Аннотация: Продолжение приключений Жаннин. Убегая из плена, она вместе со спутником попадает в мистическое место, которое помогает ей выжить и узнать одну из тайн.
Жаннин очнулась, с трудом поднимая тяжёлые веки. Неяркий свет больно слепил глаза, она снова устало закрыла их. В воздухе витал приятный запах сена и цветов. Женщине показалось, что она до сих пор спит, потому что, под собой она чувствовала постель, тёплую и такую домашнюю. Жаннин пошевелилась, её руки лежали вдоль тела, поверх грубого одеяла. Но это было одеяло, а не трава или ветки, как это было последнее время. Жаннин улыбнулась и, не открывая глаз, провела рукой по собственной шее, ощутив свою наготу. Оказалось, что под одеялом, она лежит обнажённая. Волосы чистые, разбросанные по простыне, на затылке небольшая повязка. Она попыталась приподняться и, открыв глаза, увидела перед собой, сморщенное лицо старой женщины, обрамлённое серой всклокоченной копной длинных седых волос, и на лбу стянутое широким медным обручем. Старуха наклонилась ещё ниже, и Жаннин увидела её белые, совсем безжизненные глаза, смотрящие в никуда.
'Она слепая', - промелькнула мысль в голове Жаннин, и она снова провалилась в бессознание.
Франсуа торопливо вошёл внутрь маленького жилища, в котором жили две женщины: одна - слепая старуха, другая - по всей видимости, её родственница, скорее внучка. Несколько дней назад ему пришлось обложить Жаннин листьями и отправиться на поиски близ лежащих поселений. В самой чаще леса он наткнулся на это странное жилище друидов. Раньше Франсуа думал, что они остались только в древних сказаниях, но они были здесь наяву. Несмотря на то, что старая слепая женщина говорила на древнем кельтском языке, он понял, что она согласилась помочь, и принёс Жаннин сюда.
- Вы сможете её вылечить? - сразу же спросил он, когда женщина опустила свои сухие старческие руки на больную. - Что с ней? Вы можете сказать?
Женщина как-то странно усмехнулась, а потом махнула рукой молодой женщине, стоящей у очага. Та кивнула путнику и протянула плошку с едой, дурманящую своим ароматом. Франсуа с благодарностью, принял пищу, с интересом оглядывая женщин, осторожно раздевающих Жаннин. Он вышел наружу, чтобы сполна насладиться обедом и не мешать.
На следующий день, удостоверившись в том, что на женщин можно положиться, Франсуа оставил Жаннин в скромном жилище и отправился на разведку. Он всё ещё опасался погони, но, как ни странно, никого в округе не услышал и не встретил. 'Как же выбраться из этого леса? Где найти Бертрана? Как позвать помощь?' - мучительно размышлял Франсуа, прислушиваясь к лесным звукам: 'В какой стороне побережье? И куда лучше идти, чтобы выбрать правильное направление?'
По дороге мужчине посчастливилось подстрелить пару зайцев. Он подумал, что женщины с радостью сготовят что-нибудь из дичи и не ошибся. Молодая женщина с улыбкой встретила его и с восторгом в глазах приняла тушки.
Только ночью Франсуа понял, почему так обрадовалась женщина и радостно закивала головой, принимая убитую дичь. Когда стемнело, снаружи, рядом с маленьким жилищем ярко развели костер, освещающий большой плоский камень. На него женщины заставили Франсуа положить неподвижную Жаннин. Молодая женщина, взяв за руку Франсуа, отвела его в сторону, усадила и сама села рядом, объясняя, чтобы он доверился и не вмешивался в действия слепой старухи.
Франсуа с ужасом пришлось наблюдать за происходящим. На тёмном камне в свете полыхающего огня, ему казалось, что Жаннин слишком бледна, а её тело словно мёртвое, распластано на чёрном валуне. Руки, как крылья раненной птицы, раскинулись в стороны, и кисти свесились с краев камня. Голова запрокинулась, и лицо с закрытыми глазами казалось совсем осунулось и стало почти прозрачным. Обнажённая грудь неподвижна, словно дыхания и вовсе нет. Франсуа обеспокоенно вскочил с места, желая проверить, жива ли ещё Жаннин, но молодая женщина, сидящая рядом, с силой сжала его плечо и заставила сесть обратно.
Старуха медленно ходила вокруг камня и посыпала тело Жаннин какими-то цветами и травами, обтирала какими-то настоями, и мужчине казалось, что она вовсе не слепая, уж очень легко она ориентировалась в своих движениях. Потом молодая женщина поднесла старухе кинжал и какую-то плошку. Франсуа снова настороженно поднялся со своего места. Молодая женщина рукой вновь вернула его, заставляя молча и терпеливо наблюдать за происходящим. Старуха что-то бубнила или напевала себе под нос, мужчина едва различал звуки, онемев от ужаса. Слепая отпила из плошки, и Франсуа увидел, как из уголка её сморщенных губ потекла багровая капля крови. Её и без того белые слепые глаза закатились, она начала напевать громче, шагая вокруг камня и выполняя какие-то ритуальные движения. Она крутила в руке кинжал, и Франсуа белел от ужаса, когда лезвие сверкало в свете огня возле неподвижного тела Жаннин. Наконец старуха остановилась и выплеснула из плошки багровую липкую жидкость на живот лежащей на камне женщины. Кровь медленно растеклась по телу Жаннин, и старуха размазала её рукой, что-то громко говоря. Так продолжалось какое-то время, мужчина молча наблюдал, пытаясь понять, о чём говорит старуха. Наконец над ухом мужчины послышался шёпот:
- Она говорит, что сегодняшняя ночь всё решит, жить этой женщине или нет, - Франсуа вздрогнул, впервые услышав голос рядом сидящей женщины.
