Точка

Мастерская точка, кругом одна тайга,
Жилой барак лишь маленькая точка,
Что не теряется на карте лесника,
И скитальца вечного геолога.
Горстка лесорубов на сотню километров,
И нету здесь вокруг жилья,
Разве что зимовьё охотников.
Любая встреча с человеком здесь редка.
Шумит барак, что тонкий улей,
У людей закончился рабочий день,
Он конечно и по нашим меркам труден,
Но мы, рабочие, от этого не злей.
И вдруг к нам, как снег, свалились гости,
Ведь и здесь в тайге бывают встречи.
Корея помирай, и ваша надо выручай,
Машина умирай, её надо собирай.
Ну кто же им в тайге поможет,
Ведь их Корея очень далеко,
И что кореец каждый сможет
Им до станции добраться нелегко.
И так дороги все запутаны,
В ключах и сопках все упрятаны,
Что здесь неделю можно колесить,
И с горечью всё тоже место находить,
И русские слова с корейскими мешая,
Друг друга мало-мальски понимая,
Порой и жестами беседу мы ведём,
Но всё же ближе к истине бредём.
Начальник нужен, наш Капитана,
Чтобы машину воскресить,
Запчасти и помощь получить
И на ночлег людей расположить.
Три дня работали корейцы,
И наши им помогали, чем могли.
И всё же нет отзывчевее души,
Той души, что русскому дана.
А по вечерам беседу мы вели.
И было очень много смеха,
Когда у них спросили насчёт питья,
И думаю, немного здесь греха,
Но такова уж наша русская душа.
И пожилой кореец Капитана бригадир
Он всеми корейцами руководил.
По разговорнику долго пальцем всё водил.
Но наших, русских, всех наповал сразил:
- Я трезвенник! - Ну каковы сслова!
Когда же перестроилась корейская душа,
В Талмуд для памяти словечко занесла,
И нам удар нежданный нанесла.
Обескураженный стоял спросивший,
И смешон был лик его застывший:
Хохотал весь честной лесной народ,
Ну каков корейца Капитана ход?
Разговаривали и про семью, и про детей.
Молодым Корея снится каждый день,
Но не близок ещё тот денёк,
Когда они домой поедут на Восток.
И над валенками всё смеялись,
Показывают, чтобы мы не надорвались.
Корейские, вот наши сапоги,
Они надёжны, удобны и легки, и так далее.
Но нам, русским, разве до сапог?
Нас от голода уберёг бы Бог,
Фто, что мы раздеты, всё это ерунда,
У нашей всей страны одна беда.
Все перезнакомились и теперь друзья,
И эту встречу нам забывать нельзя.
Нас на прощанье они водкой угощали,
Чтобы мы своих друзей не забывали.
И как память я бутылку ту храню,
Что наше вдруг украсило меню:
Она красива, прочна и легка,
И у вещи, как у людей, есть своя судьба.
                                                                                       
                                      1991 год.