"Дед мой говорит: - Делай добро и бросай его в воду".
"Ух ты, говорящая рыба!"
На пляже не было ни души. Где-то там, под золотыми с оранжевыми проблесками кронами платанов и каштанов Приморского бульвара, где-то там, на Пушкинской и Успенской шумел город. А здесь, на старом пляже Аркадии, только шорох волн перекатывающих камушки. Только крики чаек, планирующих над морем в восходящих потоках и изредка пикирующих в волны за неосторожной рыбиной. Только заходящее солнце, окрашивающее море в темно-золотой цвет. Только легкий бриз, доносящий солоновато-арбузный запах моря и немного затхло-йодистый запах выброшенных на берег водорослей.
Вдоль берега шел человек. Под его ногами скрипела галька. Время от времени он поддевал носком ботинка камушки. Иногда нагибался, подбирал плоский камушек и запускал его параллельно воде. Камушек прыгал по воде два-три, иногда, даже четыре-пять раз, а затем уходил на дно. Ветер с моря усилился. Остро запахло йодом и солью. На зеленоватой стенке старого, разбитого волнами, разъеденного солью и временем бетонного причала, оккупированного группками чаек, почти метровыми красными полустертыми морем буквами было выведено: "Оля + Веня =" и пробитое стрелой сердце. А ниже, ещё не поблекшей белой краской, было выписано несколько букв символизирующих свободолюбивый и немного хулиганский нрав этого Вольного Города.
"Шурх", "шурх" послышалось позади. Мужчина обернулся. По берегу брел, что-то вынюхивая в холмиках бурых водорослей, бездомный пёс - рыжий с грязно-белыми пятнами на ввалившихся боках покрытых свалявшейся шерстью. Пёс подошел ближе и остановился шагах в пяти. Он поднял голову и выжидательно посмотрел на единственного на всем пляже представителя хомо сапиенс, словно бы безмолвно вопрошая - "а нет ли у тебя чего-нибудь для голодного пса, человече?"
Мужчина автоматически опустил руки в карманы плаща. Пара использованных батареек, платок, полупустая пачка жевательной резинки, и, о чудо, пять небольших галет в хрустящей упаковке - остаток утреннего завтрака на бегу. Человек вынул галеты из упаковки. Он скомкал хрустящий целлулоид и замахнулся, чтобы бросить его на камни. Но хотя его никто не видел кроме пса, устыдился и отправил остатки упаковки обратно в карман плаща.
Пёс всё это время не отводил от него взгляда. Мужчина положил все пять галет на гальку почти перед носом рыжего пса и отступил на шаг. Пёс, хоть очевидно и был сильно голоден, внимательно смотрел то на галеты, то на человека, словно соблюдая некий важный ритуал или неведомый людям собачий этикет. Затем он медленно, одними губами, подобрал галету и захрумкал ей. А мужчина повернулся и пошел дальше, чтобы не мешать, возможно, первой сегодня трапезе этого вольного обитателя Вольного Города. Через некоторое время позади снова послышался шорох гальки. Пёс легкой рысцой догнал человека, и, перейдя на шаг, пошел рядом с ним, время от времени непринужденно поглядывая на человека, словно он был его хозяином.
Они прошли ещё шагов пятьдесят. На куче ржавого цвета водорослей сидела большая чайка и медленно отщипывала клювом кусочки от пойманной или подобранной здесь же рыбины. Одни кусочки она проглатывала, другие отшвыривала клювом прочь. Чайка, видимо, была сыта и теперь просто смаковала каждый кусочек, как заправский гурман, откидывая невкусные части.
Пёс вдруг зарычал. Шерсть на его загривке встала дыбом. Может, это была его знакомая чайка, с которой он не ладил. А может, всё ещё голодного пса возмутило то, что чайка выбрасывала еду. Чайка одним глазом покосилась на пса, ловко схватила клювом полусъеденную рыбу и швырнула её в набегающий прибой. Затем, медленно, даже не пытаясь взлететь, потопала вдоль берега, переваливаясь с боку на бок, словно заправский моряк. Рыжий пёс вопросительно посмотрел на человека, мол, "не возражаешь?". Мужчина только пожал плечами. Пёс бросился в прибой, ухватил зубами поклеванную чайкой рыбу, вытащил её на гальку и осторожно принялся обгрызать оставшуюся мякоть.
