не было. Маленькая, уютная и очень светлая комната на самой вершине замковой башни, отдаленная от всех помещений этого огромного дома.
  
  Жаннин молча и неподвижно лежала в холодной постели, бесцельно глядя в потолок. В её памяти медленно всплывали образы: странные и пугающие. Она на полу, дрожит от холода, а вокруг лица: Перне, баронесса, граф и графиня. Они что-то говорят, но звуки не доходят до сознания женщины, она силится понять, но не может. Ален больно трясёт её, и, кажется, что мир вновь перевернулся с ног на голову. Жаннин видит снова этот демонический горящий взгляд и ей кажется, что она застряла где-то между жизнью и смертью. Какое ужасное, невыносимое чувство боли и безысходности, беспомощности. Почему вдруг снова всё изменилось? Неужели, так будет всегда, пока она находится с этим человеком?
  
  Взгляд Жаннин остановился на черном силуэте человека, стоящего лицом к одному из окон, и что-то ставящего на стол.
  Жаннин присмотрелась. Без сомнений, это Жак - слуга графа, который, видимо, принес что-то в комнату.
  - Это вы, Жак?
  Старик вздрогнул и повернулся к лежащей в постели девушке.
  Её бледное лицо почти сливалось с белой простыней, которой была заправлена кровать башни, обескровленные губы засохли и потрескались, желтые кошачьи глаза потухли.
  - Тебе нужно поесть, девочка, - обеспокоенно покачав головой, тихо проговорил Жак, присаживаясь на край кровати.
   - Где я? Что случилось?
  - Ты ничего не помнишь?
  - Всё смутно. Скажите мне, что произошло?
  - Могу сказать только то, что мне позволили услышать. Вчера маркиз объявил тебя преступницей, которую разыскивает всё герцогство. Баронесса обвинила тебя в воровстве и нашла в твоей комнате своё кольцо с топазом и серьги графини.
  - Но зачем? Я не брала кольца, а тем более сережек Мэри. Я не могу предать людей, которые помогли мне выжить. Почему они поверили им?
  
  Жак молча покачал головой, глядя на девушку.
  - Господи, сон стал явью. Они все предали меня, дали мне утонуть, всё как во сне. Как Мэри и Ален могли подумать обо мне такое? За что они так со мной?
  Жаннин закрыла глаза, глотая подступившие где-то глубоко в груди горечь и слезы.
  - Если это неправда, значит, каким-то образом они сумели убедить хозяев. Хотя это, по сути, не трудно сделать: графа надо разозлить, графиню испугать - и дело сделано, - Жак горестно улыбнулся, глядя на девушку.
  - Они просто подкинули мне эти вещи... я ничего не брала.
  - Я верю тебе, дитя, тебе нужно поговорить с Мэри. Она заперлась в своей комнате и никого не хочет видеть. Господин в тот же день ушел куда-то и до сих пор не возвращался. У меня нет никаких предположений по этому поводу. Даже не знаю, где он может быть. Я беспокоюсь. Надежда - на Мэри, я попробую уговорить её придти сюда.
  - Разве это что-то изменит? Моё слово против слов маркиза и баронессы. Они поверили им в первый раз, поверят и в последующие.
  
  Жаннин говорила отрешенно и бесстрастно.
  - И всё же нужно попытаться. Лекарь сказал, что ты была под действием опия. И откуда он мог взяться? - снова заговорил старик, потирая свои поблекшие глаза.
  Девушка ненадолго задумалась, затем проговорила:
  - Я сделала несколько глотков в комнате баронессы. Она настояла. Я почувствовала странный привкус, но не придала этому значение.
  - Я тоже думаю, что это дело рук баронессы. Она мне не нравится.
  - Что же мне делать?
  - Я поговорю с госпожой Мэри, а ты поешь. Тебе нужно оправиться от всего этого, - Жак встал, направляясь к выходу.
  - Могу я увидеть своих родных? - вдруг произнесла Жаннин, поднимая глаза на слугу. Он обернулся и покачал головой:
  - Нет, к сожалению. Ты под арестом. Маркиз хочет ехать в Нант, сдать тебя герцогу, но граф пока не отдает тебя ему. Но и сам неизвестно где находится.
  - Замечательно, а герцогу-то я зачем? Он отобрал у меня всё, что было можно. Моя жизнь ничего не стоит. Ему уж точно меня убивать будет неинтересно.
  - Как видно мы многого о тебе не знаем? Так ведь.
  - Так лучше для всех вас...
  