- Отличный французский... - прошептал он, изумлённо глядя на собеседницу. - Что ещё она говорит?
- Тело женщины изо всех сил борется с недугом, но ребёнок забирает все её силы, - снова прошептала женщина.
- Какой ребёнок?
- Её ребёнок... Она тяжёлая, разве ты не знал? Она носит под сердцем ребёнка.
Франсуа совсем растерялся, беспокойно кусая губы. Старуха закончила свой ритуал и подошла к мужчине. Её белые глаза устремились куда-то сквозь него, она что-то громко сказала, гневно размахивая рукой, повторила фразу несколько раз и удалилась, исчезая в темноте ночи.
- Что она сказала? Я - не отец этого ребёнка, если она это имела ввиду...
Молодая женщина озадаченно опустила глаза и немного помолчала, потом тихо произнесла:
- Она это знает. Она говорит, что лучше бы сбросить бремя, но ребёнок очень сильный, и если он родится, то воцарится долгожданный мир в Бретани. Старая Леа никогда не ошибается в своих предсказаниях, поверь.
Женщина встала и подошла к лежащей Жаннин, молча обтёрла её тело водой и промокнула куском ткани, затем накрыла одеялом, оставляя лежать на камне.
- Разве мы не занесём её в дом?
- Нет, это - магический камень, он отдаст ей свою силу.
- Под утро он заберёт тепло её тела.
- Доверься нам. Ты останешься рядом с ней и будешь поддерживать огонь рядом с камнем. Сможешь? - женщина улыбнулась, лукаво поглядывая на Франсуа.
- Думаю, да. А что, если ей станет хуже?
- Я буду рядом пока и помогу тебе, чужеземец, - в голосе прозвучал вызов, такой знакомый Франсуа, он без ошибки узнал его. Мужчина подошёл к женщине ближе, проводя широкой ладонью по её волосам.
- Откуда ты знаешь, что я чужеземец?
- В твоих жилах течёт чужая кровь, я чувствую это. Я знаю это.
- Обычно, это пугает женщин, - прошептал Франсуа, ещё ближе придвигаясь к женщине и чувствуя, как кровь вскипает в его жилах.
- Не меня.
- А как же старуха? - прошептал мужчина, заглядывая в лицо женщине, глаза которой уже блестели от желания.
- После транса она спит и будет спать сутки, - женщина взяла в руки кувшин, и тягучая жидкость просочилась в чашу. Она протянула бокал мужчине, он в нерешительности уставился на женскую кисть, протягивающую питьё.
- Не бойся, пей. Тебе понравится...
Мужчина медлил и не решался принять чашу.
- Ну же, смелей. Я не собираюсь травить тебя, я лишь хочу, чтобы ты отдохнул, пока твоя женщина будет набираться сил.
Она сделала шаг навстречу и почти влила в рот мужчины питьё. Франсуа ощутил терпкий приятный привкус трав и ягод на языке, и наконец, осмелился выпить всё. Приятное тепло растеклось по телу, пьяня и туманя рассудок.
Женщина сделала шаг назад и из складок своей одежды достала какой-то предмет, похожий на дудку. Через миг Франсуа услышал очень мелодичную музыку, приятную и успокаивающую. Одним движением свободной руки женщина скинула с себя длинную серую одежду, выставляя напоказ свою великолепную большую грудь. Её тело задвигалось, в танце, каждое движение которого подчинялось этому музыкальному темпу, и Франсуа даже показалось, что он слышит музыку со всех сторон, какую-то замысловатую, мелодичную, наполненную этносом и страстью. Женские бедра чертили отчётливые линии, будто существовали отдельно от тела, грудь то вздымалась, то опускалась, сияя в отблесках костра. В этом свете женщина превратилась в какую-то мифическую деву, загадочную и притягательную. Легким движение руки, она высвободила свои волосы, и они длинной блестящей волной покрыли её гибкую спину. Франсуа как заворожённый смотрел, не отрываясь, на танец этой незнакомки. И тело его наполнилось теплом и возбуждением. Движения её тела приводили его в восторг, а танец казался таким страстным, желанным, сексуальным. Не в силах больше стоять, он опустился на траву, не отрывая глаз от великолепного танцующего тела. Женщина двигалась, словно дикая кошка: пластично, уверенно, точно наметив свою цель. Наконец, она опустилась на колени перед своей 'добычей', её густые длинные волосы покрыли лицо Франсуа, и он снова ощутил запах ягод и трав. Она своими руками положила ладони мужчины на свои округлые бедра, и прижалась к нему всем телом, с упоением целуя в губы. Его разум помутился, голова кружилась от страсти и возбуждения. Он почувствовал, как её горячие кисти стаскивают его одежду, обжигая кожу поцелуями. Он забыл про всё: про Жаннин, её недуг, про свою рану и усталость. Ему стало необыкновенно хорошо. Их тела сплелись в едином танце, и только бесконечное звёздное небо было их свидетелем.