Человек тем временем подошел к облезлому, некогда сине-зеленому грибку. Откинул, чтобы не запачкать, полы плаща и осторожно присел на рассохшиеся доски. Он смотрел на море, на заходящее солнце, слушал шорох волн и крики чаек. Пёс, доев рыбу, подошел к нему и лег прямо у его ног. От лапы пса отскочил сероватый с белыми прожилками камушек и упал прямо на носок ботинка. Мужчина поднял камушек и принялся его разглядывать. Камушек по форме отдаленно напоминал бивень слона, а в узкой части "бивня" виднелось отверстие. Запоздалый пляжник взглянул через него на висящее уже над самым горизонтом солнце. Отверстие было сквозное - куриный бог. Снова на том же самом пляже. Как почти тридцать лет назад. Воспоминания накатили вдруг с такой силой, будто бы красный фонарь солнца, медленно погружавшийся в черно-золотые волны, через маленькое отверстие проточенное водой в сероватом камушке запустил потрепанную пленку кинофильма памяти.
***
Тот пёс был поменьше, но когда Сашка присел рядом с ним на корточки и попытался его поднять, Сашкино дыхание сбилось, сердце заколотилось как бешенное, а в глазах замелькали черные и зеленые круги.
- Так нечестно! Не надо было его кормить!
- Можно подумать, тогда бы ты его поднял. Тютя-матютя. Ты ещё мало каши ел. Вот, смотри.
Олег лег на гальку рядом с полусонным псом, перекатил его на себя, и медленно, словно штангу, чуть-чуть приподнял над собой.
- Вес взят! Чемпион мира в тяжелом весе Олег Цыганковский!
- В собачьем весе, - съязвил Сашка, - я бы тоже так смог.
- Раньше надо было думать. Компот ты уже всё равно продул.
- И зачем таких верзил отправляют в санатории. На них в деревне пахать можно, - ворчал себе под нос Сашка, глядя, как Олег, перекатив пса обратно на гальку, встает и отряхивает новенькие техасы. Услужливое воображение тут же нарисовало картинку: Олега, тянущего за собой плуг, погоняет нетерпеливый крестьянин. Сашка слегка захихикал.
- Ты чего? - насторожился Олег, - запачкался где?
- Не, ты же у нас такой силач! Вот я и представил, что тебя вместо лошади в плуг запрягли.
К его удивлению Олег не обиделся.
- Тоже мне знаток сельской жизни, - хмыкнул он, - где ты видел, чтобы на лошадях сейчас пахали? - Олег отставил назад левую ногу, поднял правую руку и громко продекламировал, - Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!
- Это, из программы какого класса? - спросил Сашка, - Маяковский, наверное? Мы ещё этого не проходили.
- Эх ты, темнота! Это же Ильф и Петров, "Золотой теленок"! Ты что, не читал?
Сашка покачал головой. Желтый томик с таким названием он уже видел дома среди родительских книг и даже однажды листал его, соблазнившись названием. Но книга оказалась не сказкой, не его любимой фантастикой, и в ней ничего не было про пиратов и поиски сокровищ. Прочитав на первой странице про пешеходов и какой-то скучный город, он поставил её на место. Поэтому, чтобы окончательно не упасть в глазах Олега, Сашка решил сменить тему разговора.
- В пионерлагерях, говорят, каждый день купаться разрешают. А нас водят на море несколько раз в неделю на часик-другой морским воздухом подышать и купаться не разрешают. Где же тут справедливость?
Олег сокрушенно вздохнул.
- Я бы тоже хотел в пионерлагерь, но у меня горло, - он провел ладонью выше ворота, словно показывая свое слабое место. - Поэтому, родители сказали, что если я не поеду в санаторий, то не видать мне нового велосипеда как своих ушей.
- А у меня бронхиты, - сам не зная зачем, подхватил Сашка, - я хотел в загородный лагерь. Там знакомые ребята. Там весело, но...
- Тоже велосипед? - перебил его Олег.
