Когда-то я видел в смерти судьбу, рок, промысел Божий... Называйте это как хотите. Теперь я уже не был в этом так уверен. Тысячи мыслей проносились в моей измученной голове, вспыхивая перед глазами калейдоскопом мрачных образов, обрывков снов, воспоминаний... Вся моя долгая жизнь представляла собой чудовищный фарс, насмешку над вечностью. Вечность... Какое страшное слово! Вечность - это цикл из рождений и смерти, снова и снова. Но только не для меня. Черт возьми, почему умирать так больно? Почему мне кажется, что я - один из немногих, один из тех, кто смог обмануть вечность... или обмануть самого себя. Есть ли еще у меня душа, и если нет, во что в конце концов превратится моя вечность? В горстку пепла, который развеет ветер? А потом - пустота... Не будет надежды на загробную жизнь, не будет никакого возрождения - вообще ничего не будет. Жалею ли я о том, как жил? Нет, не жалею! Мне жалко умирать, даже несмотря на те столетия, что были мне отпущены. Представляю, как должно быть жалко умирать людям, жизнь которых измерялась лишь какими-то десятками лет.
Настоящей боли я не чувствовал. Просто какая-то отрешенность от всех и вся. Сейчас моей реальностью была темнота. Она протягивала свои щупальца, затягивая меня и не отпуская. Как бы я хотел выбраться из этого мрака, хотя бы на миг. Я понимал теперь, как чувствовали себя мои жертвы. Кажется, понимал... Но что если я все таки выживу? Перестану ли я убивать, ведомый этим новым и незнакомым мне чувством? Ответ - нет! Буду ли жалеть об отнятых мною жизнях? И снова - нет! Я жив смертью этих людей, как они живы смертью животных и растений. Это правильно. Так и должно быть. Это то, что я бы назвал равновесием. Не надо пустых сожалений и слез, нужно просто смириться, подстроиться к обстоятельствам, надо просто выжить... И я выживу! Я выживу, черт возьми!!! Я обману смерть еще хотя бы раз, а в следующий раз я буду умнее и не дам ей подкрасться к себе незамеченной.
Не было никакого медленного возвращения в свое тело. Не было ни белого света в конце тоннеля, ни провалов в памяти. Мне казалось, что я уже целую вечность как бы завис между мирами, а потом вдруг - раз... и я проснулся. Первой моей реакцией было вскочить с чего-то жесткого, на чем я лежал. Но я заставил себя не сделать ничего, чтобы могло выдать врагам то, что я пришел в себя. Кто знает, возможно, Патрик еще где-то поблизости, хотя сейчас я не ощущал рядом его присутствия. Но ведь он уже обманул меня однажды, правда?
Пролежав неподвижно еще какое-то время, я все же решил оглядеться. Не то, чтобы я боялся Патрика - просто разумно опасался его после того, что он со мной сделал. Кстати, честно говоря, я и понятия не имел, что же он со мной сделал, И это чертовски меня злило!
Я лежал на кафельном полу моей ванны, и рядом со мной не было никого. Более того, осмотрев дом, я окончательно убедился что, что бы Патрик не сделал со мной, его уже и след простыл. Вопросы, вопросы... Десятки вопросов теснились в моей голове, но спросить было не у кого. Но не думай, мой милый мальчик, что я так легко от тебя отстану. Кто бы ты ни был на самом деле - я тебя найду и ... нет, пожалуй не уничтожу. Патрик, ты оказался очень интересной загадкой, а я люблю игрушки. И ты будешь моей игрушкой до тех пор, пока я не взломаю твои треклятые секреты. Если при этом я сломаю и тебя...ну, что ж, мне не привыкать избавляться от сломанных игрушек...