***
Ален проснулся поздно, далеко за полдень. Плотная ткань шатра почти не пропускала яркий солнечный свет. Внутри было прохладно и уютно. Мужчина потянулся, зевая и оглядываясь вокруг. Понемногу приходя в себя, он начал вспоминать события прошедшего дня: побег пленных и потом Жаннин... Жаннин, вчера она была рядом. Ален огляделся вокруг, постель рядом с ним была пуста и холодна. Словно этой женщины никогда и не было, иногда ему казалось, что она - действительно только плод его воображения, сон, невероятный, приятный и одновременно болезненный. Она опять исчезла, незаметно растворилась, ускользнула от него как фантом. Ален взъерошил свои волосы, словно стряхивая с головы остатки сна. Что произошло? Вчера она была с ним, многое прояснилось... но почему тогда её нет рядом? Может быть, вышла из шатра, чтобы переодеться и обработать свою рану? Ален быстро поднялся с постели, на ходу натягивая чистую рубаху. В углу шатра уже стояла большая чаша с чистой водой. Он быстро умылся и вышел наружу.
Солнце стояло в зените. 'Странно', - подумал Ален, оглядывая свой лагерь, - 'Уже полдень. Столько спать мне несвойственно. Может, всё дело в ране? Плечо ноет'. Мужчина потёр больное место, почувствовав под ладонью влажную ткань. На руке осталась кровь.
- Твоя рана опять кровоточит, Ален, - услышал он мягкий вкрадчивый женский голос за своей спиной.
Он обернулся. Перед ним стояла Франсуаза, красивая, свежая, но она не радовала его. Единственное, что сейчас его волновало - где Жаннин.
- Пойдём, нужно сделать тебе перевязку. Я позову лекаря. Он не мог дождаться, когда ты проснёшься, - снова послышался голос баронессы.
Она тщетно пыталась поймать его взгляд. Он искал ту, ненавистную ей соперницу, которой, слава богу, теперь не было, благодаря ловкому Франсуа.
- Не сейчас, Франсуаза, у меня ещё есть нерешённые дела... - резко отрезал он, пытаясь увернуться от женских рук и вскричав. - Почему никто не разбудил меня? Где она?
Франсуаза подошла к графу и, взяв его под руку, завела обратно в шатёр, быстрым жестом показывая прислуге, чтобы прислали лекаря.
- Что происходит? Где пленный? Почему я не вижу того, привязанного к дереву? И где Жаннин? - Ален не мог сдержать раздражения.
Баронесса явно не знала с чего начать, чтобы не подогреть и без того слишком запального мужчину. Она потёрла свои тонкие ладони, промокнула пот над верхней губой салфеткой и подняла свои голубые глаза на графа.
- Господин Шатарье. Сегодня ночью ваша пленница сбежала с мужчиной, который был привязан к дереву.
Граф некоторое время непонимающе смотрел на баронессу, потом его рот скривился, и он, высунув голову из шатра, в нетерпении разыскивая часового, заорал:
- Андре! Ко мне, живо!
Часовой поспешил подойти к хозяину, беспокойно моргая и пытаясь подобрать нужные слова.
- Милорд, я не знаю, как это произошло. Этот человек был так тих всё это время, что мы почти перестали замечать его. Даже не увидели, когда именно он исчез, и кто помог ему.
- Господи, почему всё время нужно делать всё самому? - глаза Алена яростно сверкнули. Молодой человек, часовой боязливо отпрянул от графа, боясь получить удар от большого увесистого кулака, который уже в готовности сжал хозяин. Но этого не произошло. Сквозь зубы он процедил, злобно глядя на часового:
- Как давно их нет?
- Думаю, они ушли ещё ночью. Мы пытались разбудить вас, милорд, но всё тщетно.
- Что за чушь!
Баронесса собрала все свои силы, чтобы сдержаться и не впасть в отчаяние. 'Нужно действовать... - размышляла она, - нужно что-то, что остановит его, что-то, что заставит забыть эту выскочку хотя бы на время. Скорее бы приехал Перне, без него так трудно держать графа...
- Но это правда... Ален милый... успокойтесь, - её тонкая кисть скользнула за ворот полурастёгнутой рубахи. Ален вздрогнул, исподлобья взглянув на женщину.
- Оставьте меня, мадам, - холодно прошипел он, отбрасывая от себя девушку и снова обращая свой взор на часового:
- Кого-то отправили на поиски?
- Я же сказал, мы пытались вас разбудить, но не смогли, тогда доктор сказал дождаться вашего пробуждения, милорд.
Ален яростно вскочил с места, опрокинув на мягкий ворс ковра чашу с фруктами.
- Дождаться моего пробуждения? Я гонялся за ней месяц! А теперь всё напрасно? Она опять ушла! Если бы вы пораскинули своими куриными мозгами, то разбудили бы меня сразу! Убирайся отсюда, пока я не порвал тебя! - снова в бешенстве вскричал граф на часового, и тот поспешил ретироваться, чтобы не попасть под горячую руку хозяина и не поплатиться за свой промах головой.
- Ты тоже убирайся! Не хочу никого видеть! - Ален был в отчаянии.
Женщина, которой ещё вчера он был готов отдать всё, снова исчезла, сбежав в компании какого-то оборванца. Почему именно сейчас, когда он признал своё поражение, когда был готов бросить всё к её ногам?
Баронесса не выдержала такого напора со стороны мужчины, которого она уже не надеялась завоевать, но ещё могла кое в чём переубедить, и она попыталась это сделать:
- Почему вы так жестоки со мной? Граф, я отдаюсь вам вся без остатка... но вы всегда грубы и жестоки. Почему? Как только она появляется, вы, словно кролик перед удавом, забываете про всё и вновь принадлежите ей? Как же я?
- Не ломайте комедию, мадам, словно невинная овечка. Вы это с лёгкостью переживёте. Я не нужен вам! Я уже достаточно узнал вас. Вы переменчивы и своенравны как море. Никогда нельзя угадать, что творится в вашей голове.