- Нет, я собаку хочу, но родители поставили условие - если поеду в санаторий то ..., - и, словно опомнившись, он прервал сам себя, - что мы с тобой как два старичка на скамейке. Давай наперегонки! Вон до того причала!
Хрустнула, взлетев из-под ног, галька. И они, сорвавшись с места как два спугнутых голубя, помчались в направлении старого причала.
Сашка опережал Олега почти шагов на восемь-девять, но раз за разом оглядывался как там его друг-соперник. Олегу было тяжело бежать. Он всё больше отставал но, сопя, упорно толкал вперед свое полноватое тело. Сашка ускорил бег. Ещё немого и...
В очередной раз оглядываясь на Олега, он чуть не налетел на рыжеволосую девчонку сидевшую на корточках почти у самой кромки прибоя. Сашке пришлось остановиться.
- Эй, ты чего тут расселась! Видишь, люди бегут, дай им дорогу.
Девочка медленно встала и посмотрела Сашке прямо в глаза. В её зеленых, как прибрежное море, глазах было столько грусти и немого упрека, что все остальные злые слова, которые он ещё хотел сказать, застряли у него в горле. Молчание затягивалось. Сзади слышался хруст гальки и топот Олега.
- Я ищу куриный бог, - наконец сказала девчонка.
- Детские игрушки, - фыркнул Сашка, - для малышат.
- Нет, - твердо произнесла рыжеволосая, - просто я так загадала, если найду девять куриных богов, то выздоровею. А когда вырасту, то стану врачом, и буду лечить детей. Или стану ученым и придумаю лекарство от такой как у меня болезни.
Сашка сразу посерьезнел.
- Сколько куриных богов тебе ещё нужно найти? - спросил он.
- Ещё один, - ответила девчонка, - восемь вот они, - и она показала пальцам на странное ожерелье.
И только тут Сашка обратил внимание на ряд камушков разного цвета и размера у неё на шее, полускрытых спадавшими рыжими волосами.
Сашка тут же забыл про соревнование в беге.
- Давай искать вместе, - предложил он, - тебе ведь не обязательно найти самой?
- Не обязательно, - улыбнулась в ответ рыжеволосая искательница куриных богов, - давай искать вместе.
И, присев на корточки у кромки прибоя, они начали методично и сосредоточенно перебирать камушек за камушком.
- Эй, золотоискатели! Много золота намыли?
Над Сашкой и рыжеволосой нависла фигура Олега.
- Мы ищем куриный бог. Ещё один нужно найти.
- Детские заба..., - начал было Олег, но Сашка перебил его.
- Ей нужен ещё один, - он кивнул на рыжеволосую, - она так загадала, чтобы выздороветь.
С лица Олега моментально слетела ехидная улыбка.
- Так бы сразу и сказали, - произнес он и плюхнулся на гальку шагах в трех от них, - я вам тоже помогу. Вы там, у воды, а я тут, где посуше, а то у меня горло...
Солнце уже зависло над морем, готовясь, как обычно, нырнуть в его волны, окрасив их перед этим в красно-золотой цвет. А девятый куриный бог так и не был найден.
- Детиии! Пора собираться! Через полчаса ужин! - разнеслось над берегом.
- Это нас, - вздохнул сзади Олег, - пошли, а то Марья будет ругаться.
- Ты иди, - ответил Сашка, - я догоню.
Олег встал, и чуть прихрамывая, видимо, засидел ногу, направился к тому месту, откуда долетал голос воспитательницы.
Сашка тоже поднялся и виновато посмотрел на рыжеволосую девчонку.
- Ты извини, - начал он, - сегодня не получилось. Но, мы обязательно найдем в другой раз. Или ты сама найдешь. Когда у вас смена заканчивается?
- У нас не по сменам, - ответила рыжеволосая и тоже поднялась, - а мне через два дня уезжать. За мной мама приедет.
- Два дня тоже немало. Ещё найдешь свой девятый. А если нас завтра поведут на море, то я тебе обязательно помогу. Найдем ещё не один. И у тебя все будет как ты задумала. Вот уви...
- Ласточка!!! Санаторий Ласточка! Пора на ужин! - разнеслось над пляжем.
