Часть 3 Рыбачка Соня
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Рыбачка Соня
А жизнь шла своим чередом. Появилась в жизни Распутина одна женщина, которая заставила его поволноваться. Хотя его чем-то удивить уже было трудно. А всё была виновата одна супружеская пара Ивановых, его старых друзей.
- Хватит тебе, Григорий, холостяковать, уже пора и о серьёзной жизни подумать. Ты у нас мужик видный и не пьющий. И тайгу сильно любишь, с детства там ходишь. Тебе и подругу такую же надо, чтобы вам на пару по лесу гулять.
- Конечно, от такой подруги я бы не отказался, вдвоём веселее, - смеётся Распутин. - И если заблудишься, то только в радость такая ситуация. Ох и поблуждаем мы по лесу! Пока не состаримся!
- Мы нашли тебе такую женщину, Гриша! Это Анна, жена Михаила. Глаза её искрятся весельем! Она тебе точно понравится, и хозяйка хорошая! И сама непротив с тобой познакомиться.
Не хотел Распутин никаких смотрин, у него своих хороших женщин хватало, но друзья крепко взяли его в оборот. И как ни выкручивался он, пришлось согласиться, а то подумают, что струсил. А для моряка это настоящее оскорбление: женщины испугался. Пришлось ему идти на нейтральную территорию к своим друзьям знакомиться. Как говорится, поневоле туда заявился, с шампанским и тортиком, всего на пять минут.
Рядом с друзьями сидела смуглая женщина в белой водолазке, что ещё больше подчёркивало её стройную фигурку. Чувствовала она себя уверенно, как-никак это её хорошие знакомые. А Распутин для неё просто шахматная фигура: всегда можно её отодвинуть в сторону, без всяких для неё потерь. Но ей самой интересно посмотреть, что за логическую фигуру он из себя представляет. И естественно, что в этой игре она королева. Иначе игра у них не получится, это точно, на то она и восточная женщина. Вся жизнь - игра!
Шампанское Софья только пригубила, так как вообще не употребляла алкоголь в любом его виде. Тортиком тоже не баловалась. Для вида съела кусочек и запила чаем. В общем, они за столом долго не засиделись. Кареглазая и черноволосая, при полных влекущих губах, да и фигурка была заметная, она уже представляла какой-то интерес для Распутина.
Папа её кореец, мама русская, а метиски, как известно, в своём большинстве красивые женщины. Где мудро смешались "тонкий восток" с его жаром души и любвеобильная Россия с её холодными снегами. Та барыня-сударыня, которую не любить невозможно. Лебедь-птица, к которой прикоснуться и то счастье. А тут всё в одном лице: смешение далёких-далёких кровей, и что получилось? Красавица!
Пошёл он провожать Софью до дома. И когда ему надо было уже уходить, так им было запланировано, Распутин замешкался и призадумался: "А не дурак ли я? Да ещё если сам уйду?" Вот где задачка.
- Конечно, дурак ты будешь, Гришка! - это внутренний голос ему отвечает. - Не позорь меня, мне уже стыдно за тебя, пехота.
Пришлось ему подчиниться внутреннему голосу и остаться. Затем войти в её дом вместе с Софьей. Сели они снова пить чай, и всё это за дружеской беседой происходит. И не хочешь, а получается, что оба они ждали, когда дети уснут. Что там говорил им внутренний голос на этот раз, осталось вечной тайной. А вообще-то, всё шло в правильном русле. Одна душа скучала, другая наблюдала. И вот вам результат.
- Домой пойдёшь? - спрашивает его как бы ненароком хозяйка квартиры.
- Я уже забыл об этом? - слегка улыбнулся Распутин и подумал. - Пусть побеспокоится, покажет себя. Но Софья молчит.
Недолго они беседовали в спальне при интимном свете ночничка. С таким лёгким освещением последнее восприятие незримого барьера между ними исчезло полностью. И прежде чем погас свет, мелькнуло смуглое красивое тело хозяйки уже в постели, под покрывалом.
Ещё заметил "жених" красные, художественной выделки трусики, они промелькнули в его мозгу, как запрещающий свет светофора. Быка только дразнить светофором. Свет погас.
- Что тут думать? Прыгать надо! Всё, как в анекдоте про алкоголика, который увидел вверху над собой сетку с водкой. И с ходу прыг туда.
Вопрос решён положительно, но это животный интеллект. Такое заключение дали учёные, проводившие опыт на реакцию человека и обезьяны, проверяли их интеллект.
Обезьяна же взяла, подставила под свою сеточку с бананами табуреточку. Подобрала палку и давай ею потихоньку бананы сшибать. Ей спешить некуда:
- Тут налицо интеллект человека! - заключили учёные.
- Она ещё думает! Поглядите-ка? - Это уже довольный алкоголик, он опохмелился. - Я всем назло жив, и я в этом мире властвую. А тебе, мартышка, до мотыги, как до Луны пешком.
Ещё выпил и заключил:
- Никогда ты не станешь человеком, потому что ты обезьяна. У меня всё проще: я уже человек! - Опять прыг за бутылкой. - И обратного хода у нас нет!
В постели встретились лёд и пламя, две сильные сущности в своём страстном порыве властвовать. И тут уже людям не до разума, последние его отблески давно померкли в море этих страстей. Заглянула в окно любопытная Селена и застыдилась, прикрылась шторкой. А она покровительница всех влюблённых. И ей не до себя стало.
Тела стонут и мечутся, не стыдясь своей наготы. Сейчас они в полной гармонии друг с другом, и с природой тоже. И как-то обуять свою страсть они не пытаются. Но всё же и они утомились. Время их доконало. Устало прижимается Софья к груди Распутина: я не думала, что ты такой сильный таёжный зверь. Но грузчик решил отделаться шуткой.
- Когда я вижу врагов революции, то я всегда зверею.
- Надо же? - не понимает его Софья. - Я не враг тебе, Гриша. Я сегодня как в омут с головой бросилась и не жалею об этом.
- Это анекдот такой про Петьку и Василия Ивановича. Сидят они в окопе, а на них белогвардейцы попёрли в атаку. Тут Петька заметался и сразу же: "Василий Иванович, можно мне в кусты: нужда прижала!"
- Иди, Петька, нужное дело!
Комдив за пулемёт и отбивает атаку уже один без помощника. И так три раза подряд.
Последняя атака была самой долгой. Один еле отбивается от врагов Чапаев. Терпение его закончилось. А тут и помощник появляется, всё как обычно.
- Пойдём, посмотрим, Петька, чем ты там всё время занимался, пока твоего командира враги революции убивали.
- А там все кусты разворочены и три кучи, одна больше другой. Красуются своеобразные "египетские пирамиды", в редком, масштабном исполнении ординарца Петьки.
- Это мог сделать только зверь, а не человек! - удивляется Чапаев.
- Правильно, Василий Иванович. Когда я вижу врагов революции, я всегда зверею.
- Так и я, Софья: от страха всё это!
- Тогда я тебя ещё пожалею чуть-чуть: можно?
- Ну как нельзя?! Тут прыгать не надо!
Потом в своих ранних стихах он напишет:
Не надо быть мне на Востоке,
Не надо древней старины,
И так стою я у истоков
Твоей волшебной красоты!