- Но чем она лучше меня? - из голубых глаз баронессы покатились слёзы. Нервы девушки не выдержали. - Вчера вы ласкали её, вы спали с ней. А она покинула вас!
Девушка истерично засмеялась, едко добавив:
- Она наплевала на ваши чувства, растоптала их. Что теперь вы скажете на это? О, господи, бедный мой граф, - её смех резко прервался, сменившись рыданиями.
Сердце Алена сжалось, он попытался немного смягчить тон:
- Я не знаю... я хочу, чтобы она была рядом. Она, а не ты... прости меня, Франсуаза?
- Но её нет рядом. И, наверное, она этого не хочет, если убежала вновь. А я рядом! Живая, и люблю тебя!
- Прости меня. Я думал, что смогу, но нет, - почти прошептал он и вышел из шатра в поисках лекаря. Плечо кровоточило. Срочно нужна перевязка.
Долго искать не пришлось, Готье уже сам ждал его, сидя у костра и бесцельно глядя сквозь огонь, что-то жуя.
- Добрый день, милорд, - лекарь поднялся со своего места и поклонился.
- Оно совсем не доброе, Готье. Прошу займитесь моим плечом. Эта рана никак не хочет заживать, - раздражённо проворчал граф, останавливаясь рядом.
- Потому что она идёт от вашего сердца, милорд. Пойдёмте ко мне, я обработаю вашу рану.
Граф послушно последовал за тучной фигурой лекаря, глядя на свои башмаки и пытаясь усмирить бешеное биение сердца, которое отдавалось в его висках.
- Как странно: ни ваша, ни рана этой женщины не заживают. Каждый раз, когда я делаю перевязки вам, я вижу одну и ту же картину. Вам не кажется это странным? - произнёс Готье, разворачивая повязку на плече.
И так как Ален ничего не ответил, находясь в своих мыслях, лекарь продолжил:
- Вы наносите друг другу раны и телесные, и душевные, которые заживают очень долго и, к сожалению, оставляют глубокие рубцы, как на теле, так и в сердце, милорд.
- О, боже, только не надо пафоса, Готье. Не хочу слушать эту сопливую чушь. Она ушла - вот что главное.
Ален тяжело вздохнул, и затем добавил:
- И как-то странно я вчера отключился... я помню, что разговаривал с ней. А потом как-то странно потянуло в сон, она склонилась надо мной, что-то говорила. И всё...
- Это лишь подтверждает моё предположение, что вам в питьё подмешали снотворное. Моя бутылочка стояла среди других лекарств на столике в вашей палатке. Кто-то этим воспользовался. Сейчас вы нормально себя чувствуете, милорд?
- Ну, конечно, - прошептал Ален, глядя куда-то вдаль и словно разговаривая сам с собой. - Поэтому меня не могли добудиться?
- Вот именно... - подтвердил догадки Алена Готье.
- Чёрт! Чёрт! - злобно выругался граф, вскочив с места и меряя шагами маленькую палатку лекаря. - Она сказала, что если останется, то гонения начнутся и на меня тоже. Она решила уйти... о, боже...
Ален снова тяжело опустился на край лежанки и обхватил голову руками.
- Я очень беспокоюсь за девушку. В её состоянии опасно разгуливать по лесу. Она не должна была уходить, - проговорил, вздыхая, лекарь.
- Не преувеличивайте! - возразил граф, пристально наблюдая за движениями врача, продолжившего своё дело, как только мужчина вернулся на своё место.
- Ни в коем случае не собираюсь этого делать. Она ранена, истощена, да к тому же беременна...
Эти слова прозвучали для Алена как гром среди ясного неба.
Он, ошарашенный, не сразу решился переспросить:
- Она что?
- Да, господин, она ждёт ребёнка. Срок совсем небольшой, не больше двух месяцев. И беременность, похоже - нелёгкое бремя для неё, она забирает все её силы.
Мужчина не знал, что ответить.
Граф, шокированный неожиданным известием, бесшумно вышел на свежий воздух, сделав несколько больших глотков прямо из кувшина, он обессилено поплёлся к костру. Новость о беременности Жаннин так сильно обескуражила его, что он никак не мог сконцентрироваться в своих мыслях. Множество вопросов, возникших в его голове, всплывало с такой быстротой и, не находя ответа, путалось с мыслями.
Ален присел на лежащее вблизи костра бревно и обхватил голову руками, словно это могло помочь ему остановить поток его бесчисленных дум. Слова лекаря звенели в его ушах, превращаясь в гул и сводящий с ума своим напряжением.
"Она ждёт ребёнка", - размышлял он про себя, глядя на пламя огня в костре, - "Моего ребёнка, я уверен в этом. Желает ли она это дитя, после того, что произошло за это время? Вряд ли. Наши ночи, полные любви и страсти, дали свои плоды. Ребёнок... мог ли я надеяться на такую блажь? И вот неожиданно господь дал мне такую возможность. Что теперь? Что мне нужно делать? Сколько вопросов возникло, и я не могу спросить её об этом..." Он просил её остаться, но она не доверилась ему больше, да и могла ли после всего произошедшего. Алену хотелось взвыть от безысходности. Почему же она не обмолвилась ни единым словечком о будущем ребёнке? Боялась? Не хотела, чтобы он принимал участие в его судьбе? Посчитала ненужным? Одно он понимал абсолютно точно, он должен найти её снова. И теперь между ними будет уже совсем другой разговор.