  Жак снова молча покачал головой и, шаркая ногами, вышел из комнаты. Через секунду лязгнул замок в двери и, Жаннин осталась одна в маленькой комнате. Некоторое время она сидела на кровати неподвижно и тихо, размышляя о происшедшем.
  Все рухнуло в один миг, как карточный домик. Все мечты разбились, и Жаннин снова вернулась к тому состоянию, в котором пребывала всего год назад: пустота, отрешенность, боль от предательства. Как уберечь себя от этого, как отгородится от человеческой подлости и предательства? Может, есть какое-то средство? Девушка снова и снова вспоминала моменты всей жизни здесь. Как же могло оказаться, что она снова смогла довериться людям? И они предали, как и предполагал Бертран, и как, наверное, подсказывало собственное сердце, посылая сны, словно предупреждая, что это случится. Ночь любви сменилась взаимной ненавистью, доверительные отношения с Мэри недоговорками и подозрениями. А Жаннин так хотелось уйти тихо и незаметно, оставаясь со всеми в теплых отношениях. Маркиз. Откуда он снова взялся? Почему вдруг решил приехать именно сюда, когда уже казалось, что встреча с ним невозможна, и жизнь начата с чистого листа? Что теперь? Что станет со всеми: Ингрид, Бертраном и маленькой Кати? Им нужно убегать. Спасать свои жизни. А Жаннин? Ну, что ж, наверное, настало время умереть не только блистательной Адель, которой она когда-то являлась, но и простой, неприметной Жаннин, жившей под крышей дома Шатарье. Видимо, это станет её последним пристанищем.
  
  Неужели, так всё и закончится? Как грустно...
  Но Жаннин устала бороться. Ей уже казалось, что она бродит по пустой комнате в полной темноте, постоянно натыкаясь на мебель и разбивая руки и ноги в кровь, но никак не может из неё выйти.
  Отчаяние - самое страшное чувство, которое может привести к гибели. Жаннин уже ощущало его холодную хватку на своем горле и не раз. Но сейчас оно казалось не преодолимым, нескончаемым.
  
  Девушка встала с кровати и подошла к окну. Вид за окном был тот же самый, что и из окна Алена - на пруд, в котором они ночью купались. Теперь, казалось, это было давно, словно вообще не в этой жизни, и не с Жаннин, а какой-то другой женщиной, которая могла быть счастливой. Она горько улыбнулась, вспоминая лицо Алена, его глаза и руки. Как могли эти руки ласкать, а потом сдирать с неё одежду перед глазами нескольких человек? Какой позор, какое унижение? За что?
  Жаннин снова закрыла глаза, с силой сбивая рукой посуду, принесенную Жаком. Со звоном покатилась кружка, проливая на лету жидкость, что-то посыпалось с тарелки, растекаясь и разлетаясь по полу. Девушке было уже всё равно. Она села на пол, опуская голову и закрывая глаза руками. Хотелось разодрать на себе кожу, чтобы снять с себя весь позор, смыть с себя эти прикосновения рук, взгляды, обвинения.
  Жаннин почувствовала, как резко закружилась голова. Тошнота подступила к горлу, она лишь успела добежать до отхожего места. Казалось, её вывернет наизнанку.
  Через несколько минут она вползла снова в комнату и, не успев забраться на кровать, потеряла сознание.
  