К тебе я только прикоснулся,
И время сразу замерло на миг.
До безрассудства я влюбился,
Хотя о том и думать я не мог.
Хотя в жизни было всё сложнее. У Софьи Викторовны было двое детей. Муж умер. Мама старенькая. И всем им надо было хотя бы немного заботы и внимания. Особенно детям. И ее мама кочевала из одной семьи в другую, чтобы так решить эту насущную проблему. Никого без внимания и заботы она не оставляла: ни детей своих, ни внуков.
Ещё было чистой правдой, что Софья сильно любила тайгу. Будь то рыбалка, грибы, ягоды. И понятно, что без помощи своей матери тут конечно ей не обойтись. И тут мама, как можно помогала Софии. Она хорошо понимала свою дочь. Ведь она сама оставалась вдовой долгие годы. А сейчас уже безвозвратно долгие. Со своей многодетной семьёй. Семь душ там было.
Сейчас Евгения Михайловна глубоко верующий человек. Она достойно выдержала все свои жизненные испытания. А их премного было в её жизни.
Помогла ей выжить советская власть, этого никак не отнимешь. Без неё они все точно бы пропали, вся её большая семья. Ведь она сама изначально была беспризорницей. Не хочется Евгении Михайловне вспоминать то время, но никуда тут не денешься.
Ни папы, ни мамы она не помнила. Жила в детском доме. Потом оттуда сбежала, потому что любила путешествовать. И каталась девочка по всей необъятной России. Кочевала от одного детского дома до другого, даже все и не помнит сейчас. Затем работа подростком на большом заводе. Оттуда завербовалась она на Сахалин, на рыбные промыслы. Её влекла романтика, хотелось край земли посмотреть.
А там не просто всё было. Плачь не плачь, а действительно там был край земли. Бывшая царская каторга. Воры запросто проигрывали людей в карты. Человек там ничего не стоил: клопы чувствовали себя там спокойней, чем люди. А человека ножом по горлу "чик" и в море. Вот и вся его сермяжная правда.
Девушке казалось, что все воры и убийцы со всего света тут на Сахалине собрались уже на свою добровольную каторгу. Но суть жизни от этого не менялась. Потому что многие преступники оттуда никогда и не выезжали на материк. Им давно была заказана туда дорога. Как ни странно, их там ждала верная смерть. Свои законы!
Там познакомилась она со своим мужем корейцем. Виктором его звали. Работник он был знатный и человек справедливый. На нож из-за неё пошёл, но не дал девушку в обиду. Хоть и сильный он был парень, а спасло его только то, что корейцев там много жило. А у тех свои родовые отношения и понятие о своей чести, а это много значит на чужбине, дружный они народ.
Прикипела она душой к своему защитнику. Там иначе и быть не могло. К тому же она была романтическая особа. Могла броситься и в омут с головой. Не раздумывая! И никогда не жалела об этом.
Затем вышла за Виктора замуж. Хорошо они жили, всегда в достатке. Работали в леспромхозе. А он знатный был работник, передовик производства. Везде успевал поработать и дома тоже. Оттого и двор их был, как картинка - загляденье. Там и семь детей она ему родила.
Но одно было плохо. Любил Виктор погулять, как это ни странно звучит. И главное, считал всё это нормой жизни. И детей до безрассудства строго воспитывал. Если разозлится, то мог чем попало в них запустить, всё что под рукой лежало. Тут другой народ, и менталитет другой.
Это у него всего какой-то миг, хотя и любил он детей. А матери как смотреть? Она бывшая беспризорница, и это её больше всего коробило. Дети! Это её внутренний мир. Туда она никого не допускала, даже отца.
Раз она предупредила Виктора, потом ещё раз: "Не трогай детей!" Не за себя, а за сынов и дочерей заступилась. Не помогло! Он сам и взял ей билеты на самолёт, всё думал, что жена одумается.
- Погорячилась, бывает! Куда ей деваться с таким-то "пушистым хвостом"? Но у той тоже характер!
- Мне дети всегда дороже, чем моя личная жизнь! И она у меня не простая, ты сам знаешь! Так что ты, Витя, устраивай свою жизнь с кем захочешь! У тебя женщин много, тебе проще жить.
- Страна наша большая: места и нам хватит. А наша советская власть поможет поднять моих детей. Как и мне помогла вырасти. И у меня нет на неё никакой обиды. Только я сама виновата, что долго беспризорничала. Но даже тогда у меня всегда был выбор, этого права у меня никто не забирал. И я его пусть поздно, но делала сама. Душа такая!
- Хочешь помогай мне, а хочешь, нет. Это дело твоей совести. Мы там, на материке, не пропадём, это точно! А здесь ты всех детей поубиваешь!
Она свято верила в идеалы революции. Боготворила Ленина и Дзержинского. Это были её кумиры: её беспризорного детства. Знала, что советская власть - ей мама родная. А они отцы её души: навечно там.
Так Евгения Михайловна и не вернулась к своему мужу. Их дороги навечно разошлись в разные стороны. Может, она и жалеет о своей личной трагедии души, но теперь она Богу служит. С ним её долгий разговор до своих последних дней. И она не ищет там себе оправдания, за здоровье детей своих просит Бога.
Никто из детей у неё в тюрьмах не сидел и чужого не брал. И стыдно за них матери никогда не было. С ними она сейчас счастлива. Много хорошего в её детях прижилось, именно от неё: упорство в жизни, и это никак не скроешь. Но главное то, что им от отца достались честность и трудолюбие.
И на Распутина она смотрела не как на своего зятя, про это и речи не велось, а просто, как на обычного честного человека. Поможет он им хоть чем-то, то хорошо будет. А нет, то и так ладно. Не будет у них обиды. Пусть и он это знает.
Евгения Михайловна ещё при силе. Только поседела сильно её когда-то огненная коса. Роскошные были у неё волосы, многим на зависть. Зато зелёные русалочьи глаза никак не меняются. А там весёлый характер беспризорницы плещется, как река играется волной: "Бери от жизни всё, дочка, сколько сможешь радости, такая ноша не тяжёлая. Через всю жизнь её пронесёшь!"
Бурлит Бешеная протока, издалека её слышно. Сейчас эта, девица" действительно такая, как её люди назвали, вся непредсказуемая и ворчливая. И, казалось бы, никому не сможет она сейчас понравиться своим характером. Вон, как через край сердито переливается, кипит вся.
Ступишь туда - пятачок заплатишь, это цена твоей жизни. А выйдешь оттуда живым, то тебя золотом река одарит. Так в старину говорили старые люди.
Но Распутину этого мало и деньги тут не причём. Грибочков ему с Софьей очень хочется. А их на том берегу уйма растёт, не сосчитать даже. И сами лесные герои, белые грибы, из дубовой релочки за людьми с усмешкой наблюдают. До них они вряд ли когда доберутся.
Но это не так: грибники уже готовы Бешеной протоке по пятачку заплатить, это не дорого. Хотя знают, что с водой всегда были шутки плохи, и недооценивать её нельзя. Но и золотой империал им не надо. Не за деньги они стараются.
Посадил Гришка Софью с коробом себе на плечи и в бурлящую воду протоки ступил своими ногами. Как вызов ей бросил - вода приняла его.
