Яркий столб искр появился, будто бы со звёзд. Земля всколыхнулась волнами, ибо великую силу вызвала эта неприметная раса сильванов из Высокого Леса.
Столб вспыхнул и волнами магической силы разлетелся над землёй.
- Кто поссмел выззвать насс?
На месте столба стояло высокое, на три головы выше самого высокого сильвана, существо. В нём было что-то от каждой из созидающих рас. Огромные чёрные глаза, чешуйчатые руки с перепонками, драконьи крылья за спиной.
- Кто поссмел выззвать насс? - повторило существо шипящим языком.
- Мы, сильваны.
- Ззачем вы выззвали насс?
- Мы посчитали, что нам, живущим в мире и спокойствии, в гармонии с природой, откроются великие силы магии и тайны природы, так как магия - явление природное.
- Я открою вам тайну, ссмелые и глупые ссозздания! Магия - явление мировое!! Она - это вссё, это ссущноссть мира, это - мир! А ещё - это ссмерть!! Проссили кровью - так вот вам вашша кровь!!
Существо стрелой метнулось к говорившему сильвану и пронзило его. Оно обрело прежнюю форму и захохотало. На мягкую траву брызнула багровая кровь. Сильваны бросились врассыпную.
- Ссёсстры и братья, приходите! Обитающие зздессь сслишшком долго выссассывали нашшу ссилу! - звало существо.
Никому не удалось уйти. Сильваны, которые жаждали Мощи, умерли от неё. Насытившись кровью одной расы, Великие решили избавиться от всех. Они наслали зиму на весь Фаэрун, а сами стали ураганными ветрами и начали разрушать могучие города созидающих рас.
*
Снег валил, и не было ему конца. Вьюги нещадно били в окна и разбивали их, залетая в дома вместе с осколками. Лёд сковывал всё кругом.
- Мамочка, холодно!
- Что я могу сделать? - со вздохом отвечала мать. - Вот, попробуй согреться, - она прижала к себе маленькую дочку.
- Спасибо, мамочка.
- Грейся, дочка.
*
- Ну что? Согрелась? - брат погладил сестру по голове.
Девушка покачала головой. Парень вздохнул, укутал сестру в одеяло озябшими пальцами и обнял покрепче.
*
- Отец! Отец!
- Мальчик мой, я умираю, - старик закашлялся. - Холод-то какой. За всю мою жизнь такого не было ни разу.
- Отец! Не умирай!
- Прощай, сынок...
*
- Бабушка! Расскажи про тепло!
- У берегов тёплых морей высились могучие города. На праздники их жители на песках разводили костры, что полыхали выше головы...
*
- Чувствуешь, в нём сердце стучит?
- Чувствую...
- Ах, какое оно горячее! Чувствуешь?
- Чувствую.
Аримея, танцовщица, и Тай, музыкант, лежали под плащом, а между ними - цветок.
- Милая моя, лучшая, пусть холод вокруг, но сердце пылающее отдаёт тебе друг, - сымпровизировал Тай, а Аримея хихикнула.
- Милый мой, лучший, пусть бушует вьюга, но любовь согреет и меня и друга, - ответствовала она.
Они засмеялись. Им было тепло вместе.
- Зиме-озорнице отчего-то не спится. А помнишь, тепло очага? Как душа становилась легка!
***
Огонь весело потрескивал в очаге. Аримея сидела за столиком в трактире и ела горячую похлёбку, закусывая хлебом. Тай в это время сидел поодаль, заиграл на лютне и завёл песню:
Стрекозою над водою
Дева танцевала.
Отчего ты милому
Не сказала,
Что тебе дороже
Царь подводный?
Пятый ли жених он?
Или всё же сотый?
Стрекозою над водою
Дева танцевала.
- Ну и пусть танцует!
Не мила мне стала!
Ах, зачем ты, дева,
Милого променяла?
Милый уж другой
Ложе расстилает.
Ну а дева-стрекоза
В тине засыпает.
Стрекозою над водою
Дева не танцует.
Царь подводный, синеглазый
Девушку целует.
Аримея глянула на Тая. Тот заметил и подмигнул ей. Подошёл и сел рядом.
- Ох, стрекоза моя! Вкусна ли нынче похлёбка?
- Тай, похлёбка - она вечно одинаковая. Вот если б гусь, картошка. А что похлёбка?