- Вот и мне пора, - сказала рыжеволосая и улыбнулась Сашке, - спасибо, что помог.
- Да что там, - Сашка почувствовал, как у него начинают нагреваться уши, - если бы нашли, то тогда...
- Всё равно спасибо, - прервала его девчонка, - за попытку.
- Может, завтра повезет? - продолжая краснеть, добавил Сашка.
- Увидим, - улыбнулась девочка, - Ну я пошла!
И она легко, словно подхваченный порывом ветра листок, побежала к группе детей стоявшей около кабинок для переодевания. Сашка увидел, как рыжеволосая встала в пару с мальчишкой в белых шортах, оранжевой футболке и соломенной шляпе с лихо заломленными краями, а потом побрел к месту сбора своей группы.
- Вечно ты опаздываешь, Саша, - укоризненно произнесла Мария Николаевна, - оставить бы тебя разок без ужина...
Назавтра пошел дождь и на пляж их не повели. А ещё через день они отправились на экскурсию по городу, и искательницу куриных богов Сашка так и не увидел.
***
Прошла неделя. Рыжая девчонка с её куриными богами совсем вылетела у Сашки из головы. Однажды на пляже он увидел того самого мальчишку в оранжевой футболке и соломенной шляпе с перьями. Тот выискивал плоские камушки и "пек блинчики", заставляя камушки прыгать по волнам. Только шорты на нем в этот раз были синие.
Сашка тут же вспомнил о рыжеволосой. "Интересно", - подумал он, "нашла ли она девятый куриный бог?". В нем боролись любопытство и застенчивость. Надо было всего лишь подойти и спросить этого мальчишку, но Сашка всё не мог заставить себя сделать этот шаг. Он немного помялся, а потом, решившись, подошел к мальчишке.
- Слушай, - сказал он немного сипловатым от волнения голосом, - а эта девчонка, ну, рыжая такая, она нашла девятый куриный бог?
- Танька, что ли? - переспросил мальчишка.
- Наверное. Я не знаю, как её зовут. Забыл спросить.
- Нет, не нашла. Грустная такая была... А тебе-то что?
- Да ничего, - смутился от такого напора Сашка, - просто так. Помогал ей искать куриный бог, вот и спросил.
- Глупости всё это, - сказал мальчишка, - давай лучше соревноваться, у кого дальше жабка прыгает.
- Жабка?
- Ну да. Плоский камушек, который бросают, чтобы по воде прыгал.
- А у нас это называется печь блинчики, - ответил Сашка.
- Да какая разница, - махнул рукой мальчишка, - блинчики, жабки, лягушки. Главное, у кого больше прыгнет.
Камушки, годные для запуска "жабок", попадались не так часто, как хотелось бы. Поэтому, мальчишки условились бросать камушки, когда у каждого будет хотя бы по пять камушков годных для "жабок - блинчиков - лягушек".
У Сашки было уже три плоских камушка, и он старательно ворошил гальку в поисках ещё двух. Вдруг он заметил небольшой розоватый камушек, в котором виднелась маленькая, но явная дыра. Сашка поднес камушек к глазам. Дыра была сквозная. Тут же мелькнула мысль - "и почему этот противный камушек не попался тогда, когда он был так нужен!" И тут же вдогонку полетела вторая мысль - "А что если, как-нибудь, переслать этот камушек той девчонке?" Он вынул из кармашка брюк носовой платок, тщательно завернул в него камушек и спрятал обратно. Про плоские камушки он забыл.
- Эй, ну так мы будем бросать? А то нас скоро позовут на ужин.
- У меня только три, - сказал Сашка новому знакомому. - Давай пока по три бросим? - Но так как мысль о курином боге не шла у него из головы, он тут же добавил, - Слушай, а у тебя нет адреса этой Тани?
- Неа, а тебе зачем?
- Я куриный бог нашел, - Сашка похлопал себя по карману, не решаясь вынуть камушек, - вот бы ей переслать, - и тут же он подумал, что мальчишка сейчас поднимет его на смех.
Но тот только потер рукой лоб и сказал:
- Воспитательница, наверное, адрес не знает. Директор должен, но он не скажет. Возможно, у кого из девчонок... Если хочешь, могу спросить.
