ДРАКОН.

Взмах крыл собою заслоняет солнце,
По чешуе разлито серебро,
И взор хранит столетий веретёнце,
Соединяя в жизнь зло и добро.

Дар мудрости - сокровище, незримо
Удержит равновесие миров.
И знания, так бережно хранимы
От жадной глупости. Закон суров.

Ему людские видимы пороки.
Янтарных глаз спокойный ровный свет
Рассмотрит скрытое на дальнем сроке,
Давая человечеству ответ.

Две сущности в одной, две ипостаси:
Непонятый дракон и человек.
А для людей он хуже всех напастей,
Кровавая вражда из века в век.

Но может чудище быть человечно?
Достойным лишь, когда придёт беда,
Он станет покровительствовать вечно...
А коль полюбит - это навсегда.

Он прилетит, услышав зов невесты,
Старинной песни льющийся напев.
С собой освобождая рядом место,
Браслеты милой брачные надев.

Он улетит туда, где в скалах ветер
Танцует под покровом тишины,
Где вечность чётко путь живых отметит,
И где в дракона ливни влюблены.



ПАДШИЙ АНГЕЛ.

А он не знал, что потеряет небо.
Он лишь хотел познать любовь, как человек.
Он на земле ещё ни разу не был,
Жизнь не тревожила его бессмертья век.

Упали звёзды в миг, когда увидел
Лицо и взгляд её небесной чистоты.
К ней потянулся... Только не предвидел,
Что в сердце, в жизнь она его войдёт, в мечты.

Он так страдал, и так горело сердце,
Когда вдруг понял, что любовь свою нашёл.
Упал запор и, открывая дверцу,
К своей избраннице крылатый гость вошёл.

Она спала, на ложе разметавшись,
В дыхании, тени ресниц таился сон.
Прекрасна дева и, не удержавшись,
Приник к губам её, сгорая в страсти он.

Он приходил к ней ночью в сновиденьях,
Крылами грел, берёг, водил среди миров.
Являлся ей средь дня в мечтах, виденьях,
Без права выбора... Не снять его оков.

Когда же выбор пал: она иль небо?
"Она одна", - сказал и крыльев был лишён.
Лишь на спине рубцы. Быль или нЕбыль?
"Бери любовь, бескрылый Ангел. Суд решён".



ПРОКЛЯТЫЙ.

Не слышен сердца стук и нет души,
Холодная луна обнимет тело.
Полёт в ночи. Пляши, вампир, пляши.
Я многих выпил походя, умело.

Так за предательство был проклят род,
В магическом огне цвело соцветье,
Перерожденье. Крик скривил мой рот.
Живу вампиром я тысячелетья. 

Ночные твари. Запах, шорох трав,
Вкус крови и безумство наслажденья.
И если голоден вампир, он прав.
Мы лишь желаем жажды утоленья. 

Пусть отвечает тот, кто наложил
Проклятие небес на светлых эльфов.
Лишившись душ, сердец, народ мой жил.
Мы уходили прочь по водным шельфам.

Я не вступаю в мира передел,
Мне скучно. И цинизма дума едка.
Мой демиург, я так давно презрел
Заклятое бессмертье наших предков. 

Эй! Музыкант, ты можешь песню спеть?
Сегодня эти звуки мне угодны.
Не трону. Только ты не смей жалеть
В проклятье облечённых первородных.



МОЙ МИР.

Он соткан весь из солнечных лучей,
Из слов певучих, небом окрылённых,
Из звёздных с лунным серебром ночей,
Летящих мыслей, сказкою пленённых.

В нём сильных душ добра извечный свет
Рождается под кровом тайны дивной.
И правда, уходящая в рассвет,
Зовёт с собой. Звенят под шумы ливней

Цветы на тонких ножках хрусталём.
Заря коней крылатых обнимает.
И облако, взлетая журавлём,
Туманом белым медленно растает.

По травам шелковистым пробежит,
Легко босыми ступнями касаясь,
Кудесник-сон. Чуть воздух задрожит,
К нему зверьком прирученным ласкаясь.

Там берегут хранители времён
Вселенной мерный ток тысячелетий,
Морской прибой так шумен и солён,
Но нет его прекраснее на свете.

Там стражи справедливости не спят,
Покой границы мира охраняя.
И тени полуснов в себе таят
Мечты, надежд жемчужины роняя.

В том мире всё умеет говорить,
И может после всех нежданных встрясок
Подбодрить шуткой, дружбу подарить.
Там каждый звук ярчайших полон красок.




ПОГОВОРИМ?

Что-то к ночи стало грустно.
 Дома не усидеть.
 С шоколадом, и невкусно,
 Неохота мне петь.
 Захотелось в гости к Троллю.
 Ласковый? Ну и пусть.
 Я язык его освою,
 Прогоню свою грусть.

 Постучала тихо в двери.
 Здесь хоть слышат меня?
 За спиною бродят звери,
 Толстой цепью звеня.
 Дверь открылась с лёгким скрипом,
 Пустота. Вошла в дом,
 Захлебнулась громким вскриком:
 Тролль с инкубом вдвоём.

 В бликах огненного света
 Распивают вино.
 Кольт блестит, и с ним беретта
 На столе, хоть темно.
 -Будешь пить? - они спросили.
 -Буду, - еле шепчу.
 -Пей, но только пей по силе,
 Разговоров хочу.

 Стул возник из ниоткуда,
 И висит мой бокал.
 Слышу Тролля смех, инкуба
 Предовольный оскал.
 Здесь бутылка разливает
 Ром в бокалы сама,
 И салфетка вытирает
 Капли рома. Умна.

 Их недолго я боялась,
 Каждый был джентельмен.
 Не жалела, что осталась.
 Равноценный обмен.
 Мы сидели, говорили.
 Пронеслась ночь стрелой.
 Утром к дому проводили,
 Попрощались со мной.