- Похлёбка - тоже еда.
- Да какая там еда! Только аппетит дразнить!
Музыкант пожал плечами, попросил и себе миску "дразнящей аппетит еды". Ел он молча, иногда поглядывая на Аримею, которая неотрывно смотрела на него.
- Неужели вечно и будем так жить: из города в город, из трактира в трактир... Петь и плясать... Как всё противно! Так хочется иметь домик с садом...
Собеседник проглотил похлёбку, закусил хлебом и ответил:
- Неужели ты не понимаешь прелести бродячей жизни! Это ведь чудесно: из города в город! Они все разные, как бывают разные люди. И разве тебе не интересно узнавать их, понемножку, шагая по улицам и площадям?!
Девушка горько усмехнулась.
- Да что узнаешь... Узнавать интересно, когда есть, куда возвращаться. А так... Ни один город не запомнился мне. Только очертания пляшущих вокруг меня домов. Вот уже и не знаю: то ли я плясала, то ли они! И... Таверны и кабаки... В них то что узнавать? Они везде одни и те же! Пропахшие выпивкой и потом! - она в отвращении скривила нос. - Нет, Тай. Почему мне должно быть приятно иметь свою комнатушку только на ночь? Почему мне должно быть приятно выслушивать наглецов? Почему должна плясать под дудку необходимости?
Парень вздохнул и не ответил.
- Эй, а эта девка мне вчера поцеловать её не разрешила! - сказал кто-то из посетителей заплетающимся языком. - Надо исправить! - И рядом с Аримеей возник пьяный мужик с глупой широкой улыбкой.
- Вот об этом я и говорила! - сказала подруга Таю, вставая со стула. Она развернулась к мужику и дала ему пощёчину. Намеренья того сразу изменились. Он оскалился и сжал кулаки.
Тай вскочил и взял девушку за руку:
- Пойдём.
Аримея последовала за Таем с лёгким смешком: "Вот так защитник!"
Пьянчуга выругался.
Тай накинул плащ, забрал лютню, и они вышли. Последнее, что они слышали, выходя из таверны, это обещание отомстить.
Девушка хмыкнула, закрыв дверь.
- "Прелести бродячей жизни"! - передразнила она. - Зачем мне эти прелести?
Аримея, девятнадцатилетняя девушка с длинными русыми волосами и зеленоватыми глазами, раньше жила в доме, не богатом, но и не бедном, но после смерти родителей начала бродяжничать. Она танцевала и этим зарабатывала на пищу и ночлег. В очередном городе, выйдя на площадь, она увидела темноволосого юношу, который играл на лютне. Девушка, ни слова не говоря, сбросила плащ и дорожный мешок, подошла и начала танцевать под его музыку, а зрители кидали монеты.
- Я один столько не заработал бы, - сказал юноша после выступления. - Мне кажется, это твоё.
- Да что ты! Я бы тоже столько не заработала! Делим пополам?
Темноволосый кивнул.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- Аримея.
- А меня Тай.
Так, слово за слово, они разговорились и решили выступать вместе. Вскоре они так привязались друг к другу, что казалось: если расстанутся - двоим смерть.
Стоял погожий летний вечер.
Аримея подставила лицо тёплому солнцу и улыбнулась, сморщив веснушчатый нос.
Они шагали по городу. Вскоре богатые дома остались позади и сменились одноэтажными домиками, стоящими вразброс на полях, где щипали траву кони. Вдали чернел лес, откуда вытекала блестящая река.
- Идём быстрее в тень! - по-детски попросила Аримея, ускорила шаг и потянула Тая за собой. Тот еле успевал за танцовщицей.
Только когда путники зашли под сень деревьев, Аримея отпустила Тая и прислушалась. Улыбнувшись, побежала на звук журчащей воды. Музыкант вздохнул и последовал за ней.
Скинув плащ и походный мешок, Аримея сняла сапожки и опустила ноги в прохладную воду. Она зажмурилась от удовольствия. Её спутник настороженно вслушивался в звуки леса. Казалось, всё было спокойно, но что-то тревожило душу Тая. Что-то, всё-таки, было не так.
- Пойдём отсюда.
- Брось, Тай! Тут так здорово! Кидай вещи и отдыхай! - девушка озорно посмотрела на парня и, смеясь, окатила его водой.