  Когда Жаннин пришла в себя, то сначала ничего не могла разобрать. Вокруг была темнота, кроме маленького огонька, где-то в глубине комнаты. Девушка почувствовала, как затекла каждая мышца её тела от неудобного положения, в котором она по-прежнему находилась.
  Теперь Жаннин поняла. За окном уже стемнело, наступила ночь, кто-то заходил в комнату и зажег свечу. Пол чистый, значит, кто-то убрался здесь. Сама она была заботливо накрыта одеялом. Жак. Этот милый старик заходил сюда. Я заставила его здесь убираться.
  
  - Наконец ты пришла в себя...
  Жаннин чуть не вскрикнула от неожиданности, услышав голос из темноты. Голос принадлежал женщине, и Жаннин без труда узнала Мэри.
  - Миледи... - чуть слышно прошептала она, вглядываясь в темноту и пытаясь увидеть фигуру графини.
  Послышались шаги, и из темноты возникло бледное лицо Мэри.
  - Я уже подумала, что ты решила умереть, - снова произнесла она, глядя в глаза Жаннин.
  - Хотелось бы, если честно. После того, что произошло, я об этом думала.
  - Жаннин... Жак убедил меня в том, что я должна тебя выслушать. Я хочу знать обо всём.
  - О чем именно, миледи? Об украденных драгоценностях? Нет, мадам, я этого не делала: я не крала кольца баронессы и уж тем более не брала ваших сережек. И вы прекрасно знаете, что у меня и моей семьи была тысяча возможностей обокрасть вас и скрыться в неизвестном направлении. Но мы этого не сделали. Вы доверяли мне, а я вам.
  
  Мэри молчала. И если говорить по совести, ей было ужасно стыдно за то, что они сделали с Жаннин. Даже если бы эта женщина оказалась действительно воровкой, она не заслуживала такого отношения к себе. И это угнетало Мэри больше всего. Графиня понимала, что проявила душевную слабость - малодушие, не вступилась за человека, которого она считала своим другом и спасителем. Как теперь жить с этой занозой в сердце, которая все время напоминает про этот проступок? Мэри молчала, не зная, как вести себя теперь. Поверить словам Жаннин, как это было уже в течение полугода или отвернуться, возможно, совершая самую тяжкую ошибку в своей жизни?
  - Я не верю, что ты могла так поступить, Жаннин? - быстро и строго проговорила Мэри, склоняясь над сидящей на полу девушкой.
  - Всё это ложь, - прошептала Жаннин и тут же закашлялась, закрывая глаза.
  - Я бы хотела тебе верить, но так много говорит против тебя.
  - Баронесса могла просто подкинуть мне эти вещи. Я никогда бы не взяла ничего чужого. Я не могу отплатить вам злом за доброту.
  - А что ты скажешь насчет этого...
  
  Мэри быстро протянула дощечку с портретом Жаннин в прошлом. Та долго в полумраке рассматривала изображение, а потом, закрыв глаза, тихо прошептала:
  - Ги, мой милый Ги... Этот портрет был написан только для него, и он был с ним, когда тот...
  - Не молчи, Жаннин...
  Жаннин встала с пола и с трудом присела на край кровати, Мэри последовала её примеру, сев рядом.
  - Когда он погиб... Этот портрет был при нём. Откуда он у вас?
  - Кто же ты? Неужели ты действительно преступница, которая разыскивается в Бретани, Франции? Это правда?
  Жаннин посмотрела в глаза графини и горько улыбнулась:
  - Я виновата лишь в том, что ношу фамилию семьи, которая является злейшим врагом Монфора. Теперь, когда Ги нет, моя семья вынуждена бедствовать и скитаться. Монфор одержал победу в борьбе за власть и отдал мой дом своему помощнику - английскому рыцарю. Господи... не хочу об этом говорить.
  
