Аннотация: это прямое продолжение рассказа "Сокрушающий, Охотник и Дознаватель". объёмы снизил, потому что мне кажется, что они вас пугают.
Прошла неделя с тех пор, как Алексис, Сергио, Эйра и бывший настоятель отец Бут выехали из Майронета, но ошибку такого поспешного отъезда они поняли уже к концу первого дня. Рана Дознавательницы кровоточила и требовала постоянного осмотра и обработки. Из-за этого дилижансу приходилось регулярные остановки, а потому путешествие их затягивалось. Это нервировало Сокрушающего Тьму, у которого тоже всё было не так хорошо. Небольшая царапина, оставленная демоническим волком, не затягивалась и от каждого движения открывалась и расширялась. Перевязки с компрессами из целебных трав, вытащенных Сергио из своей сумки, помогали лишь отчасти снять жгучую боль и кратковременно уменьшить поток крови. А кроме того медальон, спрятанный Алексисом под одежду, начал излучать тепло, постепенно перерастающее в жар. Не самый лучший признак, если быть честным. Откровенно говоря - паршивый. Но причину тому было сложно найти, ни в одной книге, прочитанной Сокрушающим, не было и слова о похожем проявлении свойств медальонов в виде восьмиконечной звезды.
На третий день пути их небольшой отряд доехал до небольшой деревушки, расположенной на окраине леса. Когда Сокрушающий и Охотник ехали в Майронет, то даже не стали сворачивать в сторону этой деревушке, так как она была в стороне от основного тракта. Сейчас же их продвижение было столь медленным, что не остановись они в местном постоялом дворе, то рисковали бы ночевать на дороге с отсутствием даже малой возможности отдохнуть. Дилижанс свернул с тракта и поехал по полной ям и кочек дороге в деревню. К счастью, на постоялом дворе, бывшим к тому же чем-то сродни таверне и харчевне в глазах местных, было пусто. Хозяин заведения, среднего роста мужчина с небольшим животом, провожая своих постояльцев до их комнат, сетовал, что в последнее время путники заезжают к ним всё реже. Сергио прокомментировал это, сказав ,что по такой дороге к ним скорее доберутся лягушки или козы, чем люди. Мужчина лишь горестно вздохнул и отдал каждому ключи от комнат. Занимали они три из них. Эйра, как единственная девушка в их компании, ночевала одна. Остальные, после недолгого совещания, разделились поровну. Сергио разделил комнату с извозчиком, а Алексис - с еретиком. Сначала друзья хотели занять комнату вдвоём, но по здравому рассуждению было решено, что оставлять отступника в компании неподготовленного человека, стало бы ошибкой, близкой к фатальной, а потому его стоит держать под стражей. В этот момент в разговор вмешалась сестра-Дознаватель, озвучив мысль о том, что оставлять в одной комнате священника-еретика и человека, чья работа заключается в отлове и убийстве таких людей - глупость, которая может вызвать потом кучу вопросов. Для Алексиса осталось загадкой, как и когда девушка узнала о том, чем занимаются Охотники на волков, но подозревал, что это сам любвеобильный друг мог признаться, чтобы произвести впечатление. В свою очередь Сергио ответил, что не он один здесь охотится на еретиков. Началась пикировка, закончившаяся после того, как Алексис сам вызвался быть стражником для их пленника. Молодому человеку просто надоело всё это. Он устал. За время дороги у него практически не было шансов нормально обработать рану, которая снова начала досаждать ему болью и жжением.
Разместились достаточно быстро, даже не выходя на улицу, немногочисленный скарб путники сразу взяли с собой. Стоило Сокрушающему Тьму оказаться в комнате и опуститься на кровать, как усталость, до этого вытесненная куда-то далеко, обрушилась на него со всей возможной силой. Преодолевая её Алексису удалось встать и привязать своего пленника за руки к кровати и, упав обратно на своё ложе, снять сапоги и куртку. Боль сразу отступила и Сокрушающий, потянувшись до хруста, намеревался уже менять повязку, когда услышал сдавленные тихие смешки с соседней кровати. Отец Бут исподлобья смотрел на него, и тело его мелко сотрясалось, от чего создавалось весьма мрачное впечатление от всего происходящего.
- Что смешного,- уставшим голосом спросил Алексис.
