Аннотация: Это всего лишь проба пера в детективах. Ну, а мистика - это мое любимое. Много крови и трупов. Это только первая глава, немного не отредактирована, так сказать черновик.
Часть 1. Фрэнк Иннер.
Вой сирены оглушал. Красными каплями среди серой пустоты улиц горели сигнальные огни. Полицейские машины уже загородили проход от вездесущих журналистов. Толпа все нарастала. Она походила на разбуженный любопытствующий муравейник. Какая-то рыжеволосая женщина комично подпрыгивала из-за плеча офицера полиции, будто пытаясь достать его микрофоном, который она зажала в руке. Он взглянул в вверх, поправляя воротник пальто.
Здание больницы походило на айсберг из грязного снега. Серые бетонные стены с большими пластиковыми окнами. Везде жалюзи и плотно задернутые занавески. Сейчас на мир было не интересно смотреть. На улице была осень, самая унылая пора. Пора перехода от бодрствования к сну. Госпиталь находился в довольно тихом районе города. Совсем близко была ограда парка, в котором уже расползался густой предрассветный туман. В окнах здания напротив уже отражалась малиново-красная заря восходящего солнца. Еще чуть-чуть и город совсем проснется. И тогда хлопот не оберешься. К журналистам присоединяться зеваки, которые будут высматривать свои поводы для обсуждений, но так и не увидя ничего, все равно будут стоять, чтобы потом сказать друзьям: "Видели новости в 6 вечера? Там возле больницы? Я там был!!"
На стоянке было несколько автомобилей. Одна из них, старое потрепанное "Вольво" синего цвета стояло в самом дальнем углу парковки. Стекла покрылись первым инеем.
Иннер поежился от холодного пронизывающего ветра и поспешил к больнице. Двери центрального входа сами открылись перед ним. Детектив вошел в холл госпиталя. Сзади послышался раздраженный крик:
- Может кто-нибудь догадается выключить сирену, идиоты! Спасать уже не кого.
Через некоторое время шум прекратился и теперь как издалека раздавались голоса людей, которые остались за пластиковой дверью. Иннер огляделся. Яркие люминесцентные лампы резали глаза. На секунду представшая перед ним картина показалась настолько гротескной, неестественной, такой, где цвета необычайно ярки, почти кислотные. Краска на стенах казалась необычайно белой, ярко-зеленым был стол рецепшена, похожий на кляксу на натюрморте. Стопка больничных карт свалилась со стола и теперь повсюду разбросаны белые квадратики бланков для рецептов.
А дальше шел дешевый фильм ужасов. Иннеру даже захотелось на секунду оглянутся - не сидит ли кто-нибудь позади? Еще один зритель в этом пустом кинозале и смотрит этот ненормальный фильм, где кровью будто поливали из шланга. Кровь на стенах, окнах, даже на потолке. Господи откуда столько крови?! Потемневшие сгустки, сладкий, противный запах - запах смерти.
А вот и тела, лежат здесь в странных гротескных позах, разбросаны по коридору. Все неизвестные, без имен. Пока что. Это потом семьи, плач, похороны - стандартный набор. Иннер никогда не любил опознание, но что поделаешь. Если выбрал собачью работу, пора вести себя как собака.
Белая шапочка медсестры забрызгана кровью. Ее стеклянные глаза еще долго будут сниться Иннеру в кошмарах. Дальше лежит дежурный врач, белые полы его халата похожи на два опущенных крыла альбатроса. Голова закинута назад, точнее заломлена назад. Еще дальше два пациента. Это видно по их больничным одеяниям. Мягкие тапочки валяются по коридору. Одного, явно с чудовищной силой ударило об стену - от лица осталось кровавое месиво.
В дверном проеме на животе лежит тело старика. Скорее всего, по предварительной версии он умер от сердечного приступа, а проще сказать, от страха.
Иннера замутило. Утренний кофе и булочки запросились наружу. Одно дело читать краткое описание места преступления в отчете и другое - видеть все своими глазами. Когда же окончится этот страшный счет? Так, первые пять несчастных здесь.
То, что он увидел дальше, повергло его в шок. Он долго стоял с документами в руках, глаза смотрели в конец коридора. Наконец, его вырвало. Почему-то это принесло неожиданное облегчение.
