День перевалил за половину. За окном лениво падал снег, из трубы асфальтово-бетонного завода медленно валил дым, заполняя своим смрадным запахом окрестности. Заместитель командира части по воспитательной работе сидел, заваленный руководящими бумагами. Как же лень было ими заниматься... Вот бумага о необходимости повышения бдительности... Вот - о принятии мер к нерадивым военнослужащим. Замполит тоскливо смотрел в окно, сдувая пепел с сигареты...
"Опять до ночи сидеть, черт бы их побрал, - думал капитан, и не уйдешь ведь. Сволочи, требуют к утру ответ телеграфировать".
Затхлую тишину вдруг прорвал телефонный звонок.
- Товарищ капитан, здесь на КПП гражданин, говорит, что к Вам.
- Кто такой?
- Представитель "Огромной страны". Так представился. Пропускать?
- Документы проверил?
- Так точно.
- Запускай, покажи куда идти.
"Блин, ну не успеваю я и так с бумагами, ну какой хрен несет этого деятеля, - шипел капитан, туша окурок в глиняной пепельнице. Заняться сукам не хрен..."
Прошло несколько минут. Капитан опять углубился в бумаги, тщетно пытаясь понять, что скрывается за фразой: "Особое внимание уделить военнослужащим, которые в свободное от службы время употребляют спиртное, усилить работу с их супругами в целях восстановления социальных устойчивых ориентиров". Понемногу начинала болеть голова. Капитан тяжело вздохнул, закурил новую сигарету. В дверь поскреблись.
- Да, войдите.
В дверь поскреблись еще раз.
- Войдите, говорю.
Дверь в этом кабинете скрипела столько, сколько капитан помнил себя в этом кабинете. Никогда не веривший в мистику он с изумлением смотрел на дверь, которая открылась без малейшего скрипа. Сперва в проеме появился коричневый кожаный портфель, а затем из воздуха как будто в романе Булгакова, материализовалась дрожащая субстанция, которая постепенно принимала очертания человеческого тела.
- Здравствуйте, господин капитан, я к Вам, по маленькому дельцу. Я не займу у Вас много времени, - произнесла субстанция, быстро загустевая, и превращаясь в мужчину средних лет в дорогом сером костюме.
- Меня зовут Мирон Грызлович, я представитель предвыборного штаба партии "Огромная страна". Вот, пожалуйста, моя визитка.
Капитан внимательно смотрел на посетителя. Мужчина, лет 45, с ничем не примечательной внешностью, на черепе редкая растительность, старательно уложена каким то новомодным бриолином, острый нос. Единственное, что отметил капитан, - когда Мирон Грызлович открывал рот, из него виднелись большие передние резцы. На визитке была надпись "Заместитель начальника предвыборного штаба партии "Огромная страна" Мирон Грызлович Псов". Внизу красовалась эмблема партии - крыса на фоне очертаний страны, раскрашенной в цвета триколора. Визитка была заламинирована, но на ощупь казалась какой-то осклизлой.
Капитан повертел в руках карточку и попытался вернуть ее владельцу.
- Нет-нет! Это Вам, - произнес Мирон Грызлович, улыбаясь.
- Я Вас слушаю, - устало произнес капитан. Боль в голове усиливалась.
- Итак, как Вы знаете, 2 декабря состоятся выборы нашей партии в Государственную Думу, - начал речь Псов, - партия "Огромная страна" - это единственная серьезная партия в нашей стране. Вы, военные люди, должны хорошо понимать, что значит дисциплина. Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина! - торжественно произнес Мирон Грызлович, подняв вверх указательный палец. Капитану он показался каким-то неестественно длинным, а желтый ноготь чуть кривым. Он помотал головой, стряхивая наваждение, и продолжал слушать.
-Вы же понимаете, что наша партия все равно победит, - продолжал речь Мирон Грызлович, - и поэтому я хочу Вам сказать следующее. Конечно, глубочайшей ошибкой было решение лишить военнослужащих права вступать в партии. Но все вы продолжаете оставаться государевыми людьми. И "Огромная страна" - это государева партия. Вы улавливаете мою мысль?
Капитан одурело кивнул.
- Вы должны сделать так, чтобы в выборах нашей партии приняло участие сто процентов ваших солдат.
- А офицеров?- машинально уточнил капитан.
- Офицеров - естественно, дорогой мой, что за вопросы, в самом деле! Хочу Вам сказать, что мы проверим все избирательные списки, сверим их со списками вашей части, и непременно узнаем, кто из ваших людей проигнорировал выборы. Участие в выборах нашей партии - величайшая честь для всех государственных людей. Вы же смотрите телевизор? Вы видели последний съезд нашей партии, который прошел в торжественной и деловой обстановке? - слова выскакивали изо рта Мирона Грызловича как ледяные комки.
- Ну, слышал что-то...