***
Патрик лежал в темноте в постели своей спальни и дрожал всем телом. Он с самого детства знал, что отличается от обычных людей. Впервые он осознал это лет в шесть, когда на два месяца уложил своего отца в кому. В тот день восемнадцать лет назад его отец в очередной раз пришел домой пьяным. Семюэль Бартли всегда был неуравновешенным человеком, но в тот день казалось, что он окончательно слетел с катушек. Он бил посуду, крушил вещи и орал на маму так, что от его голоса стены тряслись. А когда он на нее замахнулся, Патрик выполз из под стола, где прятался и уложил его в кому. Нет конечно, физически он отца не трогал - он просто посмотрел в его глаза, вобрал в себя всю ярость Сема и "отзеркалил" ему его же негативные эмоции. Отец тогда рухнул как подкошенный, а Патрик страшно перепугался. Все обошлось, если можно так выразиться. Через два месяца отец наконец-то вышел из комы и сбежал от своего ненормального сына. С каждым годом эта особенность Патрика все возрастала. Он тонко чувствовал настроения окружающих его людей и поначалу частенько непроизвольно "отзеркаливал" их. Со временем он научился управлять своим даром и практически перестал передавать обратно людям их же собственные эмоции, но чувствовать их не переставал никогда. Именно поэтому он вздохнул с облегчением, встретив Гектора. Казалось, что Гектор какой-то сверхчеловек, который подвержен эмоциям настолько же мало, насколько Патрик способен их поглощать. Молодому человеку практически впервые удалось вздохнуть с облегчением - Гектор не давил на его сознание, не вынуждал его закрываться так, что голова гудела от усилий. С ним было легко и спокойно. А теперь вдруг произошло вот это. Патрик помнил, что сбил человека, что кинулся к Гектору, потому что был в шоке и не знал никого больше, кто мог бы просто его выслушать, не заливая потоком сожаления и ужаса. Видит бог, этих чувств ему и самому с лихвой хватало! Он помнил, как пил коньяк, и как потом вдруг очнулся на руках Гектора в ванне, голым. Гектор обнимал его, лежа с ним в ванне. И Патрик испугался, впервые испугался так, как не пугался с шести лет. Откуда-то в сознании всплыло имя - Люциан. Он сам не знал, прочитал ли это в голове Гектора или откуда-либо еще. И когда он назвал Гектора этим именем, что-то темное и страшное всколыхнулось в душе его друга. Настолько страшное, что Патрик непроизвольно "отзеркалил" ему его же чувства, не собираясь впитывать в себя всю эту мерзость. И Гектор умер! Боже мой, он убил Гектора! Он это точно знает, потому что его друг не дышал и сердце его не билось, когда Патрик малодушно сбежал.
И что ему теперь делать? Сегодня он уже убил двоих и один из убитых - его единственный друг!
Он очень смутно помнил, как вышел из ванной и нашел свои вещи разорванными в клочья, как оделся во что-то, что принадлежало его мертвому другу и как он добрался до дома. Перед глазами все еще стояло лицо Гектора - такое бледное и такое прекрасное в обрамлении мокрых черных локонов. И он убил эту красоту! Он даже пальцем не пошевелил, а теперь Гектор мертв, а самого Патрика в лучшем случае ждет тюрьма, в худшем - принудительное лечение... Но ему ни за что нельзя в психушку! Если его начнут накачивать лекарствами, подавляющими волю, он всю больницу "отзеркалил" так, что вряд ли кто-то сумеет выжить после такого. В конце концов именно своей волей он удерживал в себе проклятие, не давая ему перерасти во что-то безумное. А теперь все кончено и лучше бы ему самому остановить себя, пока кто-то еще не пострадал, как его отец...как Гектор.
Поток отчаяния прервал звонок в дверь.
"Не успел!" - подумал молодой человек. "Как быстро приехали копы. Теперь все кончено...".
- Кажется, ты забрал мое любимое пальто, миленький! Ай, ай, ай!!! На улице, между прочим, очень холодно. - улыбнулся с порога Гектор, когда Патрик открыл перед ним дверь, и юноша начал медленно соскальзывать в темноту.