- Шеф, шеф, выпейте водички. Это со всеми так. Даже начальник Фолкнер не выдержал. - Иннер вначале непонимающе уставился на бутылку воды, протягиваемую его помощником Эваном Блюмером. У того на лбу выступили капли пота, казалось его трясет в лихорадке. Он был чрезвычайно бледен.
Иннер глотнул воды. И все же взгляд стремился туда. Но как подойти ближе, если это предел? Если, еще немного и свалился в обморок от этой вони от блевотины и крови или сойдешь с ума и завоешь как бешеная собака.
Он сделал шаг, еще шаг. Ноги начали трястись. В горле стоял ком. Иннер вспоминал свое первое серьезное дело, когда его отправили на труп искромсанной тесаком женщины. Но теперь лицо женщины стерлось, оно стало серым, как фотография. А это все здесь, в настоящем, а не в прошлом, и даже сейчас он стоит в луже застывшей вязкой крови. А дальше по коридору - ужас, картинка из какого-то кошмара. Мозг, ослепленный, отказывающийся воспринимать, фиксировал мелкие детали: тело, тело сдавленное дверями так, что из него хлынула фонтаном кровь, из ушей, глаз, рта. Дальше - больше, он почти явственно видел, как захлопывается эта дверь, дверь почти сорванная с верхней петли.
- Фрэнк, вот нашатырь. А я пока больше не могу. Пойду подышу свежим воздухом. Впрочем, я не знаю, вернусь или нет. - Иннер поднял мутный взгляд. Это был Дик Паркинсон - их эксперт-криминалист. Он появился из палаты, которая находилась справа по коридору.
Иннер кивнул в сторону двери.
- А там есть что-нибудь?
Паркинсон покачал головой.
- Этих несчастных убило в коридоре. Скорей всего они сбежались на крик дежурной медсестры, ты ее видел. Я говорю "убило", потому что я не могу представить, чтобы это был человек. Это точно не человек. Я ухожу.
Он осторожно, будто боялся оступиться, направился к выходу. Иннер посмотрел ему вслед.
- Эван, подойди сюда. - Парень также осторожно, медленно, как ходят сомнамбулы, приблизился к Иннеру. - На втором этаже что?
- Ничего, шеф. Все спокойно. Там лежат двое человек - женщина Мелани Груфт, 33 года и парень Симон Рейклиф, 23 лет, они после операций... Также один в коме, мужчина 48 лет, Тед Бергман. Никто ничего не слышал, первые двое только отходили от наркоза, последний же по понятным причинам...
- Где остальные тела?
- Их уже упаковали. Это ребенок, девочка двенадцати лет, Линда Меллвуд. Далее, - голос Эвана задрожал, но он продолжил зачитывать. - медсестра Ванесса Сантино, 25 лет, еще одна медсестра Тильда Ворренс, 32 лет. Еще один странный труп - молодой мужчина, приблизительно 30-40 лет. По внешнему виду не похож ни на пациента, ни на персонал. Документов при себе не имел. Убит выстрелом в сердце. Остальные это пациент из восьмой палаты, она за поворотом. Имя Валахия Перро, 45 лет. Попал в аварию. Гражданин Италии. Сейчас улаживаются дела с посольством. Это представляет проблему, может быть привлечен Интерпол.
- Каким боком здесь Интерпол?
- Не исключается версия преступной организации.
- О, уже есть версии, интересно у кого? - Иннер раздраженно достал пачку "Мальборо" и закурил. - Фолкнер, наверно, увидел первый труп, ту несчастную медсестричку в кровавой шапочке и стремглав бросился на улицу. Я не прав, Эван? Скажи мне, что я не прав.
Эван промолчал. Темные круги под глазами придавали ему вид молодого старика.
- Впрочем, мы можем не переживать. Он любит поболтать. Все только начинается. Место преступления даже еще полностью не осмотрено. Дело даже еще не началось. Оно начнется, когда мы получим все сведенья. А пока, что ты мне даже не зачитал всех, - он махнул в сторону блокнота Эвана - там у тебя на листочке. Кто там, последний?
- Это еще один ребенок. На этот раз подросток. Тим Борго, 15 лет.
Взгляд Иннера помрачнел.