Граф быстро поднялся на ноги и зашагал в свой шатёр. Он намеревался как можно быстрее собрать вещи и двинуться в путь на поиски женщины, которая носит под сердцем его ребёнка.
Франсуаза наблюдала за действиями графа. Она не знала, о чём именно шёл разговор в палатке лекаря, и почему теперь его взгляд стал таким растерянным. Он метался по лагерю, как загнанный лев, пытающийся вырваться из ловушки. Она смотрела на него широко открытыми глазами и думала о том, что ещё можно предпринять, чтобы остановить его. Хотя уже была совсем не уверена в том, что хочет этого. Франсуаза устала от унижения и холодности, и ей надоело испытывать чувство, словно тебя в очередной раз окунули как бездомного котёнка мордой в грязь, заставляя ненавидеть саму себя за слабость и покорность воле маркиза. Ей надоело. Хотелось принимать решения самой, тем более, что она с большим успехом умела это делать. Осталось последнее средство, которое она приберегла для графа, и оно могло остановить его. Но её одолевали сомнения, хочет ли она продолжать эту игру с графом.
- Что ты делаешь, Ален?
- Убираюсь отсюда. Я больше не хочу быть инструментом для маркиза. Я ухожу. С тобой останутся мои люди и проводят тебя, куда пожелаешь.
Баронесса задохнулась от неожиданной новости. Что теперь? Как же Николя, прибытие которого она ожидала со дня на день. Она должна как-то задержать графа, остановить, хотя бы до приезда маркиза. И ей ничего больше не оставалось, как выложить последнюю 'карту'.
- Не оставляйте меня, Ален. Вы убьёте ту маленькую частицу вас, что живёт во мне...
Ален, собиравшийся выйти из шатра, резко остановился у входа и медленно повернулся всем телом к женщине.
- О чём это вы, Франсуаза? Я не понял?
- О нашем ребёнке... Я ношу под сердцем вашего сына...
- Ребёнке? Ты беременна?
- Да, сударь. И если бы вы были ко мне внимательны, то заметили бы, что по утрам я чувствую себя плохо, не хочу есть, у меня постоянно головокружения.
Ален громко, зычно расхохотался, искривляя лицо в жуткой гримасе:
- Какой плодородный год нынче! Не правда ли? Понесли сразу две кобылки из моего табуна! Отлично!
- О чём вы, сударь? - Франсуаза быстро заморгала ресницами, вытирая нос, с которого начали стекать капли слёз.
- О прекрасных женщинах! О ком же ещё? Может ты ошиблась и у тебя какое-нибудь несварение?
Ален перестал смеяться, серьёзно посмотрев на баронессу. Она обиженно усмехнулась:
- Поверьте, Ален, женщина может отличить беременность от отравления. Я жду ребёнка и это совершенно точно. Как и то, что этот ребёнок ваш...
- Господи, я не знаю, что ответить тебе, Франсуаза... Ты озадачила меня.
Ален быстрым шагом вышел из шатра, оставляя Франсуазу в полном отчаянии.
Мужчину одолело смятение: 'Она тоже ждёт ребёнка... но почему я ничего не чувствую: ни радости, ни досады - ничего. На сердце - пустота и отчаяние. Когда-то я мечтал стать отцом, а теперь ничего не чувствую... Как жаль, что сейчас со мною нет Мэри, я бы хотел поговорить с ней. Мне так её не хватает'. Он бесцельно побрёл, подальше от костров и взглядов людей, которые взирали на него с сожалением и тревогой. 'Что делать теперь? Почему Жаннин вновь появилась в моей жизни? Я так долго преследовал её, но, как оказалось, совсем не был готов к встрече. Она снова заполнила мои мысли, меня непреодолимо тянет к ней. И теперь, зная правду о ней, от этого ещё больше хочется быть рядом'.
Ален в полном смятении опустился на траву у дерева там, где его никто не видел. Перед его глазами расстилалась лишь тёмно-синяя полоса моря. Шум прибоя постепенно успокаивал его, помогая собраться с мыслями и хорошенько всё обдумать. 'Что же делать дальше?' - размышлял про себя Ален, бесцельно вглядываясь в морскую даль, - 'Смириться с судьбой? Остановиться? Неужели Франсуаза действительно беременна? И это тоже мой ребёнок? Не хочу думать об этом...'
- Добрый день, господин Шатарье, - неожиданно раздался юношеский голос где-то в стороне. Это заставило графа поднять глаза.
Перед ним стоял Филипп. Как он мог забыть про юношу? Есть смысл поговорить с ним и кое-что узнать.
- Очень хорошо, что вы появились, виконт. Я хотел поговорить с вами. Надеюсь, вы сможете восполнить пробелы моего незнания в некоторых вещах и развеять мои сомнения.
- Что ж, я постараюсь помочь вам, господин Шатарье. Что именно вы хотите услышать?
- Она действительно так боится меня и не доверяет, что предпочла уйти в таком тяжёлом состоянии, чем согласиться на моё предложение?
Филипп внимательно посмотрел на собеседника. В глазах мужчины застыли мука и отчаяние.
- Почему вы раньше не сделали этого? Там, у себя дома? Она бы всё отдала вам, я уверен.
