Аннотация: По мотивам рассказа Аркадия и Бориса Стругацких "Шесть спичек". Рассказ для внеконкурсной номинации на конкурсе памяти Б. Н. Стругацкого.
- Товарищ Леман? Иосиф Петрович? - человек средних лет с веселыми зелеными глазами, судя по фигуре явно в прошлом спортсмен, протянул директору руку, - Будем знакомы. Сергей Кораблев, старший инспектор Управления охраны труда. Прибыл по делу Веденеева.
- Знаю, - тяжело вздохнул Леман.
- Мне о вас Рыбников много рассказывал. Давно уже. И о том случае, с Комлиным.
"Намекает на нашу вину", - зло подумал Леман, а вслух сказал:
- Но, вы же знаете Сергей эээ...
- Леонидович, - добавил Кораблев.
- Да, так вот, вы же знаете, Сергей Леонидович, что Веденеева нашли в Саратове, в гостинице. На тот момент он был уже почти два месяца в отпуске.
И предваряя возможный вопрос о столь длительном отпуске, быстро добавил:
- За три года набежало.
- Знаю, знаю, - ответил Кораблев. - Но, я должен и здесь все проверить. Работа такая.
- Понимаю, - кивнул Леман. И почему все-таки Управление охраны труда? Веденеев был в отпуске, и этим делом должна бы заниматься милиция.
- Когда в заштатной гостинице находят без сознания начальника лаборатории ЦИМ, а затем врачи диагностируют у него крайнее нервное истощение, то сразу возникают вопросы, не связанно ли это с его профессиональной деятельностью. После дела Комлина...
Директор слегка нахмурился. "Столько лет прошло, а помнят", - подумал он.
- Ну да, да, мы теперь видимо на особом контроле. С чего хотите начать?
- Пожалуй, начнем с лаборатории, где работает Веденеев.
- Я сейчас распоряжусь, вас проводят. Я бы и сам, но дела. - Леман указал на заваленный бумагами стол.
- Нет проблем, - улыбнулся Кораблев.
Директор снял телефонную трубку и набрал номер.
- Савушкин? Зайди ко мне. Это срочно. Жду. - и добавил, обращаясь уже к Кораблеву - Сейчас сюда зайдет один из помощников Веденеева, он вам все покажет и расскажет.
Через минут пять в дверь постучали.
Дверь приоткрылась, и дверной проем просунулась вихрастая голова.
- Вызывали, Иосиф Петрович?
- Заходи, Савушкин, заходи, - поманил его рукой директор.
В кабинет Лемана вошел молодой, лет двадцати трех, парень.
- Вот, знакомься. Это Сергей Леонидович Кораблев, - продолжил директор, - из Управления охраны труда. Покажешь ему все в вашей лаборатории и будешь отвечать на все вопросы, которые возникнут у товарища старшего инспектора. Если что-то не знаешь, или не сможешь объяснить, зайди к Радугину или звони мне.
Легкий ветерок шелестел желтеющими листьями каштанов на институтской алее. Солнце разбивалось на тысячи осколков в зеркальных окнах корпусов. Кораблев не спешил в лабораторию. Он шел с Савушкиным по алее, и осторожно расспрашивал молодого помощника Веденеева.
- Вы ничего странного не замечали в поведении вашего начальника за последние месяцы?
- Ничего, - отрицательно помотал головой Савушкин. - Все как обычно: исследования, опыты, отчеты и прочая рутина.
- Над чем в последнее время работал Веденеев?
- Простите, Сергей Леонидович, вы кто по профессии? - ответил вопросом на вопрос Савушкин. - Просто, если вы не биолог, и не физиолог или невролог, я постараюсь объяснять попроще.
- Я физик ядерщик. Теперь, правда, бывший, - улыбнулся Кораблев. Так что, если не составит труда, как можно проще.
Савушкин кивнул и продолжил.
