Выйдешь на балкон, глянешь на юг, а там, - за морями, лесами, за горами - готовит революцию неистовый Маноло, - гений! Надувает насосом резиновую лодку, заливает бензин в двигатель, - Готово, - кричит, и тотчас прыгают внутрь романтики: Карлито, Мигелито, Рауль, Фидель, - целый взвод экспансивных бородачей. Галдят, размахивают автоматами энтузиасты, на знамени их начертано "Свобода или смерть". Смерть, конечно же, буквами маленькими - незаметными. Кому охота помирать в это удивительное время? В это невероятное время, которое вскоре станет и вовсе потрясающим. Р-р-р оглушительно ревёт мотор, летит, птицей летит катер, скачет на волнах, как кенгуру, - прямо по курсу Остров Свободы. О! там, - на острове, - подлинная Свобода: дайкири и ром, хоть залейся. А женщины, какие там женщины!
Я сидел за столом, чистый лист бумаги лежал передо мной, гордыня и непомерное моё честолюбие говорили мне: - Что бы тебе, Самолётов, не написать в честь Татьяны Варнавы шедевр чувственной лирики.
Шесть пуль я всадил в её тело, седьмую оставил себе... В своих заметках многие путешественники отмечали огромность пространств этой страны, отсутствие дорог, метель и морозы, дикий нрав обитателей, и, ежели в двух словах попытаться передать их впечатления от поездки, то будут эти слова "коза" и "гармошка". Ну, может, ещё "клопы".