И тут снова над пляжем разнеслось
- Санаторий Ласточкаааа!...
Сашка махнул рукой.
- Да ладно. Может быть, в другой раз.
***
В санаторий Сашка шел с таким грустным выражением лица, что дежурная воспитательница Анна Семеновна спросила его:
- Что с тобой, Саша? Тебе нездоровится?
Сашка помотал головой.
- Да не, так..., - и подумал, - "Сказать ей или нет?".
Анна Семеновна была очень заботливой и внимательной, но в тоже время всегда строго следовала правилам. Она могла и не понять. Пока Сашка думал, отряд пришел в санаторий. Детей стразу же отправили умываться, а затем в столовую.
***
Прошло ещё два дня. День выдался солнечный и детей снова повели на пляж.
Невдалеке Сашка увидел знакомого мальчишку. На это раз он был в серых шортах темно-зеленой футболке с попугаем на спине и всё той же соломенной шляпе.
- Привет! Эээ, забыл спросить, как тебя зовут.
- Артем, - мальчишка протянул Сашке руку, выпачканную в сероватой каменной пыли.
Сашка пожал протянутую руку.
- Очень приятно - Александр. Можно просто - Саша.
- Слушай, Артем, а ты у ваших девчонок ... - продолжил Сашка и замялся.
- Ты про адрес? Не забыл про свою затею? Ладно, я сейчас, подожди.
И Артем направился к группе сидевших у грибка девчонок.
Он что-то бойко их спрашивал, время от времени показывая на Сашку. Девочки ему отвечали на перебой и тоже пристально смотрели на Сашку. Сашка был уже и не рад, что спросил. Он чувствовал, что краснеет, как помидор, и готов был уже сбежать, но тут Артем закончил разговор и направился к Сашке.
- У Машки и Лариски она взяла адреса, но свой не дала, сказала, что индекс уточнит и сама напишет, - сказал Артем.
Сашка погрустнел.
- Если хочешь, давай свой адрес, - продолжил Артем, - если она напишет Машке или Лариске, они тебе его перешлют.
Сашка вздохнул. Опять неудача.
- Хорошо, - сказал он, - я запишу свой адрес и принесу в следующий раз. Хоть какой-то шанс.
- Лады, - ответил Артем, - а пока идем жабки, или как там, по-твоему, блинчики запустим?
***
В палате Сашка достал из-под подушки завернутый в платочек куриный бог. Одна сторона была немного выпуклая, а другая плоская. Сашка покрутил камушек в руках и задумался. Затем достал из ящика тумбочки гвоздик и нацарапал острием на плоской стороне букву "Т". Буква вышла кривоватой, но камень не бумага, написанное не исправишь, и Сашка оставил всё как есть. Он завернул куриный бог в платок, снова спрятал его под подушку, и, вырвав из блокнота листок, принялся аккуратными округлыми буквами писать свой адрес. Пусть это был и призрачный шанс, но всё же шанс.
***
На следующий день начались дожди и на пляж их снова повели только через три дня. Перед выходом Сашка аккуратно сложил листочек со своим адресом и положил его в кармашек штанов. Но на этот раз мальчишку в соломенной шляпе среди детей из "Ласточки" он не увидел. Сашка, пристально рассматривая ребят, увидел даже одну из девочек, с которой в прошлый раз разговаривал Артем, но его самого он так и не нашел. Сашка загрустил и побрел вдоль по кромке прибоя, поддевая ногой камушки.
- Эй, мальчик, постой!
Сашка обернулся.
К нему быстрым шагом направлялась девочка в сиреневом платьице. Одна из тех, с которыми в прошлый раз разговаривал Артем. Её две черных как смоль косички выписывали пируэты на плечах своей хозяйки.
- Это ты спрашивал про адрес Тани? Артем говорил, ты ей хотел камушек послать.
Сашка почувствовал, что краснеет.
- Ага. А где Артем?
- Он уже уехал домой. Я Лариса. Артем тебе обо мне говорил?
Сашка кивнул.
- Хочешь, дай мне свой адрес. Если Таня мне напишет, то я перешлю её адрес тебе.