- Наша лаборатория занимается исследованием гиппокампа. Этот маленький участок в глубине мозга один из самых древних. Но, роль в работе головного мозга этот маленький участок играет очень важную. Полностью функция гиппокампа до сих пор не изучена. В основном он участвует в формировании краткосрочной памяти, почти как оперативная память в вычислительных машинах. Он так же отвечает за закрепление памяти. Поэтому, повреждение гиппокампа может привести не только к нарушению запоминания краткосрочной информации, но и так же вызывать полную потерю памяти близкую по времени к повреждению гиппокампа. Это называется ретроградная амнезия. Гиппокамп так же влияет на эмоциональность человека, его инициативность, и скорость основных нервных процессов. То есть, при повреждении гиппокампа у человека повышаются пороги срабатывания эмоциональных реакций. Кроме этого нарушается восприятие пространственных сигналов, поскольку человеку становится трудно запоминать пространственные ориентиры. В последнее время мы работали над расчетами и созданием искусственного гиппокампа. Американцы разрабатывают электронный вариант искусственного гиппокампа, а Веденеев хотел создать биологический. В идеале это бы позволило лечить синдром Корсакова, помогать людям с проблемами памяти, и многое другое. Ну, вот. Мы почти пришли.
Они стояли перед дверью с табличкой "Лаборатория N 19", и перебивной картинкой с изображением морского конька на той же табличке. Поймав недоуменный взгляд Кораблева, Савушкин пояснил:
-Это шутка, аллегория. Слово гиппокамп означает еще и морской конек, часть головного мозга названная гиппокампом напоминает его своими очертаниями.
Лаборант набрал несколько цифр на клавиатуре электронного кодового замка. Замок тихо щелкнул, и они вошли в лабораторию.
Первое, что попалось на глаза Кораблеву, это стеллажи с осциллографами, анализаторами спектра, масс-спектрографами, электронно-цифровыми хромато-масс спектрометрами, и множеством другой аппаратуры, названия которой инспектор не знал, и о назначении которой даже не догадывался.
Другая стена была заставлена вытяжными шкафами, застекленными шкафами с какими-то колбами и пробирками. У окна стояло несколько столов заваленных бумагами, а центр лаборатории занимал стол с электронным сканирующим микроскопом и микротомом.
Кораблев подошел к окну и прошелся вдоль столов. Затем обратил внимание на лежавшую на одном из столов толстую тетрадь с надписью "Журнал лабораторных исследований".
- Вы позволите? - спросил он Савушкина.
Савушкин молча кивнул.
Инспектор взял журнал, наугад открыл его, и пролистал, пробегая взглядом по густо исписанным страницам:
...зафиксировано значительное увеличение тета-ритма до 11 в секунду...
...смена ориентировочного рефлекса и реакции настороженности...
...бета-ритмов до 47 в секунду...
...амплитуда синаптических потенциалов и увеличившаяся нейросекреция клеток...
...число шипиков на дендритах нейронов увеличилось почти вдвое, что свидетельствует о переходе потенциальных синапсов в активные, и начале фазы...
...ретикулярной формации ствола мозга при использовании NZ17 усилило выраженность тета-ритма в полтора раза, а так же значительное увеличение высокочастотных ритмов в новой коре...
...второй фазе корреляция со стриатумом при активации в зрительной коре ассоциативно связанной со стимулом L12B...
Китайская грамота. Кораблев, тяжело вздохнув, закрыл журнал и положил его на место.
"Прислали бы сюда какого ни будь биолога или физиолога, а то хожу как дурак с умным видом, даже не зная с какого боку подступится к этому делу, - с раздражением думал он, - придется ждать информации из Саратова". А вслух сказал:
- Что ж, спасибо за экскурсию, товарищ Савушкин, я, пожалуй, пойду.
- Нет, спасибо. Я, как ни будь сам. Не буду отвлекать вас от работы.
*****
Через два дня старший инспектор Кораблев снова появился в кабинете Лемана. В руках он держал тонкую папку.
Поздоровавшись с директором, Кораблев сразу перешел к делу:
- Только что получил информацию из саратовской больницы, где сейчас находится Веденеев. Сам Веденеев по-прежнему без сознания, но врачи провели сканирование его мозга. Я конечно не специалист, но вот выдержка из заключения врачей - "наблюдается значительное увеличение гиппокампа". Вы не находите странным, Иосиф Петрович, что ученого занимающегося исследованиями гиппокампа, находят без сознания, а затем томограмма показывает у него увеличение этого самого гиппокампа?