И так как Ален безмолвствовал, юноша продолжил:
- Вы совершили в точности такую же ошибку, что и мой отец когда-то. Наверное, я поступаю неправильно по отношении к своему отцу сейчас, но всё-таки открою вам тайну. Мой отец связан с Адель гораздо сильнее, чем может показать. Его усадьба находится по соседству с владениями Блуа, с замком Брельи или Призрачного замка, как его называют в наших местах. Отец всегда мечтал стать владельцем этого замка, ведь это открывает кучу возможностей: удобная бухта и загадочный замок бабушки Адель, которая сделала её своей наследницей. Сначала целью моего отца были владения Блуа и расширение тем самым своих владений. Но, впервые увидев Адель, которая находилась в то время как раз в том возрасте, что я сейчас, влюбился в неё до беспамятства. Только я один могу знать, что испытывал он тогда, испробовав множество любовных приёмов на этой девушке. Он - опытный мужчина, разбивший множество женских сердец, оказался беспомощным перед молоденькой девчонкой, которая скрутила ему мозги с одного взгляда. Она долгое время не отвечала ему взаимностью.
Филипп грустно усмехнулся, немного помолчал, затем продолжил:
- Он мучился и страдал, пытался вновь и вновь покорить эту трудную неприступную стену. И вот однажды она, наконец, сдалась, подарив ему надежду. Но это был мой отец... Его беспорядочные связи принесли свои несвоевременные плоды в тот самый момент, когда Адель дала понять, что он может претендовать на её руку. Как глупо... все его планы рухнули в один миг, и двери Призрачного замка с грохотом захлопнулись перед ним навсегда.
- Боже, это многое объясняет. Почему я был так слеп ко всему? Я ведь чувствовал эту связь и несколько раз замечал внимание Николя к девушке. И этот портрет, что он постоянно крутил в руках, словно вспоминая о чём-то грустном.
- Адель - это самая большая ошибка и непреходящая боль моего отца. Я даже не знаю, что важнее сейчас для него: снова попытаться покорить её или отомстить за свою незаживающую рану, за своё оскорбленное самолюбие, - Филипп снова немного помолчал, мусоля травинку между зубами.
- Так ты думаешь, у него ещё есть шанс вернуть её? - Ален внимательно посмотрел на юношу. В глазах его мелькнуло беспокойство.
Молодой человек улыбнулся, и брови над его голубыми глазами поползли вверх.
- Не будьте глупцом, господин Шатарье, и поскорее отправляйтесь за ней, если вы действительно любите её. Она заслуживает любящее сердце рядом с собой, она нуждается в защите. Ведь её отказ присоединиться к Монфору в своё время, ввергло её и её семью в страшную опалу. Герцог пообещал посодействовать любому мужчине, способному заставить Адель снова выйти замуж. Я, конечно, многого не понимаю в этом деле, но подозреваю, что отец именно поэтому сейчас преследует Адель. Герцог незаконно отдал владения Адель какому-то рыцарю, и теперь пообещал вернуть их только тому, кто женится на ней и обратит её на сторону Монфора. Теперь у отца снова появилась возможность присоединить к своему поместью, владения Блуа. Вы, кстати, тоже могли бы попытать счастье. У вас больше возможностей, насколько я понимаю.
- Она заслуживает счастья, Филипп, а не человека, который желает её только из-за поместья.
- Это всё слова, граф. Ведь пока вы не знали об этом, вы не хотели её видеть в роли своей супруги?
- Совсем нет! Как раз вчера я просил её уехать со мной в мой замок и стать моей женой!
Филипп горестно улыбнулся, поднимаясь на ноги и собираясь уходить:
- Тогда сожалею, дорогой граф, вы утратили свою значимость в глазах Адель так же, как и мой отец. Смиритесь! Это означает лишь то, что вы навсегда потеряли её. Она никогда не простит вас, так же, как и моего бедного отца, который всё ещё теплит тщетные надежды если не уговорить, то принудить её к браку.
Юноша развернулся и пошёл прочь. Ален сидел, глядя ему вслед, растерянный и подавленный услышанными словами, тихо произнеся самому себе:
- Я не откажусь от неё! И совсем не потому, что мне нужен этот проклятый Призрачный замок. Мне нужна она, и я исправлю всё, что сделал!
- Господин, вас ожидает человек, он прибыл из вашего дома, - быстро произнёс слуга, подходя к хозяину и указывая на только что прибывшего в лагерь с письмом и стоящего в стороне человека, робко топтавшегося на месте.
- Арман? Как ты здесь оказался? - удивленно произнёс хозяин, быстро поднимаясь на ноги и узнав в человеке своего слугу из замка.
- Я прибыл по приказанию миледи, она отправила срочное письмо для вас, милорд, просила лично передать его вам в руки. Я даже нигде не останавливался...
- Ты - молодец! Благодарю за работу. Держи! - граф достал несколько монет и протянул человеку, падающему с ног от усталости. - Эй! Принесите что-нибудь поесть этому человеку! - прикрикнул он проходящей прислуге. - Садись же, рассказывай, как там дела дома?
- Сначала письмо, милорд. Прочтите его, и моя совесть будет спокойна.
- Хорошо.
Ален быстро развернул свиток, запечатанный печатью Шатарье, и начал читать:
'Мой дорогой брат.
Я и Мишель приветствуем Вас и желаем доброго здоровья. Надеюсь, у Вас всё в порядке. Письмо, что Вы отправили мне голубем, привело меня в полное недоумение. Не пойму, что Вы нашли такого печального в моём письме и спешу Вас разуверить, что Вы всё не так поняли. Или же моё письмо было перехвачено кем-то (что, скорее всего, учитывая некоторые обстоятельства).