Когда умирают мафиози в перестрелках или наркоманы от передоза - это одно. Это их выбор. Но когда умирают дети или женщины - это другое. Хотя, все эти несчастные не выбирали быть брошенными об стену или раздавленными дверьми. Это не их выбор. Не их выбор...
Размышления Иннера прервал Эван.
- Шеф, это все.
Сигарета погасла. Фрэнк Иннер не заметил, как начал курить фильтр.
- Лучше иди домой, Эван. К завтра нужно хорошо выспаться. Потому, что теперь нам спать не придется. Пока мы не разберемся. Пока не разберемся.
- А вы, шеф?
- Я тоже пойду. Предоставим все экспертам. А нам нужно будет очень хорошо подумать. Но не сейчас. Сейчас лучше отключится и выспаться. Иначе, я не хочу и завтра видеть твое лицо похожее на привидение.
******
Ему снился этот коридор. Только теперь он был бесконечным, как одна огромная кишка. Свет был тусклым, призрачным, намного отличавшимся от привычных ярких больничных ламп. Они все лежали там. Один за одним, похожие на полена. Кровь сочилась с потолка, лужи крови стояли на полу, казалось, здесь прошел кровавый дождь. Фрэнк Иннер взглянул в больничное окно. Так и есть, по стеклу стекали кровавые капли. Где-то зазвенела пожарная сигнализация. Он побежал вперед, к той двери, где должен был быть раздавленный труп. Но оно была закрыта. Он в исступлении дергал и дергал за ручку, пока не проснулся.
Иннер выключил трезвонящий будильник. Сумрачное осеннее утро моросило мелким противным дождиком. Опавшие листья смешались с грязью, а печальные голые ветви деревьев будто ощетинились от холода. Иннер ненавидел осень. Осень у него ассоциировалась с вечной тоской и серым, пасмурным небом. В такие дни даже вставать из постели не хочется, а расследовать кровавое убийство тем более.
В пустой холодной квартире раздался телефонный звонок. Нехотя Иннер снял трубку. Раздался голос Фолкнера.
- Иннер, утро уже давно началось! И отчет криминалистов на твоем столе. Так что я хочу видеть тебя на рабочем месте через час, нет через полчаса. И ни минутой позже, надеюсь понятно?!!
Голос начальника криминального отдела был сердитым и тревожным.
- Как только ты его прочтешь, соберем всех людей, нужно хорошенько поразмышлять. Одевайся и бегом сюда!
Фолкнер повесил трубку. Еще больше Иннер ненавидел осеннее утро. И такие звонки. И в тоже время он почувствовал, как нарастает где-то глубоко внутри та самая волна, что дает ему силы двигаться дальше. Теперь он быстро вскочил с постели и начал одеваться.
Выпив теплого кофе, Иннер порывисто встал из-за стола и остановился. По своему обыкновению он скрестил пальцы на груди и произнес одно единственное слово:
- Начинаем.
Отчет от 21 октября 1999 года.
Эксперт-криминалист Дик Паркинсон.
Жертва женщина, опознана как Мария Велер, 42 года. Медсестра. Причина смерти - многочисленные внутренние кровотеченья (кровоизлияния в мозг). Приблизительное время смерти между 2 и 3 часами ночи. Следов насилия нет.
Иннер достал увесистую пачку фотографий из конверта. Вот первые фотографии, Марии Велер. Тело перекинуто через стойку рецепшена. Шапочка медсестры валяется на полу в луже крови. Руки висят как две веревки.
...Она была достаточно полной... Впрочем, в состоянии аффекта или на одном адреналине можно и машину поднять...
Иннер осмотрел еще несколько фотографий, на которых тело было в разных ракурсах. Нахмурившись, он отложил их в сторону, и продолжил читать.
Жертва мужчина, Боб Малевски, 45 лет. Дежурный врач. Разрыв печени и селезенки от многочисленных ударов. Раздробленный череп. Перелом шеи. Приблизительное время смерти между 2 и 3 часами ночи.
Жертва мужчина, Тоб Роббинс, 63 года. Пациент. Причина смерти - остановка сердца. Приблизительное время смерти между 2 и 3 часами ночи.
...Старик - это не самая большая проблема. Самая большая проблема то, что он увидел...