  Жаннин отвернула лицо к стене, снова закрывая глаза, и вдруг память медленно вернула её в события вчерашнего дня: она у мадам де Бланш, разминает её спину, потом пьёт вино, ест половину персика; затем всё как в тумане, постель, лица людей, вошедших в её комнату, они что-то кричат ей в лицо, но шум в голове, мешает сосредоточиться, Ален неистово трясет её за плечи, и всё время показывает что-то в руке. Жаннин с трудом, но всё же смогла припомнить, что это та самая дощечка с портретом. Значит, де Перне сдержал своё обещание и пошёл в наступление, поняв, что она не собирается к нему возвращаться. Значит, Ален поверил ему? Но зачем какой-то огромный человек сорвал с неё одежду? Жаннин снова ощутила тот стыд, что испытала вчера. Она сидела на полу, совсем голая, а тот человек, перетряхивал перед её лицом остатки её платья. Как они: де Перне и граф дошли до такой низости? На что теперь надеется маркиз, так унизив её, растоптав остатки её самолюбия?
  - Как вы все могли так поступить со мной? - вдруг проговорила она вслух, снова поворачиваясь к Мэри. - Как вы дошли до этого? Я доверяла вам...
  
  Мэри опустила глаза.
  - Я струсила и ушла в свою комнату. Я до сих пор, не знаю, кому верить. Эти полгода ты была для меня близким человеком, я не могу поверить в слова Перне, но и не поверить ... не могу. Развей мои сомнения, расскажи мне всё. Я постараюсь тебя понять.
  Немного помолчав, Жаннин, наконец, вспомнила о письме, которое написала накануне. Оно осталось лежать в её комнате у окна:
  - Накануне, я собиралась уехать, и не могла вам сказать об этом. Я все написала в письме. Оно осталось в моей комнате, на окне. Найдите его, пожалуйста. Оно не должно попасть в руки маркиза. Если уже не попало... боже, я была откровенна в нем с вами. И если письмо уже в их руках...
  - Хорошо, я схожу в твою комнату прямо сейчас. И если письмо еще там, я заберу его.
  
  Мэри встала. Жаннин тоже хотела подняться, но снова почувствовала головокружение.
  - Что с тобой? Тебе плохо? - испуганно прошептала Мэри.
  - Я не знаю. До вашего прихода меня вырвало и, кажется, я потеряла сознание на какое-то время... думаю, меня отравили.
  Увидев широко открытые в изумлении глаза Мэри, Жаннин продолжила:
  - Кто-то нарочно опоил меня. Когда вы все пришли в мою комнату, я ничего не могла слышать, а потом уже и видела с трудом...
  - Лекарь уверял, что ты под действием опия.
  - А месье Алену разве не показалось это странным?
  - Не знаю, я не видела его со вчерашнего дня. Но вот, что странно, когда в прошлый раз ты отравилась вином Алена и чуть не умерла, он уничтожил его. Он был уверен, что не осталось ни одной бутылки с опием.
  - Тогда откуда он?
  - Это загадка. Я не знаю на неё ответ.
  - Значит, кому-то было нужно, чтобы я была одурманена в тот момент, когда ко мне пришли с обыском.
  - Согласна, и мы с этим разберёмся, когда появится Ален. Маркиз ненадолго отложил свой отъезд отсюда из-за твоего самочувствия.
  - Как мило...
  
  Не удержалась Жаннин и, снова закрывая глаза, вспомнила его глаза, смотрящие на неё, совершенно голую и униженную.
  - А куда уехал, месье Ален?
  - Я не знаю. Он уехал совершенно неожиданно, никому ничего не сказав. Ему нужно остыть немного.
  Мэри, помолчав, добавила:
  - Я пойду в твою комнату, поищу письмо.
  - Мэри, - Жаннин не решалась спросить графиню, но, немного помолчав, произнесла:
  - Что будет с моими родными? Что вы собираетесь сделать с ними. Граф накануне обещал позаботиться о них. Но теперь об этом не может быть и речи.
  Мэри потупила взгляд, но все же ответила:
  - Они исчезли. Их нет в замке. Осталась только ты.
  Жаннин облегченно выдохнула. Мэри повернулась и быстро вышла из комнаты.
  