Раньше там воды всего по колено было, сейчас ему по грудь, а та ещё прибывает. На дне мягко шуршат обомшелые камни. Они сейчас, как никогда, скользкие. Знает таёжник, что с двойным весом его ногам будет больше опоры. На это и был весь Гришкин расчёт.
Сейчас даже птицы на берегу примолкли, и им интересно знать, кому тут золото достанется. Ухарь парень! И протока сильно рассержена от такой наглости грибников. Такого нахальства здесь никогда не видели.
Уже "едет" на своих ногах по скользким камням Распутин. Скользит по дну протоки, как на лыжах. Река не уступает ему в дерзости. Хочет она его опрокинуть и скорее взять в свои ледяные объятия. Тогда обоим грибникам будет конец. Она и летом-то холодна, как снежная лавина с сопок. Пусть узнают наглецы, откуда она родом. Разом посчитаюсь с ними!
Софья вцепилась руками за голову Распутина, под самую шею держит. Дышать стало ещё тяжелее, но терпит он. Хорошо хоть протока здесь узкая. И уже подбило их течением под залитые водой ивняки, что на том берегу роскошно красуются и ждут их в свои объятия. Здесь протока уже мельче, и за кусты можно держаться.
Разжал Распутин руки своей напарницы: приехали! А та, как кошка, на него дико смотрит. Такого перехода через Бешеную протоку она никак не ожидала.
- Мне даже не верится, Гриша, что мы уже на другом берегу, всё ещё беснуется вода перед глазами. Но я верю тебе: я как ниточка за иголочкой, везде за тобой буду следовать. Ты мне веришь?
- Зачем вообще ты лезла со мной в воду, красавица? Мало, что мне в голову взбредёт. Один-то я везде пройду, в крайнем случае, переплыву. А про пятачок и золото это хорошая сказка: но, правда, интересная? Мы сами золото!
Уже обнялись они и в глаза друг другу смотрят. Осветило их летнее солнце, и воссияли они в его лучах - вот и одарила их природа золотом. Не сказка всё это.
А грибов-боровичков здесь не сосчитать. Они, как на параде, выставились. Гришка их до короба охапками носит. Столько их много там, что короб тяжело за собой таскать. Зато Софья не берёт всё подряд, она только маленькие грибочки собирает. Все у неё один в один красавчики. И пусть их всего два ведра будет, зато есть, на что посмотреть людям, любо-дорого глянуть!
Уже и грибы некуда класть, а те всё не кончаются. Легко, одним дуновением ветра, манит путешественников мягкая и тёплая земля. Она нежно дышит на них своим таёжным ароматом.
Это эликсир молодости из настоянных целебных трав. Он из каждой травинки сочится. Ну, как тут не подышать во всю свою грудь людям. Новой силы набраться. Тут каждый листочек ласково тянется к солнцу: свету-то сколько, Господи!
Нашлось там место и для грибников, и им захотелось силы от земли набраться. Прилегли они на мох и уже любят друг друга. Ну, как тут не любить жизнь? Не купаться в первозданной красоте природы. Наверно, вся человеческая жизнь так устроена. Сначала он всё берёт от природы, а потом уже отдаёт всё частями. По-другому у него не получается.
Вот боровичок, он совсем маленький. Растёт он, залюбуешься им. Потом он уже "парнем" стал, удали в нем много. Та так и прёт из него наружу. Затем гриб-боровик возмужал, уже богатырь настоящий, лесной силы вдоволь набрался. Любо-дорого на него посмотреть человеку и повосхищаться им. А вот уже и мудрости он набрался, через край ею полон, в сторонке держится. С ним уже молодые грибы советуются, а как же иначе! Все уважают его.
И вот уже совсем старый стал гриб. Обветшал бедный и раскис весь. На своих "ногах" уже не держится, опереться ему хочется. Плачет он и падает на землю: прими меня, мать-земля, отдаю тебе всё сполна, что должен тебе: свою душу. Спасибо тебе! Так и у людей всё получается. Большой разницы нет.
Налюбились они, натешились, наговорились вдоволь. И уже домой собираются. Опять надо через Бешеную протоку переправляться. Но сейчас это практически невозможно сделать, особенно при таком сильном течении. Да и вес сказывается. Столько грибов они насобирали, что с ними соваться в воду просто глупо будет. И вода там "огонь", тело долго не выдержит долгих переходов. А за один присест тут ничего не сделаешь. Много раз придётся ходить Распутину.
- Пойдём, Софья, я ещё одно узкое место знаю, может там с переправой что-то получится.
Пошли они вдоль протоки. А там действительно затор из деревьев, гудит от напряжения. Крепко осины здесь протоку перекрыли. От берега до берега просторно лежат. Вот тебе и "чертов мост" получился. Так такие места над пропастью в народе называются.
Всё равно гиблое место тут, что река, что пропасть. Всё от слова пропасть. За пять минут река может такой "чёртов мост" в любом месте сложить и разобрать ещё быстрее. Но идти домой всё равно надо.
Походил там Распутин по деревьям и говорит Софье: "Мост на славу удался, танк выдержит". Через час они были уже на дороге. Привели себя в порядок и ждут автобуса. Только от гула в голове им ещё долго не избавиться. Гудит Бешеная протока.
- Молодец, Сонька, даже ни разу не пикнула. Похвально, таёжница, хотя столько глупостей мы натворили сегодня, что уму непостижимо. Стоило ли нам туда лезть, в реку?
А та со своими малышами-грибочками, возится, поудобней их в коробе укладывает. Она счастлива. Наверно стоило им рисковать.
Прошло немного времени, и они уже плывут по реке Бире на резиновой лодке. Распутин сидит на вёслах, и если надо, то потихоньку ими работает. Софья устроилась на резиновой подушке, она вперед смотрящая. Тут всё, как на корабле происходит. И так же вода грозно бурлит вокруг лодки.
- Наверно, это самый большой подъём воды за последние годы, - думает Распутин. - Но ничего страшного тут нет, лодка манёвренна, и сейчас ей раздолье вокруг: куда хочешь, плыви. Главное, чтобы на топляки не налететь, их в воде сразу не заметишь. Это могут быть, как мелкие ветки, так и целые деревья. Своей большей частью они под водой находятся, потому и очень опасны. А от залома из деревьев всегда можно отойти, вёсла наготове. Ударил ими по воде, и ты уже в безопасности.
Вот она хищная пасть залома, страшного доисторического монстра, на тебя смотрит. Сколько там брёвен торчит, как зубы, не сосчитать! Не успеешь ты это сделать, и зачем их считать? Течение уже дальше проносит их пушинку лодочку. А вот и чайки заметались над лодкой. Что-то говорят они путешественникам, а что, не понять. Софья им машет руками, и они летят к ней. С криком падают ей на голову. Та в страхе прикрывается руками, а птиц уже нет. А те такой манёвр заложили, что не один самолёт не осилит. И снова готовятся к атаке.
- Это души умерших моряков хотят вернуться в наш мир, оттого они и плачут. Не могут это сделать. И ещё больше плачут!
- Бедненькие! - это уже Соня подставляет им свои узкие ладони.
Туда с криком устремляются чайки. Но лучи солнца опережают их. Они первые купаются в ладонях черноволосой красавицы рыбачки. И та объяла руками и чаек, и солнце, и небо - не расплескать бы всю эту красоту. И с восхищением тянет к лицу щедрый подарок природы. Само счастье так можно любить, иначе не скажешь.