- Я вижу иронию судьбы и мне весело от этого,- священник, бывший до этого тихим и вполне миролюбивым, если не дружелюбным, сейчас походил на интригана, задумавшего злую каверзу.
- О чём ты?
- Хм... , скажи, мальчик, откуда у тебя седина на висках?
- Не твоё дело, старик,- Сокрушающего рассердило такое неуважительное отношение к нему и то, что он машинально прикоснулся к голове, когда отступник спросил об этом напоминании о том, что нужно быть осторожнее.
- Понятно. Ты уже и раньше встречался с Тьмой. Видел её очень близко, может даже соприкасался. Скорее всего, проклятие, да? По глазам вижу, что да. Ты сам был целью или влез в чужое проклятие не подумав?
- Стал случайной жертвой проклятия, направленного на другого. Почему ты думаешь, что я сделал это не подумав?
- Потому что ты юн,- изобразив жест, похожий на пожимание плеч, ответил Бута. - У тебя пока не хватает опыта понять, что в некоторые дела лучше не лезть. Ведь никогда не знаешь, может ты только поспособствуешь успеху своего врага.
- Что ты имеешь в виду,- сорвавшись на крик и вскочив с кровати, от чего ногу пронзила боль, воскликнул Алексис.
- Вы ведь ни разу не спросили, откуда у обычного монаха может быть книга по демонологии.
После этих слов отец Бут захохотал, и от этого смеха, мрачного и торжествующего, у молодого человека мороз пошёл по коже. Алексис вытащил медальон из-за пазухи, и молот с исходящими от него восемью языками пламени оказался точно посередине груди. Молодой человек не знал на что надеялся: да, он верил в Светлого бога и в то, что Церковь несёт волю его, но вот в то, что медальон спасёт его от странных и страшноватых насмешек...нет, тут требовалось иное средство защиты. Сокрушающий Тьму подошёл к изголовью кровати и ,немного поискав в недрах сумки, достал цепь из освященных и посеребрённых звеньев. На короткий миг Алексис задумался о необходимости серебрить орудия борьбы с порождениями Тьмы, если смотреть в глубь веков, выходило что так пытались бороться с оборотнями, сейчас же это было скорее необходимостью, предотвращающей от ржавчины. Молодой человек усмехнулся, поняв, что приближается к границе ереси.
Алексис подошёл к ухмыляющемуся пленнику, откровенно насмехающемуся над ним. Размотав цепь, Сокрушающий уже собирался заковать отца Буда понадёжнее и, чего уж скрывать, более неудобно, но бывший священник , дождавшись когда его тюремщик подойдёт ближе, ловко пнул его в живот, от чего Алексис согнулся пополам. Следующий удар по касательной пришёлся в голову, но даже этого хватило, чтобы ошеломлённый Сокрушающий упал на пол. Грохот и крик наполнили комнату. Кричал еретик, при этом в его криках можно было разобрать наличие каких-то слов, от которых сотрясалось всё вокруг. Боль в ноге неожиданно вспыхнула огнём, от чего Алексис даже не мог кричать, а глаза его стала застилать тьма.
На крик прибежали Сергио и Эйра. Оба были полуодеты, а новые бинты на руке свидетельствовали о том, что неожиданное происшествие застало их за очередной перевязкой. Когда Охотник на волков вбежал в комнату, оставив за спиной рыжеволосую девушку, то сначала даже и не знал что делать, его друг лежал на полу, скрючившись и сжимая ногу, из раны его с невиданной прежде силой текла кровь. Бывший настоятель лежал на кровати и тело его сотрясали конвульсии, однако это не мешало ему выкрикивать слова на каком-то непонятном языке. От этого воздух во всей комнате дрожал, будто норовя разорваться и уничтожить всё вокруг. Недолго думая Сергио схватил цепь, лежащую подле Сокрушающего, и, намотав её на руку на подобии цестуса, со всей силы ударил пленника. Удар, нацеленный в голову, попал в плечо, которым отец Бут ловко закрылся, но даже это на мгновение прервало речитатив еретика. Именно в это время Эйра,до этого растеряно стоявшая в дверях и читающая молитву, кинулась вперёд и приложила церковный медальон к лбу бывшего настоятеля. Для друзей и, казалось, для самой сестры-Дознавателя последующее было полной неожиданностью : звезда засветилась и ,коснувшись лба отца Бута, стала гореть огнём. Комнату наполнил крик боли и запах сгоревшего мяса. Еретик заметался на кровати и Сергио схвалит его за ноги, удерживая на месте. Цепь, всё ещё бывшая на его руке, стала мерцать едва различимыи светом.