  Вскоре дверь за хозяйкой закрылась, скрипнул ключ в замочной скважине, и снова воцарилась тишина. Жаннин несколько минут лежала, глядя на свисающий балдахин и размышляя: 'Мне ничего больше не остается, как бежать, и чем раньше, тем лучше. Иначе, Перне толкнёт меня на погибель. Я должна снова бежать, скрываться, и всё время бояться того, что меня кто-то узнает. Пора вернуть себе дом и покой, пора обрести себя и забыть все, что со мной здесь произошло, и хорошее и плохое'. Жаннин снова вспомнила своё унижение: человек срывает при всех её одежду, несколько пар глаз смотрят на неё, упиваясь зрелищем. Постепенно лица мутнеют, расплываются и гаснут, исчезая.
  'Что они искали у меня?' - продолжала размышления Жаннин, открывая глаза. И вдруг её словно окатили холодной водой. Она вскочила на своей постели, широко раскрыв глаза.
  - Кулон... с рубином, рубин в виде сердца, мой кулон, - прошептала она вслух, наконец, поняв, в чём дело. 'Рубиновое сердце', то самое что он подарил мне в день венчания, то самое, что я хранила при себе, невзирая на все опасности, пряча в своей одежде. Вот почему они раздели меня, они знали, что он у меня есть. Но откуда? О нём знали только я и Ингрид'.
  - Что ж, Мэри, я всё-таки должна признаться тебе и вернуть свою вещь обратно. Похоже, что первое моё письмо так и не найдет своего адресата. Я напишу новое и хорошенько его припрячу.
  
  Жаннин встала с постели. Рядом с кроватью она нашла для себя одежду, и быстро одевшись, подошла к столику. Жаннин не ошиблась, ожидая найти в ящиках стола письменные принадлежности. Придвинув стул к столу, она быстро села и начала писать. Слова, словно сами собой лились на лист, раскрывая секрет её жизни, жизни Адель герцогини де Пентьевр, де Блуа, графини Брельи.
  'Дорогая Мэри.
  Думаю, что теперь я могу Вас так называть. Вы говорили, что хотели бы, чтобы мы стали подругами? Мы и есть подруги. И рассказ о своей жизни я могу доверить только Вам, потому что знаю, я могу Вам доверять, несмотря ни на что, невзирая на унижения, которым вы все подвергли меня. Больше невозможно скрывать всё это.
  Я надеюсь, что когда Вы будете читать это письмо, я буду уже очень далеко отсюда. Я не убегаю. Я должна вернуться в свой дом, эта единственная возможность вернуть нашей семье то, что принадлежит нам уже несколько веков.
  Поверьте, я виновна лишь в том, что являюсь племянницей убитому Карлу де Блуа и вдовой герцога Ги де Пентьевр. Мой отец родной брат Карла, а муж - пасынок герцога. После гибели на поле битвы моих родственников Монфор занял наши замки и отдал их англичанам. Я ненавижу Монфора, но поверьте, Мэри, ни я, ни моя мать не настроены на месть. Достаточно крови пролилось за эти тяжелые годы, наши семьи и без того опустошены. Моя свекровь, герцогиня Жанна де Пентьевр, вдова Карла де Блуа, хочет отомстить за мужа и сына и желает воспитать в этой атмосфере мою дочь, поэтому нам приходится прятаться от всех. Не от хорошей жизни мы, скрывая свои имена и происхождение, ходим по чужой земле.
  Но скоро всё изменится. У нас появилась маленькая надежда вернуть свой кров и своё доброе имя. Возможно, совсем скоро нас не будет в живых, а может, всё-таки удастся достичь спокойной жизни.
  Рубиновый кулон - мой. Его подарил мне Ги в день свадьбы, это символ его любви ко мне. Я, несмотря на опасность, всё же хранила его у себя, поверьте, это единственное, что у меня осталось от него, не считая маленькой Кати, конечно. Я хочу, чтобы Вы сохранили его пока у себя. Я ещё надеюсь свидеться с Вами, когда моя жизнь изменится.
  И ещё. Не знаю, имею ли я право говорить Вам это, я всё же рискну. Маркиз де Перне когда-то был помолвлен со мной, но вовремя открылась его измена. Теперь он вновь надеется сделать меня своей. Бог пока отвёл меня от этого брака, остерегайтесь его. Он никого не любит, кроме себя, денег, титула и пойдёт на всё, чтобы заполучить желаемое.
  Ну вот, я рассказала Вам всё. Я знаю, что Вы с графом сторонники Монфора, вы ведь вдова английского графа и не понаслышке знаете англичан. Но всё же я верю Вам, Мэри, и говорю спасибо за то, что подарили мне и моим родным полгода спокойной жизни в вашем доме, нам так давно этого не хватало. Мы Вам очень благодарны и никогда этого не забудем. Спасибо. Целую Вас и маленького Мишеля. Надеюсь, мы ещё свидимся когда-нибудь, и простите меня за побег, дорогая Мэри.
  Прощайте'
  