Но когда лес затих и неожиданно взорвался птичьим криком, она и сама согласилась: "Пойдём".
Они вернулись на поле и расположились возле реки.
Сначала казалось, что всё спокойно. Тай принёс хвороста, Аримея снова опустила ноги в реку, но потом вынула, заявив, что вода стала невыносимо ледяной.
- Смотри! - танцовщица, в испуге широко раскрыв глаза, указывала на что-то на воде. Тай взглянул туда: по реке плыло тело, в груди существа была огромная кровавая дыра. Оно оставляло кровавую дорожку на и без того раскрасневшейся от закатного солнца воде. Девушка в отвращении поморщилась и отвернулась. Она оделась.
- Уходим.
Парень глянул на хворост, который с таким старанием был сюда принесён. Аримея плюнула.
- Берём хворост, сколько сможем, и уход... - она не договорила. Тай проследовал за её взглядом: ещё в синей летней ночи было заметно, как по глади воды прошла рябь и ледяное покрывало начало сковывать реку с удивительной скоростью. Мгновенно потемнело - небо затянулось облаками.
Аримее показалось, что она сейчас произнесёт все ругательства, которые слышала в кабаках и которые прочно засели в голове, как девушка ни пыталась выдворить их оттуда. Но не всё закончилось так плачевно.
- Тьфу ты, ну ты! - произнесла она приглушённо, радуясь, что не разразилась словами, за которые пришлось бы краснеть. - Тай, чувствуешь?
Через всё тело прошла волна древней и могучей магии, которая словно шептала: "Покоритесь!"
- Чувствую. Кто-то что-то вызвал, - улыбнулся спутник, но Аримея оставалась серьёзной.
Из плотных облаков повалил снег.
- Та-ай! - капризно протянула подруга музыканта, будто хотела о чём-то попросить его, но так и не завершила просьбы.
Просто закуталась в плащ и набросила капюшон. Тай последовал её примеру.
Они сели рядом, пытаясь согреть друг друга. Тай пробовал разжечь костёр, но ветра, подобно шайке разбойников, налетели, забрали огонь и надежду на тепло, а взамен принесли снег и безнадёжность.
Музыкант вдруг подскочил и поймал в ветре цветок.
- Вот, Аримея. Я тебя очень люблю, - Тай всегда боялся признаться в этом, но сейчас... Может, его любимая не расслышала в вое вьюги? Но танцовщица расслышала.
- И я тебя, - ответила взаимностью девушка, принимая цветок и, всё-таки, раскраснелась: щёки кололи снежинки.
- Может, вернёмся в трактир?
Аримея поморщилась.
- Знаешь, мне кажется, что это конец. Не только нам, но и этому миру, и этому трактиру, городу, Фаэруну и его жителям. Поэтому, если хочешь - иди. Я же не буду больше плясать под дудку и так завершающейся жизни.
- Как ты могла подумать, что я могу бросить тебя?
Девушка встала и закружилась, оставляя на снегу следы, которые тут же исчезали.
- Ой... - Аримея остановилась. Совсем недалеко в небольшом вихре пронеслась солома и черепица.
- Вот видишь... Конец. Я была права. А может, в лес? Там хоть под защитой деревьев.
В лесу в это время было даже хуже. Деревья промерзали насквозь, и ветви и листья легко обламывались и под собственной тяжестью падали на землю, тоже промёрзшую и безжизненную. Мёртвые тела сильванов завалило снегом, а их древесные и земляные дома раскидало по лесу... Все склянки с зельями разбились, а свитки и книги порвались: где ваше наследие, неприметный народец, дерзнувший вызвать древнюю силу? Узнали вы тайны Мощи перед смертью? Тайна ли то, что повторял каждый: "Не хочу умирать, хочу жить!" Жизнь - величайшая тайна Силы, которую надо постигать постепенно, шаг за шагом...
Аримея и Тай не стали никуда уходить. Они легли, расстелив один плащ и накрывшись другим, положили цветок между ними. Танцовщица и музыкант сжевали хлеб с сыром, завели беседу.
- Чувствуешь, в нём сердце стучит?
- Чувствую...
...- Помнишь?..
- Помню...
Над ними пела вьюга, снег засыпал, образуя снежный кокон.