- Рыбачка Соня! - резюмировал восхищённый Распутин. - Хоть картину с неё рисуй.
Но не всё так было безоблачно и в этот раз. Наверно, без опасных приключений им с Софьей просто не прожить. И никто бы не мог подумать, что скоро будет им серьёзное испытание, да ещё какое.
У Распутина до сих пор дрожь по коже гуляет. Сам-то он ладно: отрезанный ломоть, ни семьи у него сейчас, ни детей. Он даже шутит на этот счёт: если бы его убили, то Мария, его бывшая жена, денег не пожалела бы. Всех одарила. Хотя жадная была до ужаса. Вот сколько злости у неё на Гришку Распутина.
Река разбивается на три протоки. Пришло время людям выбирать себе путь. Софья здесь не причём, это должен сделать Григорий. Он опытный рыбак, и как говорится, не раз в переделках бывал. Но река, она живая, и никаким человеческим законам не подчиняется. Вдруг взяла и передумала вести себя прилично. Ей пошутить захотелось, вот и западню людям устроила. На прочность их новый союз проверяет.
Распутин выбирает среднюю протоку, это оптимальный вариант. Любой бы на его месте так поступил. И уже видать глазом, как впереди две протоки сливаются воедино. В таких местах естественно, что образуются воронки. Но для опытного рулевого это не так страшно. Покрутит чуть лодку течением, побрызгает им в лицо холодной водицей. И всё! Одно веселье от такого ненавязчивого сервиса, всё воспринимается, как лёгкий душ.
А тут так получилось, что третья проточка в засаде оказалась. Её и видать не было путешественникам, они про неё совсем забыли. Вот она-то и устроила туристам, как говорится, "козу".
Только они очутились в первой воронке, где сливаются две проточки воедино, как ниже их, в десятке метров, куда впадает третья проточка, открылась глазу такая воронка, что от увиденного дух захватило.
Издалека её коварную и видать не было. Потому что оттуда она ровной, точнее чуть взволнованной гладью смотрится. Тут всё, как в кривом зеркале, происходит, полный обман зрения. А сунься туда - не рад будешь.
Что-то предпринять и обойти её по безопасной касательной линии уже было поздно. Лодка, вращаясь по спирали вниз, сползала в жуткое "чавкающее" чрево воронки. И там, как норовистая лошадь, лодка воспротивилась, на дыбы встала. И река ловко накрыла их холодной волной. Как "попоной" свою лошадку укутала. И дальше по спирали стала закручивать лодку на дно реки.
- Держись! - кричит Распутин онемевшей от ужаса спутнице. И та вцепилась намертво в верёвки на бортах лодки леера.
Гришка гребёт веслами вперед, а неведомая сила тянет лодку назад, в пучину, всё сильнее осаживая корму в воду. И уже непонятно гребцу, куда грести надо. И всё же понимает он: только против спирали! А воды в лодке уже по пояс.
Рыбачка Соня отчаянно смотрит на Распутина, глаза её сейчас огромны, но она сдерживает себя. И Гришка понимает, что если сейчас они покинут лодку, то это на девяносто девять процентов их погибель.
Пусть и дальше лодка погружается с ними в пучину, хоть до самого горла. Тогда и не придётся им прыгать в воду, сам ты волей-неволей из лодки выплывешь. Другого выхода у свободного тела уже не будет. Или уже приплыли, то сразу обоим конец. Но без паники...
А пока он чувствует дно лодки под ногами. Это сейчас главное: всё равно они в лодке находятся. И та тоже, как живая, борется с рекой за свою и их жизнь. На флоте это называется борьба за живучесть корабля. Сейчас они один погибающий, и пока ещё живой организм. Тут кто кого победит. Река или они эту сложную ситуацию. Потому что саму реку победить невозможно, это стихия.
Даже в такой плачевной ситуации про себя шутит бывший моряк: "И если мы погрузимся в воду по горло, то тогда удачно сойдём на воду, лодка нам уже ничем не поможет". Это его привычка шутить. Сейчас вся надежда только на лодку и Господа Бога.
Неведомо, какая сила выбросила лодку из воды наверх, как пробку из-под шампанского. Видать, лодка попала в мощную подводную струю. И та понесла их на выход из воронки. На её краю вода завернула нос лодки так, что чуть не опрокинула её на бок.
- Держись, Софья! - и они не перевернулись, устояла лодка перед напором стихии.
А дальше их ждала стремительная прямая линия, как на финише. И тут понесло лодку течением так, что в глазах зарябили деревья на берегу. А куда ты денешься?
Лодка, полная воды, но всё же держит их. Как говорится, всё равно остаётся на плаву. Куда-то прыгать из неё сейчас безумие. Софья не пытается без команды Распутина что-то предпринимать. И это правильно. Выход один, пусть несёт их река, пока сама не устанет и не успокоит свой стремительный бег.
Выдохнется она, как вырвавшееся игривое шампанское из бутылки, всё равно это когда-то будет, раз его разлили по бокалам! И по какому поводу тоже неизвестно. Но за упокой шампанское не пьют, это ясно. Но кто разливал, тот знает причину. И кто там в жуткой бездне разливает вино?
Как лягушата, мокрые сидят путешественники в лодке. Та вровень с поверхностью воды держится, потому что давно полная воды, но оба целы, и это главное. Плохо им, но ещё потерпеть можно.
- Это сколько же лодка приняла воды? Да ещё они сами сколько весят? - пытается Гришка что-то прикинуть в своём воспалённом мозгу. И непонятно ему, зачем он это делает именно сейчас. Но это так происходит разрядка, как бывший подводник он знает это. Она должна быть в таких ситуациях, только у всех людей по-разному происходит.
- Гриша, пронесло нас? - спрашивает его тихо Софья. Она бледна, но её самообладанию мог бы позавидовать даже древний самурай.
- Если в полном смысле слова, то нет! - смеётся Распутин. - И в штанах мы. И в воде находимся. И если даже пронесло нас, то бумага нам точно не понадобится! А теперь серьёзно. Мы, Соня, уже удалились от своей беды! Мы уже почти герои. Хотя почти героев не бывает в жизни. Пусть несёт нас течение дальше, другого выхода у нас нет. Сейчас лодка неуправляема.
С километр продолжалась эта их гонка в никуда. И вот река начала заметно сдаваться. Уже можно вёслами подгребать к берегу. И хоть тяжело двигалась перегруженная лодка в нужном направлении, но всё же двигалась, пока в тихой заводи под берегом не остановилась. Шагнул Распутин из лодки в воду на мель. А затёкшие ноги полосонуло, как ножом, болью, что значит, долго были без движения.
- Помлеют и пройдёт боль, - говорит он Софье. - Это каждому рыбаку знакомая ситуация.
Подтянул он лодку к берегу, высадил свою попутчицу на берег. И давай потихоньку переворачивать лодку на один борт. В воде это можно сделать, если у человека есть опора под ногами.
Нехотя вода поддавалась, отдавая свою добычу людям. Затем лодка перевернулась кверху дном и звучно, как хлопушкой, ударила своими бортами по воде. Залепила ей знатную пощёчину по её самодовольному лицу. За все свои мытарства в воде так жёстко и ловко ударила. Только эхо разнеслось по низинам.