  
  Она недолго ходила по маленькой башне, обдумывая план дальнейших действий. Слава богу, Бертран увел семью из замка. Это - правильно. Теперь Жаннин не придется беспокоиться об их безопасности, а может спокойно подумать о себе. А это уже не так страшно.
  Девушка подошла к окну. Темнота мрачная и пугающая там по другую сторону. И только дождь стучит по ставням и толстой решетке, которой забиты окна. Странное прибежище для любовных утех. Неужели это та самая комната, в которую когда-то граф водил своих женщин. Забавно находится в ней в качестве узницы. Жаннин печально усмехнулась, с горечью вспоминая, как совсем недавно она была счастлива рядом с этим человеком. Всё перевернулось в один миг, с одного слова. Маркиз и его баронесса как две змеи отравили не только питье, но и жизнь Жаннин. И это только начало.
  Как странно устроена жизнь. Мы можем любить человека, а потом с таким же успехом его ненавидеть. Или наоборот, отношения начинались с такой враждебности и переросли в любовь. Возможно ли это? Или это всего лишь иллюзия, которую мы сами для себя создаем? Может, именно это и делает нашу жизнь интересной?
  Ну. Нет. Это слишком жестоко и невыносимо.
  Жаннин опустила глаза на поднос. Жак снова принес еду. 'Заботливый старик и, наверное, единственный человек который мне верит', - подумала про себя девушка, взяв в руку кусочек хлеба, быстро съев его и запив водой. Больше она ни к чему не притронулась. Нужно поспать, а завтра найти в себе силы для решения проблемы. Завтра она обязательно найдет выход и, возможно, будет далеко отсюда. А теперь сон.
  
  За дверью на лестнице послышались шаги, которые заставили Жаннин проснуться. За окном рассвело, и яркие лучи солнца пробивались сквозь закрытые ставни, пуская солнечных зайчиков на полу комнаты.
  Девушка вскочила с постели и подбежала к двери, прислонившись к ней ухом. 'Пора', - подумала Жаннин, ища глазами какой-нибудь предмет. Она машинально подбежала к смятой кровати и, скомкав простынь и подушку, сделала подобие фигуры, накрытой одеялом. Затем вернулась к двери, прихватив со стола тяжёлый подсвечник. Шаги слышались всё отчетливее, человек приближался к входу. И это явно были не шаги Жака, слишком бодрые и без шарканья, как обычно ходил старик.
  
  Жаннин втянула в себя побольше воздуха и крепче сжимая в руках тяжёлый канделябр, на секунду закрыла глаза. За дверью зазвенели ключи, и тут же послышался лязгающий звук открывающегося замка. Женщина стояла за дверью, когда та с протяжным скрипом отворилась, впуская в комнату посетителя. Жаннин увидела мужской силуэт и, стараясь бесшумно подойти поближе, ударила человека подсвечником по голове. Мужчина, охнув, осел на пол, роняя из рук поднос и столовые приборы. Жаннин встала над лежащим на полу человеком. Им всё-таки оказался бедный старый Жак. У женщины защемило сердце: вот как она отплатила за доброту верному слуге Алена. Жаннин опустилась на колени и потрясла старика за плечо, он не ответил. Она подняла его под руки и потащила к краю кровати. Женщина, быстро вскочив на ноги, подбежала к серебряному графину, стоящему на столе. Она вылила всю воду на лицо Жака. Тот поморщился и тихо застонал.
  - Жак, о, боже, простите меня, умоляю, очнитесь.
  