Иннер продолжил читать. Отчет был довольно краток - Дик Паркинсон всегда скупился на слова. Впрочем, детектив не особо и любил протоколы. Жертв все равно приходилось осматривать, к тому же прилагалась увесистая пачка фотографий.
Жертва мужчина, Сэм Эрин, 33 года. Пациент. Причина смерти - ушибы внутренних органов, внутренние кровоизлияния. Время смерти между 2 и 3 часами ночи.
Жертва мужчина, Грегори Дюбон, 42 года. Пациент. Причина смерти - потеря крови, ушибы внутренних органов. Время смерти между 2 и3 часами ночи.
Читать дальше не хотелось. Читая про первые пять жертв складывалась довольно смутная картинка.
...Кто-то приходит в больницу между двумя и тремя часами ночи. Их несколько, повсюду множество следов. Хотя отпечатков не оставляют. Что довольно странно, если учесть звериную жестокость, с которой были убиты жертвы. Больше похоже на действия психа или маньяка, впрочем, если человек - псих, то это не значит, что он идиот ...
Медсестру он убивает первой, скорее избивает до смерти, и как мешок с соломой перекидывает через стойку. Она кричит, и на крик выбегают пациенты, которых кидают об стены как тряпичные куклы. Далее на сцене появляется врач, которого подбрасывают как маленького ребенка к потолку, но при этом ломая его шею.
Бедный старик, покуда он вышел из палаты, в коридоре можно было уже утонуть в крови. Хотя ему повезло больше всех, он умер сам. Да и на теле нет никаких следов от ударов.
Поток мыслей Иннера прервался. Он нервно постучал карандашом по столу. Постучавшись, вошел его помощник - Эван Блюмер.
- Шеф, осмотр наконец окончен. Это оставшаяся часть отчета. То есть остальные жертвы. Не знаю, что там, но Паркинсон был очень взволнован, но ничего мне не сказал. И фотографии вот отдали.
Иннер махнул на него в раздражении. Он еще не дочитал первую часть отчета, а принесли уже оставшиеся фотографии. И что еще там Паркинсон разглядел?
Блюмер положил на стол увесистый конверт. Иннер быстрым движением вскрыл его и остановился. Затем медленно начал перебирать фотографии одну за одной. Блюмер напряженно вглядывался в его лицо, старясь разгадать, что он там увидел. Внезапно Иннер поднялся и кинул карандаш на стол.
- Мне нужно видеть это самому.
Блюмер непонимающе посмотрел своему шефу вслед и схватил фотографии, просмотрев несколько из них, он вышел из комнаты и как можно быстрее отправился в морг.
*****
Иннер всегда курил в морге. Запах сигарет ему нравился больше, чем запах холодных трупов. Дик Паркинсон устало протянул ему руку.
- Так и знал, что ты придешь Фрэнк.
- Да, Дик. Давай посмотрим.
- Окей, Фрэнк.
Патологоанатом отбросил первое покрывало. Фрэнк вспомнил, это была Ванесса Сантино, одна из дежурных медсестер. Бледное лицо обрамляли черные вьющиеся кудри. Она выглядела довольно симпатично, даже когда была мертва. Лишь застывшие в ужасе глаза показывали, что умерла она не своей, мирной смертью.
Иннер одел перчатки и провел ею по животу женщины.
- Странные знаки. Чем они сделаны установлено?
Паркинсон посмотрел в сторону, на только что вошедшего Блюмера.
- Их выцарапали, Фрэнк. Ногтями, предположительно. Или правильней сказать когтями? Даже не знаю. Все в них странно...Но это не главное. Эти символы, не главное. Ты лучше посмотри на следы от многочисленных уколов на ее руках. Из нее выкачивали и выкачивали кровь, пока она не потеряла сознание. А затем уже сделали эти знаки, они и убили ее. Это даже царапинами назвать нельзя, слишком глубокие раны.
Он замолчал.
- Секта, шеф? - голос Блюмера прозвучал необычно звонко в этой тишине. Он осекся и приблизился к каталке, на котором лежало тело.
Иннер ничего не ответил.
- Дик, что с остальными?
- Там та же картина. Будешь осматривать?
- Знаки различаются?
