Мдяя... Заклиналась ворона не клевать... ну, да... вот это самое. Однако ж клюет, зараза! Это я к тому, что с выводами поторопился. В последние десять минут складывалось впечатление, что меня по ошибке записали пахарем, при этом не выдав соответствующих инструментов. Проще говоря, попытавшись пропахать в очередной раз борозду на матах собственной физиономией и опять в этом деле не преуспев, я осознал, насколько тяжело приходится сельхоз. труженикам в наше время. Маты были жесткие, смешки сокурсников обидные, а профессор боевых искусств неумолим. Честно говоря, садист он и сволочь последняя! Я то на урок шел думая о том, что уделаю его в пол пинка: если не физической силой, так магией. Вот только сам уделался по полной, потому что магию использовать не мог, и две мои ноги были тоньше, чем одна его рука. Короче, я снова влип.
Нехорошие подозрения зародились уже в тот момент, когда в раздевалке в моем шкафчике кроме спортивной формы и кроссовок обнаружился странный браслет, назначение которого мне объяснил Ежик. Эти браслеты полностью блокировали магию и подбирались индивидуально ректором, так что шансов у меня заметно поубавилось, как только я нацепил на руку побрякушку. Когда же я вышел в спортзал и увидел отца Деррика, то активы мои тут же подлым образом превратились в пассивы. Не имело ровно никакого значения, что я оборотень, потому что профессор меня мог просто одним весом задавить, если бы захотел. При такой то комплекции - да запросто! Какой, к чертям, профессор?! Гора мускулов как минимум вдвое выше меня ростом и раза в три тяжелее! Я уже собрался было потихоньку отползать прячась за спинами студентов, только не вышло. Профессор меня заметил и проявил чудеса гостеприимства, с порога заявив, что своими ногами я отсюда не уйду. Слабая надежда хотя бы просто остаться с ногами, робко выраженная мной в виде тихой просьбы, была встречена профессором хмурым взглядом исподлобья и громовым хохотом сокурсников. Профессор обещал подумать над этим вопросом, но гарантировать ничего не мог.
Так что в ближайшие тридцать минут разминки, когда нас толпой гоняли, как сидоровых коз, мысль, что это, возможно, моя последняя в жизни пробежка, буквально по пятам меня преследовала. Следующие после разминки две минуты я усиленно пытался развить способности к мимикрии, потому что профессор выбирал себе партнера по спаррингу. Это официально. Не официально - искал мальчика для битья. Мальчик, то есть я, был бесцеремонно выдернут из-за громоздких тренажеров, за которыми скрывался, и водворен в центр зала. Профессор предложил напасть на него со спины и очень удивился, увидев, как я с тихим подвыванием начал гордо галопировать по спортивной площадке, преследуя цель смыться отсюда к чертовой матери. Под громовой хохот студентов я упорно уворачивался от разъяренного мужика до тех пор, пока он не приказал остальным нелюдям сомкнуть круг и ни при каких обстоятельствах меня из него не выпускать. Затем он снова предложил нападать. Ну, я и напал, мертвой хваткой вцепившись ему в икроножную мышцу зубами. Не ожидавший от меня подобной подлости, профессор явно сильно расстроился. Никогда не слышал, чтобы так ревели! От профессорской ноги меня отдирали всемером. Потом кто-то робко посоветовал красному, как рак, мужчине сделать уколы от бешенства. Так, на всякий пожарный... Я подтвердил свою заразность, но был проигнорирован и снова выставлен посреди зала.
А дальше меня просто учили летать. Безуспешно, но профессор очень старался, раз за разом перекидывая мое бренное тело через себя, демонстрируя различные техники бросков. При этом он заранее предупредил, что еще одна выходка с зубами, и кушать мне будет нечем. Кушать хотелось уже сейчас, поэтому пришлось срочно беречь зубы и действовать кулаками, которые эта обезьяноподобная громила каждый раз успешно перехватывала. Через десять минут встать я уже не смог. Правда, сломано ничего вроде не было, но тело превратилось в один сплошной синяк. Так что я просто лежал на матах мордой кверху и уныло созерцал потолок, пока сердобольный Ежик не оттащил меня в мою комнату. Не могло быть и речи о больничном крыле. Там меня уже поджидал сыночек этого изверга-профессора. Пришлось ограничиться холодным компрессом и слабыми попытками Лазаря слегка меня подлатать с помощью магии, которые, впрочем, успехом не увенчались. Устав изображать из себя умирающего лебедя, я отправил Ежика на следующий урок, а сам быстренько стащил с руки браслет, пожелал себе крепкого здоровья и (о, чудо!) тут же самоисцелился. Все-таки магия это вам не хухры-мухры!
Душа жаждала мести. Прихватив с собой мобильник, спустился в спортзал и нашел профессора в душевой, в которую вошел без проблем, наплевав на защитные заклятия. Не решившись отвлекать мужчину, тихонько стащил все его шмотки и сжег в ближайших кустах. Потом вернулся и затаился в темном уголке в коридоре за большой кадкой с развесистым растением около входа в душевые. Как и ожидалось, профессор вышел минут через десять в чем мать родила стыдливо прикрываясь мочалкой и то и дело озираясь по сторонам. Короче, фотосессия профессорского зада прошла вполне успешно и уже через несколько минут все те, у кого на данный момент был включен в телефонах Bluetooth, обогатились одной скабрезной фотографией, присланной неким В. Имя телефона в сети после рассылки я тут же заменил. Нечего оставлять после себя улики. Да знать не знаю, кто такой В.! А для подстраховки я еще хотел потом попросить Ежика прислать мне эту же фотографию. Типа, сам получил как и все остальные.