В то же время Алексис, успевший подняться, схватился за свои молот и меч. Правую руку его, укололо холодом, когда ладонь легла на рукоять освященного оружия Ордена. Это удивило Сокрушающего, но времени размышлять о странном явлении не было и он подошел к кровати с еретиком. Сергио уже обматывал его ноги цепью, намереваясь сковать пленника понадёжнее.
Раздался треск и спинка кровати, к которой были привязаны руки бывшего настоятеля, отломалась. Еретик взревел, потрясая импровизированными кандалами. В следующее мгновение Эйра была откинута мощным ударом. Пролетев всю комнату, она упарилась спиной в дверь и осела на пол, потеряв сознание. Алексис накинулся на священника обратившегося к Тьме и нанёс сильный удар молотом, целя в локоть. Он надеялся что со сломанным суставом противник перестанет оказывать сопротивление. Его претворяющееся в жизнь намерение завершилось бы успехом, если бы отец Бут не дернулся, нанося удар ногами Охотнику. От этого пленник сдвинулся в сторону и удар пришелся в бок. Раздался хруст ломающихся рёбер. Еретик всхлипнул и но ярость его только усилилась. Он бросился на Сокрушающего Тьму, но из-за того что лежал и от полученной раны был недостаточно быстр. Алексис успел отскочить в сторону, и более следуя инстинктам, чем разуму, нанёс сильный удар эфесом кацбальгера в основание черепа. Отец Бут затих и у молодого человека появилось время оглядеться и оценить обстановку. Комната была сейчас в не самом лучшем состоянии: сломанная кровать и три оглушенных человека. Сергио застонал, попытавшись подняться, и Сокрушающий понял, что поторопился с суждением. Удар пленника, пока он ещё был на кровати, угодил Охотнику в грудь, от чего у него перехватило дыхание, и на несколько мгновений он потерял сознание. Сейчас же молодые люди не могли понять, что же только что произошло. Пока Сергио выходил из комнаты, относив девушку на её кровать и приводя её в сознание, Алексис приготавливал всё для допроса. Выбрав один из стульев, каким-то образом сохранившимся во время краткого боя, он усадил на него безвольное тело отца Бута. Требовалось крепко связать еретика и для этого как раз подходила цепь, лежащая сейчас там, куда недавно был откинут друг молодого человека.
Подойдя к ней и наклонившись, Алексис замер в нерешительности. Странный укол холода, пронзивший его правую руку, когда он схватился за молот, забылся во время схватки, но сейчас самые мрачные подозрения вернулись. Сокрушающий посмотрел на свою ногу. Сквозь бинты на голени проступала кровь. Кровотечение усилилось, и было непонятно, причиной тому стала схватка с еретиком или что-то иное. Взяв цепь, так же кольнувшую руку холодом, Алексис подошёл к безвольному телу отца Бута и крепко связал его. Сев на кровать, молодой человек снял бинты с ноги. Он только потянулся к сумке, за новыми повязками, когда бывший настоятель пришёл в себя.
- Что произошло,- голос пленника был слаб. Сам он выглядел растерянным, но Сокрушающий был настороже, и не поверил ему.
- Ты напал на меня, а потом и на остальных.
- Не может быть,- поразился отец Бут.
- Ещё как может. Ты разнёс комнату и сломал спинку кровати. В тебя словно демон вселился, когда Дознаватель прикоснулась к тебе медальоном Церкви. Кстати, как лоб?
- А что с ним?
- У тебя ожог в самой его середине. Медальон оставил.
Священник попытался потрогать его, но не смог пошевелиться и с возрастающим удивлением посмотрел на свои оковы.
- Зачем это?
- Чтобы ты не причинил вред себе и нам.
- Вам я его причиню с величайшим удовольствием,- голос отступника изменился, став более хриплым и ...тёмным. В нём проскакивали угрожающе-торжествующие нотки, от чего казалось, что это не Бут скован цепью, а Сокрушающий находится у него в плену. Последнего не удивили произнесённые слова, он был готов к чему-то подобному. - Смотрю рана, оставленная демоном-оборотнем, не заживает. Ах-ха-ха! Для тебя это не очень хорошо, дружок.