- Да, фотографии крупным планом ты получил. В основном это те же бессмысленные черточки, кольца, ромбы. Я не встречал такого в каких-либо мифологиях.
- Я осмотрю.
- Хорошо. Я пойду, Сэм тебе поможет.
- Спасибо.
- Было бы за что благодарить. И еще, - Паркинсон развернулся на каблуках и указал на одну из каталок. - вон тот молодой человек. Он, как бы это сказать, совершенно выбивается из общей картины.
Иннер вопросительно глянул на криминалиста.
- Я имею в виду, что убит он просто, без каких-либо жестоких избиений или выцарапывания знаков. Обычный выстрел, хотя и очень точный - сразу в сердце, мгновенная смерть. Да и документов при себе у него нет. Может это и мое предположение, но не пришел ли он с НИМИ?...
- С ними?
- С убийцами то есть. А они взяли и пристрелили своего дружка. Хотя это не мне рассуждать, Фрэнк. Но уж очень он выбивается...
- Из картины.
Паркинсон слегка улыбнулся.
- Да, Фрэнк. Ну, бывай.
*****
Иннер продолжил осмотр. Окон не было, но детективу, казалось, что давно глубокая ночь - так он устал. Сигареты в пачке давно закончились, и от этого становилось еще невыносимее.
Жертва мужчина, Валахия Перро, 45 лет. Пациент. Причина смерти - удушение. Время смерти приблизительно между 2 и 3 часами ночи.
Иннер, еще раз удивленно перечитал причину смерти. Удушение? Еще одна странность. Почему эти ублюдки не размозжили ему череп или не сломали шею. Он приподнял простыню.
- Сэм, у него что сломаны ноги? - к Иннеру подошел помощник Паркинсона - Сэм Левонс, высокий блондин. Он был крепкого телосложения, с холодными серыми глазами и очень походил на мясника, учитывая место работы. Обычно он был немногословен и, как думал Иннер, ему было тяжело находить общий язык с живыми людьми. А с мертвыми он очень толково обращался и был внимателен, поэтому Паркинсон его очень ценил, и даже называл кем-то вроде приемника.
- Да, Френки. Он попал в аварию. Видишь гипс? Сломано бедро и ключица.
- Не называй меня Френки, Сэм. Сколько раз тебе повторять. И не ухмыляйся! - детектив раздраженно посмотрел на невозмутимого помощника Паркинсона. - Мне это не нравится, Сэм. Что это за милосердие у убийц?
- Я не понимаю, что ты имеешь в виду?
- Шеф, что вы имеете в виду? - внезапно подал голос Блюмер. Он, притихнув, сидел в углу смотровой комнаты, и старался даже не смотреть на столы.
- Я имею в виду, что убийцы, подумав, что раз уж он не может даже встать с кровати и убежать, то его можно и просто удавить. Перро лежал отдельно в палате, он не выскочил в коридор и не получил чудовищных ударов как остальные. Его убрали лишь как свидетеля. А это уже совершенно другое дело. Вникаешь, Сэм?
- Ну, не совсем. Это твоя работа думать.
- Ты как всегда прав. Так вот, я и думаю, что это уже не маньяки и не вырвавшиеся на волю психопаты, а вполне расчетливо действующие люди. Они сносят и крушат все на своем пути, но не забывают убрать случайного свидетеля, который мог что-нибудь лишнее услышать. А это признак здравого ума. Хотя нужно подать заявки, не сбегал ли кто-нибудь из психушек, или не вышел ли на свободу новоявленный Джек Потрошитель.
- Хм. Делай как знаешь. Ну, что продолжим?
Иннер вздохнул.
- Да, давай теперь того застреленного. Личные вещи есть?
- Не хочу тебя огорчать, Френки, но у него в карманах было совсем пусто. Думаю, все, что было выгребли.
- Его сообщники?
- Да скорей всего. Когда нам его доставили, я еще подумал, что у людей всегда что-то валяется в карманах - бумажки или мелочь, зажигалка, в конце концов. Куртка у него не новая, да и вообще он был изрядно потрепан - обувь старая, джинсы затертые. Он, уж точно не вышел из магазина в новой одежде в тот вечер.
- Черт, придется теперь еще и личность устанавливать! Ладно, что там за причина смерти.