Директор института, нахмурившись, молчал.
Кораблев передал ему папку:
- Вот, полюбуйтесь сами, профессор. Там отчет медиков и снимки. Вы же специалист, поймете лучше, чем я.
Пока Леман листал содержимое папки, инспектор прошелся по кабинету и снова остановился у огромного стола директора.
- Давайте сделаем так, Иосиф Петрович. Мне нужно ваше разрешение на осмотр рабочего стола Веденеева, и его личного сейфа. Скоро сюда приедет человек, который в этом разбирается, он и продолжит, а пока что я сам поищу, хоть какую ни будь, зацепку.
*****
Бумаги Кораблев сортировал на две стопки. В одну стопку шли те бумаги, в которых он не поминал ни бельмеса. В другую, гораздо меньшую, те бумаги, которые могли, по мнению инспектора, дать ему хоть какую-то информацию о том, что случилось с Веденеевым. В левом верхнем ящике стола под кипой бумаг вдруг обнаружились несколько листов исписанной нотной бумаги. А в углу правого верхнего ящика инспектор нашел полдюжины аудиокассет. Часть надписей на кассетах была на русском часть на английском: Pete Fountain, Benny Goodman, Эдди Дэниелс, Барни Бигард, Artie Shaw, Вуди Херман. Эти имена Кораблеву ничего не говорили.
Сейф Веденеева был почти пуст. Инспектор обнаружил в нем только маленький пузырек с ярлычком "кп", пухлую бумажную папку, записную книжку, и какой-то небольшой, неправильной формы цилиндрик, сужающийся с одного конца. Он недоуменно покрутил цилиндрик в руках, и вопросительно посмотрел на стоящего рядом Савушкина.
- Вам знакома эта вещь?
- Это мундштук от кларнета, - ответил Савушкин.
Кораблев недоуменно поднял брови.
- Шеф играл на кларнете, в свободное время, разумеется.
- И как давно он начал играть на кларнете?
- Года два назад. Пришел однажды с таким чемоданчиком, вытащил оттуда кларнет, и начал рассказывать, как купил по случаю такой замечательный инструмент. Говорил, что играл в школе. А когда увидел в витрине музыкального магазина кларнет, то решил вспомнить молодость.
Инспектор кивнул, взял папку и сел за свободный стол. В папке были вырезки из "Советской культуры", "Комсомолки", "Советского киноэкрана", "Ровесника", "Смены", "Студенческого меридиана". Все статьи и заметки были посвящены диксиленду Цагина и вокалистке этого ансамбля Анне Роу.
"Все чудесатее и чудесаеете", подумал Кораблев.
Инспектор завязал тесемки папки и встал из-за стола
- Эту папку, - обратился инспектор к Савушкину, - и записную книжку, я заберу с собой. А пузырек, будьте добры, занесите директору. Пусть проведут тщательный анализ содержимого.
*****
Снова в кабинете директора Центрального Института Мозга старший инспектор Кораблев появился только через три дня. Под его глазами появились синеватые круги. Но настроение у Кораблева было веселое.
- Кажется я решил этот ребус, товарищ Леман, - сказал Кораблев устало плюхнувшись в кресло стоящее перед огромным столом директора.
Он положил перед собой на стол небольшую папку, на минуту закрыл глаза, глубоко вздохнул, открыл глаза и продолжил:
- Возможно, я бы так ничего и не смог понять, если бы не папка с газетными и журнальными вырезками и мундштук от кларнета в сейфе Веденеева.
Директор настороженно молчал.
- Когда я нашел эти вырезки, и узнал от Савушкина о том, что Веденеев играл на кларнете, в моей голове потихоньку начала складываться эта головоломка. Я сделал запрос, и узнал, что Веденеев увлекался игрой на кларнете еще со школы. После школы все-таки выбрал не профессию музыканта, а профессию нейробиолога. В школьном оркестре Веденеев играл вместе со скрипачкой Анной Роу. После школы она поступила в консерваторию по классу скрипки, затем оставила...
Раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в дверном проеме показался Савушкин.
- Разрешите, Иосиф Петрович? Вы просили занести результаты анализа препарата найденного в сейфе Валерия Анатольевича, как только они буду готовы.