Спешу сообщить Вам, что по моей настоятельной просьбе под крышей нашего дома укрылась гостья, которая смогла мне на многое пролить свет. Это - Ингрид и маленькая Кати, которые теперь живут с нами. Эта женщина, наконец, рассказала мне историю своей семьи, а значит и Жаннин. Она действительно та самая Адель де Пентьевр, де Блуа, графиня Брельи. Господи, подумать только, что из-за одного единственного замка, которым захотели обладать сразу несколько господ, весь этот кошмар для одной семьи. Прошу тебя, Ален, найди Жаннин, и помни, она - не враг тебе, помоги ей. Она во всём была честна с нами, к счастью, в подтверждение всему, я нашла её письмо, то самое, что она обещала написать нам. Видимо, его кто-то успел спрятать в тайнике колонны у кровати в башне.
Ален, мы так дурно поступили с этой бедной женщиной. Я каждый день молюсь о прощении. Я предала её, забыв о том, что она спасла мою жизнь. Всё бы отдала, чтобы вернуть тот страшный день и прожить его по-другому. Оставь маркиза и его баронессу, они заморочили нам голову. Найди Жаннин и передай ей, что маленькая Кати в добром здравии, и Мишель счастлив в её компании. Мы с нетерпением ждём от тебя вестей, мой дорогой Ален. Отправь ответ с посыльным. Я выбрала самого надёжного.
С любовью, ваша сестра Мэри и племянник Мишель'.
Ален закрыл глаза и тяжело сглотнул. Он опустил руку с письмом и представил себе день, когда Жаннин обыскивали, как раздели в присутствии нескольких человек. Он вспомнил её напуганные заплаканные глаза, молящие о пощаде губы, но он не слышал её тогда, не помог, не поверил. Она никогда не сможет простить его. Никогда. Чем же он может помочь ей теперь? Как может искупить свою вину перед ней, стереть в её памяти все унижения и всю боль, что он причинил ей?
И всё же, где-то в глубине души, мужчина надеялся на прощение, ведь она не оттолкнула его вчера, когда его губы прикоснулись к её губам. В его ушах вдруг, словно эхом, отозвались слова Жаннин, последние, что она сказала перед тем, как исчезнуть: 'Прости и прощай, мой чёрный ангел'.
Ален улыбнулся, вспомнив, как она кричала в бреду, глядя на него: 'Демон!'. Наверное, он действительно демон, раз так поступил с ней. Но, может, ещё есть одна маленькая надежда? Надежда, что зародившаяся в её чреве жизнь заставит её забыть о том, каким негодяем оказался отец маленького, ещё не родившегося создания. Надежда есть на её безграничное великодушие и, может быть, даже любовь. Ведь она сказала как-то, что прошла с ним путь от ненависти до любви. Она не равнодушна, а, значит не всё ещё потеряно.
- Что ж, это хорошая новость и теперь я, по крайней мере, знаю, что делать, - быстро проговорил Ален, оглядываясь на посыльного. Но тот, совсем обессилев, заснул, прямо с тарелкой похлебки в руках.
Граф быстро поднялся на ноги и решительным шагом направился к Франсуазе. Настало время выяснить всё.
***
Жаннин не понимала, где находится. Лежа на плоском камне в забытьи и, оставленная после проведённого старой Леа ритуалом, она то ли снова видела сон, ещё более странный, чем раньше, то ли это всё действительно происходило вокруг неё.
Она чувствовала под своим обнажённым неподвижным телом жёсткую поверхность. Над ней простиралось бесконечное чёрное небо, усыпанное миллиардами белых сверкающих звёзд. И все они словно пронизывали своим светом её тело, нагревая камень на котором она лежала. Жаннин чувствовала безмятежность и покой. Где-то вдалеке едва слышалась музыка, красивая и приятная. Женщина смотрела, как свет от звёзд струится в её тело, словно танцуя под эту музыку и растекаясь по венам, передавая силу каждой части тела.
Жаннин вглядывалась и вслушивалась в то, что происходит вокруг. Тёмный лес чёрной непроглядной стеной стоял, окружая плоский камень и охраняя неподвижное, но живое тело на нём. Женщина хотела повернуть голову, потому как почувствовала какое-то легкое дуновение, словно кто-то тихо пролетел мимо, но не смогла этого сделать - её тело не слушалось. Жаннин попыталась вглядеться вдаль, в черноту ночной чащи, и ей показалось, что она видит прозрачные светлые фигуры, висящие в воздухе и колышущиеся под едва слышную музыку. Да. Теперь она была в этом совершенно уверена. Тоненькие прозрачные фигуры колыхались вокруг камня. Жаннин даже могла различить их лица, улыбающиеся, милые, ещё совсем детские мордашки, окружающие лежащую женщину. Она тоже улыбнулась им в ответ, слыша отдающийся эхом в ночном лесу нежный смех, словно перезвон маленьких колокольчиков. Теперь они танцевали совсем близко, касаясь тонкими длинными ножками края камня, и Жаннин чувствовала легкое дуновение ветра от их призрачных движений. Это, как ни странно, её совсем не пугало, даже наоборот забавляло и успокаивало. Она безмятежно лежала на спине и смотрела на их плавные движения.
Вдруг существа неожиданно встрепенулись. В их глазах отразился испуг, они молча попрятались во тьме. Женщина хотела пошевелиться, приподняться, чтобы увидеть, что происходит. Ей удалось лишь слегка повернуть голову, и она в ужасе зажмурила глаза, увидев перед собой животное. Длинная чёрная шесть большими клоками свисала по бокам, жёлтые глаза сверкнули в темноте, приближаясь. Волк. Жаннин почувствовала его горячее дыхание совсем рядом. Ужас сковал и без того совсем неподвижное тело женщины, она задрожала в страхе, снова зажмурив глаза. Ей показалось, ещё мгновение, и он вцепится зубами в её горло и разорвёт.