- О чём ты,- Алексис не собирался верить словам отступника, но потянуть время, да и узнать что-то новое ему хотелось.
- Мы же уже узнали, что ты соприкоснулся с Тьмой. Она оставила метку на тебе. Нет, не седина. Глубже. Внутри тебя. На твоей душе. Эта метка, пусть и слабая, всё глубже проникала в тебя, разъедая изнутри, готовя место для... Хм. Вижу ты начинаешь догадываться.
Алексис действительно начал подозревать. Если слова еретика были правдой, выходило, что он становился вместилищем для Тьмы. Или для её порождений.
- Умный мальчик. Ты был заготовкой оболочки для демона. А теперь,- взгляд бывшего настоятеля упал на кровоточащую рану,- разве ты не замечал, как изменился после первого соприкосновения с Тьмой. А как изменился сейчас.
- Всё так же как и было!
- Не ври хотя бы себе, Сокрушающий, теперь в тебе сидит демон. Хуже того. Оборотень. Представь что будет делать твой друг, когда узнает об этом. Ведь его Орден всегда охотился на таких, как ты.
- Я не оборотень и уж тем более не одержимый,- на последних словах голос Алексиса сорвался на крик.
Сразу за этим в комнату вбежал Сергио, в руках он держал открытую склянку со святой водой и узкий длинный меч и чашеобразной гардой, еще одно изобретение загорианских оружейников, прозванное рапирой. Взмах рукой, и брызги орошают всё тело скованного человека. Оно дымится и комнату наполняет шипение и хрип. Тело бывшего настоятеля сводит судорогой, и оно пытается выгнуться дугой, но цепь ещё держит крепко. Алексис увидел, как одно из звеньев начало разгибаться, и, не найдя ничего лучше, ударил еретика кацбальгером. Остриё меча пронзило грудь, войдя между рёбер напротив сердца. Отец Бут дернулся ещё раз, от чего меч вырвался наружу и пропорол рясу. Взгляду друзей предстало покрытое письменами тело бывшего настоятеля. Все они были на неведомом языке и будто бы светились пурпурным цветом, когда на них попадала кровь. Сейчас же они были полностью покрыты ей, и потусторонний неприятный свет залил всю комнату. Тело отступника же не расслабилось а наоборот с увеличенной силой начало рваться к свободе. При этом из рта его изливались непонятные слова. При первых их звуках ногу Сокрушающего словно пронзили тысячи игл. Алексис вскрикнул и этим отвлёк Сергио от удара. Охотник как раз нацелил удар рапиры в сердце, думая, что его друг промахнулся, но попал в живот, как раз в центр сложной фигуры, будто бы вырезанной на теле. Еретик вскликнул, и звуковая волна отбросила Сергио в сторону.
Бывший настоятель произнёс ещё одну фразу, и комната наполнилась Тьмой. Подлетев вместе со стулом, отец Бут одним резким движением оказался над Сокрушающим. Неведомая сила сковала последнего, распластав его на полу и широко раскинув его конечности. Отступник пристально глядел в глаза Алексиса. Один жест скованной рукой, и на служителе Ордена сгорает рубашка, а на теле его начинают проступать непонятные знаки. Сначала едва видимые, начинающиеся у пояса, постепенно они наливались чернотой и поднимались всё выше. у Сокрушающего Тьму не осталось сил даже на крик. Он плохо понимал что происходит: уши его заложило, перед глазами стояла лишь тьма, и даже не было возможности пошевелиться. Единственное, оставшееся молодому человеку, было чувство боли, поднимающееся от ноги и сопровождающее всё появляющиеся и появляющиеся знаки. Они образовывали рисунок. Точно такой же, как и на теле бывшего настоятеля. Алексиса охватила паника. Он пытался бороться, но мало что мог противопоставить. Только воля. Только вера. В этот момент с его шеи сорвало медальон, и Сокрушающего накрыла волна отчаяния. Светлый бог больше не отмечал его своим святым символом. Но вера всё ещё была опорой для молодого человека, когда изнутри пришло ещё что-то. Голос, обещавший покой. Обещавший силу. Обещавший власть. Силу. Жизнь. Последнее вызвало отклик в душе Алексиса, огонь надежды загорелся в душе, и ярость наполнила всё нутро.