- Так вот, - продолжил инспектор подождав пока Савушкин усядется на одном из стульев стоявших у стены кабинета, - Анна Роу оставила скрипку, и занялась вокалом. После консерватории она выступала на вторых ролях в местном оперном театре, затем увлеклась джазом, и ушла в диксиленд Цагина, где сейчас и поет. Вы спросите меня, к чему я все это рассказываю? - Ноты и кассеты с джазовой музыкой найденные в ящике стола Веденеева, найденный в его сейфе мундштук от кларнета, его записная книжка, некоторые выписки сделанные мной в вашей институтской библиотеке, и самое главное вырезки со статьями и заметками посвященными диксиленду Цагина и Анне Роу, натолкнули меня на интересную мысль. Я отправил запрос в саратовскую филармонию, к которой относится диксиленд Цагина, и вот вчера пришел ответ.
Кораблев достал из лежавшей перед ним папки лист бумаги и вслух зачитал:
- На ваш запрос от 18 сентября, сообщаем, что Веденеев В.А. был временно принят на работу в диксиленд под управлением Цагина вместо уволившегося из ансамбля кларнетиста Миргородова Н.С.
- А мне он сказал, что поедет проведать родственников которых давно не видел, - рассеяно пробормотал Леман.
- В блокноте Веденеева я нашел такую запись, - продолжил Кораблев, выуживая из папки новый листок, - "Может быть, крылья пегаса помогут мне вернуть школьную любовь".
Судя по всему буквы "КП" на пузырьке найденном в сейфе Веденеева и означают "Крылья Пегаса". А ведь в этом названии что-то есть. Пегас и гиппокамп (который морской конек), они ведь как бы дальние родственники. По одной из легенд отцом крылатого коня был морской бог Посейдон, а матерью Медуза Горгона. Морских коньков, так же по одной из легенд, создал сам Посейдон для того, чтобы они возили его колесницу. Название разработанного Веденеевым препарата "Крылья Пегаса" тоже говорящее. Я не зря столько времени проторчал в вашей библиотеке. По некоторым теориям, гиппокамп отвечает за творческое начало в головном мозге человека.
- Это еще точно не доказано, - попытался поспорить директор. - Имеющиеся сведенья не очень точны, чтобы делать такие выводы. "Участок гениальности" скорее всего, находится в области церебрального кортекса между верхней теменной и задней частью мозга. Гиппокамп, как часть лимбической...
- Тем не менее, - продолжал инспектор, не обращая внимания на непонятные ему термины, - гиппокамп отвечает за сочетание самых невероятных событий, самых не стыкующихся символов и понятий, и за самые невероятные комбинации звуков. Последнее очень важно в джазе. Вот выписка из "Советской культуры" двухнедельной давности: "Новая звезда диксиленда Цагина. Игра нового кларнетиста Веденеева завораживает с первого звука. Необыкновенная свежесть и новизна звуковых комбинаций заставляет слушателя..." - ну и так далее.
Я задался вопросом, что было первым, желание вернуть первую любовь посредством такого экстраординарного музыкального таланта, или это все последствия экспериментов Веденеева на себе.
Вот еще, - Кораблев вытащил из папки еще один листок, - сделал выписки в вашей библиотеке:
По активности гиппокампа в момент приобретения положительного опыта можно предсказать, будет ли человек в новой для него ситуации принимать решения по ассоциации или действовать наугад.
Предполагается, что важную роль в принятии решений в незнакомой ситуации играет ассоциативная память. Люди склонны предпочитать тот из непроверенных вариантов, который почему-либо ассоциируется у них с чем-то хорошим из прошлого опыта.
Авторы заключают, что при получении положительного опыта гиппокамп, по-видимому, присоединяет в памяти представление о "ценности" не только к тому стимулу, с которым вознаграждение было непосредственно связано, но и к тем воспоминаниям, которые ассоциируются с этим стимулом (и возбуждаются при его восприятии). В результате люди могут интуитивно оценивать какой-то вариант действий как предпочтительный, даже если не имеют ни малейшего представления о его последствиях. Судя по тому, что участники нашего эксперимента не осознавали своих ассоциаций, данный механизм формирования предпочтений срабатывает автоматически, бессознательно, а не как результат стратегического планирования.(1)
Инспектор с минуту помолчал, и добавил:
- Так что есть у меня подозрения, что все это происшествие есть результат экспериментов Веденеева на самом себе. Что там показали анализы препарата из пузырька, который я нашел в сейфе Веденеева?