- С водой дружить надо, - знает это Распутин, и он извиняется перед стихией, - извини, водичка, что так нелепо получилось у нас. Ты самая лучшая на свете. И мы, и всё живое тебе жизнью обязаны, колыбель ты наша!
Простила их вода. И люди уже костёр разводят. Вещи целы, хоть их и немного, но главное в тайге - спички. Сейчас солнца недостаточно, только костёр им поможет просушиться и согреться. И вот уже огонь весело потрескивает, бросая дым пригоршнями в сторону реки. Отгоняет её прочь от костра. Тут властвует новая стихия огня.
Люди обнажены до предела. Их вещи сушатся, как на цыганском таборе, без всякой там иерархии. И если, шутя всё это сказать, как пропали, так и попали сюда - это про цыган. А кто взял их, тот и барин! Тут всё вперемешку висит!
Когда путешественники немножко отогрелись и пришли в себя, то тела их невольно сблизились. Потом также непроизвольно они обнялись. Это и должно было так произойти, и не иначе, так распорядилась сама природа. Пока молодые и сильные, любите друг друга. У вас свой полёт мысли, раз во сне вы летаете. Только старость людей приземляет.
- Ты знаешь, Гриша. Я сейчас пришла к мысли, - это Софья заговорила, - что люди зря живут на земле, если где-то не оставили свой след. Даже каждая, самая маленькая травинка запомнит то место, которое согрели мы душой и своим телом. Это яркая вспышка нашей энергии, такой след даже оттуда видать, из космоса. И он, этот свет, там будет вечен. Так в той книге уже записано, - показывает рукой на небо. - Но вряд ли мы сможем её прочесть.
Распутин даже отодвинулся от Софьи, чтобы лучше рассмотреть её страстное лицо предсказательницы. Сейчас та похожа на красивую шаманку со своими бездонными глазами. А Распутин у неё не случайный полонянин, его мысль тоже в плену. Но та говорит серьёзно. Не похоже всё это на шутку. Плен, так плен!
- Зато на земле всё легко читается. И даже когда старым ты будешь, нужно будет тебе подпитаться хорошей энергией. Пришёл на такое лесное, наше любимое место, земля тебе сама с радостью его покажет, всё, что выросло там, помнит тебя. Это твой след на земле. И даже нас не будет, а память всё равно останется в другой памяти: дерева, кустика, растения - она вечная. Это та же вселенная, её материя: низ и верх.
Таких мест должно быть много, как можно больше на земле. Это не только нам нужно, так должно всегда быть на Земле для существования самой жизни, чтобы она никогда не прекращалась. Ты понял меня?
- Понял, понял тебя! - чуть не взвился в небо Распутин от радости. Мальчишка, да и только! И уже что-то придумал. От счастья сияет.
На его теле и лице прилипли разные смешные травинки. Они у него сейчас тоже воодушевлённые, как и он: чётче подчёркивают его ярчайшую мысль.
- Ещё великий пролетарский поэт Маяковский так сказал: "Любить до дней последних донца, вот лозунг мой и солнца!" Я молодец!
- Что сказать тебе: конечно, да! Только получается, что он пришёл к этому раньше, чем мы, чуть ли не на сотню лет. Вот что обидно! - рыбачка Соня расстроена, пухлые губы обиженно поджаты.
Но ярчайший, доморощенный философ Распутин ей свою теорию разъясняет:
- Тут всё намного проще объясняется, Софья, вся наша кладезь знаний - это один источник. Другого варианта пока нет на свете. Люди пить оттуда хотят и напиться желают открытий, только это в разное время делают. Один напился и забыл об этом, а другой людям принёс: подставляйте ладони... Вот и сто лет прошло!
- Мы на правильном с тобой пути, Софья: любить, везде любить, и это нам в итоге зачтётся, - уже дурачится Распутин. - С первого класса переведём во второй, и так далее. Или всё тут экстерном можно сдать?
- Экстерном никак не получится, на то она и наука. Пехота ты, Гришка, а не моряк!
Веселятся они:
- Не сойдём с намеченного курса: румба-румба, так держать - откуда это в нашей памяти? Кажется, из какой-то давней весёлой песенки. Может, там что-то и не так написано, или здесь сказано, они всё равно идут по жизни по своему компасу. У них свои градусы на шкале компаса - румбы. И здесь тоже бывает, что зашкаливает, как сейчас в походе было. Но на то она и жизнь человеческая.
Гришке дома отчитываться не перед кем, и они решили пойти ночевать к Софье. Ему завтра идти на работу, а от неё ближе добираться до рынка. Дома что-то готовить надо, убираться, и так далее. А тут сама хозяйка в гости приглашает. Какой же мужик откажется от приглашения - таких чудаков не бывает. Действительно чудаков!
- Ну что, путешественники, заявились домой? А я-то уже переживать стала, стареть начала, - это Евгения Михайловна их радостно встречает. Лицо её сразу помолодело, глаза искрятся задором.
- Всё нормально, мама, отдохнули хорошо. Спасибо тебе! Вот и грибочков набрали, пока шли до дороги. И рыбки немного поймали. Гриша у нас мастер по этой части.
- Уж, как Соня грибы собирает, так это надо картину с неё рисовать. В белом платочке, с палкой в руках. Под каждый кустик заглянет и что-то там нашёптывает. Недаром, про таких людей говорят, что это тихий охотник. Вроде, как помешанный на этом деле. А я так буйный, мне хоть спидометр ставь. Только треск стоит по лесу, петли нарезаю, как заяц, но всё равно своё счастье найду. Это действительно счастье, даже просто походить по лесу.
Мама жила у младшей дочери Нади, совсем недалеко от Софьи. Но, раз тут её помощь нужна, то она сразу же приехала, как мобильная "скорая помощь": "На дом вызывали? - Конечно!"
И сейчас ей подарков наложили с собой в дорогу, пусть и ей покажется, что она сама за ними в лес ходила. Пусть и у неё будет маленькая своя радость. Ведь там, где она жила в леспромхозе на Сахалине, этого добра, ягоды и рыбы, море было. И далеко ходить не надо было, всё под боком.
А вот про свои опасные приключения маме говорить не стали, зачем пожилого человека зря расстраивать, глупо это.
Ещё приехала Вика из Хабаровска, это младшая дочь Софьи, двенадцать лет. Она инвалид по зрению и учится там, в специальном интернате. Даже в очках девочка видит плохо, сильная близорукость. Но она без особых проблем справляется со своей бедой, дети легче переносят свои физические и душевные травмы, чем взрослые.
Она белокожая, явно похожа на своего отца, он несколько лет назад умер. Зато волосы чёрные и жёсткие, это явный подарок от матери. А Саша смуглолицый, черноволосый, черты лица похожи на отца. Впрочем, они красивые дети, хотя не красивых детей не бывает.
- Я, наверно, домой пойду! - решает Распутин. Но никто его не хочет отпускать, ни старший сын Саша, ни Вика. Та смотрит на него через линзы своих очков: "Не отпустим вас, дядя Гриша". "Егоза" она, и на месте ей не сидится.