Теперь можно было спокойно отправляться в свои комнаты и притворяться больным до приезда Виктора. На уроках появляться было нельзя. По идее, я сейчас при смерти. Поэтому я спокойно принял душ и с комфортом развалился на кровати в одних плавках. Гостей не ожидалось до вечера, так что можно и расслабиться. Взяв книгу по магии Иллюзий, углубился в чтение.
Но уединение мое было прервано самым бесцеремонным образом. И вот так ворваться в комнаты минуя защиту мог только ректор. Что уж он там сказать мне собирался, не знаю, но при виде моего великолепия, вольготно раскинувшегося поверх покрывала, потерял дар речи. Оглядев с ног до головы, он вперился в мое лицо таким взглядом, что стало жутко. Черные глаза, словно рентгены, просвечивали насквозь. Я поспешил зарыться в одеяло, возмущенно пыхтя. Но когда Дарено что-то стал доставать из нагрудного кармана, направляясь к кровати, я откровенно запаниковал. В голове мелькнула странная мысль: если это презерватив, натяну его ректору на голову, а если смазка, то вообще сожрать заставлю! Короче, не желаю я, чтоб меня насиловали!
Но Дарено достал из кармана сотовый и, покопавшись в нем, сунул мне под нос фотку голого профессора боевых искусств. Ну, кто же знал, что у ректора тоже есть мобильник?! Пришлось разыгрывать из себя идиота.
- Что это?! - прорычал эльф, гневно раздувая ноздри.
Невинно похлопав ресничками, я предположил:
- Ваш парень? Ничего так... Только волосатость местами повышенная. Профессор, вы бы поаккуратнее с ним, - и, понизив голос, заговорщицки прошептал. - А вдруг у него в этих зарослях блохи?
Ректор молниеносно выхватил мою тушку из одеяла и так затряс, что у меня даже зубы пару раз клацнули.
- Щенок! Что ты себе позволяешь? Не считай меня идиотом! Я ходил в душевые. Запирающие заклятия нарушены тобой!
Упс! А вот об этом я как-то не подумал... Но помирать, так с музыкой! Когда ректору надоело меня трясти, и я был водворен на пол, то тут же кинулся атаковать:
- Он меня избил! До полусмерти, между прочим!
Дарено холодно смотрел в мои глаза, почему то остерегаясь опускать взгляд ниже.
- Полагаю, вы уже все залечили.
Я вскипел:
- Да какая, к черту, разница?! Я ему не груша боксерская, чтобы удары на мне отрабатывать!
Но ректор был все так же невозмутим:
- А вы в курсе, что его сын до сих пор в больничном крыле? Ваша магия не дает его связкам залечиваться самостоятельно и блокирует любое постороннее вмешательство. Вы знаете, что это значит?
Стоять перед ректором в одних плавках было неловко. Провоцировать не хотелось. Так что, развернувшись, я стащил с кровати одеяло и упаковался в него. Ну и что, что вид дурацкий? Зато стратегически важные части тела прикрыты! Безразлично пожав плечами и поправив тут же съехавшую импровизированную одежду, я предположил:
- Помрет?
Ректор совсем озверел. Он попытался снова меня схватить и потрясти, но одеяло сильно мешало. Я из него выскальзывал. Поэтому он со злостью сорвал единственное мое прикрытие и отшвырнул в сторону.
- Нет! Но выздоравливать Деррик будет очень долго!
Я ответил Дарено таким же яростным взглядом.
- Это не повод, чтобы использовать свое служебное положение для мести! И перестаньте меня раздевать, в конце концов!
Эльф оторопело замер и даже слегка покраснел:
- Это не то, о чем ты подумал...
Все больше входя в раж, я стал наступать на Дарено:
- Я ни о чем не думал. Но если вы хотите увидеть меня раздетым, то хотя бы имейте совесть дождаться согласия!
Честно говоря, не думал, что ректор может еще сильнее взбеситься. Даже кожу начало от его магии покалывать слегка. Нависнув надо мной, он зашипел:
- Наглый щенок! Я могу сделать с тобой все, что захочу. Ты уже принадлежишь мне!
С этими словами он приподнял меня над полом, притиснул к себе и впился в губы поцелуем, который больше походил на укус. Я пытался брыкаться, но Дарено держал очень крепко. Губы ректора были жесткими, одна рука больно сжала мою ягодицу. Не сказать, что я был в восторге. Вот только запах... Запах эльфа кружил мне голову. Да еще магия эта проклятая. Вдруг появилось такое ощущение, что теперь я дома. И даже боль не имела значения. И желания мои значения не имели. Я сам не понял, как мои руки оказались в волосах Дарено, мягко перебирая длинные пряди. И поцелуй постепенно из жесткого становился страстным. Язык ректора бережно зализывал ранки, оставленные зубами. Нежно, словно прося прощения, скользил по моему небу. Рука на ягодице расслабилась и нырнула в плавки. От прошедшего по коже тока я вздрогнул, но сопротивляться почему-то не хотелось.
Дарено почувствовал мою дрожь, тут же приходя в себя. Он отпихнул меня на кровать, а сам развернулся и молча вылетел из комнаты.