- Точный выстрел в сердце. Мгновенная смерть.
- Понятно. Остальное в отчете прочитаю.
- Следующий, Джон Тернер, 32 года. Пациент. Причина смерти - повреждения внутренних органов несовместимые с жизнью. Время смерти между 2 и 3 часами ночи.
Иннер отшатнулся от каталки. Он приложил руку ко рту и замер. Дыханье восстанавливалось. Он хмуро посмотрел на Левонса.
-Господи, накрой его Сэм. Я не смогу смотреть на него во второй раз.
- Следующее тебе понравится еще меньше, Фрэнки. Это маленькая Линда Мелвуд и мальчик Тим Борго. Все есть в отчете. Фотографии прилагаются.
- Да, я лучше прочту. Мне и так приходится глотать снотворное, чтобы уснуть. Остались лишь женщины с выцарапанными символами.
- Хорошо. Это нужно осмотреть повнимательней.
- Первая - Тильда Ворренс, 32 года. Одна из дежурных медсестер. Кровь выкачана. Далее последовало вырезание символики.
- Какие-то вампирские поклонники...Зачем им кровь? Унесли с собой. Символика, похожа на руническую, но довольно бессмысленна. Сэм, мне кажется, что у меня сейчас лопнет голова.
Сэм Левонс иронично приподнял левую бровь. Когда Иннер говорил, что у него лопнет голова, значит у него уже были какие-то догадки. Он работал здесь уже пять лет, но его всегда удивляла личность детектива Фрэнка Иннера. Он не был похож на тех холодных, грубых детективов, которых показывают в сериалах. Он сумел остаться человеком, да, он никогда и не был железным. Всего лишь глупый стереотип. Только Сэм знал, что раз уж Фрэнк Иннер не поменялся внутри, то снаружи можно было заметить, как начали седеть его волосы. А ведь ему еще и сорока не было. Он знал, как уважали Фрэнка Иннера его старшие коллеги. Может потому что уже к сорока годам он выглядел как старик и его не воспринимали как "молодого" выскочку, как это обычно бывает.
- Сэм, как ты можешь еще витать в облаках в таком месте? - Иннер вопросительно смотрел на него. - Я не хочу торчать в твоем склепе до ночи.
- Ха, Фрэнки. Не торопись.
- Ты хотя бы знаешь, который час? Уже почти пять. Я копаюсь в твоем морге долбанные четыре часа!
- Эван, принеси-ка своему шефу сигарет, а то он уже с катушек слетает.
Эван, будто погрузившийся в какой-то гипноз, пристально наблюдал за Иннером. Голос Сэма пробудил его от этого жуткого сна на яву, где в ряд стояли каталки с телами и двое мужчин внимательно осматривали каждое. Он вскочил, и замер.
- Следующая Ванесса Сантино, 25 лет. Тоже дежурила в ту ночь. Кровь также забрали. На теле, как видишь, та же символика. Концентрические круги на груди, черточки на руках и ногах. Половые органы не тронуты. Не думаю, что это убийства на сексуальной почве. Ни одна из жертв не изнасилована.
- От этого не легче. - Иннер резко повернулся к Блюмеру. - Эван, черт тебя раздери, принеси мне сигарет!
- Извините, шеф. Я мигом. - Эван толкнул тяжелую металлическую дверь и исчез за ней.
Иннер устало осмотрелся. Яркий люминесцентный свет резал глаза. Сэм с любопытством глянул на него.
- Фрэнк, расскажите мне о своих соображениях?
- О, Сэмми, ты назвал меня нормальным именем? Значит тебе действительно интересно?
- Мне кажется, вам самому нравится кому-то излагать свои мысли. Поэтому у вас и есть этот помощник, он не очень расторопный, но хорошо умеет слушать.
Иннер усмехнулся. Лишь мрачность этого места не позволяла ему рассмеяться.
- Сэм, что ты тут делаешь с такими аналитическими способностями? Ты бы мог стать психологом.
- Тогда, кто бы был на моем месте?
Иннер скрестил руки на груди.
- И то верно, Сэм. Так вот, слушай, что я думаю. Мне кажется, это была небольшая группа людей, нет даже не так. Скорей всего их было двое.
-Двое? С чего вы взяли?