Но больше всех суетится Софья. Она уже отварила ножки грибов, они хрустеть будут во рту. Перекрутила их через мясорубку. Достала готовое тесто из холодильника. И уже печёт пирожки с грибами. Это просто объедение. Гришкины бабушка и мама в его детстве то же самое делали. Даже пироги с грибами готовили. И с яблоками тоже. А там, в Брянской области, их всегда изобилие было: яблоками коров да свиней кормили. Их целые горы, этого вкусного добра, и они там зазря пропадают. И нет здесь таких хороших яблок на Дальнем Востоке. Несправедливо всё это. Но?
Сидят они за столом с Софьей. Пьют вкусный чай, заваренный на разных целебных травах. Лицо Распутина довольно, и он не заставил себя долго ждать с ответом.
- Сегодня я столько много пережил, но душа моя сейчас отдыхает. Я уже отвык от семьи, от детей, а тут снова в прошлое вернулся. Дети много значат для счастья, без них оно невозможно.
Вот сейчас они суетятся по дому, решают свои маленькие проблемы, которые сами придумали. И жизнь у них идёт полным ходом. А у нас, взрослых, большие проблемы, но жизнь на месте стоит.
Без детей трудно прожить. Как уехали мои дети за границу, так моя жизнь и закончилась. Как говорят шофера, на месте буксую. Работаю, пока не сломается мотор, и только всё глубже в грязь зарываюсь.
Разрумянилась рыбачка Соня от свежего воздуха, которым они вдоволь надышались. От солнца, что грело, их не жалея. И, конечно же, от семейного, домашнего уюта. Похоже, что и у неё что-то стало налаживаться в её личной жизни. Она счастлива и не скрывает этого от Распутина.
- Ты знаешь, Гриша, я сегодня поняла для себя, что за тебя, хороший мой, я любому глотку перегрызу. Даже ни на секунду не задумываясь это сделаю. И это не громкие слова - независимо кто там будет. Тут меня уже никто и ничто не остановит! В душе всё это у меня обозначилось. Женщину силой не возьмёшь - тут душа нужна. А ты суровый, но очень добрый.
Вот сегодня в лодке ты сказал бы мне, что прыгать надо в ту страшную пучину, что нам вдруг открылась, и я, не задумываясь, туда бы прыгнула. А я смотрю, что ты спокоен, и верю тебе: никуда не прыгаю. Я уже там, на реке, с тобой была заодно. И решила, что даже погибать, то только вместе. Хотя признаюсь, что сильно боялась.
- Глупенькая ты, Соня, у нас не было другого выхода: только выдержка нужна была, без всякой там паники, как на корабле. Вот и обошлось всё! А если бы я заметался?
- Я считаю себя восточной женщиной. И даже девушкой хотела, чтобы мой муж был кореец. Душа у меня такая. Если надо мужу помыть ноги, то я, не задумываясь, это сделаю. В крови это у меня, в генах моих заложено.
У русских женщин всё по-другому. Те всё свою гордость людям показывают. У них душа отдельно живёт: её никогда не видно, а тело бессовестно тряпками прикрытое.
Скажет муж: "Помой мне ноги, я устал с работы". Вот тогда ты и увидишь душу своей жены. Кажется, что унижают её: она противится и, как змея, крутится. Даже жалит! Хотя она сама должна была это сделать, как на Востоке. И это правильно, там с детства тому учат.
Не стерпел тут Распутин от такого признания восточной женщины. Тут всё сказанное Софьей противится его железной логике жизни. Он и сам бы не посмел предложить своей Марии помыть ему ноги, даже умирал бы, не сделал этого.
А если бы предложил: "Мария!? Сполосни мне там по-шустрому мои ласты нежные и нецелованые, или "кеглины немытые". Вот тут ему придётся или смеяться, или сразу плакать. Он и сам толком не знает, что там было бы. Но если, конечно, с юмором подойти, то и такой вариант возможен был. Да ещё если заранее приготовить валидол для жены, так им обоим лучше будет, потом хлопот меньше с врачами. Потому что самый оптимальный вариант ответа жены: "Ты откуда выпал, Гриша?" Ясно откуда! Не с мешка же?"
На следующий день на рынке все грузчики заметили перемену в Распутине. И не только грузчики. Тот летал, а не двигался со своими сумками да прочим китайским товаром. Везде он успевает, как ртуть движется.
- Наверно, влюбился мужик, - посмеиваются братья Чёрные. Они добрые ребята. Это даже очень хорошо, Григорий, магарыч с тебя!
Но скоро над Гришкой перестали посмеиваться. Удивила всех китаянка Маринка. Очень красивая и добрая женщина. Она всегда привозила Распутину из Китая какой-нибудь подарок. И на русском языке чисто говорила: "Ты хороший, Гриша, и работаешь без обмана, подарок от меня!"
- Ты же знаешь Маринка, что я водку не пью?
- У вас везде водка, вместо денег ходит - пригодится! - и китайцы это прекрасно понимали. - Бери!
И вот, к этой красавице подходит один хорошо выпивший русский парень. Он намного моложе китаянки. И надо ему тут покуражиться, себя показать. Он всячески старается её обидеть словами, и товар бросает на дощатый настил, такой своеобразный прилавок. Конечно, понятно, что покупать он ничего не будет. Но и китайцы сейчас терпеливо молчат. Что тоже по себе очень странно выглядит. Они хорошо знают свою товарку. И то знают, чего даже грузчики не ведают, потому и ухмыляются. Ждут развязки!
Ловкий захват, бросок. И лежит уже парень на прилавке вместо товара, что он бросил под ноги продавщице. А Маринка только разрумянилась, да ещё больше похорошела. Чёрная прядка густых волос из-под шапочки выбилась. Задору ей придаёт.
Перехватила она парня за ногу. И крутит его по прилавку силовым приёмом то в одну сторону, то в другую. Парень не хочет ей подчиняться, но сильная боль заставляет его это делать.
- Не будешь хулиганить! - внушает ему Маринка. И крутит его ногу в обратную сторону. - Зачем плохо себя ведёшь и товар под ноги бросаешь? А?
Всё это очень легко делается, так что толпе зевак все смешнее становится. Уже слышны пьяные реплики: "попал, как х... в рукомойник!" Ну, как можно тут не смеяться людям.
Парень уже вовсю плачет, а вырваться не может. И смех людей его ещё больше добивает. Что тут делать ему, ума не приложит. И что он может сделать?
- Петька, сдаваться надо! - советуют его друзья. - Другого выхода тут нет, иначе "чумиза" из тебя, как из теста, слоёный крендель закатает.
И заискивающе продолжают они: "Нам тоже тебя жалко, братан. Ты это обязательно запомни, Петя! Очень жалко! Но светиться мы не будем, уже милиция на подходе".
- Я всё запомнил, - плачет хулиган. - И вам, дружбаны, моё спасибо!
Дальше кроет их "слоёным матом": "В пирожное вашу бабушку! Дедушку! И всю вашу родню... И вас тоже!"
А слёзы по лицу уже градом текут. Неистово он стучит по прилавку двумя руками, от боли и отчаяния. Как в дзюдо, на татами: бой проигран!
Маринка его понимает, она спортсменка, помогает ему подняться, отряхивает его. И уже совсем, как мама, наставляет своего обидчика. Как своего нашкодившего ребёнка, упрашивает: "Ты будешь ещё хулиганить, Петя? Ну, скажи мне!?" Тот горько плачет пьяными слезами.
