Аннотация: Ещё один старый рассказ. Он прежде всего об одиночестве.
За окном шел мелкий, мелкий снег, ревела метель, ветер стремился разбить тонкое оконное стекло, влететь внутрь и превратить комнату в подобие того, что было за окном. По всей видимости, он хотел также намести туда белого снега, возвысить над полом сугробы, поднять их до потолка, а затем, приведя комнату в некий вид, соответствующий тому скрытому плану, по которому он все меняет, удалиться в те места, где ещё не знали его громкоголосых завываний.
В комнате царил полумрак, окно, так просто сдерживающее ветер, не могло ничего противопоставить ночной тьме, уже вступившей в свои права. Мягко вступив в комнату, она между тем совершенно преобразила её, сделав одновременно шире, глубже и непонятнее. Стены, казавшиеся надёжной опорой днём, сейчас как будто отступили куда-то вдаль, а по деревянным стенам бегали страшные отражения заоконных деревьев, размахивающих, словно бы в гневе, своими ветвями.
В глубине комнаты горела одинокая свеча, кое-как отгонявшая тьму от двух фигур: небольшой и поменьше. Они сидели на полу около свечки и с видимым страхом оглядывались по сторонам, словно ища какую-то деталь, оставшуюся от их привычного дневного мира. Та, что поменьше испуганно прижималась к небольшой и даже как будто дрожала.
- Не волнуйся, Пашенька, папа скоро вернется и, конечно же, принесёт тебе какой-нибудь подарок. - Дрожа, произнесла фигура девушки, обнимавшей своего младшего брата. - Он, конечно же, скоро придет.
- А вдруг это будет конфета, такая же, как та, которую мы с тобой видели у Саньки? - спросила фигура поменьше.
- Может быть да, но может быть и нет... - начала говорить девушка.
- Как нет, а я то думал, что ты мне пообещала! - воскликнул Паша.
- Я, я имела в виду, что папа, конечно, привезет тебе конфету, но возможно не в этот раз... Такую конфету, как у Саньки найти непросто, а он то будет искать, ту, что получше. - Сказала сестра и посмотрела на брата, как он на это отреагирует.
Паша с минуту пристально смотрел на свечку, потом перевел на сестру взгляд, своих ещё по-детски весёлых глаз, и произнёс. - Ну ладно, Варя, только главное, чтобы она была лучше, чем у Саньки!
Варя улыбнулась брату. Их отец сегодня, с утра отправился в город на рынок, и уже давно должен был вернуться, но почему-то его всё не было. Сердце девушки разрывалось от беспокойства и желания пойти искать отца на заснеженной дороге, но вместе с тем она понимала, что не может оставить своего маленького брата одного в их небольшом доме.
За окном всё так же шёл снег, наваливая огромные сугробы, ростом выше человека. Глядя на этот бесконечный снегопад, Варе делалось страшно, что снег завалит дверь, и отец, когда придет, не сможет войти, и они навсегда останутся одни. Она настойчиво гнала от себя эти мысли, но как только девушка, хотя бы на секунду, забывала о метели, бушевавшей за окном, то она напоминала о себе, то скребя в окно, то завывая в печной трубе, а иной раз и стуком в дверь.
Сейчас она как раз скреблась своим снежным когтем в окно, Варя уже начинала проклинать этот день и эту ночь, как вдруг Паша закричал - Варя, Варя, ты слышишь? Папа, это папа, он скребётся в окно, а мы не слышали, ну что же ты сидишь, сестра... - И он стремглав бросился к двери и начал пытаться открыть дверную щеколду. Но именно в этот момент Варя почему-то поняла, что это не может быть их отец, и что бы она не делала, от неё сейчас ничего не зависит, и потому, вместо того, чтобы пойти и помочь Паше она все так же сидела рядом со свечкой, в единственном освещённом углу.
Паша наконец-то откинул тяжелую щеколду, и, после того как он какое-то мгновение угрюмо и с укором смотрел на сестру, выбежал на улицу, как был: в одной рубашонке и штанах. Со двора раздавался его крик - Папа, ну папа, где же ты, я открыл дверь, заходи, хватит прятаться!
Варвара вскочила со своего места. Апатия ушла, уступив место беспокойству, уже не за отца, а за Пашу. Схватив теплую куртку и быстро накинув её на себя, она выбежала на улицу и крикнула - Паша, Паша! Где ты? - оглянувшись вокруг, она увидела светловолосую фигурку у самой калитки, и начала пробиваться сквозь снежную стену к нему. Добравшись до него, она тут же надела на него свою куртку и, не слушая возражений, поволокла его, трепыхающегося, к дому.
Внутри Паша вырвался и исподлобья посмотрел на сестру. - Ты что! Там был отец, я его почти нашёл!
Варвара не знала, что и отвечать на это.
- Паша отца там нет и не было и быть не могло, а ты, ты ведь выбежал в одной рубашке, что я буду делать, если ты заболеешь? - Тихо произнесла она глядя брату в глаза.
Паша все так же смотрел на неё со злостью. - Отец там был! Сейчас он мерзнет и всё из-за тебя!