- Слышал! Что за слова? Нужно было смотреть! На этом съезде президент Тупин был избран лидером "Огромной страны"! Он возглавил нашу могучую партию! Вы же поддерживаете нашего президента?
- Знаете.... Я... да.
- Да! Именно "да", батенька!. Ведь наш дорогой президент Тупин является Верховным главнокомандующим, и не проголосовать за него - это, знаете ли, попахивает государственной изменой! На Вас, капитан, возлагается великая задача. Вы должны проконтролировать, чтобы все ваши подчиненные проголосовали как надо!
Мирон Грызлович достал из нагрудного кармана серебристый Паркер, пододвинул к себе лист бумаги, и стал писать. Капитан увидел, как письмо из штаба округа о необходимости усиления работы с супругами исчезло, и Псов писал на совершенно чистом листе.
- Мирон ээээ.. Грызлович, но как же я могу это контролировать? Ну хорошо, мы попробуем сагитировать людей придти проголосовать, но мы же не можем их заставить проголосовать, как нужно.
- Вот с этой запиской вы подойдете завтра в наш предвыборный штаб, и получите необходимые материалы. А насчет людей... Капитан, ну что такое люди? Кто это такое? Ну, пригрозите им, что не получат премии, что те, кому остается полгода до выслуги, вылетят со службы. Солдатам скажите, что дембель будет не скоро... Ну.. мне ли вас учить дорогой Вы мой человек? Вы же помните девяностые годы, этот развал, как ворье и чиновники разграбили нашу великую страну, как армия была брошена на произвол бессовестными чиновниками...
Слова, выпадавшие изо рта Мирона Грызловича, из ледяных комков превращались в слизь. Капитан смотрел, как по полу растекается зловонная жижа. Ему показалось, что сейчас его вырвет прямо на пол.
- Вам плохо, дорогой? - как будто издалека раздался голос Псова. Выпьете воды?
- Нет, просто я не спал уже сутки. Много бумаг, не могу вырваться домой.
- Ну вот видите! Остатки прежней гвардии заваливают Вас бессмысленными бумагами, не дают работать, а как только мы придем к власти, этого ничего не будет! Вы будете уходить со службы в пять, Вас будет ждать в большой новой квартире жена с детьми, на столе будет дымится ароматный борщ в глубокой тарелке, нарезанная свежая зелень, запотевший графин с чистейшей водкой..
Капитан сглотнул слюну.
- Ваши подчиненные будут самыми лучшими, а Вас... Вас мы произведем сразу в полковники. Нам только нужно придти к власти.
- Но вы же и так уже у власти,- деревянными губами прошептал капитан. Его жутко мутило, запах нечистот усиливался.
- Это Вам кажется... Только кажется. Вы же видите, все эти коммунисты, фашисты и прочие демократы мешают нам! А вот со второго декабря все будет по-другому. Если Вы заставите свое быдло проголосовать за нас. А Вы заставите.
Мирон Грызлович неожиданно обогнул стол своим телом и навис над капитаном.
- Знаете, я могу Вам помочь знать, кто как голосует. Я хочу Вам помочь, капитан. Вы понимаете капитан?
Капитан чувствовал липкий зловонный смрад изо рта Псова. Какая-то неведомая сила прижала его тело к стулу. Лицо Мирона Грызловича стало удлиняться, губы обнажили передние резцы, которые стали огромными. Лицо быстро покрывалось серой шерстью. Уши подтянулись над головой и заострились.
В последний миг капитан увидел крысиную морду, тянущуюся к нему. Острая боль пронзила шею. Перед глазами все мутнело. Сквозь шум в ушах раздался голос Псова:
- Теперь ты наш, капитан. Теперь ты будешь знать все мысли своих подчиненных, ты сможешь ими манипулировать, как куклами. Но не забывай, кто дал тебе эту силу.
Раздавшийся телефонный звонок прогремел так резко, что капитан вздрогнул, и поднял голову со стола.
- Тьфу ты... Алло? Кто это? Дежурный? А сколько времени?. Двенадцать уже? Вот черт, опять до общаги пилить пешком. Да, конечно, - домой, куда же еще.
Капитан стряхнул сонную одурь, залпом осушил стакан воды.
- Вот черт, приснится же чертовщина какая... Даже вспоминать противно. Крысы, выборы... Так, где мои ключи?
Капитан окинул взглядом стол, стопку бумаг, письмо о работе с супругами военнослужащих - ага, на месте. Календарик с рекламой "Единой России" и улыбающимся Путиным - черт, выборы же скоро. Как он там звался во сне, Мирон Грызявич? - Чертовщина.
Капитан натянул фуражку, застегнул бушлат, щелкнул выключателем, и вышел из кабинета.
Под столом лежала, поблескивая, при свете луны серебром, ручка с надписью "Паркер".
Капитан брел по коридору штаба к выходу.
У него просто нестерпимо болела шея.