Наверно, и у неё дома есть свой трудный ребенок, кто знает? А может в Китае всё проще решается, и нет там таких проблем, как в России!
- Никогда не буду!
Приезжает Распутин к себе домой, надо и там осмотреться. А тут к нему в гости заходит его давняя знакомая Женечка. Дружили они уже давно и спали от случая к случаю. Но больших прогнозов на общую жизнь не строили. А тут: "Можно я у тебя наволочки для подушек на машинке пошью? И для тебя сделаю, Гришенька!"
Тому деваться некуда, не будешь же ей всё объяснять про Софью, как говорится, донага раздеваться. Хотя интима везде хватает - и там, и здесь. Зачем это? Объясняй, что они свободные люди, и так далее.
Дама очень довольна собой и не скрывает этого. Что она думает: "Всё так хорошо сейчас складывается, как никогда просто и дипломатично. Образовавшийся пробел в их прерванных отношениях сегодня непременно завуалируется. А то уже начала отчаиваться: исчез её Распутин! И далее:
- Не пьёт и не курит. И холостяк сейчас, и квартира есть, что ещё надо ей. Тут и дети - не помеха, только живи да радуйся жизни! Держаться надо друг друга!
И всё бы было ничего, но тут в дверь стучится Софья. Она счастлива и не скрывает этого от Распутина. Переступила через порог и вся сияет от радости. Но постепенно это чувство у неё улетучивается: увидела растерянное лицо Григория, да обувь Евгении. Поняла, что её тут точно не ждали.
- Проходи, Соня, будь, как дома! Я чайник поставлю, тоже недавно пришёл.
А это Евгения, у неё нет швейной машинки, так у меня попросила наволочки пошить. Дело нужное, ты ведь сама знаешь!
Евгения шьёт наволочки, а сама косит глазом на Соньку. А у той аж ноздри раздуваются, как у необъезженной кобылицы. Её характер восточный ещё тот советчик! Хуже его не придумаешь.
И Евгения это тоже понимает: эта выдра от своего не отступится. Никаких подруг ей не надо, по её роже видать, бешеная!
- Я наволочи тут шью, и для Гриши тоже, - это Женя говорит примирительно Софье. - Мы с ним старые знакомые. Так что давай с тобой знакомиться. Но слышит в ответ совершенно другое предложение. Оно по своей сути дерзкое, но легко объяснимое: "Ну и шей отсюда поскорее, швея-мотористка нашлась!"
Распутин стоит у порога в комнату и не знает, что ему делать сейчас. Ситуация тут сложнейшая: его "мурло", как у кота, сейчас всё в пуху". Дураку ясно, что грешен тот: цыплят воровал. И Гришка сейчас такой же шустрый, но уже пойманный котяра. В его шкуре ходит. Как тут объяснить Софье, что у него к старому уже нет возврата: цыпа-цыпа-цыпачки-мои. Попался!
- Сходи, пожалуйста, в магазин, купи что-нибудь к чаю, - это Софья суёт деньги Распутину в руки. - А мы с Евгешей материю кроить будем. Тут свои секреты есть, очень тонко всё.
Тот толком ничего не понял, но краем глаза всё же заметил, что "две подруги" мирно присели у швейной машинки, и что-то там деловито обсуждают: шебаршит материя для подушек в их цепких руках. Создавалось даже впечатление, что они там колдуют.
- Пусть делают, что хотят. За булочками, так за булочками, - и хозяин квартиры деловито выскочил за дверь. Там перевёл дух. - Аж, в пот меня бросило, а им хоть бы что. Но и выдержка у них, как у разведчиков настоящих, позавидуешь им!
Когда Распутин вернулся из магазина, то пушинки от подушки ещё летали в воздухе, но Евгешин след уже простыл. Недошитая материя тоже куда-то исчезла. Но тут всё ему понятно: она ведь не вечная, эта наша материя. Могла она тряпочная исчезнуть? Конечно, могла! Только и хозяйки её не видать.
- Тут своя диалектика есть, - так красиво говорил один его друг Вася. Но знал ли он сам, что это такое, это ещё вопрос. И всегда при этом восторженно добавлял: "Есть такая, но пощупать её нельзя!" Смеётся.
- Садись пить чай! - это Софья зовёт Распутина к столу на кухню. - Я тебе уже налила чай в чашку, вкусный какой!
Она очень довольна, этого не скроешь. Собой или чаем - вопрос?
- Что-то говорить о Евгении сейчас глупо. Вот и давись тут чаем и думай, думай, разведка работает, люди исчезают! Опять этот Вася в мозгах сидит, как заклинило меня с этим другом в голове.
- Чудеса творятся в этом доме, - приходит к логическому заключению Гришка и чешет свою "репу", - но это и к лучшему!
Вопрос о Евгении снимается и, похоже, что навсегда.
И вот они уже снова собрались в поход. Софья без этого жить не может, таков её характер таёжницы. Сначала Распутин думал, что она просто свою марку держит: любит тайгу и так далее. Но потом убедился, что ошибался. Софья не притворяется!
По ходу рыбаков роса висит переспелыми, изумрудными гроздьями. От неё и травы не видать, и тропинки тоже. А всё просто решается. В этом году, как никогда богатые травы уродились. Отсюда и большое обилие влаги в воздухе. Роса до самой земли травы клонит: умывает, да как детишек своих к празднику обряжает. Торопится туда поспеть! Грех опаздывать к восходу солнца!
И вот он этот весёлый праздник: чудеса творятся! Всё вокруг преображается, прихорашивается - природа ликует. И птицы гимн владыке воспевают.
Солнце торжественно поднимается от горизонта, чтобы взойти на свой законный престол. И легко без всякого касания по изумрудной росе туда движется. И всё это обилие драгоценностей вокруг по его ходу воссияло всеми цветами радуги.
Игра самоцветов любого человека очарует. Ещё бы! Ведь сокровища здесь лежат несметные. И разбросаны так ловко, что никому их вовек не сосчитать. Зато бери, сколько хочешь. Можно и руками в мешки грести, как в сказке. А добро через пальцы уходит: уже нет ничего! Потому и говорится в народе, что жадность - порок. Зато одарить всех людей можно. Уже наяву!
- Софья, я дарю тебе это море драгоценностей! Никто и никогда не делал такого щедрого подарка людям. Ты самая счастливая в этом мире. Дарю тебе! Дарю!
Люди насквозь мокрые от росы, но отказаться от волшебства у них нет сил. И они идут по своему богатству, навстречу солнцу. Эта сказка, и она никогда не должна закончиться. Но везде свои законы, они даже в сказках есть. Если добрый человек, то он обязательно зло побеждает. Если жадный, то будет позорно в том уличён, в назидание другим людям. И так далее. На то она и сказка.
Вот и река показалась. Уже вся наяву видится рыбакам: парит, как в купели. Лёгкий туман нехотя расползается по низинам. Он ещё ленив ото сна и толком не проснулся, но ослушаться свою хозяйку-реку не может. Ему надо уходить, но он ещё тот притвора! Что вытворяет, такие рожи корчит людям, что поневоле рассмеёшься. А вот на испуг их берёт: движется на них огромным и страшным монстром, сейчас, не жуя, их проглотит. Надвинулся на людей, и нет его - играется так.
