В воздухе - Лондон: туман да морось... размытость и призрачность линий, мягкой пастелью растушёван пейзаж, задником неясные очертания урбанизма, передним планом река, на расстоянии вытянутой руки - строгий металл парапета, зябкая сырость лезет за шиворот... колдовское место.
В воздухе - Лондон, но вокруг - если вглядеться - совершенно другой город: железом крытые крыши, фабричные трубы, из труб расползается дым, закопченный дымом красный кирпич, - дома викторианской эпохи...
- такой, как её понимали в Харькове -
конюшни в цокольных этажах, угрюмые окна, толстые (не прошибёшь) стены, промозглые сквозняки подворотен, ... но туманы, но морось, так легко обмануться, так просто впасть в заблуждение... колдовское место.
В воздухе - Лондон: туман... одна довольно пикантная дамочка аккуратно сморкнулась в платочек, и я такой в плаще, с поднятым воротником, интересный, невозможно загадочный, - мы стоим на Лопанской стрелке, а перед нами, шлёпая лопастями колёс, медленно движется по реке пароход. Уже скоро его пассажиры забудут об оставленных на берегу детях, - и, конечно, о жёнах, и, без сомнения, о мужьях, -
станут веселы и беззаботны, снимут с пальцев обручальные кольца, положат их в сейфы и ридикюли, спрячут до лучших времён, - скорее всего, навсегда.
Ведь лучшие времена не наступят, - что может быть лучше? - солнце, парусиновые шезлонги, бесплатная выпивка, море еды, по морю плывёт пароход, да-да, уже море, вокруг лазурь, в лазури раскормленные чайки,
- мы прозевали этот момент: Капитан в ослепительно белой форме крикнул в рупор "Отдать концы" и проворные морячки отдали концы, мы плывём без концов,
И нет ни конца, и ни края - лишь безбрежная синева...
Сто пятьдесят юных девушек выстроились у борта и мечтательно смотрят вдаль, свежий ветер ласкает их кудри, треплет им локоны, ерошит короткие стрижки, - белые платьица с синей каймой взмывают подолами - полощутся ленты на бескозырках матросов - и чайки в небесной лазури, у-а, у-а,
орут, хватают клювами на лету трофеи - искрошенный девами хлеб - впопыхах, торопливо глотают... - я и сам больше всего на свете люблю поесть.
- Это потому, что вы не знаете других удовольствий, - довольно пикантная дама прячет в сумочку пользованный платок, в глазах её преступная поволока, оркестр играет красивую музыку, мы на корме, одни, в креслах, закутавшись в пледы,
стюард не замедлил принести грог, я сделал глоток и произнёс:
- Отчего же? - пузырьки поцелуев, журчание разговора, мне всё это знакомо, и дым в женских глазах, и сияние лунных дорожек на агатовой глади моря, ром будит воспоминания о прошедших днях, а среди них - уверяю Вас - случались прелестные деньки,
великолепные деньки и не менее восхитительные ночки, - мне есть что вспомнить, хотя бы из книг...
- А давайте познакомимся ближе, - она качнулась ко мне, и я вдохнул её ароматы, пахло добычей, не печальной говядиной, нет, - куском мяса хорошей прожарки, бифштексом, на который тянет немедля наброситься со столовым ножом... неудержимо.
- Насколько ближе? - трудно глотнул слюну.
- Настолько насколько ты можешь себе представить.
... ну, за этим не заржавеет... Мы пересекаем экватор.
Сто пятьдесят юных девушек разоблачаются из одежд, будто богини, будто весталки, будто сборная страны по синхронному плаванию, разом оказываются в бассейне, - брызги, хохот, соблазнительная нагота купальных костюмов - ах, златокудрые нимфы,
образцы всех оттенков - от спелой пшеницы до червонного золота - золото... кому нужно золото... мне нет, - чахни потом над ним.
Я демиург, я творю свой собственный мир, в этом мире присутствует довольно пикантная дама, я касаюсь её руки...
Цепь замкнуло. Токи пронзили нас, но не больно.
... ошарашенные глаза, расширенные зрачки, - я же чувствую: это не прихоть, не сиюминутная блажь организма, - как минимум, это любовь...
О, любовь!
эти упоительные моменты, эти миги - миг-29, миг-31 - фигуры высшего пилотажа... дама сморкнулась и скрылась в тумане...
- исчезла -
и сколько ни вглядывайся, ни чаек, ни пароходов: на заднике город, растушёванный мягкой пастелью, за парапетом река, в ней воробью по колено, - в воздухе Лондон, и зябкая сырость лезет за шиворот:
Уж не привиделась ли она? Не примерещилась?
... мало ли что может почудиться в этих туманах...
Из туманов вдруг крикнули пароходы, и чайки заплакали, затосковали У-а, у-а...