К моему облегчению, гостиную оказалось найти совсем не сложно. Первые же двери, в которые я сунул свой любопытный нос, привели меня в огромных размеров комнату с камином посередине. Мягкий белый диван манил пристроиться и прикорнуть ненадолго, но как-то неловко было пачкать такое совершенство своей вымазанной в крови и грязи тушкой. Поэтому я бесцельно слонялся по комнате, с интересом рассматривая дорогую обстановку. Но прошло уже больше часа, а мой клыкастый друг как в воду канул. Я потихоньку начинал закипать. Мало того, что оставили меня одного, так еще и чая элементарно не удосужились предложить! То же мне - аристократы хреновы! Минут через пятнадцать я (совершенно случайно!) умудрился раскокать парочку каких-то фарфоровых безделушек, стоявших на камине. Еще через пять минут, закашлявшись слишком крепким дымом сигар, найденных мной на журнальном столике, я (да не нарочно же, ей Богу!) прожег белый ковер. А последние пол часа оказались для хозяина дома поистине катастрофичными, когда неуклюжий гость споткнулся и вылил на белоснежную обивку дивана полбутылки какой-то кислой рубиновой дряни, небрежно оставленной на столешнице бара в другом конце комнаты. И когда я уже серьезно было задумался над цветовой гаммой парных к дивану кресел, в комнату вошел все тот же слуга, который встретил нас при входе.
- Сер?
От неожиданности я все-таки выпустил многострадальную бутылку из рук, окончательно добив ее, споткнувшись и пнув о ножку кресла. Упс, и как же я неловок! Осколки стекла разлетелись по белому ковру, хаотично раскрашивая его во все оттенки красного. А что?! Так даже веселей! А то, право слово, как в психушке в комнате для буйных! Не то, чтобы я был там частым гостем, но по телеку видел не раз...
От устроенного мной беспорядка, глаза слуги вылезли из орбит. Беззвучно захлопав ртом, как выброшенная на берег рыба, бедняга побледнел. Потом покраснел...
- Бесценный фарфор хозяина... - слабым голосом выдавил он, делая пару неуверенных шагов к камину.
- Этот, что ли?! - отвесив щелчок очередной безделушке, я с каким-то внутренним злорадством наблюдал за полетом статуэтки. Слуга схватился за сердце, кидаясь мне наперерез, когда я потянулся за следующей.
- Стой! - гаркнул я, не донеся однако руку до фарфоровой фигни. Слуга тут же встал, как вкопанный.
- Сер? - неуверенно повторил он, чуть не подавившись этим вежливым обращением. У него на лице было написано крупными буквами, какой я для него теперь "сер"!
- Плащ... - многозначительно глянув на слугу, я быстро стащил с себя надоевшую уже тряпку, и бросил ему в руки.
- Сер?! - непонимающе уставился он на черный предмет, однако, уже не обращая внимание на мое голое тело.
- Постирать надо. Грязный! - тщательно дозируя слова, как будто разговаривая с душевнобольным, я ехидно ухмылялся. Сам не знаю, что нашло на меня в этот последний час, но при воспоминании насмешливого взгляда ярко-зеленых глаз, мне хотелось весь особняк по кирпичикам разобрать, лишь бы стереть это презрительное превосходство, которое я прочитал на лице хозяина дома. - Да, и где у вас тут ванная? Помыться бы мне не мешало...
Справившись с собой, слуга махнул рукой в сторону, указывая направление ванной, и степенно удалился, брезгливо держа двумя пальцами мой плащ.
Тщательно отмывшись, я снова направился в гостиную, закутавшись в огромных размеров белый халат, найденный мной на крючке около душевой кабины. Я не привык еще к таким длинным волосам, и поэтому очень долго не мог их расчесать, постоянно завязывая узлы там, где только что была блестящая, гладкая прядь. "Состригу! К чертовой матери, состригу!" - тихие ругательства срывались с губ, но хоть сколько-нибудь расчесать волосы не получалось. Разозлившись окончательно, я благополучно плюнул на это дело, решив, что и так неплохо.
В гостиной меня уже ждали. Явно успевший наябедничать слуга, стоял по стойке "смирно" возле своего хозяина, развалившегося на единственно оставшимся нетронутым мной кресле. Демантоидные глаза были недобро прищурены. В руках он вертел кусок разбитого мной фарфора.