Чёрная большая морда наклонилась к её лицу. Жаннин хотела закричать, но её крик так и застрял где-то далеко в горле. Она затихла, вжимаясь в тёплую поверхность камня, словно пытаясь исчезнуть. Огромная чёрная морда продолжала наклоняться к ней, и когда до её кожи остался дюйм, Жаннин почувствовала, как влажный шершавый язык заскользил по телу, смывая грязные пятна с её кожи. Волк что-то слизывал с её тела, теперь она была в этом уверена, и испуг пропал сам по себе. Молодая женщина ощущала шершавый язык на своей коже, и это ощущение стало даже приятным. Жаннин почувствовала, как возвращается подвижность пальцев на руках. Она пошевелила ими и смогла приподнять немного руку, опустив её на большую голову животного. Его шерсть была приятной и тёплой на ощупь. Теперь Жаннин чувствовала, как язык спустился на живот, тщательно слизывая засохшую корку грязи с тела. Она почувствовала облегчение, словно животное было способно освободить её от чего-то.
*****
Франсуаза сидела за столиком в своем шатре, нехотя водя ложкой в остывающей пище, когда Ален бесцеремонно вклинился в её уединение.
- Это ты сделала? Ведь так? - начал мужчина, швырнув свиток прошлого письма. - Это твоих рук дело? Я уверен!
- О чём вы, граф? - недоуменно проговорила Франсуаза, обращая невинный взор на графа.
- Не ломай комедию! Это ты написала чёртово письмо, вернее переписала его.
- Нет, клянусь вам! - обиженно пропищала девушка, отворачиваясь и вскакивая со своего места.
- Говори мне правду! И не смей лгать мне! - закричал в ярости граф, хватая девушку за шею и поднимая в воздух.
Она захрипела, хватаясь за горло и пытаясь высвободиться.
- Говори или я придушу тебя как змею.
В этот момент в шатёр вбежала служанка Бетти и кинулась в ноги графу с мольбами отпустить бедную госпожу:
- Это я написала письмо, господин! Я всё расскажу, только прошу, отпустите госпожу! Вы повредите ей! Отпустите, умоляю! - слова прислуги и её молящие испуганные глаза возымели действие.
Мужчина отпустил баронессу и, отшвырнув её от себя, схватил служанку за плечи, до боли сжимая суставы.
- Ты написала это письмо? - взревел Ален, тряся девушку, как грушу. Она в страхе зажмурила глаза, подумав, что пришёл её последний миг, и душа сейчас покинет это бренное тело.
Баронесса в страхе отползла подальше от разгневанного графа, с ужасом глядя, как он трясёт бедную Бетти и, задыхаясь от кашля, сдавившего горящее горло.
- Да, господин, я. Не гневайтесь на госпожу, умоляю вас. Она не ведает, что творит. Любовь ослепляет её. Она лишь пытается удержать вас любой ценой...
- Замолчи... - прошипела баронесса из своего угла, с ненавистью глядя на служанку. - Глупая дура!
- Нет уж говори, или я передавлю вас обеих, как безмозглых куриц! - снова взревел Ален, бросаясь в сторону баронессы. Та жалобно заскулила и закрыла лицо руками. - Ведь и тогда, в замке, у тебя ничего не пропадало! Ты одурачила всех нас, заставив учинить этот позорный обыск! Признайся, чёртова змея!
И так как баронесса продолжала сидеть, молча, закрыв лицо руками, Ален снова взревел:
- Я сверну твою шею, подлая тварь!
- Нет, милорд, оставьте госпожу! Она ждёт ребёнка!
- Жаннин тоже ждёт ребёнка, но вынуждена скитаться, не имея ни дома, ни имени!
Франсуаза тут же среагировала, подняв заплаканные глаза на мужчину.
- Да, она беременна... - повторил он.
- Надеюсь, вы не ждёте от меня поздравлений? - съязвила баронесса, забыв про недавнюю опасность. - Этот ребёнок вряд ли ваш, судя по её скитаниям.
- Ну, про твоего - тоже нельзя заречься, судя по твоей сговорчивости. Ты, наверное, и сама не знаешь, от кого он.
Ален быстро отпустил служанку и повернулся к выходу:
- Я больше не хочу вас видеть, госпожа де Бланш. Прощайте!
Граф, зайдя в свой шатёр, быстро написал письмо сестре, подробно обрисовав ей картину происходящего, и сунул свиток в сумку спящего посыльного.
Франсуаза сидела у себя, не выходя и не интересуясь больше ничем. Ален обо всём узнал. Все козыри раскрыты. Она проиграла. И больше ей не на что надеяться, остаётся только ждать приезда Николя, который её всегда поймёт и примет в свои тёплые нежные объятья.
Ален не хотел уходить, не поговорив со своим посыльным и от него не узнав всех подробностей. К тому же он не собирался идти дальше в полном одиночестве. А чтобы собраться, людям понадобилось немного времени. Готье пожелал сопровождать графа, мотивируя тем, что он обязательно пригодится ему, ведь Жаннин нуждается в помощи. Вторым и третьим человеком с графом пошли его сквайр Доминик и слуга Жером, отправив с письмом в замок посыльного Армана.
Поэтому рано утром, когда ещё не рассвело, четыре человека двинулись вперёд, оставляя за собой спящий лагерь и разбитые женские надежды.
![исцеление []](/img/h/hitrowa_o_r/glawa9/adelx.jpg)
![феи []](/img/h/hitrowa_o_r/glawa9/feja.jpg)