- Это всего лишь предположение. Скорее, интуиция. Посмотри на жертвы - их можно разделить на две категории: зверски и жестоко убитые и убитые обычным способом. Во вторую категорию можно отнести итальянца и застреленного парня, и старика - как умершего своей смертью, так сказать. В первой категории - все остальные. Впрочем, ее можно разделить еще на две подкатегории: это две женщины с символикой, также Джон Тернер - "парень из дверей", а вторая - те, кого разбросало в стороны.
- Неплохо вы их расположили.
- Да. Первый убийца, действует осмотрительно: того задушил, чтобы не проговорился, второго застрелил в порыве злости, возможно они поссорились или чего-то не поделили. Хотя это все догадки. Почему, мы так уцепились за версию, что "застреленный" пришел с ними?
Подумаю об этом позже. Второй же убийца больше похож на какое-то чудовище, тайфун. Он просто убивает и ему это нравится. Но в тоже время он уродует женщин и забирает их кровь. Фанатик? Предположительно. Тернера он давит дверью, делая это яростно. Возможно, тот пытался как раз сбежать, и он настиг его в дверях.
Теперь у меня несколько задач: первая, узнать кто этот застреленный - он прямая ниточка к убийце. Вторая - узнать, подробнее об этих женщинах и что значат символы на их телах. Видимо, они были особенными для убийцы. Третья, определить личность этих двух. Это, конечно самая глобальная задача. Ведь это все мои предположения и если усомниться хоть в одном, все рушится как карточный домик. Но пусть это будет одной из версий. Как итог можно сказать, что убийц двое. Самое странное - как эти двое "Фанатик" и "Обычный убийца" сошлись? Они работают в паре? Это еще более странно. Вот над чем нужно поразмыслить.
- Хм, я все же поражаюсь вам Фрэнк Иннер. Вы довольно таки серьезно поработали!
- Сэм, ты же знаешь, что это лишь верхушка айсберга. Нужно опросить родственников убитых, все о них разузнать. Определить личность этого парня. Это не так легко как кажется.
- Я знаю, что это не легко. И не так скоро.
- Да, я знаю что не скоро. На это уйдут недели. Может месяцы. Но, знаешь, что Сэм?
Сэм нахмурился. Его серые глаза стали похожи на две растопленные льдинки. В них была тревога.
- Кажется, я чувствую тоже самое, Фрэнк.
- Да, Сэм. Это тревога. Почему-то я чувствую, что надо спешить. Найти их и уничтожить. И как можно скорее.
- Тогда иди, Фрэнк. Надо спешить.
Фрэнк Иннер подошел к двери и устало посмотрел на Левонса.
- До встречи, Сэм.
- Поймай их, Фрэнк.
Фрэнк Иннер медленно поднимался по ступеням. На встречу ему спускался Эван Блюмер.
- Эван, где тебя носило?
- Простите, шеф, я искал сигареты. Вы уже закончили?
- Да, на сегодня думаю все. И еще, ты тоже работаешь в полиции. Ты должен вникать в курс дела.
- Я уже осмотрел отчет и фотографии.
- Да? Ну, тогда, ладно. Который час?
- Уже полседьмого.
- Господи, а я только завтракал, причем одной чашкой почти холодного кофе. Вот что, закажи чего-нибудь поесть в офис. Нам нужно поработать.
- Да, шеф!
Эван радостно побежал наверх. Иннер с досадой посмотрел ему вслед. "Хоть у кого еще остались силы и желание работать" - подумал он, и медленно, как восьмидесятилетний старик, продолжил подниматься.
*****
Офис показался Иннеру необычайно душным, по сравнению с прохладным подвальным помещением морга. За окном уже давно было темно, лишь было видно как в свете фонаря кружат первые снежинки. Снег в октябре, показался чем-то нереальным и неуместным. Те же грязно-бежевые стены, что и дома. Стол заваленный бумагами, папками, фотографиями. Два пластиковых стула. Компьютер в углу. Черный кожаный диван - единственная отрада. Иннер взял в руки отчет. "Ты же знаешь, Фрэнк, остались лишь двое детей. Конечно, в них нет ничего особенного, категория один, подкатегория два, но тебе нужно взглянуть. Ты не должен ничего пропускать. Таковы правила." - Иннер ненавидел этот свой внутренний голос. Он всегда был прав. Всегда действовал по рациональной, продуманной инструкции.