Эйра попыталась вбежать в комнату, услышав шум и крики. Дверь не открывалась, как будто кто-то удерживал её с другой стороны, и это встревожило девушку. Сестра-Дознаватель кинулась в комнату, которую делили Сергио и извозчик, но там никого не было. Тогда она побежала вниз и возле стойки увидела последнего с кружкой пива в руке. Он что-то обсуждал с хозяином заведения, который был по другую сторону высокого стола от него. Когда Эйра схватила его за ворот легкой куртки, извозчик немного посопротивлялся, но уяснив, кто и зачем его тащит, успокоился. От него требовалось выбить дверь, но это не удалось, а потому мужчина отправился за топором. Девушка же осталась ждать у двери, слыша из за неё странные, устрашающие звуки. Извозчика не было уже довольно долго, а звуки изменились, и сестра-Дознаватель в нетерпении ударила в дверь кулаком. Она неохотно, но отворилась. Эйра, не медля ни секунды, вошла в ранее закрытую комнату и почти сразу споткнулась о ноги лежащего возле двери Сергио. Пусть Охотник и вызывал у неё смешанные чувства своим навязчивым вниманием и заботой о ней, но сейчас она испытала неожиданно щемящее чувство в груди, глядя на лежащего без сознания парня. Но не это привлекло к себе её внимание. Посреди комнаты два человека дрались. Нет, это слишком громкое слово. По середине комнаты, в центре странного рисунка выложенного цепью, лежал на спине раскинув руки и ноги священник, а на нём сидел кто-то и избивал бывшего настоятеля. Сначала Эйра даже не узнала в наносящем тяжёлые удары человеке Алексиса: кожа его была бледна до мраморного цвета, и пусть девушке была видна только спина, но Дознавательница была уверена, что не только она, но и всё тело было покрыто кровавого цвета татуировками, образующими странный рисунок.
Сергио очнулся от крика Эйры. Она то ли приказывала, то ли просила кого-то остановиться и прекратить избивать "его". Сначала Охотник не понял о ком идёт речь, но быстро пришёл в себя и вспомнил про то, что же происходило перед тем, как он лишился сознания. Отступник напал на друзей и сейчас, видимо, наносил удары Алексису. Сергио сейчас больше ориентировался на звук, в глазах его всё двоилось. Он попытался подняться, но рука его подогнулась, и Охотник снова оказался на полу. Подняв глаза, он увидел простирающую вглубь комнаты руку с закреплённым на ней медальоном. В следующее мгновение комнату озарила яркая вспышка и Сергио, снова ударившись головой, потерял сознание.
Алексис прокатился по полу и приложился спиной к стене. Подняв голову, он увидел лежащего в центре комнаты отца Бута и стоящую в дверях Дознавательницу. Вокруг её руки развеивалось сияние. Смотрела она на Сокрушающего с испугом и гневом, но молодой человек не мог понять почему. Последнее, что он помнил, было то, как одержимый Тьмой священник, склоняется над ним. Алексис попытался подняться, но с первого раза это у него не получилось. Наконец встав на пошатывающиеся ноги, он неуверенно пошёл в сторону лежащего на полу человека.
- Стой,- почти в унисон сказали Дознавательница и еретик.
Но Сокрушающий не остановился. Он прошёл мимо отступника в угол комнаты и, наклонившись, подобрал с пола свой медальон. Шнурок был порван, но это было не важно для облегченно выдохнувшего служителя Ордена Сокрушающих Тьму. После этого он уже более уверенно пошёл в сторону отца Бута.
- Стой,- голос бывшего настоятеля был тих,- не подходи.
- Что ты такое,- звуки, вылетающие из горла Алексиса были хриплыми.
- Ты так и не понял? Вы же не нашли у меня фолиант по демонологии. Я сам был им. Несколькими страницами. Меня сделали таким и подчинили воле фолианта.
- Кто сделал это с тобой?
- Прошлый носитель фолианта, наверно. Я не знаю. Книга никак не выказывала себя, пока на неё не попала кровь. Если бы вы не избили меня, всё было бы хорошо. С самого выхода из храма я чувствовал её присутствие. Её власть. Но даже это было терпимо, пока мы не остались с тобой наедине.
- Почему именно так?