  Слуга медленно открыл глаза:
  - За что, дитя моё?
  - О, простите меня, Жак. Я думала это не вы.
  - А кто же? Миледи или хозяин?
  - Ну... последнего я, пожалуй, с удовольствием бы огрела парочку раз, - Жаннин усмехнулась. - О Мэри я как-то совсем не подумала. Простите, дорогой Жак, но мне нужно вас связать и забрать ваши ключи.
  - Делай, как считаешь нужным, - устало прошептал Жак, глядя в глаза Жаннин.
  - У меня такое чувство, что вы нисколько не удивлены всем этим, и как будто ждали нападения с моей стороны?
  - Тебе нужно бежать, девочка. Я старый человек и, к счастью, всегда могу отличить породу от дворняжки.
  - Что вы имеете в виду?
  - Как только я впервые увидел вас, я понял, что вы знатная дама, а не нищая преступница. Я подозревал, что какие-то обстоятельства заставили вас и вашу семью скрываться. Вы полны достоинства, которое светиться у вас изнутри, я не мог этого не увидеть, в отличие от моего господина. Поэтому я сразу проникся к вам сочувствием и доверием. Вы мне понравились сразу, как только вбежали тогда в его спальню, несмотря на то, что я пытался вас остановить. К тому же, я видел, как реагировал на вас сын маркиза, он готов был преклонить перед вами колено. Поверьте мне, я слишком хорошо вижу людей. И ещё, сказать по правде, старая Ванесса мне рассказывала про вас, когда вы лежали в её комнате, и она лечила вас. Она уже тогда намекнула мне, что мой господин слеп. Но это война сделала его слепым и холодным. Когда он узнает правду, то будет очень раскаиваться.
  - Теперь это уже неважно. Мне уже всё равно, что он будет чувствовать, он слишком жестоко поступил со мной. Я не смогу простить его.
  - Время лечит, моя дорогая, вы простите его, я уверен.
  
  Жак немного помолчал, закрывая глаза.
  - Жак, нет, я прошу вас, не закрывайте глаза. Вам опять плохо?
  - Нет, не волнуйся. Тебе нужно бежать. Вот мои руки, - и старик, потупив взгляд, подставил свои ладони, - связывай скорее.
  - Хорошо.
  Жаннин торопливо, начала привязывать старческие руки к одной из башенок широкой кровати. Наверное, от волнения и тревоги ей никак не удавалось всё сделать быстро, руки дрожали и не слушались. Она даже не заметила звук приближающихся шагов позади себя.
  - Так-так-так. Адель, ты действительно стала преступницей.
  
  Жаннин вздрогнула и, встав, попятилась к стене, увидев перед собой Николя де Перне. Он, вероятно, уже чувствовал себя победителем и ликовал от восторга. Ведь всё получилось так, как он планировал и хотел.
  - Почему-то я предполагал, что ты попытаешься сбежать от меня? Господи, ты становишься такой предсказуемой.
  Маркиз сделал шаг навстречу испуганной Жаннин. Жак был не менее испуган, и не знал, что предпринять, руки его уже были связаны, а затылок нестерпимо саднило от нанесённого удара. Старому слуге осталось только наблюдать за происходящим.
  - И даже не пожалела старика для выполнения своего плана.
  На некоторое время в комнате воцарилась тишина, и это позволило Жаннин сконцентрироваться и решить, что делать дальше. Её взгляд упал на письменный стол, на котором лежал свиток для Мэри. Как глупо, вчера она забыла его спрятать.
  'Не хватало ещё, чтобы он попал в руки маркиза, тогда мне - конец', - размышляла про себя женщина, снова поднимая глаза на стоящего напротив мужчину.
  - Николя, я прошу вас, вы итак достаточно унизили меня перед всеми. Чего вам еще от меня нужно? - Жаннин медленно продвинулась в сторону стола, заслоняя собой свиток.
  - Мне нужна ты. Я пойду на всё ради этого.
  - Я - нищая. Зачем я вам?
  - Мне нужна ты... - произнося эти слова, маркиз обернулся в сторону Жака.
  