Сашка вынул из кармана сложенный вчетверо листочек и протянул его Ларисе.
- Спасибо. Буду ждать, - сказал он.
***
С пляжа Сашка шел грустный. Он мало верил в то, что Таня всё же напишет той девочке, Ларисе, а она всё же вспомнит о Сашке и напишет ему.
- Что с тобой, Саша?
Они уже зашли на территорию санатория, когда Елена Васильевна остановила его, положив ему руку на плечо.
Елена была любимейшей воспитательницей в отряде. Девчонки вечно облепливали её как пчелы сладкое. Да и мальчишки к ней тянулись, но по-своему. Ведь они всё-таки будущие мужчины, а мужчинам не пристало как девчонкам с визгом и криками "Елена пришла!" бежать к любимой воспитательнице.
- Да ниче... Просто так.
- Александр, - Елена развернула Сашку к себе лицом и посмотрела прямо ему в глаза.
- Я видела, как ты скис после разговора с девочкой из "Ласточки". Что произошло? Выкладывай.
И Сашка рассказал всё. И замер. Елена смотрела на него внимательно и серьезно.
- Неси свой куриный бог, - сказала она после минутного молчания.
- Зачем? - спросил Сашка.
- Должна же я показать директору "Ласточки" зачем мне адрес этой Тани.
У Сашки округлились глаза.
***
Воспитатели работали сутки через двое, и эти два дня Сашка был как на иголках.
Она появилась как всегда: нарядная и веселая. Прошла в ворота и зашагала по аллее к их второму корпусу. И снова к ней с радостными визгами бросились девчонки. Обнимая их, Елена Васильевна глазами нашла Сашку и слегка кивнула ему сторону беседки, при этом дважды согнув и разогнув пальцы левой руки.
Но Сашка был в беседке не через десять, а через три минуты...
Сашке показалось, что в её внимательных серых глазах застыли льдинки... А может, то были смешинки?
- Ты что, онемел, Саша? - в глазах Елены мелькнули крошечные искорки, - Или тебе не интересно?
- Адрес Вам..., - и тут Сашка совсем осип.
- Дали, - улыбнувшись, завершила его фразу Елена, - Директор "Ласточки" сказал, что вообще-то это не положено, но раз такое дело, то нужно помочь. Он тоже слышал про куриных богов. После обеда пойдем на почту. От тихого часа я тебя освобождаю.
***
Очередь была небольшая - всего шесть человек, и через минут двадцать Сашка и Елена Васильевна уже стояли перед окошком приема посылок.
- Что у вас?
- Бандероль, - сказал Сашка, протягивая приемщице картонную коробочку, - там просто камушек.
Приемщица нахмурилась.
- Вы что, издеваетесь? - почти прошипела она, - мы тут и так с ног сбиваемся, а если нас ещё заставят камни пересылать, то я не знаю...
- Это не просто каму... - начал было Сашка, но Елена остановила его мягким прикосновением ладони к плечу.
- Понимаете, это для больной девочки, - сказала она, пристально глядя прямо в глаза приемщице, - Так нужно, понимаете, чтобы она скорее выздоровела.
С лица приемщицы, словно волной, смыло недовольную гримасу.
- Что ж вы сразу-то не сказали... Разве мы нелюди какие, - ответила она уже каким-то ломким голосом. Затем достала из-под прилавка кусок ваты, тщательно завернула в неё куриный бог и вложила его обратно в коробочку, - это чтобы не побился, - пояснила приемщица, - а то сами знаете как у нас грузчики.
Елена заплатила деньги (брать деньги у Сашки она наотрез отказалась), получила квитанцию и они вышли из почты.
Когда они прошли ворота санатория, Елена остановилась, вынула из сумочки бумажку с адресом Тани и протянула её Сашке.
- Держи, - сказала она, - напишешь ей, когда приедешь домой. Если захочешь.