Директор пробежался глазами по бумагам, которые принес ему Савушкин.
- Ничего особого не обнаружено. Потенциально, именно потенциально, данный препарат может влиять на скорость деления некоторых клеток. Чтобы выяснить каких именно, нужен ряд экспериментов, которые могут занять месяцы.
Кораблев недовольно поморщился.
- Нда, не густо. Придется ждать пока придет в себя Веденеев.
- Вы поедете к нему в Саратов? - спросил Леман.
- Нет, нет. Моя миссия окончена. Этим будет заниматься уже другой человек, который разбирается в биологии получше чем я. Но, в любом случае, товарищ профессор, вам следует обратить внимание на технику безопасности в вашем институте. Это недопустимо, чтобы люди рисковали, ставя эксперименты на себе.
- Несколько лет назад я видел один репортаж, - задумчиво ответил директор, - сколько вы тогда хватанули?
- Это была совершенно другая ситуация! - рассердился Кораблев.
Леман немного помолчал и ответил:
- Мы постараемся учесть все ваши замечания.
- Уж будьте так добры, - хмурясь, сказал инспектор.
*****
На площади перед главным корпусом инспектора ждал сине-зеленый элкар с поднятой дверцей. К машине шли молча. Леман не спеша шагал рядом с инспектором, сзади плелся Савушкин.
- Кстати, как там Рыбников поживает? - начал вдруг директор.
- Он давно уже на пенсии, - сухо ответил Кораблев, - и, помолчав, продолжил, - вся эта история показывает, что старая дискуссия о физиках и лириках имела рациональное зерно. Человек не может и не должен распылять свой творческий потенциал между наукой и искусством. К чему это может привести, мы видим на примере Веденеева.
-Наблюдать, как, словно пена,
Опадают наши рифмы
И величие степенно
Отступает в логарифмы.(2) - вдруг задумчиво проговорил Леман.
Инспектор недобро покосился на него, но промолчал.
До машины дошли молча. Директор уже протянул Кораблеву руку, чтобы попрощаться, когда стоящий позади Савушкин вдруг начал громко декламировать:
- Свежим ветром принесло городскую пыль,
Расскажи мне старую и смешную быль,
Расскажи, как кружится в парке карусель,
Расскажи что видно...
Глаза Кораблева изумленно расширились.
- Савушкин, ты что? - обернувшись, резко оборвал его директор.
Затем Леман снова повернулся к инспектору, и увидел как тот поспешно садится в элкар.
- Так что начет рапорта, Сергей Леонидович? - спросил директор Кораблева.
- Вас следовало бы хорошенько вздуть за то, что ваши сотрудники проводят эксперименты на себе, - устало проговорил старший инспектор. - Но, увы, формальных поводов нет. И все-таки, запомните, что ваш институт у нас на особом контроле.
Дверца элкара опустилась, и машина набирая скорость помчалась по алее к воротам института.
- Савушкин, ты что, сбрендил? - повернувшись к помощнику Веденеева, гневно начал директор, - Ты хочешь меня, то есть всех нас, включая твоего начальника, под монастырь подвести? Ты...
- Я только хотел автограф попросить, - извиняющимся голосом проговорил Савушкин. - Вот, смотрите, Иосиф Петрович.
Савушкин вынул из кармана халата небольшую книжку в мягком переплете и протянул ее Леману.
"Леонид Сергеев, "Синие росы", "Поэзия"", прочитал директор и перевернул книгу. На него с черно-белого фотопортрета на задней части обложки смотрел старший инспектор УОТА Сергей Кораблев.
(1) Выводы взяты из статьи: G. Elliott Wimmer, Daphna Shohamy. Preference by Association: How Memory Mechanisms in the Hippocampus Bias Decisions // Science. 2012. V. 338. P. 270-273.
(2) Борис Слуцкий. Физики и лирики // Литературная газета. 13 октября 1959 г