- Можешь идти, Гаспар! - не глядя на слугу, приказал гигант. Когда Гаспар бесшумно выскользнул за дверь, мягко прикрыв ее за собой, хозяин особняка поднялся с кресла, слишком плавно для такого крупного тела. Он направился в мою сторону, но прежде, чем успел подойти в плотную, я резко отпрянул за рояль, делая вид, что страшно интересуюсь данным музыкальным инструментом. Мужчина хмыкнул, не дойдя до меня пару метров.
- А где Варнагар? - спросил я, проклиная бросившего меня одного вампира. Я просто не мог заставить себя извиниться перед хозяином особняка! Может, и надо было бы, но я не мог...
- Уехал! - гигант не моргая гипнотизировал меня взглядом.
- Как?! Куда?! Когда?! А я?! - вот, подлая душонка! Смылся, а меня бросил на произвол судьбы! И я тоже хорош - нашел кому верить! Он же слово "совесть" от родясь не слыхивал, наверное!
- А что - ты? - равнодушно поинтересовался хозяин. - Ты сам сказал, что вы с ним не любовники... Разве он обязан был взять тебя с собой?
- Нет, но... - заливаясь краской до кончиков ушей, я только сильнее разозлился: и на себя, и на этого холеного хлыща, стоящего сейчас передо мной, но больше всего на вероломного вампира, пообещавшего золотые горы, и так нагло оставившего меня с носом. - Он мне денег должен!
- Неужели?! - брови гиганта взлетели вверх, но в следующее же мгновение я был неожиданно притиснут спиной к стене, а надо мной нависло огромное тело. Мое лицо оказалось на уровне его груди, его руки больно стиснули плечи, буквально пригвождая меня. - Послушай, щенок, я не верю во всю эту чушь с переселением душ! Поэтому, во-первых: мой брат тебе ничего не должен! А во-вторых, придется тебе немного у меня погостить! Я не так наивен, как Варнагар, чтобы действительно верить в то, что ты случайно оказался здесь! И я собираюсь выяснить, зачем тебя прислал твой отец, малыш Май, единственный наследник клана "Золотых волков"!
- Мой отец давно умер! И не знаю я никаких "Золотых волков"! - зло выкрикнул я, пытаясь лягнуть мужчину, но не доставая - он благоразумно держал меня на вытянутых руках, видимо, уже ожидая агрессию с моей стороны.
- Да?! - и снова в его глазах заплясала уже знакомая мне насмешка, в смеси с превосходством. - Странно, если учитывать, что ты сам к ним относишься! Стоит только взглянуть в эти янтарные глаза, и становиться невозможно ошибиться! - с этими словами мужчина медленно приблизил свое лицо, не отрывая от меня пристального взора. Цвет его глаз, казалось, гипнотизирует своей кристальной чистотой, яркими искорками, вспыхивающими в самой глубине, так далеко, что хотелось приблизиться еще, чтобы рассмотреть эти искорки. Пару секунд мы просто смотрели друг на друга, а потом он наклонился и поцеловал меня.
Ни разу еще мужчина не целовал моих губ! Да, черт возьми, меня еще вообще никто не целовал! Я растерялся. На какие-то мгновения я позволил себе отдаться этому поцелую. Позволил себе ощутить твердость требовательных губ, насладиться легкими покусываниями, но когда горячий язык протолкнулся мне в рот, я вдруг пришел в себя, с яростью отталкивая мужчину. С бешенной яростью вырываясь из цепких рук, я ненавидел себя за минутную слабость! И его я ненавидел, за то, что посмел! Но он был слишком силен. Одним молниеносным движением он вдавил меня в стену так, что я ни рукой, ни ногой больше не мог пошевелить. Руки рванули пояс халата, безжалостно срывая с меня единственное мое прикрытие. В его глазах полыхало что-то жуткое! Но страх придал мне сил. Извернувшись, я ударил его по коленной чашечке ногой, мертвой хваткой вцепился в волосы, отдирая от своей шеи его губы, царапая кожу об острые клыки. Но, казалось, что я совсем не причиняю ему боли. Мужчина только сильнее вдавливал меня в стену. Ледяной ужас сковал мое сердце, когда его руки обхватили ягодицы. Никогда в жизни не был я так напуган, и, одновременно, так зол! Я чувствовал, как моя ярость прокатывается волнами по всему телу, буквально вырывая из души что-то страшное. Огонь пробегал по жилам, нарастая в геометрической прогрессии. Не в силах сдерживать это что-то в себе больше, я вскинул голову и протяжно завыл, подчиняясь древнему как мир инстинкту. Огонь прокатился сплошной, оглушающей волной боли и я потерял сознание.