***
Через восемь дней за Сашкой приехала мама. Позабытый дом, друзья, а потом круговерти школьных будней - всё это захлестнуло Сашку. Правда, несколько раз он порывался написать письмо, но как-то руки не доходили, а потом и адрес затерялся среди множества бумаг на его письменном столе. Да и сама история потускнела и стала казаться немного глупой. Только спустя примерно года полтора, убирая на столе, Сашка нашел придавленную старым блокнотом бумажку с тем самым адресом. И он даже решился и написал письмо. Но оно вернулось обратно с пометкой "Адресат выбыл". Сашка погрустнел, несколько недель ходил невеселый, но потом друзья, школа, футбол во дворе - и история с куриным богом забылась, спрятавшись среди множества других воспоминаний детства.
***
Ехал Александр всю ночь. До его дома было ещё пол дня езды. Он взглянул на промелькнувший за окном знак. Через десять километров город. Надо будет там вздремнуть пару часов. Невидимое ещё солнце уже выкрасило желто-розовым верхушки деревьев, на пустую дорогу легли косые тени. Внезапно на шоссе, всего в нескольких метрах перед машиной, выскочила лань. Александр ударил ногой по тормозу. Машина почему-то пошла юзом и вылетела в кювет. Последнее, что он запомнил - это всполошливые крики взлетевших с окрестных деревьев птиц...
***
Голоса пробивались словно бы через толстый слой ваты.
-...его рентгеновские снимки?
- Но это же не ваш профиль, доктор. Вот утром придет хирург...
- Что значит не мой профиль? Как дежурный врач я должна знать. И, вообще, зря я, по-твоему, год в ординатуре в хирургии работала? Неси сюда снимки.
Послышался шорох, скрип двери, затухающие гулкие шаги, затем снова шаги, но уже нарастающие, скрип двери, снова шорох и легкие свистящие звуки...
Александр с трудом открыл глаза. Белые стены, белый потолок с круглым плафоном. Напротив окно, за которым уже сгущаются сумерки. Стандартная больничная палата. В палате две женщины. Одна постарше - в белом халате и белой шапочке. Другая совсем молоденькая, тоже в белом халате, но на черной копне волос никакого головного убора.
Та, что постарше, видимо врач, рассматривает синеватые прямоугольники рентгеновских снимков, направив их на плафон на потолке.
Девушка, видимо медсестра, смотрит мельком на наручные часы.
Докторша опустила руку со снимком, улыбнулась, бросив быстрый взгляд, на украдкой поглядывавшую на часы медсестру и сказала.
- Ладно, уж. Беги уже, беги к своему. Я сама сделаю ему укол.
- Спасибочки, Татьяна Михайловна! Я потом отработаю! Честное слово!
Александр прикрыл глаза. Послышался шорох, скрип двери и быстро затухающий стук каблучков.
Укола он почти не почувствовал, но открыл глаза и посмотрел на стоявшую возле кровати врачиху. Она заметила это, и, слегка улыбнувшись, сказала.
- Не волнуйтесь. Вам повезло, никаких видимых повреждений. Только небольшое сотрясение мозга и несколько царапин и ушибов. Вам нужно просто отлежаться. Сейчас Вы снова будете спать.
Врач нагнулась, чтобы поправить повязку у него на голове, и тут Александр увидел у неё на шее небольшой розоватый камушек на серебряной цепочке. Камушек качнулся на весу, развернулся на мгновение тыльной стороной и перед глазами мелькнула выцарапанная на ней кривоватая буква "Т".
- Так не бывает, - прошептал Александр, чувствуя, что засыпает, - но теперь я знаю, что он дошел...
- Кто дошел? Куда дошел? - недоумевая, переспросила врач.
- Куриный бог к девочке Тане. Девятый, как и она и хоте..., - договорить он уже не смог - сон навалился душной волной. Но, проваливаясь в мягкую темноту сна, он успел увидеть, как в широко раскрытых от изумления зеленых глазах блеснуло то самое закатное море.
Сентябрь 2018
Примечания:
"Куриный бог; иногда собачий бог, собачье счастье, боглаз -- небольшой камень с отверстием естественного происхождения, проточенным водой, речной или морской; ему приписывали свойства оберегать животных и жилища от злых сил. То есть, куриный бог -- апотропей (греч. отвращающий беду), амулет, оберег; в археологии и этнографии -- название предметов и изображений, которым приписывалась магическая способность отгонять злых духов".
Википедия
Рассказ частично основан на реальных событиях.
|