Жертва, мальчик, Тим Борго, 15 лет. Причина смерти - травмы не совместимые с жизнью, переломы рук. Время смерти между 2 и 3 часами ночи.
Жертва деваочка, Линда Мелвуд, 12 лет. Причина смерти - травмы не совместимые с жизнью. Время смерти между 2 и 3 часами ночи.
"Вот и все, Фрэнк. Это так просто". - опять сказал этот внутренний голос.
"Заткнись, заткнись! Что ты понимаешь! Что ты знаешь!" - Иннер отбросил папку на диван.
"Что я понимаю? Что я знаю? Фрэнк ты смешон. Ведь я - это ты!"
- Заткнись!
В дверь вошел удивленный Блюмер. На него смотрели усталые, воспаленные глаза Фрэнка Иннера.
- Что такое, шеф?
- Ничего, Эван. У каждого есть свой демон, не так ли?
Эван Блюмер замер в дверях. Выглядел он немного растерянным, короткие каштановые волосы были взъерошены. Он будто колебался отвечать ли ему на эту странную реплику или нет, в конце концов, он выдавил из себя несколько слов:
- Не знаю, шеф. Не знаю.
Часть 2. Эван Блюмер
Конечно, он не помнил как родился. Маленький посиневший комочек. Недоношенная, слабая жизненная форма. Поначалу он не дышал, чем безумно напугал свою мать, но когда он наконец закричал, давая понять, что просто так не оставит этот мир, она разразилась слезами облегчения.
Отец тогда был на задании. Слова "Опять наркоторговцы, детка" навсегда отпечаталась у Эвана в мозгу. Эту, поначалу непонятную фразу, отец всегда устало говорил маме, ласково поглаживая ее по щеке, когда поздно возвращался домой. В те времена открывался притон за притоном, в которые приходили люди похожие на зомби и просили еще и еще - больше героина, больше ЛСД, мы ведь так хотим умереть! А он только родился, и ему тоже было больно как и его матери. Да, появляться на свет тоже больно. Он не помнил этого, никто не помнит, но всегда думал так. Жизнь вообще похожа на сплошную боль, просто иногда ее перестаешь замечать. Но она никогда не утихнет. Никогда.
Первое его яркое воспоминание было в четыре года. Коридор их старого дома. Деревянные панели на стенах и большой комод с медными завитушками - подарок маме от ее бабушки в день свадьбы. Он любил становится за комодом и выглядывая из-за него, наблюдать, что мама делает на кухне. Тогда этот комод казался ему огромным ящиком, в котором могло поместится с десяток таких мальчиков как он.
А потом следовал опять большой пробел, ничего. Будто еще нескольких годов в его жизни и не было и он сразу из четырехлетнего возраста переместился в семилетний. И теперь он стоял перед зеркалом, с новеньким портфелем, в новенькой рубашке и с восторгом смотрел на себя самого. Маленький, самый невысокий как потом окажется в классе, с вечно торчащими каштановыми волосами. Бледное лицо, тонкие губы, темно-карие глаза, похожие на две чернильные точки. За спиной появилась улыбающаяся мать. Она была в длинном зеленом платье, с ниткой искусственного жемчуга на шее. Ее рыжие пышные волосы собраны в узел. Она с гордостью смотрит на него, иногда оглядывая со всех сторон, боясь, как бы не помялась рубашка или не запачкался рюкзак.
В дверном проеме появляется отец. Вид у него уставший, изо рта никогда не исчезает дымящаяся сигарета. Мать немного неодобрительно смотрит на него, но она явно довольна, что он смог прийти поздравить сына с первым учебным днем. Иногда ему казалось, что он толком и не сможет вспомнить лица отца, если у него спросят. Он или пропадал на работе, или когда возвращался, то Эван видел его в темноте, перед сном, когда тот заходил в его комнату пожелать спокойной ночи. Сейчас он удивлялся, почему, тогда в детстве, он не чувствовал злобы или обиды на вечно пропадающего отца. Возможно, он привык к такому положению вещей с самого своего рождения, и ему казалось это естественным, и даже думал что у всех детей тоже так.