- Думаю дело в девчонке. Она очень сильна и наделена Силой Светлым богом. Видимо это и сдерживало фолиант во мне. А потом он взбесился. Если бы вы не убили меня...
- Ты бы не проводил ритуал с целью подготовить новое тело-носитель для книги по демонологии?
- Да, но что-то пошло не так. Я не знаю что. Как будто ты уже являешься носителем чего-то Тёмного. Чего-то более сильного, чем книга. Мне страшно находиться рядом с тобой.
- Ты сказал, что мы убили тебя, тогда почему ты до сих пор говоришь и дышишь?
- Меня удерживает в этом теле.
- Кто?
- Ты.
Алексис опешил и сделал шаг назад. В это время Эйра схватила его молот и опустила на голову священника. Раздался хруст, и по полу стала растекаться увеличивающаяся лужа крови. Сокрушающий смотрел на это отстраненным взглядом. Для него всё это было шоком. Он опустился на кровать и согнулся, обхватив голову руками. Рядом с ним села сестра-Дознаватель.
- Ты не думаешь, что он врал?
- О чём ты?
- О том, что ты одержим Тьмой или одним из её порождений,- сказала девушка таким тоном, будто объясняла элементарные вещи малышу.- О том, что ты держал его душу в мёртвом теле.
- А ты думаешь, что он врал,- обречённо спросил молодой человек.- Я думал Дознаватели как раз были бы счастливы узнать, что один из нашего Ордена стал одержим Тьмой.
- Не скрою, наш Орден был бы в выигрышном положении, если бы нечто подобное вскрылось,- безмятежно начала Эйра,- Но у меня ещё есть совесть, и я видела, что ты первым делом подобрал медальон. Это о чём-то да говорит.
- Ага,- усмехнулся Алексис,- а еще, строго говоря, я не еретик, а жертва проклятия, а это всё ещё дела, относящиеся к Ордену Сокрушающих Тьму.
- Действительно, это так,- улыбнулась Дознавательница.
Они молча сидели несколько минут. Всё вокруг будто остановилось. Не было слышно никаких лишних звуков.
- Почему ты делаешь это,- нарушил тишину вопросом Алексис.
- Что,- спросила девушка.
- Помогаешь мне, ищешь лазейки. Не думаю, что ты напишешь в отчетах теперь что-то иное, но всё же...
- Потому что с вас обоих потом будет причитаться,- холодно сказала Дознавательница.- Услуга за услугу, так сказать.
- Ну и,- нерешительно продолжила Эйра через мгновение,- вы спасли мою жизнь. Да и он бы не обрадовался, если бы узнал, что я обрекаю его друга на смерть через костёр.
При этих словах взгляд её упал на Сергио, всё так же лежащего без сознания, а щеки начали наливаться румянцем.
Через минуту в комнату вбежал извозчик, в руках он держа топор. При виде мертвого священника в разорванной рясе и лежащего под дверью Охотника и сидящих на кровати сестру-Дознавателя и Сокрушающего, к которому вернулся обычный цвет кожи, он опешил и, осеняя себя святым знаком, стал пятиться прочь. Эйра окликнула его, от чего мужчина вздрогнул, и приказала отнести парня в комнату.
- Надо бы сходить к хозяину постоялого двора и извиниться за кавардак,- сказал Алексис, когда извозчик выволок за подмышки Сергио из комнаты.
- Я сделаю, а то вы снова деньги будете отдавать, хотя миряне должны с радостью выполнять любую просьбу служителя Орденя Святого Дознания,- с этими словами девушка шагнула за порог, притворив за собой дверь.
Алексис покачал головой, не понимая, откуда у Дознавателей берётся такая спесь и стал собирать свои вещи. Когда всё было готово, он вытащил из сумки сменную рубашку и свежие бинты. Натянув на себя сорочку из холстины, Сокрушающий обратился к своей недавней ране и поразился: на месте, где недавно был разрез от острых когтей демона, была свежая, ещё розовая кожа, а на самой голени был вытатуирован рисунок из неизвестных молодому человеку рун и с изображением волка. Решив разобраться с этим позже, а сейчас никому не показывать, Алексис забинтовал ногу, обулся и, накинув куртку и схватив сумку, вышел из комнаты. Надо было дождаться хозяина постоялого двора и узнать, где же можно провести ночь. Завтра они снова отправятся в дорогу, а значит нужно набираться сил.