Одной струной лишь монотонно виолы звук, коснувшись слуха моего,
заставит затворить желания ключом, что на груди, утаенный от взглядов,
холодным отблеском не позволяет мне забыться сном. И этим же дарующим
ключом мне растопить в себе сомненья многострунья надлежит, но не
затем, чтоб поспешить от времени и места прочь, где песнь слагаю, а
лишь для неги и осенённого покоя в вышине. Торжественность
предчувствий в этом месте не разольётся; раздавшись в море звуков,
строй души заключит золотое окаймленье в свои оковы.
К чему нам эти впечатленья от вечно набегающих гармонии волн, к чему
нам пламень рдеющего беспокойства от впечатлений, когда, чуть наполнив
нашу колыбель, когда, чуть сокрыв собою горизонт, они сменяются так
скоро.