Распутин ставит рюкзак на берег. Достаёт оттуда лодку, разворачивает её и начинает накачивать насосом. Софья тоже старается, помогает ему в другом деле, но и за природой наблюдает. Ей искренне жалко, что сказка неожиданно закончилась. Вон как река ворчит недовольно. Тут надо ухо держать востро. Что она ещё придумает, им неизвестно. Рыбачка это сейчас хорошо понимает, учёная уже.
Лодка легко скользит по воде, грести тут не надо. Течение само до места назначения их доставит. Гришка хорошо знает эти места и говорит Софье: "Запомни, красавица, это место. Отсюда мы плывём вниз по реке. И назад возвращаться мы тоже будем вниз по реке плыть. Только с другой стороны на это место приплывём, уже по протоке. Тут их несколько. Перешёл немного, и можно плыть в другую сторону. Только знай, что плывёшь по кругу".
- Разве такое чудо возможно? - изумляется Соня.
Даже лёгкие конопушки по её лицу разметались веером. И удивительно красиво легли на смуглое лицо женщины, а тут и солнце их ярко осветило. Это лодка другой бок солнцу подставила, и ей на воде порезвиться хочется, погреть свои лощёные бока. Но Распутин с ней строг: "Заданного курса держаться надо, красавица". И она у него красавица. - Тут не до шуток тебе. Быстро рогатину в бок получишь, а их тут сколько хочешь из воды торчит.
На высоком берегу реки они остановились, по-другому на рыбалке быть не должно. Иначе комары да мошка тебе такого жара дадут, что ты и про маму свою забудешь. Гольды, аборигены этих мест, хорошо это знали. И поэтому все их стоянки в тайге были на высоких местах у реки, чтобы там ветерок мошку да комаров разгонял. Иначе трудно выдержать эту настоящую пытку, да ещё в пасмурную погоду. Когда света от них не видать.
А если напарник впереди идёт, то его спина вся серая от гнуса. Проведи по ней своей рукой, а там их под ладонью целый слой, как варенье на хлеб мажется. Воздух гудит от такого мощного напряжения, что создали эти с виду неказистые летуны. Но это только с виду так, "эти парнишки" хорошо постарались.
У гольдов всё живое, начиная с дерева, травинки и так далее. Вот и мошка да комар - нехороший парнишка, а олень тот добрый парень, или свой парень. Тут своя простая иерархия есть, и ошибки здесь быть не может. В тайге любая ошибка дорого стоит.
- Что-то портится погода, - говорит Распутин Соне. - Как бы дождя не было. Мошки сколько появилось!
Но пока они перебирают свои сетки, надо их почистить от сора, да хорошо сложить. Тогда они сами в воде расходятся. Так говорят рыбаки. Проплыл на лодке, а сетки уже в воде стоят. Поправил кое-где. Вот и нет тебе проблем: ловись рыбка большая и маленькая. Всё тут просто и красиво получается.
- Место тут живописное, с двух сторон Ин течёт, старое и новое русло, три проточки и ещё залив рядом. Я тебе обязательно покажу всю эту красоту. И ещё покажу, как новая река рождается. Как она силу набирает. Это моё любимое место. Завтра мы поплывём по тем местам. Тут сеть островов. А за старицей стоянка гольдов, можно сказать, что древнее место, но ещё точнее культовое, там такие холмы нарыты, а один так раньше горой был. Сейчас всё это осело, столько лет прошло, а может не один век. Там совершенно другая энергетика, время другое, даже трудно в это поверить.
- У меня уже холодок на душе, Гриша. Как ты говоришь, другая энергетика. Так я уже её и сейчас чувствую.
Раскосые глаза Софьи сейчас расширены. И у Распутина опять возникает мысль, что она очень похожа на шаманку. Только где тот древний народ гольдов, наверно, где-то сейчас рядом с ними находится.
- И ничего тут страшного нет, мы же к ним с хорошими мыслями пришли. Мы плохого никому не желаем, правда, Соня?
- Только так, Григорий. Имя-то какое звучное у тебя. А что означает? - это рыбачка дразнится, а может действительно желает знать, с кем дело имеет.
- Греческое имя. Означает трудолюбивый, выносливый. По крайней мере, я так знаю. Хотя по жизни всё сходится. Очень даже похоже, это Гришка с лёгкой улыбкой объясняет своей рыбачке. - Трудно говорить о себе серьёзно, не на коммунистическом собрании.
- А хочешь мы сейчас по старице на лодке быстро пройдем до одного красивого места. Течение сильное на старице. Место узкое. Река быстро нас туда домчит, только держись. У реки там свой необъезженный норов имеется. И не всякий рыбак туда сунется, лучше обойдёт то место. Но я то место хорошо знаю.
- С тобой хоть куда! - вот и весь её ответ.
Перетащили они лодку на старицу, старое русло реки, там всего сотня метров от их табора. Тут всё рядом, в любую сторону можно плыть. Уникальное место. И уже звучно, как лягушка, лодка плашмя шлёпнулась на воду: держите меня - эхо расходится по реке.
Отплыли они от берега. И Распутин рукой показывает Софье на той стороне реки дубовую рёлку.
- Там стоянка гольдов. Я тебе уже говорил об этом. Обязательно там побываем, историческое место. Чуть дальше много холмов нарыто. Тут за один раз всё не осмотришь. Нужно время, а ещё хочется рыбки поймать. Вот и выбирай тут, что делать. Но сейчас мы будем другое чудо смотреть.
А пока рыбаки разговаривают, течение несёт лодку в узость реки.
- Тут, Софья, зевать не надо, есть у тебя весло, вот когда надо будет, то отгребай от заломов. Минут пятнадцать - и мы будем на месте.
Только они прошли первый залом, у Сони даже глаза округлились, чего там только нет. Всё торчит из его хищной пасти: и доски, и куски дюралевых лодок, и ещё непонятно что. Похоже, что этот обжора-толстопуз ничем не брезговал. А что в его брюхе? Лучше туда не соваться.
Дальше река, здесь она в ширину всего десятка полтора метров. Делает крутой поворот, чуть не под прямым углом. И надо рыбакам не залететь под сваленные водой деревья, их там, на повороте, целое кладбище. Течение бьёт туда всей своей массой воды. Ужас, что там творится - кипящий котёл. Деревья там заживо варятся". Но Распутин ещё раньше ловко уводит лодку от удара этой стихии об павшие деревья.
Это несложный манёвр: прижимается лодкой к ближнему берегу, тут можно руками зацепиться за траву. Но нельзя этого делать. Есть здесь узкая полоска воды у берега, которой не касается течение. Как говорится на фронте, "мёртвая зона". Вот её и надо держаться людям, не попасть во власть течения.
Лодка сама плавно огибает берег, то, чего и хотел добиться Распутин. Впереди ещё несколько таких крутых поворотов и заломов. Река здесь мечется в западне, как хищный зверь, который понимает, что он уже пойман. Но не хочет сдаваться: выход должен быть!
И река находит спасение, она увидела его, этот выход. Её стремление тут понятно. Это снова свобода. Её не поймать и не запереть. Не заковать в кандалы крутыми берегами. С восторгом и утроенной силой она рвётся туда к свободе. Сила течения здесь огромная, свобода стоит того.