Аримея вытащила пергамент, чернильницу и перо, начала что-то записывать. Облака, застелившие всё небо, не давали сгуститься мраку. Буквы были неровные, расплывались под тающими снежинками, а потом ещё и чернила в чернильнице замёрзли, и Аримея начала выцарапывать слова. А потом... Выпустила листок в ветер. Он закружился и исчез в пурге.
- Что это было? - поинтересовался музыкант.
- Да так... Стихотворение, неспетая песня...
Аримея закрыла глаза.
- Что ты? Не спи! - закричал Тай, тряся её за плечи.
Та открыла глаза.
- Я устала, Тай.
- Не спи! Нельзя! Станцуй, только не спи!
- Ты шутишь? Ноги закоченели... Тогда, может, ты сыграешь?
- А у меня пальцы... И лютня... Уже, наверно, ни на что не годна...
- Тогда спой, - Аримея начала онемевшими пальцами растирать ноги. - Ох, совсем тела не чувствую... - сказала она, скрипнув зубами. - А ты пой, пой, не молчи.
И он запел:
Если замёрзнешь в холодной тьме,
Посмотри в огонь, там, назло зиме,
Жизнь и любовь для тебя лишь горят,
И манят, и ищут, и в хладе хранят.1
Девушка внимательно посмотрела на Тая.
- Ты не видел то, что я писала?
Парень покачал головой.
- А ты... недавно придумал эти стихи?
- Да
- Это судьба... Станет теплее наш Фаэрун?
- Да. И мы отыщем друг друга, но это нескоро произойдёт.
- Э-э-эй! Есть здесь кто? - ветер донёс голос до танцовщицы и музыканта.
Они закричали, что они здесь, чтобы шли к ним.
Из вьюги возник городской маг, заклятием держа перед собой светящийся шар. За ним вышли ещё несколько человек. Они помогли Аримее и Таю.
- В городе полная разруха, - повествовал маг по дороге к убежищу людей. - Крыши снесло, башни разрушились, сломались, как слабые деревца. А ещё маги волшебства лишились. Это, - он кивнул на шар, - мелочи. Что-то древнее вобрало всю магию, разрушило города, построенные с её помощью. Повсюду - снежная пустыня. Многие погибли под завалами, многие замёрзли. Вы-то как выжили?
- Было то, что хранило нас, - Аримея и Тай переглянулись, посмотрели на цветок, который танцовщица забрала с собой.
- А ещё нас хранил ветер... - произнёс парень.
- У очага, - добавила его спутница.
- Но не всех, - музыкант грустно взглянул на лютню. Лютня, как деревья в лесу, промёрзла и покрылась трещинами. Струны, когда к ним прикасались, дребезжали и лопались. Тай покачал головой и попросил остановиться. Он положил лютню в снег и мысленно попрощался. Аримея, почувствовав всю горечь и боль друга, тоже опечалилась и положила цветок на лютню. Музыкант без лютни и танцовщица продолжили путь за магом и спасшими их людьми. Никто не видел, как цветок выпустил корни и намертво вцепился в лютню. И жил ещё долго-долго.
И было время зимы. Созидающие расы, привыкшие к теплу морей, солнца и магии, вымирали. Проклятие настигло почти всех. Почти, потому что и после зимы, когда распустился первый цветок, в Фаэруне жили люди да по одиночке могучие драконы, да наследники созидающих без знаний и умений предков, но с поражающей всех жаждой жизни. Они начинали новую историю.
_________________
1.Отрывок стихотворения взят из "Невервинтера" и изменён. Вот исходный вариант:
Ветер у очага
Если ты замерзнешь в холодной тьме,
Посмотри в огонь, там, назло зиме -
Глаза мои
Глядят на тебя.
И пускай свирепствует ветер злой.
Ты услышишь песню сквозь волчий вой.
Песня моя
Отыщет тебя.
Если ты пропадешь среди снежной мглы,
Посмотри наверх, где парят орлы.
Звезда моя
Горит для тебя.
В глубине пещер, и на гребнях скал,
Ты услышишь голос моей любви.
Мысли мои
Лишь о тебе.
Нет, невозможно бросить тебя
Нет, невозможно тебя забыть.
Север не сможет убить тебя.
Снега не смогут тебя поглотить.
Любовь моя, я приду к тебе.
Станет теплее наш Фаэрун,
Боги с небес улыбнутся нам
Все это будет, но только ты, любовь моя, береги себя -
Ведь может случиться, что это все очень нескоро произойдет