Солнечный свет ударил неожиданно по закрытым глазам.
-Ну мааам... ну еще минуточку... ну у меня голова болит...
-Вставай-вставай, притворщик. Как допоздна мяч во дворе гонять, так ничего у него не болит! А ну-ка поднимайся!
Вовка, открыл глаза, потянулся. Ничего не поделаешь, придется вставать. Чуть-чуть сон не досмотрел. Посмотрел на маму. Она стояла и улыбалась.
-Умывайся и завтракать, Вовчик.
Вовка побрел в ванную, протирая заспанные глаза. Сон уже начал исчезать в голове, а с первыми каплями прохладной воды и вовсе растаял.
-Вов, поторопись! - послышался мамин голос из кухни. - Завтрак остынет. И в школу опоздаешь. Смотри, если мне классная еще раз позвонит, конец твоему футболу.
-Да уже иду, мам.
Наскоро умывшись, Вовка прибежал в комнату, сгреб в портфель учебники, тетрадки, не разбирая, что и где: "В школе разберусь". Натянул форму. "Галстук не глаженый, да и фиг с ним".
На столе стояла тарелка с яичницей.
-Не подавись. Ну что ты так жадно глотаешь, как будто неделю не ел? Держи чай.
Вовка взял кружу с теплым чаем, закинул в рот еще пару кусков, запил.
-Спасибо, ма. Все, я побежал.
-Во сколько придешь? Сегодня папа приезжает из командировки.
-А когда он приезжает, - крикнул Вовка уже от входной двери.
-Вечером.
-Тогда и я буду вечером! Пока, ма!
Вовка выбежал во двор. Только что прошли майские праздники, и украшения еще не сняли. На углах домов висели красные флаги, растяжки перечеркивали воздух над проезжей частью: "Слава народу-победителю!", "Да здравствует 1 Мая - праздник солидарности трудящихся всех стран!". Только что проехали поливальные машины, и воздух был настолько свежим, что хотелось не дышать им, а медленно пить, как холодную газировку.
"Папка приедет вечером", радостно думал Вовка, шагая в школу. Его отец - инженер-нефтяник, частенько уезжал на Север, отсутствуя подолгу. Тем радостнее были встречи. Да из поездок он привозил дорогие подарки. В последний приезд Вовка получил огромную коробку, о которой мечтал уже давно: ГДР-вскую железную дорогу. Правда, через месяц она надоела - в хоккей и футбол гонять гораздо лучше, и Вовка отдал ее двоюродному братишке. Он младше - ему в самый раз.
Перед школой у Вовки екнуло сердце. Перед ним шла Саша, помахивая спортивной сумкой. В Сашку были влюблены все мальчишки восьмого "А", она это прекрасно знала и беззастенчиво пользовалась всеобщим обожанием. Пройти с ней рядом - было счастьем, и Вовка решил немного этого счастья получить.
-Саш, привет, - еле сдерживая радость, сказал Вовка, поравнявшись.
-Конечно!, - чуть не закричал Вовка, от радости внутри все пело, но не подавать же вида. Делая вид, что небрежно, а на самом деле очень осторожно, принял сумку и повесил на плечо.
Когда зашли в класс, то все взгляды были обращены на них. Красавица Сашка обратила все-таки на кого-то свое внимание. У некоторых парней поникли лица. А в некоторых лицах читалась явная угроза.
"Эх, наверное бить будут", - подумал Вовка, но как то весело. Никакой синяк не испортит его настроения.
Сашка подошла к девчонкам, вокруг нее образовался кружок, из которого доносились нарочито громкие ахания, шепотки и хихикания.
В класс вошла Елена Андреевна, грозная учительница истории, и урок начался.
На вовкину парту прилетела свернутая записка. Вовка огляделся по сторонам, незаметно развернул. "После урока выйдешь во двор, если не ссышь". Улыбнулся. Елена Андреевна зычным голосом вещала об отмене крепостного права, об обмане крестьян, о том, что царизм, внешне отменив рабство, закабалил народ еще больше.
Прозвенел звонок, и, еле сдерживающие зевоту, ученики потянулись к выходу. Вовка сбежал по лестнице, вышел во двор, следом за ним толкаясь вышли трое.
-Ермаков, ты не офигел? - начал разговор Леха. - В общем так. Если я твою рожу еще с Сашкой рядом увижу, глаз выбью.
Вовка стоял, улыбаясь.
-Пацаны, чего он лыбится? Не понимает?
-Сейчас поймет, - из за плеча Лехи высунулся здоровяк Авдеев, который еще только пару недель назад, заискивал перед Вовкой, умоляя дать ему списать вариант. Окружили, и перед глазом промелькнул кулак. И следом второй. И третий. Увернуться уже не удалось. В глазах потемнело и все пропало.
В бок больно пнули.
-Эй, Вован, вставай. Хватит валяться уже. Полчаса блядь в отключке.
Вовка открыл глаза. Вокруг темно и только тусклая лампочка, покачиваясь, освещает подвал.
Бок болел от пинка, голова раскалывалась.
-Где я?
Вокруг заржали.
-Где-где! В мамином месте!
-А мама где?
-Вован, у тебя чего, крыша потекла? Какая на хуй мама? Может тебе еще и папу дать? Померла твоя мамочка дорогая, от перепоя. А папаш у тебя было до хуя и больше.
Перед Вовкой возникла лыбящаяся рожа Авдеева.
-Ты сука, сколько вчера бабок принес? Только штуку? А остальные заныкал? Тебе сколько доз давали на продажу?
Пнул ботинком в грудь.
Вовка непонимающе оглядывался.
-Чего ты озираешься? Проебал бабки? Сегодня будешь отрабатывать, понял? Возьмешь вот эту шмару, и на вокзал с ней. Будешь предлагать чуркам.
Авдеев подтолкнул к Вовке девку в вытянутом свитере, замызганных штанах. Ей было явно на все наплевать, в руках она держала полиэтиленовый пакет, на дне которого был размазан клей.
-Сашка? - пробормотал Вовка.
Она хихикнула.
-Ермаков, ты и в самом деле головой стукнулся? На, подыши, может пройдет.
Сашка протянула Вовке пакет.
-Зачем?
-Кайфани, дурак! Меня-то греть будут в машине, а ты торчать на улице будешь.
Гнусно хихикнула.
-Если хорошо заработаем, так и быть, сделаю, что обещала тебе.
Вовка сунул лицо в пакет и стал глубоко дышать. Сознание потихоньку уходило. Становилось хорошо.
Ему хотелось домой. Чтобы солнечный свет ударил по глазам.