  У Жаннин появилась возможность взять со стола свиток и спрятать его у себя за спиной. Это она и поторопилась сделать.
  - Этого не будет, Николя, я не люблю тебя.
  - Я сумею разбудить твои чувства, только доверься мне.
  - Ты просишь о доверии?
  
  Жаннин медленно пятилась обратно к Жаку, делая круг по маленькой комнате.
  - О каком доверии ты можешь говорить? Ты добиваешься своей цели такими грязными способами. То, что я испытала вчера, мне не забыть. Как я могу быть с тобой после этого?
  - А причём тут я? Ведь граф сам не стал заступаться за тебя, это он оставил тебя в таком положении, он не захотел поверить тебе. Он сам лично начал обыскивать тебя. А теперь? Где он, когда нужно во всем разобраться? Он трусливо, словно мальчишка сбежал, оставив тебя одну.
  
  После таких слов Жаннин обуяло отчаяние. А ведь, в самом деле, Ален с лёгкостью поверил во всё и тут же отвернулся от неё, отдавая на растерзанье громиле Оноре. Он поверил всему, что солгали маркиз и баронесса.
  Перне почувствовал замешательство Жаннин и поспешил приблизиться. Она не успела отбежать, и попала в руки маркиза. Его лицо засветилось торжеством. Он за локти развернул к себе пленницу, она выронила свиток, и он покатился по полу к ногам Жака. Николя де Перне был так увлечён своей 'добычей', что не заметил, как старый слуга, ловко толкнув ногой свиток, загнал его под широкую кровать. Теперь письмо было в безопасности. Жаннин застонала от боли, чувствуя крепкие тиски рук маркиза. Он приблизил к ней своё лицо, неминуемо прижаясь губами к её губам. Она не ответила на поцелуй, пытаясь высвободиться из объятий Перне.
  - Ты всегда была очень упрямой. Но мне нравится завоевывать сердца женщин. Ты будешь со мной, или я - не маркиз де Перне.
  
  Маркиз выпустил руки Жаннин. В этот самый момент его глаза закрылись, и он, покачнувшись, стал медленно падать навзничь. Через секунду Жаннин увидела перед собой стоящего с занесённой вверх рукой с тем же подсвечником Бертрана.
  - Размечтался, дружок. Отдохни пока тут, а мы должны убираться отсюда.
  Жаннин всё ещё стояла в недоумении над лежащим на полу маркизом.
  - Жаннин скорее, пока он не пришёл в себя, пошевеливайся же, - заторопил её Бертран, показывая на свободный выход.
  - Да, секунду.
  
  Жаннин перешагнула через тело Перне и наклонилась к сидящему рядом Жаку.
  - Умоляю вас, Жак, передайте письмо Мэри, и только ей, только ей. Понимаете меня? Это очень важно.
  - Да, я сделаю, как ты просишь, девочка.
  - Спасибо.
  Жаннин встала, и уже была готова бежать вслед за Бертраном, но Жак остановил её.
  - Жаннин... уходите через озеро. Вы же знаете дверь? Там вас никто не успеет поймать. Господин Ален, пришел под утро, мертвецки пьяный, сейчас лежит в своей спальне, ключ в его столе. Торопитесь.
  - Спасибо вам, Жак.
  Жаннин послала старику воздушный поцелуй и скрылась за дверью, оставляя слугу и оглушённого маркиза восвояси.
  - Прощайте, Адель. Да простит господь мою душу... - горько улыбаясь, прошептал старый слуга, закрывая глаза.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"