Девушка не знала, как ответить. - Паша, ну... ну прости меня - брат всё так же глядел на неё - хочешь я пойду и посмотрю сама? - Брат не отвечал, он отвернулся к стене и не смотрел на неё. Она, вздохнув, встала, опять накинула куртку, и сказав Паше - Видишь, я ухожу, - вышла на улицу.
На улице не было видно ни зги. Тёмные облезшие яблони одинокими тенями стояли под иссиня-чёрным небом, поминутно вздрагивая от налетавших из темноты порывов ветра. Наклонилась и береза, стоящая за забором. Наполовину склонившись, она кланялась метели, наверное, проклиная про себя её неожиданную силу.
Варя, вздохнув ещё раз, пошла по занесённой снегом дорожке к калитке, туда, где минуту назад догнала Пашу. Каждый шаг давался ей с трудом, клочья снега забивались под шапку, лезли в уши, в ноздри, затыкали рот, а затем таяли там, оставляя после себя почему-то кисловатый привкус. Однако девушка не замечала всего этого, в данный момент она думала, а что, если Паша прав, и там действительно стоит её отец и дожидается, когда она подойдет к невысокому заборчику. Он увидит её и скажет шутливым голосом "Варвара Фёдоровна, а где ж это вы ходили, ваш брат вон уже приходил, а вас ждать пришлось.". Она конечно смутится, начнет что-то канючить, мямлить в ответ, ну а он, он в ответ рассмеётся, улыбнётся своей тёплой-претёплой улыбкой, обнимет её, и они пойдут в дом радостные и довольные.
Когда Варя подошла в калитке, она как раз думала о том, что по случаю такой сильной метели, отец, конечно же, разогреет самовар, и они все вместе будут пить горячий чай, с какой-нибудь из душистых трав, которых у папы так много. Но тут она натолкнулась на забор и поняла, что уже дошла до дороги, и стала с надеждой осматриваться по сторонам. Папы нигде не было видно, улица, насколько она просматривалась, была пуста. Сердце Варечки упало, но она подумала, что папа, должно быть, отошёл и начала кричать своим звонким голосом "Папа, папа.". Никто не отзывался, даже собаки нескольких домов расположенных по соседству не обратили на этот крик никакого внимания.
Варя не понимала, как же так, ведь всё складывалось так хорошо, отец поехал в город и обещал им что-нибудь привезти, а теперь вокруг воет ветер и его нет. Но тут подкрался холод и на время Варвару оставили грустные мысли. Она начала ходить туда-сюда, из стороны в сторону, пытаясь вернуть себе утерянное тепло. Под ногами хрустел снег.
И тут Варя остановилась и прислушалась. Снег хрустел не только под ней, рядом шёл кто-то, она подумала, что это, наверняка, её отец! Угасшая надежда вновь затеплилась в её сердце, и она открыла калитку и выбежала на улицу. Она начала бегать взад и вперед, от избы к избе, силясь определить, откуда же исходил этот хруст. Она подбежала к одной избе с уже предательски тёмными окнами, перебежала к следующей и тут поняла, что похрустывание раздается из двора напротив. Варя с радостью побежала туда.
В темноте соседского забора Варя увидела фигуру своего отца. Высокая и статная, фигура её отца выделялась всегда среди толпы и ошибиться было невозможно.
- Папа, папочка! - закричала она, - это я Варя!
Радуясь, что папа наконец-то нашелся, она побежала к чьему-то забору, чьему она не могла рассмотреть в темноте. Но на миг отвлекшись на неожиданно оказавшийся на дороге ледовый скользкий наст, она оступилась и упала прямо в глубокий снежный сугроб. Когда она снова подняла глаза, фигура исчезла. Варя, не веря, осматривалась вокруг, но никого не было. Метель сыграла с ней злую шутку.
Поняв, что ей привиделось, она медленно поднялась и, понурившись, направилась к дому. Подходя, она услышала крик, пробирающийся сквозь ветер, - Варя, Варя, где же ты? - и стремглав бросилась домой. Напротив дома она увидела зарёванного Пашу, сидевшего прямо в снегу и выкрикивавшего её имя.
Она подбежала к нему и бросилась поднимать его из снега, а он только и мог, что обнимать её и говорить. - Сестричка, сестричка, ты вернулась. Она подняла его, понесла в дом, но и там он никак не мог успокоиться и продолжал твердить. - Ты вернулась, ты вернулась. Она не знала как его успокоить - Паша, ну не плачь, не плачь, всё хорошо, - твердила она в перерывах между его рыданиями. - Ну вот скажи мне, чего ты плачешь? - Паша посмотрел на неё красными зареванными глазами и проговорил - Я думал, что ты ушла, обиделась на меня и ушла и папы тоже нету, я остался совсем один, не обижайся на меня Варечка, - и снова заревел.
***
За окном шел снег, крупные снежинки постепенно прилипая к окну закрывали его темным покрывалом и даже ветер со всей его яростью не мог их разметать. Метель не утихала, ледяные когти всё так же скреблись в окна в двери и в души людей забирая все тепло что могли там найти и оставляя лишь холод внутри. Небольшой поселок окончательно погрузился во тьму. Лишь в одном доме недалеко от въездных ворот горела свеча и слышались звуки голосов, но метель не затихала, а снег валил всё сильнее и сильнее не оставляя ничего не отмеченного своей печатью.